Тульские олимпийцы. От Хельсинки до Рио

Андрей Жизлов

Книга рассказывает об уроженцах Тульской области и местных воспитанниках, которые защищали честь страны на главных соревнованиях человечества – Олимпийских играх.

1956. Кортина д’Ампеццо

Зимняя Олимпиада 1956 года проходила в Кортина д’Ампеццо — небольшом курортном городке на северо-востоке Италии, недалеко от австрийской границы. Как и Хельсинки, он получил право принять Игры ещё до начала Второй мировой — здесь должна была состояться Белая Олимпиада-44. Но тогда было не до спорта. Кортина д’Ампеццо имел хорошую спортивную инфраструктуру — он уже принимал чемпионаты мира по лыжным видам спорта, горнолыжному спорту, бобслею и скелетону, поэтому итальянский курорт вновь был удостоен высокой чести.

Именно здесь впервые выступила на зимних Играх сборная СССР. В составе советской команды на Олимпиаду приехали 55 спортсменов, которые участвовали в соревнованиях по шести из восьми видов спорта — за исключением бобслея и фигурного катания. Всего же на Игры прибыли представители 32 государств.

Церемония открытия состоялась 26 января на Олимпийском стадионе. Праздник оказался подпорченным: конькобежец Гидо Кароли, который нёс олимпийский огонь, запнулся о растянутый телевизионный кабель и упал, а факел погас — и его пришлось зажигать вновь.

Победителями медального зачёта стали советские спортсмены — на их счету 7 золотых, 3 серебряных и 6 бронзовых медалей. Ниже расположились сборные Австрии (4-3-4) и Финляндии (3-3-1). А главным триумфатором Олимпиады стал австрийский горнолыжник Тони Зайлер, выигравший три золота в скоростном спуске, слаломе и слаломе-гиганте.

Александр Уваров, Дмитрий Уколов. Как туляки канадцев били

В день открытия Игр в Кортина д’Ампеццо стартовал олимпийский хоккейный турнир, в котором одновременно разыгрывали ещё и медали чемпионатов мира и Европы. В нём участвовали десять команд, которые на предварительной стадии были разделены на три группы. В группу «А» попали сборные Канады (её представляла любительская команда «Китченер Ватерлоо Датчмен»), ФРГ (выступала под маркой объединённой германской команды), Италии и Австрии. В группе «B» сражались США, Чехословакия и Польша. Советская сборная попала в группу «C» — вместе со Швецией и Швейцарией.

Советскому хоккею к тому времени было неполных десять лет, а на международной арене наша сборная дебютировала и вовсе лишь в 1954 году, с ходу ошеломив всех победой на чемпионате мира и унижением непобедимых канадцев — 7:2. Правда, в 1955-м «Кленовые листья» поквитались с дерзким дебютантом (5:0), и сборная СССР довольствовалась серебром. В обоих чемпионатах мира участвовали двое уроженцев Тульской губернии — защитник Дмитрий Уколов и нападающий Александр Уваров. Попали они и в состав сборной СССР на Олимпиаду-56.

Дмитрий Уколов родился 23 октября 1929 года в деревне Анненки Дедиловского района, который входил в состав Тульского округа Московской области (сейчас она на территории Киреевского района, недалеко от посёлка Бородинский). Дмитрий с детства был крепким парнем, увлекался спортом. Ему было семнадцать, когда канадский хоккей начал завоёвывать сердца советских болельщиков. А два года спустя, в 1948-м, он дебютировал в составе московского «Спартака» в чемпионате страны, где играл бок о бок с будущим знаменитым капитаном футбольной команды красно-белых Игорем Нетто. Но в свитере с литерой «С» Уколов провёл всего один сезон — вся его остальная карьера связана с армейским клубом. Счёт заброшенным шайбам, а заодно и наградам Дмитрий открыл на следующий год в ЦДКА: он отличился трижды в чемпионате, а армейцы выиграли титул чемпионов СССР. Уколов примерил золотую медаль вместе с партнёрами по команде Георгием Мкртычаном, Николаем Сологубовым, будущим известным арбитром Андреем Старовойтовым, играющим тренером Анатолием Тарасовым. Правда, следующий сезон-1950/51 получился неудачным: армейцы вообще не попали на пьедестал — начиналась короткая, но яркая эпоха московского ВВС во главе с великолепным Всеволодом Бобровым и под началом почти всесильного Василия Сталина. «Лётчики» выиграли подряд три чемпионства. В 1952—1953 годах уколовский ЦДСА становился серебряным призёром. Впрочем, соперничеством двух армейских команд борьба в чемпионате не исчерпывалась — грозной силой было и столичное «Динамо», где одновременно с киреевским земляком дебютировал Александр Уваров, появившийся на свет в Одоеве 7 марта 1922 года.

