Ковидики

Андрей Гамоцкий

Изо дня в день выходить нам из сонных квартир, шагать по уставшим улицам, трястись в постыдном транспорте – и лишь иногда встречаться с людьми. В этом новом мире, в этой новой реальности – нам всем выпало жить.Эту книгу я создал за осень. Она полна повседневностей, доведенных до абсурда. До странного, смешного, страшного. Это хроники событий, которые каждый из нас мог бы представить, появись у него желание отложить телефон. Или даже прочесть. «Ковидики» ведь для этого и созданы. Книга содержит нецензурную брань.

ВЫВИХ

Врач показался в коридоре. Пузатый и лысеющий дяденька, он неспешной походкой зашел в травмпункт. Он был в респираторе и белых плексигласовых очках.

— Что тут за шумиха? — слышался его голос из-за приоткрытой двери.

— Та вот привезли героя-любовника, — сердито и сдавленно, будто что-то поднимая или перенося, ответила медсестра. Фоном к их голосам доносился болезненный стон и покряхтывание.

В дверной щели затопорщился кусочек белого халата. Видимо, врач склонился над пациентом. Пробормотал неслышное, ответом послышалось угрюмое медсестринское «ага».

Затем врач вышел из кабинета и тут же наткнулся на плачущую девушку. Она сидела на скамейке у травмпункта, сквозь слезы следя за происходящим.

— Вы кто будете? — суховатым тоном поинтересовался врач.

— Девушка, — утираясь, ответила.

— Я вижу. А конкретней.

Она указала дрожащим пальцем на дверь.

— Его девушка.

— Так бы сразу. Пройдемте оформлять тогда.

Врач с минимальной деликатностью поднял девушку и, удерживая за локоть, провел в кабинет.

— Садитесь, — кивнул на стул. А сам сел за свое рабочее место, выудил из шкафчика пустую кипу бумаг. Взял ручку и замер перед бумагой. — ФИО.

— Мое? — тревожно спросила девушка.

— Нет, вашего попугая, — скривился. — Больного, разумеется.

— Капчун Степан Афанасьевич.

— Возраст.

— Двадцать шесть лет.

— Адрес прописки.

— Адмирала Нахимова, дом пять, квартира сорок три, — ответила девушка, затем спешно добавила: — Скажите, ему можно помочь?

Врач устало сморщил лоб и потер пухлой пятерней щеки. Деловито подбоченился.

— Сейчас узнаем, — сказал хрипловато, прочищая горло. — Во-первых, скажите, больной последнее время обоняние не терял?

— Обоняние?

— Ага, обоняние. Ну, это когда нос не работает, — улыбнулся. — К примеру, снял он носки вечером, вам вонь жуткая, что глаза выедает, а ему хоть бы хны. Припоминаете такое?

— Пожалуй, бывало, — медленно согласилась девушка.

— О, это хорошо, — оживился врач. — Кашлял он последнее время? Или сморкался?

— Он часто сморкается, когда выходит курить на балкон.

— Еще и курит, — довольно потер руки врач. — Вообще замечательно. Как давно?

— Не знаю. Мы недели три, как познакомились, — скромно призналась девушка.

— Три недели? — удивился врач. Быстро глянул на настенный календарь. — Это прямо перед карантином, смотри-ка. Любовь-морковь? — подмигнул.

— Так вышло.

Врач выжидающе молчал, потому девушка сочла нужным продолжить:

— За два дня до карантина познакомились, через приложение. И прямо перед самоизоляцией решили снимать жилье вместе, чтоб платить пополам. Так ведь выгодней.

— Очень разумный подход, — усмехнулся врач. — Как вижу, зря время на самоизоляции вы не теряли.

Девушка густо покраснела. Врач коварно ухмылялся, наблюдая за ее реакцией, затем, спохватившись, быстро продолжил:

— Ладно, дорогуша, это все лирика. Вы мне вот что скажите. У больного есть какие-то хронические заболевания?

— Насколько я знаю, нет.

— Хм, это уже неприятно, — недовольно проворчал под нос. — А может у родных есть что?

— Кажется, у бабушки диабет, — наморщив лоб, припомнила.

— О, диабет, совсем чудненько, — записал, — а у родителей? У него вообще есть родители?

— Есть, да. Они живут в Винницкой области. Но он мало о них говорил.

— Обидно.

Врач задумчиво потупился, постукивая по респиратору ручкой.

— Больше больной ни на что не жаловался?

— Вроде нет.

— Совсем ничего? — повторил чуть ли не с тоской в голосе. — Припоминайте, милочка. На головную боль ни разу не жаловался? Что давление подскочило, не говорил ни разу?

— Не знаю, — удрученно сказала девушка, расстроенная, что не может помочь. — Может и было что-то такое, да.

— Ага, было же, — усмехнулся и принялся записывать. — Гипертоническая болезнь мимо никогда не проходит. Отягчает она, само собой, от этого никуда не деться. Операция же еще…

— Ему нужна будет операция?

