Русским быть

Андрей Бабожен (2024)

Стихи Андрея Бабожена содержат удивительную силу: они проникают в душу и сознание читателя, дают возможность посмотреть на себя со стороны, оценить свои поступки, своё отношение к людям. Просто, понятно, интересно звучит главная мысль его стихов — любить и беречь этот мир, наслаждаясь чистотой и величием его просторов, и жить «по законам сердца». Чуткое к красоте и правде, Слово поэта становится необходимостью для тех, кто верит в будущее России и её народа.

Страна, в которой я родился

Страна, в которой я родился

Страна, в которой я родился —

Заветный край моей души,

Здесь свет небесный растворился

В озёрах девственной тиши.

Тобой дышу, в тебя влюбляюсь,

Гонясь за призрачной мечтой,

Достойным сыном быть стараюсь

Отчизны — матери святой.

Ты молода и многолика,

Хотя в столетиях живёшь,

И звонким журавлиным криком,

Летишь годами через ложь.

От войн горела и стонала,

Была не раз в оковах зла,

Но, стиснув зубы, воскресала

Ещё сильнее, чем была.

Тоскуют зимы над тобою,

А вёсны радуют теплом,

Лета шуршат густой травою,

И осени шумят дождём.

Прохладой ливня лес напился

И отряхнул свою листву

В стране, в которой я родился,

В стране, в которой я живу.

Россиюшка родная

Россия-Русь! Как скатерть самобраная,

Раскинулась от края и до края.

То сладкая, то горькая, то пряная,

Такая, — не как все… Да, не такая!

Запачкана во лжи и оклеветана,

Камнями бита, но в боях спасённая,

Ты в храме византийском исповедана

И Божьею невестой наречённая.

Нет, не сломить тебя треклятым ворогам!

И как бы ни сплотилась волчья стая,

Укрыта от невзгод защитным пологом

Заботливо, Россиюшка родная.

И под покровом доброй Богородицы

Стоишь опять, никем не покорённая,

Усталая немного от бессонницы,

Но бесконечно в свет зари влюблённая.

Сердечная, заботливая, милая,

Живёшь ты, никого не презирая,

Как будто лебедица белокрылая

В объятиях ромашкового мая.

Готовая сама прощать и каяться,

Страна моя, молитвой вдохновлённая,

Таёжная восточная красавица,

Не познанная всеми, несклонённая!

Середина

Безумный срок подходит к середине,

Жизнь постепенно перешла в галоп.

Всегда стремился я к своей вершине,

И всё с набега, бешено, взахлёб.

Ещё есть чувства нежности весенней,

Но поступь уж осенняя слышна.

И нет от дум презрительных спасенья,

А ночь без снов со мною холодна.

О, Русь моя — озёрная Россия,

Ты — с колокольной песней на устах,

Ты — по былым столетьям ностальгия,

Ты — оклик журавлиный в небесах.

И даже там, пред Богом, после смерти

Я не расстанусь, вешняя, с тобой,

И в бесшабашной праздной круговерти

Сойду с небес студёною водой.

Забарабаню дождиком по крыше,

Как барабанил кто-то до меня.

И та, любил которую, услышит

Мои стихи о ней на склоне дня.

Заснежило черёмухой в ограде

Заснежило черёмухой в ограде.

И май, теряя голову свою,

Весь перепачкан в солнечной помаде,

Дурачится в сиреневом краю.

Невнятное бормочет что-то ветер

И, косы расплетая у берёз,

Им встречи назначает на рассвете,

Надеясь на взаимности всерьёз.

И где-то здесь, совсем неподалёку,

За лугом, где вот-вот взойдут жарки,

Из-под земли пробил себе дорогу

Родник, бегущий в сторону реки.

Вновь дышит всё жужжа, звеня, играя.

И, радуясь раскидистой весне,

Я понимаю: Русь моя живая!

Живу я в ней, она живёт во мне!

Ромашковая Русь

А я ворвусь крылатым холодком

Туда, где в окнах плавятся рассветы,

И покружусь над тихим городком,

Насвистывая лунные куплеты.

Я звездопадом утренним сорвусь,

Чтобы, упав, твои обнять колени,

Моя страна, ромашковая Русь,

Что в локоны вплела цветок сирени.

Я к роднику, как будто бы к губам,

Вновь припаду, забыв про всё на свете.

