Как не потерять себя в мистическом мире

Андрей Буторин, 2022

Что необходимо сделать подростку, чтобы стать мистиком? Конечно же, отправиться в летний лагерь, где готовят самых сильных магов. Так решили поступить школьные друзья Ира, Наташа, Ваня и Леша. Две маленькие ведьмочки Катерины с удовольствием присоединяются к товарищам, чтобы помочь им исполнить заветную мечту. Компания садится в поезд и отправляется навстречу приключениям. Но как найти лагерь, если по какой-то причине их вагон остался на железной дороге без людей и электричества, а кругом одни декорации? И что делать, если в лагере наставники не учат магии, а хотят разлучить ребят и настроить сестренок друг против друга. Придется начать собственное расследование и выяснить, какую цель преследуют злодеи, заманившие друзей в этот странный лагерь.

Глава вторая,

в которой Катерина временно становится Брунгильдой… и еще кое-кем

До станции ребят провожал Катин папа. Он где-то раздобыл микроавтобус — Катя даже не стала спрашивать где, все-таки папа был мистиком, — и вел его сам. Красоткино находилось в стороне от железной дороги, километрах в тридцати, поэтому ехать пришлось до Лосинки, где и располагалась ближайшая станция. Катя сразу вспомнила, как была тут в сентябре, когда поехала неведомо куда по непонятному зову. Позже выяснилось, что «вызвал» ее Катипап-Отшельник, папа Катерины. Именно тогда и состоялось ее знакомство с ним и «сестренкой», тогда же и начались те удивительные приключения, что в корне изменили ее жизнь. Катя невольно подумала: а если бы она знала тогда, чем все кончится, поехала бы в тот заколдованный лес? Или же осталась бы дома, продолжая жить по-старому — так, как жили все прочие люди, не имеющие представления о существовании рядом с собой загадочного мистического мира? И, почти не задумываясь, ответила себе: непременно поехала бы! Прежняя жизнь казалась ей теперь унылой и пресной. Она была уверена, что родилась именно для того, чтобы стать ведьмой.

В Лосинку приехали за полчаса до прибытия поезда. Иван Митрофанов тут же встал с кресла и направился к двери, но Стражник обернулся с водительского места в салон и строго сказал:

— Подождите, пока не выходим! Хочу еще раз с вами поговорить.

Катя заметила, как встрепенулась «сестренка» — наверняка собиралась сказать что-то вроде: «Мы и так уже всё знаем; что´ вы с нами, как с маленькими?» — и легонько пихнула ее в плечо. Катерина рассерженно зыркнула на нее, — явно все еще дулась, что не ее назначили старшей, но промолчала.

Папа дождался, пока Ваня вернется на место, и заговорил, по-прежнему строго, но без чрезмерной назидательности:

— Как вести себя в поезде, напоминать не буду: вы почти взрослые люди, сами всё знаете. Да и вряд ли кто-то захочет, чтобы его учеба закончилась, даже не начавшись. А вот дальше… Говорю откровенно: что будет дальше, я не знаю сам. Нас не стали вводить в курс дела, чтобы лишить соблазна подготовить вас к будущим испытаниям. Повторю лишь: будьте готовы ко всему. Что бы с вами ни случилось — удивительное, странное, даже нелепое, — все может быть частью тестирования. Могу сразу успокоить: вашим жизням и здоровью ничего не угрожает, а вот попотеть наверняка придется — как в переносном, так и в самом буквальном смысле.

— Нам устроят марш-бросок с полной выкладкой? — усмехнулся Лешка Безбородов, чей старший брат недавно вернулся из армии.

— Вполне возможно и это, — не поддержал шутку Катин папа. — Хорошая физическая форма для мистиков тоже не последнее дело. Вы сами видели, что порой нам приходится участвовать в реальных схватках. Так что и драться вас, скорее всего, также будут учить. Но это как раз не самое сложное, вы молодые и энергичные, вашим организмам физнагрузка не помешает. А вот нагрузка на психику… Реагируйте на все по возможности спокойно, принимайте все как элемент учебы, а не чье-то желание вас напугать или вывести из себя. То есть как раз да, вас наверняка будут проверять на психологическую стойкость, пытаясь найти слабые места. И если вы поддадитесь, потеряете над собой контроль, с вами наверняка распрощаются.

