Я_имитация

Андрей Александрович Черный, 2022

В 2027-ом на каждом смартфоне установлено приложение «Trust», ранжирующее информацию по трем критериям: правдивость, актуальность, содержательность. Фейки, спам, скам, кликбейт, боты и прочие недуги старого Интернета побеждены окончательно и бесповоротно. Но какой ценой? На смену информационному шуму пришло нечто куда более пугающее – мега-корпорация, узурпировавшая правду. Данная аннотация на 100% правдива и не пытается ввести вас в заблуждение. Содержит нецензурную брань.

«Осторожнее с цитатами из Интернета» У. Черчилль

Часть первая. Форма протеста

Глава 1. High Tech, Low Lie

Чем примечательна история американского журналиста по имени Рой Пидрил? Как минимум тем, что журналиста с таким именем никогда не существовало. Поддельность сего персонажа очевидна любому, кто знаком с мемом из Покемонов: «Пидрилы — это следующая форма битла, образовавшаяся на стадии кокона. Их жала очень ядовиты». Понадобился всего-навсего один фейковый аккаунт в Твиттере и статья в хипстерском интернет-СМИ местного разлива, чтобы в существование Роя поверили. Однако авторы фейка быстро вскрыли карты: наша работа, было весело, расходимся.

А вот мне тогда стало не по себе. Если при помощи столь незначительных медиаресурсов в сознании доверчивых обывателей можно оживить персону со столь невероятным именем… Тогда на что способны гиганты, вроде BBC или News Corp? Это было в Рунете, в далеком 2015 году. Мир, с которым мне пришлось столкнуться, выйдя из комы, не только воплотил в себе все самые кошмарные опасения, но в чем-то даже превзошел их.

Будущее — дерьмо. Но, стоит сказать, не самое вонючее. Будущее словно смарт-стеклопакет с RGB-подсветкой, криво-косо встроенный в облезлую загаженную хрущобу. Советские пионеры, воодушевленные кулсторями о светлом коммунистическом хуйпоймичто, наверняка испытали бы глубокие морально-нравственные страдания, очутившись здесь, в 2027-ом. Знаете, что лучше всего иллюстрирует несбывшиеся ожидания от будущего? Изначально действие романа «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» происходило в 1992 году, а в более поздних редакциях — в 2021-ом. А в 2021-ом перенесли в 2121-й, от греха подальше.

У вас есть пневматические едопроводы, но одеяла заправляются в пододеяльники вручную. Батареи в смартфонах не литиевые, а графеновые. Но они по-прежнему взрываются. Промоботы заместили продавцов-консультантов, администраторов, гидов в музеях и сотрудников почты. Но они невероятно тупые и глючат на регулярной основе. Образ мышления метамодернистов беспощадно сметает останки плохо пахнущего постмодерна и традиционного уклада жизни, но человеческую лень и халатность ему не сломить.

У севших в кряхтяще-скрепящий поезд образца поздней перестройки, полностью обклеенный сверхтонкими гибкими дисплеями на квантовых точках, что круглосуточно транслируют эпилептические рекламные блоки, была причина в него сесть. С вероятностью до 95%, могу утверждать, что причины эти до зевоты банальны. Что касается меня, то я исправно катаюсь по красной ветке уже две недели с 12:00 до 14:00 в надежде увидеть неуловимого анонимуса. Перелопатил сотни тысяч персональных сигнатур из недавно слитой базы метрополитена. Метрополитен знает, кто им пользуется, а, значит, знаю и я.

Таких разных людей все же кое-что объединяет: они даже не предполагают, что так называемая реальность — самая подлая фальшивка, самая изощренная инсинуация, самая грандиозная афера. Они всегда подключены к Трасту — нейросетевому метаагрегатору, молниеносно оценивающему правдивость поступающей информации. Траст, правда ли, что китайцы боятся Губку Боба? Траст, правда ли, что 11 сентября организовала Годзилла? Траст, правда ли, что Марк Цукерберг — дальний родственник Генриха фон Бибры? У Траста уже имеются безапелляционные ответы на любые вопросы, даже самые неоднозначные.

Речь, конечно, об IT-холдинге, корпорации-монополисте-монополистов, основанной Сивоном Джаском после банкротства Фейсбука. Эдакий Вавилон incorporated. Крупные конкуренты не удержались на плаву, а мелюзга теперь вынуждена играть по орвелианским правилам. Если твой пост, твой сайт, твой продукт, твой бренд, твоя персона понизится в рейтинге Истины™ ниже определенной отметки — получишь фиолетовое «клеймо», перестанешь отображаться в лентах, индексироваться поисковиком и т.д. и т.п. Как говорил Данила в фильме «Брат 2»: «Сила в правде, у кого правда — тот и сильней». Похоже, создатели Траста несколько переосмыслили эту цитату: сильней тот, кто убедит остальных в том, что обладает правдой.

Окружающим меня людям будущего, похоже, было норм. Они даже получали удовольствие. Где я? Кто президент? Какие технологии в тренде? Или, точнее сказать, какие тренды подпитываются технологиями? Что там с ИГИЛ? Запрещенная организация, кстати. На эти и многие другие вопросы были, с одной стороны, конкретные и однозначные ответы. На той же самой Траст.Вики, некогда Википедии, в лучшие времена выживавшей на донаты сочувствующих. Краудсорсинг, фандрайзинг и краудфандинг нынче не в тренде точно. Правда, до сих пор не понимаю, в чем между ними разница. С другой стороны, факты, как единицы объективной информации, на которых в том числе базировалась энциклопедия всея Сети, перестали справляться со своей первоначальной функцией. Вначале победила постправда, потом победила Истина™.

В мире образца 2027-го года, где активно используется смешанная и виртуальная реальности, нейролинки, дипфейки, шифраторы сознания и кийро, грань между правдой и вымыслом не просто очень тонка, она оскорбительна. Ты видишь что-то собственными глазами или через линзу XR-очков? Может, ты видишь фотореалистичную голограмму, проецируемую микродроном? Возможно, хакнули твой дырявый китайский нейрокортекс с предустановленными троянами? Для меня ответ один — мои пять органов чувств пиздят, как Wonderzine. Всегда. Ультимативная всеобъемлющая презумпция ложности. К сожалению, для тех, кто использует носимые гаджеты, он тоже, как правило, всегда один.

Из-за супербактерий, вирусных пандемий двадцатых и загрязнения воздуха, за пределами зданий люди носят защитные маски нон-стопом. В мегаструктурах, домах-городах, работает круглосуточная очистка воздуха, ультрафиолетовые лампы и контроль температуры тела входящих/выходящих. В вагоне все были в респираторах, кроме одной персоны, которая моментально заинтересовала меня по другой причине. В слегка переполненном транспорте только у одного пассажира не пингуется нейролинк. Да, здесь обыденно были лайтовые социопаты, прячущие лица за радужными голографическими помехами, сейчас максимальная конфиденциальность и закрытость мясной оболочки — тема номер 1 в фэшн-индустрии. Плюс 153-ю версию коронавируса никто не жаждет подцепить. И ладно, если бы это был какой-нибудь гастарбайтер-нелегал или блэквокер…

Скажем так, это избыточно симпатичная юная особь женского пола, совершенно не следящая за модой. Нет градиентного окраса, вантаблэка, рефлективов, татуировок на лице или хардкорных бодимодофикаций типа эльфийских ушей или шипов во лбу. Я будто смотрел на недокормленную модель с обложки Vogue пятнадцатилетней давности. Нейросетевой анализатор внешности вывел на сетчатку список релевантных тегов: [европеоид], [женщина], [модель], [брюнет], [длинные волосы (до 45 см)], [прямые волосы], [карие глаза], [без макияжа], [пирсинг], [овальное лицо], [здоровый], [худой], [средний рост (160-165 см)]

Глаза, скорее, кофейные. Но псевдоИИ слишком туп, чтобы подмечать подобные нюансы. Брови особенно бесили. Нейросеть также не считала космическую печаль во взгляде, и поразительно идеальную, почти арийскую, форму лица и носа, так называемый «ангельский тип». Все же, нейросети — это мусор. Здоровый цвет лица свидетельствовал о том, что «жертва» много гуляет, правильно питается и хорошо спит. Да, в 27-ом это нонсенс. А одета так, будто ограбила шкаф своей прабабушки: белый кроп-топ, черные леггинсы, белые аирмаксы… И микродермал в пупке. Фараон одобряет! В ином контексте я бы не обратил на «мезозойку» внимания, такие колхозницы обычно на рынке кузнечиками приторговывают. Опасная переносчица корейского стиля, от которого, как и от самой Южной Кореи, мало что осталось.

Я знаю, как это работает. Ты видишь форменного красавца и инстинктивно допускаешь: «Раз он настолько привлекателен, значит, наверняка хороший человек». Мы рабы наших инстинктов. На самом деле, между А и Б нет никакой взаимосвязи. Если датасеты верны, то сейчас в двух метрах от меня прохлаждается криминальный элемент, входящий в топ-10 сетевых преступников всех времен. Бывалый наркодизайнер. Почему мне попадается столько красивых девушек? Все просто: достоверно известно, что украинские девушки — самые красивые. И белорусские.

— Покупайте *неразборчиво* по десять гривен, дешевле, чем в магазинах от производителя, — плохо одетые немолодые люди с аутизмом, блуждающие вагонами, оставались неотъемлемым элементом Киевского метрополитена, — добавил их в черный список, лица и силуэты заблюрились, писклявый голос больше не раздражал барабанные перепонки.

Приведу аналогию с уже порядком подзадолбавшим всех мысленным экспериментом Шредингера по умерщвлению хорька радиоактивным изотопом. Реальность — это хорек. Траст — это те, кто не только решает за нас, жив он или мертв, но способен убедить в том, что в коробке находится, допустим, динозавр… или даже лучше — хуезавр. А самое главное — Корпорация Добра ни на шаг не подпускает нас к коробке. СМИ сообщают: «В понедельник, в 8 утра по тихоокеанскому времени на президента Гондураса было совершено покушение. Всенародный освободительный фронт взял на себя ответственность за атаку». Педоставляют фото-, видео — и аудио-пруфы. Эта информация разлетается по Сети, фиксируется блокчейном, переваривается алгоритмами Траста. А теперь вопрос: было ли покушение? Был ли вообще президент? Существует ли до сих пор такая страна, как Гондурас? А Корея? Причастны ли к этому ВОФ? Даже если вы видели покушение лично… Окей. Небось, с расширенной реальностью «mode on»? Верификация и фактчекинг — сложно и времязатратно, парадоксальным образом люди все еще хотят шарить во всех вопросах. Именно поэтому Траст, выдающий «правду» на блюдечке, так силен.

Девушка «из десятых» сосредоточенно сверлила взглядом пол, хмуря широкие, густые и зачесанные наверх брови а-ля Кара Делевинь. Почему, скажем, сия загадочная особь не могла просто забыть свой смартдевайс? Ответ весьма тривиален: человек будущего, забывший/потерявший персональное устройство, не может быть настолько спокоен — ее пульс, согласно информации сканеров вагона, находился в пределах нормы. MEMS-сенсоры пронизывают каждый квадратный метр пространства, искусственные органы чувств на стыке механики и электроники. Это «глаза» нейросети, следящие за порядком в городе. Разумеется, они взламываются на раз-два. У муниципальных служб на компах установлен Windows 98 — система, управление которой, в силу неимоверного количества дыр, может перехватить школьник в три консольных команды. Все взламывается. Как сказал некто Марк Гудман: «Если бы человек был настолько не защищен от заразы, как сегодняшние компьютеры, то он бы умер через несколько часов». А девка, тем временем, спокойна, как слон. Как дзен-буддийский слон. Отсюда лишь один вывод: она сознательно не носит с собой железо.

— Станция «Театральная», — диспетчер заглушил мой внутренний монолог.

Станция «Театральная». Диспетчер заглушил мой внутренний монолог. Привычка стенографировать собственные мысли — одна из многочисленных стримерских профдеформаций. Называется «лайфлоггинг», автоматическое фиксирование повседневной жизни человека на цифровой носитель. Благо, господь наш Аллах, уберег от привычки снимать акты дефекации в сториз. Мысли бережливо стенографируются «ментальным» диктофоном или, правильней сказать, миелофоном? Алиса, мы все просрали. Засрали и просрали. Вообще, этот кусок индонезийского контрабандного добра только «йотафоном» уместно называть. Emtek Neuro 5G. Облучает, кстати. Мне не платили за рекламную интеграцию.

Конспиративная ретроградка проскользнула в едва разомкнувшиеся автоматические двери, я, помявшись, последовал за ней, сохраняя некоторую дистанцию. Несмотря на то, что бюст «товарища» Ленина, некогда украшавший вестибюль станции, был демонтирован еще в 2014-ом, от архитектурного стиля Театральной по сей день веет советчиной и ГУЛАГом: путевые стены отделаны белым мрамором, в оформлении преобладает гранит «говняных» красно-коричневых тонов, которым обклеены пилоны и торец центрального зала, плюс еще эта закарнизная подсветка… На мгновение показалось, что я снова угодил в «машину времени», только переместила она меня в СССР эпохи застоя. Свят, свят, свят.

Ситилайты, расставленные вдоль эскалаторов, норовили впарить проезжающим структурированный кислород, смарт-прокладки для небинарных персон, курсы китайского, «метромузей», чуток социальной рекламы с призывами экономить пресную воду. Преследуемая мной «дикарка» находилась в поле зрения, не делая ничего сверхординарного, просто смирно стояла на эскалаторе, скрестив руки. Десятая симфония Баха резко прервалась оповещением «мозгомойщика»:

— Соблюдайте правила поведения на эскалаторе! Держитесь за поручень, не заходите за ограничительные линии на ступеньках. Всем, кто входит в группу риска, рекомендуется не снимать защитные маски.

