Славянское реалити-шоу

Андрей Бондаренко, 2010

Предлагаемая вашему вниманию книга – это цветной калейдоскоп самых различных нелогичностей и нелогичных разностей. Авантюры, с привкусом абсурда, тайны и загадки, следующие – призрачной чередой – друг за другом… Что наша жизнь? Игра! Вот только кто из нас, друзья мои, полноценный Игрок? А кто – обычная скучная пешка на шахматной доске, подвластная чужой воле? Книга примыкает к трилогии "Двойник Светлейшего".

Глава пятая

Красные койоты, змеи и сумасшедший

Егор аккуратно отодвинул подальше от костра решётки с грибами, предварительно переложив пистолет в карман штанов, сбросил на землю свой плащ — чтобы не стеснял движений, браво подмигнув Сашенции:

— Ну, пойдём, дорогая моя, глянем на этих ужасных серых хищников.

— Они и не серые совсем, — пояснила жена. — Рыжеватые, а по хребту идёт слегка красноватая узкая полоса. А ещё там вместе с ними бегает этот убогий…, забыла, как его величают…

— Савелий?

— Он самый. Причём, волки к нему — как я успела заметить — относятся очень и очень уважительно. Вполне возможно, что они приняли его в свою стаю. Не удивлюсь, если и в качестве вожака.

— Даже так? Интересные дела! Пойдём, родная, понаблюдаем…

Супруги Леоновы взобрались на вершину холма, отдышались.

— Вон они, чуть правее той ало-багровой осиновой рощицы, — Санька небрежно махнула рукой.

Егор поднёс бинокль к глазам.

В ста пятидесяти метрах выше подножия холма густой хвойный лес плавно переходил в молодое лиственное мелколесье, и вот среди этих одиночных и невысоких берёзок, осинок и рябинок мелькали ловкие и поджарые тела, отливающие в лучах осеннего неяркого солнышка всеми оттенками светло-коричневого и красно-каштанового. До животных было метров четыреста пятьдесят.

«На классических русских волков они совсем не похожи!», — любезно доложил внутренний голос. — «А вот на южно-американских степных красных койотов — очень даже. Помнишь, мы с тобой видали точно таких же шустриков — в осенней аргентинской пампе, недалеко от заштатного городка со странным названием — Талар?».

Егор прекрасно помнил этот случай, имевший место быть несколько лет назад, недалеко от аргентинской столицы Буэнос-Айреса, но от этого не становилось понятней ни на йоту.

Волки, судя по всему, исполняли какой-то сложный ритуальный танец, ловко перепрыгивая друг через друга и плавно кружа вокруг невысокого берёзового пенька. На пеньке, гордо задрав голову к небу, стоя Савелий. Убогий размахивал руками — словно опытный дирижер армейского оркестра. Звери, повинуясь его скупым жестам, время от времени останавливались, садились на свои тощие облезлые хвосты и начинали хором подтявкивать, а потом и дружно выть в унисон, после чего срывались с места и снова начинали зачарованно кружить вокруг пня….

Санька печально вздохнула:

— Красиво, прямо как в фильмах Андрея Тарковского…

— Да уж, красиво, так его…, — ворчливо согласился Егор. — Только вот, эта красота иногда бывает очень уж обманчива…. Да это я не про тебя, дурочка подозрительная! — торопливо пояснил, получив от Сашенции лёгкий подзатыльник, и негромко скомандовал: — Давай-ка, дорогая, спрячься вон за тем ивовым кустиком.

— Зачем это?

— Затем, что надо. Эксперимент будем проводить…

Дождавшись, когда верная супруга скроется в густых ивовых зарослях, Егор поднёс к губам сложенные рупором ладони и тоненько завыл, подражая когда-то услышанному — в осенней аргентинской пампе — вою красных южно-американских койотов.

Результат превзошёл все ожидания: волки дружно залегли на землю, старательно прячась за болотными кочками и корягами, Савелий мгновенно соскочил со своего пенька и непонимающе завертел головой.