— Нашу стойкость уже проверили, — опустила глаза Наташа Лебедева. — И мы не все оказались… стойкими. Но ведь мы все равно здесь.

— Тогда вы и не планировали становиться мистиками, вообще ничего об этом не знали. Сейчас совсем другая ситуация. Но и прошлое ваше поведение наверняка учли. А уж какие сделали выводы, я знать не могу. Но раз вы, как ты сказала, здесь, значит, вас посчитали достойными. Осталось доказать, что это решение не было ошибочным.

— А что может значить проверка на психологическую стойкость? — нахмурилась Щербакова Ирина. То есть хмурилась-то она уже давно, но спросить о том, что ее тревожило, решилась только что. — Могут нас, например, заставить делать какие-то гадости? Например, съесть червяка? Или ударить друга? И если меня стошнит или я откажусь бить Катюху, то меня сразу отчислят?

Стражник качнул головой:

— Говорю же, я не в курсе. Твои примеры, конечно, маловероятны, но даже если предположить, что это и впрямь вам предложат сделать, то все равно мы точно не знаем, какой должна быть ваша реакция по мнению экзаменаторов. Может быть, отказ бить друга — именно то, что от вас ожидается.

— Ну а червяка я запросто слопаю! — погладил себя по животу Ваня. — Так что, Ирка, если что — своего дашь мне.

— А моего? — ухмыльнулась Катерина.

— Только если посолить не забудешь.

Катин папа на это даже не улыбнулся. И по-прежнему строго сказал:

— Хорошо, что вы не теряете чувство юмора, но то, что я говорю, вовсе не шутки. Если кто-то считает иначе, из машины пусть лучше не выходит — я отвезу его назад. И это тоже не шутка. Пока есть возможность, даже если сомневаетесь — откажитесь. Это вовсе не зазорно, никто вас осуждать не станет.

Ребята мельком переглянулись, но никто не произнес ни звука.

— Хорошо, — кивнул Стражник. — Тогда сдайте мне телефоны и пойдем на перрон, поезд скоро прибудет.

— Зачем сдавать? — удивился Лешка.

— Мы ведь уже говорили: там телефоны все равно не будут работать. Ваши наставники найдут способ, как вам связаться с родителями. Но вы не подумали, что будет, если родители сами захотят позвонить и услышат в ответ, что телефон вызываемого абонента недоступен?

— Моя мама после парочки таких ответов с ума сойдет, — сказала Наташка.

— Моя тоже не особо обрадуется, — кивнула Ирина.

— Вот именно, — сказал Катин папа. — Поэтому отвечать на такие звонки будем мы с Отшельником.

— А разве родители не сойдут с ума, услышав вместо наших голосов ваши? — спросил Ваня.

— Не беспокойся, они услышат именно то, что нужно.

Катя сразу вспомнила, как голосом учителя физики отвечал по телефону Катипап ее маме, и подтвердила папины слова:

— Можешь не сомневаться — проверено.

И первой протянула Стражнику свой телефон, хотя как раз ей-то по нему родители звонить точно не будут.

Папа открыл черную кожаную сумку и убрал туда гаджет. Вскоре за ним последовали и остальные пять устройств.

— Без телефона как без рук себя чувствую, — хмыкнула Ирка.

— Я тоже, — поддакнула Наташа.

— Считайте это началом испытаний, — невозмутимо произнес Катин папа.

Вагон был купейный. Не особо новый, но чистый. Катя заметила, что тревожные морщины на папином лбу немного разгладились. Поезд стоял в Лосинке всего пять минут, и проводница, полная женщина лет сорока, не хотела пускать в вагон провожающего, но папа, пронзив ее взглядом, бросил: «Я успею» — и, не дожидаясь возражений, зашел вместе с ребятами внутрь. Протянул Кате билеты и сказал:

— Раздай всем, когда поезд тронется. А пока рассаживайтесь по местам. Вы с Катериной поедете в пятом купе, остальные — в четвертом.