Несколько людей передо мной замельтешили, один соевый парниша в мешковатом теквире неохотно взялся за поручень. Помимо очевидных санитарных соображений, рука постоянно соскальзывала с ленты поручня — удовольствие, скажем, не для слабонервных. А в будущем у всех городских жителей проблемы с нервами разной степени серьезности. Прям «Джонни Мнемоник» на максималках. Я не подчинился «Старшему Брату». Бунтарь, епта.

«Даму сердца» зовут Алиса, не факт, что это настоящее имя. И она — системфакер, не имеющий равных. Не только в Киеве, но и далеко за пределами страны. Гений, миллиардер, плейбой, филантроп. Ой, не то. Гений, нейрохакер, ретроград, социофоб. Ой, не то. Гениянесса, нейрохакерка, рертоградка, социофобка. Пожалуй, не самый подробный психологический портрет… Тамблер-герла пару лет прожила в Южной Корее, до всей той заварушки. Увлекается аниме, манхвой, слушает кей-поп.

На меня злобно пялится мультяшный гусь с рекламного щита, не менее злобно скалюсь скотине в ответ. Трекинг курсора задолбал всех уже в эпоху Веб 1.0, а теперь вот это. Гусь — официальный маскот Киевского метрополитена с 2018 года, на собственном примере показывающий как нужно себя правильно вести в подземке. В данном случае, надпись на щите гласила: «Пассажир! QR-код есть? А если найду?».

На выходе из станции меня озарила пелена яркой интерактивной наружной рекламы: настойчиво предлагали установить носовой протез, приобрести немного виртуального пространства на хостинге Траста, а также проконсультироваться у «высококвалифицированного энергокоуча» и зарезервировать ячейку в недавно построенном кладбище-небоскребе на Позняках (из-за перенаселения и вымирания человечество отказалось от горизонтальных кладбищ). Жертва и преследователь, то бишь я, вышли на обыденно оживленный тротуар. Дисплеи повсюду. Гибкие дисплеи. Жидкие дисплеи. Прямые дисплеи. Проецируемые дисплеи. Дисплеи в стенах, в потолках, в толчках. Везде, сука.

Мимо меня размашистой походкой пронеслась тройка «киберниндзя» в лыжных масках — блэквокеры. Блэквокеры — люди, идеологически не приемлющие слежку и сбор личных данных, они не светят свои лица на камерах наружного наблюдения и не сидят с соцсетях под реальными именами. Можно, назвать их онлайн+оффлайн-анонимами. Но конкретно данные персонажи какие-то позеры, тру-блэквокеры носят длинные черные плащи из вантаблэка, чтобы нельзя было идентифицировать по силуэту или походке. Первыми в косвенной идентификации преуспели китайцы, потом внедрили и остальные страны первого-второго мира. Алсо, блэквокинг не то чтобы вне закона, но, оказавшись в зоне видимости полицаев, такому любителю анонимности рекомендуется поскорее дать деру, избегая даже малейшей конфронтации с блюстителями правопорядка. Ведь вы автоматически под подозрением. А инструментарий подавления гражданского неповиновения в будущем — воистину пугающий. Ах да, когда патрулей поблизости нет, черныши изи могут отпиздить тебя за шмот посреди белого дня.

Сама субкультура меня не сильно волновала, но вот Vantablack, субстанция из углеродных нанотрубок, реально взрывала мозг. Vantablack — самое черное из известных веществ, поглощает 99,96% падающего на него излучения. Занятна реакция человеческого глаза на «ванту»: благодаря почти полному отсутствию отраженного света, человек воспринимает это не как некий очень черный предмет, а как ницшеанское ничто, как провал в бездну, в черную дыру, как двумерную черноту.

На линзу высветилось сообщение: «(!) explicit content (!)». Нейролинк любезно замылил дисплей рекламного трикоптера — автоматически баню всю политическую агитацию.

— Желтый — истина, фиолетовый — ложь. Желтый — истина, фиолетовый — ложь. Желтый — истина, фиолетовый — ложь, — повторял бомжеобразный городской сумасшедший с высокотехнологичным протезом ноги, ползая на карачках по тротуару, вынуждая выхолощенных работяг брезгливо обходить его стороной.

Еще никогда определить правду не было так просто. Выбирай Trust. Выбирай жизнь. Выбирай удаленную работу. Выбирай карьеру курьера. Выбирай вазэктомию и аборт. Выбирай большие тепловизоры, стиратели памяти, каршеринг, стриминг, электрические фаллоимитаторы. Не успел погрузиться обратно в свои мысли, история с бомжом получила неожиданное продолжение. Тот набросился на проявившего интерес полицейского спота, и между ними завязалась нешуточная баталия. Споты — желтые роботы-собаки, разработанные Boston Dynamics, сейчас они на каждом углу — патрульные, курьеры, рекламные. Дайнемиксы продают своих роботов на массовом рынке в 2019 года, первым доступным для покупки стал четырехногий SpotMini. Мне было невероятно интересно понаблюдать за развитием событий, но цель важнее. К моему удивлению, я обнаружил Алису в протяжной, примерно из двадцати человек, очереди. Подобную очередь можно было увидеть в Киеве только в трех местах: перед магазинами Apple в день выхода нового айфона, перед пунктами вакцинации от ковида, и перед киоском Киевской перепички на Театральной. Перепичка — по-своему культовая вещь, но факту это обычная оверпрайснутая совдеповская сосиска в тесте, лол.

Очередь разрослась уже до тридцати человек, а новые любители жареных пирожков не переставали прибывать, на мгновение Алиса растворилась в толпе, но оставленный мной виртуальный маркер был на месте, а, значит, я мог на полминуты посмотреть продолжение эпичной битвы между робобомжом и робособакой. К этому моменту трагикомедия уже подошла к трагическому финалу — бездомный лежал, проткнутый электродами, пуская пену, а робопсина удовлетворенно наматывала круги вокруг нарушителя.

Входящий звонок: Марк. Сбросил, сейчас Шерлоку не до пересудов. А Алиса тем временем купила две перепички и прямо на месте принялась употреблять стритфуд. Молниеносно разделалась с первым, а второй ела уже медленнее с блаженным выражением на лице. Кажется, я только что стал свидетелем пирожкового ахоге. Разделавшись со второй перепичкой, она выбросила бумажные пакеты в ближайшую урну, с пристрастием разукрашенную тегами и прочим современным орфоартом. После чего, вытирая руками лицо, целеустремленным шагом направилась, вероятно, в сторону метро. Она серьезно проделала весь этот путь, чтобы сожрать сосиску?

Пребывая в легком шоке от уведенного, я с небольшим лагом осознал, что мое левое запястье сдавливается незнакомкой, которая еще пару мгновений назад была у меня на прицеле.

— Хочешь селфи? — практически рефлекторно вырвалось.

— Остроумно, — она, видимо, искренне не знала, что я — местная знаменитость. — Если хочешь познакомиться, то уведомляю: я по девочкам, — неожиданно заговорила ретроградка, будто намеренно избегая визуального контакта. Когда она успела меня задетектить?

Предварительно я проигрывал сотни возможных сценариев в голове, но к такому развитию сюжета был не готов. Она продолжила крепло сжимать мою руку, избегая визуального контакта. Пришлось идти ва-банк:

— Ты — Архонт, — утвердительно сказал я.

— Я не Архонт, — даже не шевельнув брежневской бровью, ровным дипломатическим тоном ответила девушка.

— Послушай, мне пришлось обучить собственную нейросеть и арендовать мейнфрейм на неделю, чтобы выследить тебя… Архонт.

— Нет, это ты послушай. Примерно в двухстах метрах отсюда висит мой бодигард — дрон Кузя, который по кивку выпотрошит тебя на потеху прохожим, — потирая нижнюю губу, она бросила многозначительный взгляд в небо, — И я не Архонт.

Ее ласковый, как Ласковый май, голос обладал анормально умиротворяющим эффектом. Одна часть мозга понимала, что мне вроде бы как угрожают, а другая как бы напрашивалась «о да детка, покажи мне свой дрон». Было совсем не страшно.

— Окей, НеАрхонт, — я не собирался сдаваться, слишком многое на кону. — Я не блэкмейлер и не сталкер. Есть подработка на 100 трасткоинов, но это разговор не для публичных мест. Вот фейкомыло, выйди на связь, если заинтересовал.

— Ничего себе «подработка», — ее хватка заметно ослабла, спустя пару облегченных вздохов она и вовсе отпустила мою руку, которая к тому времени успела изрядно посинеть.

Девушка больше не проронила ни слова, и даже не взглянула в мою сторону. Я всучил Алисе стильную минималистичную визитку с фейковым е-мейлом, и, убедившись, что она крепко ее держит, кинематографично, как мне самому показалось, удалился в закат.

Ставьте лайк, подписывайтесь на канал! Хотел бы я сказать. Громоподобный хлопок, а потом едва ощутимая ударная волна, все-таки вынудили меня рефлекторно обернуться. Бахнуло, словно пуканы МДКшников, когда те узнали, что Рома Желудь — админ MDK. Часть Дома профсоюзов горела, похоже, снова придется реконструировать. Никто не бегал в панике, никто истошно не вопил, я даже слышал смех, зеваки понуро снимали происходящее на смартфоны. Ни дня без теракта! А вот теперь точно — ставь лайк и подписывайся на канал, мамкин любитель экстремизма.

Глава 2. Прямоугольные муравейники

«Жизнь дала трещину — переехал на Троещину» говорили когда-то. Троещина — урбанистический эдем, по сравнению с этим ЖЕКом забытым местом. Землескребы — это хрущобы 2.0. Слыхали про Гигахрущ? Здесь нет самосбора, если самосбором не считать сбор стеклотары от алкогольной продукции, но местечко примерно такое же подавляющее. От привычных небоскребов их отличало то, что строились вглубь, а не ввысь. Подъемники здесь никогда не работали, на лестничных клетках вечно обдолбанные подростки с силиконовыми рожками, косо поглядывая на залетных, бодяжили смердящую макдональдсом радужную жижу. Этот синтетический наркотик называют «Рейнбоу Дэш», он самый доступный из всей пони-линейки. Решетчатые настилы зассаны, заблеваны, захарканы, забрызганы засохшей кровью, а по стенам шибуршат сколопендры. Сломанные настенные диспенсеры уныло переливаются в узких лучах дневного солнца.

На придомовой территории нет ни плитки, ни брусчатки, ни асфальта. Засохшей грязью всегда измазаны ступеньки, окна, и даже потолки минус первого этажа. Культурный слой, мать его. Сами подъезды посреди пустырей без какого-либо намека на благоустройство или просто блага, выглядят как спуски в старые советские бомбоубежища. Вероятность разбойного грабежа здесь стремится к бесконечности плюс факториал. Парочка стремных побитых бродяг недружелюбно зырит на мой теквир от господа нашего Канье, явно задумывают что-то недоброе. Сейчас меня непросто идентифицировать простому ротозею — лицо надежно спрятано под лимитированным респиратором из коллаборации Razer x Yeeze. Кроме того, я не разлучаюсь с капюшоном в любую погоду и время года. Двойная защита: от общества и от корпоративной слежки.

Какое-то время я просто хикковал, пытался превозмочь панические атаки. Когда тебя узнает каждый второй встречный — тот еще челлендж. «Можно селфи?», «Как здоровье, бро?», «Я задонатил тебе десять евро тогда», все в таком духе. Невозможно нормально поесть в публичных местах, бахнуть вареников в Пузатой хате. К этому невозможно привыкнуть, я просто начал тщательнее маскироваться — работает почти безотказно. Разумеется, за пределами жилища невозможно скрыться от больших данных. Даже если ты сам не сливаешь свои данные — их сливают людишки вокруг. Траст знает все обо всех. Отсутствие записи в БД — лишний повод для инвазивного досмотра блюстителями нового мирового порядка. Небось, блэквокер или коксакер какой-нибудь. Обычно, меня узнают и сразу отпускают. Хотя был случай однажды… Пришлось брату звонить.

«Набрать Марка» — самая крайняя мера, мы не общались полгода после того инцидента. Серия сфабрикованных ютуб-разоблачений может и подняла краткосрочный хайп, но я не подписывался на эту авантюру. Как ни крути, такой доходяга, как я, не особо подходил на роль суперзвезды. Ни по потребностям, ни по личностным качествам. Да и побоку мне популярность. Я не обладал ни харизмой, ни фриковостью, ни смелостью, ни выдающимися интеллектуальными характеристиками. У меня не достаточно упорства или целеустремленности, чтобы развивать свои таланты. Я не родился джедаем, не нашел в шкафу путь в Нарнию, не получил письмо их Хогвартса. Я не страдал от раздвоения личности или детской психологической травмы. Я даже не был геем. Я не ви-тубер, не вайнер, много не путешествую, не зарабатываю на ставках, не веган, не веду бизнес-курсы, не SMMщик, не CEO… Я слишком нормис даже для истории в жанре slice of life. Моя популярность, денежки, слава — просто результат нелепейшего стечения обстоятельств. Саксесс стори в духе времени, короче.

Инфернальное гетто для социальных отбросов, застроенное прямоугольным «муравейниками», пробуждало широкий спектр эмоций — от брезгливости до танатофобии. Неглубокие, обычно четырехэтажные дома с песочной отделкой внутри, наспех напечатанные на мобильных 3D-принтерах. Их выкапывали, собирали чуть ли не за сутки, и сдавали в эксплуатацию, не подключив к системе водоснабжения. Селили туда обычно беженцев и потерявших жилье во время войны 22-го года, но также всяких бомжей, бичей, беспризорников, алкоголиков, бюджетников, прочий биомусор. Программа «доступное говно». Согласно статистике, а, как известно, бывает ложь, наглая ложь и статистика, такие районы били все рекорды по криминогенным показателям и индексам несчастья. Почему-то охотно в это верю. Если тебя здесь расчленят по-питерски, то сам виноват. Здесь обитали ребята не из диснеевских мультиков. Три влиятельных «клуба по интересам» поделили столицу Руси на зоны, муравейники находились в юрисдикции комбатантов. Вояки промышляли рейдерством, крышеванием, таргетированным вандализмом и криминалом любых жанров. Контингент состоял в основном из ветеранов различных вооруженных конфликтов последних двадцати лет: Афганистан, Ирак, Украина, Центральная Азия, Западная Европа, Китай. Многие их них являются членами ВОФ — Всенародного освободительного фронта. В войне нет победителей, остаются только безработные и социально-дизентегрированные калеки.

