Эпоха мертвых. Прорыв

Андрей Круз, 2010

«Делай что должно, и будь что будет». Эти слова придумали задолго до нас, но смысл свой они не потеряют никогда. Спасти себя, спасти друзей – достаточно ли этого, если ты можешь и должен сделать больше? И герои книги отправляются в опасный путь через смертельно опасные опустевшие земли, чтобы совершить то, что считают себя обязанными совершить. И чтобы узнать то, чего узнать никак не ожидали.

Сергей Крамцов

12 мая, четверг, день

Еще день ехали без приключений, правда, очень медленно, осторожно, все время доразведывая пешком сомнительные места, но больше на неприятности не нарывались. Даже вообще ни на что и ни на кого не нарывались, в одиночестве катили. Обошли областной центр по большому кругу, проскочив разве что через несколько маленьких деревенек, выбрались к границе области, где сразу уперлись в территорию ГУЦ, учебного центра сухопутных войск Московского военного округа, огромной территории, куда выезжали на полевые целые дивизии, и даже не по очереди, а одновременно.

Естественно, вся территория ГУЦ контролировалась войсками, которых здесь оказалось очень даже немало. В эту сторону, когда Нижний Новгород начали заполнять мертвяки, переместилось много частей, как размещенных неподалеку от города, так и в самом городе. Перемещались с техникой, складами, до сих пор продолжая вывозить имущество конвоями из пунктов постоянной дислокации.

Нас там действительно ждали — все, как Пантелеев обещал. Частота радиоопознания оказалась действующей, пароль с отзывом — тоже. Нас пропустили через сильно укрепленный КПП в мощном проволочном заборе и показали направление, куда ехать дальше и где остановиться.

Вояки окапывались всерьез и надолго, и было их много. Их всегда здесь было много, во всех этих окрестных поселках — Мулине, Золине, Инженерном. Были тут и мотострелки, и артиллеристы, и железнодорожники, и МЧС, и даже дисциплинарный батальон имелся.

В сущности, эти части, размещенные по южной стороне периметра огромного полигона, даже не меняли место своей постоянной дислокации, лишь делились клетками на отдельные «форты», которые должны были замкнуть в условное кольцо всю ту территорию, которую они уже полагали своей.

К одному из таких будущих опорных пунктов мы и подъехали. Здесь тоже строились, тоже из дерева, но не избы, а что-то вроде длинных бараков с несколькими отдельными входами, таунхаусы постапокалиптического будущего, так сказать. Работа кипела, работала техника, как военная, так и самая обычная строительная. Гражданских здесь тоже хватало, и мужчин, и женщин, прямо новый город закладывался.

Нас встретил какой-то прапорщик, усталый до невозможности, показал, где размешаться и куда потом идти к местному командованию представляться по случаю прибытия. Мы выгрузились из машин, потягиваясь и разминая ноги. Все же поездка не короткая, а машины не самые комфортные.

Размещали нас в учебном корпусе, совершенно однотипном с тем, которые были в «Пламени». Две гражданские тетки в синих рабочих халатах выделили десяток раскладушек, новеньких, явно вывезенных с какого-то склада, постельное белье, солдатские одеяла. Сказали, что под нашу компанию отвели целый класс. Ладно, поживем пока табором, а дальше посмотрим. Все лучше, чем на улице ночевать.

Проследив и убедившись, что все устроились и у всех все есть, я пошел в штаб. Доложился у дежурного, но тот мою идею представляться командиру с повестки снял за неактуальностью, а сказал, что ждет меня начальник разведки. И объяснил, где его кабинет. Я пошел по первому этажу до самого конца, миновал стойку дежурного по связи и стальную дверь в «спецсвязь», затем уперся в еще одну дверь с картонной самодельной табличкой «майор Копылов». Лаконично так, емко.

