Организационное саморазвитие. Взрывной подъем качества деятельности

Андрей Георгиевич Теслинов, 2022

В книге раскрываются малозаметные «пружины» механизма, придающего компаниям и их работникам развивающийся характер. В условиях стремительных перемен именно за ним следуют повышение производительности, усиление ответственности, увеличение результативности, доходности и всего того, что обычно понимают под успехом бизнеса. На примерах и аналитических аналогиях доказывается, что главным ресурсом этого механизма является управляемое внутреннее противоречие. В этом смысле книга представляет собой обоснование Метода, основанного на таком ресурсе. Представленный здесь Метод есть результат концептуального анализа удивительного, но малоизвестного в риторике прозападного менеджмента опыта взрывного подъема качества деятельности. Это опыт отечественного происхождения длиною 40 лет, известный как КОМПАС или «организационная система В. Г. Водянова». Издание адресовано управленцам, руководителям организаций, исследующих и создающих инструменты кратного усиления отдачи работников в деятельности, строящейся на закономерном подъеме их субъектности. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Глава 1. Эффект срединного пути

Две магистрали мысли об использовании человеческой активности

Пожалуй, нет такого руководителя, такого собственника компании, который бы страдал от избытка активности своих работников, превышающих все его ожидания своей понятливостью, трудолюбием, инициативностью, взаимовыручкой и творческим усилением всех его идей. Повсюду ситуация обратная — работники не могут, не хотят, не чувствуют, недотягивают своими способностями до того образа идеального труженика, который воображают себе руководители.

Первым продуктивным решением этой древнейшей проблемы стало открытие XIX века — изобретение менеджмента. В этой мысли западный мир ссылается на Фредерика Тейлора, придумавшего менеджмент как способ, при котором «исполнитель при наиболее благоприятном использовании всех своих сил мог бы в совершенстве исполнить ту работу, которая соответствует наивысшей производительности предоставляемого ему оборудования»^[1]. Эта тейлоровская идея, выросшая на моделях классической экономики (А. Смит — Дж. С. Милль), задала идее повышения отдачи от работников особенный вектор. Он изначально и поныне направлен на создание норм деятельности, их упорядочение, подбор эффективных способов регулирования поведения каждого из работников в отдельности и всех вместе.

Русский мир отсчитывает начало осмысленной практики управления коллективами взаимозависимых тружеников от идей Александра Богданова (Малиновского). Обосновывая в своей «тектологии»^[2] оптимальный подбор элементов комплекса и «возможностей их связки» для достижения высоких целей, он заложил другой вектор мышлению о результативности совместной деятельности. А. Богданов доказывал, что «организованное целое на самом деле практически больше простой суммы своих частей не потому, что в нем создавались из ничего новые активности, а потому, что его наличные активности соединяются более успешно, чем противостоящие им сопротивления». Эта линия идей выводит не столько к нормам деятельности, сколько к овладению синергией — эффектом приращения полезной мощности совместным, содружественным, взаимозависимым действием работников.

Тем самым в точке зарождения теоретически осмысленных способов продуктивного использования работников как сугубо человеческих активностей возник континуум идей. Одним полюсом этого континуума была тейлоровская идея «принудительного приведения активностей к норме», а другим — богдановская идея «организованного взаимоусиления активностей» (рис. 1.1).

Рис. 1.1. Континуум подходов к использованию человеческих активностей

Это взаимодополняющее противоречие могло создать конструктивный взрыв идей и методов управления деятельностью людей. Но «может» еще не означает «будет». И теперь уже не так важна историческая причудливость переплетения этих двух различных по своей сути линий мысли, сколько важен сам его результат: надежной практики и теории предельной мобилизации возможностей людей, совместно работающих над выполнением поставленных перед ними задач, нет. Менеджмент как искусство заставить (принудить, привлечь, вовлечь, заинтересовать, организовать) людей с максимальной отдачей совместно делать то, что они должны, не состоялся. Как и прежде и с обновляющейся силой люди не хотят, не умеют, не готовы, не видят смысла делать с максимальной отдачей самих себя то, что им навязывают другие.

Профессор Дмитрий Казанский (компания IBS): «Люди не хотят быть проверяемыми! Они не любят, когда на них смотрит “старший брат”. Поэтому под любым предлогом они будут стараться уходить из-под контроля, будут уклоняться от навязанных коммуникаций, отчетности. Они будут выполнять работу с максимальной выгодой для себя, избегая избыточных затрат на нее. И это с неизбежностью происходит и будет происходить во всех случаях, за исключением тех, где человек работает сам на себя и ни от кого не зависит».

При обилии различных практик и теорий управления человеческой деятельностью поиск инструментов этого искусства продолжается.

