Северное направление – тяжелая задача. Таежные истории сурового Сахалина

Андрей Иванушкин

Таежный поход в сложных условиях центрального Сахалина, преодоленный в одиннадцатидневный срок по горной тайге и морскому берегу Татарского пролива. Написана в легкой, полуувлекательной форме. Юмор на грани смерти, будьте осторожны при чтении!

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Беспокойное утро. Ленивая корова и странная собака. Неожиданная помощь. Первые километры тайги. Знак. Дождь-бродяжка. Ранняя ночевка.

Как и предполагалось, утро началось буйно. Промчалась какая-то легковая машина, потом затарахтел мощный двигатель около палатки. Я высунул свой чердак. «Ну ты и поставил палатку» — поздоровался местный, бородатый мужик на маленьком, но трескучем мопеде, зачем то перегораживая дорогу со стороны трассы хилой веревочкой — «сейчас здесь коровы пойдут». «А, ну коровы то бог с ними» — ничего более креативного мне не пришло в голову, потому что дико хотелось спать в шесть утра с учетом, что лег почти в пять.

С нервным подергиванием я ждал когда пойдут коровы. Они и шли. Без спешки и надругательства над суетой этого мира. Гурьба философских особ прошла, и наступила тишина обещавшая сон, кроме Феклы. «Твою нехорошую задницу, чтоб тебя медведь задрал» — запричитал на корову из недалека тот самый пастух — «Опять ты самая последняя черте где, Фекла». Он еще покричал на нее, но я что-то не слышал учащения движения свободолюбивой Феклы. Так они шли себе переругиваясь, пока совсем не затихли и не оставили мои сны в покое, с чем я и выспался часов до десяти утра.

(Там была еще и собака, это был странный эпизод, который мог бы дать пищу для размышления множествам институтов по миру. Суть дела — лежу в палатке и натужно пытаюсь смириться с окружающей действительностью в целях уснуть. И тут мне в головную часть палатки как что-то прилетит, судя по ощущениям мягкое, и как завопит собачьим, обиженным голосом. Я так понял — собака бежала, не аллюром конечно, но рысцой, по своему обычному маршруту выстроенному годами и налетела на палатку. Но уже стояло себе светлое утро, и где же были ее глаза? Я так понял, что у собак есть некий встроенный навигатор, который придерживается пути, по которому собака ходит годами. Для ориентирования не требуется участия органов чувств, и даже мозг вполне может спать. Чем собаки и пользуются. Вот вроде смотришь, твоя собака деловито бежит на работу на пастбище. «Молодец» — думаешь ты, «отрабатывает свои кости», а тем временем, эта животина нагло спит, доверившись своему внутреннему навигатору, но ведь не придерешься! Иначе, ничем не могу объяснить с какого такого мохнатого дерева она с полного разбега, при дневном свете, врезалась в палатку.)

Обнаженному собраться — только подпоясаться и собрать палатку. Несколько пируэтов по не самым застроенным местам Победино, и вот я на дороге.

Впереди предстоит длинный путь, если по прямой, то все 14 км. Это была какая-то загадочная дорога уводящая в тупик. Так мне говорил спутник. Для чего и с какой целью она такая хорошая, мне было неведомо, только использовать это в своих целях не грех, а на пользу.

Первые две сотни метров прошли успешно, я не устал, ЧСС оставался в норме. Увидел указатель, что здесь находится могила Неизвестного солдата. Места знамениты жестокими боями, как раз в августе, но в 1945 году. Не так далеко к северу, проходила граница с Японией, которая, в честь этого события, понастроила всяких тебе, на любой твой вкус, укреплений, с чем нашим пришлось недолго, но помучаться.

Возникла нехитрая задумка посетить могилу. Я решил скинуть амуницию и прогуляться пешком без нее. Благополучно сбросил рюкзак. И тут послышался шум двигателя, странно напоминающий камазовский. Собственной персоной он и выскочил из-за мягкого поворота, и грозно летел в мою сторону. Возникла неловкая паузка — быть или не быть? Впрочем, этот вопрос в принципе давно урегулирован — если бог дороги хочет, он делает, а если нет, то значит только пешком. И я вытянул руку. Вскоре мы обменивались с водителем, лет далеко за 50+, важной информацией. И я узнал, что же такого добывается в конце этой сильной дороги, что она такая прекрасная. Это вода — в миру ее знают как «Смирныховская». Она чуть ли не лечебная, со множеством каких-то микроэлементов, из-за чего ее охотно покупают по всему миру, ну во всяком случае по всему Сахалину точно. Вот и таскают ее на Камазах из Победино в Смирных, где она и обретает имя собственное и уходит к потребителям.