По каким признакам можно понять, что ты находишься именно в 20-х, а не в 10-х или 90-х? Если просто пройтись по безлюдной восточноевропейской улице — никак. Разве что по-хамски брошенные средь тротуаров прокатные электросамокаты и гироскутеры могут пробудить сомнения. От совковой эпохи отличить проще: кондиционеры, пластиковые окна, иностранные корыта. Здесь все тоньше. Надо рассматривать людей, как они одеты, их аксессуары, гаджеты. Мы подшучивали над азиатами, не снимающими медицинские маски, сейчас — все такие. 2020-й не прошел бесследно. Но лучше — заглянуть в их жилища, вот тогда все становится очевидно. Видаки в 90-х, ноутбуки в 00-х, смартфоны и их периферия — в 10-х, просьюмерские девайсы — в 20-х. Биохимические анализаторы, нейропрограмматоры, принтеры для объемной печати, электрогенераторы… А еще док-станции виртуальных голосовых помощников (Siri, Alexa, Cortana), некогда пылесосящих биг дату в интересах третьих лиц, превратившиеся в пластмассовые тыквы. Невзирая на очевидную примитивность этих землянок, додики, облеченные в биотековые полипропиленовые обноски, с полумесяцами и обручами на шеях, напоминающими шейные массажеры, сразу сигнализировали — ты в будущем, чувак, очень ебобовом будущем. Ты не клошар в нестиранном тряпье, теперь ты апсайклинг-энтузиаст! Комбатанты не сильно жаловали эту человекоподобную плесень, но были единственными готовыми принять, понять, простить. Раньше мода ползла до нашей глухомани годами, сейчас — доставляется за наносекунды. Тренды распространяются быстрее, чем когда-то новости о техногенных катастрофах в твиттере. Качество жизни не улучшилось. Просто все неожиданно стали выглядеть стильно. Гибсон говорил, что будущее неравномерно распределено. Но он ошибался. Подобная формулировка подразумевает, что распределение будущего — некий стихийный процесс, но это не так. Прогресс — такая же имитация и профанация, как выпуск очередного Киселева aka Ядерный пепел.

Не постучавшись, так как парадная дверь просто-напросто отсутствовала, я вошел в тесное холодно освещенное помещение на минус втором этаже, больше похожее на самый закопченный по версии «Книга рекордов Гиннесса» берлинский сквот. На стенах нет живого места — они усеяны ценными образцами урбанистического искусства. А вот этот арт-объект подозрительно напоминает творчество позднего Покраса Лампаса…

— А потом они впаяли пять лет колонии шестнадцатилетнему ребенку за то, что тот хотел взорвать здание ФСБ в компьютерной игре. Таким образом спецслужбы учили следующие поколения, что взрывать их здание нужно точно не в Майнкрафте, — Игос, как всегда, развлекал разлоченного iRobo приторными околореволюционными речами.

За те полтора месяца, что мы не виделись из-за моего затворничества, Игос успел забить себе татуировками вторую половину лица — теперь точно выглядел как рэп-фрешмен на стероидах. Нейроанализатор вывел уведомление о добавлении тега в профайл Игоса: [фрик]. Этот парень, чэд со стрижкой цезаря, массивной квадратной челюстью и апатичным блуждающим взглядом, со стороны производил впечатление полного отморозка-дебилоцефала, но при непосредственном контакте неожиданно оказывался приятным эрудированным собеседником, знающим слова «редукционизм», «эгалитаризм» и «автохтонный».

— Ты уже месяц видео не выпускал, — пожурил меня отставник.

— Сорри, с головой погрузился в машинное обучение. Ты знал, что нейросеть различает хорьков и собак по форме ушной раковины?

— А если ухо не попало в кадр?

— Тогда по длине хвоста.

— А если нет хвоста?

— Тогда программа делает заключение об инвалидности животного.

— Ты рофлишь, да?

— Ага, — я, расплывшись в улыбке ехидного блинчика, хотел было протянуть руку, но вовремя остановился. Руки не пожимаем — «эхо ковида».

Помимо нас двоих в полузатопленном плохо освещенном погребе находились: две откормленных быдлинушки, словно из боевика категории Б 90-х, жонглирующих либераторами — пистолетами, напечатанными на 3D-принтере, о технике безопасности они явно не слышали; заряжались два робопуделя — кладдоги aka закладчики, и сумрачный штришок за старым макбуком, будто срисованный с Элиота из сериала «Mr. Robot». Он хоть и похож на Алдерсона, который в свою очередь похож на стереотипного хакера, чем этот челик промышляет по жизни, я не в курсах. Может, занимается ремонтом ноутбуков (крайне маловероятно).

— Архорт, — промямлил я нерешительно, все еще будучи неуверенным, что при посторонних можно произносить это имя.

Игос вопрошающе на меня посмотрел:

— Тот самый?

— Да, невероятно вредная…

— Постой, это телка, что ли?

— Social justice warrior'ов нет на тебя. Мы не в хлеву… менструирующая персона.

— О, ты начал понимать правила игры, правачок. И че, эта персона типа заправляет всем в Панде? Rejected! — он непроизвольно стукнул кулаком по изрешеченной столешнице, словно пережившей три мировые войны. Третьей мировой не было, вдруг чего, хотя это не точно.

Игос, как и все ультраправые, был тем еще сексистом-мизогинистом-шовинистом, видимо, в его прямоугольном расово арийском котелке не укладывалось, что сильная и независимая™ женщина способна основать тайную экстремисткою организацию.

— Бро, все в нашем чате знают, что Архонт — женщина, — неожиданно парень за ноутбуком проснулся. — Вот только насчет возраста мнения расходятся, одни считают, что ей 14, другие, что 33.

— Вы таки промахнулись слегка, — ответил я.

— Кстати, хотел сказать, что через минут пять к нам наведаются незваные «пассажиры». Сколопендры засекли одного киберпса и двух патрульных на минус четвертом этаже. Вошли через метро.

— Похоже, время лутать хоббитов, — Игос изобразил улыбку Джокера и моментально выхватил смартфон из кобуры. Наблюдая за его скоростью печати, невольно вспомнил, что Николай Соболев был чемпионом в клавагонках. У Коли явно появился серьезный соперник. — Ребята разберутся, — он перевел взгляд на меня. — Инфлюенсер ты наш… опинион-мейкер. Выкладывай уже, чего явился в такое пекло, не байки же травить…

— Я хочу вернуть правду людям.

— Как писал Оруэлл, «во времена всеобщей лжи говорить правду — это экстремизм». Получается, ты — экстремист?

— Это цитата-бастард.

Игос, этот двухметровый перекачанный атлант, заинтересованно насупился.

— «Во времена обмана говорить правду – это революционный акт». Так в действительности звучала эта фраза.

— Удивлен, удивлен. Сам понимаешь, среди зетов и альф чтение книг является анахронизмом. Я бы и сам вряд ли бы прочитал что-нибудь серьезнее букваря, если бы не продолжительная отсид…

Его речь прервали два громких хлопка, похоже, на соседнем этаже. Хлопка, не в смысле взрыва газа в лучших традициях госпропаганды, а именно что хлопка, похожих на то, что издают либераторы при выстреле. Игос зыркнул в смартфон, потер щетинистый подбородок. Я продолжил:

— Есть два стула. На одном Траст дроченый, на другом апокалипсис точеный. На какой сам сядешь, на какой Бандеру посадишь?

— Лучше не шути здесь так про Степана Андреевича, не у всех местных IQ больше 60-ти, как у меня. Решил-таки мочить Траст? Это хотя бы на 1% возможно?

— Неверно. Пока есть еще целый один процент на успех. Скоро будет ноль, анонсированное обновление изменит все. Обратного пути не будет.

Смарт Игоса беззвучно завибрировал в руке:

— Сорри, надо ответить… Да… Да… Нет… Да… Споту — джейлбрейк, тела — на паштет. Разберетесь сами? Связь, — Игос швырнул смартфон на стол. — Ты знал, что вертикальные фермы с червями — прибыльный бизнес? Мб, хочешь вложиться? Дивиденды уже через полгода.

— Увы, я не собираюсь столько жить. Лол, вы реально едите червей?

— Коррумпированные копы, и-герлы, рашисты, все сгодятся, — соскалился Игос. — Да, мы жрем опарышей, пока миньоны Траста переписывают историю в уютных телестудиях с хромакеем и вычислительными кластерами. Черти возомнили себя демиургами, проведя показательную казнь реальности, — внезапно комбатант стошнил свежей порцией пафоса.

Игос солидарен с Кольтом, считает, что оружие уравнивает людей, а безоружность делает их беззащитными червями, из которых мы жарим котлеты. С большим пристрастием и множеством подробностей всегда рассказывает-показывает про свои пушки. Еще это приложение «Мой Огород» на смартфоне — блять, оно реально существует!

— Прямо как в 19-ом сезоне «Саус Парка», — вставляю я.

— Неважно. Если быть откровенным, самый ценный актив нынче не черви, а доверие. А чему люди доверяют? Люди верят экрану, а не друг другу, потому что тот сопровождает их с пеленок. Пора вернуть доверие к людям. Все больше сторонников ВОФ обращаются к практике «открытых дверей». Слышал об этом?

— Это когда превращаешь балкон своей квартиры в проходной двор? Дичь…

— Я вырос в несколько иной атмосфере. Встречал закат, ходил по дремучим безлюдным лесам, спал в траншее, выращивал картошку, охотился, строил дом… Думаю, ты понимаешь к чему я виду. Я аналоговый чел. Все, что делают современники, как бы не по-настоящему. Даже правда у них ненастоящая.

— Ман, клянусь, я знаю, как захуярить Траст. Нашел его «кощееву иглу». Но сам я не вывезу. Понадобятся твои ребята…

— Выкладывай уже.

— Хотя бы десяток головорезов надо.

— Олл инклюзив?

— Полный фарш. Только я не про фарш из червей. Десять трасткоинов за команду плюс два лично тебе, за решение организационных вопросов.

— Собрался Раду штурмовать? — Игос криво-криво улыбнулся. Похоже, из-за татуировок на лице, у него какие-то сложности с мимикой.

— Круче — «башню Брина»! Только до серверной сопроводить, серьезных боестолкновений не предвидится, скорее всего.

— Добром это не кончиться… — Игос потянулся открывать одиноко стоящую на полке бутылку Джека Дениелса. — Ты знаешь эту историю, мой дом, в котором я родился и вырос, снесли прихвостни олигархов, опьяненные чувством безнаказанности, для постройки на его месте очередной стеклянной ТЦшки. Жильцов по беспределу вышвырнули на мороз. Когда активисты и блогеры предали историю огласке — алгоритмы Траста пометили «инфоповод» фиолетовым. Финита ля комедия. Кстати, хочешь котлетку? — Он указал на пожелтевшую тарелку с двумя гамбургерами.

— Воздержусь.

— Буду откровенен, я помогаю тебе, потому что мне кровь из носу нужны бабосы. Да, каждая клетка моего тела ненавидит этих корпо-рептилоидов. Но я не хочу садиться ни на хуи, ни на пики. Не хочу теорему Эскобара. Должен быть другой стул, стул каких-то последовательных реформ. Ну, знаешь, революция изнутри. Начни, там, с себя. Вся такая петрушка.

— Именно искатели других путей завели нас сюда. Времени осталось очень мало, уязвимость могут залатать в любой момент.

— Я тебя услышал. Жду транзакцию, время и место. Организую по-царски все. Новое видео, получается, можно не ждать?

— Похоже, что да. Я уверовал в теорему Ивангая.

Глава 3. Рак победит через…

Стриптизер Рикардо Милос интенсивно размахивал внушительного размера американским флагом под одобрительные похрюкивания анимешной лоли-шмони в спортивном костюме Adiduck, в двух шагах от нее, словно под «крокодилом», глитчил застрявший в текстурах крокодил Гена.

— Я люблю Тараса Бульбу! — дал петуха челик в «костюме» героя ДжоДжо.

Кривополигональный бурый медведь на задних лапах устроил короткую словесную перепалку с лоли-лилипутом:

— Ты быдло!

— Нет, ты быдло!

— Это он быдло! — лоля указала на случайного наблюдателя — Пейна из аниме Наруто.

— Мы все быдло! — умозаключил медведь.

Типичная для VR-чата вакханалия меня не сильно интересовала, взгляд зацепился за желтую бочку, на которой большими красными, как логотип конференции TED, написано «КВАС».

— Я таких бочек с года 2000-го не видел ИРЛ. Интересно, сколько лет левел-дизайнеру?

— Та просто рандомных ассетов из пака «Soviet Russia» накидали, — буркнул Марк. Старший братюня — бог экстравертов, никогда не начинает разговор первым, как правило, отвечает отстраненно и односложно.

Сегодня годовщина моего камбэка. Конечно же, камбэка от слова «CUM» *стикер с лицом Гордона*. Марк настоял на встрече, я неохотно согласился. Два события в жизни артиста, способные собрать наибольший зрительский ажиотаж aka хайп — смерть и камбэк. Круче только смерть, камбэк, потом снова смерть, а потом анонс камбэка, а потом cum. Иисус хороший пиарщик, однако.

Лягушка в человеческий рост на одноколесном велосипеде криво елозила на деревянной лавке уродливого темно-зеленого цвета, включенного в стандартный набор психотравм каждого постсоветского гражданина.