Сейчас представить в команде 26-летнего дебютанта попросту невозможно. А тогда, в эпоху хоккейных пионеров, его ровесников считали самыми что ни на есть перспективными. На коньках Уваров катался с самого детства — когда ему было лет семь, мать и отчим Саши перебрались из Тульской области в Москву и поселились недалеко от стадиона «Торпедо», что в Центральном парке имени Горького. Там он с удовольствием проводил всё свободное время зимой — благо мать работала в прокате коньков. В составе «Торпедо» Уваров выиграл и первый титул, став чемпионом Москвы по хоккею с мячом. Но потом была армия — Александр в годы Великой Отечественной служил в Реутове. Пятилетний перерыв в карьере почти не сказался на мастерстве — после демобилизации Уваров вернулся в русский хоккей, начав выступать за «Динамо». А в 48-м примерился и к шайбе. Дебютный сезон получился очень удачным для форварда — он забросил в 18 матчах 16 шайб, стал вторым снайпером команды после знаменитого футболиста Василия Трофимова. Тогда бело-голубые взяли бронзовые награды, затем дважды подряд выигрывали серебро, в 1952-м и 1953-м завоевали ещё две бронзы… Уваров в «Динамо» был уже незаменимым: за четыре чемпионата он забросил около 75 шайб.

Наконец в сезоне-1953/54 бело-голубым удалось семь лет спустя вернуться на первую строчку — «Динамо» потерпело в 16 матчах лишь одно поражение от финишировавшего следом уколовского ЦДСА. А Уваров замкнул тройку лучших снайперов чемпионата: с 24 голами он уступил только Беляю Бекяшеву из ленинградского Дома офицеров и Алексею Гурышеву из «Крыльев Советов».

Дмитрий Уколов в решающем матче чемпионата мира 1954 года против сборной Канады (7:2) © Форум хоккейных статистиков им. Виктора Малеванного

В 1954 году Уколов и Уваров были в составе сборной СССР на дебютном и сенсационном для неё чемпионате мира. Это был судьбоносный турнир для международного хоккея — после его окончания он стал двухполярным: канадская гегемония закончилась. Советская сборная не смогла одолеть только хозяев чемпионата шведов (1:1), а остальных оставила с нулями, выиграв у слабой тогда Финляндии (7:1), Норвегии (7:0), ФРГ (6:2), традиционно зубастой Чехословакии (5:2), Швейцарии (4:2) и под занавес разгромив Канаду (7:2). Наши земляки участвовали во всех матчах чемпионата, причём защитник Уколов забил больше нападающего Уварова. Дмитрий сделал хет-трик в поединке с норвежцами, Александр оформил дубль в матче с финнами — его шайба, заброшенная на пятой минуте в ворота Унто Вииталы, стала первой для нашей сборной на чемпионатах мира.

В сезоне-1954/55 динамовцы сдали позиции, откатившись на третье место, а победу праздновали армейцы, теперь выступавшие под названием ЦСК МО. Уваров с 27 шайбами стал вторым снайпером чемпионата, уступив только Гурышеву.

Весной 1955 года Уколов и Уваров примерили серебро чемпионата мира, а уже зимой начали подготовку к дебюту на Олимпиаде. Готовились крайне интенсивно: с конца ноября до старта Игр подопечные Аркадия Чернышёва провели 16 матчей в Лондоне, Париже, Стокгольме, Москве, Вене, Лозанне и Цюрихе. Потерпели всего одно поражение — от шведов и только раз сыграли вничью — со второй сборной Чехословакии. Уколова Чернышёв наигрывал во второй паре защитников с Генрихом Сидоренковым или Альфредом Кучевским из «Крыльев Советов». Уваров действовал в родной динамовской тройке нападения вместе с Юрием Крыловым и Валентином Кузиным.