И никому — ты слышишь! — не отдам

Поля хлебов, что треплет зрелый ветер.

В них — простота загадочной души,

В них — красота и стать самой природы,

И облака — почти что миражи —

Из года в год отсчитывают годы.

Льняное утро

Льняное утро ластится к деревьям.

Дорога наряжается в туман.

Дворняжек лай языческим поверьем

Доносится, как эхо, как обман.

Сирени цвет глядит из-за ограды.

Он для меня — любимая родня.

От петушиной звонкой серенады

Проснулся день у старого плетня.

Подбросил ветер солнце, как монету,

И озарил небесный монолит.

И любо сердцу радоваться свету,

Что странником за ставнями стоит.

Душе легко в заштопанной рубашке

Дышать свободой Родины моей,

Там, где гадает лето по ромашке

На простыне непаханых полей.

Между Адом и Раем

Я застрял между Адом и Раем,

Там, где нет ни дорог, ни тревог.

Здесь встречают надрывистым лаем,

Провожают — «Храни тебя Бог!»

Изгоняют всем миром ненастье,

Да бросаются грядки полоть.

Делят всё неделимое счастье,

Что когда-то послал им Господь.

Если любят — то только до смерти,

Ненавидят — то головы с плеч.

Вниз посмотришь — беснуются черти,

Взглянешь вверх — звёзды словно картечь.

Проиграть можно душу в рулетку

Или сердце в ломбард заложить,

Но нельзя посадить волю в клетку,

Не унять у мечты старой прыть.

В пересудах прослыть шалопаем

Не хочу. Но и не зарекусь.

Я застрял между Адом и Раем

В этих землях с названием — Русь.

Берёзовая даль

Увидел я берёзовую даль

Под красногривым бархатным рассветом,

Где родников глубинная печаль

К себе звала несказанным секретом.

Пчелиный гул негромкий трудовой

Стоял над желтоглазыми цветами.

Там приглашает август на постой

Под хвойными тенистыми шатрами.

А в трёх шагах, лишь руку протяни,

Всё утро и до самого полудня,

Считая годы звонкие мои,

Гадала мне пернатая колдунья.

И я считал. Но сбился, видит Бог,

Замолк и слушал голос этой врушки,

И, как ребёнок, радоваться мог,

Что был в гостях у леса на опушке.

Моей Отчизне

Я терял себя в завесах дней,

Утомлённый нежностью рассвета,

И стремился к свежести полей

В суете пылающего лета.

На тоску менял закат небес,

Сумрак весь до капли выпивая,

И смотрел на тихий, спящий лес,

Каждый куст в тумане узнавая.

Уплывал с полуночной звездой,

Где царила тёплая погода,

Умывался чистою водой,

Падая в озёра с небосвода.

Оттого тебя я полюбил

Всей своей усталою душою,

Сердцем в твои сети угодил

И живу, Россия, лишь тобою.

Огарки лета

Я потушу огарки лета

Холодным диким сентябрём.

Остынет в золоте планета

Под предзакатным янтарём.

Взгрустну и дождиком осенним

Омою пыльные дворы.

И стану слишком откровенным,

Когда трещать начнут костры.

И пусть сгорит листва сухая,

И лужи будут холодны,

Любовь с разлукой обвенчаю

В осеннем храме тишины.

Обман сменяю на усталость,

А жар — на веер жёлтых дней.

И, всё раздав, оставлю малость:

Любовь к заре страны моей.

Когда тускнеть начнёт трава

Когда тускнеть начнёт трава,

И станет грусть витать над нами,

Мои сорвутся с губ слова

И полетят за журавлями.

Над пожелтевшею страной,

Меж облаками цвета скуки,

Где с неживою тишиной

Ютятся птичьих песен звуки.

И я скажу тебе одной

О самом главном, сокровенном,

Наполнив пригоршни листвой,

Коснусь земли одним коленом.

И осень с русою косой

Цветы засушит луговые,

И станешь ты совсем другой,

Моя прекрасная Россия.

Деревенская осень

Озябший лист дрожит на тонкой ветке,

Краснеет неба край с уходом дня,

И клонятся тяжёлые ранетки

У старого соседского плетня.

Печалит глаз гравийная дорога,

Разбитая под тяжестью колёс.

Лишь тонкая берёзка-недотрога

С пригорка смотрит в грусти на покос.