— Я здесь! — громко прокричал Егор. — Здесь я!

Убогий, нервно подёргивая головой, помочился на ближайшую осинку, облепленную — словно старинными монетами — розово-красными и густо-бордовыми листьями, и начал медленно подниматься на холм, изредка подпрыгивая — молоденьким и непоседливым козликом — вверх. Волки послушно и чуть понуро, поджав тощие хвосты, брели за ним следом, отстав метров на пятьдесят-семьдесят.

— Ты уж, братишка, совсем близко не подходи! — небрежно поигрывая браунингом, по-доброму посоветовал Егор, когда до Савелия оставалось метров тридцать пять. — Поговорим, может, как взрослые люди?

— Поговорим, — утверждающе кивнул головой душевнобольной. — Ты правильный, с тобой можно…. Говори.

— Ты у волков за главного? В смысле — вожак стаи?

— Я — вожак стаи! — совершенно серьёзно подтвердил Савелий. — Только это совсем и не волки…

— Красные южно-американские койоты?

— Точно, они самые.

Егор задумчиво почесал правую бровь:

— Откуда они взялись? Может, смерчем принесло?

— Может и смерчем. Какая разница?

— Абсолютно никакой! — криво усмехнувшись, согласился Егор. — Послушай, Савелий, ты же, вроде, мужик вполне разумный?

— В какой-то мере — да. Если посмотреть с философской точки зрения, к примеру…

— Вот тогда сам подумай: у меня здесь слабые и беззащитные женщины собирают грибы, а тут разгуливают твои койоты. Нехорошо это, право. Как бы не случилось чего плохого…. Ты как думаешь?

Савелий улыбнулся: широко, радостно, приветливо:

— Не переживай, служивый! Я уже всё объяснил своим хвостатым друзьям. Не будут они трогать людей…. Но и вы, славяне, должны пойти нам на встречу. Парнокопытных здесь очень мало, только нам и хватит. Поэтому договор простой: вы не охотитесь на лосей и косуль, а мы — в свою очередь — вам не досаждаем. Договорились?

После минутного раздумья Егор попросил:

— Может, всё же, разрешишь нам добыть одного лося и одну косулю? Нам жилы и сухожилия очень уж нужны в хозяйстве: для изготовления новых луков, для починки порвавшейся одежды и обуви…. Да и шкуры с мясом пригодятся — в преддверии суровой зимы. Сделаешь исключение, а?

— Ладно, согласен! — немного помявшись, сообщил вожак стаи красных койотов. — Когда выпадет первый снег, я приду к тебе. Вместе поохотимся. Мы загоним дичь, вы — убьёте. Потом всё поделим по-честному. То есть, поровну…. Смотри, не нарушай только данного тобой слова! Один лось и одна косуля! Всё, я пошёл…. Удачи тебе, храбрый славянский Вождь! Ты только хорошенько молись — своему Перуну…

Савелий — в сопровождении красных южно-американских койотов — скрылся в ближайшем густом ельнике.

— Всё слышала? — спросил Егор у подошедшей жены.

— Всё. Дипломат ты у меня! Прямо вылитый Уинстон Черчилль! — легкомысленно ухмыльнулась Санька. — Поцеловать тебя за это? По серьёзному? Не возражаешь, случаем, командир?

Славянский коллектив встретил известие о договорённости, достигнутой с сумасшедшим вожаком диких волков, на удивление спокойно. Только Сеня Браун захотел уточнить детали:

— А на какое время распространяются условия этой сделки? Неужели на все пять лет?

«Надо же, наш-то иностранец — законченный и махровый пессимист, сразу же настроился на худший вариант. Хотя, возможно, это и не так плохо. Плохо, это когда, наоборот: человек искренне надеется, что заключение продлится один год, максимум — полтора, а по факту получается целых пять…», — подумал Егор, а в слух ответил:

— У древних славян было принято все важные договорённости фиксировать только одним годом. Из этого мы и будем исходить…

Сеня довольно покивал головой и сразу же успокоился.

