Artifex Petersburgensis. Ремесло Санкт-Петербурга XVIII – начала XX века

Андрей Келлер, 2020

В книге показана история петербургского ремесла с административно-законодательной, социально-экономической и культурно-философской точек зрения. Важную роль в ней играли ремесленные цехи, основанные указами 1721–1722 гг. Их смешанный состав из российских и иностранных ремесленников способствовал трансферу технологий, внедрению новых навыков и практик. Чтобы определить предмет ремесла, рассмотрены родственные ему понятия – «художество», «наука», «искусство». Рассмотрены институты ученичества, ремесленного образования, самоуправления и социальной защиты. Переосмыслено значение ремесла столицы в контексте интеллектуальной традиции народников-экономистов, что помогло пересмотреть роль ремесленного производства – малых и средних предприятий, понять, почему они успешно развивались как во времена мануфактуры, так и в период промышленной революции. В рамках социального прогнозирования сделана оценка того, как ремесленные практики и малые формы производства могут встраиваться в экономические концепции будущего в рамках устойчивого развития и зеленой экономики.

Глава II. К истории понятий ремесла

2.1. Ремесло как художество, наука и искусство

В свете затяжного глобального финансового кризиса и поиска новых инструментов и мотиваторов экономического развития понятно пробуждение повышенного интереса российской и международной научной общественности к истории ремесла, с целью переосмыслить данный социально–экономический и культурно–антропологический феномен. При этом историческая наука находится по отношению к смежным научным дисциплинам в более выгодном положении, так как имеет возможность проведения аналогий и анализа исторических феноменов в их временной и пространственной динамике.

Так, специалисты в области истории профессионального образования А. В. Моисеев и А. В. Ефанов справедливо отметили в совместной статье 2014 г. по историко–педагогическому наследию отечественного ремесленного образования: «[…] анализ категории"ремесленная деятельность"показал, что данное понятие теоретически не разработано, нормативно не закреплено и семантически противоречиво. Его деформация в общественном сознании обусловлена, в первую очередь, технологическим развитием общества, в экономике которого доминирующее положение занимает поточное, конвейерное производство, девальвацией культуры потребления товара, а также противоречивой сущностью самой ремесленной деятельности, её внутренней неоднородностью»³⁴².

Аналогичную мысль высказал экономист Д. Е. Гаврилов в 2012 г.: «"Девальвация"категорий ремесла, ремесленничества, кустарничества есть процесс, обусловленный развитием технологий, совершенствованием механизмов экономической жизни и противоречивой сущностью ремесленной деятельности»³⁴³. Исследователь приходит к выводу «о противоречивости изложенных в словарях значений». Гаврилов отметил, что «технологии ремесленного производства признаются исключительно или по преимуществу ручными, хотя этимологический анализ слова «ремесло» говорит о возможности применения в ремесленной деятельности машин и механизмов, [..] ремесленная деятельность в одном из значений рассматривается как шаблонная работа, а ремесленный труд признается нетворческим, что вызывает отторжение категории ремесла, ремесленничества и кустарничества в общественном и научном сознании […]»³⁴⁴. Исследователь делает вывод о том, что «сегодня требуется преодолеть сложившийся стереотип понимания ремесленничества, как предтечи крупного товарного производства, использующего ручной труд и примитивные технологии»³⁴⁵.

Проследим предысторию бытования понятия «ремесло»³⁴⁶. В данном случае, анализируя исторические источники, возможно освещение еще одной грани публичных и непубличных коммуникативных практик для понимания трансфера, трансформации и адаптации смыслов в российском социокультурном пространстве. Ремесло рассматривается не только как сугубо городское в территориальных рамках Петербурга, но и как ремесленные практики в городе, на селе, в горнозаводском поселке, взаимодействующие посредством своих носителей — ремесленников — агентов социальности ремесла, встречающихся в Петербурге, как центре притяжения ремесленников из самых отдаленных уголков империи. Формально, структуру данной работы можно представить в виде малой и большой окружностей, которым соответствуют городская территория Петербурга и прочее обширное пространство, как на Западе, так и на Востоке, с которыми город связан огромным количеством связей, множащихся, подобно фракталу. Данная структура не противоречит, как может показаться на первый взгляд, тому, что основная часть работы посвящена петербургскому ремеслу. С методологической точки зрения целесообразно преодоление формального деления ремесла на «городское» и «сельское», чтобы показать всю сложную диалектику его развития.

Г.–Г. Гадамер определил один из существенных вопросов философии, постулировав задачу осознания соотношения слова и понятия. Немецкий философ предложил проанализировать практику применения слова в устной и письменной речи, а также понятия в научной мысли, обусловленную уже сложившимся словоупотреблением³⁴⁷. Такая постановка вопроса особенно актуальна для истории терминологии ремесла, разработка которой должна открыть новые перспективы не только в изучении последнего, но и в появлении нового событийного горизонта будущего, в котором ремесло, как особый социально–экономический порядок, альтернативный экономике крупной капиталистической индустрии, может играть роль дополнительного инструмента развития от ресурсо–ориентированной индустриальной экономики к посткапиталистической «зеленой экономике» будущего.

Рассмотрим сначала историю понятия «ремесло» в русском языке, для понимания взаимосвязи «ремесла и художества», выявления смысловых акцентов и практик их применения на протяжении предыдущего периода и самого Нового времени³⁴⁸. Человек, занимающийся ремеслами в XI — XVII вв. — «ремесленикъ» или «ремесленникъ» (прил. ремесленый и ремесленный), т. е. мастер (мастеровой, мастерство) какого–либо ремесла или мастер в каком–либо деле, искусник³⁴⁹. Синонимами ремесла (искусство, умение; дело, занятие) и ремесленника являются «художник» и «художество», которые, в свою очередь, совпадают со значением «искусства» (практический навык, умение, знание, опыт; искусный — умелый) в древнерусском языке³⁵⁰. В XVIII в. искусство является именно художеством, употребляющимся в контексте понятий ремесло, рукоделие, художник и мастеровой³⁵¹. Этим объясняется долгое соседство в Академии наук, а позже и в Академии художеств — ремесел и «высоких искусств»³⁵².

М. Э. Гизе отмечала связь ремесленного произведения с художественным образом: «Постоянно изменяющаяся во времени и подвижная в пространстве динамическая система"человек — орудие труда — среда — продукт труда"и есть та поэтическая основа сложного по своей структуре художественного образа, которая присуща большинству средств производства, созданных в условиях ремесленного труда. Их художественно–образная выразительность пропорциональна прежде всего мере отражения в них того динамического по своему существу процесса, ради выполнения которого они и были созданы. Чем непосредственнее, теснее связь человека и орудия труда, которое в буквальном смысле слова продолжает его руку, облегчает его физические усилия, опосредованно отражает его сноровку, ловкость и мастерство, тем большее значение в создании художественного образа приобретает характеристика пластической формы данного средства производства»³⁵³.

У В. Н. Татищева часто встречается определение ремесла как «рукоделия»³⁵⁴. В записке «О рукоделиах и ремеслах» характерен образ Левиафана, к которому обращается Татищев, чтобы описать с его помощью экономическое тело с антропо-физиологическими признаками и роль в нем ремесла с позиций меркантилизма:: «Всем искусным в гражданстве известно, что всякой области богатство, сила и честь произходит единственно от прилежности народа к рукоделиам и добраго состояния купечества […]; уподобя [Далее зачеркнуто: ремесла] рукоделиа желудку, которой трудится приятую писчу изнурить туком, во все жилы разделить, а купечество, яко сердце тот тук, мешая с текучею к нему от всех членов кровию, паки чрез аттерии во все тело разделяет, оные в бодрости и добром состоянии содержит, тако рукоделии сырые те припасы переделывают, а купцы, всюду развозя, требуюсчим продают и, на избытки оных меняя, всех доволствуют [Далее зачеркнуто: Другое видимо]. И оное, явно нам показуя, уверяет, где рукоделиа и купечество в добром состоянии, тамо все жители земские, крестьяне и пр., богати и доволни»³⁵⁵.

Смысловая созвучность русского ремесла с аналогичными словами, как в славянских языках, так и в языках Центральной и Западной Европы, вплоть до латыни, не случайна³⁵⁶. Древнерусское «руко–делие» перекликается с английским (handi–craft, craft) и немецким (das Hand–werk) языками³⁵⁷. Cамо «ремесло» восходит в современном произношении к XVII в.³⁵⁸. Слово «искусник» опосредованно указывает на семантическую связь ремесла с искусством и «художеством», хотя В. В. Виноградов указывал на то, что этимологическое толкование слова «искусство» не соответствует его семантической истории в древнерусском языке и появляется в русском литературном языке не раньше второй половины XVII в., поэтому скорее это западноевропеизм на древнеславянской основе³⁵⁹. Нововременная смысловая нагрузка искусства предполагает не только художество или ремесло отдельно взятого «искусного» мастера или «художника» — слово, являющееся сегодня антонимом ремесленнику, но и искусство в современном его понимании: музыкальное, изобразительное, театральное и т. д.³⁶⁰ Поэтому лишь в начале XIX в. происходит отделение ремесла от «высокого искусства».

На протяжении всего XVIII в. и, отчасти, до середины XIX в., сочетание «художества и ремесла» указывает на семантическую близость ремесла как к художеству, так и к искусству. Семантика слова художник имеет непосредственную связь с ремесленником (также рукохудожним), ремеслом (рукоделием) и искусством (художеством)³⁶¹. Слова худогий, художный, т. е. «сведущий, опытный», соответствуют художнику, художеству (укр. худога «искусник, художник», др.–рус. худогъ «сведущий», художьство, старо–славянский xѫдожьникъ). По мнению М. Фасмера первоначальное слово *хǫdоgъ заимствовано из готского *handags «ловкий», образованного от handus «рука» (отсюда нем. der Handwerker — ремесленник, die Hand — рука и das Werk — произведение). Слово художник может также обозначать нецехового городского или сельского ремесленника — кустаря. По мнению М. Фасмера, слово кустарный заимствовано из средне–нижне–немецкого kunster «знаток искусства, ремесла» или ново–верхне–немецкого kunster, künster (с ХV в.), которые считаются исходными для ново–верхне–немецкого Künstler — «художник, мастер своего дела» (нем. die Kunst — искусство)³⁶².

В более широком смысле слово «искусство» в XVIII в. является синонимом художества и науки³⁶³. Действительно, словосочетание «искусный художник» («умелый мастер») могло подразумевать под собой любого ремесленника. В словаре Ф. П. Поликарпова–Орлова 1704 г. само слово «ремесленник» отсутствует, но есть его синонимы «рукодельник», «рукохудожий», «рукоделатель», а синоним художника и художества — «хитрец» или «хитрость», что скорее применимо к ремесленнику³⁶⁴. В последней трети XVIII в., наряду с сохранением традиционного значения слова художник как ремесленник, наблюдается смещение смысловой нагрузки от ремесленной в сторону «высоких искусств». В словаре Ф. Гёльтергофа 1771 г. слова «ремесленник» (der Handwerker) и «художник» (der Künstler), т. е. художник в современном понимании артиста или художника, разведены как различные слова³⁶⁵. Понятие «мастер» (мастак, ремесленник) является синонимом художнику, а искусство — мастерству. В древнерусском к художнику применялось также слово «хытрец»³⁶⁶. Близость ремесла и искусства в русском языке XVIII в. не случайна. Ведь к этому времени произошла адаптация и наложение западноевропейских смыслов на понятие ремесла в русском языке. Процессы адаптации не были однолинейным заимствованием. Понимание невозможности переносить западные нововведения без существенной адаптации к российским условиям отчетливо просматривается в резолюциях на мемориал Генриха Фика от 11 июня 1718 г., где под пунктом 7 о коллегиях сказано: «[…] но рассуждав наперед, все наилучшее предпринять, перво одну, а потом и прочие, даба ничего супротив пользы натуры обстоятельства сей земли не учинилось». В том же духе следует резолюция Петра: «Земское управление надлежит […] шведское с русским сложа, и на мере свои мнения поставя, изготовить в докладе по порядку и чинам»³⁶⁷.

У русского понятия ремесла имеются и далекие генетические связи с латинским. Устаревшее английское название ремесленника articifer произошло от латинского ars, artis или artes (искусство, художник, умение, талант, природная склонность, знание; лат. artifex — ремесленник), одинаково применимых как к ремеслу, так и к искусству (отсюда «артист» в русском языке), причем дальнейшие значения ремесла/ искусства вбирают в себя и фабрику (fabrica — мастерская), и разум (ratio), и знание (scientia, ставшее впоследствии производным для науки science в английском)³⁶⁸. Пример из английского языка (так же, как и из древнегреческого и немецкого более раннего периода) приведен, чтобы показать, как по мере увеличения экономических и культурных связей с Западной Европой, начиная уже с конца XV в., могло усиливаться межязыковое взаимодействие и влияние при пересечении или накладывании смысла слов и понятий.

В более широком хронологическом диапазоне интенсивные культурные связи имелись преимущественно: в IX — XV вв. — с викингами, греками, итальянцами, в XVI — XVIII вв. — с англичанами, поляками, голландцами, немцами, французами. При этом, заимствования могли происходить не только через прямое введение нового иностранного слова, но и за счет изменения значения уже существующего в русском языке. В 1569 г. в Россию из Англии ждали прибытия специалистов (articifers — an artistic worker), «которые также должны были обучать русских людей производству железа»³⁶⁹. Факт смысловой близости английского искусного мастера, артиста своего дела, и русского ремесленного художника, говорит о принципиальной возможности нахождения общего языка и технических заимствований в области ремесел.

В современном английском языке ремесленник — это и craftsman, и artisan. А. В. Моисеев справедливо отмечает, что утраченные «ремесленничеством» в XX веке присущие ему ценностные характеристики вновь возвращаются. В «Современном экономическом словаре» ремесло определяется как «владение искусством» по созданию материальных вещей, предполагающее наличие «значительного мастерства»³⁷⁰.

Если слово ремесло, обозначающее какую–либо производственную или творческую деятельность, употребляется сегодня обычно как нейтральное, то в случае с понятием ремесла в современном употреблении бытует зачастую негативная оценочность, что связано с историей научно–технического прогресса, возникновением индустриально — промышленной цивилизации и, в определенной степени, историографической традицией. Значение «ремесленный» выстраивает, как правило, синонимический ряд с негативными коннотациями: рутинный (ремесленник, а не творец, не художник), узкий, примитивный (примитивные орудия труда), противозаконный (воровское ремесло). В этой связи мы попытаемся разобраться, что собой представляет работа и произведение ремесленника — ремесло это или искусство? Ремесленный мастер — кто он, ремесленник или художник? На самом деле, это мнимое противопоставление. Данные понятия могут быть взаимозаменяемыми и взаимодополняемыми. Ремесло может быть искусством, а ремесленник — художником, но это зависит от интерпретатора, участников и контекста событий, их места и времени. Попытаемся разобраться и «вытащить» ремесленного мастера из забвения. Пришло время вернуть голос этому «великому немому» прошедших эпох с помощью Г. В. Лейбница (1646–1716), А. К. Нартова (1693–1756), В. Н. Татищева (1686–1750) и многих других.

Широкие заимствования в профессиональных городских языках происходят в XVII в., когда «в Московскую Русь направляется с юго–запада волна художников и ремесленников»³⁷¹. Это видно на различных ремесленных диалектах, в которых закрепляются западноевропейские слова (напр., нем. der Geselle — подмастерье; в рус. гезель: помощник, товарищ; рус. артизан, фр. artisan из ит. artigiano — ремесленник)³⁷². В сапожном ремесле это дратва, рашпиль, вакса, клейстер, шлифер и мн. др., в столярном и слесарном — стамеска, бляха, бондарь, гайка, верстак, клапан, кран, винт и др. Во время Петровской эпохи начала XVIII в. эти процессы заимствования еще более усиливаются³⁷³. Московский исследователь С. М. Шамин показывает, как новые заимствования из голландского, немецкого, французского, английского языков находили свое вхождение в российскую, и особенно петербургскую, повседневность. Петр и его окружение ревностно следили за применением западноевропейской лексики: «Между тем Петр I с особой любовью относился к иностранным словам. Его примеру следовало придворное окружение. В глазах царя это было свидетельством поддержки реформ и показателем политической благонадежности. Отказ от употребления лексики иноязычного происхождения восприняли бы как откровенный вызов власти»³⁷⁴.

В. В. Виноградов писал о том, что преимущественно из польского и немецкого языка «кроме варваризмов, связанных с реорганизацией государственного управления, военного и морского дела, проникает в русский язык XVIII в. множество технических слов, относящихся к инженерному и горному делу, к"градостроительному художеству", […] к разным видам"мастерства", ремесел»³⁷⁵. С усилением, в начале XVIII в., немецкого влияния, частичным изменениям подверглась и лексика книгопечатного дела, заимствованная в XVI–XVII веках из итальянского языка. Поэтому мы не случайно обращаемся к немецкому языку, чтобы проследить интенсивность употребления в нем слов, связанных с ремеслом: Примерно на 1700 год приходится резкий спад, а затем, примерно с 1710 по 1740 гг., рост частотности употребления слова «ремесло» в немецком языке (см. диагр. 3).