Плаксивит нависающее небо,

Туманы расплескались молоком,

Но всё в природе словно бы нелепо,

И всё идёт, как будто кувырком.

А я грущу по прожитому лету,

Оставленному в памяти моей,

Прислушиваясь к каждому куплету

Из песни в даль спешащих журавлей.

По осеннему скверу

По осеннему скверу

Я брожу не спеша.

В сердце вымощу веру —

Пусть ликует душа!

Обнажённые кроны,

Что стоят без листвы,

Почитают законы

Жизни новой главы.

И от этого зябко

В одиночестве мне.

С неба светит лампадка

В колдовской тишине.

И, продрогший немного,

Я смотрю вновь туда,

Где уходит тревога,

Как в землицу вода.

А когда вечер в поле

Обретёт свой уют,

На большое застолье

Ко мне гости придут.

Брызнут песни хмельные,

Как простое вино,

И спросонья Россия

К нам заглянет в окно.

Сторона моя лихая

Дремлют тонкие берёзы, тишиной дыша,

Где-то тут роняет слёзы беглая душа.

От погостов чёрно-белых чей-то плач и стон,

В старом храме отпевают — грустный перезвон.

Облака в закатном небе уплывают вдаль,

Скоро день воскресный сменит звёздная вуаль.

Запылённые тропинки ждут грибных дождей.

Дико ветры обрывают листья с тополей.

Вера в Бога не спасает, рвётся счастья нить.

Два пути Русь выбирает: воровать и пить.

И опять везут кого-то в северный острог,

Сердце горькое томится в тысячах дорог.

Здесь роднятся боль и воля, проза да стихи,

Сквернословие и нежность, храмы да грехи.

Всё едино в этом крае. И так будет пусть!

Сторона моя лихая — ситцевая Русь!

Деревенская Русь

Ковыляют ковыли вдоль обочины

Сухостоем на холодном ветру.

Деревушки на Руси скособочены —

Не пришлись они сейчас ко двору.

Побираются, как будто бы нищенки,

Снова прячась за прогнивший забор,

Но цветут по вёснам белые вишенки,

Да черёмухи в фате тупят взор.

Горько им стоять под небом невестами

В позабытых, захолустных местах.

В путь последний там уносят с оркестрами

Тех, кто был ещё вчера на ногах.

Жизнь не вечна, всё несётся к забвению,

Только на сердце от этого — грусть.

Не живёт она уже, к сожалению, —

Доживает деревенская Русь.

Русская изба

Несправедливая судьба

Стучится дикой вьюгой в двери.

Стоит убогая изба,

В свою ненадобность не веря.

На всю округу — ни души,

Лишь мокрый снег да буераки.

И в звёздном небе миражи,

И вой то ль ветра, то ль собаки.

На десять вёрст — сплошной пустырь,

Заправлен рваным покрывалом,

А на пригорке — монастырь

Среди крестов, каких навалом.

Тайга кольцом смыкает круг.

Ночами месяц смотрит с неба

На дом, уставший от разлук.

Там пусто всё и всё нелепо.

Избёнок этих на Руси,

Наверняка, сегодня много.

Они заброшены в грязи,

Забыта нами к ним дорога.

И обветшалостью полны

Окрестности таких селений.

…За новой жизнью не видны

Постройки прежних поколений.

Россия самородная

Позабыта, оставлена, брошена,

Чуть весенней грозою встревожена,

Талым снегом от пыли умытая,

Для Господнего ока открытая.

Сновидением трав утомлённая,

Разноцветная, светлая, тёмная,

Беспредельная, сытая, пьяная,

Уцелевшая, бедная, рваная.

Самобытная, гордая, важная,

Неподкупная и непродажная,

На войне всем народом спасённая,

Ярким светом побед окрылённая.

Ты святая, разгульная, грешная,

То восставшая, то безмятежная,

Непреклонная и благородная.

О, Россия моя самородная!

Ночная Русь

Захлебнуться хочу я простором небес

И поплакать с дождём на берёзовый лес.

Истомилась душа жить неволею дней,

Да запела она об Отчизне моей.

Зеленеет трава в поцелуях весны,

Сонно смотрят луга в пелене тишины.

Безмятежность во всём, звёзды ярче горят,

И черёмуха белый примеряет наряд.

Тополь старый стоит — сторож мира ночей,

Плачут в русских церквях сотни жёлтых свечей.

И святых куполов золотой ореол

Снова утром начнёт с Богом свой разговор.

