Казак в Раю

Андрей Белянин, 2005

Боги тоже любят поиграть… Итак, на доску Судьбы ставятся две фигуры. Иван – потомственный филолог, а ныне современный казак, с кучей комплексов, горячим сердцем и верной шашкой. Рахиль – юная еврейка, военнослужащая государства Израиль, с неподражаемым жаргоном и вечным поиском злобных антисемитов. И вот эти две полные, фатальные, непримиримые, даже крайне радикальные противоположности после загадочно скоропостижной смерти попадают в Рай. Чистое небо, ласковое солнышко, синее море, мир и благодать… Но! Разве у казаков и евреев может быть один Рай?! Да ещё такой, где индусы практикуют человеческие жертвоприношения, где с автоматами через плечо бегают адепты Белого Братства, где корабли инопланетных бесов похищают людей, а сама «райская» жизнь на каждом шагу подвергает вас безжалостным испытаниям. Прямо какой-то антисемитско-русофобский заговор! Не сразу Иван и Рахиль понимают, что собственный Рай можно найти только вместе, рука об руку, прикрывая друг друга спиной… Даже если против вас всё – религия, вера, национальные предрассудки и сплошные враги! Ибо игры богов никогда не заканчиваются, они лишь переходят на иной уровень…

Глава вторая

О том, что, если вас что-то не устраивает в данном Раю, не спешите скандалить и требовать неустойку. Может быть, это всего лишь не ваш РАЙ?! А может быть, и не РАЙ вовсе…

Красно-коричневое мускулистое тело безобразного монстра нервно вздрагивало в последних конвульсиях. Жизнь уходила из него толчками синей крови, густой и похожей на слизь. В самом Раю от факта убийства ровно ничего не изменилось. Небо так и осталось бездонно-голубым, облака кипенно-безмятежными, а солнце по-прежнему улыбчивым и даже более навязчивым, его ласки начинали всерьёз припекать.

Молодой казак, сидя на песке, осторожнейше ощупывал пострадавшее горло. В его глазах застыло такое же непонимание реальности, как у Наполеона при виде санитаров из психушки… Рахиль походила вокруг, помахала ладошкой у него перед носом и, не добившись реакции, присела рядышком на корточки, скорострельная автоматическая винтовка «галил» легла ей на колени:

— Дорогой Иван Кочуев, не могу обращаться к вам фамильярнее, но жизнь покажет… Итак, что вы впали в недвижимость? Где есть тому причина, я её не вижу. Если вон то красное с синим, так оно почти в прошлом, и пусть меня только кто осудит за самооборону на райском пляже.

— Это не Рай… — с трудом разомкнув губы, хрипло выдал наш умник.

— О, так у вас те же мысли на предмет! Я готова назвать, по крайней мере, пять причин, рождающих во мне нехорошие сомнения. Можете угадать одну главную?

— В православном Раю казаков не душат.

— Иван — вы гений логики! — искренне восхитилась юная еврейка. — Не сочтите меня занудой, но я перечислю остальные. Мы дышим, а ведь после смерти нам, по идее, это без надобности. Ни в одном из известных мне Раёв чудовища не разгуливают, туристов не кусают и умирать от пули тоже не спешат. И последнее, кто бы мне в настоящем Раю дал оружие?!

Подъесаул остановил массаж горла и покосился на винтовку. «Галил» несколько напоминает автомат Калашникова, но дело не в этом, а в том, что до этого момента в руках девушки ничего не было. Откуда же…

— Сама не знаю, — не дожидаясь вопроса, ответила Рахиль Файнзильберминц. — Когда этот гад необрезанный начал вытрясать из вас последние манатки, я вспомнила… я захотела… самопроизвольно, и… пальцы сами нашли курок, всё.

— Всё?!

— Ой, в чём вы меня подозреваете? Не из-под юбки же я её достала…

— Не знаю, не знаю… а ещё есть?

— Вот прям сейчас посмотрю! — огрызнулась бывшая военнослужащая и, резко встав на ноги, одёрнула балахон. Вид молодой девицы в белом, с горящими глазами и винтовкой ВС Израиля наперевес по идее отбивал желание задавать глупые вопросы, но подъесаула это волновало мало. Практически не волновало, если уж совсем откровенно… Он и смотрел-то в другую сторону, туда, где из зарослей бамбука показались люди. Немногочисленная делегация пёстро одетых разновозрастных лиц явно индусской национальности. Поэтому выяснение вопроса, откуда у евреев в Раю огнестрельное оружие, естественным образом отложилось на потом. Над ухом подъесаула раздался характерный щелчок взводимого курка…

— Это же люди!