Из графика видно, что среднестатистическая частотность употребления слова (das) Handwerk (ремесло) в немецком языке на 1 млн. токенов³⁷⁶ в 1600–2000 гг. составляет 16,80 и коррелирует с развитием немецкого ремесла и промышленности. В XVII в. наблюдается стабильный рост частотности его употребления с 21.20 (32 упоминания в абсолютных числах) до 25.86 токенов (100 упоминаний) (+4.66 токена) (1600–1699). К началу XVIII в. число несколько снижается до 20.76 (95 упоминаний) и к концу века опускается до 17.00 токенов (154 упоминания) (–3.76 токена) (1700–1799), но показательно, что до 1789 г. число токенов «ремесла» в 21.28 (150 упоминаний) остается стабильным. После 1789 г., видимо из–за эпохи политической нестабильности и войн в Европе и роста влияния мануфактур, наступает статистическое снижение и стагнирование слова «ремесло», продолжавшееся до конца 1830–х гг. (14,94 токена и 43 упоминания). С началом промышленного переворота 1840–х гг. и последовавшей индустриальной революцией в Германии частотность упоминаний c 1800 до 1899 г. значительно возрастает с 16.70 до 25.81 токенов (+9.11)³⁷⁷. Симптоматично — когда фабрика «обошла» ремесло в 1830–е гг. (12.52/15.90), она «потянула» его за собой³⁷⁸. Данная корреляция характерна и для России и соответствует всеобщей тенденции как для немецкого, так и для российского ремесла, динамика роста которых совпадает с начавшимся в этих странах примерно с середины XIX в. промышленным переворотом, соответствовавшем специфике развития России (с небольшим запозданием по сравнению с Германией) и Германии (с первоначальным значительным отставанием от Англии)³⁷⁹.

Диаграмма 3: Среднестатистическая частотность употребления слова «Handwerk» (ремесло)³⁸⁰.

Не следует преувеличивать роль книги в культурном, научном и технологическом трансфере в XVIII в., особенно среди ремесленников. Из 1301 перевода книг этого столетия, основная часть приходится на литературу историко–географического, морально–политического и религиозного характера, в то время как на область науки и техники всего лишь четыре публикации³⁸¹. Гораздо важнее был практический опыт общения и обучения российских учеников не только у иностранных мастеров в России, но и за рубежом³⁸².

Посмотрим, как практика применения понятия «художества и ремесла» отразилась в законодательных актах. Исследователи из различных научных дисциплин давно подчеркивали значение петровских реформ, за которыми «стоят глубокие перемены в области народного образования, просвещения, всей духовной и материальной культуры России — образа мыслей, круга ведущих идей, интересов, форм быта», с одной стороны³⁸³. С другой, несмотря на эпохальные изменения на заре возникновения российского промышленного законодательства в 1–й четверти XVIII в., хорошо видна историческая преемственность слов «ремесленник», «ремесло», «мастер» и «мастерство», применявшихся в Древней Руси и Московском государстве (старославянское, древнерусское «ремьство» или «ремество» как умение, способность, также рукоделие)³⁸⁴.

Практика применения и связь «наук и искусств», а значит «ремесел и художеств» хорошо прослеживается в законодательных актах петровского времени. В «Регламенте или уставе Главного Магистрата» 1721 года для обозначения ремесленников употребляются такие слова и выражения, как «художники и ремесленные люди», занимающиеся промыслами (отсюда еще один синоним ремесленника — промышленник) и живущие в городах «для художества или какого рукоделия»³⁸⁵. Здесь также «художество и рукоделие» находятся в одном синонимическом ряду³⁸⁶. Именной указ «О цехах» 27 апреля 1722 г. повелевает «в цехи писать ремесленных всяких художеств […], дабы всякий свое рукоделие делал добрыми мастерствы», «…каждое художество или ремесло [имеет] свои особые цунфты (цехи)»³⁸⁷. Ремесленники называются как «своего художества ремесленны[е] люд[и]» и «художники». 16 июля того же года в дополнение к этому вышел сенатский указ «о записке в цехи мастеровых и ремесленных людей из купечества и из разночинцов, дворовых и приказных людей»³⁸⁸.

Приведем еще два законодательных акта, опубликованных 3 декабря 1723 г., где понятия «цехи», «мануфактуры», «фабрики», «машины», «инструменты», «науки», «художества, «искусство» употребляются или в одном синонимическом ряду или в родственном смысловом поле. В Регламенте Мануфактур–Коллегии находим понятия и выражения «мануфактуры и фабрики», «куриозные художества», «искусные мастера», а в именном указе ученики должны посылаться в «чужие краи» «для вкоренения мануфактур и фабрик и для искусства художества» и обучаться там «мануфактурному искусству».

«Художествами» могли называть и другие «искусства»: научную дисциплину, военное дело или механику. В одном из указов 1724 г. говорилось об обучении переводчиков следующим «художествам»: «математическое хотя до сферических триангулов, механическое, хирургическое, архитектур, цивилис, анатомическое, ботаническое, милитарис, гидроика и прочие тому подобные»³⁸⁹. Также говорилось «о выписывании для фабрик инструментов и машин», где под фабрикой и фабрикантом нередко скрывался никто иной, как ремесленный мастер. Предписывалось более строго наблюдать за выполнением иностранными мастерами взятых на себя обязательств по обучению русских учеников: «… иноземцы мастеры будучи в фабриках, и отжив сроки, отъезжают в отечество, а по себе учеников без совершенства науки их оставляют». Законодатель задавался вопросом, «не имеют ли [иностранные мастера] при цехах, отколь выехали, присяжного обязательства, чтобы иностранных им не обучать». По возвращении на родину, бывшим ученикам обещалось давать привилегии «по разсмотрению их науки», т. е. соответствующего ремесла³⁹⁰.

Кроме цеховых мастеров и городских ремесленников, как правило мещанского сословия, существовала еще одна категория ремесленников, прибывавших в Петербург из других городов и регионов. Ремесленники из крестьянского сословия относились, в основном, к строительным профессиям столяров, плотников, каменщиков, штукатуров, маляров, шлифовщиков и резчиков камня и пр. К ним применялось понятие «мастеровых или работных людей», определявшихся как на государственные и частные мануфактуры, так и в работу к ремесленным мастерам³⁹¹.

В 1722 г., с введением цехов, происходит знаменательное и принципиально важное событие. Новые слова и представления входят в русский жизненный мир, превращаясь в действия и осмысленные поступки. С цехами появляется иная концепция развития русской промышленности и профессионального образования, иной горизонт событий. Начинает формироваться социальный слой ремесленников с осознанием принадлежности к единой профессиональной группе, а с городской реформой 1785 года — и принадлежности к одному сословию, одной влиятельной социальной группе³⁹². С этим новым институтом в российской профессиональной культуре прописываются на постоянное проживание новые модифицированные понятия цехового профессионального кодекса поведения, этоса цехового мастера и корпоративной солидарности. Выскажем предположение, что со строительством Петербурга происходит повышение статуса ремесленника: от мастерового к цеховому мастеру, мастеру на казенном предприятии, руководящему мастеровыми людьми³⁹³.

Таким образом, происходит расширение понятия ремесленного мастера, и как артиста своего дела, и как специалиста и профессионала, получившего диплом или патент, подтверждающий его статус. Трудно переоценить роль патентов в защите и продвижении ремесленных инноваций³⁹⁴. Традиционная система ремесленного обучения Древней Руси и Московского государства дополняется и модифицируется новой, практикующейся у цеховых мастеров, в мастерских Академии наук и на государственных предприятиях мануфактурного типа. Это хорошо видно на примере петербургского Главного Адмиралтейства с необычной структурой профессиональных кадров. В 1715 г. здесь имелось, кроме 70 мастеров, 12 подмастерьев и 48 учеников, еще 3953 мастеровых, поступавших, по всей вероятности, в распоряжение мастеров³⁹⁵.

Поиск новых производственных и организационных форм ремесла был связан с неудовлетворительным состоянием массовых и специальных ремесел. И. Т. Посошков в «Книге о скудости и о богатстве» (1724), говоря о плохом состоянии ремесла в России, по причине отсутствия надлежащего управления и надзора, неполного ремесленного образования, ввиду раннего отхода учеников от мастера, и отсутствия клеймения ремесленной продукции, назвал именно те задачи, которые и должны были решить цехи. В главе «О художестве» он называет ремесленников «мастерами» и «художниками», а ремесла — «мастерствами», «художествами», «художественными делами» и «художественными мастерствами», в которых «весьма деется у нас в Руси неисправно»³⁹⁶.

Основание Петербургской Академии наук в 1724 г. имело длинную предысторию и являлось важной вехой в истории городского ремесла³⁹⁷. Ведь семантика слов «художества и науки» того времени близка к ремеслу. В «Высочайшей резолюции на мемориал иноземца Фика» от 11 июня 1718 г. постановлено «сделать Академию», чтобы, среди прочего, «из детей искусных купеческих людей художников, ремесленников […] получить могли»³⁹⁸. В некоторых случаях понятие «наука» может рассматриваться даже как синоним понятий «ремесло» и «художество». В 1717 г. из России в Амстердам отправляются 34 человека «для устройства"в разные науки"в Голландии, Англии и Франции»³⁹⁹. На самом деле, большинство из них специализировалось, к примеру, не в математике, физике или нравоучительной философии — классических точных, естественных или гуманитарных науках, а в ремеслах из области декоративного искусства и кораблестроения. Поэтому нельзя согласиться с Ю. Х. Копелевич, склонной видеть в Академии наук изначально узкоспециальное научное (академическое — академики) и образовательное (гимназия и университет — профессора) учреждение в современном понимании значения слова «наука»⁴⁰⁰. Д. Вуттон делает в данном контексте ценное указание на то, что «термин"наука"в современном значении ("интеллектуальная и практическая деятельность, охватывающая те области исследований, которые связаны с явлениями физической Вселенной и их законами") впервые встречается в 1779 г.», что подтверждает наш тезис о типичной близости в языковых практиках того времени понятий «ремесла» и «науки»⁴⁰¹.

Учитывая активную роль Лейбница в продвижении идеи учреждения Академии наук в России, логично предположить, что немецкая формулировка Академии в Берлине: Königlich Preußische Sozietät der Wissenschaften (Королевское Прусское научное общество), совместно с пониманием того, какие практики она подразумевала, благополучно перешла в русский язык, принеся с собой уникальный формат этой Академии, впервые целенаправленно объединившей естественные и гуманитарные науки под одной крышей. Не менее важным фактором влияния являлись интенсивные связи с французской Академией наук (Académie des sciences и Académie française) в Париже. Поэтому есть все основания говорить об удачном синтезе в русском варианте двух названий: французской академии наук и немецких наук.

О практической связи Академии наук с ремесленными «науками и искусствами» говорит Ю. Х. Копелевич, указывая на важность идеи практической «пользы» в концепции Академии. Кроме «обязанности академиков заботиться"о совершенстве художеств и наук"и обучать юношество», к их практическим функциям относилась также забота о пользе для «вольных художеств и мануфактур» в целях внедрения «удобных машин» и «исправления инструментов»⁴⁰². Для этого при Академии устраивались ремесленные мастерские и имелись механики, обязанные вместе с членами Академии производить экспертизу технических изобретений и принимать экзамены на звание мастера, причем ученые обязывались, кроме своих специальных научных интересов, производить научные исследования по практическому применению своих изобретений⁴⁰³.

Когда же появляется в русской языковой и символической практике эта философская и мировоззренческая греко–римско–европейская традиция существования ремесла в одном смысловом поле с наукой и искусством? Точной даты указать невозможно, ввиду специфики взаимодействия культур, как в большей или меньшей степени открытых систем, многовекторности взаимодействия и огромного множества одномоментных контактов. Одним из таких важных контактов или событий, подготовленных многими годами переписки и проектов, явился указ Петра I от 1 ноября 1712 г., подписанный им в Карлсбаде (чеш. Карловы Вары) после очередной встречи с Г. В. Лейбницем: «[…] Готфрида Вильгельма фон Лейбница […] в наши тайные юстиц раты определить и учредить, […] чтоб науки и искусства [курсив автора. В немецком варианте искусства и науки. — А. К.] в нашем государстве ввящей цвет произошли, употребить»⁴⁰⁴. Показательно, что в петровском указе дословно воспроизведена формулировка Лейбница из немецкого оригинала его проекта указа, который ему было поручено составить самим Петром: «[…] so sind wir auch entschlossen Uns Seiner zu dem habenden grossen Zweck, die Studien Kuenste und Wissenschaften [курсив автора. — А. К.], in unserem Reich mehr und mehr fol riren zu machen, zu bedienen»⁴⁰⁵. Первая встреча государя с немецким ученым произошла в 1711 г. в Торгау, затем в Карлсбаде и Бад–Пирмонте (1716)⁴⁰⁶.

Назначение Лейбница имело 15–летнюю предысторию. Уже в его записке Петру, составленной в 1697 г., ученый говорит о необходимости основания центрального учреждения для наук и художеств. В записке на имя Петра, посланной в 1708 г. русскому посланнику Урбиху в Вене, Лейбниц, говоря о «необходимо[сти] учреждения особенной влиятельной коллегии» и имея ввиду Академию наук, называет необходимых в ее ведении «художник[ов] и ремесленник[ов] с их произведениями»⁴⁰⁷. Позднее именно этот формат и был реализован⁴⁰⁸.

Для этого имелись все необходимые предпосылки. Политика меркантилизма предполагала развитие промышленности и торговли для создания положительного торгового баланса, т. е. преобладания вывозимой произведенной продукции над ввозимыми товарами⁴⁰⁹. Приглашаемые ремесленные мастера были именно теми специалистами, которые должны были обучить своим ремеслам российских учеников и основать «фабрики, заводы и мануфактуры», т. е. развить «промышленность». Особым в этом развитии являлось то, что преобладал не торговый капитал: инвестором выступало как правило государство, ссужая предпринимателей или отдавая им уже построенные предприятия, а человеческий и профессиональный.

Серьезное увлечение Петра I ремеслами было вполне в духе универсального барочного времени, так как науки, искусства и ремесла существовали пока еще в некоем симбиотическом целом, а их специализация произошла позже. Французский король Людовик XIII (1601–1643) владел не меньшим количеством ремесел, кроме того был неплохим каретником, кучером и отменным кулинаром⁴¹⁰. Первое непосредственное знакомство с науками, художествами и ремеслами Петра I в Западной Европе произошло во время Великого посольства 1697–1698 гг., где он, кроме изучения кораблестроения и связанных с ним ремесел, посетил Королевскую Академию в Лондоне, университеты в Лейдене, Оксфорде, Галле и Лейпциге⁴¹¹. В. О. Ключевский описывал результаты первого путешествия монарха за границу следующим образом: «Вслед за Петром в 1698 г. в Россию наехала пестрая толпа всевозможных художников, мастеров и ремесленников, которых Петр за границей пригласил на свою службу; в одном Амстердаме он нанял до тысячи разных мастеров и ремесленников»⁴¹². Вызываются не только мастера из–за границы, туда посылаются русские ученики: «… русские люди по распоряжению правительства учились всюду за границей всевозможным искусствам и мастерствам, начиная с"филозофских и дохтурских"до печного мастерства и до искусства обивать комнаты и убирать кровати»⁴¹³.

После побед в Северной войне и второго большого путешествия Петра I в Западную Европу в 1716–1717 гг. все больше обозначается гражданский реформистский тренд, в котором ученые вкупе с ремесленниками или специалистами играют важную роль «умных голов» и «умных рук» профессионалов для претворения петровских проектов в жизнь⁴¹⁴. Еще перед поездкой царя в Западную Европу, 15 апреля 1716 года герцог д’Антен и кардинал Дюбуа скрепили своими подписями список специалистов, желавших выехать из Франции в Санкт–Петербург, среди них — множество мастеров: три каменотеса, один каменщик, один плотник, два машиниста–гидротехника, три слесаря, один литейщик, два ювелира, один мастер по изготовлению футляров, четыре ковровщика и пять красильщиков шерсти и шелка. Кроме того, в этом году отдельно наряду с художниками, архитекторами, садовниками и скульпторами приглашены один гравер, один ковровщик, один литейщик, четыре скульптора по дереву и один каретный мастер: «Заботы о нанятых мастерах не сходили со страниц царских писем 1716 года»⁴¹⁵.

Во время пребывания в Париже в 1717 г., «Пётр часами проводил в литейных, мастерских плотников и столяров, выспрашивал подробности у мастеров, порой сам брался повторить то, что делали они, будь то чеканка медалей, плетение ковра на знаменитой фабрике гобеленов или на фарфоровой мануфактуре в Севре»⁴¹⁶. В этом же году Петр побывал в Голландии, где участвовал в приемке кораблей на верфях Саардама и Амстердама. В июле 1717 года вместе с ним на голландских верфях работал известный кораблестроитель Филипп Пальчиков.

Из Западной Европы в Петербург едут ученые, архитекторы, художники, ремесленники. Постепенно созревает и оформляется идея создания Академии, включающей в себя Академию наук, будущую Академию художеств, университет с гимназией и технические науки, вкупе с ремеслами. В этой связи понятно поручение Петра И. Д. Шумахеру, во время поездки 1721 г. по Германии, Франции, Англии и Голландии, кроме приглашения для работы в России видных европейских ученых, нанять в Англии слесаря и купить «книгу о всех художествах и протчие новые издания»⁴¹⁷.

Новый формат Петербургской академии наук создавался Петром интуитивно или сознательно как гибридная конструкция, интегрирующая в себя как фундаментальные теоретические исследования, так и их практическое применение для развития (ремесленной) промышленности. Ремесленные мастерские при Академии являлись тем, что сегодня получило бы название конструкторского бюро или экспериментальной лаборатории, где совмещались теория и практика⁴¹⁸. Здесь суммировался весь опыт прошлого по организации уникальной Академии. Ведь у Г. В. Лейбница в свое время не было такой возможности обратиться к инструментальных дел мастерам за советом, и в 1673 г. он вынужден был ехать в Париж, чтобы там высматривать секреты мастеров механических ремесел для постройки своего арифмометра.