Майор Копылов был среднего роста, шириной плеч равен собственному росту, а толщиной пальцев сразу вызывал мысли о том, что на мобильных телефонах клавиши можно делать и побольше. Он показал мне на стул напротив, вежливо спросил, как доехали, подразумевая, что надо бы доложить подробности.

Подробности я изложил, похоже, что ничего нового для него в них не было, разве что когда я рассказал о сатанистах-наркоманах из монастыря, Копылов что-то пометил в большом блокноте с отрывными листами. Затем он спросил, что мы думаем делать дальше?

— У нас груз…

— Я знаю, — перебил он меня. — Меня предупредили из «Пламени». Просто на этом самом месте цивилизация, считай, заканчивается.

— А в Нижнем что? — предчувствуя плохие новости, спросил я. — Мертвячье царство?

— Если бы, — поморщился он. — Не только. Вообще город забит мертвяками. Канавинский мост взорван, какие-то кретины пытались так остановить мертвяков. У автометромоста стрельба который день. На Бор теперь только паромом, но и там тоже драка. Кто с кем и кто чем владеет, понять невозможно. Волжский мост вроде бы цел, но…

— А кто с кем воюет? — удивился я. — В смысле люди друг с другом сцепились?

— Похоже на то, нормальных и точных сведений оттуда не имеем, — подтвердил Копылов.

— И как же нам на противоположную?

— Вертолетом можем закинуть, но тебе же с транспортом, верно? — спросил он.

— Верно, — подтвердил я. — Нам без машин дальше делать нечего, вечность добираться будем. Да и потом, мало ли как все повернется? Над самой «Шешнашкой» не летали?

— Самолет летал, сразу, как ваши на связь вышли, — ответил он. — Послали борт. Сесть там негде, полоса на аэродроме перегорожена через каждые пять метров. Какие-то люди крутятся снизу, но кто и что — черт их разберет. Броня видна, суета, вроде бы перестрелки местами. По самолету из «зушки» долбанули, правда, криво совсем, зенитчик бестолковый, даже упреждение не прикинул.

— А вертолету поближе к месту дальности не хватает? — спросил я, точно зная ответ заранее.

— Нет. Даже с подвесными. — И, помолчав, добавил: — И гарантировать эвакуацию не сможем, связи нет. Там глушат все к чертовой матери. Плотно так глушат, умеючи. В общем, сам понимаешь, наугад людей не пошлем. И вертолетов у нас не много.

— Поня-а-атно… — протянул я. — В любом случае нам бы туда с машинами лучше. Прижмут — сможем в другом направлении дернуть, на Вятку, например. А если будем на эвакуацию воздухом рассчитывать, то всякое может случиться. А выше по течению что? У ГЭС?

— Тоже стрельба. По слухам, кто-то там плотину со шлюзами занял и никого к ней не подпускает. И уже цены за электричество объявил и проход через шлюзы.

— Так все же кто с кем воюет?

— Не знаем, — усмехнулся он. — И не смотри, что я начальник разведки, потому что мы ей не занимались. Нам, если по-честному, со всей этой передислокацией, не до города, не претендуем, так сказать. У нас последний опорный пункт на Пятьдесят третьем арсенале Минобороны стоит, остатки имущества, что не вывезли и людям не раздали, охраняет. Раньше на заводе Свердлова были люди, который тротил делает с гексогеном, но все, что там было, — вывезли. А ближе к Нижнему мы и не подходим. Не до них, не до них, — дважды повторил он.

Тоже проблема. И мостов вроде полно, а толку… А Волга здесь уже во всей своей красе разлилась, широко, как форсировать — пес ее знает, я ума не приложу. Баржой какой-нибудь десантной если бы… Ладно, мечты и сны, мечты и сны.

— Я бы вот что сделал… — осторожно начал я. — Сгонял бы в город на разведку для начала, аккуратненько. А вы бы мне дали кого-то в помощь, кто город знает. Наверняка ведь таких много.

— Хватает, — кивнул Копылов. — А смысл?

