Я отдаю долги. Стихи

Андрей Дмитриевич Альпидовский, 2017

Это третья книга стихов нижегородского писателя Андрея Альпидовского. До этого в свет были выпущены сборники стихов «Давайте жить» и «Свой остров». «Я знаю Андрея Альпидовского более двадцати пяти лет и знаком с его поэтическим творчеством практически с первых его шагов. Поэтому мне было особенно приятно помогать в своё время становлению таланта Андрея, который со временем вырос в серьёзного, вдумчивого поэта и писателя. Поэзия Андрея Дмитриевича – содержательна, поэтична и хороша по мастерству. Он – состоявшийся поэт». Алексей Коломиец, писатель, член правления Нижегородского отделения Союза писателей России, доктор технических наук, академик РАЕН.

Время отдавать

Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать;… время разбрасывать камни, и время собирать камни;… время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру»

Ветхий завет. Глава 3 книги Экклезиаста

***

Я отдаю долги,

Господи, помоги!

Рад бы, ребята, в рай,

Да вот долгов — за край.

Деду не Отдал долг.

Матушкин голос смолк.

Так и растут долги,

Господи, помоги!

Я задолжал живым

И тороплюсь отдать,

Трудно успеть, увы, —

Наперечёт года.

Я сочиню стихи,

Чтоб замолить грехи,

Все возвратить долги,

Господи, помоги!

***

«Однажды вспомнив, становится сложнее снова забыть».

И. Кант

Шестидесятые — ни горя, ни тревоги.

Картинки детства в памяти всплывают.

В хоккей играем прямо на дороге,

Машин здесь вечерами не бывает.

Уже стемнело, но без передышки

Гоняем шайбу, нам забить охота!

Две штанги — просто две больших ледышки,

Соседка Ленка встала «на ворота».

«Пацанка», в «куклы» ей неинтересно.

Хоккей — вот это да! (кто понимает).

Нет клюшки, но её — в воротах место.

Легла на снег, все шайбы отбивает.

Бегу — «один в один», забить бы надо,

Но Ленка вдоль ворот опять ложится.

Сопит за мной «сопливая команда»,

И мне пора на что-нибудь решиться!

А счет-то равный! Вроде, восемь: восемь,

Но все забавно, в общем, завершилось.

Над вратарем я шайбу перебросил —

От снега вверх, впервые получилось…

На санках, помню, в выходные, лихо

По насту над булыжной мостовою,

По Нестерова, вниз на Ковалиху

Летели мы веселою гурьбою…

И раннею весной с соседом Лёшкой

Запруды делали, в ручьях вода журчала.

Шли по домам, промокшие «немножко».

«Хоть выжимай!» — так бабушка ворчала.

Шестидесятые умчались вдаль ручьями,

И бабушка уже не пожалеет.

Но это время остается с нами.

Однажды вспомнив — забывать сложнее.

***

Яркие искры

Белых холмов

Утром, как выстрел

В облако снов.

День —

это

зверская

маета,

Где

света

резкая

пустота.

Ночью

свечение

высоты —

Точно

лечение

суеты.

***

Как в суете мирской погряз ты!

Один вопрос, второй вопрос…

Отринь все мелочи и дрязги,

И выйди к Волге — на Откос.

Заволжские поманят дали,

Зеленый берег, пляж, песок.

С младенчества родными стали,

Здесь мои корни, мой исток.

Здесь с дедушкой ловил на донку,

И колокольчик: динь-динь-динь!

«Чехонь!», — кричу я деду звонко.

А дед: «Не упусти, гляди!»…

И теплоход «Комарно», белый,

Где папа штурман молодой,

В красивой форме, загорелый,

И мама на руках со мной…

И ностальгия быстрой чайкой

Летит, летит к тем берегам.

Пылинкой прошлого случайной

Откос напомнит юность нам,

Которая теперь лишь снится,

И манит, словно Волги даль.

А нам, Откос, пора проститься,

Надеясь, что не навсегда.

***

«И каждый вечер друг единственный

в моем стакане отражён…»

А.Блок

Чей-то образ зрачками сверкал из-под маски,

Отражаясь в стакане танцующим светом.

Я вчера сочинял сумасшедшие сказки,

Оставаясь как будто нормальным при этом.

Я в окно увидал, как общаются души,

Собираясь ночами на крыше часовни.

Я подкрался неслышно и тени подслушал,

Отклоняясь от отблеска адской жаровни.