Другой типичный пример той эпохи — личность ученого гидрографа и математика, члена Королевского общества Джозефа Моксона (1627 — 1691), сына английского печатника, сочетавшего в себе ученого теоретика и практика, сведущего в различных «ручных работах» (Handy–Works) или ремеслах: «в кузнечном деле, в литейном, в столярном, в токарном, граверном, в тиснении, рисовании, книгопечатании, печатании картин, производстве глобусов и карт, математических инструментов и т. д.»⁴¹⁹. Ученый является автором трехтомного труда с характерным названием «Механические упражнения или доктрина ручного труда», посвященного «искусствам» кузнечному, плотничному, столярному, токарному и кирпичной кладки⁴²⁰. Глубоко символично, что у Петра имелся карманный глобус в серебряном футляре, сделанный руками этого ученого–мастера⁴²¹.

Обратимся к важным наблюдениям историка науки и техники И. А. Ростовцева о взглядах Моксона, так как это дает ключ к пониманию роли ремесла в организации Петербургской Академии наук и того типа, который представлял собой ученый «барочного» склада: универсал теоретик и практик в (механических) ремеслах и прочих «искусствах». Скажем более, после Леонардо да Винчи это было делом «обычным», когда ученый совмещал в себе научные и практические занятия, самые различные упражнения в «науках и ремеслах». Такие ученые создавали условия для того, чтобы научная революция раннего Нового времени состоялась. Во введении Моксон говорит о том, что «всем хорошо известно, сколь много есть джентльменов этой нации, высокого положения и благородства, сведущих в ручной работе»⁴²². Что особенно ценно для нас, автор говорит о связи наук и ремесел. Без геометрии, как утверждает Моксон, не было бы ремесел, а астрономии без ручного труда, производящего астрономические инструменты. Но сам же автор опровергает себя, говоря, что ремесла появились вместе с появлением человека, с чем вполне можно согласиться, но безусловно, к тому времени геометрия как наука, в отличие от ремесел, еще не существовала.

Не будем заниматься бесплодными спорами о том, что было раньше — яйцо или курица. И ремесло, и основы геометрии являются специфическими знаниями и умениями, сформировавшимися на протяжении долгого времени, причем эти знания зачастую невозможно разделить, так как они дополняли и обусловливали друг друга: чтобы построить египетские пирамиды, необходимо было, кроме воли фараона, иметь ремесленников, обладавших практическими знаниями, и жрецов, владевших основами математики и геометрии. Моксон указывает на рассуждение лорда Бэкона о важности ремесел для философии, которая без них не могла бы быть улучшена, так как экспериментальная философия «скрывается среди последних», а также потому, «что ремесла могут быть улучшены философами»⁴²³.

Из этого примера видно, каким образом мог функционировать механизм трансфера западноевропейских понятий, представлений, концепций и социальных инноваций в Россию, и с помощью каких заимствований и новаций страна вписывалась в общеевропейский контекст. Ведь связка «науки и искусства» не могла существовать в Московском государстве, где раздельное употребление этих слов имело иной контекст и практику бытования. Имплицитно новая традиция «ремесел и художеств», являющихся теперь частью понятий науки и искусства, получает свое вхождение в российский лексикон и повседневную практику применения, именно в своеобразной комбинации западноевропейских коннотаций и древнерусской традиции.

Лейбниц так и не смог реализовать свои далеко идущие планы по основанию Академии наук в Петербурге, а в более широком контексте и по созданию моста между Европой и Азией посредством России, но влияние его идей очевидно⁴²⁴. К примеру, в своей речи при спуске военного корабля в 1714 г. Петр использовал метафору Лейбница о круговороте наук, корреспондирующей с представлениями XVIII в. о цикличности времени: «Историки полагают колыбель всех знаний в Греции, откуда по превратности времен они были изгнаны, перешли в Италию, а потом распространились было и по всем австрийским землям, но невежеством наших предков были приостановлены и не проникли далее Польши; […] Это передвижение наук я приравниваю к обращению крови в человеческом теле, и сдается мне, что со временем они оставят теперешнее свое местопребывание в Англии, Франции и Германии, продержатся несколько веков у нас и затем снова возвратятся в истинное отечество свое — в Грецию»⁴²⁵.

Таким образом, для Петра учреждение Академии наук в России было логичным, вытекавшим из самой логиги цикличного бега времени⁴²⁶. Этот проект «вплетался» в «мировую» (европейскую) историю и был логическим продолжением циркуляции знаний и институтов. После смерти «ганноверского мечтателя» в 1716 г., находится другой продолжатель дела Лейбница, немецкий ученый–энциклопедист, философ, юрист и математик, профессор университетов в Галле и Марбурге, учитель М. В. Ломоносова — Христиан Вольф. Вольф в переписке с И. Д. Шумахером и Л. Л. Блюментростом продолжает говорить об учреждении двух Академий в Петербурге. В своем письме Блюментросту от 11 января 1721 г. он говорит, как об основании Академии наук, так и об Академии художеств и ремесел: «Его царское величество намерился как академию веждеств, так и другую при оной в которых чиновным людям в веждествах, такожде и другим в художествах и рукоделиях обучатися»⁴²⁷. Рассматривая проект Академии наук, Петр сказал Нартову, составлявшему проект Академии художеств, в присутствии Блюментроста, Брюса и Остермана: «Надлежит притом быть департаменту художеств, а паче механическому; желение мое насадить в столице сей рукомеслие, науки и художества вообще»⁴²⁸.

Именно этим объясняется существование будущей Академии художеств вместе с ремесленными мастерскими многие годы как субструктуры Академии наук и позже ее выделение как самостоятельного культурно–образовательного института. Такое сочетание наук и ремесел должно было способствовать не только развитию «промышленности», но и изобретению «перпетум мобиле» согласно пожеланию Петра, прописанному в обязательствах марбургского профессора Вольфа в 1722 г.⁴²⁹

В 1720–1721 гг. намерения Петра I по организации Академии наук транслировали его ближайшие сотрудники лейб–медик, впоследствии первый президент Академии, Л. Л. Блюментрост, царский токарь А. К. Нартов и царский библиотекарь И. Д. Шумахер, осуществлявшие роль коммуникаторов с европейскими академиями наук, в том числе в Берлине и Париже. Известно, что токарных дел мастер Нартов имел к планам создания Академии наук в Петербурге прямое отношение, будучи в разное время с поручениями от Петра I в Берлинской и Парижской Академиях наук⁴³⁰. В 1720 г. Нартов проходил в последней «курс математики, механики и различных ремесел: токарного, медалиерного и др.» и привез Петру письмо от библиотекаря Людовика XIV и президента Парижской Академии наук аббата Жана Поля Биньона, побудившее царя заняться вновь вопросом об устройстве Академии наук в России⁴³¹. Нартов занимался также, как сказано выше, проектом создания «Академии разных художеств», который ему удалось отчасти осуществить после 1735 г. в формате «Лаборатории механических и инструментальных наук»⁴³².

Интересен тот факт, что В. Н. Татищев, в своей аналитической записке «Например представление о купечестве и ремеслах» от 12 мая 1748 г., ссылается именно на его предложение в декабре 1724 года основать Академию наук и ремесел (курсив автора. — А. К.) и на составленное лично Петром I расписание «художеств–мастерств», должных преподаваться в ней⁴³³.

В именном указе от 20 января 1724 г. говорилось среди прочего: «О Академии, в которой бы языкам учились, также прочим наукам и знатным художествам»⁴³⁴. 22 января 1724 г. в Зимнем дворце в присутствии Петра I состоялось заседание Сената, на котором был обсужден и утвержден «Проект об учреждении Академии», подготовленный будущим первым президентом Академии Л. Л. Блюментростом⁴³⁵. По своему содержанию он соединил в себе идеи Петра и его приближенных, высказывавшиеся ранее в различных письмах и записках⁴³⁶. Наконец, именным указом, объявленным из Сената 28 января 1724 г., к которому прикладывался «Проект…», была учреждена Академия наук⁴³⁷. Указы, изданные во время правления Екатерины I от 23 февраля, 20 ноября и 7 декабря 1725 г. подтверждали и конкретизировали указы Петра об учреждении Академии наук, имея свои предметом приглашение «ученых людей» из–за границы, утверждение Блюментроста в должности президента Академии, а также непосредственно само ее открытие 27 декабря 1725 года.

При Академии наук учреждаются мастерские или «палаты». В 1726 г. приезжает саксонский пастор из Добрюнна, что недалеко от Виттенберга, И.–Г. Лейтман (1667 — 1736), получивший в Петербурге звание профессора механики и оптики. Сочетание служения церкви и науке не противоречило лютеранской вере, поэтому пастор стал известен еще и как оптик и механик. Лейтман изучал богословие по желанию родителей в Виттенбергском университете, а на параллельных курсах слушал лекции по медицине, физике и математике. Занимая должность пастора, он оборудовал для своих занятий механическую мастерскую и небольшую электрическую лабораторию. В 1718 г. появилась его первая книга о часовом мастерстве ("Vollstandige Nachricht von Uhren"), а затем ряд других сочинений, сделавших его известным в широких научных кругах, и не только⁴³⁸. Петр I был также знаком с его трудами, приглашал его в Россию, но на это не согласились в свое время саксонский тайный совет и коллегия обер–консистории⁴³⁹. Лейтман оборудовал при Академии Механическую и Оптическую палаты и начал изготавливать в них различные инструменты: пробирные весы, зажигательные линзы, микроскопы, зрительные трубы, зеркальные телескопы и пр.⁴⁴⁰

В 1726 г. образована Инструментальная палата для изготовления математических и других инструментов. Инструментальная и Рисовальная палаты «помещались одна над другой в правом ризолите так называемого дворца Прасковьи Федоровны»⁴⁴¹. Инструментальную палату возглавил мастер «математических инструментов» И. И. Калмыков (?–1734). С 1727 г. под его руководством изготавливаются различные чертежные и геодезические инструменты, астролябии, оборудуются физический кабинета Академии, академические обсерватория и гимназия. Его ученик П. О. Голынин (1719–1746) продолжил дело учителя, а ученик последнего — мастер–инструментальщик Ф. Н. Тирютин (1728–?) тесно сотрудничал с М. В. Ломоносовым. Инструменты, сделанные в Инструментальной палате им самим и под его руководством, предоставлялись как отдельным ученым и учреждениям Академии наук, так и для академических экспедиций, например, для Второй Камчатской экспедиции⁴⁴². Следующим на место Ф. Н. Тирютина в 1762 г. назначен мастер «инструментального художества» Н. Г. Чижов (1731–1767), специализировавшийся на изготовлении астрономических инструментов — квадрантов, солнечных часов, особо точных приборов. В 1743 г. мастерами Инструментальной палаты изготавливалось до 100 различных инструментов⁴⁴³.

В 1734 г., с утверждением нового штата, расширяется сфера «художественной» деятельности Академии наук. Общее руководство мастерскими Академии наук и Токарной палатой возлагается с 1735 г. на А. К. Нартова⁴⁴⁴. Сюда уже в 1735 г. переводятся из бывшей токарной мастерской Петра I, из Преображенского дворца в Москве (в 1737 г.) и, хранящиеся в самой Академии наук, токарные станки, а вместе с ними ученики Нартова — высококвалифицированные механики Иван Леонтьев и Андрей Коровин⁴⁴⁵. В Токарной и Инструментальной палатах работало и производилось множество станков: «позитурная машина», медальерные станки, «фигурная машина», овальерные станки, «розовые машины», «токарные машины разных родов», машины для производства машин, станины и верстаки, копры, саппорты, и инструментов и орудий: чертежные, измерительные, слесарные, токарные и монтажные инструменты, токарные резцы, сверлильные и производственные станки⁴⁴⁶. Нартову приходилось преодолевать сильное сопротивление членов Академии, так как львиная доля финансирования уходила на содержание мастерских. В ходе этого застарелого спора, вспыхивавшего регулярно, академики неоднократно высказывали свое мнение о ненадобности в Академии «художеств и ремесел». Академик Кристиан Гольдбах считал «вредным и бесполезным для Академии Наук, когда при ней еще существует Академия художеств и ремесел»⁴⁴⁷. Президент Академии И. А. Корф вынужден был занять сторону Нартова, аргументируя в пользу сохранения «заведения по части художеств и ремесл»⁴⁴⁸. Инициатива Нартова была в духе петровских реформ, когда создавалось множество академий, служивших инструментами модернизации в разных областях знаний. Современник Петра Ф. Х. Вебер зафрикисировал это в названии своей книги «Преображенная Россия», где среди прочего называлось устройство академий, а в предуведомлении упоминалось основание «Морской и других академий»⁴⁴⁹.

О преемственности поколений и сложившейся серьезной школе инструментального ремесла говорит тот факт, что на смену Андрею Нартову пришел ученик Ф. Н. Тирютина П. Д. Кесарев, освоивший производство электростатических машин, не изготавливавшихся ранее в России, а также различных приборов, используемых в электростатике. Мастерами палаты, среди которых к этому времени находился И. П. Кулибин, строились телескопы, микроскопы, зрительные трубы, электрические машины, часы, хронометры, другие научные инструменты⁴⁵⁰. И. П. Кулибин (1735–1818), приступивший к руководству Инструментальной палатой в 1769 г., прослужил в Академии наук более 30 лет, спроектировав и изготовив большое число сложных машин и инструментов⁴⁵¹.

С 1742 г. Переплетную палату возглавил переплетный мастер и автор высокохудожественных работ Фридрих Розенберг, остававшийся на этой должности почти 30 лет. Его имя впервые упоминается среди служителей Академии в качестве подмастерья в 1741 г. Ученик Розенберга Е. Мокеев был рекомендован в 1750 г. на должность подмастерья с высшей похвалой для того времени: «Он переплетает так хорошо, как лучший французский переплетчик»⁴⁵². По сведениям И. Г. Георги, в новом двухэтажном здании Академии наук, возведенном в 1787 г. к западу от Кунсткамеры по проекту Джакомо Кваренги, разместились «инструментальная, словолитная и слесарная палаты и многое число мастеровых людей, к оным палатам принадлежащих»⁴⁵³.

Как уже было сказано, ввиду необычно широкого формата Академии наук, проект, описывающий ее, кроме науки содержит множество других понятий, расширяющих и уточняющих ее функциональное назначение: «Понеже ныне в России здание к возращению художеств и наук учинено быть имеет», имеющих коннотации не только с наукой и искусством, но и с ремеслом⁴⁵⁴. Не случайно, Блюментрост уже в первом абзаце описания проекта пользуется формулировкой: «Академия или социетет художеств и наук», «Сие есть собственный образец Академии Художеств и Наук»⁴⁵⁵. Там же в §17 оговаривалось, что «ежели который Академик похощет за деньги партикулярные коллегии иметь, то ему позволено: однакож де не надобно ему токмо ради корысти вельми много Коллегиев держать, и тем прочим своим наукам и размышлениям вред чинить». Под «коллегиями» понимались ремесленные мастерские при Академии. Петербургский проект с его направленностью на практическую пользу наук показывал своеобразие русской Академии по сравнению с подобными учреждениями Западной Европы, что диктовалось условиями российской действительности.

Согласно регламенту от 24 июля 1747 г., Академия наук получила новый штат и стала официально называться Императорской академией наук и художеств. Теперь изучение в ней искусств и ремесел было узаконено: при ней продолжали действовать инструментальная, переплетная, столярная, токарная, пунсонного и резного дела палаты, сохранявшие характер производственных мастерских, которые сегодня можно было бы назвать практическими научно–исследовательскими лабораториями. Не случайно Инструментальная палата называлась с начала 1740–х годов «Экспедицией лаборатории механических и инструментальных наук», которую В. В. Данилевский назвал первой в стране научной организацией, занимающейся вопросами техники, а результатом работы Нартова явилась книга «Театрум махинарум, т. е. ясное зрелище махин…»⁴⁵⁶. Палата была неотьемлемой частью академии, ее эксперементальной лабораторией, где «такие ученые, как М. В. Ломоносов, Леонард Эйлер, Е. И. Паррот, академик Г. В. Крафт неоднократно привлекали мастеров к разработке совершенно новых по своей конструкции приборов, ставя перед ними задачи, которые требовали не только умения, но и понимания выполняемых ими поручений. (Примером работы над неизвестными ранее в науке приборами может служить выполнение Ф. Н. Тирютиным рефрактометра и точных пробирных весов для Ломоносова). Технический уровень создаваемых в Инструментальной палате астролябий, астрономических квадрантов, компасов, нивелиров, солнечных часов, различных видов чертежных инструментов и т. п. был очень высоким»⁴⁵⁷. М. Э. Гизе сделала принципиально важный вывод о связи ремесла и науки, которую так точно почувствовали и осознали Петр I, Нартов, Ломоносов и мн. др.: «Именно в ремесленном производстве формировались практические предпосылки для великих научных открытий XVIII — XIX вв.»⁴⁵⁸.

При Академии наук имелись две типографии «российских и иностранных языков», где работали ремесленники по специальностям «рещик медалей и литер» в «словолитном искусстве» с одним подмастерьем, два словолитных мастера с двумя подмастерьями, также несколько человек, «которые литеры льют и которые отбирают». Там же имелись мастер и подмастерье переплетного мастерства, типография «грыдыровальных фигур» с шестью мастерами, шестью подмастерьями, а также работниками⁴⁵⁹.