Я же огорошил водителя, что иду в Пильво, на что его первая реакция была — развернуться и отвезти меня обратно до Победино, ведь дорога туда не здесь! Пришлось долго успокаивать его, объясняя, что так и задумано. Сложно сказать, насколько он поверил во фразу «так и задумано», но ехать он продолжил. Откровенно говоря, я не рассчитывал на подвоз в этой местности. Фактически это экономило мне день. Со всем поворотами в легкую горку, почти 20 км, да еще и с самым, что ни на есть, полнющим рюкзаком. Да, точно день.

Бог дороги сжалился надо мной, за что ему самые искренние благодарности.

Кроме всего прочего, водитель проводил мне некую экскурсию — о том, что вот здесь, вдоль дороги, было большое поселение Тополиное. В период больших пожаров 1978 года, оно сгорело вместе с окружающими лесами, и остатки выживших переселили. С особой теплотой, он мне показал место, где стоял магазин у дороги, и где всегда продавалась хорошая водка.

Начались предгорья, скалистые небольшие сопочки ощетинились вокруг дороги, речка забурлила, Камаз запел натужней. Через мосток мы заехали во двор двухэтажного здания, и нас уже ждал работник местной водокачки.

Работа загудела насосом, а мы трое, чтобы не мешать, отошли в сторонку и обсуждали есть ли здесь ягоды, а сохранилась хоть частями дорога вверх по р. Побединка, куда я и пойду. Как здесь живет мужчина без связи то? Доходит ли рыба в эти воды? Много интересной и бесполезной информации я узнал, прежде чем отправился в путь, куда меня любезно проводил рабочий. «Вот, где-то здесь дорога шла» — указал он перстом в околоречные джунгли в коих и намека не читалось на какую-то там дорогу в каком-то прошлом.

Страшно было себе представить на что я себя обрекал, ведь впереди десятки и десятки километров жуткой горной тайги. А хватит ли мне еды, а насколько сложная растительность. Да ну, можно долго перечислять вопросы на которые нет ответов, а идти нужно. И я ворвался в эту действительность.

Обычная тайга, с обычной горной рекой, которую мне вскоре пришлось впервые переходить. Ботинки еще не знали, что они не перенесут этого похода, но уже как то это чувствовали. Казалось, даже их пробрал озноб, когда мы зашли с ними в холодную воду. Я не зря сделал акцент на «холодную». В реках Сахалина температуры воды весьма разнятся. Кто перед сном почитывает мои опусы, тот на корке уже отмечает, что я отслеживаю эти факты и периодически мелькают оценки «холодно», «очень холодно», хотя бывает и «тепленькая». Вот горячая никогда не встречалась, это больше относится к Курилам, но на Сахалине тоже есть выходы горячих источников, которые попадают в ручьи и реки. Будем уже, наконец, коротки — в этих местах вода везде очень холодная!

Уныло прошли первые километры, потому что они первые. А еще, и рюкзак в полную силу давит всей силой гравитации. А я набрал такой еды, от чего любой скажет, что я ничего не смыслю в походах. Приличная лохань оладий залитых медом, жаренные собственной рукой котлеты, яблоко и два помидора. Булка хлеба в этой компании смотрится уже не так дико. По плану, это должно быть съедено частью в поезде, а чуть позже на дороге проскочившей под колесами Камаза.

Через первый километр полез на верха. Они с одной стороны разгладились и кто знает, может там сохранилась часть полотна дороги? Старый горельник, плоский берег превратившийся в полуболото, а чуть поодаль, набирающий уровень в небо склон с елками. Малинник почти без ягоды. Вот и все что я нашел в медленной борьбе с этим хламом. Но стало суше и между деревьев появился клоповник, что меня заинтересовало, а вот ягоды не было.

Такой монотонный труд идет час за часом. Ты постоянно ошибаешься, то спускаясь к реке, то поднимаясь от реки — все равно при этом ошибаясь. В общем, чтобы ты ни делал, ты все равно ошибаешься. Но раз, в ельнике, я зацепил небольшую дорожку, которая от такой радости сразу свалилась в реку. А так как я не видел ее больше километра, то почти искренне поверил, что она так быстро сдала свои позиции, настолько схуднув в воде. На всякий случай, решил не поверить своему счастью и глянул ГПС. Ха, и точно, это лишь приток, по которому чуть было не рванул вверх, я даже название зафиксировал — Тетерев. Через 120 метров, вниз по речушке, я вполне убедился, что Побединка еще ничего себе женщина в соку. Мощные ее воды не давали усомниться в силах и стойкости ее. С этих мест начались широкие плесы с каменно-галечными полосами, то с одной стороны, а порой даже и с другой. Само собой, мостов никто не воздвиг и я самостоятельно форсировал воды.

