Сердце Андромеды, или Чёрный цветок

Андрей Кров (2024)

Он один знал, что произошло ночью в парке. Но когда начинал рассказывать об этом, ему никто не верил. Даже лучший друг Валерка. Тогда он продал дом и уехал в Тибет. Там, в снегах священной горы Кайлас, в одной из ледяных пещер, он нашёл древний энергетический колодец и, не раздумывая, прыгнул в него… В поисках любимой девушки герою предстоит пройти через тысячи испытаний, обрести верных друзей, побывать на десятках планет бескрайнего Бериана и в конце концов…

2

Сон был цветным, с травой необычного ярко синего цвета. Потом оказалось, что это не трава, а нечто, похожее на нитевидных змеек, которые упирались в землю хвостами и тянули трубчатые головки вверх. Когда задувал ветер, головки кланялись.

«Если это сон, то почему я лежу с открытыми глазами?»

Рэм приподнял голову. Повсюду колыхалась трава, небо было розовато-серое, широкое, с пунцовыми облаками — вытянутыми и круглыми, как французский багет. Но больше всего его поразили два огромных, в три земных солнца, светила, пылающих белоснежным огнём. Это был другой мир! И это был не сон!

Жарко и душно! С лихорадочной поспешностью он стал скидывать с себя перчатки, куртку, пуховый свитер, две пары шерстяных штанов, пока не остался в одной майке и тонком трико. Хотел освободиться и от треккинговых ботинок, но, коснувшись пяткой земли, оценил каменистую жёсткость грунта — без обуви не обойтись.

Раздевался Рэм машинально, не сознавая, что делает — всё его существо сотрясало безумное, безудержное, оглушительное счастье. Он смог! Он сделал! Ему повезло! Такой случай бывает, наверное, один на миллион!

Всё что рассказывал профессор, всё что собирал Рэм по крохам из разных источников о Тибете, о Кайласе, о космических лифтах, соединяющих бесконечность вселенной — всё оказалось правдой. Если бы в эту минуту ему захотелось поделиться с кем-то своими чувствами, то не смог бы выговорить ни слова. Скакал бы мячиком, смеялся как ребёнок и выкрикивал бы что-то бессвязное. Но рядом не было никого, кроме двух сверкающих гигантов. Они смотрели сверху вниз на человека, как на диковинное существо, и тогда Рэм поднял к ним руки и закричал:

— Эге-ге-ей! Ого-го-о!.. Чёрт подери-и-и!..

Последний возглас не предназначался для хозяев планеты и вырвался у землянина случайно, от переполнявших его чувств.

Рэм стоял на холме, по колено утопая в траве. Лазурные, ультрамариновые, индиговые, бирюзовые стебельки двигались, изгибались и кланялись. Застывший воздух наполняла горячая парниковая влага, и, чтобы дышать им, приходилось прилагать усилия. Немного успокоившись, Рэм ощутил лёгкое покалывание, как при укусе насекомых. Приподнял ногу. Травинки, обвивавшие голень, отпали и переломились, выпустив ярко-синюю жидкость с резким неприятным запахом. В нескольких местах на трико образовались дырочки с капельками крови. Вот так новость! Значит, здешняя растительность питается вовсе не дождями и солнечным светом. Человеческая кровь ей даже очень по вкусу. Надо быть осторожным. И вообще, подумал Рэм, надо перестраиваться и как можно быстрее избавляться от чисто земного наплевательского отношения к окружающей природе — здесь не дом, здесь всё по-другому.

Было жарко. Рэм пожалел о бутылке воды, которую опорожнил так беспечно перед прыжком в колодец. Сейчас бы пригодилась! Пригодился бы и рюкзак, оставленный в пещере, как и много полезных вещей в нём. Рэм вывернул карманы куртки и нашёл карамельную конфетку. Сунул за щёку — вот и весь завтрак, а возможно, обед и ужин. И ещё складной нож — вот это уже что-то!

Тащить тёплые вещи по такой жаре было глупо. Он запомнил место — под большим камнем, — для заметности примял траву и двинулся к мелководной речушке у подножия холма.

Со всех сторон к нему сразу потянулись головки растений. Он знал, что им нужно, и крепко поддавал их ногами, оставляя позади тропинку с шлейфом запаха тухлого мяса.

Вода в реке, точнее в ручье, была ярко насыщенного кобальтового цвета. Пушистое розовое облако, отражённое в ней, напоминало жирный мазок краски. «А вот это здорово! — подумал Рэм. — Посидеть бы часок с мольбертом. Поймать настроение. Когда видишь такое — дух захватывает!»

