Детектив от Иоанна

Андрей Дышев, 2006

Молодой предприниматель, совершающий коммерческий вояж по Африке, опоздал на свой самолет и был вынужден лететь грузовым рейсом. Что ему пришлось пережить! Самолет летел во мраке ночи неизвестно куда, к неминуемой катастрофе. Командир судна крепко пил, танцевал, а потом вообще стал невменяем. Стюардесса охотно продавала себя любому желающему. Полицейские, находившиеся на борту по служебной необходимости, без зазрения совести потрошили багаж. Второй пилот сделал всем ручкой и выпрыгнул из самолета с парашютом… Вам ничего это не напоминает? Если нет, тогда вы счастливый человек и наверняка уже давно в раю…

Глава четвертая

Полет нормальный

— Стоять! Не шевелиться! Руки на стену!

Это был полицейский с боксерским носом. Он толкнул Аулиса на перегородку и оцарапал ему щеку пистолетной мушкой.

— Эй! Что вы делаете?! — вспылили Аулис. Он уже и без того натерпелся, совершая неплановый подвиг, и боль, которую доставил ему полицейский, посчитал незаслуженной.

— Молчать, бабирусса кастрированная!

Аулис подчинился, хотя не причислял себя к кастрированным бабируссам, и даже не знал, кто это такие, оперся руками о перегородку и тотчас размазал ладонью кровяной мазок. Какая мерзость! Аулис растопырил пальцы, с отвращением глядя на выпачканную руку и машинально, лишь бы скорее очиститься, вытер руку занавеской. И немедленно получил удар по почкам. Аулис взвыл от боли.

— Хочешь избавиться от улик?! Сейчас я сделаю из тебя циркового бабуина!

— От каких еще улик? Я только закрыл дверь!

— Молчать, сволочь!! Ноги шире!

Дурдом какой-то! Пиная ногами катающиеся по полу бутылки, в тамбур забежала Стюардесса, увидела лежащего в луже крови командира, схватилась за лицо и истошно закричала:

— Уби-и-или!! Уби-и-или!!

От этого крика у Аулиса все внутренности сжались и задрожали. Ему стало страшно. Девушка продемонстрировала, как на самом деле надо реагировать на данную ситуацию. Ей, как члену экипажа, было видней.

— Я хотел ему помочь! — оправдывался Аулис, стараясь поскорее объясниться перед полицейским, чтобы избавиться от нелепых подозрений, пока те еще в зародышевом состоянии. — Он умирает!! Вы что, не видите?!

— Я все вижу, кусок кала!! Закрой рыло!

— Да как вы… — опешил от обиды Аулис. — Я гражданин России… Я буду… Я на вас…

— Я же сказал: кусок кала! — повторил полицейский, едва не касаясь толстыми губами тонкого и изящного носа Аулиса.

В тамбуре, словно тень, появился второй полицейский. В отличие от своего коллеги, этот напоминал болезненного интеллигента с садистскими наклонностями. Лицо его было спокойным, вдумчивым, источающим безусловную справедливость и решимость хирурга произвести радикальное иссечение драгоценного органа; очки с тонкими дужками съехали на середину носа, подслеповатые глаза смотрели поверх линз с нравственным осуждением и остреньким хищным аппетитом. В какой-то степени он походил на адвоката, с успехом защищающего на суде сексуального маньяка. Аулис подумал, что этот человек сейчас начнет его пытать, и при этом будет улыбаться и говорить тихо и вежливо.

— Обыщи его! — приказал Боксер.

Интеллигентный полицейский принялся водить своими тонкими ладонями по спине и джинсам Аулиса. Прикосновения его были нежными, но Аулис корчился от щекотки. Стюардесса, негромко повизгивая и царапая лицо, ходила между пилотской кабиной и лежащим на полу командиром.

— Опио!! — взывала она. — Опио!! Где ты? Где ты, господи? Это конец! Это апокалипсис…

— Ты где таких слов нахватала, дура?! — прорычал Боксер и толкнул ногой неподвижно лежащего командира. — Лучше перевяжи его! И проверь сортир.