Олимпийский турнир 26 января открыли хозяева итальянцы и их ближайшие соседи австрийцы. Матч завершился вничью — 2:2. А на следующий день вступила в борьбу сборная СССР, разгромившая шведов — 5:1. Счёт на 13-й минуте открыли «Тре крунур», но потом забивали только наши — по дублю сделали Евгений Бабич и Валентин Кузин, ещё одна шайба на счету Всеволода Боброва. Уколов в поединке не участвовал, зато Уваров играл в центре второй тройки с Крыловым и Кузиным, заработав во втором периоде пятиминутное удаление.

В тот же день впечатляющую победу одержали канадцы, забросившие 23 безответных шайбы в ворота сборной Австрии. А вот принципиальный матч между чехословаками и американцми закончился в пользу соотечественников Ярослава Гашека — 4:3.

Легко далась советской сборной победа 29 января над швейцарцами — 10:3. На этот раз на льду были оба туляка: Уколов играл в первой паре защитников вместе с Николаем Трегубовым, а Уваров, как и раньше, с Крыловым и Кузиным. И вновь счёт открыли соперники — на 3-й минуте Николая Пучкова пробил Фриц Неф. Но на 8-й Уколов восстановил равновесие, а на 9-й Уваров вывел сборную СССР вперёд. Правда, в некоторых иностранных источниках указывается, что автором второй шайбы стал не наш земляк, а Крылов. Дальше покер оформил Бобров, по разу отличились Алексей Гурышев, Трегубов и Крылов.

Учитывая, что днём раньше шведы также победили швейцарцев — 6:5, «сыровары» выбыли из дальнейшей борьбы за медали, а советские хоккеисты вместе с потомками викингов вышли в финальную пульку. Здесь компанию сборным СССР и Швеции составили хоккеисты Канады, ФРГ, Чехословакии и США.

Уже 30 января советская команда вновь скрестила клюшки со шведами. Уваров действовал в привычной тройке, а Уколов опять не появился на льду. Дубль Гурышева, шайбы Виктора Шувалова и Боброва обозначили ощутимое преимущество сборной СССР — 4:1. Американцы разгромили западных немцев — 7:2, а канадцы в боевом матче, в котором оба соперника заработали по шесть удалений, одолели чехословаков — 6:3.

31 января сборная ФРГ сдерживала советские атаки только в первом периоде, а во втором пропустила сразу семь раз. Уваров стал главной звездой матча: он открыл счёт на 25-й минуте, на 28-й реализовал большинство, а под занавес матча вернул Крылову должок за два голевых паса — на этот раз Александр ассистировал, а Юрий забрасывал. Что до остальных советских шайб, то дубль на счету Гурышева, по разу забросили Бобров, Трегубов и Шувалов. К крупной победе приложил клюшку и Уколов, игравший во второй паре защитников с Альфредом Кучевским. В других матчах шведы не оставили шансов чехословакам — 5:0, а американцы нанесли поражение канадцам — 4:1.

После дневного перерыва турнир возобновился 2 февраля. Матч сборных СССР и Чехословакии получился грубым, но ярким. Подопечные Аркадия Чернышёва завладели инициативой с ходу и немного расслабились только в третьем периоде — 7:4. Хет-трик оформил Шувалов, по разу забросили Гурышев, Сологубов, Бобров и Пантюхов. Уколов играл на этот раз в паре с Сидоренковым, а Уваров результативными действиями не отметился, заработав две минуты штрафа. Раззадоренные поражением в прошлом туре канадцы разметали сборную ФРГ — 10:0, а американцы сломили шведов — 6:1. Стало ясно, что матчи сборной СССР с США и Канадой станут определяющими в борьбе за золото.

Обе игры действительно вышли крайне упорными. 3 февраля лишь на 34-й минуте была заброшена первая шайба в матче с американцами — большинство реализовал Хлыстов. А в третьем периоде советские хоккеисты за полторы минуты забили трижды — Бобров, Пантюхов и Кузин обозначили преимущество сборной СССР — 4:0. Блестяще игравшему голкиперу американцев Уиларду Айколе оставалось только в сердцах грянуть клюшкой о лёд. Уколов и Уваров поучаствовали в триумфе: первый действовал в паре с Сидоренковым и набрал две минуты штрафа, второй играл в привычной динамовской тройке. В том же туре чехословаки разобрались с ФРГ — 9:3, а канадцы победили шведов — 6:2.