Кроме них, в других мастерских имелись «художники и мастеровые люди»: архитектор, живописец, «грыдыровальщик портретов», подмастерье, «грыдыровальщик литер», «резного дела мастер», «механик, который притом и математические инструменты делает», мастер барометров, часовой мастер, слесарный, столярный, токарный. Было предписано, «во все мастерские палаты ко всем упомянутым художествам распределить учеников по рассмотрению президента до пятидесяти человек»⁴⁶⁰. Члены Академии обязаны были делать сообщения о применении различных технологий в промышленности, согласно распространённой практике в европейских академиях. К примеру, французский астроном Жозеф Жером Лефрансуа де Лаланд (1732–1807) должен был по поручению Парижской Академии наук составить описание бумагоделательного производства⁴⁶¹. Кроме обязанности членов Санкт–Петербургской Академии наук предоставлять регулярные разработки или изобретения по механическим устройствам, они могли принимать экзамены на звание мастера. 21 февраля 1739 г. академики Л. Эйлер и Г. Ф. Крафт, а также А. К. Нартов и механик И. Брукнер обязывались принять экзамен у машинного подмастерья Андрея Мартынина из Адмиралтейств–коллегии на звание мастера⁴⁶².

На основании выше сказанного можно сделать вывод, что трактовка понятий наук, искусств, художеств и ремесел отличалась в период реформ Петра I «необычайной широтой, в полном соответствии с комплексным их восприятием»⁴⁶³. В это время, кроме традиционных ремесел в современном понимании, существуют «мастерства живописные», «художество артиллерийское», «художество флота морского», горное дело и механика как художества или «рудное художество или мастерство»⁴⁶⁴. Именно поэтому в XVIII в., а зачастую и в XIX в., понятия «ремесло–художество–искусство–наука» как в Западной Европе, так и в России все еще довольно тесно связаны, зачастую образуют одно большое смысловое и понятийное поле, хотя и имеют тенденцию дальнейшей дифференциации и отчуждения друг от друга. Углубление специализации, отражавшее процесс усложнения и расширения знаний, манифестировалось в области наук возникновением все новых научных дисциплин, в области «художеств» — попыткой, согласно проекту Василия Татищева 1747 г., выделить ремесла в отдельную Академию ремесел⁴⁶⁵. Татищев не был одинок в своих мыслях о развитии ремесла. Ввиду «острот[ы] проблемы подготовки мастеров для строительства и художественной промышленности России в середине XVIII века […] М. В. Ломоносов включил в серию задуманных им записок–трактатов, посвященных различным проблемам, и главу «О исправлении и размножении ремесленных дел и художеств»⁴⁶⁶.

Вплоть до первой четверти XIX в. словосочетания «художники и ремесленники» устойчивы в использовании. В описаниях Петербурга, составленных И. Г. Георги (1790), А. К. фон Шторхом (1794) и Г. Л. фон Аттенгофером (1820) говорится о ремесле как об искусстве и художествах, а о ремесленниках — как о художниках (нем. die Künstler)⁴⁶⁷. 17 июня 1812 г. появляется манифест с характерным названием: «О привилегиях на разные изобретения и открытия в художествах и ремеслах»⁴⁶⁸.

Рассмотрим сочетание слов «искусства и художества» более подробно. Сегодня, при имени «Академия художеств», возникает естественная идентификация этого высшего учебного заведения с «высокими искусствами»: изобразительным искусством, ваянием и зодчеством. Это было не всегда так. В Московском государстве слову искусство придавались такие значения, как умение, знание; опыт, эксперимент, что указывает на его близость к ремеслу⁴⁶⁹. В. В. Виноградов указывал именно на этот контекст, ссылаясь на лексикон Петровского времени: «cлово экспериенциа (лат. experientia, польск. eksperjencja) (опыт, испытание) поясняется при помощи слова искусство».

Другой пример ученый приводит из примечаний Антиоха Кантемира к переводу сочинения Б. Фонтенеля «Разговоры о множественности миров» (1688/1730): «Экспериэнциа."Искус, искусство, знание, полученное через частое повторение какого действа"»⁴⁷⁰. Из чего Виноградов справедливо делает вывод о влиянии латинского языка как языка западноевропейской науки и философии на другие европейские языки. Усиление этого влияния приходится на начало XVIII в., когда латинский язык становится основным языком преподавания, в том числе в одном из ведущих учебных заведений гуманитарного профиля — Славяно–греко–латинской академии, специализировавшейся первоначально на преподавании классических языков — греческого и латыни: «Московская академия возникла как школа славяно–греческая, но с 1700 г. происходит полная переориентация ее на латынь, которая становится языком преподавания во всех классах»⁴⁷¹.

И. А. Пронина считает, не без доли академического пуризма, что, основанная в 1724/1725 г., Академия наук не смогла воплотить в себе идею «социете художеств и наук»⁴⁷². Такое совмещение, считает исследователь, было нерациональным и пагубным для развития как «"наук"(т. е. исследовательского и научно–образовательного центра)», так «и"художеств"(центра искусств, ремесел и профессиональной школы)»⁴⁷³. Возможно, осуществленный проект был далек от совершенства, но интерпретировать этот союз исключительно отрицательно из ретроспективы XX в., на наш взгляд, нельзя, без учета бытования этих слов в рассматриваемый период и существования Художественного отделения при Академии, которое преобразуется при Анне Иоанновне в гравёрно–рисовальную школу, что для того времени было делом естественным. Этот многолетний внутриакадемический конфликт, имевший структурные, финансовые и методологические характеристики, разрешился в 1764 г. с открытием самостоятельной Академии художеств, в штате которой находился перечень «предписанных ей к"заведению и распространению"полезных мастерств», где «на третьем месте стояло инструментальное дело. Но фактически обучение будущих приборостроителей началось с 1772 г., когда в Академию художеств был приглашен английский мастер Френсис Морган, приехавший в Россию по приглашению Адмиралтейской коллегии»⁴⁷⁴.

Говоря о конфликте внутри Академии наук до выделения «художеств» в отдельное учреждение, нельзя не сказать о его главной причине, лежавшей в плоскости принципиальных мировоззренческих расхождений во взглядах на способы развития науки и соотношение практического и теоретического начал между «чистыми теоретиками» и «универсалами практиками — теоретиками». К последним относился ученый и художник, т. е. практик, в одном лице — М. В. Ломоносов, как и его непримиримый противник, заведующий библиотекой Академии наук И. Д. Шумахер, выступавший за сохранение мастерских палат при Академии наук. Несомненно, Ломоносов исходя из его «основных художественных интересов […] многосторонне[..] влия[л] на мастеров, работавших в Инструментальной палате»⁴⁷⁵. Тому подтверждением является его собственное мнение о том, что «инструментальные мастера при Академии содержатся для изобретений профессорских произведения в действие, как для главного дела»⁴⁷⁶.

Тесную связь науки и ремесла можно проследить на примере А. ван Левенгука, который «был одновременно и опытным мастером по изготовлению линз, и исследователем, увлеченно работающим с микроскопом». Левенгук «по праву считается одним из основоположников научной микроскопии»⁴⁷⁷. Отметим, что «первые формы преднауки связываются с элементами ремесла (греч. techne), возникшего на основе опыта»⁴⁷⁸. В этом свете — не оказался ли петровский проект, благодаря глубокой интуиции и чутью Петра I. и его духовных наследников, наиболее прозорливым в отношении дальнейшего развития европейских Академий? Ведь берлинская Академия искусств находилась до 1907 года в одном здании с Академией наук на улице Унтер ден Линден, а название самой Академии до 1809 года: Королевско–прусская Академия художеств и механических наук, долгое время совмещала в своем названии именно комбинацию из «классических искусств» и механических ремесел.

Вполне естественно, что во второй половине XVIII в., например, в Гёттингенском университете в должности университетского механика работал часовых дел мастер Генрих Бальтазар Поппе, качество работы которого было высоко оценено университетом, засвидетельствовавшим его «сноровку и добрый гений при изготовлении математических и физических инструментов». Не случайно его сын, Иоганн Генрих Мориц Поппе, известный изданием в первой половине XIX в. многотомных трудов по истории техники, унаследовал от отца две страсти: любовь к математике и к практике часового мастерства. Со временем Поппе младший был приглашен на место заведующего кафедрой техники в Гёттингене, что, впрочем, не уберегло его от убийственной критики со стороны его современников — коллег профессоров — в графоманстве.

Не так давно, Гюнтер Байерль, как и Т. Майер, показали относительность такой критики современников и подчеркнули значение Поппе как практика в своем традиционном ремесле и как историка техники в развитии ремесленного образования и ремесленной промышленности с помощью трансфера технологий, развития новых рыночных инструментов (прибыль мотивирует к инновациям), стимулирования производства предметов роскоши и трудовой этики. Попытки Поппе, продвинуть идею повышения технической грамотности ремесленников, находились полностью в контексте процесса модернизации и индустриализации, но не нашли отклика у представителей «чистой» экономической науки, ратующих в духе времени за «свободу» промышленного капитализма⁴⁷⁹. Примечательно, что учителем Поппе сына являлся другой известный историк техники Иоганн Бекманн (1739–1811), преподававший по приглашению Антона Фридриха Бюшинга с 1763 по 1765 годы физику и естественную историю в Петришуле при евангелическо–лютеранской церкви Св. Петра (Петрикирхе, нем. Petrikirche, сегодня свв. Петра и Павла) в Санкт–Петербурге, а с 1766 г. физику в Гёттингенском университете. Именно И. Бекманн считается основоположником понятия всеобщей технологии, а также «современной» истории техники как отдельной отрасли исторической науки. Глубоко символично, что его дело продолжил сын часовых дел мастера И. Г. М. Поппе⁴⁸⁰.

Современники, предлагавшие основать ремесленные школы или Академию ремесел, находились вполне в «концепте времени». Близость или концептуальная нераздельность ремесла и «высокого искусства» сквозит в проектах основания как художественной школы, так и самой Императорской Академии художеств «с отчетливо выраженным ремесленно–техническим уклоном»⁴⁸¹. Ф. С. Салтыков (1712–1714 г.), Г. Фик (1718 г.), Ф. Прокопович (1719–1720 г.), М. П. Аврамов (1721 г.), А. К. Нартов (1724 г.), Л. Каравакк (сер. 1720–х гг.), план В. Н. Татищева (1747 г.), составленный при участии выдающихся архитекторов П. М. Еропкина, Б. К. Растрелли и Л. Каравакка⁴⁸² — все они в своей интенции, организовать в России систематическое обучение «художествам», естественно говорят об обучении в этих «художественных» школах и академиях плотничному, столярному, слесарному, штукатурному, шпалерному, золотарному, зеркальному и др. ремеслам, наряду с живописью, иконописанием, ваянием и архитектурой.

В печатном объявлении 14 января 1726 г. об Академии наук говорилось, что юноши, «которые высоким наукам учиться не могут», но желающие «другие художества, в житии человеческом преполезные, переимать», могут быть обучены этим художествам. Согласно образовавшейся традиции: «годных из академической гимназии переводить в студенты, а не годных определять к художествам», из академической гимназии рекрутировались впоследствии ученики «художеств и мастерств»⁴⁸³. Действительно, Петергофская золотарная мастерская, находившаяся в ведении Кабинета императорского двора, «готовила не художников, а мастеровых», но «художником могли назвать человека любой профессии», и в этом заключались реалии времени⁴⁸⁴. И. А. Пронина констатировала в конечном итоге тесную связь искусства с ремеслами, вытекающую из представления современников «о неразрывном единстве живописи, скульптуры, архитектуры и графики с отдельными отраслями прикладного мастерства»⁴⁸⁵. Результатом дальнейшего развития явилось отпочкование от Академии наук ее «художественной» части и основание в 1757 г. отдельной Императорской Академии художеств, в которой наряду с «тремя знатнейшими художествами живописи, скульптуры и архитектуры» соседствуют ремесленные мастерские⁴⁸⁶.

Данная полифункциональная коммуникативная традиция бытования слова ремесло наблюдается, но уже в меньшей степени, и в XIX в. В 1846 г. московский литограф Корнилий Я. Тромонин издал книгу с характерным названием: «О художестве в ремеслах», а в 1847 г. петербургский мастер Василий А. Резанов называет «портное мастерство» искусством, показывая старинную семантическую связь ремесла и художества⁴⁸⁷. В 1893 г. В. И. Межов издает третий том Русской исторической библиографии, в которой вновь видна генетическая связь ремесла с наукой и искусством. В разделе «История учебных заведений, посвященных искусствам», находим следующее. В Москве в 1826 г. некий Любитель полезных искусств на страницах журнала «Вестник Европы» рассуждает «О необходимости образования для ремесленников и об открытии для них училища рисования в Москве». Им следуют в 1827 и 1838 гг. статьи в «Московском вестнике» и «Северной пчеле» на аналогичные темы о «школе рисования в отношении к искусствам и ремеслам», основанную графом С. Г. Строгановым: сегодня Московская художественно–промышленная академия имени С. Г. Строганова. 10 июня 1850 г. профессор химии Киевского университета И. М. Фонберг (1801–1891 г.) выступает с речью о необходимости наук для успеха искусств и ремесел⁴⁸⁸.

Можно сказать, что понятия «ремесла» и «художества» в XVIII в. вбирали в себя как науки, так и будущие высокие искусства: «Тесная связь искусства с ремеслами, свойственная допетровскому времени, также оставалась характерной вплоть до конца XVIII столетия. […] С постепенным усилением разделения труда, […] разграничивающего область практического ремесла и сферу искусства, декоративно–прикладное мастерство начинает вытесняться из стен Академии»⁴⁸⁹. По уставу Академии художеств 1802 г. «мастерства отменились, исключая необходимые для художественных произведений», а в другом документе указывалось, что «столярная и токарная работы к художественным произведениям не относятся». Несмотря на это, класс литейного и чеканного мастерства были оставлены при Академии⁴⁹⁰.

Вхождение новых речевых практик, приблизительно со второй половины XVII в., особенно с началом петровских преобразований конца XVII — первой четверти XVIII вв., может быть прослежено с помощью модели накладывающихся смысловых полей, взаимодействие которых усиливалось с интенсификацией реформотворческой деятельности и заимствований из других европейских культур. Это приводило, в свою очередь, к появлению адаптационных практик, помогавших приспособить новые и старые понятия и слова к новым реалиям, или отторжению нововведений как варваризмов и грубых калек из европейских языков — избыточных копий, бывших бледным отражением церковнославянских и русских слов. В зависимости от контекста, в который ставится понятие ремесла и ремесленника, может быть получен новый смысл, функция и назначение: границы между искусством и ремеслом нередко оказываются эластичными, что позволяет называть некоторые предметы, связанные с производством мебели, одежды, обуви, драгоценностей, искусством, а наука граничит с производствами, связанными с изготовлением инструментов, приборов, часов и других сложных механизмов. В связи с тем, что ремесленная форма производства была к тому времени наиболее распространенной, понятие «ремесленник» могло употребляться в применении к социальным агентам из самых разнообразных социальных страт. Это могли быть «собственно ремесленники, мелкие товаропроизводители, хозяева и работники мануфактур», художники и артисты⁴⁹¹.

В связи с тонкой гранью между ремеслом–художеством и искусством, следует особо сказать о слове «примитивный», имеющем коннотации с ремеслом. В. Н. Прокофьев, говоря о традиционном понятии «профессионального искусства», употребляемого до недавнего времени как «высокого», относит последнее к архаичной академической терминологии, которой противопоставлялось народное, так называемое «низовое» искусство. Указывая на относительность данных границ и противопоставлений, Прокофьев открывает новое интерпретационное пространство для дискуссии. Снимая искусственные терминологические рамки, автор приходит к необходимости вычленения некоего промежуточного слоя, оказывающего «свое влияние и"вниз" — в среду фольклора (напр. русского или испанского лубка. — А. К.), […] и"вверх" — в среду учено–артистического профессионализма […]»⁴⁹². Этим промежуточным слоем оказываются ремесленники — агенты так называемой «третьей культуры».

В. Н. Прокофьев рассматривает данную проблематику «почти исключительно на материале изобразительных искусств», оговариваясь, что «третья культура» не ограничивается ими, но вбирает в себя понятие «художественного ремесла». Агенты социальности последнего действовали среди прочего в сфере цехового ремесла, хотя автор и здесь считает возможным и целесообразным убрать границу между профессионалами, т. е. цеховыми ремесленниками, и непрофессионалами — нецеховыми ремесленниками, работающими в традициях фольклора (художественные промыслы), объединяющей основой для которых являлся ремесленный профессионализм. В случае с цеховыми ремесленниками это Живописный цех, включавший в себя иконописное и живописное ремесла. Кисти мастеров этого цеха принадлежали кроме икон произведения, относящиеся к русскому купеческому и мещанскому портрету конца XVIII — первой половины XIX в. Надо сказать, что до сих пор «цеховое художественное ремесло — почти неизученное явление русской материальной и духовной культуры XVIII — XIX вв., а между тем цеховой художник–ремесленник […] — одна из центральных и самых интересных фигур городского народного искусства»⁴⁹³.

Прокофьев показывает качественную связь между условными верхним и нижним слоями культуры, указывая на то, «что если по отношению к учено–артистическому профессионализму примитив является результатом омолаживающего снижения (нередко смехового и пародийного), то по отношению к фольклору он — результат возвышения, актуализирующей сублимации того, что в самом фольклоре не желает уже пребывать в величественной неподвижности. Он и черпает из фольклорной среды все самые беспокойные силы, — все то, что в нем имеет тенденцию сорваться с традиционного места, уйти на заработки и вообще поискать счастья…!»⁴⁹⁴.