— Я хочу с ребятами, — буркнула Катерина.

— В купе четыре места, ты будешь там лишней. Поэтому либо заходи в пятое купе, либо поедешь со мной обратно.

Проворчав что-то нечленораздельное, Катерина отдернула дверцу купе, зашла внутрь и резко задвинула дверь.

— Я могу поехать с Катей, — сказала Ирина, — пусть Катерина идет к ребятам.

— Я что, так тихо говорю? — повысил голос Катин папа. — Если у кого-то проблемы со слухом, тому тоже лучше вернуться.

После этого, обведя всех строгим взглядом, он кивнул:

— Хорошо. Счастливого пути.

Затем Стражник развернулся и уверенно направился к тамбуру. Катя машинально сделала за ним шаг, но тряхнула головой и обернулась к ребятам:

— Ну, чего застыли? Вот ваши билеты, идите в купе, я позже загляну.

— Вы хоть там не поссорьтесь, — шепнула ей Ирка. — У Катрин это бывает, ничего, успокоится.

— Уж я-то знаю, — хмыкнула Катя. — Не переживай, не поссоримся.

Когда она зашла в купе, Катерина уже лежала на верхней полке и смотрела в окно. К ней она даже не обернулась. На противоположной нижней полке сидела молодая темноволосая женщина и белобрысый худенький мальчик лет четырех. Увидев Катю, он вытаращил глазенки:

— Мама, смотьи, есе такая зе тетя!

Катя аж надулась от важности: ее впервые назвали тетей! Но женщина тут же ее разочаровала, шепнув сыну:

— Это не тетя, а девочка.

— А дьюгая — тетя?

— Нет, Саша, они обе девочки, просто уже большие.

— Я тозе больсой!

Катя невольно улыбнулась:

— Тогда здравствуй, дяденька!

— Я не дяденька, я Саса, — строго поправил ее мальчик.

— А меня Катей зовут, — перевела она взгляд на его маму.

— Очень приятно, — улыбнулась та. — Я — Светлана. Да ты поставь сумку под сиденье, тяжело ведь. Помочь?

— Спасибо, я сама, — сказала Катя, подняла нижнюю полку и поставила сумку.

В этот момент поезд тронулся, и она едва не клюнула носом следом за сумкой. Но удержалась, опустила полку и заглянула наверх, к «сестренке»:

— А твоя сумка где?

— В окно выбросила, — буркнула Катерина. — Ты ведь у нас старшая, вот и будешь меня одевать и кормить.

— Слушай, перестань, а? — зашипела Катя, искоса поглядывая на соседку с мальчиком: не хотелось, чтобы те всё это слышали. — Я не сама себя назначала. Хочешь — ты командуй, мне без разницы.

— Мне и так хорошо.

— Тогда прекращай дуться.

Катерина продолжала пялиться в окно, и Катя от нее отстала. Знала, что, если ее не подначивать, долго «сестренка» дуться не сможет. Разворачиваясь, она увидела в нише над дверью сумку Катерины и совсем успокоилась. Опустилась на свою полку и тоже стала смотреть в окно на проплывающий за ним лес с яркой свежей листвой. На душе от этого вида тоже посвежело.

— Если вы девоськи, а не тети, — сказал мальчик Саша, — где тогда васы мама и папа?

— Не приставай к девочкам, — шепнула ему Светлана. — Их мама с папой в другом купе, там, за стеной.

— Нет, — вновь почувствовала Катя подступившую важность. — Мы едем одни.

— Одни? — удивилась женщина. — Вы, случайно, не сбежали из дома?

— Не сбежали, — вновь растеряла Катя всю важность. — Нас папа провожал. А там нас встретят. И мы не совсем одни, в соседнем купе наши друзья.

— Тоже без родителей? — подняла брови Светлана.