И вот — 4 февраля, решающий день. Сначала первое очко заработали немцы, отстоявшие ничью со шведами — 1:1. Затем американцы сохранили для себя шансы на серебро, обыграв чехословаков — 9:4. Теперь канадцам требовалось побеждать сборную СССР, да покрупнее — иначе придётся довольствоваться бронзой.

Игра получилась ещё более трудной, чем с американцами. В первом периоде шведские арбитры трижды сажают канадцев на скамейку штрафников, но «Кленовые листья» успешно обороняются и не дают советской сборной реализовать большинство. Впрочем, и у нас пары защитников Сологубов — Трегубов и Уколов — Сидоренков бьются в поте лица, оставляя не так много работы Пучкову. А вот его канадскому визави Денни Бродо приходится изрядно потрудиться. На 27-й минуте Крылов получает пас от Кузина, пролетает по левому краю и точно бросает в дальний нижний угол. Стоило начаться третьему периоду — и на этот раз уже Кузин дальним броском после передачи Уварова заставляет Бродо вновь выгребать шайбу из ворот. Канадцы, за которых болеет большинство зрителей на ледовом стадионе, бьются до последних секунд, но ничего поделать не могут: сборная СССР побеждает 2:0 и выигрывает Олимпиаду — с первой попытки, как и чемпионат мира.

«Русские применили в состязании в Кортина своеобразную тактику, — анализировал обозреватель австрийской газеты „Вельт ам Монтаг“. — В первых встречах их команда играла только в полсилы и с более слабыми соперниками довольствовалась относительно скромными победами. Тем самым она создала, с одной стороны, у своих противников иллюзию своей слабости, а с другой, берегла силы перед трудными матчами финала. Тактика себя оправдала. Уже во время игры с США русские совершенно преобразились и, наконец, показали то, на что они способны. В субботу в решающей встрече против Канады было точно так же».

Сборная СССР — олимпийский чемпион по хоккею. Дмитрий Уколов и Александр Уваров стоят вдвоём над вратарями © Форум хоккейных статистиков им. Виктора Малеванного

Уколов и Уваров после триумфа в Кортина д’Ампеццо продолжали успешно играть и за клубы, и за сборную. Александр завоевал серебро на ЧМ-57, а Дмитрий — на чемпионатах мира в 1958 и 1959 годах. Уваров до конца карьеры оставался капитаном «Динамо», в 259 матчах забросил 202 шайбы. А вот титул чемпиона СССР у него так и остался один. Выиграть второе золото мешали армейцы, чью оборону продолжал крепить Уколов, который после триумфа в Стокгольме ещё шесть раз становился чемпионом страны. Земляки завершили карьеру с разницей в один год. 38-летний Уваров повесил коньки на гвоздь в 1960-м. Лейтенант Уколов, которому был всего 31 год, ещё поиграл бы, но тяжёлая травма вынудила завязать с хоккеем в 1961-м.

Александр немного поработал тренером — сначала с детьми, затем возглавлял заводские команды в Казани и Подольске. А потом, по его словам, «хоккей отрубил».

— Честно говоря, действительно всё надоело, — вспоминал в 1992 году Уваров. — Да и сколько тренер получал — 950 рублей. А у меня семья.

Вот и пошёл олимпийский чемпион работать в моторный цех ЗиЛа, где быстро освоил все станки и получил шестой разряд — выдающийся игрок оказался мастером не только на льду. А хоккей с тех пор предпочитал смотреть по телевизору — на трибуне, по его признанию, никогда и не был.

Конец последнего сезона Александра Уварова: в качестве капитана московского «Динамо» он получает награду за второе место в чемпионате СССР. С кубком — Николай Сологубов (ЦСКА), справа — Альфред Кучевский («Крылья Советов») © Форум хоккейных статистиков им. Виктора Малеванного

Уколова окончание карьеры привело к личной трагедии: поговаривали, что жена не смогла смириться с тем, что её супруг теперь рядовой московский таксист. 28 лет Дмитрий Матвеевич крутил баранку, в год выхода на пенсию похоронил вторую супругу, потом мать… Выдающегося защитника не защитило государство, в ту пору захлёбывавшееся перестроечной говорильней. Смертельно больной Уколов доживал последние годы в 11-метровой комнате в коммуналке и 25 ноября 1992 года скончался. Жившего нелюдимо соседа другие обитатели квартиры не знали, три недели тело олимпийского чемпиона пролежало в морге. Его едва не похоронили в безымянной могиле — благо соседка нашла в комнате Уколова старую записную книжку, в которой обнаружились номера партнёров по ледовой площадке. С неимоверным трудом удалось выбить для Дмитрия Матвеевича место на Востряковском кладбище. Александра Уварова не стало двумя годами позже, 24 декабря 1994-го.