Вывод, к которому приходит Прокофьев: и это принципиально важная мысль для понимания истории ремесла, заключается в существовании примитива как типа культуры «не как первоначального этапа развития всей сорокатысячелетней истории искусства или какого–то стадиального ее отрезка. Речь пойдет о примитиве как своеобразном типе культуры, функционирующем одновременно и во взаимодействии с двумя другими — с непрофессиональным фольклором и учено–артистическим профессионализмом». И далее: «Две другие разновидности примитива (наряду с «примитивом серьезным». — А. К.) — лубочный и романтико–идиллический — оказались несравненно более живучими. Они–то и продолжают жить в любительском примитиве наших дней. […]"Третья культура"(т. е. культура художественного ремесла и ремесленного профессионализма. — А. К.) заслуживает такого же пристального изучения, как и две другие (т. е. фольклорная и «учено–артистическая». — А. К.). А самое главное — истинный культурный баланс Нового и Новейшего времени, истинный"объем"их художественного сознания может быть выявлен только в процессе совокупного рассмотрения всех трех имеющихся здесь уровней, находящихся в постоянном взаимодействии многократных взаимных притяжений и отталкиваний, умираний и возрождений»⁴⁹⁵. Иными словами, распространяя смысл этого высказывания до широкой проблематики ремесла на стыке МСП и крупной промышленности, данный принцип можно также применить при анализе мыслимого тематического триединства ремесла как профессионального, непрофессионального и пограничного в виде микровкраплений ремесленных практик в крупной промышленности.

Согласно коммуникативным практикам XVIII в., понятия «науки», «искусства», «художества» и «ремесла» (во множественном числе. — А. К.) могли применяться в самых различных комбинациях и контекстах, получать новое или дополнительное семантическое значение из западноевропейской традиции, как это произошло со словами «наука» и «искусство». Этим объясняется кажущаяся противоречивость и «неестественность» их совместного применения, исходя из речевых практик XXI в. Выступая в различных сочетаниях, они являлись медиумом передачи представлений человека Нового времени о науке, искусстве и художестве как о ремесле и наоборот. Объединение наук и искусств с ремеслами (художествами) не было случайным, ввиду специфики семантической традиции и тяготения к «универсалиям» того времени. По материалам немецко–латинско–русского словаря лютеранского священника Эренрейха Вейсмана, впервые изданного в Штутгарте в 1673 г., и переизданного в Петербургской Академии наук в 1731 г. и 1782 гг., а также пятой части Словаря Академии Российской 1794 г. издания, хорошо прослеживается именно эта взаимосвязь и преемственность⁴⁹⁶. Также не случайным явилось выделение ремесленных мастерских в переписи населения Петербурга 1869 г., специализировавшихся на изготовлении предметов, связанных с наукой и искусством, в особую графу. В этом году из общего числа 6882 их оказалось 435 (см. приложение 5).

2.2. Ремесленная мастерская, мануфактура, фабрика, завод

Так называемая гибридность форм существования ремесленной промышленности может быть проанализирована с помощью понятий ремесленной мастерской, мануфактуры, фабрики и завода, для чего попытаемся выявить смысловую и терминологическую границу между ними. В «Очерках русской промышленности», увидевших свет в 1924 г., И. М. Кулишер наглядно показал, что в петровские и екатерининские «фабрики» и «заводы» в XVIII веке современниками мог вкладываться другой смысл. Иная «фабрика» или «завод» ничем не отличалась от ремесленной мастерской⁴⁹⁷. Это значит, что граница между названными типами «промышленных» предприятий была зачастую условной и могла перемещаться как в ту, так и в другую сторону, в зависимости от цели и успеха проекта.

Призванные в 1813–1814 гг. в Златоуст немецкие и эльзасские мастера из Золингена и Клингенталя именовались «фабрикантами» холодного оружия, хотя в большинстве своем были ремесленными мастерами⁴⁹⁸. Это и есть объяснение того, почему известный «фабрикант» Петр Вейерсберг, приехавший с братом и сыновьями: Фридрихом, Василием, Густавом, Эдуардом и Рейнгардом, на Оружейную фабрику в Златоуст, работал там браковщиком, получая при этом самое высокое жалованье в 3000 рублей в год⁴⁹⁹. Мог наблюдаться и обратный эффект, когда ремесла идентифицировались с крупными предприятиями. В своем путеводителе по Петербургу 1820 г. Г. Л. фон Аттенгофер писал: «Рукоделия, доставляющие пропитание большей части жителей города и его окрестностей в новейшие времена весьма размножились и усовершились. На императорских фабриках и частным лицам принадлежащих занимаются до 30.000 человек»⁵⁰⁰.

Не всегда можно было с точностью отделить предпринимателей нового крупного машинного производства от самих ремесленников, становившихся зачастую заводчиками, принимавшими самое активное участие во внедрении новаций. Ведь революция машин предполагала революцию в сознании, в идеях, которые захватывали и будоражили умы не только купечества, но и самих ремесленников. По иронии судьбы, именно известный английский предприниматель и потомственный гончар Джозайя Уэджвуд рекомендовал Джеймсу Уатту управлять своим телом так же, как он это делает с любой другой машиной под его руководством⁵⁰¹. В 1812 г., после нескольких продаж и банкротства «гончарной фабрики», наследство Уэджвуда досталось Джону Мозли (John Mosley), сдававшему «фабрику» в аренду небольшими частями различным гончарам. Эту же форму производства описывал Туган–Барановский в России. Позже на этой фабрике было налажено производство фаянса для североамериканского рынка⁵⁰².

Применение данного термина мало чем отличалось в Петровскую эпоху. Достаточно привести несколько хрестоматийных случаев. Указом от 8 июня 1717 г. подканцлеру барону Петру Шафирову и тайному советнику графу Петру Толстому представлено «труд приложить, дабы в нашем государстве учредить фабрику или художества всяких материй и парчей», где художества являются синонимом ремесел или промышленности вообще⁵⁰³. В том же указе говорилось, что правительство брало на себя обязательство, предоставить сановным предпринимателям там, где «те заводы зaвесть заблагоразсудят, на первое время готовые дворы строением безденежно»⁵⁰⁴. Из текста указа видно, что слова «завод» и «фабрика» применяются как синонимы. Во многих случаях такие предприятия являлись расширенными ремесленными мастерскими, а «фабриками несомненно именуются и небольшие ремесленные мастерские»⁵⁰⁵.

В 1718 г. купец Павел Вестов получает «право на исключительное устройство в Москве сахарных заводов на 10 лет, в 1719 г. стольнику Афанасию Савелову и купеческим сыновьям Томилиным [даются] привилегии на устройство скипидарных, канифольных и гарпиусных заводов»⁵⁰⁶. По мнению Кулишера, с которым можно согласиться, законодатели имели ввиду не форму производства, а производство как таковое: оружия, тканей, льна, сукна, куда можно включить и сельское хозяйство и кустарную избу⁵⁰⁷. Характерно, что под словом «завод» или «заводчик» в XVII — XVIII вв., мог пониматься также мелкий или средний предприниматель, «заводивший промышленные заведения», производительность и форма производства которых могла ненамного отличаться от ремесленной или кустарной мастерской.

В дальнейшем повествовании И. М. Кулишер приводит множество примеров, когда под собирательным словом «промышленность» в XVIII в. могли пониматься фабрика, завод, мануфактура, ремесленная мастерская или кустарная изба⁵⁰⁸. В двух последних случаях историк разделяет понятия ремесленника и кустаря. Первый работает на себя и локализуется, как правило, в городе, второй — на селе и работает на скупщика⁵⁰⁹. До начала XX в. расхожее понятие «ремесленная промышленность» применялось в противовес крупной. Почему — становится понятным из этимологии этого слова. Оно происходит от глагола промышлять, а то, в свою очередь, от сущ. м. р. «промысел». В данном случае слово «промысел» понимается как дело, занятие, дающее средства к существованию⁵¹⁰..

В 1696 г. Петр I, обращаясь к тульскому кузнецу Никите Антуфьеву (родоначальнику горнозаводчиков Демидовых): «"Постарайся Демидыч распространить свою фабрику", […] предлагает ему расширить свое чугунное, плавильное и оружейное производство, которое выполнялось в то время тульскими казенными кузнецами в своих же избах ремесленным способом»⁵¹¹. То же касается и Тульского оружейного завода с 70–х годов XVII в., вплоть до 1873 г., означавшего «лишь нечто собирательное в смысле целой группы мелких самостоятельных заведений, работавших, главным образом на казну, но также и для вольного рынка»⁵¹². В указе Петра 1712 г. с выражением «завод суконный размножать», имеется ввиду ничто иное как «lа fabrique de soie lyonnaise», или «лионск[ая] шелков[ая] промышленность, которая производилась исключительно в кустарных мастерских»⁵¹³. Эти случаи невозможно подвести под один знаменатель, так как в это время сосуществуют разные виды мануфактур: централизованной и рассеянной, имевших в своей основе разделение труда и ремесленные технологии производства. Этим объясняется «растворение» мануфактур с началом промышленной революции и их вытеснение заводом и фабрикой. Ремесленная же мастерская продолжала соседствовать с последними, оставаясь в отдельных отраслях производства до сегодняшнего дня безальтернативным поставщиком качественных индивидуальных продуктов.

В отношении слова «промышленность» необходимо сказать, что долгое время не существовало четкой границы между «ремесленной промышленностью» и «крупной промышленностью» (нем. Gewerbe und Industrie), граница между которыми четко обозначилась лишь в эпоху индустриализации последней трети XIX в.⁵¹⁴ До этого времени под промышленностью (= промысел), особенно в XVIII в., понималась любая хозяйственная деятельность, приносящая прибыль, а индустрия означала ничто иное как прилежное старание, деятельность (ср. лат. industria, industrius от *endostruos «строящий в глубине, внутри)»⁵¹⁵. В. В. Виноградов дал важное разъяснение относительно происхождения этого слова: «Слово промышленность представляет собой образование от причастия промышленный ("т. е. добытый, полученный каким–нибудь промыслом"). Оно употреблялось в русском литературном языке XVIII в. докарамзинского периода в значении:"Способ или род промысла, в чем кто упражняется, особенно занимается. Всякой живет своею промышленностию. Промышленность полезная и честная". Глагол же промышлять в высоком слоге имел значение:"заботиться, попечительствовать", а в просторечии обозначал: а) Кормиться, добывать, доставлять, получать пропитание себе каким–либо промыслом. Промышлять рукоделием, подрядами. б) Искать, стараться найти, достать что. Промыслить денег»⁵¹⁶. Всякий «горожанин промышляет торгом, рукоделием, ремеслом»⁵¹⁷.

Иными словами, понятия «ремесла» и «ремесленной мастерской» ставятся в более широкий контекст ремесленной промышленности и ремесленных практик в городе, деревне, горнозаводском поселке, морском торговом судне, в ремесленной мастерской, кустарной избе и т. д. Главное, что их объединяет — ручная работа мастера с помощью различных инструментов и технических приспособлений для производства штучного или мелкосерийного формата. Благодаря этому свойству ремесленного труда оно полностью укладывается в понятие полиморфизма, т. е. многообразия производственных форм ремесленного труда. Альф Людтке обращается к термину «полиморфной синхронности», введенному Юргеном Коккой, чтобы проанализировать «неопределенную» многослойность рабочего класса⁵¹⁸. Этот методологический прием можно вполне перенести на ремесло с еще большим уровнем полиморфной синхронности и более высоким уровнем гетерогенности, где к традиционным мастеру, подмастерью и ученику добавляются рабочие в мастерской и поштучники или одиночки на стороне, а в ремесленной мастерской столетие спустя появляются новые практики с применением моторов и последних достижений научно — технической революции.

Возможно, кажущееся современному читателю «смешение» понятий совершенно естественно для XVIII в., когда ремесло стоит в близкой связи со всеми словами, связанными с производством (ремесленным, фабричным, заводским, промысловым). Слово «завод» происходит от глагола «заводить» (др.–слав. водить) в смысле «хозяйствовать», имевшим широкий спектр применения в области производства продуктов потребления⁵¹⁹. С индустриализацией и возникновением крупного промышленного производства во второй половине XIX в. слова «заводчик» и «промышленник» получают однозначную коннотацию с крупным предпринимателем. Эволюционирует и слово «мануфактура», послужившее производным для слов «мануфактурщик» и «мануфактурные товары» легкой промышленности, подразумевавших обработку волокнистых веществ и выработку тканей. Слово мануфактура заимствуется в немецком из французского и английского языков manufacture от лат. manus — рука, и factūra — делать, обрабатывать, а из немецкого в начале XVIII в. в русский язык⁵²⁰.

Чем дальше мы уходим в глубь веков, тем чаще мы встречаемся с ремесленной мастерской, как основной производственной единицей. В Словаре русского языка XI — XVII вв., наряду со словом «мастерская», применялись синонимы «мастерская изба» или «мастерская горница». Употреблялось это слово и в названиях государственных учреждений. В XVII в. имеются Мастерская палата и Приказ мастерской палаты, в ведении которого находилось ткацкое дело⁵²¹.

Этимология слова «фабрика» (лат. fabrica; рус. искусство, мастерство, мастерская; способ изготовления, фабрикация, производство; лат. faber; рус. художник, кузнец, ремесленник), означающее сегодня крупное промышленное предприятие, имеет прямое отношение к ремесленной мастерской, а «фабрикант» происходит от латинского слова, означающего в переводе на русский язык «ремесленник». В XVII в. французское слово fabrique заимствуется в немецком языке die Fabrik, и в начале первого десятилетия XVIII в. появляется в русском языке ранее всего у польских двуязычных лиц через польское fabryka в двух значениях: производство, изготовление чего–либо, а также завод, предприятие, выпускающее какие–либо изделия (также произведенный продукт, от лат. fabricātum–fabricāre)⁵²². В это время различие между противоположными понятиями «фабрика» и «мануфактура», как другого рода производства, еще не сложилось, а слова фабрика — мануфактура — завод употребляются как синонимы. Вот как объяснял словарь XVIII в. значение завода/фабрики: «Заводы бывают двоякие: одни людьми, другие водою или ветром действуют, к первым всякия великия фабрики, яко суконныя, полотняныя, селитренныя, стеклянныя, и тому подобныя, сии гречески называются мануфактуры [лат. — А. К.], […] ко вторым все крущцовыя, золотыя, серебряныя, медныя, сии Французы фабриками, немцы Верк [завод, нем. das Werk; ремесленная мастерская, нем. die Werkstatt. — А. К.] называют, обоя точно Руски работа»⁵²³. Более поздний Словарь Академии Российской 1794 г. издания указывает также значение, близкое по смыслу к ремесленной мастерской: «Фабрика — лат., завод или место, где в большем количестве производится какое–либо рукоделие. Чулошная фабрика. Суконная фабрика. Купить что на фабрике. Работать на фабрике. Содержать, завесть фабрику. […] Фабрикант — содержатель одной или многих фабрик»⁵²⁴. В XIX в., вследствие индустриализации, слова завод и фабрика принимают современное значение⁵²⁵.

Некоторые ремесленные понятия с измененной семантикой существуют и сегодня. Слово цех (нем. die Zeche, die Zunft, мн. ч. цехи), осталось в обозначении заводского цеха (мн. ч. цеха)⁵²⁶. Цеховой мастер, как мастер цеха или бригады, также остался в измененном значении. В результате распространение принципа цеховой иерархии на все крупные промышленные предприятия привело к возникновению специфической оптики, когда ремесленники в цехе и мастеровые в цеху могли быть названы одним словом — «цеховые», т. е. и как цеховые ремесленники, и как рабочие цеха. Одинаковое подразделение «цеховых» на Урале и работников в Большом Адмиралтействе Санкт–Петербурга согласно цеховой иерархии на мастера, подмастерья и ученика, к которым добавлялись еще работные люди, было характерным для всей России. Это привело к тому, что семантические поля в обозначении двух различных по функционалу и социальной принадлежности групп людей могли накладываться друг на друга вплоть до последнего времени даже в специальной литературе.

Показательным примером могут послужить в данном случае работы двух уважаемых историков: А. С. Черкасовой и А. В. Шипилова. Чтобы избежать недоговоренностей, позволю себе процитировать полностью два пространных отрывка из произведений этих авторов. Говоря о социальной структуре населения на заводах Урала, А. С. Черкасова пишет: «Особенно трудоемкие работы по заготовке древесного угля исполняли на уральских казенных и некоторых частных заводах приписные государственные крестьяне. Собственно заводских мастеровых и работных людей тоже привлекали к вспомогательным работам. Особенно широко это практиковалось на частных заводах, где приписных крестьян было меньше. На Нижне–Тагильском заводе только куренные работники (они заготовляли древесный уголь) составляли 50% населения, проживавшего в поселке. На небольших заводах таких работников было значительно меньше, доля же цеховых рабочих выше. На Лайском заводе куренные работники […] составляли только 25%, зато цеховые — около 50% мастеровых и работных людей завода. […] По данным П. А. Вагиной, к 60–м годам XVIII в. на заводах Урала числилось 30 тыс. мастеровых и работных людей. Цеховые составляли всего 2236 человек (7,4%). Из них мастеров 656, подмастерьев — 487, учеников — 423, работников — 670»⁵²⁷.

Мы видим здесь три категории занятых на уральских заводах: приписные крестьяне на вспомогательных работах, заводские мастеровые и работные люди. В обязанность первых входило выполнение вспомогательных работ (транспортировка леса, заготовка и транспортировка древесного угля, транспортировка руды и готовых изделий). Вторые и третьи работали непосредственно в заводских цехах, поэтому их называют также «цеховыми». В свою очередь, эти «заводские» цеховые подразделяются на четыре группы: мастеров, подмастерьев и учеников, что характерно для иерархии ремесленных цехов, а также работников как подсобных рабочих с более низкой квалификацией. В виду такой «переплетенности» понятий из–за их генетической близости возникла вероятность их подмены или смешения. В XVIII в. «ремесленные цехи» и «заводские цеха» находились семантически и функционально очень близко. Последние отпочковались от первых в сознании и восприятии людей постепенно на протяжении многих десятилетий, и лишь во время промышленного переворота и индустриализации во второй половине XIX в. обрели свою полную семантическую определенность и независимость от ремесленного контекста.

