Времена года

Андрей Александрович Коляда, 2021

Сборник статей представляет собой любопытный коктейль из дневника, воспоминаний, мнений на различные темы бывшего учителя. Изложение взглядов наполнено мрачной иронией, обусловленной непростыми отношениями в семье, а также разочарованностью в профессии. Содержит нецензурную брань.

11 глава Брат 19 — 22ноября 2020г.

Порой кажется, что когда я был совсем маленьким, настройки графики для глаз были выкручены на максимум, потому как вспоминается, что цвета были намного ярче, чем сегодня. Сообразно с этой логикой, к старости, если удастся до нее дожить, буду вполне себе смотреть дальтоником черно-белую реальность, которая после завершит это странно затянувшееся кино непроницаемой темнотой. Почему я так думаю? Потому что в жизни своей не видел более зеленой травы, чистого воздуха и темных вечеров, отражающихся в немигающих шести огненных глазах фонаря возле железной дороги, да белых кричащих звездах на черном слепом небе Хохляндии. В детстве родители часто в отпуск, который проходил летом, возили меня и сестру на Украину, к бабушкам и дедушкам по обеим линиям. Там я и познакомился с одним и единственным братом по материнской линии — Колей. Мать его, тетя Катя, очень его любила, кажется больше чем старшую дочь Лену от первого мужа, которую она оставила престарелой маме учиться, чтобы не напоминала об этом грехе второму мужу, которого она нашла на севере, в Сургуте, который и был отцом моего брата. Дядя Коля был весь свой в доску, низкий ростом, с широкими скулами и большими глазами мужик работящий, строгий, но почему-то к нему, пару раз сидевшему, курящему и порой немного злому, я доверял больше остальных. И когда я у деда Васи, старого ветерана второй мировой, как-то нашел патрон от ружья, который собирался кинуть в печь летней кухни бабы Нины, не выполнил это намерение, а рассказал об этом только ему. Мы тогда ехали на пикник, я сидел у него на раме велосипеда совсем маленький и говорил — а у меня секрет есть. — Какой? — не скажу, вы расскажете все. — Да не, не расскажу. — Да не, расскажете. Спустя время уже заинтригованный дядя спрашивал — так какой секрет? — да вы расскажете. — ну нет же сказал. — да не, расскажете… В общем я ему рассказал про патрон, который собирался кинуть в печку, на что его глаза округлились и он потихоньку стал выспрашивать, а не кинул ли я его уже туда, но я точно помню, что дядя Коля об это секрете рассказал за общим столом спустя уже лет двадцать. Сын его, тоже Коля, наверное названный в его честь был веселый парень, и еще в детстве отличался особым юмором и особым чувством справедливости, которое я часто в последствие видел в женщинах. То он, выпятив ладонь с оттопыренными пальцами, направленными на собеседника, который говорил что-либо, противоречащее ему, эта рука напоминала насекомое, а он быстро и громко говорил — Бзз! И резко убирал руку, что производило еще больший эффект внезапной снова такой выходкой. Моя родная сестра была практически его ровесница, и она любила на тот момент заниматься нитками мулине — яркие цветные нитки разных цветов для вышивки на полотне и прочего рукоделия, которые не давали покоя моему веселому брату: он всячески пытался их выкрасть и уничтожить, потому что, по странной логике, эти нитки должны принадлежать в равной степени всем и каждому, а «эти дуры» их прячут и пользуются без него. Как-то он нашел «хованку» этих ниток, и помню момент, когда я на багажнике велосипеда слезаю и вижу как мой брат, держа в руке сверток этих ниток, выдержав паузу, закидывает его в проезжающий порожний товарный поезд в один из вагонов, все это на фоне бордового заката и уже такое взрослое, протестное лицо брата: Вот вам, блядь нитки, дуры бля. — и ритмичный монотонный стук колес. Позже кстати, была еще версия, что в какую-то часть ниток Коля нагадил, но этому рассказу своей мамы я не очень верю. Еще одно воспоминание связано с зелеными воротами бабы Нины, тогда мы то ли возвращались откуда-то, то ли пришли, в общем я помню что мой худой и нервный брат смачно и быстро плюнул на калитку, отчего еще очень долго, до самого моего последнего отъезда отчетливо виднелись следы этого плевка, на который, проходя мимо, мой брат весело подмигивал и улыбался.