Обращаясь к объективным сложностям выбора любых решений, можно увидеть, что успех этого поиска существенно определяется ментальными установками исследователей. Здесь отчетливо проявляется закон парадигмальной зависимости решений^[3]. Согласно ему, исход решения проблем целиком определяется парадигмой («парадигма» с греч. — «образец») мышления, подчиняющей себе весь мыслительный процесс независимо от его содержания. Навязанный парадигмой подход к решению проблем определяет выбор методов решения, и, как следствие, сами решения оказываются плененными парадигмой — неким несознаваемым образцом мышления. В простых, обыденных ситуациях принятия решений это спасает, а в новых — приводит к результатам, мало полезным для дела (рис. 1.2).

Рис. 1.2. Схема логики пленения решений

В мышлении способов целенаправленной мобилизации ресурса работников как рабочей силы действуют две парадигмы. На первый взгляд, они не связаны с идеями Тейлора — Богданова. Но они связаны с фундаментальной оппозицией типов отношения людей к миру. Тень этих типов лежит на всех методах управления деятельностью, изобретенных подчиненным им мышлением.

Две парадигмы мышления инструментов результативного труда

Наверняка руководители, читающие эту книгу, знакомы со многими теориями и практиками организационного управления, вспыхивавшими популярностью в разные годы столетия, прошедшего со времен зарождения менеджмента. Это:

• методы сетевого планирования и управления (СПУ), увязывающие во времени разнообразные виды работ и результатов;

• методы оценки и анализа проектов и программ (PERT), рассчитывающие критические пути к желанным результатам работ;

• методы распределения функций между работниками и между работниками и руководителями, разделяющие ответственность за качество и количество создаваемых продуктов и за рекомендации по совершенствованию труда;

• методы нормирования труда, устанавливающие правила обоснованных затрат времени на выполнение единиц конкретной работы;

• методы и структуры распределения полномочий между сотрудниками, ограничивающие и упорядочивающие права на использование ресурсов организации для выполнения работ;

• методы использования функционально-методных отношений (ФМО), задающих и оценивающих альтернативные порядки между задачами, которые должны быть выполнены для достижения конкретных целей, и методы их исполнения;

• методы компетентностного подхода к обучению работников, оценке их возможностей для выполнения работ, назначения и продвижения работников по службе;

• системы мотивации работников с помощью дифференцированной оплаты труда и вознаграждений;

• системы обратной связи работников с руководителями для получения информации, необходимой для управления деятельностью;

• методы технико-экономического планирования деятельности.

Общим свойством этих и подобных им инструментов управления является то, что все они — продукты технического мышления. Здесь «техническое» означает «искусственное» (от греч. techne — «искусство»), придуманное, сделанное не самой естественной природой, а кем-то из ею произведенных продуктов эволюции. Принципиальным отличием мышления такого типа является то, что единственный субъект здесь — сам мыслитель, а весь другой мир — пассивный объект, хорошо ли, плохо ли исполняющий его волю. При этом совершенно неважно, состоит этот мир из людей, машин, камней, растений или животных. Все это есть та «материя», с помощью которой субъект как пользователь тех или иных методов достигает своих целей.

Взгляд этот чрезвычайно конструктивен в огромном большинстве ситуаций, где самовольное поведение работников является помехой для достижения производственных целей, а их главное назначение — безукоризненное выполнение сложных операций. Простые операции выполняют машины.

Продуктами технической парадигмы мышления являются и, казалось бы, очеловеченные методы управления. Речь идет о так называемых социально-психологических методах. Первые (социальные) направлены на группы совместно работающих людей, вторые (психологические) — на индивидуумов. При кажущейся «человекоцентричной» природе этих методов обращение к человеку в подвластных им практиках происходит в той же «технической» логике — он «берется» лишь как исполнитель воли субъектов, действующих с учетом все более «тонких» различений его свойств.

Так, социологические методы управления работниками (анкетирование, интервьюирование, социометрическое измерение, наблюдение, социальное экспериментирование, опрос, собеседование, соревнование, переговоры, конфликты, социальное планирование и пр.) позволяют создавать необходимые данные для подбора, оценки, расстановки и обучения персонала и обоснованно принимать кадровые решения. Все это вполне применимо к дроздам (социология дроздов), кошкам, шимпанзе, роботам (социология роботов) и другим совместно действующим механизмам.

Психологические методы управления работниками (типологизация личностей, психологическое планирование, психологическое воздействие, методы гуманизации труда, методы мотивации для достижения нужной активности, психологическая ориентация работников и пр.) ничего не добавляют к техническому отношению к работникам. Все эти методы направлены на овладение особенностями их психосферы для использования ее в направлении достижения целей управленцев как субъектов делового мира.

