Большой октавианский глобус

Андрей Вершинин, 2018

Лёгкий философский фантастический рассказ, поднимающий глубинный вопрос "Кто мы?"

— Ты как?

Павел осторожно посмотрел на Игоря.

— Нормально.

— Что врачи говорят?

— А что они скажут? Клещевой энцефалит, кома, надо ждать.

Игорь устало и раздражённо морщится — ему неприятна тема и он старается её избежать.

— Слушай, давай работать, нам ещё нужно разобраться с этими спонтанными процедуралами в коде.

— Ты уже сколько не спал, трое суток?

— Не начинай.

Игорь замер ссутулившись перед метровым монитором с закрытыми глазами, он неглубоко устало дышит. Его веки и брови еле заметно подёргиваются, словно он внутренним взором выискивает силы для бодрствования, а на его лице играют тени от бегущих на мониторе строк программного кода.

Павел сочувственно посмотрел на Игоря и вернулся к работе.

Негромкий стук клавиш вывел Игоря из полу-транса. Он щурясь пытается навести резкость в глазах и рассмотреть строки на мониторе.

— Блоки ещё возникали?

Павел отрывается от монитора и поворачивается.

— Нет. Но я, вроде бы, нашел область в массиве, где они, похоже, хранятся.

— «Вроде бы», «похоже», — Игорь даже не пытается скрыть слабое раздражение — на сильное у него уже просто нет сил.

Он глубоко вздыхает.

— Извини.

— Проехали.

Игорь какое-то время пялится в монитор, о чём-то думая.

— Для чего мы их написали — эти области?

— Я не писал, — Павел поймал себя на мысли, что почему-то оправдывается.

— Я тоже.

Павел пристально смотрит на Игоря и переводит взгляд на пустое кресло за ним, дальше за вводной панелью.

Игорь словно оглядывается, не поворачивая головы, одними глазами.

— Ладно. Ты прочитал, что там.

— Нннет, — Павел неуверенно подбирает слова, — там просто ссылки на эти процедуралы.

— Ну и? В чём проблема?

— Они никуда не ведут.

— Быть такого не может! — фыркает Игорь.

Его возмутило не само существование битых ссылок в исходном коде, а то, что как ему показалось, Павел намекнул на то, что Слава мог так ошибиться, когда писал код.

— Значит — плохо искал, дай посмотрю.

Павел выводит на монитор Игоря огромное дерево кода. Игорь то укрупняет его, чтобы видеть программную область глобально, то углубляется до блоков с битыми ссылками.

— Не пойму для чего вообще эта область. Слава так не пишет. Что происходит?

Павел и Игорь молча смотрят друг на друга. Игорь резко встаёт из кресла и начинает ходить взад-вперёд по комнате.

— Думаешь, он написал код, который позволил ИИ самопрограммироваться?

— Думай, что говоришь! Это же не пара строчек. И он не стал бы нарушать так протоколы безопасности.

— То есть раньше он уже их нарушал?

Игорь гневно смотрит на Павла.

— Нет.

— Как скажешь. Спросить бы…

— У кого?! Он в коме!

Павел пристально смотрит на Игоря, Игорь так же отвечает на взгляд, затем смеётся.

— Мы хоть и близнецы, но мысли друг друга читать не умеем.

Открылась дверь и в комнату заглянула лаборант.

— Игорь Валерьевич, из больницы звонят на номер лаборатории, — и предвосхищая вопрос Игоря, она добавляет, — а до Вас не могут дозвониться.

Игорь хлопает по карманам халата, брюк, но телефона не находит. Он бросается к сумке, которую повесил на спинку стула и достаёт телефон.

— Чёрт, забыл звук включить!, — и уже лаборанту, — я им перезвоню!

Игорь нервно набирает номер и так же нервно ожидает ответа.

— Да, да, это я! Слушаю, да…, — по мере того, как он слушает говорящего, его лицо меняется, а плечи опускаются, — я, я не… Я перезвоню.

Игорь кладёт трубку и тупо смотрит в пол.

— Я пройдусь.

Павел сочувственно провожает Игоря взглядом.

— Что там? — прозвучал в тишине неуверенный вопрос.

— Когнитивные функции остановились. Надо отключать.

Игорь выходит из лаборатории, идёт по коридорам, но никого не замечает. Он выбирается на улицу и только сейчас понимает, как ему не хватало свежего воздуха и дневного света, который заставил его прищуриться и прикрыть глаза рукой. Он немного проморгался и решил пойти в парк при НИИ, посидеть на уединённой скамейке среди цветущих кустов жасмина.

Когда Игорь стал спускаться по ступенькам от главного входа в корпус «Факультета информатики, вычислительной техники и вопросов искусственного интеллекта», то непроизвольно оглянулся, когда вступил на косую тень, что последний год постоянно перечёркивала широкие ступени, ведущие в корпус факультета.