Полюбовавшись пейзажем, он снова почувствовал жажду, особенно сильную у воды, но испытывать судьбу, пробовать её на вкус не отважился. Перепрыгнув ручей, зашагал к лесу. Возле опушки упёрся в стену из стволов, сучьев, ветвей и лиан — ровную и прямую, без малейшего выступа или впадины, словно подстриженную по линейке. Стена монотонно гудела и шевелилась. Из ультрамариновой гущи выскочил стебелёк нежно василькового цвета, извиваясь и подрагивая, пополз к человеку. За ним второй, потолще, усыпанный шипами и стреловидными листочками, затем третий, четвёртый, а под конец лиана, словно волосатая жилистая рука, вылезла из лесной чащобы.

Рэм отступил на шаг. Васильковый вьюнок, подобравшийся первым, обвил пятку и мысок ботинка. Рэм раскрыл перочинный нож и перерубил наглеца. Тот съёжился и пропал, оставив перекрученный в корчах обрубок и уже знакомую маслянистую жидкость с трупным запахом.

Ручей бежал вдоль опушки. Рэм решил идти вверх по течению. Два солнца-великана струили белое, как чистый снег, сияние и палили так, что хотелось в тень — она была всего в трёх шагах, манящая и отталкивающая одновременно.

Ручей повернул направо и исчез среди нагромождений скальных глыб. Дальше начинался подъём в гору. Идти больше было некуда, и Рэм полез наверх. На пологих участках он выпрямлялся в полный рост, но чаще приходилось ползти, прижимаясь животом к раскалённым камням. Гора была не везде ровной и гладкой, всё чаще попадались круглые отверстия, похожие на норы. Если под землёй обитали какие-то животные, то отдельные экземпляры их вполне могли достигать размеров двухэтажного дома. Рэм не удержался и заглянул в одну из таких нор. На него пахнуло сыростью и прохладой, но кроме непроницаемой тьмы, ничего не увидел.

Трудная часть восхождения закончилась. Рэм не спешил, проверял на ощупь каждый шаг. Внезапно земля покачнулась, с дробным стуком посыпались камни. Справа, в двадцати метрах по склону, из норы выползало что-то большое, серебристо-чёрное, чешуйчатое, извиваясь и вращая маленькой треугольной головой, уставилось на человека. Несколько секунд оба неподвижно смотрели друг на друга.

Змея, или что-то вроде неё, не знала что делать: нырнуть обратно в нору, затаиться или броситься в атаку? Рэм машинально перебирал в уме похожих земных тварей. У этой были две короткие передние лапы, толстый хвост, широкое, с отвислыми боками, тулово и длинная, сужающаяся кверху шея. Пожалуй, с большой натяжкой эту зверюгу можно было бы причислить к классу динозавров.

Между тем рептилия, приняв наконец решение, неуклюже поползла к человеку, вероятно, чтобы разглядеть его получше. Рэм не двигался, словно под гипнозом, пока чудо-юдо с треугольной головой не распахнуло пасть и не издало свист, по силе и оглушительному эффекту сравнимый с паровозным гудком.

«Беги, дурак! Чего стоишь?» — разбудил Рэма внутренний голос. Змея раздула капюшон, превратившись в гигантскую кобру, и бросилась на человека с невероятной скоростью. Рэм побежал. Мгновенно сообразив, взял левее, где начинался крутой подъём — не будет же многотонная туша с паровозным гудком так же быстро лазать по отвесным скалам? И действительно, змея остановилась, шумно поводя боками, то раздувая, то сжимая шейный капюшон. Увидев, что человек карабкается по склону, змея вернулась к пологому участку и тоже поползла вверх.

Рэм взял ещё левее, рискуя сорваться вниз. Зависая над пропастью и втискивая пальцы в узкие щели, он выбирал, куда ставить ногу. Силы таяли, рот спёкся от жажды. Из маленьких трещин в лицо ударяли струи горячего воздуха, ослепляя пылью. Рэм чувствовал, что не выдержит. Мысль отпустить руки и на этом со всем покончить не казалась такой уж отчаянной. Но он придушил в себе эту слабость и, разглядев на стене очередной выступ, вцеплялся в него и лез дальше.

Наконец отвесный участок был преодолён. На каменной террасе, распластав очугуневшее тело, Рэм долго лежал, пока палящие лучи двух солнц не заставили его подняться и продолжить путь. Вот и вершина! Во всю ширь горизонта в полупрозрачном голубовато-сером тумане раскинулась горная гряда. Одна из вершин, самая высокая, остроконечным пиком врезалась в подбрюшье небесного свода.