Технической парадигме мышления противостоит другая — гуманитарная. Здесь «гуманитарная» означает «человеческая» (от лат. humanitas — «человеческая природа»). В гуманитарном отношении к миру есть два принципиальных признака:

• признание того, что человек, с которым происходит взаимодействие, тоже субъект — источник самостоятельной активности, обладающий самостоятельной волей, способностью делать выбор и влиять на других;

• признание того, что человек, обращающийся с любым запросом к миру и другим людям, вносит в этот запрос самого себя и поэтому всегда имеет дело не с объективностью, а с отражением себя самого.

Оба этих признака, и в особенности второй, придают работникам, плененным этой парадигмой мышления, совершенно другую линию поведения и линию взаимодействия с со-трудниками. Изысканному принуждению людей к потребному нам поведению (техническая парадигма) здесь противостоит совместное созидание на основе принятого и согласованного понимания целей и своих ролей в деятельности (гуманитарная парадигма). Здесь отношению к работнику как к функции противостоит отношение к нему как к субъекту деятельности (рис. 1.3).

Рис. 1.3. Континуум существующих отношений к работнику

К продуктам гуманитарной парадигмы мышления можно отнести ряд методов, из которых образуется ткань практики организации деятельности:

• рефлексия (от лат. reflexio — «обращение назад») — это организованное обращение внимания работников на самих себя, на свое сознание, на характер и продукты собственной активности;

• самоопределение работников — деятельность по установлению собственной позиции по отношению к предстоящей работе и роли в будущем культурном контексте ее выполнения;

• совместное целеполагание — деятельность по совместному обоснованию целей, необходимых для достижения определенного результата;

• целеустремление — организованное порождение идеала совместной деятельности и обоснование пути движения к нему в виде упорядоченного числа промежуточных целей^[4];

• командообразование — самостоятельное согласование ролей в совместном взаимодействии работников;

• согласование — достижение договоренности, общего согласия между группой заинтересованных и ответственных лиц по поводу ведения совместных действий;

• диалогизация отношений — придание взаимодействию работников формы конструктивного диалога с увеличением созидательной энергии;

• коммуникативная корпоративная дидактика — образовательная практика, основанная на организации развивающих диалогов между сотрудниками^[5];

• подъем мышления — процесс усиления мышления работников через увеличение рангов рефлексии трудовой практики^[6].

Постепенно в книге соберутся и другие методы, проявляющие гуманитарную парадигму мышления. Но уже этого перечня достаточно, чтобы увидеть существенные отличия данного подхода к людям в деятельности. Все это по-прежнему относят к методам управления деятельностью, хотя в строгом смысле управлением это уже назвать трудно, несмотря на то что все это усиливает отдачу работников при выполнении ими своей работы.

Надо заметить, что в тезаурусе менеджмента методов такого рода «управления» существенно меньше, чем методов, рожденных технически ориентированным сознанием. Это знак того, что гуманитарное почти повсюду подменяется техническим. Однако человеческое проявляет себя все нагляднее. Видимо, в усложнившемся мире именно оно начинает определять успех поведения и результативного труда.

Уместно теперь задать вопрос: нет ли смысловой параллели между рассуждениями о двух парадигмах мышления и сравнением подходов к менеджменту Ф. Тейлора и А. Богданова?

А какая парадигма мышления определяет ваш подход к организации управления в вашей компании?^[7] И как при этом ведут себя работники? Поскольку мы установили, что за каждым устойчивым представлением всегда стоит тень парадигмы мышления, то этот вопрос следует точнее задать так: какая модель поведения работников определяет ваши управленческие практики?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Гольдштейн Г. Я. Основы менеджмента: Учеб. пособие. — Таганрог: ТРТУ, 2003.

2

Богданов А. А. Тектология. Всеобщая организационная наука. — М.: Экономика, 1989.

3

Теслинова Е. А., Теслинов А. Г. Управляй решениями. Как думать, чтобы решать и действовать. — М.: ФЛИНТА, 2020. — (Прикладные концептуальные исследования).

4

Акофф Р., Эмери Ф. О целеустремленных системах. — М.: Сов. радио, 1974.

5

Троицкий Ю. Л. «Понимание» как образовательная технология // Universum: Вестник Герценовского университета. — № 1. — СПб., 2012. — С. 66–72.

6

Теслинов А. Г., Протасова И. А. Образование по-взрослому. Дух андрагогики развития. — М.: ФЛИНТА: Наука, 2016. — (Развивающее образование для взрослых).

7

В более широком контексте след двух рассмотренных парадигм создает и две традиции мышления, которые могут быть конструктивно синтезированы в практике решения проблем: Теслинов А. Г. Синтез гуманитарной и естественно-научной традиций в технологии концептуального анализа сложных предметных областей / Международный научный форум «Гуманитарные чтения РГГУ — 2012». Круглый стол «Интеграционные процессы в когнитивных науках». — 2–4 апреля 2012 г. — М.: РГГУ, 2012. — С. 240–248.