То, что отбрасывало эту тень, находилось на противоположном конце НИИ, который занимал площадь трёхсот гектар, и это «что-то» возвышалось над сорокаэтажным корпусом его факультета и над восьмидесятиэтажным корпусом главного здания НИИ. Игорь смотрел на величественный звездолёт, который разработал и построил Факультет космолётов и межпланетного транспорта. Блестящий, чёрный со смолью, почти весь состоящий из нанокомпозитов, изяществом линий мог поспорить со статуями скульпторов эпохи Возрождения. Игорь, в который раз, неосознанно восхитился гением инженеров-создателей этого технологического чуда: девяносто процентов этого корабля составляли прорывные технологии и ноу-хау, в подавляющем большинстве засекреченные, но самое главное, что и обеспечило возможность и смысл создания звездолёта — это открытие, связанное с пониманием принципа гравитационного поля и гравитационных волн во Вселенной, благодаря чему Факультет теплотехники создал гравитационный двигатель. Ну а далее получилось всё просто — поставили задачи и двигатель оброс кораблём.

Игорь развернулся и пошёл в парк.

Команда Игоря: он, Павел и Слава, разрабатывали ИИ для управления процессами строительства и жизнедеятельности поселения колонистов на Октавии — простенький искусственный интеллект для хозяйственных нужд — от бетономешалки до гидропоники.

Проблемы с исходным кодом начались, когда случилась просадка напряжения на подстанции НИИ и всё «моргнуло» не сработал как надо переключатель между АЭС, питающими институт, который один потребляет энергии что твоя Бельгия. Электротехники клянутся, что у них всё работает штатно и косятся в сторону теплотехников, намекая на их шибко секретные эксперименты, и требуют построить ещё одну АЭС сугубо для Факультета теплотехники, чтобы избежать таких скачков напряжения в дальнейшем. Стоит признать, что скачки теперь стали довольно частым явлением. Может электрики и правы.

Игорь оставил раздумья и осмотрелся — ноги занесли его отнюдь не к жасмину, вернее он его прошагал и оказался перед невысоким зданием. Оно пряталось среди зелени недалеко от границы парка и Факультета нейрофизиологии, биоинженерии и биоробототехники. Он не сразу узнал это здание, видимо его перекрасили, хотя он не мог припомнить, какого цвета оно было ранее. Когда-то в 19-м веке это была усадьба купеческой семьи Найдёновых, а сейчас, пережив все перипетии последующих двух веков, превратилась в личную рабочую резиденцию академика нейрофизиологии Бехтерева. Игорь догадался, почему ноги принесли его сюда. Они плотно сотрудничали с Бехтеревым и его институтом, для понимания когнитивных функций мозга и использования этих знаний для построения своего ИИ, а сейчас он надеялся, что Бехтерев сможет как-то пробудить мозг Славы — Dum spíro, spéro.

— Здравствуйте, я хотел бы увидеть Аркадия Аркадиевича.

Молодая секретарь Леночка участливо и взволнованно засуетилась, а её щёки покрылись румянцем. Она всегда так вела себя, когда Игорь приходил сюда, из-за чего Павел и Слава даже начали над ним подшучивать. А сам Игорь начал краснеть и смущаться, когда выяснилось, что она каким-то образом различает их с братом: Паша и Слава подбили его на авантюру с переодеванием, когда Слава пришёл под видом Игоря — Леночка только насупила бровки и не проявляла того участия, которое проявляла при Игоре.

Игорь засмущался, отчего щёки Леночки залились краской пуще прежнего.

— Ой, а Аркадия Аркадиевича нет, он на корабле — лично руководит погрузкой биоидов. Через неделю же старт!

— Надо же, я совсем забыл. Сколько же дел ещё!

Игорь, не попрощавшись, резко вышел из приёмной, а Леночка только печально вздохнула ему в след. Он, было, направился обратно, но оценив расстояние, решил вызвать внутри-институтский флаер-такси. Пока он ждал, из дверей в усадьбу раздался раздосадованный возглас Леночки — опять «мигнуло». Странно, что не спасали даже бесперебойники. Электрики, похоже, действительно не причём — видимо теплотехники опять экспериментируют свои жутко секретные эксперименты. Подлетел флаер, и Игорь резво впрыгнул в него.

— Иишница, — так прозвали их факультет.

________________________________________________________________

Dum spíro, spéro(лат.) — Пока дышу, надеюсь

Флаер взмыл над деревьями и направился по адресу. Старт через три дня, а ИИ начал вдруг отбрасывать коники, и это когда уже закончилась проверка после интеграции в систему корабля, и оставалась формальность — подписать акты приёма-передачи.

Конец ознакомительного фрагмента.