Требуется срочно отметить, что растительность здесь оставляла желать много чего другого, чего не было на юге. И здесь все зависит от заинтересованной стороны. С моей стороны, это была радость — потому что высокотравье здесь присутствовало чуть ли только не для галочки. Оно было чахлей, разреженей, и вообще реже встречалось, чем на братском юге. Но все равно я предпочитал те же плесы и отмели, чем траву. Хоть и не водилось в них комаров, не было оводов, ну затем редким исключением, которое можно исключить из статистики.

Иногда, я видел окружающие вершинки. Были они сплошь заросшие темнохвоем. Только заметно было, что старости в нем нет. Сказались вырубки и пожары, но за часть лет, что прошли без стрессов, тайга успела нараститься и уже смотрелась как матерый подросток.

И вот, я узнал первый участок дороги. Он зацепился за чуть приподнятый берег и пер куда-то вверх. Я вместе с ним и каким-то медведем знавшим толк в использовании бывших дорог. Вам, наверное, смешно — подумаешь, какой-то один медведь прошел, тоже мне радость. Нет, это позволяет идти едва ли не в два раза быстрей и с меньшими затратами энергии, настолько это многозначащий факт. Но это нужно самому прочувствовать, чтобы оценить. И как здесь не вспомнить походы со множеством участников, а не с жалким одиночкой. Максимум, который мне удалось достичь, это 6 человек. Порой, мы дрались за право идти последним, или одним из последних. Пока пройдет 5 человек впереди тебя, то образуется такая тропа! Да еще и автонавигация включается, я даже читал на ходу, цепляясь частью взгляда за спину впередиидущего. А вот одиночка тащит всю работу один за всех, что делает солопоходы в таких условиях сложней, нежели в группе. Хотя, где-нибудь в Крыму наоборот, соло проще, чем в группе.

В какой-то момент, яркая вспышка вернула меня в цивилизацию, а точней откинуло во времени. На дереве был приколочен дорожный знак. Он имел странновато приглаженную треугольную форму. Центр его был снесен дробью, и только верх знака читался в виде полоски. Значит, была дорожка и даже со знаками, что ставит ее в ряд ух каких важных дорожищ! По старозаветной карте советского периода, она уходит по Побединке до верховьев, затем соскакивает в речушку Борисовку и по ней скачет в деревни северней Победино — Рощино и Хандасу. До начала своего пробега по местным распадкам и сопкам, я надеялся в уголках души, что дорога еще сохранила свой погрузневший статус дороги, хотя бы частично, а это дало бы мне великую скорость передвижения с малой нагрузкой. И хоть, как ни вглядывался в спутник, и разглядеть не в силах признаки ее, но надеялся, что прячется она под пологом. Так бывало, и так я надеялся будет. Не было, конечно… Во всяком случае пока, но с рядом но, которые постепенно проявлялись, и началось это с дорожного знака.

Местами все же дорога проявляла свой стойкий характер, и это заставляло меня резво ускорить скороходность. Если посмотреть на мой построенный маршрут от Победино к Пильво сверху, то можно видеть, как он принимает вид условной прямой, уходящей по диагонали с того места, где во всю качают воду. Длинная диагональ пересечет, в итоге, государственную границу, ибо Победино это еще бывшая японская деревенька, а вот Пильво это уже исконно советская территория. Уже исходя из этого описания, понятно, что диагональ, в целом, придерживается северного направления, только со сдвигом на запад, потому что Пильво стоит аккуратно на самом западном побережье, какое только можно найти на Сахалине. Как же мне мысленно хотелось пройти Побединку в один победный бросок, длиной в световой день, но то были пожелания на диване. Жизнь укоризненно ставила же меня на место. Дорога, хоть и была когда-то, но все же в среднем чаще приходилось иметь дело с целинной поверхностью, чем хоть с каким-то подобием быстро проходимой бывшей трассы. И я медленно нес рюкзак к своей судьбе и Пильво. Каждый час расстояние между нами сокращалось на километр с небольшим.

На большом каменистом плесе впервые немного отдохнул. «А ничего, жить можно» — подумалось. Такой оптимизм зиждился на хорошем запасе питания, двух почти полных телефонах и паурбанке. Солнечную панель я осторожно не стал брать. 400 грамм лишнего веса всегда стояли между нами, и я подумал что смогу быть счастлив без нее, а время покажет так ли это. Главное в тайге это ресурс. Если его достаточно, то можно не тужить и никуда не торопиться, что я и демонстрировал со всей силой своих способностей. Но как я ни старался, все равно уже шел почти три часа и пока не планировал на этом останавливаться, организм еще был молод и полон сил.