— Тоже. А что удивительного? Вы ведь сами сказали, что мы большие.

— Не настолько же. Я бы своего Сашеньку одного в таком возрасте не отпустила.

— А у нас Сашенек нет, — буркнула сверху Катерина. — Мы предпочитаем Лешенек и Ванечек.

Светлана заморгала, уже набрала в грудь воздуха, чтобы ответить, но тут в дверь требовательно постучали, и в купе вошла проводница, чтобы проверить билеты и документы. На это потребовалось не больше пары минут, а когда она закрыла за собой дверь, Светлана шепнула сыну: «Посиди минутку, я быстро» — и выскользнула из купе следом за проводницей.

Катя уже догадывалась, зачем она это сделала, а когда прислушалась, получила тем догадкам подтверждение.

— Простите, — услышала она из-за двери голос Светланы. — Подождите минутку!

— Если хотите что-то купить, подойдите позже, — ответила проводница. — Проверю билеты, и…

— Нет-нет, не купить! Вы видели этих двух девочек? Близняшек… Они очень странные. Шепчутся, грубят, еще говорят, что какую-то сумку выбросили… И взрослых с ними нет.

— Взрослый с ними был, он их провожал. Документы у них в порядке. А что за сумка? Ладно, идите к себе, я проверю билеты и подойду. Если что, начальника поезда вызову. И полицейский наряд имеется, не волнуйтесь.

Катя вскочила на ноги и зашипела на «сестренку»:

— Слышала? Дошутилась! Если нас из-за тебя ссадят, я тебе больше не сестра!

— Ага, ты моя тетя, — гыгыкнула Катерина, от этой привычки она так полностью и не избавилась. А потом ловко спрыгнула с полки и тряхнула челкой: — Хорош меня хейтить! Чего взгоношилась? Кого испугалась? Забыла, кто мы такие? Короче, будь спок, я все улажу.

В следующее мгновение дверь, вжикнув, открылась, и в купе вернулась Светлана. А когда Катя вновь посмотрела на «сестренку», увидела вместо нее… школьную биологичку Фаину Борисовну по прозвищу Бофа. Точнее, она по-прежнему видела Катерину, но вместе с тем и Бофу, а вот для обычных людей тринадцатилетней девочки здесь больше не стало.

Саша, пискнув, забрался с ногами на полку. Светлана же изумленно уставилась на «незнакомку». А та, будто и не заметив ее, голосом биологички зарычала на Катю:

— Ну что, одноклеточные? Еще не выпали в осадок? Смотрите мне, будете отсвечивать — засуну в пробирку! А где Брунгильда? Куда уже свои псевдоподии намылила?!

— Брун… кто?.. — растерянно заморгала Катя, но быстро сообразила: — Моя сестренка? Она… это… в туалет пошла.

— Там ей самое место. А сумки ваши где? Не прощелкали клешнями?

— Ее вот… — ткнула Катя вверх пальцем. — А моя там, — показала на нижнюю полку.

— Вы уж присмотрите за этими амебами, — обернулась «Бофа» к застывшей столбом Светлане. — А то расползутся по составу, мне их потом соскребать…

И она торжественно, словно королева, выплыла из купе, с грохотом задвинув за собой дверь.

— Это к-кто б-был? — уставилась на Катю бледная Светлана.

— Училка наша, — махнула рукой Катя. — Везет нас на экскурсию. Не обращайте внимания, это она не со зла бесится. Просто детей не любит — вот и все.

— Но так же нельзя! Таким учителям в школе не место! Теперь я понимаю, почему твоя сестра такая хмурая… Постой, но ты же говорила, что вы едете одни?

— Потому что Фаина Борисовна едет в другом вагоне. Или вы хотите, чтобы Катери… Брунгильда поменялась с ней местами?

— Нет-нет! — плюхнувшись на полку, прижала к себе онемевшего сынишку Светлана. — Мы к вам уже привыкли! Мы не будем вам мешать! Вы такие славные девочки, правда, Сашенька?