Почести, не отданные при жизни, пришли к ним уже в новом тысячелетии. В 2004 году Уколова и Уварова включили в Зал славы отечественного хоккея, свитер Дмитрия с номером 4 на спине поднялся под своды ледового дворца ЦСКА. А в 2013-м они вошли в число самых выдающихся хоккеистов мира — в составе сборной СССР образца 1954 года наши земляки были включены в Зал славы Международной федерации хоккея (ИИХФ) в Торонто.

Евгений Гришин. Уникум без справки

На самом деле он должен был дебютировать на Олимпиаде четырьмя годами раньше, в Хельсинки. Туляк Евгений Гришин одинаково сильно выступал и в конькобежном спорте, и в велоспорте на треке — в начале 50-х он стал одним из лучших гонщиков СССР. Подвела прямота. Хотя нет — как она могла подвести, если эта самая прямота была сутью Гришина: иди он на компромиссы на каждом шагу — не добрался бы до таких вершин.

Когда до отъезда на Олимпиаду-52 оставалось совсем немного, вдруг пришло указание — советские спортсмены должны выступать только на советских велосипедах. К тому времени Гришин гонялся на треке на итальянском «Доницетти», который год назад ему вручил командующий ВВС Московского военного округа, большой поклонник спорта Василий Сталин, сын вождя.

— Это была лёгкая, изящная, какого-то немыслимого канареечного цвета машина с никелированной отделкой. Я влюбился в нее с первого взгляда, — вспоминал Гришин. — Когда садился на этот красавец велосипед, представить себе не мог, как можно проиграть. И никому не проигрывал. Выигрывал абсолютно все соревнования: внутренние, международные — все! И после серии отборочных был включен в состав советской команды для участия в Олимпийских играх 1952 года в Хельсинки.

Но первому секретарю ЦК комсомола Николаю Михайлову вздумалось заявить, что советские спортсмены должны пропагандировать советскую технику. Поневоле пришлось пересаживаться на наш велосипед, изготовленный в Харькове, из-за которого Гришин едва не погиб. На одной из тренировок он сделал максимальное ускорение, разогнавшись с верха трекового виража. И когда пик скорости был достигнут, лопнула цепь, сломалась педаль — и Гришин грянулся о бетонное полотно головой, затем несколько раз перевернулся, ободрал кожу со спины, рук, бёдер, повредил мышцы… До отъезда в Хельсинки оставалось десять дней.

Первое время после падения Евгений мог спать только сидя, но на Олимпиаду всё же поехал. Уже в Финляндии, пересев на «Доницетти», несмотря на травмы, стал показывать ещё более высокие результаты. Казалось бы, всё хорошо — остаётся только дождаться старта. Но Гришина вновь решили упрекнуть в отсутствии патриотизма.

Евгений Гришин с братом Михаилом на тульском стадионе «Зенит» в кремле, 1947 год © Из книги Е. Гришина «Годы триумфальных побед»

— Незадолго до старта меня вызвали к руководителю советской делегации Романову, — вспоминал он. — С ним в кабинете находился работник ЦК партии — важный, надутый. Разговор свёлся к тому, что я не выполняю указаний ЦК, обязывающих спортсменов демонстрировать советскую технику. Я сказал в ответ, что её, советскую технику, и дома-то стыдно показывать, зачем же на весь мир позориться? А потом снял рубашку и штаны, повернулся к ним задом и показал результаты тренировки на «советской чудо-технике». Предложил им самим сесть на этот велосипед и продемонстрировать его миру, хлопнул дверью и ушёл. Через несколько минут пришёл посланец Романова и сказал, чтобы я срочно собирался домой. Вот так закончилась моя первая и последняя летняя Олимпиада.