— А если арабы?! — невозмутимо ответствовала Рахиль, вновь поднимая ствол. — Ладно, шучу, не делайте горькое лицо и боль в глазах… Я тоже буду их посмотреть.

Группа индусов (две женщины в возрасте, длинноногий юноша, трое детей и благообразный дедушка с внешностью Раджива Ганди) осторожно обошла наших героев и кружочком обступила поверженное чудище. Юноша храбро потыкал его бамбуковой палкой в кривой коготь на красной ноге.

— Дохлое, — не выдержала убийца монстров. — После такой очереди, практически в упор, по жизненно важным органам надо быть убеждённым кретином, чтобы таки не сдохнуть!

Индусы переглянулись, так же стадно перешли к ней и рухнули на колени, надрываясь в переливчатом плаче.

— Ой, спасибо-о… Это у вас такое громкое горе или глубокая радость? Иван, я имею смутные подозрения, что застрелила их домашнюю зверюшку…

Подъесаул невнятно пожал плечами, дескать, сами виноваты, завели бы хомячка или морскую свинку. Лысый старец первым сообразил приподняться и что-то страстно залопотал.

— Ты какой язык в школе учила?

— Французский, на идише разговаривала дома, по-русски на улице и в обществе. То есть индусский точно нигде не практиковала.

— Я знаю несколько слов, — всё ещё с болезненной хрипотцой в горле припомнил казак, — Рабиндранат Тагор, Маугли, соус кари, рикша и Акела промахнулся!

— А рикша, это разве не по-японски?

— Рикша… — встрепенулся старичок. — Ракша?! Ракшас!

— Ракшас? — переспросил Иван.

— Ракшас!!! — с восторгом взвыл индус, указуя на мёртвого монстра. — Ракшас, ракшас, сахиб!

— А у вас получается, — одобрительно кивнула Рахиль, казак гордо расчесал пятернёй русый чуб и продолжил:

— Багира, Шерхан, шакал Табаки, удав Каа, медведь Балу и ещё эти, как их… бандерлоги!

— Ракшас? — неуверенно повторил старец, видимо, другие слова не нашли в его душе должного отклика. Наступило неудобное молчание.

— Таки багаж знаний уже исчерпан?

— Господи, ну откуда мне индусский-то знать?! — с горечью в голосе вздохнул парень, и в тот же миг в его голове что-то тумблероподобно тренькнуло. «Не проблема, переключаю на все каналы», — вежливо сказал кто-то. Иван резко схватился за виски, лицо Рахили также исказила невольная гримаса боли…

— Сахиб, мы благодарны за то, что ты послал свою женщину избавить нас от ужасного демона-ракшаса!

— Таки кто меня послал?!

— Я тебя не посылал.

— Но они считают, что послал!

— Не бери в голову.

— А куда брать?! — с откровенной невинностью хлопнув ресницами, заключила еврейская умница, и господин Кочуев, покраснев, не нашёлся с ответом… Тот факт, что они оба без малейших сложностей заговорили на древнеиндусском, как-то не затронул их внимания, похоже, они его просто не заметили. Между тем ушлый индусский дедушка, правильно расставив приоритеты, пустился во все тяжкие.

— Молодой сахиб так умён и так храбр, если у него в подругах сама черноволосая дочь богини Кали! Не соблаговолит ли он пройти в нашу маленькую деревню, где счастливые жители устроят настоящий праздник в его честь и поднесут ему смиренные дары.

— Я так поняла, что Кали — это богиня смерти?

— Доподлинно не помню, но, кажется, она была чёрной, шестирукой и зубастой уродкой.

— Ага, и я, значит, её дочь?!

— Думаю, это вроде комплимента. Но могу и ошибаться, — помедлив, ответил Иван и улыбнулся. Его вряд ли можно было назвать красавцем (на лицо никак не Ди Каприо), но улыбался он действительно отменно. Ярко, ошеломляюще, искренне и настолько от души, что за такую улыбку можно было простить или отдать всё! Рахиль и сама не заметила, как улыбнулась в ответ и, закинув автомат за спину, первой шагнула вслед пританцовывающим индусам. Подъесаул пристроился рядом, на секунду его чело омрачилось кратковременным смятением:

— Урчит.