Утром следующего дня Егор отправился на рыбалку. Свежая рыбка, она для разнообразия пищевого рациона — дело наипервейшее. И крепкая ушица хороша и полезна, да и просто жареные караси — милое дело…

Он был достаточно опытным рыболовом, лавливал рыбу в водоёмах многих странах мира, на разных континентах: и в морях, и в озёрах, и в речках…. Но о такой рыбалке, которая была здесь, на Чёрном озере, ему даже слышать не доводилось. Только совсем недавно прочёл о ней в знаменитых «Инструкциях» профессора Петрова…

После уже традиционного утреннего построения все разошлись по своим объектам. Пётр Нестеренко бодро зашагал по направлению к речке Бобровой, ставить капканы на жирных осенних бобров. Генка и Сеня направились на лесозаготовки, да и лыка свежего — на новые лапти — они должны были надрать. Девчонки собрались за уже окончательно поспевшей клюквой. Только на грибоварне-коптильне осталась дежурить Галина Быстрова, она же должна была и грибной суп с чечевицей приготовить на обед.

Егору и «клюквенной команде» на первом этапе пути было по дороге.

— Командир, иди, пожалуйста, первым! — чуть смущённо попросила Юлька Федонина. — Мы к этим болотам ещё ни разу не ходили, всё занимались грибами. А Петька Нестеренко вчера вечером рассказывал, мол, в болотах около Чёрного озера развелось очень много ядовитых змей. Даже ему боязно тут ходить, вон, сегодня за бобрами подался. Чего уж говорить про нас, женщин? Страшно очень…

Он шёл первым — с лыжной палкой, крепко зажатой в кулаке правой руки, — через каждые две минуты отбрасывая далеко в стороны крупных и мелких змей.

— Сколько же их тут! — без устали удивлялся Егор. — И странные все какие-то! Словно бы — неправильные…

Змеи, и в правду, были необычными: формой тела напоминали обыкновенных чёрных лесных гадюк, но при этом были серебристого цвета, словно натуральные медянки. И у каждой на голове имелось крохотное светло-жёлтое пятно, так характерное для безвредных ужей…

«Что это такое?» — недоумевал Егор, естественно про себя, чтобы не пугать — лишний раз — шедших за ним барышень. — «После взрывов на секретном химическом объекте К-145 в районе, действительно, начались серьёзные мутации? Сперва эти красные южно-американские койоты во главе с сумасшедшим, теперь совершенно непонятные змеи…. Что это такое? Последствия реальной техногенной катастрофы? Или? А почему бы и нет? Вполне возможно, что и искусная бутафория пока неизвестных нам шутников…

Успокаивающе махнув спутницам рукой, Егор ловко взобрался на высокий, красно-белый гранитный валун, располагавшийся метрах в пятидесяти от еле видимой тропы, и принялся с помощью бинокля внимательно обозревать окрестности.

— Интересно, очень интересно! — бормотал он себе поднос.

Обратно на тропу Егор вернулся только через двенадцать-пятнадцать минут.

— Ты что, уснул там? — набросилась на него с упрёками нетерпеливая Сашенька. — Мы тут как последние дуры стоим на одном месте, вокруг сотнями и тысячами ползают ядовитые гады…. А ему хоть бы что! Задумался, видите ли, размечтался…. Законченный и самовлюблённый эгоист! Вот кто ты такой…

Юлька и Вера только смущённо пофыркивали, скрывая ехидные улыбки в широких рукавах кожухов.

