Он немногословен, но если пообещал, то выполнит обещанное, таков Комбат, ведь это не просто кличка главного героя Бориса Рублева, это прозвище, которое он заслужил. Он, бывший майор десантно-штурмового батальона, держался в армии до конца. Многоточие в его военной карьере поставила последняя война на Кавказе…
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Комбат. За свои слова ответишь предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
© Подготовка, оформление. ООО «Харвест», 2015
Глава 1
Ночь всегда приносит с собой тонкий аромат романтики, особенно если на небе всходит полная луна.
И в эту осеннюю ночь она выкатилась над Москвой — огромная, белая, похожая на таблетку растворимого байеровского аспирина. Во всяком случае, такой она могла показаться людям, связанным с медициной.
Облака над столицей шли ровно, с разрывами, и луна то ярко очерчивалась на темном небосклоне, то матово размывалась, намеком проступая сквозь негустые легкие облака. Внизу, на улицах, ветра почти не ощущалось, и густой смог, оставленный после тяжелого напряженного дня, висел между домов, отчего город казался немного ирреальным, словно нарисованным акварелью и потом сбрызнутым водой.
Лишь редкие окна горели в это позднее время. Светофоры мигали желтым, не задерживая стремительный бег редких ночных машин. Таксомоторы на стоянках сбились в стаи, и шоферы собирались в одной из машин поиграть в карты, оставляя дверцы своих автомобилей открытыми, чтобы услышать позывные по рации. Вдруг кто-нибудь из задержавшихся в гостях пожелает уехать домой, не дождавшись утра, или подвыпившей компании понадобится спиртное?
Жизнь в большом городе никогда не замирает окончательно, она тлеет, как уголья, подернутые толстым слоем пепла, и человек внимательный непременно заприметит скрытую ночную жизнь столицы. Нужно лишь уметь видеть, а не только смотреть.
Вот две девушки, в три часа ночи прогуливающиеся по пустынному тротуару, в коротких черных платьях и расстегнутых кожаных куртках, — это, конечно же, проститутки. И если на окраинном пустом проспекте поближе к тротуару медленно едет машина, то знайте, ее пассажиры высматривают девочек. Какого же черта еще можно плестись, если дорога свободна, если светофоры не мешают мчаться с ветерком?
Сверкнув стоп-сигналами, машина притормаживает, и вот она уже ползет вдоль тротуара. А девушки словно бы и не слышат скрипа тормозов, идут, взявшись за руки, уже напряженно ожидая, когда их окликнут. И если послышится голос с кавказским акцентом, то вполне возможно, они обложат его обладателя матом. Проститутки тоже разборчивы в выборе связей, и не каждая решится провести ночь с кавказцем, хоть тот и пообещает за ночное развлечение золотые горы. Обещания легко даются «до», но трудно выполняются «после».
— Эй, красотки! — крикнул мужчина, опустив стекло и высунувшись из машины почти до пояса.
Одна из проституток шепотом спросила подругу:
— Отзываемся?
Та кивнула.
— Да.
— Говорить ты будешь…
Они одновременно обернулись, словно бы пловчихи из команды синхронного плавания, и посмотрели на желающего развлечься.
— Сколько удовольствие-то стоит? — без всяких экивоков и ложной скромности осведомился мужчина. Глаза его маслено поблескивали.
— Не пьяный, — отметила одна из проституток.
С сильно пьяными ей иметь дела не хотелось, а трезвый, чистый мужик славянской внешности — то, что надо. Такие обычно аккуратно расплачиваются, за своим здоровьем следят. Да и пожелания у них обычно стандартные, без всяких извращений.
— А это смотря что, — сказала проститутка.
— Смотря куда? — рассмеялся мужчина.
— Берем повременно и в зависимости от сложности, — объяснила проститутка. Голос ее звучал ровно, без эмоций, словно она выясняла у начальника цеха условия работы при приеме на фабрику.
— По полтиннику на каждую до утра устроит? — мужчина приложил руку то ли к сердцу, то ли к бумажнику, лежавшему в левом кармане куртки.
— А вас сколько?
— Двое, — мужчина распахнул дверцу, чтобы девушки могли убедиться — в машине, кроме него и молодого парня за рулем, никого нет.