А пока пусть покой до рассвета царит,

Да немая луна сон твой майский хранит.

Прошепчу я тебе, нежных слов не тая:

«Спи, Великая Русь! Спи, Россия моя!»

Златоглавая Русь

Мне бы вольною птицей взлететь

Над страной, над таёжными тропами,

Где дождей наземь сыплется медь,

Где проносятся ветры галопами.

Я хочу помолиться за всех,

Чтобы Бог дал нам, грешным, спасение

И избавил Отчизну от тех,

Кто к согласью не знает стремления.

Отразиться б в озёрах с водой,

Ощущая дыхание Родины,

Что зовёт гулким эхом с собой

Ароматом душистой смородины.

О, моя златоглавая Русь!

Ты воспета другими поэтами

И заучена мной наизусть,

Словно песня с большими куплетами.

В мире нет другой такой

Я простодушно улыбнусь

Земле родной, рассветно-синей,

В которой брошенная Русь

Зовётся именем Россия.

Той, что сводила много лет

С ума художников известных.

И не один слагал поэт

Стихи в минутах легковесных.

Лишь за неё срывались в бой,

В любви своей признавшись кровью,

Мужчины с общею судьбой.

И падал дождь к их изголовью.

Она ж невестою весной

Опять цветёт, теплом играя,

И в мире нет друг ой такой,

Как наша Родина святая.

Русское

Русь там, где русский человек.

Она теперь по всей планете.

И русский дождь, и русский снег,

И русский ветер на рассвете.

Берёзки русские растут

И смотрят в русские деревни,

А русский ветер-баламут

Романс поёт заре-царевне.

Россия! Русь! Ей нет конца

Да и начала нет, похоже…

От материнского крыльца

Уводит, сердце чуть тревожа.

Глядит из русской тишины,

Грустя слегка за журавлями,

Среди навязанной войны

Умыта русскими слезами.

Под русским куполом небес,

Гордясь бескрайними полями,

Тропою русской манит в лес

По-барски русскими дарами.

На месте бойком и в глуши,

И на шоссе, и в тропках узких —

Богатство русскости души.

И сам Господь — один из русских.

Русским быть!

Судьба — быть русским, — мне по нраву,

Жить на Руси, служить Руси

И по народному уставу

Сверять с рассветами часы.

Восстать из малой горстки пепла.

И вновь — лучиною сгорать,

Чтобы моя Отчизна крепла

И набиралась сил опять.

Я за неё — в огонь и в стужу.

Не стыдно слыть самим собой.

Небесный свет врачует душу,

А сердце греется мечтой.

Стоят берёзовые рощи,

Кругом — простор и даль дорог.

Рубаху ветер мне полощет,

А над Россией — только Бог.

Она для глаз моих — услада,

А жизнь её — шелками шить.

Быть русским — высшая награда!

И крест, и гордость — русским быть!

Так вышло

Так вышло! Кто же виноват

В том, что мой предок не индеец?!

Я — европейский азиат.

Я — азиатский европеец.

Синеокая Русь

Синеокая Русь, расскажи о себе.

Сколько ты умирала и как воскресала?

Слышен твой тихий плач в колокольной мольбе,

Он несётся от войн до лесного пожара.

Вспомни кровь сыновей и седины отцов,

Города под огнём да деревни пустые,

Вечность славы большой безымянных бойцов,

Их могилы под небом по-солдатски простые.

Мне поведай всю боль, что познала в веках.

Много ль стай воронья над тобою летало?

Но из пепла тебя вынес Бог на руках,

Чтобы ты вновь и вновь полной грудью дышала.

Я сквозь годы храню просветлённый твой лик,

Он меня защитит от разгула стихии,

Моя нежная грусть, журавлиный мой крик,

Православная Русь — сердце гордой России.

Помолитесь за Россию

Помолитесь, люди, за Россию,

Глядя на святые купола!

Пусть увидит небо Литургию!

Пусть звонят вовсю колокола!

Не отречься от полей пшеницы,

Не забыть бездонный небосвод.

Возвратятся с юга снова птицы

В день, когда багульник расцветёт.

Там, где шепчут русские берёзы

Над ковром зелёных майских трав,

Крупные нетронутые росы

Усмиряют ветра дикий нрав.

Океан тайги и море сопок —

Небольшая часть большой страны.

Конец ознакомительного фрагмента.