В процитированном выше отрывке наблюдается смещение спектра от «мастеровых» к «цеховым». Сначала они называются «заводскими мастеровыми», затем «цеховыми рабочими», а в последнем предложении просто «цеховыми». При этом ясно, что Черкасова имела в виду именно участников производственного процесса на заводе. Но именно эта перетекающая граница между «цеховым» и «цеховым» привела к ошибке у А. В. Шипилова, полагающего, что на уральских и сибирских заводах работали цеховые ремесленники, т. е. не записанные в ремесленный цех, но работающие на заводе: «Правда, следует учитывать, что, помимо цеховых, в городах работали и внецеховые ремесленники, а с дрyгой стороны, цеховые ремесленники [курсив автора. — А. К.] работали не только в городах. Так, в середине века цеховые ремесленники работали на некоторых московских и петербургских мануфактурах, а на заводах Южного Урала к началу 60–x гг. насчитывалось 2236 человек цеховых (656 мастеров, 487 подмастерьев, 423 ученика, 670 работников). На 4 сибирских заводах в 1765 г. работало 476 цеховых (посадских здесь было 227, крестьян и разночинцев — 2970). На заводах А. Дeмидова в 1746 r. было 750 мастеров, 428 подмастерьев, 404 учеников; правда, цехов они не образовывали и самостоятельными производителями не являлись (в казенных учреждениях тоже работали мастера, подмастерья и ученики: так, в Адмиралтействе на 1727 г. числились 51 мастер, 48 подмастерьев, 99 учеников), хотя занимались зачастую именно ремеслом»⁵²⁸. Понятно, что здесь речь не идет о цеховых ремесленниках, а о мастеровых на металлургических заводах и на крупнейшем мануфактурном производстве России по постройке морских судов. Данный казус возможно интерпретировать в положительном ключе, как признание факта сильного влияния цеховой системы на формирующуюся крупную индустрию, где цехи послужили моделью, с помощью которой был найден modus vivendi организации всей промышленности. Произошедшая «расфокусировка» в восприятии цехов XVIII в. у А. В. Шипилова показывает состояние «разбалансированности» исторического знания о ремесленных цехах, что, в свою очередь, дало нам возможность в контексте продуктивной ошибки в науке сделать некоторые ценные выводы о влиянии цеховой ситемы на развитие крупной промышленности.

В результате цеховыми ремесленниками становятся «мастеровые и работные люди», работающие в заводском цеху. Отчасти аберрации в восприятии цеховых в разных функциях способствует законодательство XVIII в. В законе 7 января 1736 г. говорилось, что «впредь на тех мануфактурах и фабриках всяким мастерствам обучать и в мастера производить [курсив автора. — А. К.] из детей вышеписанных отданных им вечно» [дворцовые, синодальные, архиерейские, монастырские крестьяне и бобыли, из ямщиков, из мастеровых людей, других разночинцев и купленных, помещичьи крестьяне, по указам данных и иноземцев, а большая часть солдатских, рейтарских, пушкарских детей и купечества. — А. К.], — «[…] У кого на фабрике ныне обретаются в учениках или в подмастерьях и в мастерах […] давая свидетельствованные письма о его прилежности и мастерстве, чему обучался или в нерачении и лености пребывал, дабы добрые с худыми теми письмами были разделены»⁵²⁹.

Практика применения вышеназванных слов в XVIII в. определялась размытой семантической границей или смысловой близостью слов. В записке «Предложение о размножении фабрик» от 2 мая 1745 г. В. Н. Татищев пишет о вопросах развития ремесла, комментируя с сожалением: «токмо Мануфактур–коллегия, в то вступя, у меня руки отняла»⁵³⁰. Это и понятно, ведь Татищев предлагал изъять ремесленников из ведомства Мануфактур–коллегии и передать их в ведение магистрата, т. е. вернуть им статус, данный Петром I. при учреждении цехов в 1721–1722 гг. Новаторство Татищева заключалось в его предложении, ввести четкое разделение между фабриками и заводами, с одной стороны, и ремесленными мастерскими, с другой. Для этого он дает понятие фабрики, как предприятия, заключающего «в себе всякие ремесла», и ремесленной мастерской, в которой занимаются лишь одним видом ремесла: «Хотя фабрика французское слово есть весьма пространного разумения, заключаюсчее в себе всякие ремесла, однако ж мнитца, что его императорского величества высокое определение касается токмо до одних тех фабрик, которые во множественном числе людей и работ состоят, как то суконные, шелковые, полотняные и тому подобные великие заводы, а не все единственные ремесла»⁵³¹.

Это не мешает Татищеву в записке «Например представление о купечестве и ремеслах» от 12 мая 1748 г. поставить фабрики, заводы и ремесленников в один ряд, упоминая среди заслуг царя Алексея Михайловича, что тот «междо многими его знатными и вечной славы достойными делами не менше он о рукоделиах, ремеслах и купечестве его труда показал», устроив «медные и железные заводы, яко же и оружейные […], [заведя] холсчевые и шелковые фабрики, […] [призвав множество] ремесленников иностранных»⁵³².

Подводя итог, можно сказать, что в период протоиндустриализации, когда уровень смешения понятий и форм производства был еще высок, под производством, представляющим ремесленную мастерскую, могла скрываться мануфактура, фабрика или завод, и наоборот. С развитием индустриализации во второй половине XIX в. фабрика и завод начинают однозначно идентифицироваться с крупными промышленными предприятиями, хотя и состоящими зачастую из ряда расширенных «мастерских» или «фабрик», позже — «цехов». Претерпевала модернизацию и ремесленная мастерская, внедряя «миниатюрную» технику в виде электромоторов, бензинового, дизельного и газового моторов.

Примечания

342

Ефанов А. В., Моисеев А. В. Исследование историко–педагогического наследия отечественного ремесленного образования (онтологический, аксиологический и функциональный аспекты) // Инициативы XXI века. 2014. № 4. С. 80.

343

Гаврилов Д. Е. Теоретические основы развития ремесленной деятельности // Теория и практика общественного развития. 2012. № 3. С. 311.

344

Там же, с. 312.

345

Там же, с. 313.

346

См. о теории «истории понятий» (Begriffsgeschichte): Тимофеев Д. В. Европейские идеи в социально–политическом лексиконе образованного российского подданного первой четверти XIX в. Челябинск, 2011. С. 8–15; Busse D. Historische Semantik. Stuttgart, 1987. S. 35–66; Koselleck R. Begriffsgeschichten: Studien zur Semantik und Pragmatik der politischen und sozialen Sprache. Mit zwei Beitr. von Ulrike Spree und Willibald Steinmetz sowie einem Nachw. zu Einl.–Fragmenten Reinhart Kosellecks von Carsten Dutt. Frankfurt a.M., 2006; Brunner O, Conze W., Koselleck R. (Hrsg.). Geschichtliche Grundbegriffe: Historisches Lexikon zur politisch–sozialen Sprache in Deutschland. 8 Bände in 9. Stuttgart, 1972–1997.

347

Гадамер Г.–Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 30–31.

348

См.: Тимофеев Д. В. Методология «истории понятий»: от теории к практике исследований истории общественной мысли России первой четверти ХIХ века // Новое прошлое. 2016. № 4. С. 157; Примечательной в названном контексте является работа Хорошкевич А. Л. Ремесло Пскова по немецко–русскому словарю начала XVII в. // Города феодальной России. Сборник статей памяти Н. В. Устюгова. М., 1966. С. 207–215.

349

Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 22 (Раскидатися–Рященко) / Ин–т рус. яз. им. В. В. Виноградова. М., 1997. С. 142–143.

350

См. об этимологии терминов из текстильного производства, обработки дерева, ремесел, связанных с применением огня: гончарное и кузнечное ремесла: Трубачев О. Н. Ремесленная терминология в славянских языках // Он же. Труды по этимологии. Слово. История. Культура. Т. 3. М., 2008. С. 389–799.

351

Виноградов В. В. Семнадцатитомный академический словарь современного русского литературного языка и его значение для советского языкознания // Вопросы языкознания. 1966. № 6. С. 13–14; Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 6 (Зипунъ–Иянуарий). М., 1979. С. 64–66; Там же. Вып. 9. М., 1982. С. 36–39.

352

В средневековых университетах «изначально каждая дисциплина называлась одновременно искусством (практический навык) и наукой (теоретическая система); например, астрология была прикладным искусством, а астрономия — теоретической системой». Характерно, что в примечании Д. Вуттон делает дополнение: «Помимо этих гуманитарных искусств [грамматика, риторика, логика, математика и др. — А. К.], которыми владели образованные люди, существовали и другие искусства, связанные с физическим трудом (ремесла): например, ювелирное дело и специальность каменщика» (Вуттон Д. Изобретение науки… С. 29).

353

Гизе М. Э. Очерки истории художественного конструирования… С. 43.

354

Экономические записки В. Н. Татищева // Исторический архив. Т. VII. М.–Л., 1951 г. C. 401, 408, 410–414, 417, 419.

355

Там же, с. 410. В словаре В. И. Даля ремесло рассматривается как «рукодельное мастерство»: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4–х т. Т. 3. М., 2003. С. 404.

356

Англосаксонское «remain» (чинить, восстанавливать), болгарское «ремество», древнепольское «rzemeslnik» (ремесленник), древнелитовское «remesas» (ремесленник), древнепрусское «romestue» (топор, рубить топором), украинское «ремесло» и «ремество», чешское «remeslo » (Гаврилов Д. Е. Теоретические основы… С. 311).

357

Присутствует прямое структурное сходство этих слов с древнегреческим χειρουργημα (рукоделие, от χέρι рука и операция), дословно ручная операция. В древнегреческом и латинском языках также имеются синонимы ремесла, давшие основу для образования современных понятий техники и искусства. Это слова, образованные с помощью «техне» (греч., τέχνη — ремесло, совр. техника, art, craft, workmanship, trade, artfulness, нем. das Artefakt, англ. artifact) и «арт»: τεχνουργειμα (техника и операция), χειροτεχνια и χειρουργια, artificium (артефакт), opifci ium manum (мастерство рук) и opus manufactum (работа человеческих рук). «Слово"рукомесло"(церковно–славянский) является, вероятно, производным от слов"ремесло"и"рукоделие"» (Поликарпов–Орлов Ф. П. Лексикон треязычный, сиречь речений славенских, еллиногреческих и латинских сокровище. М., 1704).

358

Гаврилов Д. Е. Теоретические основы развития ремесленной деятельности… С. 311.

359

Виноградов В. В. Семнадцатитомный академический словарь… С. 13.

360

Там же, с. 12–13; Киселев М. А. Возникновение российского промышленного законодательства в 1–й четверти XVIII в. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. Екатеринбург, 2010. С. 114, 140–144.

361

Поликарпов–Орлов Ф. П. Лексикон треязычный…; Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка [В 3 т.]. Репринт. изд. М., 1989. Т. 3. Ч. 1. С. 114; ч. 2. С. 1415; Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4–х томах. Пер. с нем. и дополн. Академика РАН О. Н. Трубачева. Т. 3. М., 2003. С. 468–469; Черных П. Я. Историко–этимологический словарь… Т. 1. С. 513, т. 2. С. 110–111.

362

Срезневский И. И. Словарь… Т. 1, ч. 2. С. 358; т. 3, ч. 2. С. 1415; Фасмер М. Этимологический словарь… Т. 4. С. 282; Черных П. Я. Историко–этимологический словарь… Т. 2. С. 359.

363

Weismann E. Lexikon bipartitum latino–germanicum et germanico–latinum in quo latinitas prisca et pura… ex probatissimis autoribus methodo perspicua explicatur. Stuttgart, 1673, Bd. 1, S. 353; Вейсман Э. Вейсманнов немецкий лексикон с латинским. Преложенный на российский язык / [Перевели на русский язык И. И. Ильинский, И. П. Сатаров и И. С. Горлицкий], изд. 2–е. СПб., 1782. С. 420.

364

Поликарпов–Орлов Ф. П. Лексикон треязычный…

365

Гёльтергоф Ф. Российской Целлариус, или Этимологической российской лексикон. [Москва], 1771. С. 569.

366

Хитрец, художник, τεχνιτις, artifex; Хитрость, художество, τεχνη, μεφοδος, ars, artifci ium; Худог, мудр, επιςεμων, sapiens, doctus; Художник, зри хитрец. См.: Поликарпов–Орлов, художник; Срезневский. Т. 1. Ч. 2. С. 358; Он же. Т. 2, ч. 1. С. 115; Он же. Т. 3, ч. 2. С. 1415; Фасмер М. Этимологический словарь… Т. 2. 2003. С. 578–579; Черных П. Я. Историко–этимологический словарь… Т. 1. С. 513; Слово мастер заимствовано из немецкого"Meister, Handwerksmeister"через польский"majster"(Vasmer M. Russisches etymologisches Wörterbuch. Bd. 2. Heildelberg, 1955. S. 102).

367

ПСЗ–1. T. 5. № 3208. С. 574.

368

Громыко И. Н. Русско–латинский словарь. Минск, 2000. С. 110, 141, 275; Поликарпов–Орлов Ф. П. Лексикон треязычный…

369

Киселев М. А. Возникновение российского промышленного законодательства… С. 62.

370

Райзберг Б. А., Лозовский Л. Ш., Стародубцева Е. Б. Современный экономический словарь. 5–е изд. М., 2007. С. 295, Цит. по: Моисеев А. В. Развитие ремесленного образования на Урале в XVII — начале XX вв. (Историко–педагогический аспект): автореф. дисс. канд. пед. наук. Екатеринбург, 2015. С. 21.

371

Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII–XIX веков. М., 1982. С. 63.

372

Там же, с. 66.

373

Там же, с. 63–64.

374

Шамин С. М. Россия после Петра I: реакция на преобразования в области языка (по материалам Коллегии иностранных дел) // Русский язык и литература во времени и пространстве: Сборник научных статей и докладов. К 45–летию Государственного института русского языка имени А. С. Пушкина. М., 2011. С. 181.

375

Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка… С. 61.

376

Понятие токена применяется в информатике для проведения лексического анализа, во время которого происходит аналитический разбор входной последовательности символов с целью получения на выходе последовательности символов, называемых «токенами» (подобно группировке букв в словах). При этом, группа символов входной последовательности, идентифицируемая на выходе процесса как токен, называется лексема, т. е. в процессе лексического анализа производится распознавание и выделение лексем из входной последовательности символов.

377

См.: Hahn H.–W. Zwischen Fortschritt und Krisen…

378

DWDS. Fabrik. URL: https://www.dwds.de/wb/Fabrik (дата обращения: 10.02.2017).

379

Проблематика промышленного переворота в России дискутировалась советскими историками в связи с расхождениями по вопросу периодизации перехода от феодализма к капитализму. С. Г. Струмилин относил промышленный переворот, т. е. переход от мануфактурного к крупному машинному производству, на 1820–1850 — е гг. Н. М. Дружинин и И. Д. Ковальченко тендировали к более позднему времени 1850–х — конца 1880–х гг. Л. В. Милов и Н. И. Цимбаев выбрали компромиссный вариант, датировав время промышленного переворота с 1820 — х по 1880–е гг., «когда закончилась техническая и социальная перестройка уральской горнозаводской промышленности, которая целиком была построена на крепостном труде. […] Однако ручной труд продолжал практически полностью господствовать на российских мануфактурах вплоть до 1840–х гг., когда резко увеличился ввоз в страну машин и станков». По словам авторов, в 1840–1850–е гг. начинается процесс вытеснения мануфактуры фабрикой, проходивший в разных регионах крайне неравномерно (История России XVIII — XIX веков / Л. В. Милов, Н. И. Цимбаев; под ред. Л. В. Милова. М., 2006. С. 403; Волков В. В. Спор о русской промышленности XVIII — первой половины XIX века: два проблемных вопроса отечественной историографии // Вестник Челябинского государственного университета // 2007. № 3. С. 115–122).

380

Das Wortauskunftssystem zur deutschen Sprache in Geschichte und Gegenwart: DWDS. Handwerk. URL: https://www.dwds.de/Handwerk (дата обращения: 15.02.2017).

381

Бугров К. Д., Киселев М. А. Естественное право и добродетель. Интеграция европейского влияния в российскую политическую культуру XVIII века. Екатеринбург, 2016. С. 21.

382

Биржакова Е. Э., Войнова Л. А., Кутина Л. Л. Очерки по истории лексикологии русского языка XVIII в. Языковые контакты и заимствования. Л., 1972. С. 28–29; Пронина И. А. Декоративное искусство… С. 14–15.

383

Биржакова Е. Э., Войнова Л. А., Кутина Л. Л. Очерки по истории… С. 31.

384

Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 22. 1982. С. 37–38; Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 7. 1997. С. 143, 250; Фасмер М. Этимологический словарь… Т. 3.… 2003. С. 468–469.

385

Слова ремесленник и рукоделие находятся для В. Н. Татищева в одном синонимическом ряду (Экономические записки В. Н. Татищева… C. 412–414).

386

ПСЗ–1. T. 6. № 3708: Регламент или устав Главного Магистрата. С. 292–293, 295.