— Хорошо, по пятьдесят с каждого. И привезете нас на то же место, где подобрали.
— Сюда, что ли?
— Именно.
— Лучше я вам на такси накину, — мужчина похлопал рукой по сумке, стоявшей на заднем сиденье.
Раздался глухой стеклянный звук, так могли звенеть только полные бутылки.
— Или на работе вы не пьете? — засмеялся он.
— Если вино, то пьем.
— Шампанское.
— Еще лучше.
— И дороже.
— Но его цена в стоимость услуг не входит.
— Ясное дело.
Девушки, смеясь, забрались в машину, и автомобиль, выскочив на середину проезжей части, понесся по мокрому после недавнего дождя асфальту. В нем уже вовсю гремела музыка, заглушавшая манерный визг девчонок, которых купивший их до утра мужчина щупал за ляжки.
Из-за угла дома-девятиэтажки, облицованного белой смальтой, местами уже рассыпавшейся, выглянули двое молодых парней.
— Говорил я тебе, Коля, что они проститутки, а ты: «Подколемся, познакомимся»…
— Да уж, Макс, у тебя на них глаз наметан. А мне сперва показалось, нормальные бабы.
Парни, осторожно ступая по раскисшему грязному газону, выбрались на асфальт.
— Страна у нас такая, идиотская, — принялся рассуждать Коля, прижимая к груди большой полиэтиленовый пакет, — что даже честные женщины не боятся одеваться как проститутки.
— Это шик особый, — вздохнул Макс, вслушиваясь в раскаты удаляющейся музыки. — И какого черта только мы от них прятались?
— Не знаю, воспитание, наверное, сказывается.
Николай отодвинул край пакета и заглянул вовнутрь, проверяя, не разлился ли клей, стоявший на дне в двухсотграммовой стеклянной баночке, из которой торчала самая простая, какую можно было только купить, ученическая кисточка.
— Ходишь по ночным улицам, и кажется, нигде никого. А только начнешь незаконным делом заниматься, сразу мерещатся и менты, и подозрительные личности.
— Ну а теперь-то чего ты боишься? Идешь себе спокойно по улице, за что к тебе можно прицепиться?
— А штраф получить не хотел?
— От всего не убережешься, — Макс тронул друга за плечо. — Давай и на этот столб наклеим.
— На хрена, он у самой дороги, через газон никто идти не станет, чтобы прочесть.
— А тебе разница есть, прочтет кто-нибудь или не прочтет? Мы обещали, что на всех остановках объявления расклеим.
— Думаешь, кто-нибудь проверять пойдет, расклеили мы или нет?
— Если люди за это деньги заплатили, то могут и проверить.
— Скажем, что ободрал объявления кто-нибудь. И так уже на десяти остановках расклеили.
— Я бы их вообще с превеликим удовольствием в мусорку выбросил, и сейчас было бы поменьше работы, поменьше страха, и потом…
— Как это? — не понял Николай.
— Чем меньше объявлений расклеим, тем потом нам меньше звонить станут.
— Все равно у телефона сидеть придется, разница?
Парни, студенты второго курса, приехавшие в Москву на учебу и снимавшие квартиру на двоих неподалеку отсюда, подошли к автобусной остановке. Оба фонарных столба сплошь пестрели объявлениями, они уже были налеплены в несколько слоев, разбухли от дождей. Несколько объявлений белело и на стеклянной перегородке павильона-остановки.
— А может, и сюда наклеим? — предложил Макс, показывая на толстое витринное стекло.
— Жалко портить, остановка красивая, — вздохнул Николай, доставая из мешка объявление, напечатанное на ярко-красной бумаге строгим компьютерным шрифтом.
В первую очередь бросалось в глаза слово «работа», набранное трехсантиметровыми буквами. Осторожно макнув кисточку в клей «ПВА», Николай принялся намазывать листок с тыльной стороны. Работал он быстро и аккуратно. Макс в это время стоял на краю тротуара и всматривался в городской пейзаж, не видно ли где милиционера, потому как за расклейку объявлений в неположенных местах парням могли выписать солидный штраф.
Глядя на студентов со стороны, можно было подумать, что они ждут на остановке автобус, который, естественно, в три часа ночи появиться не мог. Но это не преступление, даже административное, — ждать несуществующий в природе автобус на действующей остановке.