— Я туда сразу заглянул на всякий случай, — сказал интеллигентный полицейский.

— Черт!! А кто в таком случае управляет самолетом??

— Опио! Его выкинули наружу!! — снова взвыла Стюардесса, заламывая худосочные руки над головой. — Это теракт! Это заговор против моего милого, дорогого Опио!

Боксер тяжело вздохнул и двинул тыльной стороной ладони Аулиса по затылку. Голова молодого человека ударилась о перегородку.

— Эй! — крикнул Аулис. — Полегче! Я здесь не при чем!

— Наручники на него!! — приказал Боксер. — И прекратите кричать! Говорю только я!

Интеллигент, несмотря на свое кажущееся тщедушие, с натренированной изощренностью вывернул Аулису руки и ловко защелкнул на них браслеты. Боксер поднял с пола бутылку минералки, откупорил ее и вылил воду себе на голову.

— Он умер… — прошептала Стюардесса. Она сидела на корточках перед телом командира и смотрела на его перекошенное, залитое кровью лицо, словно на разинутую крокодилью пасть. — От потери крови…

— Ты глупая мартышка! — крикнул Боксер, отталкивая Стюардессу, и прижал толстый палец к сонной артерии командира. — Гм… черт подери! Похоже, что он, в самом деле, отдал концы… — Выпрямился, кинул свирепый взгляд на пилотскую кабину, на пустые сидения. — Не могу понять, кто будет управлять самолетом?

— Опио… Бедный мой Опио… Кругом одни предатели… — всхлипывала Стюардесса, щипая себя за щеки. Ее качало. Несколько раз она заваливалась, как вешалка, на зеркало и оставляла на нем мокрые отпечатки.

— Туда этого гражданина России! — распорядился Боксер, кивая на Аулиса. — Сейчас я через глотку его печень буду выдергивать!

— Лучше доверь эту процедуру мне, — попросил Интеллигент.

Аулис промолчал. Эти типы не были в состоянии нормально воспринимать его слова. Интеллигент повел его по проходу в хвост самолета. Его тонкие и с виду слабые руки находили какие-то хитрые точки на спине Аулиса, отчего каждый толчок вызывал острейшую боль. Аулис извивался, вскрикивал, но Интеллигент снова и снова вонзал свои пальцы в его тело… Аулису казалось, что содержимое его черепной коробки превратилось в кашу. Все мысли смешались. Он не мог понять, что случилось, и ради чего это всё случилось. Второго пилота по имени Опио, мужа Стюардессы, кто-то вышвырнул наружу. А командир, похожий на Пеле, отдал концы от страшной пробоины в голове. Сейчас самолет парил сам по себе, как спущенная с горы старая автомобильная покрышка. Куда он летел? Как долго он сможет лететь без управления?

Интеллигент толкнул Аулиса на кресло рядом с горой пластиковых тарелок. По проходу промчалась Стюардесса, заглянула в уборную и снова завыла:

— Опии-о-о-о…

С заднего кресла в затылок Аулису задышал блондин, прикованный наручником к подлокотнику.

— Слышь, парень, — прошептал он. — А тебя за что?

— Сам не пойму, — ответил Аулис. Особой охоты разговаривать с плененным соотечественником у него не было.

— Чего они все всполошились? Что там стряслось?

Аулис не успел ответить, как в проходе показался Боксер.

— О-о-о! Куча слоновьего дерьма! — рычал Боксер. Он двигая впереди себя воздух с запахом крови. В руке держал радиостанцию, тряс ее, прикладывал к уху, снова тряс.

— Опио нигде нет!! — истерично крикнула Стюардесса. — Вы это понимаете или нет?! Нигде!! Как я буду без него?!

— Запрессуй клюв! — огрызнулся Боксер. — Я знаю. Это террористический акт. Будем проводить операцию"Перехват".