И огни занялись в гипнотическом трансе,

Посмотри, как призывно дрожат силуэты!

Так и тянет забыться в чарующей тряске,

Оставаясь как будто нормальным при этом.

И соблазн — всё безумней, сильней и желанней,

И толпа проорала:"Варавва! Варавва!"

Не пресытимся мы чередою закланий,

Наполняет стаканы и души отрава.

Этот ангел на крыше и бес в подреберье,

Этот вечный сохи и крыла поединок,

Этот веры полёт и паденье безверья,

Этот загнанный волк и молящийся инок…

Лишь когда нам на очи улягутся розы,

И когда успокоится изгнанный Демон,

Бесполезными станут и лесть, и угрозы,

Важно с Чем и пред Кем предстаём на Суде мы…

***

«Ночь. Улица. Фонарь. Аптека…»

Александр Блок

Больница. Ночь. Окно. Не спится.

Безжизненный и резкий свет.

И ужас длится. И не снится,

И не приснится мне ответ.

А смерти нет! — душа кричала.

Ответ на все вопросы: Быть!

Но Жизнь со Смертью обвенчала.

Нет сил, ни помнить, ни забыть…

Не умерев, начать сначала?

Легко! Невеста под фатой

В очередной раз промолчала,

Отодвигая жребий мой,

Который «в точности измерен»,

А Черный День запорошён.

«Я утром должен быть уверен»,

Что днём всё будет хорошо.

Безумье — в снах, безумье — в лицах

Готовит каверзный ответ:

Быть. Повториться. И смириться

С тем, что пока исхода нет…

Амнезия

Если хоть один раз в году

Буду думать — зачем бегу,

То когда-нибудь упаду,

Ведь бегу «через не могу».

Этот бег не жалеет ног

И душе тяжело в узде.

Где-то есть справедливый Бог,

Только вот не припомню — где.

Впереди — Отечества дым,

За спиною — пар изо рта.

Я когда-то был молодым,

Только вот позабыл — когда.

Норовили догнать и сбить,

И плоды побед пожинать.

И с тех пор не могу забыть,

Как мне пальцы в кулак сжимать.

Потому я теперь стою

Большей частью, а не бегу.

Балансировать на краю

Меньшей частью пока могу.

***

Самым краем по-над бездной прошёл.

Знать, Господь со мною рядом ходил.

Не упал. И, вроде, всё хорошо.

Почему же такой холод в груди?!

Почему же не взглянуть в зеркала?

Отражается стена за спиной.

Почему тревожат колокола?

Что не спится мне под полной луной?

Почему так манит тёмный откос?

Али с воза там чего обронил?

Сыне Божий, милосердный Христос,

Меня, грешного, спаси, сохрани!

От того, кто меня там заменил

За холодной амбразурой зеркал,

В Зазеркалье затянул, заманил,

И Луной над головой засверкал!

Покатило, понесло, как по льду.

Полетел вперед, почти не дыша,

Вспоминая, почему не найду

Эту пропасть, где тоскует душа?

Там, где хором над обрывом ревут

То ли ветры, то ли черти во тьме,

Надрывают сердце, душу мне рвут,

Тешут плоть мою в хмельной кутерьме!

Вьются тучи их бесовских атак,

И азарт мне кровь дурную пьянит,

И ору я на юру:

— Всё не так!

Подтолкни меня, давай, подтолкни!…

Остановимся, чуть-чуть помолчим…

Нет, не взят ещё последний редут!

Но коль держат Душу Духи в ночи,

Отпущения грехов не дадут.

Так давай, дави не тормоз, а газ!

Сбережёт Господь ещё один раз.

Недостойного наставит раба

На путь истинный святая мольба…

Самым краем вдоль обрыва прошёл.

Зря нечистый по-над бездной водил.

Не упал. И, значит, всё хорошо?

Так откуда этот холод в груди?!

***

Мне никак не избавиться от одного —

За спиною стучат шаги.

Только некогда мне вертеть головой,

Там, скорее всего, враги.

Я спешу вперёд, ускоряю шаг,

Не догонишь, гад, не возьмёшь!

Но чем дольше бег, тем всё ближе враг,

Не присядешь, не отдохнёшь.

Забываю улыбки людей дорогих,

Потому что не вижу их.

Исчезают вдали на дорогах других, —

Их торопят вперёд шаги.

Мне бы остановиться и передохнуть,

Но жесток шагов барабан.