— Смысл в разведке, — немного удивился я вопросу. — Мы попытаемся узнать, как нам в перспективе через город проскочить, ну и ваш человек посмотрит, что там к чему. Может, и интерес какой появится.

— Тогда одно обещай: даже если путь есть, человека обратно доставишь.

— Шутите? — даже чуть возмутился я. — Да и не поедем мы в рейд всем гамузом, половина людей здесь останется. Кстати, а чего вы городом пренебречь решили?

— Да сказал же: некогда было просто, — пожал он плечами.

— Ну и зря, — сказал я безапелляционно. — Пока вы тут вошкаетесь, там кто-то имущество делит. И окажетесь вы сбоку припеку.

— А чего там сейчас делить? — пожал он плечами. — Там мертвецов миллион. А пока попытаться понять надо, какая промышленность работать будет.

Я хмыкнул, затем высказался, изобразив удивление:

— А чего понимать-то? Там автозавод, судостроительных аж два, авиазавод, прочее. Минометы делают — мало, что ли? Они и будут работать. И Волга, середина течения, так сказать. Если в будущем и будет торговля, то Нижний столицей мира станет.

— А ты через него проехай для начала, каждый грузовик с товаром надо будет танком сопровождать. Мертвяков давить и от бандитов отбиваться, — поморщился он и налил себе воды из стеклянного графина.

Где и взял такой? Я подобные разве что в детстве видел, сужающиеся кверху, граненые. Такие на трибуны для ораторов ставили. За спиной портрет, впереди — графин.

— А сушей-то зачем? — удивился я. — Волга же! Чем тут самим чего-то выращивать, где ни черта не растет, лучше с Нижним Поволжьем договариваться. Там хлеб, там нефть, там тоже промышленность. Это, блин, двадцатый век всех испортил, привыкли все дорогами возить. А в девятнадцатом половина товара шла по рекам и перепродавалась в Нижнем. Волгой вниз тот же лес пойдет, там же степь, ни прутика не растет. А если по направлению к Горькому-16 злодеев оттеснить, то можно тем же лесом торговать. Почему ярмарка-то в Нижнем была? Потому что Нижний в центре Вселенной. Оттуда рекой до любой точки почти что рукой подать.

Майор после моей речи задумался. Вообще странно, что никто об этом не думает. Зашоренность какая-то в образе мыслей. Тоннельное зрение. А вот теперь майор подумал-подумал и сказал:

— Знаешь, это не со мной говорить надо. Это с командованием. Тем более мы и так начали что-то налаживать на Гороховецком судостроительном. Так хозяева с него уже станки распродавать начали, убили производство. Но я тебе вот что скажу: раз уж берешься разведать город, то я, в рамках своих собственных полномочий, помогу чем смогу.

— Я же город плохо знаю, только по картам, — повел я разговор в конструктивное русло. — Был когда-то, но давно и недолго.

Майор прервал меня:

— Сказал же, что одного человека дам. Одного, не больше. Надо мной командиры есть, от них пока приказы совсем другие. Поэтому и свою разведку туда послать не могу. Но одного человека дам, дам… — повторил он, как будто сам себя убеждая, что дать человека нам стоит. — И он же тебя связью с нашим опорным пунктом обеспечит, что на арсенале пристроился.

— Это далеко от города?

— Нет, за ним, считай, город, — ответил он.

— Спасибо, — сказал я, поднимаясь со стула. — Я тогда пойду, своим объявлю об изменении планов.

— Давай. Вас в учебном корпусе пока устроили?

— Так точно.

— Тогда мой человек тебя там найдет. Старший лейтенант Белявский, светлый такой, он сам из Нижнего, родился там, так что город знает отлично. Все вопросы теперь к нему. Да, и по кормежке — вас на довольствие поставили, так что можете в столовую топать.

На этом мы с начальником разведки расстались, а я пошел к своим, оглядываясь по сторонам. Картина, что я видел вокруг, очень напоминала «Пламя», разве что здесь было многолюдней, суетливей и шумней. А так все один в один.