Вид был величаво красив, и Рэм вновь пожалел о том, что у него нет с собой красок. Однако долго любоваться пейзажем ему не дали — картину заслонил змеиный капюшон. Рептилия выросла как из-под земли и с высоты пятиэтажки смотрела холодным, неподвижным взглядом, словно размышляла — стоило ли гоняться за этим мелким, костлявым, совсем неаппетитным зверьком?

Бежать было поздно, да и некуда. Инопланетное чудовище оказалось хитрее и проворнее. «Неужели всё так быстро закончится? И в самом начале! — подумал Рэм, сжимая кулаки. — Вот примоталась, гадина! Что тебе нужно? Хочешь позавтракать? Проголодалась? Нет уж, дудки, я не согласен, и просто так не дамся. Я тоже умею кусаться и лягаться!»

С этими мыслями он вытащил из кармана перочинный ножик.

Змея раздвинула капюшон и свистнула пронзительно и сухо, и так мощно, что Рэм не услышал выстрела. Голову рептилии озарило вспышкой света. Капюшон свернулся и повис лоскутами. Качнувшись пару раз из стороны в сторону, чудовище рухнула на скалу. Последней с громким шлепком приземлилась треугольная голова, из распахнутой пасти вывалился багрово-сизый язык.

Рэм снова увидел окутанный туманом горизонт и на фоне гор… силуэт человека. Да, это был человек! Без сомнения! Двуногий, двурукий, с бронзовым от загара лицом, в котором угадывались черты европеоидной расы. Только волосы жгуче красные, стянутые на затылке в косичку. Впрочем, такие модники встречались и на Земле.

На неизвестном были штаны и куртка из потёртой кожи, на спине квадратный ранец, в руках — то ли автомат, то ли винтовка. Наверное, охотник, подумал Рэм, заметив у него на поясе широкий нож и сетчатую сумку.

— Спасибо, друг! Ты вовремя подоспел! — крикнул Рэм с таким чувством, какое только может испытывать человек после счастливого избавления от смерти.

Охотник с крашенными волосами, не обращая на него внимание, подошёл к змее и недовольно поморщился.

— Эй! Вы слышите? Это я. Я человек. Я с планеты Земля! — на всякий случай Рэм перешёл на «вы»: всё-таки первый контакт с внеземным разумом, надо соблюсти дипломатический этикет.

Охотник закончил осмотр рептилии, качнул головой как разборчивый покупатель на рынке, повернулся и зашагал в противоположную сторону.

— Эй, дружище! Может, ты и глухой, но не слепой уж точно! Да что всё это значит? — возмутился Рэм и побежал за красноголовым, но через десять метров встал как вкопанный. На террасе, на краю пропасти, дно которой застилала мгла, стоял сигарообразный летательный аппарат — серебристый фюзеляж, острые прижатые крылья и широкий хвост с соплами. Рэм невольно залюбовался его формами, но вовремя спохватился: охотник был уже в шаге от корабля.

— Эй, ты! Чучело с косичкой! Ты что, бросишь меня тут одного? У тебя совесть есть?!

«Может, двинуть ему в челюсть, тогда он обратит на меня внимание? Нет, это уже не шутки. Сейчас улетит и баста!»

Охотник влез на крышу аппарата и сдвинул дверцу люка. Рэм, понимая, что судьба его висит на волоске, схватил с земли первый попавшийся камень и, размахнувшись, запустил в красноголового. Камень громыхнул по фюзеляжу. Охотник с одной ногой в люке застыл на месте.

«Сейчас пристрелит. Как пить дать. Ну и пусть, всё лучше, чем подыхать в змеином желудке. Будь что будет!»

Выражение лица красноголового ничего хорошего не предвещало.

Пауза затянулась.

— Ну сделай хоть что-нибудь наконец! — громко произнёс Рэм и неожиданно уголки рта охотника изогнулись в кривой улыбке. Неужели проняло? Брошенный камень, как ни странно, оказался весомым аргументом в межпланетных переговорах. Охотник кивнул и поманил пальцем. Сердце у Рэма радостно ёкнуло. Он подбежал к кораблю, взобрался по лесенке, но, прежде чем спуститься в люк, в последний раз кинул взгляд на туманные кряжи, на гору, протыкающую небо, по которому ползли длинные румяные, как французский багет, облака и сверкали два белых великана.