— Я русский белорус украинских корней, — закинув ногу на ногу, бархатным баритоном вещал парень в костюме аниме-тянки, не менее криво сидящий на икеевском стуле. VR такой трапоцентричный! Анимешка в обтягивающем комбинезоне, с длинными серебристыми волосами и калашниковым, продолжала голосом с хрипотцой высказывать про национальные особенности русских, поляков и украинцев. Типа супер-ня-кавай — просто заебанный работяга с завода. Пожалуй, это самый недевиантный кейс, что увидел за сегодня. Рядышком на мангале жарился шашлычок — ни съесть, ни понюхать его нельзя. Пока только тактильность довели до ума, и то с грудой неудобнейших костылей это реализовано.

— Автономная зона Сиэтла эй-кей-эй Автономная Зона Капитолийского Холма, а министром обороны у них был рэпер-сутенер… Интересный был год.

— Всяко 2022-ой ему не переплюнуть.

Мои предки были акулами бизнеса, один из немногочисленных их «взлетевших» проектов — элитный детский садик на Оболони, уверенно обосновавшийся на вершинах топов Киева. Тот день был омрачен необходимостью подменить неожиданно вышедшего из строя воспитателя. Не помню подробностей, он вроде позвоночник сломал. Около пяти часов я возился с пятилетней малышней, примерив на себя сразу шкуру няньки, аниматора и эксперта по зумерским мемам. Однообразные лица детсадовцев и одной характерной девочки — последнее, что я запомнил.

— Пидарам свободу! — декламировал юзер с аватаркой радужного тяжелого танка.

— Свободу пидарасам! — согласился другой танк.

— Швабоду пидарасам! — к манифестации присоединился механично шагающий неподалеку Рикардо. Чел явно сидел с клава-мыши, только костюм качественно захватывал все движения тела и пальцев.

— Свободу пидарасам! — я тоже решил поддержать движение за свободу меньшинств.

Наша колонна пересекла типичный постсовковый двор со статуей Кнаклза — героя Соника и по совместительству маскота VR-чата, и устремилась в сторону дешманского супермаркета «Пятерочка»:

— Свободу геям, свободу! — продолжала скандировать толпа аватаров.

Пятерочка была взята без боя, как Франция в 49-ом.

— Свободный пидарас! — надрывно завопил танкист.

— Я… — начал человек-танк.

— Пидарас! — закончил другой.

В этот момент ваш покорный слуга, наплевав на все нормы приличия, заржал в голосину аки лошадь Ржельского (у кого-то минус наушники). Воистину, киберпанк, который мы заслужили… Лучше. Кибертанк, который мы заслужили.

Есть ли жизнь после комы? Определенно, да. Кто я такой, чтобы это утверждать? Человек, пролежавший в коме 4-й степени десять лет. «Чтобы родиться, нужно умереть». Та фраза Марка по сей день вызывала некую трансцендентную необъяснимую тревогу. Он проронил ее так небрежно, будто «100 триллионов миллиардов лет проживает на триллионах и триллионах таких же планет». Марк — мой старший брат. И, пожалуй, мой лучший друг в ранней юности. Помнится, он был чуточку социальнее и сообразительнее меня, но уступал в знании мемов. Закончив ускоренный школьный курс, Марк проучился несколько лет в MIT, затем бесследно исчез. Ему было двадцать, когда он бросил универ. Перед тем как уехать из Бостона, он позвонил мне, но не застал в онлайне. Он немного поболтал с мамой о том о сем, и до момента выхода из комы я больше ничего о нем не слышал.

А жил ли я? Мое резюме? Если коротко, то я был нормал плебсом. Учился в частном колледже, состоял в литературном клубе, тусовался с друзьями-гиками, немного шаманил во фрутике. Бойтесь своих желаний, как говорится. В тот злополучный день я всерьез подумал, что из малышки по имени Майя в детсаду вырастет горячейшая тянка, и лет через десять я бы за ней точно приударил. Ее лицо отпечаталось на сетчатке.

— Гей-танк, вези нас вперед!

— Вперед, блядь!

— На Ашан!

Цифровое табло с надписью «рак победит через», а снизу в обратном порядке отсчитывались дни. Началось где-то с «350». Дисплей исчез, когда было двести с копейками. А потом…

Разломав содержимое бич-магаза, разогретая толпа аниме-задротов рванула в подземный бункер — рудимент многих постсоветских городов. Левел-дизайнер, видимо, задумал его как пасхалку — напоминало обжитую ночлежку бомжа с картонными коробками, экскрементами и пластиковым креслом.

— Это чисто чил-зона, — донеслось сквозь раскаты безудержного хохота топлы.

Я не сохранил в памяти ни секунды того, что мне снилось. Единственная фраза вертелась в уме: «Ты должен найти Архонта любой ценой». Архонт — термин из гностицизма, которым в раннехристианскую эпоху обозначали божеств-мироправителей. Творцы материального космоса и демиургического закона — системы ограничителей и заповедей, делающих человека рабом материи.

Доктор задавал много вопросов, пытался донести до меня детали произошедшего. Я старался сохранять покерфейс. Когда тот ответил на вопрос «сколько мне лет?», я разрыдался, как побитая сучка. Двадцать пять. Двадцать пять ебанных лет. Мое бытие можно разделить на «до» и «после» не только потому, что выпал огромный промежуток времени. Я проснулся в статусе селебрити, медиа-персоны, человека-бренда, инфлюенсера-хуенсера, как сейчас принято говорить, с миллионами подписчиков в инсте и ютубе.

Помню, зависали у Марка, когда из открытого окна донесся знакомый мотив. Я не поверил своим ушам — из какого-то кабака громко завывал фонк-ремикс моей песни, написанной в докомовый период. Я ведь даже ее нигде не публиковал! Помню отводы глаз и ехидные улыбки приятелей. И свою фразу: «Марк, сейчас же открой ласт.фм!» А он такой: «ЖЖ тебе не открыть?».

Некто швырнул в небо танк, словно бейсбольный мяч. Толпа протестантов кончила изучать пасхалку и снова выбралась на поверхность, я следом за ними. Импровизированное гей-веселье переросло в соревнование — кто кинет дальше гей-танк. С большим отрывом побеждала лоли из «Re:Zero». После очередного броска, танк неудачно грохнулся за гаражи и застрял в текстуре.

— Смотрите, что может еще танк мой! Хоба! — После этих слов танк самостоятельно подпрыгнул примерно на полметра.

Взрыв гомерического смеха толпы прервало появление нового юзера — стометровой аниме-тянучки в белом купальнике. Какой-то юзер не растерялся и запрыгнул ей промеж буферов. И застрял. В текстурах.

— Пип-пип-паф, — пропищал танкист с ником CACAY1984.

— Нам нужны танкисты на гей-парад, ребята!

Все начали менять аватары на танки, я решил не отдалятся от коллектива. Теперь весь двор заполонили танки. Тысячи их.

— Смерть аниме! Свободу пидарасам! — лениво повторяли протестующие.

Простой сбор средств перерос в феерическое реалити-шоу. Почти 100 дней русскоговорящий постсов наблюдал, как овощезированный ханыга ракует на миде. Борется со смертельной болезнью. И проигрывает. Лечение стоило тонны шекелей. Смерть артиста дает ему новый всплеск популярности. В моем случае, я почти умер и это тоже сработало. Марк отобрал мои лучшие треки, допродюсировал их и отрендерил крутые 3D-клипы. Что было потом я не очень понимаю, что-то эзотерическое, какой-то краудфайтинг…

Итак. Мои родители были уже мертвы. Как и некоторые кумиры. Честер покончил с собой, Кит Флинт тоже, сердечный приступ у Децла, Лил Пип умер от передоза, а Оксимирон… эх. Марк стал продюсером и менеджером. Список Forbes возглавлял исключительно Trust, потеснив IT-компании, промышленников и пищевые бренды. По улицам ходили странные неформалы, закутанные в аномально черный стритвир, организованным группами вандалящие электрички и троллейбусы. Самое очевидное то, насколько сильно изменился язык за эти десять лет. В 2015-ом вас коробило от слов «ничоси» или «кек»? Кринж, симп, терф, слюр, кэнселинг, ауф, флирти, хорни, краш и другие фантастические твари и где они обитают. Но и этот флексикон уже был не почете у молодежи. «Нап», «биас» и «папеч» считал своим священным долгом употребить в комментариях каждый третий подросток, и даже Urban Dictionary не знал, что это за гендеры такие. Базированный, гигачад, шлепа, гройпер, зумер, порридж… Смотрите, как умею!

Движимый желанием создать для меня ускоренный экскурс в события, случившиеся в период моего «отпуска», Марк взял за привычку сбор, систематизацию и тщательную перепроверку кажущихся ему значимыми новостей. Где-то на третий год такой вот практики он с ужасом обнаружил, что заголовки и содержание статей переписываются задним числом, статьи, затрагивающие спорные политические темы, удаляются с Википедии и ссылаются на несуществующие 404-источники, что фейков и пропаганды между строк становится все больше. В итоге он сделал верификацию прошлого своим основным повседневным занятием и даже завел ютуб-блог на эту тему, который в 2023-ем схлопотал пермабан за нарушение правил платформы. Иронично, что за «распространение информации, вводящей в заблуждение». Как и задумывалось изначально, после выхода из комы, весь майндмэп-архив, содержащий миллионы хронологически рассортированных данных из соцсетей, блогов, новостных порталов за 2015-2025, был передан мне в наследство. Я ни одной книги не открывал с тех пор, два года только его и читаю-перечитываю.

— Как в этого играть? — возмутился новоприбывший нуб.

— Это не игра! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Свободу пидарасам! — некто из протестующий зарычал, заглушив голоса присутствующих.

— Пидарасы… — продолжительная пауза, — ходят в первые классы!

— Бадибэг!

— Нихуя панч!

— Всем скрестить дула!

— Пип-пип-паф! — продолжили повторять протестующие.

Пятерочка кишела ныряющими в текстуру танками, все кричали, рычали, свистели.

Честно говоря, иногда я все еще сомневаюсь, что это происходит наяву. Может, я до сих пор генерирую пролежни в коматозе? Аудиодневник, изначально часть посттравматической терапии, сейчас — вредная привычка. Почему я продолжаю его вести? Это переросло в маниакальное желание создать собственный бэкап…

— Эван, твои показатели сердцебиения слегка превысили норму. Дыши ровно, перестань думать.

Бесшовная среда, она такая. То ты танк-пидорас, то цифровой ассистент Конь приказывает перестать думать, то повторно завариваешь чаек в пакетике, потому что впадлу идти в супермаркет, а доставка не вариант, ибо не хочешь лишний раз палить свой адрес курьеру. Неон резанул глаза. Архетипичная берлога топ-стримера: вездесущий неон, огромный кастомизированный системный блок ПК с раритетной RTX, которую не достать даже у перекупов, несколько ультравайд мониторов, конденсаторные микрофоны, рейзеровская периферия, гей-мерзкое кресло, логотипы брендов, чьим амбассадором являюсь, и много, очень много банок редбулла. Нет, редбулл не заносил чемоданы, просто я зависим от подкрашеной сладкой тонизирующей водички. Без нее точно не смогу вести восьмичасовые стримы.

— Какого это происходит именно со мной? Я не заслужил всю эту славу…

— Думаешь, твой случай уникален? Примерно 99,8% трастокеров стали знаменитыми с нихрена. — Трудно это признавать, но жеребец был прав.

Конь с формами как у Ким Кардашьян изрекался всегда хлестко и по делу. Не мудрено, ассистент натренирован по психограмме юзера-владельца: знает загоны, триггеры, предпочтения в порно. Не люблю пустословие. Мне не нужен Конь-пустослов.

Это постматериальное общество полуразумного потребления. 90% того, что нас ежедневно окружает, упрощает существование и просто радует — было придумано людьми. Что не было создано человеком изначально — было доработано и переработано при помощи воображения. Наши массмедиа полностью построены на принципе, где люди с воображением транслируют его людям без воображения. Все религии базируются на воображении. Реальность при этом никуда не делась, но она практически забыта, как какой-то Фирамир. На реальность реально… реально.

Люди с сильным воображением, изобретатели и создатели набирают все больший вес в обществе. Параллельно этому, продукты их мыследеятельности уже ценятся больше «сырья» — пищи, ресурсов, земли, человекочасов и т.п. А все почему? Потому что природа, помимо своей враждебности, перестала удовлетворять потребностям современного человека. Метачеловеку недостаточно заколоть кабана, завести потомство или поплескаться в пруду. Люди информационной эры хотят проживать множество жизней, оперировать сложными абстракциями, испытывать чувства, которые доселе пресловутая реальность не могла предоставить. Еще остались ретрограды, полагающие, что виртуальность — это бегство от супер-офигенной-самой-лучшей-и-вообще-реальности. Они просто не читали отзывы к Бесконечному лету в Steam'е. Вряд ли отношения с реальным™ человеком способны вам дать что-то подобное. Разве только он не является создателем гаремных визуальных новелл. Ха-ха-ха. Мой Конь не менее реален, чем твой.

Google, пока он существовал, перешагнул эту грань и создал синтетическое безумие, галлюцинации роботов. Когда на основе вторичных данных ты получаешь несуществующие образы, а затем неосознанно достраиваешь информацию, получая искаженный результат — это дурка. Но для Google Переводчика, также склонного к шизофазии и неологизмам, это естественное течение вещей. Как и кожаные мешки с их парейдолией, когда видишь смайлики в мыльной воде или на поверхности Марса, Переводчик видит в случайных буквах что-то отдаленно напоминающее ему знакомые данные.

— Войс от Марка, — отрапортовал виртуальный собеседник. — Прослушать? — не дождавшись ответа, Конь запустил войс.

