Выживший-2: Первое поселение

Андрей Валерьевич Степанов, 2023

Парень по имени Бавлер попал в странный мир. Здесь высшее сословие имеет таблицы характеристик и косо смотрит на всех остальных. Выжить здесь непросто – прокатившаяся война опустошила города и деревни. Но Бавлеру предстоит не просто выживать. Он хочет построить новый мир и готов делать первые, самые сложные шаги на пути к этому.

Глава 9. Деньги решают

Место, в котором можно было продать или купить информацию, а не только выпивку, внушало доверие массивными вертикальными столбами в углах строения. Это были не столько опоры, сколько определенный статус. Мощь, прочность.

Не подгнившие венцы, не почерневшее и потрескавшееся волокно, из которого, стоит на него нажать пальцем, либо выступала влага, либо вылезал какой-нибудь жук-древоточец, вредно попискивал, что его потревожили, и тут же уползал обратно.

Красивые, волокнистые, с жесткими, но редкими сучками, толщиной почти в два обхвата бревна — я засмотрелся на них и не заметил, как Конральд и Аврон уже вошли внутрь.

— Ты чего застрял? — высунулся наемник.

А я продолжал смотреть, потому что таверна была со вторым этажом, а на нем — роскошный по местным меркам балкон, который на первом этаже служил навесом. А сложная крыша обеспечивала защиту от дождя и снега, чтобы гости не мокли, если решили вдруг подышать свежим воздухом.

Финишной чертой стал дощатый настил. После этого я покорился окончательно, и таверна деревни Нички стала для меня чем-то вроде местной достопримечательности.

— Здрасьте, — я кивнул, войдя внутрь. Конральд и Аврон уже стояли внутри. Наемник указал на столик в углу. — А почему так тихо? Вы не поздоровались?

— Здесь всегда так, — трактирщик выскочил из-за стойки, накинул на плечо желтоватое полотенце, которым только что закончил вытирать кружку. — Проходите, местные просто побаиваются незнакомых лиц. Может, желаете чего-нибудь сразу?

Долгое путешествие не могло не сказаться на мне — стоило трактирщику предложить нам еды, как живот тут же требовательно заурчал.

— Супа, три порции, — скомандовал Конральд. — И пива.

— Пива нет, — трактирщик скорчил извиняющуюся физиономию. — Есть остатки браги. Пиво привезут только послезавтра.

— Если холодная — тащи брагу!

— Три?

— Три. И, думаю, две воды для разбавки.

Мы заняли угловой круглый столик. Конральд уселся, закинув ноги на свободный, четвертый стул, и начал обозревать зал, высматривая знакомые и незнакомые лица. Но ничего не сказал и тут же уставился в крышку стола. Деревянную, выполненную из плотно подогнанных друг к другу досок, тщательно выскобленных не только рубанком, но и ножами, а потом и щетками, которыми отчищали всевозможные бытовые остатки.

Пока мы ждали еду, я постарался рассмотреть таверну получше. В зале были высокие потолки. Действительно высокие, потому что с них свисали еще и большие люстры — целых две — с десятком свеч в каждой, чтобы освещать центральный зал. Были и круглые колонны — обструганные бревна, к которым тоже крепились свечи, но чуть ниже. Обязательно на металлических опорах, чтобы попрочнее. И на безопасном расстоянии от самой колонны.

А в пространстве между колоннами размещались столики самых разных форм и размеров. Были на одной ножке, на трех и на четырех, круглые и квадратные, овальные и прямоугольные. И все разного цвета, точно делались один год назад, а другому уже на тот момент было лет десять.

Забавно, но чем больше я вникал в этот мир, тем реже я вспоминал о прошлом. Что толку о нем вспоминать, если я все равно не могу ничего конкретного сказать, кроме строительного колледжа?

Ах да, и что мне примерно шестнадцать лет. Но если Отшельник так упростил формулы, не мог ли он ошибиться и с остальным? Например, с сообразительностью? Не то чтобы я четыре балла из десяти считал слишком унизительным показателем, но за последнее время, как мне показалось, я стал воспринимать мир вокруг себя иначе. Более вдумчиво, с каким-то планированием.

Трактирщик принес еду, поставил перед каждым по тарелке с приборами, кружки с брагой, которая пахла яблоками, и глиняный кувшин с водой. Вся посуда, кроме кувшина, была выполнена из дерева в той или иной форме.