— Лучше операцию"Быстрые руки", — возразил Интеллигент, поправляя очки. — Она более мобильная. Сейчас я начну допрос главного подозреваемого. Под протокол. С соблюдением всех формальностей…

Аулис, вытаращив глаза, смотрел на Интеллигента. Какой протокол? Какие формальности?

— Вы понимаете, — проговорил он, часто дыша от волнения, — что самолетом никто не управляет? Никто! Протокол подождет, а вот самолет ждать не будет…

— Не надо меня пугать! — махнул на него Интеллигент.

— Я не понял, — снова зашептал Соотечественник в затылок Аулису — мокро и горячо. — Почему никто не управляет самолетом?

— Молчать, антилопы винторогие!! — крикнул Боксер на белых пленников и кинул крышку от бутылки в лицо Аулису. — Всем замереть и заткнуться! — Он повернулся к Стюардессе и направил в ее мокрое, зареванное лицо свой сосисочный палец. — Ты член экипажа?

— Член, член… — кивнула Стюардесса, сморкаясь в занавеску.

— Значит, будешь оказывать содействие следствию. Надо связаться по бортовой радиостанции с Интерполом и объявить второго пилота в розыск.

— Но я не умею пользоваться радиостанцией. У меня нет допуска…

— Тьфу, мумия занзибарская! А к чему у тебя есть допуск? Только к уборной и кофеварке?

— Давайте соблюдать спокойствие, — предложил Интеллигент. — Работаем в установленном порядке. Сейчас во всем разберемся. Я предлагаю для начала допросить главного подозреваемого.

И он пошевелил своими тонкими и длинными пальцами так, словно натягивал на руку тесную хирургическую перчатку.

— Какое спокойствие?! Какое спокойствие?! — на высокой ноте воскликнул Аулис. — Мы с вами не в баре, не в кинотеатре! Вы представляете, где мы находимся? Мы летим черт знает куда со скоростью триста миль в час! Это конец!! Мы сейчас разобьемся!! Мы…

— До сих пор не разбились и, дай бог, еще протянем! Во всяком случае, я успею выбить из тебя признание! — перебил Боксер и, шумно втянув ноздрями воздух, схватил своей ручищей его за горло. — Зачем ты это сделал, вредитель? Ты у меня сейчас посинеешь, как турмалин! Признавайся во всем!

— Давай я им обоим глаза выковыряю, — предложил Интеллигент.

— Господа! — обеспокоено отозвался со своего кресла Соотечественник. — Что касается меня, то вы обязаны считаться с моим особым положением. Меня и так незаслуженно обидели, и я требую соблюдать международную гаагскую конференцию…

— Да кому ты нужен со своей гребанной конференцией, — отмахнулся Боксер и небрежно кинул своему коллеге: — Лучше зацементируй ему рот!

— Опио! Как я буду жить без тебя?! — зарыдала с удвоенной силой Стюардесса. — Почему ты меня оставил?!

— Не голоси на ухо! — попросил Боксер, злобно поглядывая на Аулиса. Он склонился над головой молодого человека так низко, будто принюхивался к ней, как к свежеиспеченному Колобку. — Сейчас мы узнаем, куда он подевал Опио. Не отпирайся, скажи, что ты хотел вызволить своего дружка? Так ведь? Ты убил пилотов, чтобы изменить курс самолета? Скажи"да", и я не буду вытряхивать из тебя поганый ливер!

— Нет! Нет! Нет! — крикнул Аулис. — Я пилотов пальцем не тронул!! Был сквозняк, я вышел в тамбур и там увидел летчика с пробитой головой… Давайте свяжемся с наземными службами! Наш самолет неуправляем!

— Чем ты пробил ему голову?!

— О, боже мой! — завыл Аулис. — Вы способны меня понять или нет?! Это не я пробил ему голову!!

— По-твоему, он сам себе ее пробил?

— Идиоты!! — оглушительно запищала Стюардесса. — Что вы спорите?! Надо разыскивать Опио! Может быть, он еще жив! Я не смею… Я не могу даже предположить, что его… Это ужасно! Ужасно!