— Молчать, bitch! — аудиосообщение прервалось, даже не начавшись. Меня заинтересовало странное письмо во вкладке «Спам»:

Anon045347854: «Теперь я знаю, кто ты. Если веришь в Пандемониум, приходи завтра по указанному адресу. Можешь захватить друзей. Ой, сорри, у тебя же нет друзей:P»

Глава 4. Пандемониум

Будущее не наступает, оно, подобно Комбайну из Half-Life 2, бесцеремонно нанизывается на беспомощные функционалистские панельки. У будущего нет стандартизированного дизайн-кода, общей эстетики. «Влюбленный Тома», «1984» и ремейк «Судьи Дредда» перемешались в гиперреальности. Гиперреальность — это мир тульп, наполненный биосолдатами, ради всего двух двух целей — переносить мемы и гены. За мемы я спокоен, а вот насчет генов не уверен — около 50% мужчин уже бесплодны из-за стремительно снижающегося уровня тестостерона.

Я висел на какой-то виабушной вписке из 2007-го. Рядом полулежа чилили: псевдохикка aka дэд инсайдер, трогающий воздух, в хламину укуренная Алиса, две косплеерши-лесбиянки, явно перекормленный хорек породы мейн-кун по кличке Скрепа, и Полотенчик-сан (из дополненной реальности). На полу раздеребаненная упаковка от 35-сантиметровой пиццы «четыре сала». Куда-то провали все коты. Не только некоричневые коты, как в «Коричневом утре». Я точно помню, что, до комы, котов заводили в качестве домашних питомцем наравне с собаками и попугаями, смешные пикчи с ними делали.

Косплеерша в красном облегающем байкерском комбинезоне с вырезами, нейролинком в форме некомими, и LGBTQIA-значками на поясе задорно напевала главный бэнгер этого года, звучащий только у нее в голове: «Вложил цикл в цикл в цикл». Похоже на бредовую петлю, когда пытаешься поспать с высокой температурой. Жиза, в общем. Постеры с героически погибшим на фронте южнокорейским бойз бэндом BTS органично соседничали с Гражданской обороной, Виктором Цоем и группой Руки Вверх. Если бы мне сказали, что молодежь будущего будет фанатеть от Летова, то я бы… поверил, конечно же. Хули тут сомневаться, он же гений. По старой доброй традиции выискивал «признаки будущего» в этом зумерском гадюшнике: заляпанный жиром едопровод, чтобы получать посылки от Траст.Еды, треснувший 120 дюймовый 8K LCD-телевизор, чтобы смотреть Трастфликс, небольшой стенд с майнинговой фермой, погребенный под слоями пыли, чтобы майнить трасткоины. Стопки аккумуляторов для солнечных батарей (сейчас не используются, просто собирают пыль), картонная коробка с павербанками, адаптерами, USB-проводами, десятками морально устаревших смартфонов. Заметил парочку iPhone 13 Pro Max — за такой когда-то продавали почку, теперь же это просто iКирпич.

Говорят, аниме без травы не вставляет. На самом деле, насчет сексуальной ориентации девушек я не был уверен, это, скорее, устойчивое выражение. Музычка из портативной умной колонки ебошила будь здоров. Синтвейв был популярен в 2015-ом, и в 2027-ом его охотно стримят. Мечтальтельная синтезаторная волна изредка сменялась бойким, но запредельно тоскливым пост-панком. Стоит ли говорить, что проигрываемый плейлист сгенерирован нейросетью и мы не знаем имен ни одного артиста оттуда? Я бы с радостью послушал комплексные флуктуационные вибрации, сгенерированные кийро-энтузиастами. Боюсь остаться непонятым.

Ожидания часто не соответствуют действительности. Особенно уместно это утверждение в контексте форсайтов футурологов и фантастов 20-го века. Не так давно наступил 2027-й год, но мы до сих пор не колонизируем космос, даже до сраного Марса не долетели. Мы не нашли лекарств от всех болезней, и не создали полноценной виртуальной реальности. Мы не накормили всех голодающих, не решили продовольственный кризис, а только усугубили его. Гибридные войны разрывают нашу планету. На мой взгляд, в быту кардинально ничего не поменялось. Никаких тебе трех ракушек или силовых полей в каждом сарае. Разве что роботы из складов и заводов дружно перекочевали на улицы — спасибо китайским работягам, скопипастившим разработки DARPA.

— Думаешь, хакеры это какие-то супергерои? Мистера Робота пересмотрел? В основном это задроты в самом плохом понимании этого слова, или просто офисные крысы, ноулайферы… — продолжала свою тираду Алиса. — Пожалуй, мышки более подходящее слово. Офисные мышки…

Бывшая звезда корейского модельного бизнеса то ли спецом, толи бессознательно разогревала окружающее пространство до 100 градусов по Цельсию. Даже я, человек со слабым либидо, асексуальная панда, не мог не признать тягу к этому объекту, кхм, субъекту. Ум — это хорни. Жительница мегаполиса в нескольких поколениях, все это читалось в манерах, говоре, взгляде. Ее речь вызывала образы поместий древних британских аристократических кланов — ни малейшего намека на суржик. Ребенок из семьи вымершего среднего класса. Не то чтобы средний класс здесь когда-либо существовал, но COVID-19 окончательно порешал в пользу пирамиды «сверхбогатые и все остальные».

У меня просто язык не поворачивался назвать ее посредственностью, чувствовалась какая-то тяжесть во взгляде, вдумчивость в построении фраз, при этом анормально смазливая, журнальная внешность так и кричала «смотри, красивая телка, наверняка она тупая, как пробка».

— Мы радикальные противники веществ… — девушка теребила лямку тактической ременно-плечевой разгрузочной системы, она же РПС, которую многие кэжуалы, особенно летом, носили тупо на голое тело. — Ты думал будет бас? Наебал. То есть монополий на любые вещества, конечно же, не важно вейпы, алко или меф. А Траст — это монополия с большой буквы «Т».

— Не говоря уже о том, что, возможно, сами «наркоборцы» и прочие выгодополучатели борьбы с наркотрафиком десятилетиями лоббировали демонизацию психоделиков в медиа.

— Что ты видишь, когда идешь, скажем, по Крещатику? Суету. Хоботунов и понторезов всяких, дорогие электрокары, красивые вывески. Возможно, даже улыбки на лицах случайных прохожих, — зарядила Алиса после глубокой затяжки «жирным членом». — Говорит ли это что-то о состоянии экономики или настроениях в обществе, об уровне коррупции, криминогенной обстановке? Это дает лишь очень поверхностные преставления…

Алиса взяла на руки хорька-толстяка, принялась расчесывать его пальцами. Затем она продолжила:

— Новостники всегда были коллаборантами и врагами свободного общества. Они давно не транслировали новости, сами создавали. Новости — то, о чем рассказывает CNN. Лепили ту картину реальности, которую от них требовали спонсоры. У банка дела идут хорошо, но в новостях сказали, что его владельцы — мошенники, значит, скоро он разорится. Теракт, который ты видел, слышал, чувствовал в понедельник, может оказаться постановкой. Однако сотни хомяков уже бросились строчить об этом в микроблоги. Деза твоими же руками.

Изумлен, что что-то настолько глубокомысленное можно пробубнить настолько монотонным голосом. Девушка сделала очередную затяжку и выпустила облако густого дыма хорьку прямо в морду. Хорь поморщился, искренне возмутился происходящему беспределу, попытался цапнуть лапой нахалку, но та превентивно зафиксировала животинку межу коленок. Я тем временем залутал последний кусок остывшей пиццы с беконом.

— Вирус, который ты просишь меня создать… Это реализуемо. Скажу больше, Траст так сильно мне насолил, что я готова вписаться в эту авантюру на чистом энтузиазме. Только, боюсь, это не решит твою проблему. Потому что не приложение в смартфоне наш враг, наш враг — куда менее материален.

Видеофакты давно не панацея от лжи. Дипфейки перевернули игру. Николас Кейдж сияет ярко, а Обама может оказаться Трампом. Марк Цукерберг по-прежнему косплеит аниматроника.

— Я не рассчитываю на многое, лишь хочу заглянуть в коробку с хорьком.

— Каким хорьком?

— Ай, забудь.

— Сбросила тебе инвайт в Пандемониум.

Полностью черный фон и монохромная цветовая палитра. В самом верху страницы логотип — голова мужчины, лицо которого закрыто банданой, а на лбу цифры «666». Далее текст: «Вас пригласил пользователь archont. Добро пожаловать в Пандемониум!». Далее поля «Логин» и «Пароль» и большущая кнопка «ВЫЙТИ ИЗ СИМУЛЯЦИИ». Кнопка, не кричи на меня! Под кнопкой простыня текста: «01. Указанный никнейм ни в коем случае не должен способствовать вашей деанонимизации. 02. Если вы случайно или намеренно раскроете свою личность, вы будете исключены из нашего общества. 03. При попытках раскрыть личности других участников Пандемониума, вы будете мгновенно исключены».

Просто обожаю всякие тайные общества. Чувствую в себе нереализованный потенциал масона! Последователи Пандемониума верят, что живут в симуляции. Развелось что-то синкретических религий, то нью-эйдж, то саентологи, то свидетели ковида. А душепопечитель мне полагается?

— Медиа не вчера стали такими. В интервью Оруэлл неоднократно признавался, что многие идеи для «1984» подсмотрел у английского BBC. Тогда не было всей этой техники, смартфонов, нейрогарнитур, но интеллектуалам уже было очевидно, куда все движется.

— Хорошо помню этот заголовок: «В Нью-Йорке укравшая кусок пиццы крыса стала героем соцсетей». Остановите Интернет, я сойду! В конце 2015-го об этом написали все «традиционные» медиа — от мала до велика. Все, мать их, СМИ. Флешмоб с жирафами в ВК в 2013-ом — это цветочки. Когда понадобилась всего одна тупая загадка, чтобы заспамить всю соцсеть аватарами жирафов…

— Загадка? — Алиса продолжала мять хорька с еще большим пристрастием. Хорек уже не урчал, скорее, шипел, но вырваться из цепких объятий хакерши никак не мог.

— Человек заходит в комнату, в которой на кровати лежит две карликовые собачки, четыре хорька, стоит один жираф и пять бегемотов. По комнате летает три курицы и сидит гусь. Вопрос: Сколько же ног находится в комнате?

— Что эти все животные делают в комнате? Они ебанутые?.. — Алиса пощурилась. — И какой ответ? Мне лень считать.

— Тридцать плюс две ноги человека, также плюс четыре ножки кровати. Многие отвечали, разумеется, неправильно и «в наказание» нужно было поставить на аву жирафа. Это тупо, но медиавирус распространился быстрее новостей об эболе.

— Весело у вас там было в десятых…

— Хочешь сказать, сейчас не то же самое?

— Сейчас хуже. И будет еще хуже.

Раздроченные Vans'ы на идеальных ногах хакерши говорили примерно о двух вещах. Либо она за рациональное потребление, либо такие больше нигде не достать. Истина была где-то посередине, видимо. Многие обыденные для 2015-го транснациональные бренды погребены под песками времени — разорены или поглощены Трастом. Да, ложь распространяется быстрее, чем правда. В 2018-ом об этом даже была статья в журнале Science («The spread of true and false news online»). Несмотря на желто-фиолетовую систему и нейросетевые фактчекеры, ложь все равно будет побеждать. А знаете, что распространяется быстрее лжи? Нищета.

— Ты видела мой инстаграм?

— Не, — я знаю, что Алиса соврала, но я не против подыграть ей. Я про это параноидальное пристрастие хакерманов к сбору «досье» на свое окружение: семью, друзей, коллег, клиентов. Почти как моя привычка конспектировать все мысли в голове.

— Он целиком и полностью состоит из фотографий моего домашнего хомяка по кличке Хомак, наряженного в различные эксцентричные наряды. Короче, это транс-хомяк-кросдрессер. Знаешь, сколько подписчиков? Десять лямов. А знаешь, сколько в среднем одно фото набирает? 100 тысяч лайков и 5000 комментариев. От рекламных интеграций отбоя нет.

— Хочешь конфету? — Алиса резко сменила тему.

— Давай.

Взломщица протягивает мне красную полупрозрачную шариковую ручку.

— Это, что, сувенирная продукция Пандемониума?

— Сними колпачок.

Присматриваюсь, ручка заполнена бесцветной жидкостью с едким фруктовым запахом освежителя воздуха.

— Это новый синтетический наркотик. Мы называем его «кастанеда».

— Бля, серьезно?

— Действует около часа, штырит так, что родную мать не узнаешь. Никакого отходняка, полностью выводится из организма в течение суток. Мы уже начали толкать его местным мажорчикам. Разлетается, как пирожки из Перепички.

— Он легален?

— Легален не менее, чем твой злоебучий план по свержению Траста.

Почему Алиса такой крутой хакер и разработчик вирусов? Она изобрела синтетический наркотик, который расширяет сознание покруче LSD. В моменты его приема у нее включается God Mode и она начинает кодить как бог. Надеюсь это именно он, а не вакцина от ковида. Всосал содержимое без остатка. Будто начинка конфет «шипучка», разбавленная мескалем. Вот каков Карлос на вкус…

Если будущее куда-то и наступило, то наступило нам на горло. Теперь надо стоять в киберочереди, чтобы узнать, кто дрюнькает на порносайтах. Реальные сроки за «сексуальные домогательства» в метавселенной. Копы включают песни Битлз, чтобы система Content ID защитила их от видеосъемки. Не о таком будущем мечтал Джон Леннон. Да никто о таком будущем не мечтал. Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью. Из фазы Пелевина (известная нейросеть) слетевший с катушек мир решительно вкатился в фазу Сорокина. Теперь кринж — новая нефть. Кеки, мемы и рофлы слились в едином экстазе с материальной и интеллектуальной пресыщенностью и антиутопическими мувами. Бодрияровская гиперреальность стала настолько всратой, увлекательной и непредсказуемой одновременно, что можно больше не смотреть фильмы и сериалы, просто заходить в Траст.Новости с утреца. Кекать, мемать, рофлить. Кекать, мемать, рофлить. Кекать, мемать, рофлить…

Глава 5. Квест «Death Tower»

Я проснулся от того, что на меня пырился не кто иной, как Дмитрий Киселев. Он молчал и пырился, молчал и пырился. Совпадение? Не думаю. Окинув взглядом незнакомое помещение, скорее, напоминающее заброшенный общественный туалет, я попытался привстать, но тут же был снесен с ног легендой «Вестей».