За проступками должно следовать наказание, если его нет, — это рождает вседозволенность, которая легитимизирует последующие еще более ужасные поступки, развращает душу, выветривает объективную картину мира и в конце концов ударяет беспощадно по всем участникам этого затянувшегося безостановочного шоу. Мама Коли прощала ему все, а возможность и готовность платить обусловила замазывать пробелы своего невнимания или недовоспитания таким образом. Дядя Коля, его отец, часто говорил, что для него было бы лучше полноценно сходить в армию или раз ответить за свои поступки походом в места не столь отдаленные, но мама категорически отстаивала его выходки и надеялась на чудо как многие мамаши. С армией что-то пошло не так и он гасился по каким-то монастырям, а практически открытая торговля в девяностые наркотиками сделали из моего брата идеальную мишень в силу платежеспособности матери и специфики его характера. Особый его юмор, эгоизм и способность войти в контакт с маргинальными элементами удивлял меня в его приезды. С местной шпаной он перезнакомился буквально за несколько часов, и надолго врезалось в память как ребята, которых я обходил и которые славились своими подвигами, догоняли его на остановке, чтобы отдать забытую ветровку, а он ехал к подруге сестры на ночное свидание, тогда как они познакомились день назад. Руки в карманах, частое ритмичное подергивание и подпрыгивание на правой ноге, прищуренные глаза и сжатые губы. Базаришь? — отрывисто бросал он в значении «ты это говоришь», соглашаясь и где-то иронично улыбаясь. В редкие разы, когда он приезжал, мне было очень весело и приятно проводить ним время, хотя порой я тогда не понимал, что подвергаю себя различного рода опасностям, потому как приключения эти были веселые и не совсем обычные. В последние разы я уже не понимал его, и был момент, когда я уехал на случайном джипе с вокзала, водитель которого довез меня бесплатно до дома, убеждая меня, что порядок есть только в тюрьме, а на воле кругом бардак. А на вопрос отца где Коля, я сказал что покинул его, так как он ведет себя очень странно и я решил уехать, на что отец ответил, что наконец-то сынок ты начал что-то соображать.

В любом случае, наркотики разрушают личность человека — истина старая как мир, но почему-то каждый, кто становится на этот бессмысленный и беспощадный для себя путь, убежден что уж он-то знает что к чему и вообще, он особенный и спрыгнет в любой момент. Те, кто курит траву, говорят, что ну мы же не на колесах, те, кто сидит на таблетках, говорят, ну мы же не колемся, те, кто колется, говорят, ну мы же еще не воруем за дозу — и этот самообман в различных вариациях и интепретациях окольцовывает и убеждает зависимого, что все хорошо. В проклятые девяностые, как мне рассказал на похоронах брата один его хороший спортивный и хорошо выглядевший друг, это заразой чуть ли открыто в школах не торговали, а кто не употреблял, презирались и считались слабаками и неудачниками. В подъездах вповалку лежали еще несовершеннолетние пацаны и девчонки от передоза, других самообман привел к панели в женском случае и воровству в мужском, и сколько здоровых молодых людей ни за что положили свои жизни из-за родительского безответственного воспитания, излишней самоуверенности и, в первую очередь, собственной дурости. По словам этого парня, в то время люди еще не знали всех последствий этого явления, молодые и веселые, где-то наивные, по воздействию это было приравняли эту пакость к курению и распитию спиртного. Какая слепая и неразборчивая старуха с косой — не прощает слабостей и безволия, улыбается и точит свой инструмент для новых людей каждый день, уверенно идет и забирает детей у родителей, наказывает за упущенное внимание, за отмашки, за потакание слабостям и попустительство, за то, что пока тратили время на содержание своего потомства всем необходимым, бац — деньги есть, а тратить их на что и куда? Умерли твои отпрыски, или родить уже не могут — и все, род твой прекратился, приехали, станция конечная, приехали, конец маршрута, больше не поедем. Не отмотаешь назад, во вчера не вернешься, кривое не сделается прямым.

Помню как молодая жена его бегала на похоронах демонстративно сдавала его золотые украшения, чтобы отдать деньги несостоявшейся свекрови, вся в черном, губы красные. Бывший муж моей двоюродной сестры сказал тогда вечером, когда мы выпивали потом у него дома на ее внезапный приход за какой-то ерундой — Утешь вдову, засади ей под хвост. Смеялись. Хороший парень кстати, зря она разошлась с ним спустя годы. За все время общения моего с родней со стороны матери, мне импонировали только дядя Коля, Коля и это Сергей. Остальные кроме разочарования, нелепых советов и нравоучений, ничего. Порожняки как говорил дядя Коля. Такие все порожняки. Много можно описать на этой теме, как повлияли эти люди на мое мышление и взгляды, одно могу сказать совершенно точно, на похоронах я ощутил чувство глубокой невосполнимой потери, так как мне было жаль своего такого родного и в то же время такого далекого брата, жизнь которого была неоднозначной, но уж точно не скучной.