— Надо немедленно проверить, поставлено ли управление на автопилот! — с другой стороны кричал Аулис. — Нам хотя бы зафиксировать полет!

— Управляй, не управляй, — вполголоса заметил Интеллигент, — будет жопа, а не рай.

— Да хрен с ним, с самолетом! — отмахнулся Боксер. — Какое кому до него дело! Я хочу, чтобы этот гиеновый экскремент сознался в двойном убийстве!

— Мне не в чем сознаваться! — охрипшим от крика голосом произнес Аулис. Он бы обязательно приложил руки к груди для пущей убедительности, если бы они не были скованы за спиной. — Поверьте же мне! Я бизнесмен. Лечу в Норт-Фруди… Да вы же смотрели мой паспорт!

— Да! — злорадно воскликнул Боксер, подавшись к Аулису и брызгая на него слюной. — Смотрел! И поэтому предлагаю тебе признаться!

— Где логика? Вы смотрели мой паспорт — и что? Логика где?

Боксер едва не откусил ему нос.

— Логики не видишь?! — взбеленился он и ткнул Аулиса пальцем в грудь. — Ты русский! — Боксер перевел перст на Соотечественника. — И он русский! Значит, это заговор!

— Заговор против моего дорогого Опио! — простонала Стюардесса. — Мужчины! Давайте его искать! Может, он лежит связанный где-нибудь под коробками?

И она кинулась к ближайшему креслу, заваленному упаковками с унитазными ершиками. Интеллигент едва успел схватить ее за руку.

— Не дергайся, женщина! — сдержанно посоветовал он ей. — Твой Опио — это сейчас не самое главное…

— А что главное? Что?

— Обличение преступника!

— Прощайте, — прошептал Аулис Соотечественнику. — Из-за этих идиотов мы сейчас врежемся в землю.

— Из-за идиотов или из-за тебя? — уточнил Соотечественник.

— Вы бессердечный! — процедила Стюардесса, сжимая кулачки и наступая на Интеллигента. — Вы… вы совсем не хотите подумать о моем будущем… Опио был для меня всем! Я отдала ему всё, что у меня было — всю душу, всю кровушку до капельки… А вы… вы… жестокий, черствый… Вы мерзавец…

Она хотела еще что-то добавить, но Интеллигент вдруг влепил ей крепкую пощечину. Девушка полетела на кресла, обрушивая по пути пирамиды коробок. На пол посыпались карманные калькуляторы и электронные будильники.

Аулис, считавший обязанностью всякого мужчины защищать женщин, попытался вскочить с кресла, но кулак Боксера тотчас вернул его на место. Интеллигент, не удостоив эту сцену своим вниманием, наклонился, поднял с пола аккуратный, красивый калькулятор с солнечной батареей, подул на него, протер рукавом рубашки и сунул в карман.

— Что ж, пеняйте на себя! — пригрозила Стюардесса, выбравшись из завалов коробок. Она одернула юбку и решительно направилась в пилотскую кабину, но Интеллигент догнал ее и схватил за руку.

— Не надо ничего менять, женщина! — сказал он, до боли сжимая ее руку своими острыми, как у филиппинского хилера, пальцами. — Поверь мне, ты сделаешь только хуже. Пусть все остается так, как есть.

— Вы в своем уме? — прошептала Аулис, облизывая разбитую губу. — Вы хоть соображаете, что происходит? Посмотрите в иллюминатор! Встряхните головой! Очнитесь!

— У тебя есть право хранить молчание, — спокойно произнес Интеллигент. — Даю тебе добрый совет: воспользуйся им!

Его печальные, с душком протухшей справедливости глазки быстро бегали по мешкам, коробкам и разноцветным упаковкам.

— Вот как! — мстительно сказала Стюардесса и попятилась. — Теперь я все понимаю… Вы только о себе думаете… А мой бедный Опио…

— И тебе лучше помолчать, — сказал Интеллигент. — И чего всполошилась? Всё хорошо. Мы держим ситуацию под контролем. Самолет летит. Полет нормальный.