Николай взял объявление двумя руками и, стараясь не выпачкаться в клей, подбежал к фонарному столбу, прицелился и налепил его на уровне своего лица. Разгладил скомканной газетой и, отойдя на два шага, полюбовался работой. Даже сейчас, ночью, в неверном свете фонарей, оно гляделось ярко и броско.
— Готово? — спросил Макс, завидев одинокую фигуру на другой стороне проспекта. Но тут же понял, опасаться позднего прохожего нечего, тот в стельку пьян и вряд ли что-либо видит перед собой и под ногами, движется на «автопилоте».
— Готово! — отозвался Николай и тут же засмеялся.
— Чего такого веселого вспомнил?
— Объявление на столбе смешное висит.
Макс подошел к другу и глянул на объявления, большую часть которых составляли призывы похудеть без голодания и физических нагрузок. Эти соблазнительные призывы сопровождались плохо отпечатанными фотографиями, на которых были изображены якобы одни и те же люди до приема чудодейственного аппарата и после.
— Эти?
— Не туда смотришь, над этими я уже давно не смеюсь, — сказал Николай и придержал наполовину отклеившееся объявление размером в половину машинописного листка, сплошь заполненного текстом.
— Предлагаю… — прочел Макс.
Далее шло перечисление труднопроизносимых лекарственных препаратов, большей частью антибиотиков, помогающих при гонорее и триппере. За ними шли сильнодействующие сердечные и транквилизаторы.
— А чего смешного? — пожал плечами Макс.
— Ты до конца дочитай.
Почти в самом конце объявления шла приписка:
«…а также — памятники гранитные».
— В списке не хватает еще гробов, — улыбнулся Макс, — и услуг землекопов.
— А что, нормальная комплексная программа: потрахался, заболел, лечился, умер, похоронен, тебе памятник поставили — все как надо. Думаешь, наше объявление лучше?
— Не наше, — тут же поправил Макс, — а этого… — и только сейчас он сообразил, что не знает даже имени человека, который дал им объявления и деньги за их расклейку. — Ты не помнишь, кстати, как его зовут?
Николай задумался.
— Точно… он ведь даже не представился, но как-то так хитро это сделал, что я и не заметил.
— Нормальное объявление, получше других, — и тут же вслух прочел текст, под которым еще темнел свежий клей: «Предлагается высокооплачиваемая работа (до тысячи долларов в месяц) мужчинам и женщинам до сорока лет. Прописка и гражданство значения не имеют. Необходимы инициативность и хорошее здоровье».
Внизу был напечатан номер телефона той самой квартиры, которую снимали Макс с Николаем.
— Что-то мне не по себе, когда вижу наш номер телефона на каждом столбе.
И Макс тут же представил себе, как в квартире раздастся звонок и участковый милиционер поинтересуется, по какому праву они принимают заказы по устройству на работу и что это такая за работа, где можно без особого труда заработать тысячу долларов в месяц. А ответов на эти вопросы ни Макс, ни Николай не знали, они лишь согласились за пятьдесят долларов расклеить объявления и еще за сто в течение двух недель принимать телефонные звонки.
Заказчик, мужчина лет сорока-сорока пяти, вышел на них практически случайно. Подошел к ним в пивной, когда ребята обсуждали свои финансовые проблемы, и с ходу предложил заработать. Но не назвал ни своего имени, ни фирмы, которую представляет. А в сегодняшние дни о сути бизнеса как-то не принято спрашивать, неудобно. Мало ли почему человек скрывает подробности — уходит он налогов, боится наезда конкурентов. Многие сейчас работают через подставных диспетчеров.
— Пошли, нечего тут торчать, — Николай толкнул в плечо Макса, и ребята зашагали по проспекту к следующей остановке.
В пакете еще оставалась целая пачка объявлений, клея в банке — до половины. До рассвета красные броские листки следовало пристроить на фонарных столбах, чтобы с утра уже быть готовыми принимать телефонные столбы.
— На что деньги потратим? — спросил Макс.
— Их не так много, чтобы долго думать, — отозвался Николай, — да и сотку мы еще не получили.
— Но полтинник уже есть.
— За квартиру заплатить придется.
— За квартиру родители заплатят, незачем им говорить, что мы еще и подрабатываем.