Правда, домой Гришин так и не поехал — досмотрел Игры в качестве зрителя…

Евгений родился в Туле 23 марта 1931 года. Жил в доме №20 по улице Металлистов, и жизнь эта вполне могла оборваться в военном 1942-м. Вместе с другом они попали на улице под немецкую бомбёжку. Ребята ринулись в укрытие, но тут позади них ударила бомба. Бежавшего следом друга изрешетило осколками. Двенадцать смертоносных брызг зацепили и Гришина. Два дня он провалялся в переполненной больнице, а затем ему попросту улыбнулась судьба: Женю и ещё нескольких ребят отправили в военный госпиталь, где хирург без наркоза вытащил все осколки. А потом сказал: ещё бы чуть промедлили — и ногу пришлось бы ампутировать.

И эта улыбка судьбы была не единственной. В конце 40-х, когда Гришин уже нашёл своё место в спорте, он, вернувшись домой со сборов, повстречался в Туле со старыми дружками с улицы Металлистов. Ребята эти промышляли кражами. Завязался разговор, и один из них сказал: есть, мол, наводка на фабрично-заводское училище, но проникнуть туда трудно, под силу только спортсмену. И Гришин решил уважить дружков: взял фомку, полез на чердак, сбил замок и… напоролся на сторожа. На следующий день будущего олимпийского чемпиона привели в милицию на очную ставку. Но сторож в нём взломщика каким-то чудом не опознал. Иначе отправился бы Евгений вместо очередных соревнований валить лес…

В целом же детство Гришина было обычным для тульских ребят той поры — катались на коньках, зацепившись крюком за едущую машину или повозку, дрались… И, конечно, занимались спортом. Благо стадион «Зенит» был под боком, в кремле. Здесь Гришин и начал заниматься в секции, которой руководил Яков Яковлев — терпеливый и всегда корректный. Здесь в 15 лет Евгений стал на коньки.

— Яков Иванович рассказывал, что повёз его в Ленинград на всесоюзные соревнования по лёгкой атлетике, — вспоминает глава Тульской федерации конькобежного спорта Валерий Прусов. — Гришин бежал стометровку: с листа, не изучая технику бега, в каких-то тапочках — и победил! Конечно, это был уникальный спортсмен, и он таким родился. В Государственном институте физкультуры нам читали отдельные лекции о Гришине как о редкостном феномене спортивного мира. Даже сердце его по структуре отличалось от обычного. Когда Гришин проходил медосмотр перед соревнованиями, врачи порой отказывались подписывать ему разрешение — боялись брать на себя ответственность, приходилось вмешиваться Политбюро.

Конечно, нельзя объяснять успехи Гришина лишь физиологией. Он отличался неимоверным упорством, огромной волей. А ещё Гришин был максималистом.

В 1947-м Евгений с ходу, в первом же забеге обновил юниорский рекорд СССР на 500-метровке. Летом того года 15-летний Гришин поехал на сборы сильнейших конькобежцев страны в Ригу.

«В Риге я впервые узнал, что такое вкусно есть. Раньше я ел только картошку в мундире и манную кашу, сваренную на воде. А здесь можно было выпить… две чашки компота, съесть настоящий кусок мяса!» — писал Гришин.

В 16 лет он попал в сборную Советского Союза, и профком ТОЗа выкупил для него купленные тульским конькобежцем Николаем Вяловым в Норвегии коньки «Хаген Осло». Вялов одолжил их Гришину, и они так понравились Евгению, что расставаться не хотелось. Эти коньки служили ему на протяжении всей карьеры.

Вскоре Гришин увлёкся лёгкой атлетикой — бегал стометровку за 11,1 секунды: по тем временам второй в СССР результат среди юношей. А на велосипед он сел лишь в 16 лет, но уже в 17 был чемпионом страны среди юношей. И через год его заприметил Василий Сталин, первый человек в нашей стране, которого можно назвать спортивным менеджером. Его детище — звёздный клуб ВВС, успешно выступавший и в футболе, и в хоккее, и в баскетболе, и в велоспорте. Да, у сына вождя был непростой нрав — но отличить спортивный талант от пустышки он умел безошибочно. Юного Евгения Гришина Сталин приметил, приехав в Тулу на матч велосипедистов СССР и Франции. Когда Гришину исполнилось 18, его призвали в армию — разумеется, в ВВС. Отслужив положенный срок, Евгений отказался писать рапорт о присвоении офицерского звания — решил вернуться домой, в Тулу. Сталин вызвал Гришина, но не стал давить — наоборот, похвалил за патриотизм, а после объяснил разницу в условиях для занятий велоспортом в Туле и ВВС. Доводы генерала оказались убедительными — с тех пор Гришин стал армейцем: и на треке, и на ледовой дорожке.