— Сидеть! — скомандовал тот. — Ты моя сучка, — облизываясь, прошипел пропагандист.

В туалете, помимо нас двоих, также находились: лысый из Brazzers, Ннннниколай Соболев, Леонид Якубович, Покрас Лампас, Артемий Лебедев и Павел Дуров.

Бля, как все эти люди оказались в одном помещении? Это посложнее загадки с жирафами.

— Новая визуальная культура! Новая визуальная культура! Новая визуальная культура! — повторял Покрас, вооружившись шваброй.

— Логотип никому не нужен? — Татьяныч, добродушно улыбаясь, не забывает о бизнесе даже в условиях фильма «Пила».

Павел Дуров с голым торсом, накачал раму. После ВК и Телеграма, основал карликовое государство-утопию по проекту Жака Фреско, в которое все хотят попасть, но никто не знает, что там и где оно находится, предположительно где-то в Тихом океане. Поговаривают, что в Дуровленде даже есть стена.

— Шифрование без анонимности — это как хот-дог без сосиски, как бургер без котлеты, как… — на лбу Дурова проступила заметная испарина.

— Паша, мы все проебали.

— Ты щенок, когда я требовал вернуть рейтинг ВКонтакте, ты пешком под стол ходил, — заявил Джонни Синс.

— Эй, мальвина, помоги открыть, — Киселев всячески избегал называть меня по имени. Черт, меня же не Навальный зовут. Скотина, удручающая мои нейромедиаторы.

На месте Сивона я бы запер всех недоброжелателей в изуверском квесте на выживание, с лавой и крокодилами. Вонючей лавой и вонючими крокодилами. Очевидно, мы находись в дотошной репродукции тубзика из первой «Пилы». Эти подвесные люминесцентные лампы, местами отколовшаяся, прямоугольная некогда белая плитка с горизонтальной раскладкой, заржавевшие трубы и вентили, полукруглые писсуары. Я узнаю их из тысячи. Не горю желанием отпиливать ржавым лобзиком ногу, только если это не нога Киселева. В этом случае другие части тела также приветствуются.

В комнате две запертых двери — одна белая, вторая — красно-коричневая. Ключ, конечно, находится в анусе кого-то из заключенных. Сердце мне подсказывает, что это дырочка лысого пропагандона. Вот он и бесится. Ничего, осмотр очка на благо общества — древняя китайская практика. Китаец терпел и ты потерпи. Не ломайся лысый, две миски риса и кошкожена за заднепроходную лояльность великому Си Цзиньпину. Ну, или двенадцать девственниц, если исход пенетрации окажется летальным.

Ключ от красно-коричневой лежал прямо под дверью, не хватало только подписи «free hugs». Браззерс уверенно схватил красно-коричневый ключ и настойчиво вставил его в щель. Туго вошел. Дверь охотно отворилась, за ней, похоже, другая комната, такая же клаустрофобская. Заключенные-попаданцы неохотно потопали изучать открытую локацию. А DLC, похоже, называлось «третий рейх expansion pack». Стримить во второй комнате точно нельзя — стены плотно украшены свастонами. На полу семь детских кубиков с буквами «и», «т», «л», «г», «е», «р». Нам серьезно предлагают собрать Гитлера? Сивон из твиттерских? Меня опережает Покрас — он собирает слово «рилтег», задумчиво потирает подбородок, будто оценивает свежеиспеченный шедевр каллиграфутуризма. Ничего, естественно, не происходит, но Покрас явно доволен собой. Я оказываюсь тем отважным добровольцем, собравшим Гитлера. Как только нужное слово было собрано, из ниоткуда заиграл опенинг «Форт Буаяра», а из крохотного отверстия в потолке вывалился красно-желтый ключ. Кстати, забыл сказать — в этой комнате была еще красно-желтая дверь. Гитлера собрал просто по приколу, кто ж знал, что это такая загадка.

Открыв следующую дверь, мы попали в ресторан «союз труда и капитала». Стены были щедро усыпанными изображениями серпа и молота. В центре комнаты — раздвижной лакированный стол, накрытый затасканной скатертью, а на ней пустая тарелка и суровая железная плохо помытая вилка. Первая же мысль — надо насрать в тарелку! Лебедев размотал этот ребус, он уселся за стол, взял в руку столовый прибор и начал изображать, что ест невидимую еду. Еще жутко лыбился и театрально причмокивал. Татьяныч причмокивал, будто усердно полирует биг блэк кок, и приговаривал «славься, товарищ Сталин». Бывает голый король, а бывает сытый пролетарий. Снова играет пятисекундный отрывок «Форта», из потолка выпадает радужный ключ — от радужной двери.

— Прямо как в фильме «Куб»! Кто-нибудь «Куб» видел? — Соболев явно возбудился от собственного инсайта.

— Он старый, как нейрокортекс моей бабушки, — ответил основатель студии имени себя, — категорически противопоказан беременным и фанатам Мурвеля.

Очутившись в комнате, увешанной ЛГБТ-флагами, я почувствовал прилив азарта — ну здесь-то точно понадобятся какие-то манипуляции с жопой. Толерантную комнату занял двуцветный барабан из капитал-шоу «Поле чудес». На легендарном барабане всего два сектора: черный символизирует патриархат, белый — интерсекцмондальную феминистку. И стрелка на центральной оси. Стрелочка, вне всякого сомнения, не поворачивается! Всего-то нужно было повернуть стрелочку и ключ от следующей желто-фиолетовой двери плюхнулся заскучавшему Якубовичу на голову.

— Сектор приз на барабане! — огласил Якубович.

Желто-фиолетовая дверь. Желтый — правда. Фиолетовый — ложь. Бледно-бежевые гладкие стены украшены логотипами Траста. На месте, где должна быть следующая дверь, следуя паттерну прошлых комнат, помпезный золотой пьедестал, на нем зареплен белый ключ. Вероятно, от белой двери в стартовой комнате. Две кнопки в стиле скевоморфизма — «правда» и «ложь» и узкий маленький одноцветный дисплей.

«2*2=5»

Зашел с козырей, собака! Правда.

«Мир — это война»

Абсолютно согласен. Охотно жму «лайк».

«Эвана не должно существовать»

Опять правда. Стоп, что? Поздно, рука дрогнула — кнопка вдавлена до упора.

Клетка решительно отпирается — белый ключ у меня в ладони. Чую, не обошлось без ленивых разработчиков компьютерных игр, гоняющих игроков повторно по тем же локациям а-ля Silent Hill 4, Metal Gear Solid, etc. Не успев толком обрадоваться, я тут же лицезрел катящуюся по полу лысую оркоподобную голову. Когда есть Траст — в пропагандистах больше нет нужды. Киселев пал смертью трусов. В этот раз из отверстия в потолке выполз монстр, режущий правду-матку. Молниеносными движениями он обезглавил прожженных лжецов — Киселева, Лебедева. И застыл, словно манекен. Я и другие выжившие бросились к радужной двери.

— Как говорится, в семье не без SJW.

В LGBTQI+ комнате нас поджидал эгрегор социальной справедливости. Его фасад был словно содержимое сундука с сокровищами, хорошо скроенный деловой костюм переливался драгметаллами и драгоценными камнями. Как в меме про бэкенд и фронтенд, сзади было только волосатое гузло в стрингах и волосатые ноги в чулках. Наконец-то хоть что-то про жопу! Существо набросились на Николая Соболева, повалило его и умостилось пятой точкой ему на фейс. Начало задницей высасывать душу из молодца. Соболев старел прямо на глазах, слово угодил в темпоральный дождь из Death Stranding. Из глори холлов вылезли шланги и начали плеваться кислотой «отмены» — попадет на руку и, считай, нет руки, H2SO4 ни в какое сравнение не идет. Кислота попала на Дурова немного. Одеяло угнетало, обижала простыня!

Наблюдая за тем, как корежит миллиардера, вспомнился пропагандистский сюжет про распятого мальчика в трусиках. В 2014-ом я думал, что пик пропаганды и фейкньюз — российские СМИ. В 2015-ом казалось, что американские. Как говорил Торин Дубощит, я никогда так сильно не ошибался. Фентаниловый наркоман-рецидивист Джордж Флойд — тот же мальчик, те же яйца, только в профиль. В 2020-ом ситуация окончательно прояснилась: вообще все корпоративные медиа — априори лживые помойки, средства массовой дезинформации. Белые списки Фейсбука, принудительный леволиберальный новояз Ютуба, где «chairman» легким движением руки превращается в элегантный «chair», безапелляционная блокировка Трампа, тогда еще действующего президента США… Дурова тоже пытались неоднократно отменить. Когда Марк пересказывал мне события 2020-2022-го, у меня волосы на затылке вставали дыбом. Это было проклятое время. Все очень просто: хомо сапиенсы имеют привычку высказываться об областях, в которых имеют нулевую компетенцию. Примите это, живите с этим. Ибо, как только вы попытаетесь их заткнуть, вы не заткнете всех, вы создадите привилегированный класс таких же долбодятлов.

— Категорический императив, мазафака!

Все мнения важны, все истины нужны, но, по заветам свиней из «Скотного двора», одни истины важнее других. В красно-желтой комнате творилось нечто странное. Я ожидал увидеть там НКВДшника, но вместо него там сновали десятки эмбрионоподобных карликов с физиономиями Шарикова, в кирзачах, фуражках и плундрах цвета хаки. Они ползали по полу, стенам и даже потолку, на вид хилые, но брали численностью. Своими булькающими прокуренными голосами они вопили: «Котлеты! Котлеты!». Основатель ВКонтакте на сей раз не выстоял, младенцы с рожами алкашей облепили мускулистое тело визионера и обгладывали слой за слоем, вначале кожу, потом мясо, затем кости и внутренние органы. Соцсети сожрали медиа, а потом нейросети сожрали соцсети.

Пока отродья увлеченно обедали Дуровым, мы метнулись кабанчиком в предпоследнюю комнату. И, стоит сказать, кабанчик мог стать шашлычком, ибо красно-коричневая комната перепрофилировалась в огромную газовую печь. Но в ней горели только евреи и цыгане. Лысый из Браззерс сгорел. Я, даже не почувствовав жара, направился в стартовую комнату. Кстати, куда делся Якубович?

История циклична. Фэйлы цикличны. Фашизм цикличен. Если запретить фашизм — он непременно возвращается в форме антифашизма. А затем в форме антиантифашизма. В 360 году до н. э. Платон пояснил по-хардкору за олигархию, тиранию и тимократию. И с тех пор общественно-политическая жизнь ни капельки не эволюционировала. США, страна, у которой было 46 президентов, сейчас на пороге того, чтобы посадить в Овальный кабинет кого-нибудь вроде Сивона Джаска, ультралевого энвайронменталиста, мечтающего запретить нефть и ввести 90% налог для «богатых». У представительной демократии нет позитивной прогрессии, это, в лучшем случае, плавающий калейдоскопический кретинизм избирателей.

Встречайте победитель 666 сезона «Остаться в живых» — Эван Блич! Ликование толпы, аплодисменты, фанфары, фейерверки и множество телекамер (нет). Стартовая лока встретила меня знакомой морговой тишиной. Когда я поверну ручку белоснежной двери — квест будет завершен. Но монстры за белой дверью, они ведь страшнее тех, что мне пришлось только что увидеть? Лень, порождающая прогресс. Имитация жизни в гиперрельности. Тиктотеры на страже общественного порядка. Play stupid games — win stupid prizes.

Глава 6. Vлогеры

Увы, это была вакцина… Проснулся в холодном поту на мокром холодном асфальте. Без пластика, без нейролинка, без смартфона, без памяти. Б — беспомощность. Невыносимая смесь горящего леса, сигаретного дыма, автомобильных выхлопов, дешевого парфюма, аэрозолей фастфуда и амбре бичей. Сей характерный для мегаполисов микс я называю «аромоксамит». Где твоя гибридная реальность теперь, чмоня?

Если вы родились в Восточной Европе, и при этом являетесь фанатом жанра сурвайвл хоррор, то вам очень повезло. Слякотная погода, бесхозные неконтролируемо растущие джунгли между сооружениями, забитые до отказа зловонные мусорные баки, озера нафталина, сплевывающий с характерным звуком поддатый гопник, обмалеванные матами кабины вечно громыхающих лифтов, шеренги немытых кредитных тесл и кибертраков под окнами, тонны собачьего кала в тающем апрельском снегу (хорошо, что сейчас не апрель), стайки агрессивных околофутбольных школьников с перцовыми баллончиками… Могу продолжать. Бледные некромантические панельки, всем своим видом умоляющие их снести, неаккуратно нанесенный герметик между плитами, частично отколовшиеся от стен авангардистские мозаики художников-соцреалистов, плеяды укрепленных и утепленных балконов, заваленных пустыми картонными коробками от бытовой техники, россыпь поцарапанных заплесневелых кондиционеров с ржавыми подтеками. Коммиблоки уничтожат твою психику, подавят личность, разовьют депрессию, неврозы и атеистическое мышление.

Я отхаркнул скопившуюся во рту кровь. Свора окруживших меня голубей пыталась склевать мои обмороженные пальцы. Только орнитоза не хватало для полного счастья… Параллельная реальность существует. Вон тот парень проделал путь из другого конца города, чтобы поймать редкого покемона (похоже, ищет закладку). Один раз — не Google Glass, как говорится. К счастью, по фасадам слоеных балконов-самостроев мне удалось определить собственное местоположение — бар «3071», в котором часто зависали стримеры и прочие пиарщики казино и кейсов, находился в полукилометре ходьбы.