387

ПСЗ–1. T. 6. № 3980: Именной указ. — О цехах. С. 664–665; Слово цех происходит от ср.–в.–нем. zёсh, zёсhе, означавшее «объединение лиц одного сословия». Русское и украинское слово цех, заимствовано, вероятно, из польского сесh (Vasmer M. Russisches etymologisches Wörterbuch. Bd. 3. Heildelberg: Carl Winter Universitätsverlag, 1958. S. 291); 27 апреля по старому стилю. Далее даты в тексте и в примечаниях указываются по старому стилю. Разница между Юлианским (принятым до 1918 года в России) и Григорианским (принятым в Европе) календарями составляла 11 дней в XVIII веке, 12 дней в XIX в. и 13 дней в XX в.

388

ПСЗ–1. T. 6. № 4054: Сенатский, в дополнение указа 1722 года апреля 22. — Записке в цехи. С. 746.

389

ПСЗ–1. T. 7. № 4438: Именной. — О приготовлении переводчиков книг обучением их художествам. С. 217.

390

ПСЗ–1. T. 7. № 4378: Регламент Мануфактур–Коллегии. С. 167–170; № 4381: Именной. — О посылке в чужие краи учеников для обучения мануфактурному искусству… С. 181–182.

391

ПСЗ–1. T. 5. № 3142: Именной. — О взятии свидетельств мастеровым людям. С. 531.

392

См.: Schmidt Ch. Über die Bezeichnung der Stände (sostojanie — soslovie) in Rußland seit dem 18. Jahrhundert // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. Neue Folge. 1990. Bd. 38. H. 2. P. 199–211.

393

ПСЗ–1. T. 7. № 4442: Высочайшие резолюции на докладные пункты подполковника Вырубова. С. 219; Пронина И. А. Декоративное искусство…. С. 11.

394

См.: Knoblauch H. Kommunikatives Handeln, das Neue und die Innovationsgesellschaft // Rammert W., Windeler A., Knoblauch H. und Hutter M. (Hg.). Innovationsgesellschaft heute: Perspektiven, Felder und Fälle. Wiesbaden: VS. S. 111–133.

395

Материалы для истории русского флота Ч. 3. СПб., 1866. Ч. 3. С. 154–155, 265, 280.

396

Посошков И. Т. Книга о скудости и о богатстве и другие сочинения. Ред. и ком. Б. Б. Кафенгауза. М., 1951. С. 17, 139–150; См. также в «О царском интересе» и «Аще кто восхощет», где ремесленники названы «художниками» и «художими» (Там же, с. 203, 275).

397

В научной литературе принято написание «Академия наук и художеств», хотя первоначально, согласно проекту, она называлась коротко (петербургская) Академия наук. Поводом для такого написания явился контекст возникновения Академии, когда часто говорилось и писалось, в том числе в Проекте академии, о «науках и художествах», а также сама структура и наполнение Академии, где были представлены науки, искусства, ремесла и университет с гимназией. Такой смешанный формат не был характерен для европейских академий. Можно предположить, что основатели российской Академии наук хотели подчеркнуть ее сходство с научными академиями в Европе, основанными ранее в XVII — нач. XVIII века. Старейшими являлись: Национальная академия деи Линчеи в Риме, основанная в 1603 г.; Королевское общество в Великобритании, созданное в 1660 г.; Французская Академия наук, основанная в 1666 г. Она называлась также Королевская или Парижская Академия наук; В 1700 г. основано Курфюршеское Бранденбургское научное общество, переименованное в 1701 г. в Королевское Прусское научное общество, а в 1744 году в Королевскую академию наук. Эта академия основана при активном участии Готфрида Лейбница, ставшего её первым президентом; См. об отношениях с Французской Академией наук: Мезин С. А. Пётр I во Франции. СПб., 2015. С. 204–210.

398

ПСЗ–1. T. 5. № 3208: Высочайшая резолюция на мемориал иноземца Фика. С. 574; см.: Прокопенко Я. И. Генрих Фик и процесс интернационализации российской политической элиты в первой половине XVIII в. // Правящие элиты и дворянство России во время и после петровских реформ (1682–1750) / ред. Н. Н. Петрухинцев, Л. Эррен. М., 2013. С. 149–177; Он же. «Политический инженер» Генрих фон Фик и феномен реформ Петра I // Феномен реформ на западе и востоке Европы в начале Нового времени (XVI–XVIII вв.) / ред. М. М. Кром, Л. А. Пименова. СПб., 2013. С. 323–337.

399

Пронина И. А. Декоративное искусство… С. 14–15; Процессы инновационной диффузии и заимствований был характерен, кроме России, и для других европейских стран. См.: Davids K. The transfer of technology between Britain and Netherlands, 1700–1850, in J. R. Bruijn and W. F. J. Mörzer Bruyns eds. Anglo–Dutch Mercantile Marine Relations 1700–1850, Amsterdam/Leiden, 1991. Pp. 7–24.

400

Копелевич Ю. Х. Основание Петербургской академии наук. Л., 1977. С. 56.

401

Вуттон Д. Изобретение науки… С. 29.

402

ПСЗ–1. T. 7. № 4443: Об учреждении Академии… С. 221.

403

Копелевич Ю. Х. Основание… С. 159–160; Данная практика была общей для европейских академий того времени (Раскин Н. М. К истории ролла // АИНТ. Вып. 6. М.–Л., 1935. С. 119, 134).

404

Готфрид Вильгельм Лейбниц. Сборник писем и мемориалов Лейбница, относящихся к России и Петру Великому. Москва, 2013. С. 269–270.

405

Копелевич Ю. Х. Основание… С. 269; Еще раньше, 1 октября 1715 г. была опубликована Инструкция Морской Академии в Санкт–Петербурге (Веселаго Ф. Ф. Очерк истории морского кадетского корпуса с приложением списка воспитанников за 100 летъ. СПб., 1852. С. 40–41; ПСЗ–1. Т. 5. № 2937).

406

Шиппан М. Путешествие Петра I по немецким землям в 1716–1717 годах // Европейские маршруты Петра Великого: К 300–летию визита Петра I во Францию / Сост. Д. Ю. Гузевич, А. В. Кобак, М. В. Петрова. Пер. с нем. И. Б. Микиртумова. Материалы IХ Международного петровского конгресса. Париж–Реймс, 20–22 апреля 2017 года. СПб., 2018. С. 52; Масса–Эстеве М. Р. Встречи Петра I и Лейбница в 1711, 1712 и 1716 годах // Европейские маршруты Петра Великого: К 300–летию визита Петра I во Францию… С. 280–291; Во время пребывания Великого посольства в ганноверском замке Коппенбрюгге (die Burg Coppenbrügge) в августе 1697 г. Лейбницу удалось со стороны наблюдать посольство, возможно и самого Петра, находившегося в нем инкогнито: «Wir haben sie im Vorbeigehen in der Nachbarschaft gesehen» (Guhrauer G. E. Gottfried Wilhelm Freiherr v. Leibnitz, eine Biographie. Zwei Theile. Breslau, 1846. Tl. 1. S. 272); Коппенбрюгге (нем. Coppenbrügge) — коммуна в Германии, в земле Нижняя Саксония. Входит в состав района Хамельн–Пирмонт земли Нижняя Саксония. Этот замок не следует путать с населенным пунктом Коппенбрюк (Koppenbrück), входящим в коммуну Церниц–Лом в земле Бранденбург.

407

Копелевич Ю. Х. Основание… С. 33–34.

408

Сам Лейбниц уделял пристальное внимание развитию «искусства, мануфактур и ремесел» (Kunst und Gewerbe). В 1673 г. ученый находился в Париже — «галантерейной столице» («die Metropolitane der Galanterie») Европы, где он близко знакомится с «хорошими ремесленниками» («eine Menge guter Handwerker»), чтобы узнать побольше их секретов. На это есть свои причины, так как в это время Лейбниц занимался конструированием арифмометра — машины, выполняющей четыре арифметических действия. (Guhrauer G. E. Gottfried Wilhelm Freiherr v. Leibnitz… S. 114).

409

См., напр.: Павленко Н. И. Петр Великий… С. 674.

410

Глаголева Е. Повседневная жизнь Франции в эпоху Ришелье и Людовика XIII. М., 2007. С. 77–78; См. о европейском влиянии на Петра I: Петрухинцев Н. Раннее европейское влияние на Петра I: Патрик Гордон и Франц Лефорт в конце XVII в. // Quaestio Rossica. Vol. 5. 2017. № 1. С. 198–218.

411

Копелевич Ю. Х. Основание… С. 20–21; См.: Гуськов А. Г. Великое посольство Петра I в исторической науке // История и историки: историогр. вест. / Ин–т рос. истории / отв. ред. А.Н. Сахаров. М. 2005. С. 82–104.

412

Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций. Т. 3. М.; Минск, 2002. С. 41.

413

Там же, с. 42.

414

«Вновь, как и во время первого путешествия, агенты Петра привлекали на службу царю иностранных специалистов, однако уже не кораблестроителей и инженеров, а архитекторов, художников, скульпторов, ковровщиков, мебельщиков, ювелиров, ученых» (Вагеманс Э. Петр Великий в Бельгии. СПб., 2007. С. 26).

415

Петр «велел Меншикову принять французских мастеров"с ласкою","отвесть им квартиры"» (Мезин С. А. Пётр I во Франции… С. 170); Во время своего нахождения в Париже, Петр не изменяет своим привычкам, и кроме официальных приемов при дворе, визитов в Парижскую Академию наук, Арсенал, Ботанический сад, Аптекарский дом, на мануфактуры и пр., так же, как и во время своего первого большого путешествия по Европе, при первом удобном случае посещает ремесленников: 15 мая, в субботу, «царь взял наемную карету и отправился осматривать множество любопытных вещей у мастеровых» (О пребывании Петра Великого в Париже в 1717 г. Из записок герцога де Сен–Симона // Петр Великий: Воспоминания. Дневниковые записи. Анекдоты / [Сост., вступ. ст., с. 5–50, и примеч. Е. В. Анисимова]. СПб., 1993. С. 146; Мезин С. А. Петр I во Франции… С. 166–211).

416

Анисимов Е. В. Спасибо, государь! // Европейские маршруты Петра Великого: К 300–летию визита Петра I во Францию… С. 15.

417

Летопись Российской Академии наук. Т. 1, 1724–1802 / отв. ред. Н. И. Невская. СПб., 2000. С. 24; Задание по закупке и привозу книг было обычной практикой того времени при поездках в Западную Европу (Бугров К. Д., Киселев М. А. Естественное право и добродетель… С. 83).

418

Данилевский В. В. Нартов и «Ясное зрелище машин». М.–Л., 1958. С. 72, 76.

419

Moxon J. Mechanick Exercises: Or, The Doctrine of Handyworks Applied to the Art of Printing. London, 1677–1678. Preface.

420

Там же.

421

Ростовцев И. А. Руководства по токарному искусству в XVIII в. // АИНТ. Вып. 6. М./ Л., 1935. С. 140; Об Иване Александровиче Ростовцеве см.: Дмитриев А. Н. Институт истории науки и техники в 1932–1936 гг. (Ленинградский период) // ВИЕТ. 2002. Т. 23. № 1. С. 3–36.

422

Moxon J. Mechanick Exercises… London, 1703. Preface.

423

Там же; Ростовцев И. А. Руководства… С. 143.

424

Утверждать о прямом влиянии идей Лейбница на проект основания российской Академии наук нельзя, ввиду комплексности и неоднозначности трансфера идей, и, тем более, их адаптации в новых условиях. Но авторитетное мнение немецкого ученого учитывалось в формировании концепций и видения развития «искусств и наук» «по примеру"стран инородних"» (Бугров К. Д., Киселев М. А. Естественное право и добродетель… С. 68, 82, 120). О необходимости дальнейшего углубленного исследования механизмов этого влияния и степени трансформации или адаптации западноевропейских идей и концепций в России см.: Алексеева Е. В., Редин Д. А., Рей М.–П. «Европеизация», «вестернизация»…; См. более подробно о проектах Лейбница и его переписке с Петром I: Копелевич Ю. Х. Основание… С. 27, 32–38.

425

Ключевский. Петр Великий среди своих сотрудников… С. 401–402; «Циклические представления о мировой процессуальности и времени» происходили из традиции античного миросозерцания о вечном круговращении чувственно–материального космоса (Финогенов В. Н. Время, бытие, человек. Уфа, 1992. С. 161).

426

Cм.: Бугров К. Д. «Политическое время» российского XVIII в.: темпоральный аспект политических преобразований в реформаторских проектах Н. И. Панин // Вестн. Том. гос. ун–та. История. 2012. № 4 (20). С. 71–74.

427

Андреев А. И. Основание Академии Наук в Петербурге… С. 294.

428

Ключевский В. О. Петр Великий среди своих сотрудников… С. 400.

429

Андреев А. И. Основание Академии Наук в Петербурге… С. 303; Парижская академия наук перестала рассматривать подобные проекты в 1775 г. (Данилевский В. В. Нартов и «Ясное зрелище машин»… С. 80); См. о более поздних опытах И. П. Кулибина: Каргин Д. И. Perpetuum Mobile И. П. Кулибина // АИНТ. Вып. 6. М.–Л., 1935. С. 187–209.

430

22 декабря 1717 г. Петр I был избран членом Французской Академии наук (Мезин С. А. Петр I во Франции… С. 205).

431

Андреев А. И. Основание Академии Наук в Петербурге // Петр Великий: Сборник статей / Под ред. доктора ист. наук А. И. Андреева. М.–Л., 1947. С. 293; Вспомним, что ремесленные мастера того времени были мастерами «широкого профиля», как сказали бы сегодня, и могли далеко выходить за строгие рамки своей профессии. Царский токарь Нартов по прошествии времени стал вникать в архитектурное дело и даже давать советы Петру I. Синтетичность или универсальность знания и отсутствие пока четкого понимания профессиональной специализации позволяло мастеру токарного дела постигать не только искусство токарного мастерства, но и искусство архитектурного дела. То же можно сказать и о мебельных мастерах, отце и сыне Генрихе и Петре Гамбсах, в конце XVIII — начале XIX вв. (см.: Кочеткова Н. Династия мебельщиков Гамбсов в Петербурге // Немцы и немецкая культура в истории Санкт–Петербурга = Die Deutschen und die deutsche Kultur in der Geschichte von Sankt Petersburg: [Сб. по материалам конф. учащихся Школ. центра Гос. Эрмитажа, 24 мая 1997 г.] / Гос. Эрмитаж. [Шк. центр]. СПб., 1997. С. 97–98).

432

Данилевский В. В. Нартов и «Ясное зрелище машин»… С. 77.

433

Экономические записки В. Н. Татищева… С. 415; В список Петра I входили следующие представители «художества ремесла»: «живописцы, скульпторы, тушевальщики, граверы, столяры, токари, плотники, гражданские архитекторы, строители мельниц, шлюзов, фонтанов и специалисты по гидравлике, оптики, мастера по математическим инструментам, мастера по медицинским инструментам, слесари, медники, часовщики» (В. В. Пономарева. Академия наук и становление научного знания в России // Общественные науки и современность. 1999. № 5. С. 7; см.: Белявский М. Т. Основание Академии наук в России // ВИ. 1974. № 5. С. 23); см.: Юхт А. И. Государственная деятельность В. Н. Татищева в 20–х — начале 30–х годов XVIII в. / Отв. ред. А. А. Преображенский. М., 1985; Он же. Поборник новой России: Василий Никитич Татищев // Историки России. XVIII — начало XX века / Члены редколлегии: М. Г. Вандалковская, Р. А. Киреева, Л. А. Сидорова, А. Е. Шикло; Отв. ред. чл.–кор. РАН А. Н. Сахаров; Институт российской истории РАН. М., 1996. С. 6–27.

434

ПСЗ–1. T. 7. № 4427:… о Академии ученья языкам. С. 207.

435

Павленко Н. И. Петр Великий. М., 1998. С. 675–676.

436

В приглашении Блюментроста к Якобу Герману от 27 декабря 1723 г. тот ссылается на решение царя «основать академию для взращения художества и наук» (Летопись Российской Академии наук… С. 25); В 1713 г. по поручению Петра бароном Генрихом фон Гюйссеном были составлены проекты создания ученых коллегий, но активизировался процесс по созданию Академии наук лишь после избрания Петра в 1717 г. членом Парижской Академии наук.

437

Название «Проект об учреждении Академии наук и художеств» дано документу в научной литературе, оригинальная же рукопись «Проекта» с дополнениями и исправлениями, сделанными на полях собственноручно Петром I, заглавия не имеет (Летопись Российской Академии наук… С. 25). Устав Академии так и не был составлен и им служил данный проект.

438

Часовое дело на Руси издавна практиковалось мастерами–умельцами. М. Э. Гизе, цитируя К. Маркса, называет «часы одним из самых удивительных автоматов», порожденных «художественно–ремесленным производством и наукой». Она рассматривает производство башенных, солнечных, карманных и напольных часов в России до начала XIX в. Первые башенные часы с колокольным боем установлены по приказу великого князя Василия I на одной из башен Московского кремля в 1404 г. Не случайно, что следующими городами, в которых по повелению новгородских архиепископов Евфимия и Феофила были установлены башенные часы со звоном, являлись Новгород (1436) и Псков (1477) (Гизе М. Э. Очерки истории художественного конструирования… С. 79–106).

439

Биография Лейтман Иоганн Георг // Краткие биографии. URL: https://biographiya.com/lejtman–iogann–georg/ (дата обращения 02.04.2019).

440

Лупанова Е. М. История оптики на материалах коллекций музея антропологии и этнографии им. Петра великого (Кунсткамеры) // Современные проблемы сервиса и туризма. 2014. № 4. С. 94.

441

Гизе М. Э. Очерки истории художественного конструирования… С. 114.

442

Инструментальная палата // Виртуальный музей истории Российской Академии наук. URL: http://virtmus.arran.ru/ru/page&id=07444C8E–BA14–4F4B–88E7–79436BA308C8 (дата обращения 02.04.2019); см.: Бренева И. В. Становление Петербургской Академии наук (Инструментальная палата. 1726–1766 гг.): автореф. дис.… канд. ист. наук. СПб.: 1993.