И тут случился дождемажор. Солнце, которое заигрывало с утра, вдруг уступило место странным тучам, да еще и с громом. Без прелюдий как ливануло! Раздался характерный, пугающий всегда меня до дрожи, шорох по деревьям и траве. Начинай есть! Первое время, влага только шелестела по верхушкам деревьев, но еще не вошла в соприкосновение. Поток все же был силен настолько, чтобы быстро прошибить прокладку между мной и небом, и я стал быстро набирать влагу и мысли, как бы найти место посуше и позащищенней, чтобы и дрова были на выбор. Минут пять-семь мне пришлось все же пройти, ведь тайга это не гостиница, номера не предоставляются по первому требованию. Я был в поиске плоского места, чтобы палатку поставить, чтобы навесик был в форме кроны деревьев, чтобы дрова были в шаговой доступности, и чтобы подача воды не исключалась, хотя это уже не такой уж важный пункт в райдере.

Что-то похожее на требуемое, встретилось на плесе, удачно укрытом плотными крышами ив, с разбросанными дровами по побережью. Недалеко виднелись и ели, и даже береза со своей огнепламенной корой, а вода так вообще неслась в двух метрах.

Так что, еще не было и половины четвертого, как у меня уже все было как дома. Крыша над головой, теплая постель и печь в форме заготовки костра, хоть пока без огонька. Дождь метался от сильного до задумчивого. А я от одного дерева к другому, сдирая с одного шкуру, а с другого его сухие нижние ветви.

Собирая дрова по плесу, легко обнаружил следы прежней цивилизации. Кусок толстого металлического троса, какую-то жестяную крышку от техники. Чудеса, как же быстро природа съедает признаки человечества. Клянусь, что закинь сюда обычного человека, и дай ему оглядеться, он ни за что не поверит, что еще каких-то лет 40 назад здесь была дорога, и даже с указателями и знаками, как выяснилось. А сейчас здесь дружные ряды елей да пихт, как будто и не было ничего человеческого.

А я полеживал бока в палатке, как обычно что-то читая, потом включил фильм «Завтрак на траве» и с непередаваемым исключением какой-то щемящей радости, смотрел его. Как вдруг, меня что-то толкнуло на подвиг разжигания костра. Вскоре он пылал, а котелок кипел, когда в разгар всего этого, дождь уже ливанул не как шутка какая-то, а серьезно и с задором. Костер находился напротив входа в палатку, метрах в трех, как раз чтобы не сжечь то, в чем я укрываюсь от невзгод. И отпечаталось в эмоциональной памяти, как выхожу, подставляя спину дождю, чтобы снять котелок с кипятком, а в палатке жизнелюбиво разливаются звуки фильма. Как-то бы передать те ощущения.. Вы в глухомани, все связи с цивилизационным миром разорваны, вокруг среда не способствующая вашему выживанию, единственное сухое и теплое место в тайге только вот этот пятачок. Да еще и несмотря на то, что вокруг все сыро, промозгло, ты нагло смотришь хороший фильм, а еще у тебя куча еды, а какая-то часть ее даже вкусная. Все это дает страшный контраст, который рождает мощные эмоции, дающие странное удовольствие.

Я запарил куксы, кинул туда котлету, отрезал хлеба, впился в помидор. Так что, все мои три банки тушенки пока оставались стратегически нетронутыми. А потом я пил чай со своими обвалянными в меде оладьями, хрустел жареным хворостом и смотрел кино. Кто-нибудь, да кинет мне что-то в виде упрека — «Ты же ушел от цивилизации, тут бы и время отрешиться от нее полностью и слушать, впитывать природу, а не всякие фильмы смотреть и книжки читать». О, да! Я часами лежу бывает и слушаю ветер, шум реки, или моря по случаю. Этого, более чем достаточно, даже больше чем вы думаете, но в том и прелесть, что я могу в любой момент это делать, между делом и читая и смотря. Кстати, и чтение и просмотр при этом вызывают большее наслаждение, чем дома, в городе. Как будто обостряются чувства и желания, и от того же, что ты делаешь дома, ты получаешь больше удовольствия. Это уже философическое поперло, думаю стоит отложить на потом, которого не будет никогда. Вернемся.

Так первый день и завершился в палатке, под шум дождя. Он еще пошумел какую-то часть ночи и притих.