Это город пристроек, домов-крепостей, мегаструктур. Здания, мосты, ЛЭП росли вверх, вниз, вширь. Движение железобетонной техномассы не останавливалось ни на сутки — мир непрекрающегося «капремонта». Панельки в равной степени обрастали грязью, ржавчиной, трещинами, кабелями, антеннами, дисплеями… Все эти наслоения буквально затмевали собой первоначальную основу — кирпич и бетон. Наши жилища будто метафорическое отражение человеческой культуры. Где-то в глубине за заслонами киберпафоса прячутся покосившиеся желто-голубые заборчики, едва доходящие до колен, ЖЭК-арт с шинозаврами и гусями из металлолома, композиции из выцветших плюшевых игрушек и скульптуры из пластиковых бутылок. Ряды полусгнивших гаражей с подъездами из щебня, бетонные заборы ПО-2 с ромбиками. Грязевое месево под изиками, темные остатки мазута на обочинах, пробоины в дорогах и лужи на тротуарах, которые приходится обходить, балансируя на бордюре или пользуясь давно кем-то поставленными кирпичами или деревянными мостиками. Магазин «Продукты», мутные микрокредитные организации, обменники с грабительским курсом, ломбарды, шаурмечные, наливайки и букмекерские конторы, манящие вырвиглазно задизайненными вывесками, заслоняющими собой советские универмаги, исходный облик которых уже никто и не вспомнит. Нейролинк когда-то ловко маскировал все это жизнеообразие. Противоречивый коктейль из уныния, безысходности, ностальгии, романтики. BlyatRunner 2027…

Заглядываясь на величие трущобной архитектуры, все эти сушащееся ряды полотенец, футболок и трусов, я и не заметил, как доковылял до заветной локации. Малиновая неоновая вывеска гласила: «NOTHING' TO SEE HERE…» и незнакомый челик в разукрашенном флуоресцентной витиеватой каллиграфией серебристом худаке, вейпящий неоновый вейп, рядом. Как определить киберпанк? Если есть неон — значит, киберпанк.

Бар, стилизованный под советский школьный кабинет биологии, резал по живому вчерашнего школьника. Для местных донатососов — это «стиль» и «ретровейв», для меня — вьетнамские флэшбеки о пассивно-агрессивной биологичке с лютейшими загонами, которую ненавидел весь класс. Мы даже петицию на Change.org составили, чтобы ее уволили (спойлер: не уволили). Чередующиеся желтые и белые изогнутые флуоресцентные лампы на потолке, полностью функциональная школьная доска, на которой можно рисовать гипсовым мелом, портреты известных биологов на одной из стен, криповый анатомический манекен, энтомологическая коллекция бабочек, порыжевшие книги, папки, бумаги, готовые рассыпаться от малейшего прикосновения. И, конечно же, главная «фишка» заведения — невероятно неудобные деревянные школьные парты и стулья, все по канону. Народу в это время здесь немало: дэд инсайдеры в оверсайз футболках, витуберы, кийро-энджоеры, парочка вояк из ЧВК «Асоб», Ивангай… о, нечастый гость.

— Смотрю, кто-то хорошо отметил новый год, — сострил темнокожий бармен неопределенного гендера, которого мы между собой именовали Дристоратором. Как эта кличка к нему приклеилась — долгая и неприятно пахнущая история.

— Я настолько плохо выгляжу?

— Будто десять часов стримил разрезание воды…

— Можно позвонить с твоего?

— У тебя руки грязные, — Дристоратор указал на опустевший пузырек санитайзера.

Личная трагедия с позиции наблюдателя более значима, чем общественная. Бедолага, попавший в ловушку Пилы, вряд ли вспоминает об инфляции и глобальном потеплении. Прямо сейчас меня тошнит, сушит, болят пальцы, свистит в ушах и рябит в глазах. Последнее, о чем я могу думать в такой момент — гегемония Траста. Любая власть стремится к концентрации и абсолютизации, так было во все времена, это не мешало «маленьким» людям проживать счастливые, наполненные смыслом, жизни. У меня есть сбережения, подписчики, бренды шлют мне топовые видеокарты просто за красивое лицо. Зачем вся эта суета? Когда ты в ловушке Джона Крамера, тебе плевать, что в сотрудники ООН за минеты предоставляют гуманитарную помощь в голодающих африканских странах, а дельфины из-за загрязнения океанов травятся микропластиком. Люди, кстати, тоже травятся микропластиком. Личная традения всегда перевешивает общественную. Да, это действительно так, пока не осознаешь, что, выбравшись из хитровыебанного пыточного механизма Пилы, ты окажешься не на свободе, а в другой ловушке, только побольше.

— Ты оппортунист обыкновенный. Готов лутбоксы школьникам рекламировать, лишь бы задница была в тепле, — Ивангай громко наехал на сидящего напротив Шапика.

— А ты?

— Я трансгуманист.

— Ты трансгуманист? Скажи что-нибудь на трансгуманистском.

— I never asked for this.

— Эй, синевласка! — меня окликнула не кто иная, как известная в широких кругах исследовательница заброшек и склепов Александра Киевская. Образ Александы Киевской я бы емко охарактеризовал как классическая безградиентная гоп-готика. Практически все (нетсталкеры редко надевают что-нибудь серьезней трусов) актуальные субкультуры в 2027-ом носят градиенты: многоцветные, радиально-лестничные, ландшафтные, объемные. Сдержал очередной рвотный позыв.

— Это ты мне, бычара?

— Артемия Лебедева я здесь не вижу. Так что да, тебе, — Киевская скорчила гримасу, показывая мне двойной фак.

— Я оцифрую сознание! — Ивангай продолжил бузотерить и содрогать затхлый воздух.

— Сеттлеретика — трансгуманистическая байка, — возразил статист из толпы.

Конечно, я и сам не сильно верил в оцифровку. Не в техническую реализуемость, а в экономическую целесообразность. Да, больше не придется тревожиться о пенсионных фондах, показателях холестерина и триглицеридов, деградирующей памяти. С другой стороны, Элизиум тоже не светит — у жизни вне тела есть свои трудности из-за крипторов, хацкеров, износа железок и потенциальных стихийных бедствий. Избавление от ипотеки и биологического увядания вовсе не превратит тебя в бога. Любой аналоговый бабуин, таранящий старлинки Маска на суборбитальном драндулете, доставит немало попоболи. В книге «Эра цифрового Христа» неплохо тема раскрыта.

— Девочки, записываемся на цифровое бессмертие! — словно гром, словно рев лося во время запора, проорала одна буйная витуберша, точнее, ее голографический аватар. Ее, вроде Планя зовут. Если 100% сангвиники бывают, то это она. К ору присоединилась ее вечная синеволосая подруга Мана:

— Глицин, пирацетам и фенотропил. Прощай, человечество! Встречайте постчеловека!

Блогера хлебой не корми, дай постебать дедушку Ивангая. На самом деле, ему просто все завидовали. Сто лямов подписчиков, мать его, и пять лет не выпускал видео. Никто не мог себе позволить подобное. Неделю не выпускаешь видео — алгоритмы уже копают тебе могилку, две недели — засыпают землей, месяц — уже надгробие стоит.

— Об этом не говорил только ленивый, но в реках Траст.Видео творится какой-то спинномозговой ад. Единственный лучик солнца — изредка прорывающиеся записи трансляций Пандемониума, во они чудят, всем офисом смотрим. Возрастная маркировка и ограничение 18+ превратила весь контент в 6+ по умолчанию.

— Каким офисом, шиз? У тебя даже трудовой книжки нет.

Цензураста хлебой не корми, дай цензурировать письки, соски (но только женские), ступни, подмышки. Вас удивляет, что кому-то пришло в голову прятать оголенные стопы за мозаикой? Просто знайте, что в Малайзии мангу «Атака Титанов» испохабили в крайне смехотворной манере: из-за цензуры жуткие гиганты получили лосины, чтобы прикрыть наготу.

— Если я усну, и проснусь через сто лет, и меня спросят, что сейчас происходит в Ютубе, простите, Трасттубе, я отвечу: ноют и завидуют тиктотером… ой, трастокерам.

— Младшеклассники снимают кривляния и танцы, полнейший понос, короче, и набирают миллионы сабов. Порадуйся за них, хоть у кого-то счастливое детство.

Голографические анимешные тянки с разноцветными волосами и милыми голосами, одетые по warcor'у, такому стилю одежды, когда косишь под военного или спецназовца, не пытаясь им быть. Летающие машины, ха-ха. Кому они нахрен нужны, когда есть такое.

Ивангай был явно под бутиратами и спидами, его новый сингл недавно возглавил чарт Billboard 200. Могу только выпить за коллегу.

— Ютуб не упал, он же вечная штука, годный контент ворвался без стука! — заорал полумеханизированный Андрей Мартыненко, вместо ног тот установил киберпротезы, похожие на куриные лапы. Проспорил.

— Это слишком бумерский прикол, никто не поймет, — видимо, только я выкупил, что это цитата из кринж-дисса Александы 2018 года. Даже сама блогерка собственный креатив не признала.

— Меня любят и смотрят миллионы зрителей! — возразил Ивангай.

— Люди любят аутистов.

— А еще я революцию устроил!

— Ага, твиттер-революция в отдельно взятой комнате, — уточнил Шапик.

— А ты, а ты скатился до рекламных интеграций геймерских подгузников.

— Хочу, чтобы молодой и сочный трансхуман снюхивал порошкообразный ноотороп с моего бедра, — голографическая Планя продолжала гнуть свою линию.

Все смешалось: кони, люди, гномы, гуси, аниме-аватары, оры, стоны, вздохи, крики, вопли. Головная боль усилилась. Я — списанный материал, алгоритм и меня не пощадил, на моем ютуб-монументе уже выросли гиацинты. Видеоблогер на пенсии, полгода не выпускающий видео. Хуже только быть Ивангаем.

— За качество контента топишь? Считаю, что качество контента измеряется только количеством порожденных им мемов, — Андрей Мартыненко откашлялся аки чахоточник. Учитывая его пристрастие к парению, наверное, ранняя стадия болезни вейперов EVALI из-за контрабандных китайских жижек. Жижек не в смысле Славой Жижек, известный философ фрейдомарксистского толка.

— Что ты сделал для качества контента в свои годы? Жрал из мусорки? — возразила Александра Киевская. Присутствующие были крайне пьяны и активно-агрессивны, атмосфера накалялась с каждой секундой.

Девушка-ноунейм, сидящая неподалеку, видимо от смеха, поперхнулась напитком. Меня больше не занимала псевдофилосовская перепалка кидалтов, я принялся разглядывать лук незнакомки: трикотажный свитер с оленями как бы намекал на приверженность к хипстерской или хардкоровой субкультуре. Попробую провернуть этот трюк без нейроинтерфейса: [европеоид], [женщина], [бэйбифейс], [короткие волосы (до 15 см)], [розовые волосы], [прямые волосы], [серые глаза], [смоки айз], [пирсинг], [скинни фэт], [неформал], [рост ниже среднего (150-155 см)]

— Слабаки, — прозвучало едва слышимое из уст на вид худой, но неспортивной собеседницы. Никто не услышал, я «услышал», потому прочитал по губам.

— Это кто, не видел ее раньше? — я обратился к Дристорату, кивнув в сторону сильной и независимой.

— Знакомая Игоса. Играет в группе «Smiling Evening»…

— Впервые слышу…

— Не удивительно. Она говорила, что группу уже год как забанили алгоритмы Траста, удалили со всех стримингов. Теперь дают подпольные концерты, выживают на продаже мерча.

Мой взгляд перенаправился обратно на забаненную даму, но обзор был перекрыт нагроможденным принтом с красочными низкополигональными оленями, в орнаменте из черепов, щупалец и цветов.

— Ты Блич, да? — слегка прокуренный детский голосок со всей силы ударил по ушам, отходняки даже не думали проходить.

— Я — Наруто, — лучше ответа не придумал. Девушка стояла, молча и неподвижно, я разглядывал ее обувь — кожаные серебристые кеды Vans с черными шнурками. Неловкая тишина длилась секунд десять. — Ладно, я пошутил. Я — Ван Пис…

— Ты — кринж ппц, — встрял Дрындоратор. — Да, это Блич, тот самый.

Я поднял фонящую голову и наконец-то во всех подробностях рассмотрел лицо хардкорщицы: эта подростковая припухлость, эти щечки, этот округлый носик и закругленный подбородок, эти незамутненные бегающие круглые глазки. Максимально мягкая пропорциональная женственная мордашка. Ее лицо казалось невыносимо знакомым, но, сколько я не напрягал извилины — «поисковый запрос не найден». Юная розововласка с томбоевской стрижкой, ушными плагами и в меру задумчивым выражением лица. Крашиха, короче.

— Ты правда год под фильтрами? — меня самого пугала подобная перспектива. Пугала насколько, что это был один из самых часто повторяющихся ночных кошмаров.

— Только группа. Ничего, выкручиваемся. Даже смогли несколько сотен тишек на крайнем гиге продать, — говорила она крайне смущенно, но одновременно с расстановкой, как и подобает рок-звезде.

— Запрет — один из самых эффективных бесплатных методов продвижения. Хочешь халявного пиара? Запрети это! — в этот момент мне показалось, что я — токсин over 9000 и малая сейчас разрыдается от подобной грубости.

— Дурак, что ли? Трампа вот запретили и где он теперь? Времена другие, если тебя невзлюбил Траст — твоей медийности пиздарики, все площадки и сервисы ополчаются против тебя, — Говносратор снова пришел на выручку.

Жизнь ставит передо мной неразрешимые задачи. Какое пирожное съесть, в какую игру погамать, какой сериал посмотреть… Как не быть кринжем. У меня были «лучшие» учителя — витуберша Мана и официальный русскоязычный твиттер-аккаунт ООН.