443

Гизе М. Э. Очерки истории художественного конструирования… С. 109.

444

Токарное дело издавна практиковалось в Древней Руси: «Формообразование вытачиваемых на токарных станках предметов — всевозможных плошек, чаш, блюд, ложек, коробочек, ножек для мебели и т. п. — производилось путем вращения заготовки, соприкасающейся с режущим инструментом — стальным резцом. Осуществленный в период XV — XVII вв. переход от ручного станка с лучковым приводом к станку с ножным приводом […] значительно увеличил производительность труда токаря, освобожденного от необходимости держать лучок в левой руке. […] На развитие токарного мастерства в России большое влияние оказала Палата резных и столярных дел при московской Оружейной палате» (Гизе М. Э. Очерки истории художественного конструирования… С. 47–48).

445

Пронина И. А. Ломоносов и основание Академии художеств. URL: http://artyx.ru/books/item/f00/s00/z0000005/st009.shtml (дата обращения: 10.06.2017); Загорский Ф. Н. Андрей Константинович Нартов, 1693–1756. Л., 1969. С. 44–45.

446

Данилевский В. В. Нартов и «Ясное зрелище машин»… С. 119–165.

447

Там же, с. 76–77.

448

Там же, с. 77.

449

Weber F. Ch. Das veränderte Russland: in welchem die jetzige Verfassung des Geist–und Weltlichen Regiments […] vorgestellet werden. Frankfurt, 1721. Vorbericht.

450

Там же, с. 114–115.

451

См.: Инструментальная палата // Виртуальный музей истории Российской Академии наук…

452

Лупанова Е. М. Переплетный мастер Фридрих Розенберг и приборостроение в Академии наук XVIII в. // Ломоносовские чтения в Кунсткамере. К 270–летию издания первого «Атласа Российского» (1745) и 250–летию со дня смерти М. В. Ломоносова (1765). СПб., 2016. Вып. 2. С. 96–98.

453

Георги И. Г. Oписание российско–императорского столичного города Санкт–Петербурга и достопамятностей в окрестностях оного. СПб., 1996. С. 126–127.

454

ПСЗ–1. T. 7. № 4443: Именной. Об учреждении Академии и о назначении для содержания оной доходов таможенных и лицентных, собираемых с городов Нарвы, Дерпта, Пернова и Аренсбурга. С. 220.

455

Там же, с. 220–223.

456

Загорский Ф. Н. Андрей Константинович Нартов… С. 51; Данилевский В. В. Нартов и «Ясное зрелище машин»… С. 76.

457

Гизе М. Э. Очерки истории художественного конструирования… С. 113.

458

Гизе М. Э. Очерки истории художественного конструирования… С. 10.

459

Летопись Российской Академии наук. Т. 1… С. 25.

460

Регламент Академии наук и художеств в Санкт–Петербурге, 1747 г. // Уставы Академии наук / отв. ред. Г. К. Скрябин. М., 1975. С. 40–61; Грыдыровальщик — гравировальных дел мастер; В контексте сложной структуры Академии наук становится понятной природа конфликта библиотекаря И. Д. Шумахера с академиками во главе с М. В. Ломоносовым. Львиная доля средств, отпускавшихся академии, расходовалась Шумахером на приобретение книг, инструментов, содержание типографии и мастерских, как правило, за счет урезания окладов академиков и адьюнктов. Ситуацию осложняла еще больше сложная политическая ситуация времен Бирона и интриги Шумахера против Ломоносова, сильно осложнявшие ученому жизнь в первые годы после его возвращения из Германии.

461

Раскин Н. М. К истории ролла… С. 119.

462

Летопись Российской Академии наук… Т. 1. С. 27; Данилевский В. В. Нартов и «Ясное зрелище машин»… С. 80: «Матюнин»; А. М. Сафронова описала данную практику в одной из своих статей в применении к заводам Урала (Сафронова А. М. Подготовка учеников инструментального дела для заводов Урала в Академии наук в 1735–1739 гг. // Урал индустриальный. Бакунинские чтения: материалы V региональной научной конференции, декабрь 2002 г. Екатеринбург, 2003. С. 77–80).

463

Стенник Ю. В. Эстетическая мысль в России XVIII в. // XVIII век. Сборник 15. Русская литература XVIII века в ее связях с искусством и наукой. Л., 1986. С. 42.

464

Там же; Киселев М. А. Возникновение российского промышленного законодательства… С. 114.

465

Пронина И. А. Декоративное искусство… С. 37, 52–53.

466

Там же, с. 45.

467

Аттенгофер Г. Л. фон. Медико–топографическое описание Санктпетербурга, главнаго и столичнаго города Российской Империи. СПб., 1820. С. 167, 205; Георги И. Г. Oписание… С. 133, 190, 192, 195–207; Storch H. Gemälde von St. Petersburg. Teil 2. Riga, 1794. S. 44, 46, 53, 55, 57, 60, 61, 382, 383.

468

ПСЗ–1. T. 32. № 25143: Манифест. О привилегиях на разные изобретения и открытиях в художествах и ремеслах. С. 355–356.

469

Словарь русского языка XI–XVII вв. М.: Наука, 1979. Вып. 6. С. 266.

470

Виноградов В. В. Семнадцатитомный академический словарь… С. 14.

471

Биржакова Е. Э., Войнова Л. А., Кутина Л. Л. Очерки по истории… С. 31.

472

Пронина И. А. Декоративное искусство… С. 29.

473

Пронина И. А. Ломоносов…

474

Гизе М. Э. Очерки истории художественного конструирования… С. 126 (См. также: Гизе М. Э. Очерки истории художественного конструирования в России XVIII — начала XX вв. СПб., 2008).

475

Там же, с. 112.

476

Там же, с. 113; Ченакал В. Л. Зеркальные телескопы Ломоносова // Ломоносов. Сб. ст. и мат–в, т. III. М. — Л., 1951. С. 94, 95.

477

Смолко В. А. Концепции… С. 494.

478

Пронина И. А. Декоративное искусство… С. 32.

479

Meyer T. Die «Anleitung zur Technologie» (1777) von Johann Beckmann und ihr historischer Kontext. Technologische Bildung in modernisierender Absicht // Zeitsprünge. Forschungen zur frühen Neuzeit. 2004. 8. S. 442–465; Bayerl G. Die Anfänge der Technikgeschichte bei Johann Beckmann und Johann Heinrich Moritz von Poppe // König W. Schneider H. (Hrsg.). Die technikhistorische Forschung in Deutschland von 1800 bis zur Gegenwart. Kassel, 2007. S. 22–27; см.: Poppe J. H. M. V. Encyklopädie des gesamten Maschinenwesens. 2. Auflage. Leipzig, 1820–1826. 8 Bde.; Он же. Handbuch der Technologie. Heidelberg, 1806–1810. 4 Bde.; Он же. Geschichte der Technologie. Göttingen 1807–1811, 3 Bde.

480

Exner W. F. Johann Beckmann: Begründer der technologischen Wissenschaft. Vortrag gehalten im k. k. Österreich. Museum für Kunst und Industrie. Wien, 1878. S. 34–36; Hoffmann P. Johann Beckmann als Lehrer an der Petrischule in St. Petersburg // Johann Beckmann–Journal: Mitteilungen der Johann Beckmann–Gesellschaft e. V. 1993. 7. S. 39–55; Bayerl G.; Beckmann J. (Hrsg.). Johann Beckmann (1739–1811). Beiträge zu Leben, Werk und Wirkung des Begründers der Allgemeinen Technologie. Münster u. a., 1999. S. 280; Banse G., Müller H.–P. (Hrsg.). Johann Beckmann und die Folgen. Erfindungen — Versuch der historischen, theoretischen und empirischen Annäherung an einen vielschichtigen Begriff. Münster, u. a., 2001; Об исторических связях Геттингенского университета с Санкт–Петербургом см.: 300 Jahre St. Petersburg. Russland und die «Göttingische Seele». Göttingen, 2003.

481

Пронина И. А. Декоративное искусство… С. 13.

482

Там же.

483

Пронина И. А. Ломоносов…; Материалы для истории Императорской Академии наук. СПб., 1885. Т. I. С. 171.

484

Пронина И. А. Декоративное искусство… С. 16–17, 50.

485

Там же, с. 51–52.

486

Там же, с. 16, 37; Классические искусства вплоть до начала XIX в. относились к ремеслам.

487

Резанов В. А. Взгляд на ход портного мастерства в России и на учение крестьянских мальчиков ремеслам, в особенности портному. СПб., 1847. С. 5; Тромонин К. О художестве в ремеслах. М., 1846.

488

Межов В. И. Русская историческая библиография: указатель книг и статей по русской и всеобщей истории и вспомогательным наукам: за 1800–1854 вкл.: [в 3 т.]. СПб., 1892–1893. Т. 3. 1893. С. 460, 499.

489

Пронина И. А. Декоративное искусство… С. 51, 57–58.

490

Там же, с. 58, 139–141.

491

Рындзюнский П. Г. Мелкая промышленность… С. 64.

492

Прокофьев В. Н. О трех уровнях художественной культуры Нового и Новейшего времени (к проблеме примитива в изобразительных искусствах) // Примитив и его место в художественной культуре Нового и Новейшего времени: [сборник статей] / АН СССР, ВНИИ искусствознания М–ва культуры СССР; [отв. ред. В. Н. Прокофьев]. М., 1983. С. 6–8.

493

Островский Г. С. Народная хуждожественная культура русского города XVIII — XX в. как проблема истории искусства// Примитив и его место в художественной культуре Нового и Новейшего времени… С. 68.

494

Прокофьев В. Н. О трех уровнях художественной культуры Нового и Новейшего времени… С. 10–11, 24.

495

Там же, с. 13, 27.

496

Weismann E. Lexikon bipartitum latino–germanicum et germanico–latinum in quo latinitas prisca et pura… ex probatissimis autoribus methodo perspicua explicatur. Tl. 1–2. Stuttgart: o. V., 1673; Weismanns Petersburger Lexikon von 1731 (I–II). München: Verlag Otto Sagner, 1982, 1983, Bd. 1. S. 353, Bd. 2. S. 413; Вейсман Э. Вейсманнов немецкий лексикон с латинским… С. 326, 420, 495; Словарь… 1794, столбец 114–115; см.: Виноградов В. В. Семнадцатитомный академический словарь… С. 14; Словарь русского языка XI–XVII вв.… Вып.6. С. 266.

497

См.: Кулишер И. М. Очерк истории… С. 135–136, 140–142; «Следует заметить, что и самые распространенные городские промышленные заведения, необоснованно называвшиеся в современных документах"фабриками"и"заводами", также стояли если не на ремесленной, то на стадии мелкотоварного производства» (Рындзюнский П. Г. Мелкая промышленность… С. 70).

498

Боков В. Немецкие оружейники на Златоустовском заводе // Журнал императорского русского военно–исторического общества. СПб., 1913. № 5–6. С. 290–292; Окунцов Ю. П. Златоустовская оружейная фабрика. Москва, 2011; Показательно, что иностранные мастера в первые годы селились отдельными подворьями, при которых находились их ремесленные мастерские, как это было заведено у них на родине.

499

Ермакова О. К. Государственная политика привлечения иностранных специалистов на уральские заводы (первая половина XIX в.) // Quaestio Rossica. 2014. № 3. С. 242–252.

500

Аттенгофер Г. Л. ф. Медико–топографическое описание Санктпетербурга… С. 265.

501

De Munck B. Artisans, Products and Gifts… P. 57.

502

The Wedgwood Family Blog. URL: http://wedgwoodfamily.blogspot.ru/2007/04/churchyard — house–and–pottery–works.html (дата обращения: 07.07.2016).

503

ПСЗ–1. T. 5. № 3089. С. 496–497.

504

Там же.

505

Кулишер И. М. Очерк истории… С. 140.

506

Там же, с. 103; Гарпиус — тождественное с канифолью; слово, заимствованное, видимо, от немецкого Kolophonium, производное от ионического города Колофон, являвшегося в античности центром торговли данным сырьем, — вареная и очищенная белая смола; твердая и ломкая смола, остающаяся от перегонки жидкой (живицы), при добыче скипидара. Иногда так называют смоляную мастику, сплавную смолку. Гарпиусовый, из гарпиуса сделанный; гарпиусный, то же, или к нему относящийся (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля. Т. 1. СПб.; М., 1903. С. 848).

507

Кулишер И. М. Очерк истории… С. 136.

508

Там же, с. 135–142; Под ремесленной мастерской понимается ручное производство с применением ручных инструментов и/или механических приспособлений (прялка, ткацкий, токарный станок и т.д.) с небольшим количеством работников, включая мастера, подмастерьев и учеников, владеющих, за исключением последних, как правило, всеми операциями для производства конечного продукта.

509

Об аналогичной роли кустарных промыслов, распространенных так же широко, как и традиционное ремесло в протоиндустриальный период при образовании капиталистических отношений в Западной Европе XIX в. пишет Г. Фоглер. Кустарные мастера получали от скупщиков материалы и отдавали готовый продукт или его часть. Если практически они становились наемными рабочими на дому, то это еще не значило, что они действительно должны были стать в ближайшем будущем таковыми на фабрике. Отчасти можно согласиться с Фоглером, считающим, что таким образом они готовились принять фабричные порядки. И все же не стоит преувеличивать роль такой подготовки кустарного производства как фактический переход к таковым порядкам, способным трансформироваться в различные производственные формы от фабрики до кооператива (Duchhardt H. Europa am Vorabend der Moderne: 1650–1800. Stuttgart, 2003. S. 121; Vogler G. Europas Aufbruch in die Neuzeit: 1500–1650, Stuttgart, 2003. S. 274–275; Pierenkemper Е. Gewerbe und Industrie… S. 9, 14).

510

Плетнева А. А., Кравецкий А. Г. Служба, промысел, работа: к истории слов и понятий // Очерки исторической семантики русского языка раннего Нового времени / Под. ред. В. М. Живова. М., 2009. С. 137–154.

511

Кулишер И. М. Очерк истории… С. 136.

512

Там же.

513

Там же.

514

Pierenkemper Т. Gewerbe und Industrie… S. 3; Понятия «легкой и тяжелой промышленности» применимы лишь с началом индустриализации, когда образовываются соответствующие отрасли промышленности.

515

Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В четырех томах. Т. 3. СПб., 1996. С. 132, 375; Черных П. Я. Историко–этимологический словарь современного русского языка. В 2 т. Т. 1. М., 1999. С. 346–347. В чешском индустриальный (чаще průmyslový), индустрия «průmysl», и польском przemysłowy и przemysł, т. е. идентично русскому «промысел»; См.: Pierenkemper Т. Gewerbe und Industrie…

516

Виноградов В. В. История слов: ок. 1500 сл. и выражений и более 5000 сл., с ними связанных; отв. ред. Н.Ю. Шведова; ред.–сост. Е. С. Копорская [и др.]. М., 1999. С. 574.

517

Плетнева А. А., Кравецкий А. Г. Служба, промысел, работа: к истории слов и понятий… С. 137.

518

Людтке А. История повседневности в Германии: новые подходы к изучению труда, войны и власти; [пер. с англ. и нем. К. А. Левинскона и др.; под общей ред. и с предисл. С. В. Журавлева]. М., 2010. С. 33.

519

См.: Павленко Н. И. Петр Великий… С. 671.

520

DWDS. Manufaktur. URL: https://www.dwds.de/wb/Manufaktur (дата обращения: 10.02.2017); См. лат. facere «делать», также лат. manufactūra «ручная работа».

521

Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 9 (М) / Ин–т рус. яз. им. В. В. Виноградова. М., 1982. С. 38.

522

С XVI в., и особенно к концу XVII в., Польша стала важным проводником западных влияний, которое несли среди прочего западнорусские учителя (см.: Киселева М. С., Чумакова Т. В. Вхождение России в интеллектуальное пространство Европы: между Царством и Империей // Вопросы философии. 2009. № 9. С. 27–28; Киселева М. С. Интеллектуальный выбор России второй половины XVII — начала XVIII века: от древнерусской книжности к европейской учености. М., 2011).

523

Биржакова Е. Э., Войнова Л. А., Кутина Л. Л. Очерки по истории… С. 143.

524

Словарь Академии Российской. Санктпетербург: При Имп. Акад. наук, 1789–1794. Ч. 5, 6: от Т до конца. 1794, Ч. 6, стлб. 479.

525

Биржакова Е. Э., Войнова Л. А., Кутина Л. Л. Очерки по истории… С. 143; DWDS. Fabrik. URL: https://www.dwds.de/wb/Fabrik (дата обращения: 10.02.2017).

526

См.: ПСЗ–1. Т. 6. № 3708. С. 295; die Zeche — первоначально, помещение для совместного застолья цеховых мастеров Средневековья (Рыбаков Б. А. Ремесло древней Руси… С. 758).

527

Черкасова А. С. Мастеровые и работные люди Урала в XVIII в.; Отв. ред. А. А. Преображенский; АН СССР, Урал. науч. центр, Ин–т экономики. М., 1985. С. 137.

528

Шипилов А. В. Индустрия России первой половины XVIII века: промыслы, ремесло, мануфактура. Воронеж, 2009. С. 183.

529

ПСЗ–1. Т. 9. № 6858: Об укреплении за фабрикантами оказавшихся у них на мануфактурах разного ведомства людей и крестьян… С. 709–710.

530

Экономические записки В.Н. Татищева… С. 399–400, 407–409.

531

Там же, с. 407–409.

532

Там же, с. 414.