Напрягала полная непонятность происходящего впереди. Я прекрасно понимаю позицию местного командования, бывают ситуации, когда «не до того». Не влияет пока обстановка в городе ни на обустройство на новом месте, ни на вывоз имущества, ни на деревянное строительство. Хлопот и без того должно хватать. Но кое-что интересное из разговора я выловил. Если Москва погибла полностью и теперь там разве что мародеры изредка мелькают и кто-то держит отдельные опорные пункты, вроде как ОМОН на Маяковке или фээсбэшники на Мичуринском, то в Нижнем люди есть. Причем в достаточном количестве для того, чтобы еще и воевать друг с другом. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: такая война возможна только при наличии безопасных баз в городе. А значит, люди там закрепились, не дали мертвякам их выдавить.

Пока меня не было, народ из класса никуда не расходился, занимались кто чем. Кто оружие чистил без особой надобности, кто с книжечкой на кровати лежал. Когда вошел, все, естественно, на меня уставились.

— Пять человек на двух машинах двинут в Нижний, — объявил я с ходу. — На разведку маршрута.

— А почему пять? — вскинулась первой Вика. — Чтобы нас не брать?

— Потому что с нами еще один офицер будет, для связи и проводником. Объявляю состав: Шмель и Леха за баранкой… Лех, понял? Сергеич на пулемете, Большой — пулемет и «один-пять-девять», я за главного, прошу уважать. Все. Вопросы?

— А я? — спросил Пашка.

— Ты тут над женским полом главный.

— Ни фига себе? — возмутилась Татьяна. — Я ему такого главного устрою…

— Тогда ты главная, — легко согласился я. — Выходите биться по очереди за звание главного. Думаю, что Васька победит, он тоже не едет.

— Иди ты…

Но на этот раз все легче прошло, без скандала. Спасибо, хоть Маша, самая взрослая из всех, права не качает.

— А может, я на связь? — вдруг спросила Аня.

Тьфу ты, сглазил, наверное. «Без скандала», блин…

— Ань, нам еще и пулеметчик нужен, а ты у нас за смежника не получишься, — ответил я настолько мягко, насколько сумел. — Я же сказал, что даже Василий не едет, хотя боец хоть куда, опытный.

— А… ну да, — согласилась она. — А нам что делать?

— Отдыхайте. И с местным узлом связи общайтесь, вся информация от нас через них пойдет.

— Надолго? — спросила Вика.

— День, наверное, — подумав, ответил я. — Но если там действительно есть действующие людские анклавы, как разведка местная докладывает, то можем и задержаться.

— Зачем?

— Ну мало ли? — пожал я плечами. — Я так, на всякий случай.

— И когда выезжать собираетесь? — поинтересовалась Маша, задумчиво сматывавшая мохнатую ленту с «мосинки».

— Не знаю, — честно ответил я. — Как местный представитель нас найдет, так и решим.

— Этот? — Она кивнула на открывшуюся дверь класса.

Я обернулся. Вошел среднего роста старлей, блондинистый до белобрысости, с красным от загара лицом, в балахонистом КЗМ^[25] поверх какого-то зеленого свитера, в расстегнутой разгрузке и с АКМС на плече стволом вниз.

— Здравия желаю всей честной компании, — объявил он. — Я Белявский из разведроты, представляюсь по случаю знакомства. Давайте, чтобы времени не терять, кто на выход, пошли со мной.

Правильный такой подход, конструктивный. Я встал, подошел, протянул руку:

— Крамцов. Я тут за командира вроде как.

Он пожал мою ладонь и заодно хлопнул по плечу:

— Пошли, посовещаемся.

Все, кто должен был идти в разведку, встали и пошли следом до очередного учебного корпуса, какие после «Пламени» стали привычны до полной невозможности. Классы соседних корпусов принимали жильцов, а в этом заседали всевозможные отделы неожиданно расширившегося хозяйства.