— Возможно.

— А удастся спасти? — смущенно потупилась девушка. — Ну, его… этот… орган.

— Орган? — переспросил непонимающе врач. — Ах да, орган. Вопрос сложный, но мы сделаем все, что в наших силах. Кстати, как насчет режима самоизоляции — вы его строго придерживались?

— Конечно!

— А социальной дистанции?

— Еще как!

— Работа на дому?

— Виртуальная, как и положено!

— Сколько раз он выходил из дому?

— Четыре или пять.

— Так четыре или пять? — напустив строгости, уставился врач.

— Скорее, четыре.

— Многовато, как для жесткого карантина, — заметил задумчиво. — Когда он выходил крайний раз?

— Позавчера.

— А это уже ни в какие ворота. Куда ходил?

— В супермаркет.

— Ну еще бы, — недовольно цокнул языком. — Так обычно и происходит контакт с бессимптомным носителем. Масочного режима больной, разумеется, не придерживается.

— Что вы? Маска, перчатки, без них ни ногой.

— Ой, рассказывайте, — вяло скривился. — Молодой ведь еще. Все мы по молодости бунтари. Каждый день вижу таких смельчаков — нос торчит, маска, в лучшем случае, на подбородке. А то вовсе в кармане преет.

— Он очень осознанно относится к пандемии.

— Не хватало еще халатного отношения, — с нотками возмущения парировал врач. — Собака есть у вас?

— Нет.

— Значит, кроме супермаркета, он никуда не выходил? Никаких прогулок в парке, да?

— Так нельзя же!

— Если быстро, не засиживаться — то как раз-таки надо. Для легких самое оно, кислородом насытиться. Учитывая, что он еще и курец.

— Курец, — нехотя согласилась девушка.

— Вот видите, — торжественно объявил доктор. — Курение, да еще и загазованность городского воздуха, отсутствие прогулок. И к ворожке не ходить, обструкция легких.

— Какая еще обструкция?

— Тяжелейшая обструкция, милая моя. Да еще и бронхит хронический, зуб даю. Болезнь курильщиков. Что бы там периодически не всплывало от лоббистов, курение — лакомая подстилка для короны.

— Погодите! — с тревогой в голосе уставилась девушка. — Вы хотите сказать, у моего парня коронавирус?

— Потише, милая, — успокаивающе поднял руки врач, отчего девушке ни разу не стало спокойней. — Вы меня простите за интимный вопрос. Но я обязан его задать, сугубо из профессиональных побуждений. Как часто вы занимались сексом за эти три недели?

— Раза два… Иногда три, — робко ответила девушка.

— В неделю? — на всякий случай переспросил врач, заметив блеск в глазах девушки.

— Чего же, в день.

— Ах в день, — исправился врач, невольно дернув шеей. — Что ж, вот это и был контрольный выстрел. Истощение, чрезмерные физические нагрузки угробили иммунитет больного.

— Ничего не понимаю, — сконфуженно произнесла девушка.

— Диагноз не вызывает сомнений. И, судя по отягчающим данным, молитесь, чтоб не пришлось подключать к аппарату.

Девушка ошарашено смотрела на врача.

— Какой еще диагноз? Мы же вызвали скорую, потому что у него вывихнулся член во время секса!

Врач с видом человека, полностью контролирующего ситуацию, вальяжно откинулся на мягком кресле.

— Вывих не вывих, это мы уже сами разберемся, — рассудительно сказал. — Но ковид в его крови в ближайшее время может дать серьезные осложнения. Даже сейчас, пока мы тут с вами языками чешем. Так что без стационара не обойтись.

— Та какой еще ковид, вы о чем?

— Самый обычный ковид, — и вдруг спешно добавил: — Впрочем, наоборот, очень даже необычный.

— А как же тесты? Ведь надо сдавать тесты, чтоб ставить диагноз!

— Вы меня еще поучите, дорогуша, как я должен ставить диагноз. Вот как появятся тесты — так и сделаем. В мире пандемия, между прочим, тесты днем с огнем не отыскать. К тому же их информативность порою вызывает сомнения. В нашем же случае, когда картина ясна, как божий день, и никакие тесты не понадобятся.

Девушка безнадежно присмирела. Сказать ей было нечего.

— И чего вы сидите? Родственников обзванивайте, — хмуро, повысив голос, рявкнул врач. — Объясните ситуацию. Пусть привезут больному все необходимое. Сейчас я напишу список всего, что нужно — больница побирается на копейки, помощи от государства кукиш с маслом. Так что выкручиваемся, как можем… А потом шагом марш на строгую двухнедельную изоляцию!

Девушка отупело смотрела на список. Какие-то остаточные, из самых глубин вычерпанные капли слез падали на пол и оставляли мутные темные пятна на листке. Врач, не обращая на них внимания, поддел девушку за локоть и выпроводил в коридор.

Слезы в этих местах — событие далеко не из ряда вон выходящее.