Тарелки — выскоблены из цельной заготовки, а вот кружки больше походили на миниатюрные бочки — с такими же кольцами, только здесь они по большей части выполняли декоративную функцию. Так мне показалось. А еще к ним крепилась деревянная ручка, которая сохранила следы грубой обработки, стертые годами активного использования.

— Приятного, господа, — раскланялся трактирщик и вернулся за стойку.

— А как же слухи? Информация? — поразился я, когда Конральд и Аврон принялись за еду, постукивая деревянными ложками по дну тарелок.

— Попозже. Сперва поедим, — невнятно ответил наемник. — Если есть возможность есть — используй ее. Для следующих процессов тоже возможность не упускай, — поучительно добавил он.

Они вдвоем с Авроном черпали из тарелок бульон, на вид наваристый, только мяса в нем не было. Плавала какая-то зелень, немного овощей.

— Ешь, не бойся. Или ты редис не ешь?

— Я все ем, — слегка обиженный подобным подходом, ответил я и взялся за ложку.

Через пару минут к нашим опустевшим тарелкам подошел трактирщик и Конральд сразу же взял его в оборот.

— Милейший, — начал он в духе мушкетеров, — еда достойна, и мы это ценим. Сколько с нас?

— Доля медяка, — ответил он. — И еще можете прийти завтра.

— Бавлер, — выразительно посмотрел на меня наемник.

— Что?? Мне платить? Да у тебя…

— Ш-ш-ш, — приложил палец к губам Конральд. — Финансовые вопросы обсуждать вслух публично не стоит. Ты мне заплатил за сопровождение и помощь в расследовании. Остальные расходы мы с тобой не обсуждали, но я из своей зарплаты тратить ничего не намерен.

Тратить еще больше денег! Моему бешенству просто не было предела. Ощущение, что Конральд попросту разводит меня, возникло так же внезапно, как и необходимость разменять еще одну долю от серебряного.

— Но погоди тратить, Бавлер. Может, нам поднимут ставки после одной моей просьбы, — наемник сделал хитрое лицо.

— Вы хотели бы чего-то узнать?

— Конечно, иначе бы и разговор в эту тему заводить не стали. Мы ищем женщину. Тоудой ее зовут, но, вероятно, это имя вам ни о чем и не скажет, потому что она едва ли назвалась своим именем.

— Тоуду не знаю, — тут же покачал головой трактирщик. — Знаю только, что у нас одна женщина пропала несколько дней тому назад. Два или три дня, если быть точным.

— Пропавшие у вас люди нам не так интересны, как те, которые появились здесь примерно в то же время, — вежливо продолжил Конральд. — Думаю, что еще одна доля медяка вас вполне способна разговорить. Не может не пройти через деревню женщина на молодой лошади. Ну никак не может она пройти и остаться не замеченной. Хоть кто-то ее да видел. Тем более не один день прошел. Слухи до вас точно дошли.

— Деньги покажите, — на лбу трактирщика выступила испарина. Тем же полотенцем, которым он вытирал кружки, он вытер и лоб. До браги я еще не дошел, как и все остальные, но пить ее мне теперь расхотелось.

— Покажи ему деньги, Бавлер. Он тебя не знает, это нормально.

Я неохотно вытащил остатки серебряного и показал трактирщику. Тот удовлетворенно кивнул.

— За еще одну долю медяка я могу вам доподлинно сказать, что у меня был один посетитель. Известный в Ничках пивовар, но я вам этого не говорил. Он рассказывал, что приютил у себя особу, доселе в нашей деревне никогда не бывавшую. Якобы горожанку. Не знаю, что она ему наплела, но чтобы в наши края горожанка попалась — смешно. И он сказал, что он пришла с севера. Если вы идете по следу вашей дамы, то едва ли это она. Вы пришли с юго-запада.

— Спасибо за интересное пояснение, — ответил Конральд. — Полагаю, что вашу личность в разговоре с неким пивоваром лучше не раскрывать?

— Да, буду весьма признателен.

— Итого с нас?

— Две доли медяка.

— И еще мы можем прийти отобедать завтра?

— Да, — помедлив, ответил трактирщик. Получить побольше денег нахаляву у него не вышло.

Может, у кого другого он бы и выменял еще денег, но уж очень грозно смотрелся Конральд в походном кожаном костюме и с мечом. Да и у меня нож был на виду. С сумкой и в не слишком чистой одежде я и вовсе походил на разбойника.

— Чудесно! — Конральд негромко хлопнул по столу. — Нас такой расклад устраивает. Как видишь, — добавил он, как только ушел трактирщик, — деньги решают все!