— Мужики, чай будет кто? — спросил Белявский, едва мы вошли в класс.

— Все будут, — решительно ответил Леха. — Кружек-то хватит?

— Хватит, там целый ящик их под столом, в коробках, — показал рукой Белявский. — Смародерили при эвакуации. Только их сполоснуть надо, пыльные, прямо из магазина, со склада.

Действительно, под столом нашлась большая картонная коробка, в которой были коробки поменьше, в которых, в свою очередь, было упаковано по четыре чайных чашки с блюдцами. И через десять минут все сидели вокруг стола с чашками дымящегося чая, а на столе Белявский раскладывал карты.

— О выдвижении к городу, кратенько. Пойдет колонна за имуществом на Сорок третий арсенал, присоединяемся к ней. — Кончик его авторучки уткнулся в точку возле Володарска. — Проблем не будет, ее броня сопровождает. Там дозаправимся, специально наливники стоят, а вот весь боекомплект везем с собой. В общем, с этим все ясно. А вот по движению через город — не ясно ни хрена. Вообще.

Он развернул подробную генштабовскую карту Нижнего Новгорода. Но карту старую, бог знает какого года выпуска.

— Насколько карта точная? — спросил Сергеич.

— Так себе, — изобразил неопределенный жест Белявский. — Но центр и подходы к центру города изображены верно, отличаются в основном окраины.

— Что вообще известно об обстановке в городе? — спросил я.

— Ничего. Все сведения от беженцев, от тех, которые осели у нас. Все забито мертвяками, в центре была стрельба, и, более того, там еще кто-то и с кем-то сцепился. Стрельба шла в двух местах — у кремля и в Сормовском районе, в промзоне. Это раньше. От этого мертвяки активны до неприличия, шляются по улицам и гоняются за всеми подряд, хотя в приличных мертвых городах они теперь спят все больше.

— Взрывов и пожаров не наблюдали?

— Нет, только интенсивная стрельба из автоматического оружия, — ответил старлей. — А пожаров в городе и так хватает. Где-то плиту не выключили, где-то замкнуло. По наблюдениям, горит во многих местах.

— В принципе, если смотреть по картам, есть возможность отсечь от города Сормовский завод, так? — Я постучал карандашом по карте. — Серьезные стенки там есть, если организуются очаги сопротивления, то затем можно будет, устраивая дополнительные перемычки, отсечь почти весь этот район у реки от города. Так? А тут и пристани, и погрузочные мощности, и нефтехранилища.

— Возможно, — кивнул Белявский. — Только какой смысл людям запираться в городе, забитом мертвяками?

— Сохранить производственную базу, наладить сообщение с внешним миром по реке, наплевав на сухопутные пути, и в будущем стать самыми сильными и богатыми. А автозавод с их умением делать несложные машины? Сколько времени потребуется сконструировать внедорожник на волговской подвеске? Неделя, не больше. Или вон ГАЗ-69 заново начать выпускать.

Белявский задумался. Я подлил еще масла в огонь:

— А в будущем они могут получать все, чем богаты те же волжские и донские города, да и в Каму доступ есть, а вы все пойдете к ним на поклон. Так что те, кто заперся в промзонах, в перспективе самыми умными оказались.

— В любом случае нам туда прорваться надо для начала, а там видно будет, — сказал старлей.

— Прорваться надо, верно, — кивнул я и еще подлил масла в огонь: — И вообще, у меня для вас есть четыре слова — Волго-Уральский нефтяной район. Кто у реки, тот при горючке.

Над картой сидели еще часа два, пытались предусмотреть все варианты. Белявский действительно знал свой город, часто подсказывал то, что на карте никак не отображалось. Выходить собирались с раннего утра с колонной из десяти КамАЗов, идущих в сопровождении двух бэтээров и «бардака». Белявский ушел, мы тоже вернулись к себе, готовиться.

Примечания

25

Комбинезон маскировочный для летних фонов. Классический двухцветный советский камуфляж, очень удобный и просторный.