— Всего один твит и ты проснешься суперстаром, кхм, суперстаркой, — я удивительнейшим образом продолжал обильно пороть несусветную чушь. — Только у меня нейролинк спиздили. Как доберусь до ноута, сразу напишу.

— Балабол, — Дристоратор вставил очередные пять копеек.

— У меня явно перекос в карме, необходимо срочно что-то хорошее сделать.

На барную стойку взобрался обдолбленный Ивангай и попытался изобразить блокчейн:

— Я — блокчейн! — ультимативно заявила звезда Ютуба.

Всю блогерскую вакханалию прервал замыленный Марк, пулей залетевший в дымное помещение. На нем пижамные штаны, стильные трехслойные кроксы и толстовка с айсбергом.

— Жив, — сквозь прерывистое дыхание проговорил тот. — Ты где, блэд, пропадаешь?!

— Устроил себе детокс-диджитал-дни. Похоже, у меня медиа-булимия.

— Пиздишь, как дышишь!

Глава 7. Майя, но не индейцы

Я написал в Траст.Микроблог перед сном: «Иду завтра на Smiling Evening. Правда их вокалистка няшечка?». Результат? Солдаут за пять минут. Искренне ваш, суетолог. Миллион подписчиков компенсирует теневой бан названия и невозможность продавать билеты онлайн. Юзеры проворливей алгоритмов, если есть мотивация — они обойдут любую цензуру, найдут любую информацию. Фото Бейонсе тоже когда-то «удалили» из Интернета, если вы понимаете, о чем я.

Бойцовский клуб XXI века: мы постим контент который не наш, для лайков, которые нереальны. Чтобы удивить людей, которых мы не знаем. Сыграем в «Любовь, деньги, рок-н-ролл»? Сначала задонать на разработку, потом жди релиз десять лет. Это была она. Хорошенько выспавшись и отрегенировав отбитые мозги, меня посетило озарение космического масштаба — та розововолосая мадама из «3071». Последнее лицо, которое я видел перед коматозом. В мире, где лягушонок Пепе по версии Антидиффамационной лиги — символ нацизма, я готов к любому повороту событий. Фак, забыл имя спросить.

Клуб, в котором ожидался роцк-концерт, походил на бомж-притон для отмененных тиктокеров. На стенах красовались множественные пузырьковые граффити, чаще всего — символика уличных банд. Среди пентаклей, распятий, вольфсангелей, я приметил одинокий атом, впечатанный в шестеренку. Знаю, по крайней мере, четыре типа животных, носящих этот значок. Прогрессивисты aka умеренные технократы, эдакие центристы-пофигисты, теребонькающие на НТП. Самые безобидные особи, не углубляющиеся в политику. Технокапиталисты — фапают на прошлые успехи IBM, Tesla Motors, Space-X и прочих корпораций с наукоемким производством. Некоторым просто претит любое ограничение свободы, другие идут дальше и видят в государстве основной барьер для развития науки. Технократы-антикапиталисты — в противовес предыдущим узрели в капитализме преграду для развития науки и всячески стремятся его уничтожить, на этом поприще пересекаются со всякими леваками. Технофашисты — приверженцы крайнего этатизма в трактовке Муссолини. Биореакторы для переработки реднеков, интеллектуальный ценз, принудительное образование, запрет других идеологий, репрессии — это все про них. Мечтают о трансформации всей Земли в трансконтинентальный техносовок, 2/3 восточного полушария им, видимо, мало.

Допотопные кондиционеры, окислившиеся газовые трубы, помойные коробки и бочки, бутылки, окурки, охапки электро — и сетевых проводов, лопата… Неподалеку снуют роботы Starship Technologies — роботы-курьеры, шестиколесные «хлебопечки» с антенной, открываешь крышку и кладешь туда посылку, адрес доставки указываешь в специализированном приложении «Траст.Доставка». Только зимой они не ездят — стабильно застревают в сугробах. Мне кажется, всей вышеперечисленной братии не хватает ответвления — «полупрогрессивист-реалист».

Загадка: почему я стою в первом ряду на каком-то подпольном концерте? Неужели забаненная Старшим Братом хардкорщица в футболке «Пивозавр» важнее катки в Фортнайт под энергетиками? Несмотря на суровую мину постславянина, приближающегося с четвертому десятку, в душе-то я 15-летний пацан-хулиган, живущий энергией молодости. Как говорится, погнали на автобус №359! Юнити, семья, сцена!

Группа Майи… Эдакие беззлобные юношеские максималисты. По крайне мере, группа действительно существует, а это не какой-то NFT-скам. Пухлый эмо-милаш с тоннелями в ушах на барабанах, зататуированный тощий эмо-гитарист-бэк-вокалист, басистка в рваных джинсах, соло-гитарист… просто соло-гитарист. Набор чутка солиднее пьяного диджея с макбуком. Я предварительно немного погонял треки — играют изикор. Более тяжелая и хардкорная версия поп-панка. Но такая же оптимистичная и дурашливая по вайбу.

Сет открывает песня «Tiny Hope». Поют на английском, забористые рифачки гармонично сливаются с техничной драм-партией, бас почти не слышно. Как бэйс-продюсера, меня это оскорбляло до глубины души. Тембр голоса розововласой фронтвуменши словно у мальчика допубертатного возраста. Она так орет на связках, точно соврет голос. Зачем так стараться? О музыкальных реалиях я кое-что понимал: стараться противопоказано. Либо делаешь элитарный контент и у тебя из потенциальных слушателей 3,5 просвещенных аудиофила-меломана. Либо делаешь доступно (примитивно) и трендово (под копирку), чтобы пипл хавал. Paramore для бедных, короче. Не взлетит, не взлетит. Если ты не играешь зиблоп в 2027-ом, то хайпа тебе гарантированно не видать. Легко создать продукт, который будет продаваться. Сложно сделать из искусства продукт, который будет продаваться.

На старте толпа была зачаровывающее инертной, но уже ко второму треку парочка татуированных «иксами» юных корщиков в смешных милитари-шортах вблизь сцены начала выдавать сальтухи и прочие акробатические трюки, что мама не горюй. На третьем треке «Skyscrapers» я в панике осознал, что ЩА БУИТ МЯСО. Последовали всеми любимые слэм, мош, серкл-пит, один лишь взгляд на которые вызывал прямо таки передоз лулзами. Зумеры знамениты своей суперспособностью раскачиваться под минимал-трэп и другую не особо грувовую музыку, и этот трек, конечно, был тяжелым, но не прям разрывным. А дети баунсили уже по полной, им так приглянулась эта андеграундная поебота, что многие попрятали смартфоны. Мб они банально побоялись что-то какой-нибудь особо буйный «крестоносец» с вертухи разнесет дисплей. Да, мы в будущем, но экраны по-прежнему бьются словно хрусталь. Лютый гиг, короче.

Вокалистка — сама непосредственность, весело скачет, путаясь в проводе от микрофона, по сцене и низкопрофильным мониторам ближнего поля больше, чем непосредственно поет. И пением это тоже не назвать, скорее, экстремальное рычание. Вот такое чудо в бледно-розовых алиэкспресовских кедах на высокой RGB-подошве, темно-серых скинни-джинсах, растянутом светло-сером лонгсливе с закатанными рукавами и тоннелями с пентаграммой. Я смотрел на это все и представлял, как этот пухленький ангелочек уминает бабушкины пирожки… С грибами, картошкой, капустой, творогом, повидлом, маком…

Сет закрывает акустическая песня «Polly»:

— This was for you, for you, for you. This all for you… I know we will never be together. But I love you forever.

Сыграли пять песен. «А у нас всего пять песен». То ли песни такие короткие, то ли я замечтался, но музыканты резво откланялись неистово аплодировавшей публике, которая лежа провожала истекающих честным, трудовым потом хардкорщиков. Они рубили на разогреве у банды «BORN TO CRINGE», играющей (внезапно) в жанре зиблоп, но эти перцы мне были совершенно до лампочки. На выходе из клуба у меня состоялся бессодержательный диалог с голосовым ассистентом:

— Говорят, что новые технологии обезличивают и обесчеловечивают искусство. Я действительно будто почувствовал… душу.

— Медиа из зе месседж, — ответил Конь-помощник.

— Некоторые уважаемые в узких кругах люди любят критиковать музыкантов за то, что те делают фотки в спортзале для инстаграма, нынче Траст.Фото, вместо того чтобы работать над музыкой. Но я на собственном примере знаю, что только это и работает. Инстаграм — работает, корпение над нотами — не работает…

На земле валялась видавшая виды книга Жана Бодрийяра «Симулякры и симуляции»… Это какая-то деконструкция?

— Ты с кем-то разговариваешь? — этот слегка охрипший детский голосок было сложно с кем-то спутать. — Ладно. Спасибо за концерт, все получилось только благодаря тебе, — я уж было подумал, она пойдет вслед за своей бандой, но та продолжила стоять рядом, будто дожидалась, когда я закончу «разговор».

— Круто, мне понравилось. Зови еще… это же не последний ваш концерт?

Опять неловкая тягучая тишина. Наверное, я не приспособлен для общения с людьми вживую. Секундочку, каким образом я только что общался с Конем без нейролинка? Ну и отраву же сварила Алиса, до сих пор штырит.

— Моя мечта исполнилась… — Она посмотрела на необычайно звездное небо, редкое погодное явление, как правило, 365 дней в году звезды закрыты пеленой смога, глиттер на волосах блестел в лучах луны, будто рейв фей Винкс. — Составишь компанию?

Ладно, — похоже, плакала моя катка в дотку…

Эффект Манделы. Глитч матрицы. Ложные воспоминания. Порой бывает так, что широкие массы населения помнят что-то по-своему, но в действительности это совсем не так или совсем не существует. Причем это не простое заблуждение, а полная уверенность в своем знании. Ответьте на вопрос: сколько в США штатов? 40! Если вы ответили 50, 51 или 52 и абсолютно уверены, что вас так учили в школе, вы видели так по телику, то добро пожаловать на трастопедию. Помните портрет английского короля Генриха VIII за столом с ножкой индейки в руке? Его не существует. А помните, в древнем Египте котов почитали как богов? Только это были хорьки, а не коты. Если вы ответили аналогичным образом, то жмите большой палец вверх под роликом, посчитаем, сколько нас таких уникумов. Похожую тревогу я испытывал прямо сейчас, смотря на едва различимый ночной силуэт. Несколько минут, мы шли вдоль береговой линии, никто не проронил ни звука. Шум приливов, дикий ор чаек. Аромат арбуза щекотал обонятельные рецепторы. Похоже, любительница пожевать арбузный орбит. «Дыня-Арбуз» — бич-классика моего детства, самый паскудный вкус.

— Хотел спросить… — наконец-то я набрался храбрости.

— Нет, это я хотела спросить, — возразила спутница, смотря под ноги. — Благодаря твоим трекам я полюбила музыку… из-за Эвана Блича я собрала группу.

Воу, воу, палехче. Я видел разных безумных фанатов и даже сталкеры, пасущие под дверью, попадались, но к такому жизнь меня не готовила. Мб она рофлит?

— Это рофл, да? — блин, сказал это вслух.

— Это не рофл, — девушка сцепила руки за спиной и немного ускорила шаг. Несколько секунд тишины, — я с детства слушаю твою музыку. Твое творчество изменило мою жизнь.

В запах арбуза ворвались нотки тины и дохлой рыбы — привычные ароматы, которые источал вышедший из берегов Днепр. Река гнила, биом едва выживал в этой токсической жижице. Многие города подверглись подтоплению, Киев не был исключением.

— Никто из вас не знает, что такое творчество. Нарисовать картину, написать стихотворение? Нет! Переделать целую эпоху, наложить на нее печать своей воли, наполнить ее красотой, взбудоражить, превзойти духом. Знаешь, кто сказал?

— Ивангай?

— Моргенштерн.

— Тот самый?

— Моргенштерн, но не тот самый. Как ты нашла мою музыку? Я был полным ноунеймом тогда…

— Есть какой-то извращенный кайф в том, чтобы слушать треки, не загруженные на стриминговые сервисы. Аудио, идущее мимо рыночных механизмов и счетчиков, слушать едва уловимо приятней. Я искала такую музыку.

Ей точно восемнадцать? Раньше считалось крутым быть «ди-ай-вай» и «андером». Независимость, самостоятельность, вневременность. Вот это все, а не громкое имя и миллиарды накрученных просмотров на ютубе, считалось признаком элитизма. А сейчас появились такие обидные слова, как «ноунейм» и «нехайповый». Малолетки «шарят» и носят «хайповый шмот». Шизофренический культ информационного шума. Причина теперь опережает следствие: редакторы музыкальных изданий, глядя на хайп вокруг персонажа, начинают боготворить хайпожора. То есть кого-то обсуждают не потому, что он крут. О нем говорят, следовательно — он крут. Стоит ли объяснять, что между этими звеньями причинно-следственной цепочки нет никакой связи? Опинион-мейкеры через силу убеждают себя, что музыка, которая им, критикам, не нравится — на самом деле, гениальная.

— Я тебя прекрасно понимаю. Брат записывал песни с ТВ на микрофон кассетного магнитофона и делал майспейс-рипы, Карл! Музыка имела значение.

— Что такое «майспейс»?

— Ну, хоть что такое «рип» ты знаешь?

— Rest in peace? — у нее был идеальный американский акцент.

— Блэд…

— Сорри, — Майя уткнулась в смартфон, видимо, в поиске толкований неведомых бумерских слов.

Может показаться, что я выдумал ящериц, стреляющих кровью из глаз или рыбу-пенис. Но на Траст.Видео можно запросто найти множество роликов с ними. Я скипнул первую влюбленность, выпускные экзамены, студенческие вписки. Пропустив отрочество, сразу окунулся во взрослую рутину. Ощущение упущенной выгоды долгими одинокими ночами давило мне на нейроны. Директ забит нюдесами фанаток, я давно перестал их даже бегло просматривать.

Конец ознакомительного фрагмента.