— Да вроде есть что-то такое, а кто урчит?

— Я. В смысле мой желудок.

— Хм… значит, таки даже в Раю мы обречены испытывать муки голода и жажды, — философски резюмировала девушка. — Интересно, как будет насчёт иных естественных потребностей… Что вы так подозрительно хихикаете, какой рекламы насмотрелись?!

Достойная тема телезомбирования населения планеты, к сожалению, не получила дальнейшего развития. Бодренький старичок, вклинившись между молодыми людьми, легко перевёл разговор в другое русло.

— Мне кажется, что у сахиба есть вопросы?

— Есть, — пользуясь случаем, не стал отнекиваться Иван, — даже сразу два. Это Рай?

— Воистину Рай!

— Тогда какого хре… (прошу прощения, в ваших широтах не растёт), какого ананаса у вас тут так с казаками обращаются?!

— И с евреями, — дотошно вставила Рахиль. — Прямо какой-то антисемитско-русофобский заговор!

Индус закивал с таким восторгом, словно хотя бы примерно представлял себе разницу между еврейством и казачеством, что с чем едят и кто чем недоволен. Но выкрутился с поразительной лёгкостью, говорящей о большом опыте по части компромисса:

— Сахиб, такова воля богов! Сам Кришна привёл вас к нашей деревне, а подлый ракшас был дан вам как испытание. Он уже много лет наводил ужас на всю округу, и боги вняли нашим молитвам, ниспослав тебя и твою госпожу.

— Никакая она мне не госпожа! — Глянув на прыснувшую девушку, Иван с трудом сохранил серьёзное выражение лица. — Ни в том, ни в другом смысле. Мы совершенно посторонние люди.

— Сахиб отказывается от своего отражения в реке? — непритворно удивился старик.

Рахиль перестала хихикать, чисто внешнее сходство меж ней и молодым человеком заключалось разве что в принадлежности к одному биологическому виду. Во всём прочем более неподходящую пару было бы заманчиво вообразить…

На всякий случай Иван и Рахиль попристальнее вгляделись друг в друга. Результат не обманул их ожидания. С его точки зрения, у девушки были выпирающие ключицы, тонкие губы и высокомерный, чересчур длинный нос. С её позиции, лицо подъесаула казалось нарочито неумно, а пшеничные усы выглядели вызывающе откровенно, словно выдавались каждому с общественного склада сразу при вступлении в ряды доблестного казачества. Да, при необходимости они наверняка могли бы найти пути вынужденного сосуществования, но об открытой симпатии не было и речи…

— Ну и где же обещанная деревня? — наконец собрался с новым вопросом господин Кочуев. Старец чуточку удивился:

— Сахиб не видит дыма?

— Раз вы индус, не отвечайте вопросом на вопрос!

— Очередной камень в мой огород от неантисемита. — Девушка поправила на плече ремень автоматической винтовки. — Ладно, вон дым. Над пальмами, справа, ещё правее… да.

— Ага, судя по этим двум чахлым дымным столбикам, деревенька небольшая.

— Нет, сахиб, даже очень маленькая, но боги благоволят нам.

— Бог, — наставительно поправил казак. — Не боги, а Бог. Он един, и всё сущее подчиняется воле Его, как на земле, так и на небе.

Два столба дыма меж тем начали неожиданно густеть, наливаться чернотой и вдруг, причудливо сплетясь верхушками, образовали подобие ухмыляющегося черепа…

— Лик богини Кали, — с поклоном пояснил старик. — Мы только что принесли ей кровь козла как искупительную жертву.

На мгновение у молодых людей пропал дар речи. Рай, в который они попали, не подходил ни под иудейские, ни под православные традиции. Всё было слишком неправильно…

— А что было делать, сахиб, — развёл руками индус. — Твоя женщина убила ракшаса, слугу богини. А Кали очень, очень мстительна…

— Ну и какого… спрашивается?!

— Ах, Иван, на вас не угодишь…

Чёрный череп в небесах медленно таял над изумрудными вершинами пальм. С другой стороны, отступать тоже было некуда…