И всё же к Олимпиаде-56 Евгений уже оставил велоспорт. Правда, не по своей воле. Ходит легенда, что в 1953 году перед стартом спринта он сказал своему сопернику по финалу спринта — москвичу Станиславу Варгашкину: не выиграю у тебя — уйду в коньки. Красиво и по-гришински резко, но неправда: Евгений, в чьём активе было серебро чемпионата СССР и трекового турнира Всемирных студенческих игр 1953 года, очень хотел выступить на летней Олимпиаде-56 в гонке на тандемах. Пришлось конькобежному тренеру Гришина Константину Кудрявцеву пробиваться к главе Спорткомитета СССР Николаю Романову с просьбой не разрешать ему выступать в Мельбурне. Высокий чиновник просьбе внял — к большому неудовольствию Гришина. Но деваться было некуда. Да и сложно всё-таки было выступать на высшем уровне в двух индивидуальных видах спорта.

К зимним Играм-56 Гришин уже был обладателем двух мировых рекордов на дистанциях 1000 и 1500 метров, чемпионом мира на 500-метровке и трёхкратным чемпионом СССР. А за месяц до старта Олимпиады стал абсолютным чемпионом Европы. Местом подготовки советских скороходов к Играм стала Мальта — но не средиземноморский остров для изнеженных курортников, а суровая сибирская деревня в Иркутской области. На местном озере и тренировалась наша сборная.

Соревнования конькобежцев в Кортина д'Ампеццо проходили на озере Мизурина — в последний раз олимпийский турнир проводили на естественном льду: огромную глыбу, на которой находилась беговая дорожка, выпилили из основной массы льда. Для того чтобы опробовать альпийский лёд, Гришин 22 января, за четыре дня до старта Олимпиады, выступил на открытом чемпионате Италии и финишировал на 500-метровке с мировым рекордом — 40,2 секунды. А ровно через неделю, 29-го, стартовал на той же дистанции уже олимпийского турнира.

Гришину выпало открывать турнир в первом забеге вместе с британцем Джоном Кроншеем. Позже Евгений заявил, что недоволен тем, как пробежал — слишком уж скованными были его движения. Но, несмотря на это, он вновь финишировал с результатом 40,2 и привёз британцу 2,7 секунды преимущества.

— Мне повезло, что стартовал первым, ориентироваться мог только на мировой рекорд. Бить его во что бы то ни стало! — такую ставил цель. Только новый рекорд мог стать гарантией победы, — рассказывал Гришин. — Я смотрел на своих соперников и говорил себе: «Всё отлично. Пробежишь — и нечего волноваться. Важно ошеломить конкурентов — пусть они гадают, волнуются, сопоставляют. Им ведь ещё стартовать… А ты переодевайся в цивильный костюм и жди награды…

В следующих забегах результат Гришина не превзошёл никто. Ближе остальных к нему оказался другой советский спринтер Рафаэль Грач, но и он отстал на шесть десятых. Бронза досталась шведу Альву Гьествангу (41,0). Победа Евгения примечательна ещё и тем, что с 1924 до 1952 год никто на Олимпиадах не достигал мирового рекорда в коньках — и Гришин эту традицию прекратил. А кроме того, Евгений стал первым отечественным олимпийским чемпионом в коньках.

Евгений Гришин — олимпийский чемпион и рекордсмен на 500-метровке. Вместе с серебряным и бронзовым призёрами Рафаэлем Грачом и Альвом Гьествангом © Из книги Е. Гришина «Годы триумфальных побед»

Уже на следующий день, 30 января, были назначены соревнования на дистанции 1500 метров. И вновь первый забег принёс рекорд — на этот раз, правда, только олимпийский: финн Тойво Салонен пробежал дистанцию за 2 минуты 9,4 секунды. Результат продержался недолго: Гришин, стартовав в 11-й паре, побил и олимпийское достижение Салонена, и мировой рекорд, который 20 января обновил товарищ по команде Юрий Михайлов. Но Михайлов, стартовав в 12-й паре, остановил секундомер на той же отметке — 2 минуты 8,6 секунды. На высшую ступень пьедестала поднялись оба советских конькобежца, а Салонен довольствовался бронзой.

«Ждём на родине. Туляки», — такую телеграмму получил Гришин после того, как получил четыре золотых медали — две олимпийских и две от Международного союза конькобежцев за мировые рекорды.