— Ты помнишь, что еще этот мужик сказал?
— Конечно. Если хороню пойдет, сотрудничество продолжим.
— Мне почему-то показалось, что больше он с нами работать не будет.
— Почему?
— Я по глазам вижу. Говорит и как-то на тебя не смотрит.
— Показалось тебе. Где он еще двух таких дураков найдет, которые за полторы сотни баксов две недели на него работать станут?
— Тоже мне, работа, — воскликнул Николай, — через день по очереди на телефоне сидеть, адреса записывать! Вот если бы объявление в газете дали, тогда бы телефон у нас не смолкал. А так мы их только в нашем районе на столбах расклеим. Позвонит человек сорок, не больше, уж я-то знаю.
— Сам ты у него поработать за штуку баксов не хочешь?
— А ты отвечаешь требованиям насчет здоровья, что ли?
— Конечно! Чего им отвечать? Две руки есть, две ноги, два глаза, конец, когда не надо — болтается, когда надо — твердеет, не алкоголик и не наркоман. Но работать мне у этого мужика не хочется.
— Почему?
— По нему видно, что если штуку баксов заплатит, то сам себе в карман пять положит.
На проспекте показался милицейский «уазик». Машина сбавила скорость и, подъехав к самому бордюру, стала сопровождать молодых людей. Те занервничали.
— Не оглядывайся на них.
— Почему?
— У тебя по морде видно, что ментов боишься.
— Тише говори, а то услышат.
— А ты пакет не к груди прижимай, а в руку возьми, как все нормальные люди. А то такое чувство, будто ты там краденое несешь. Сейчас, как проверят, и штраф нам влепят, ровненько на те самые полторы сотни баксов.
«Уазик» пока не останавливался, но и обгонять парней не спешил. За стеклом виднелось довольное лицо милиционера сержанта, он внимательно всматривался в парней.
— Какого черта тащимся, — сказал напарник, — видишь же, не пьяные?
— Раз не пьяные, значит, наркоманы, — отозвался более опытный сержант. — Ребята молодые, значит, или пить должны, или наркотиками балуются.
— Баб они вышли снять, видел, как пакет к груди прижимали? Небось спиртное там, на последние деньги купленное. С родителями живут, вот и трахаться им негде, решили проституток снять, — перенес свои проблемы на студентов милиционер.
— Почему до сих пор не сняли?
— Ты же сам видел, от самого метро на проспекте ни души.
— Не нравятся они мне чем-то. Останови, документы проверю.
— Какой же дурак из дому с документами выходит, если он, конечно, на кавказца не похож? Эти два не похожи, наши ребята, русские, светлоголовые.
— Холодно из машины выходить, — вздохнул сержант, — да и не делают они ни хрена такого, за что прицепиться можно.
— Настоящий милиционер должен уметь и к столбу прицепиться.
— Ладно, поехали, а то ребята уже волноваться начинают.
Коротко просигналив, «уазик» выехал на середину дороги и помчался в сторону центра.
Николай глубоко вздохнул.
— Что за жизнь идиотская пошла? Вечно себя виноватым чувствуешь: и в институте, и перед ментами на улице, будто ночью уже и гулять нельзя.
— К тебе они приставали?
— Нет.
— Так чего ты ментами остался недоволен? Ехали, нас увидели, решили посмотреть, а вдруг пьяные. Видят — трезвые, и поехали себе дальше.
— Да, тяжело деньги даются, — вздохнул Николай, вновь заглядывая в пакет, не разлился ли клей.
— Если еще раз клеить придется, то я тебе наперед совет дам — кисточку до половины обрежь, чтобы банку можно было крышкой закрыть.
— Где ж ты раньше был со своими советами?
Еще полтора часа ушло у ребят на то, чтобы расклеить остальные объявления. И, лишь выбросив в урну мешок с вымазанной клеем баночкой, Николай вздохнул свободно и облегченно.
— Пошли отсыпаться.
— Думаешь, с самого утра тебе по телефону звонить начнут?
— Всегда найдется идиот, который посчитает, что позвонить в шесть утра не только можно, но и нужно.
— Сегодня моя очередь звонки принимать.
— Аппарат у нас дурацкий, без регулятора громкости. Хоть тебе и принимать, а проснемся оба.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Комбат. За свои слова ответишь предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других