Продолжаю бег, проклиная путь,

Понимаю, что всё — Труба.

Что вот-вот уже станет плевать на врагов,

И, в последний раз прозвеня,

Эхо всех моих торопливых шагов

На краю догонит меня.

***

Я пасусь здесь на лугу,

Я пасусь.

Не ловите — убегу,

унесусь!

Не найдёте на меня хомута!

Разве только глубина омута…

А и бегал я в лугах

заливных

Во далёких временах,

во иных.

Заболотило луга — всюду ил.

И дорогу я туда позабыл.

Потому я кручу выше искал,

Да навстречу мне звериный оскал.

Вот и бил копытами

по клыкам,

И по битым

ускакал в облака.

Я пасусь здесь в облаках, я пасусь.

Надо мной — Отец и Сын Иисус,

И, конечно, Дух Святой надо мной,

И не надо мне лужайки иной…

***

Тёмной чащей бежим от флажка до флажка,

Нам не остановиться, и не повернуть.

Видим на два вершка, мыслим на три прыжка,

Можем лишь на соседа клыками сверкнуть.

Этот муторный бег, карусель, круговерть

Застилает глаза пеленою огня,

А за кругом стоит пустоглазая смерть,

И тебя стережёт, и его, и меня.

Я б ушёл за флажки, как Поэт завещал,

Только как же щенки, ведь и их стерегут?

И выходит, что зря их кормил, защищал,

Если бросил одних на расправу врагу!

И опять поверну у последней черты,

И оставлю Безносую с носом,

Но вдогонку шарахнут глаза темноты

Снова тем, без ответа, вопросом:

Почему вдоль верёвки послушно бегу,

Не могу Заколдованный Круг пересечь,

Если очи на дальнем цветут берегу,

Манит музыкой тихой призывная речь?!

А ответом опять мне — звериный оскал,

Жизнь — волчица матёрая, злая,

И хоть телом не стар, но душою устал,

А душа — вещь ненужная в Стае…

Мы по жизни спешим от флажка до флажка,

И не в силах очерченный круг поменять,

А верёвочка вьётся и бьёт по башкам,

Гонит вскачь, а куда — не постичь, не понять…

***

Хочется пожить — не получается.

Хочется пожить — жизнь кончается.

Хочется пожить — сердце бьёт не в такт.

«Всё не так, ребята!» — всё не так, не так!

Хочется гулять в парке с внуками,

Старыми шагать переулками.

И не хочется бродить, шаркая,

Где кресты, да вороньё каркает.

Хочется с женой посидеть в саду,

В том, где дом и яблони — все в цвету.

И не хочется встреч с родными там,

Где кресты, да воронья хриплый гам.

И с сынами

мне наобщаться бы,

и цунами

пронырнуть злой судьбы.

И не хочется бродить Изредка

Возле своего креста — призраком…

Хочется пожить — и всё получится!

Промахнётся смерть — косая лучница.

Улетай тоска, прощай нытьё-мура,

Хочется пожить — так и живи, дурак!

***

Ветер и светлячки,

Вейте, рвите в клочки

Ночи злые зрачки,

Где скрывается на глубине

бархатный пепел.

Звуки нежных услуг

Обрывают не вдруг

Руки снежных подруг,

В чьих сердцах за парадом огней —

бархатный пепел.

Злой накат колесниц

В зной рогатых зарниц

Вдоль по кинутым ниц,

У которых чадит на спине

бархатный пепел.

Не спасти, не помочь.

Пронестись через ночь,

Где летит превозмочь

И укрыть безысходность свиней

бархатный пепел.

***

Я с тобою простился,

Влюблённый герой,

И сполна расплатился

Июньской порой.

Расплатился с тобой

Острой болью в груди.

Не играя судьбой,

Я сказал: «Уходи».

— Улетай, — прошептал,

И захлопнул броню.

— Я своё отлетал,

И тебя не виню.

— Я своё отлюбил,

Отмечтал, отыграл.

Тихо крылья сложил,

И икону убрал.

Время рушит богов,

На руинах святынь

Не растет ничего, —

Сорняки и полынь.

Улетел белый ангел. Влюблённый герой

Своей совести, да и души не сгубил.

И грехов своих тяжких июньской порой

Я хоть малую толику тем искупил.

***

Сны — всего лишь отражение дней.

Дни — лишь только продолжение сна.

Слава Богу, забываю о ней.

Конец ознакомительного фрагмента.