Наконец Егору удалось прервать этот, как казалось, нескончаемый поток обидных слов и эпитетов:

— Дорогие мои барышни! Разрешите доложить итоги моей рекогносцировки на местности? Благодарю за оказанное доверие! Так вот, всё болото вокруг южного берега Чёрного озера условно разбито на разноразмерные сектора двух видов. Одни сектора — узкие, ярко-зелёного цвета, другие же достаточно широкие — с хорошо заметной желтизной. Понимаете? Ну, как же, всё очень даже просто! Где мох пожелтел, там под ним находится относительно тёплая земля, вот болото и подсохло. А змеи, как известно всем образованным людям, — насмешливо посмотрел на жену, — существа холоднокровные, поэтому все они и выползли на жёлтоватые сектора…

— А дальше что? — поинтересовалась Сашенция слегка виноватым голосом.

— Дальше — следуйте за мной! — непреклонно велел Егор и быстро зашагал направо, параллельно берегу Чёрного озера, уже привычно отбрасывая лыжной палкой со своего пути странных и неправильных змей…

Через двести пятьдесят метров они вышли на ярко-зелёный, очень симпатичный и какой-то «весёлый» мох. Змей тут не наблюдалось вовсе, зато клюквы было — видимо невидимо: крупная, ярко-рубиновая, без малейших намёков на всем известный «белый бочок».

Егор нагнулся, собрал полную пригоршню клюквы и отправил в рот. Ягода была очень ароматной, с лёгкой приятной кислинкой.

— Ну вот, храбрые мои соратницы, — улыбнулся Егор. — Вот она — ваша сказочная плантация! Собирайте ягоду, но только без излишнего фанатизма. Литров по десять-двенадцать собрали на брата, то бишь — на сестру, и сразу же пошли к дому. Идите только по зелёному мху, в жёлтые сектора не заходите. Всё, я пошёл!

— Ни чешуи тебе, ни хвостика! — прокричала ему в спину мстительная Санька.

Из рыбацких снастей у Егора с собой были: старая плетёная корзина (надо будет обязательно сплести новую!), нож с булатным лезвием, острый топор, самодельная удочка для подлёдного лова и берестяная коробочка с жирными короедами — их запасливый Сеня Браун набрал во время вчерашней заготовки дров.

Чёрное озеро — водоём куда как необычный. Когда-то площадь его водной глади составляла больше пятидесяти квадратных километров, а потом со всех сторон медленно и упрямо надвинулись серьёзные болота, крепко стиснули умирающее озеро со всех сторон. В наше время площадь его поверхности составляет менее одного квадратного километра. Но это — только видимая часть. Оно очень глубокое — Чёрное озеро, и под толстыми мхами, закрывающими его поверхность от живительных солнечных лучей, в полной темноте, расположены живые и обитаемые воды.

Именно этот момент и явился определяющим для выхода на рыбалку.

«Когда выросли «грибы», то все домашние животные, находившиеся под открытым небом, тут же померли, а те, что дремали в сараях, остались в живых», — рассуждал про себя Егор. — «Рыба в Боровом ручье тоже вся всплыла — кверху брюхом. А та, что живёт подо мхами Чёрного озера? Может, она там плавает до сих пор? Причём, абсолютно здоровая, в смысле — не заразная…».

Он осторожно и медленно продвигался по «живому» мху, который колыхался крутыми волнами под каждым его шагом. Было весело и немного жутковато — словно нежное фруктовое желе безостановочно дрожало под кожаными подошвами его поршней.^[8] Когда до открытой воды оставалось метров сто двадцать, Егор решил остановиться.

«Не стоит проявлять излишнюю браваду! Не мальчик уже, чай!» — наставительно и вкрадчиво зашептал внутренний голос.

— И то верно! — не стал спорить с голосом Егор, за ручку повесил корзину на ветку низкорослой молоденькой берёзки, взял в руки бронзовый топор.

Он примерился, высматривая удобное место, одним ударом снёс в сторону овальную болотную кочку, принялся методично и настойчиво углублять образовавшуюся выемку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

8

— Поршни — разновидность кожаной славянской обуви, напоминающая низкие сапоги.