Вспомнить подробно. Гибель «Г Берлиоза»

Андрей Абинский

Из международной системы мониторинга исчез пассажирский паром «Г Берлиоз». Судно объявлено в международный розыск. По следам реальных событий в этой повести прослеживается история таинственного исчезновения судна и связанные с ней дела: бандитские, мирские и морские.

Глава 3

Bamboo Bar расположен на самом берегу и открывается вечером. Бар работает до упора, пока его не покинет последний посетитель. Конечно, он должен при этом есть, пить, танцевать с девушками и не уснуть.

Бар — причудливое строение с острой верхушкой, похожей на стог сена. В его устройстве нет ни одной доски или гвоздя. Толстые стволы бамбука крепятся тугими лианами и создают прочную конструкцию. Бар пересекают перегородки из того же бамбука и есть места наподобие кабинетов. В них можно уединиться с девушкой. Всё это переплетено живыми лианами в которых снуют зеленые безобидные ящерицы. Бар продувается ветром и там не бывает жарко.

За стойкой обилие бутылок и там правит бал мистер Бармен. Здоровенный толстяк с выдающимся пузом и бритой башкой. Ему помогает жена, Эппл, стройная женщина лет тридцати. Она всегда в шортах, короткой футболке выше пупка и шлёпанцах на стройных ножках. У Эппл чёрные волосы, схваченные пёстрой лентой. Причёску украшает яркий цветок, как у Кармен. Их сына, Атхитку, можно встретить у стен бара, но никогда внутри.

Бар я посещаю вечером, после захода солнца. Сложив ладони, приветствую мистера Бармена.

— Хэллоу, Серж, — говорит он и потом добавляет, — как всегда?

— Йес, мистер Бармен, — отвечаю я и усаживаюсь на своё место в углу.

Отсюда я вижу берег, море и лодки, которые швартуются у причала. У стойки скучают две девушки. Потом их будет больше. Сегодня праздник — День Тайского бокса и из Багли приедут другие женщины, или в гости, или с целью заработать. В Турае народ не бедный и много одиноких мужчин.

С местными гейшами я незнаком. Было однажды в Бангкоке, но тогда я здорово надрался и уснул, уткнувшись носом в тело незнакомой женщины.

Бар понемногу заполняется новыми посетителями. Многих я знаю в лицо, некоторых — по именам. С запотевшим стаканом ко мне подсаживается молодой рыбак Сомбун. Он считает меня приятелем и садится без спросу.

— Привет, Сомбун. Как сегодня улов? Удачно?

Сомбун с довольной миной проводит ладонью по горлу:

— Поймали совсем мало, но продали хорошо.

Я знаю, что он врёт. Хвалиться уловом — плохая примета. Сомбун рыбачит в паре с отцом, но хочет выучиться на зубного врача и уехать в Сингапур. Для этого он копит деньги и не позволяет себе излишеств.

Как-то он спросил меня:

— Французские девушки хорошие?

— Конечно, хорошие, — говорю, — и самые красивые.

— Не, друг, самые красивые — это в Польше.

— Ты там был?

— Нет, но люди говорят…

Эппл принесла мне стакан:

— Vodka without ice and soda — сказала она. — Arkariba with pepper.

— Good snack, — говорю я, — перец мне нравится, спасибо.

Что за овощ эта аркариба, я не знаю. Напоминает наш огурец из бочки. Но вкусно.

Уходя, Эппл коснулась бедром моего плеча и, как бы невзначай, провела ладонью по волосам. Пальцы у неё лёгкие, как ветер.

Самбун, заметив это, сказал:

— Будь с ней осторожней.

–?

— У Бармена под стойкой есть помповое ружьё.

— Даже не думал об этом, — ответил я.

В баре становится шумно. На экране телевизора два худых парня сражаются на боксёрском ринге. Каждый норовит ударить соперника пяткой в ухо. Посетители болеют за спортсмена в красных трусах и с восторгом приветствуют каждый его финт. Когда боец победил, поднялся невообразимый гвалт. Мы с Сомбуном звякнули стаканами.

— Муай Тай! За победу!

— За победу!

Я угощаю Сомбуна сигареткой. В моей компании он никогда не курит свои. Вместо благодарности он говорит:

— Видишь куин, там, у стойки?

— Вижу.

За стойкой, на высоком стуле сидит девушка. Тонкая, в красном платье с глубоким вырезом на груди. С улыбкой она смотрит в нашу сторону.

— Ты её знаешь?

— Нет, — говорит Сомбун, — раньше я её не видел.

Наверное, мы неприлично долго пялились на девушку. Не дождавшись приглашения, она соскользнула со стула и направилась в нашу сторону.

— Привет, парни! — сказала она на тайском. И по-английски: — Угостите девушку колой?

Сомбун довольно осклабился и посмотрел на меня. Я протянул ему бумажку в сто бат.

— Оранж, спрайт, банана? — любезно спросил Сомбун.

— Оранжад-порт и немного виски.

Девушка опустилась в плетёное кресло и пристроила сумочку на коленях. У неё был правильный овал лица, тёмные глаза и чуть широкий носик. Пухлые губы намазаны красной помадой. На смуглом лице они выделялись не слишком.

— Ради, — сказала она и ткнула себя пальчиком в грудь.

На её запястье брызнули искрами жёлтые кольца.

— Серж, — говорю я. — Ты из Багли?

— Нет, из Бангкока, — ответила девушка. — Я там учусь на медсестру.

— Здесь у тебя парень?

— Тоже нет. Здесь живёт моя подруга. Она приедет завтра.

Вернулся Сомбун. Он принёс два стакана. Один маленький с виски и большой фужер со сложным коктейлем. Фужер украшала долька лимона и какая-то ядовитая зелень. Я осторожно отношусь к таким изыскам — мой евро-желудок не всегда ладит с местным компотом.

— За что пьём? — спрашиваю.

— За любовь! — говорит Сомбун.

— For big love! — поддержала его Ради.

На экране телевизора появилась улыбчивая тайка. Показывали берег и джунгли, взлохмаченные тайфуном Бэтти. Вдрызг разломанные хижины и пальмы, завязанные в узел. Хозяйка Эппл убавила звук в телевизоре и включила музыку. «You are my destiny…» — пел саксофон человеческим голосом. На танц-поле обнялись первые пары.

— Потанцуем? — спросил я Ради.

Девушка улыбнулась и протянула мне руку. Прикосновение ладони говорит мне больше, чем улыбка или даже глаза. Ощущение гибкой податливой ветки в моей руке.

Ради была лёгкая, как пёрышко. Она жила в танце и чутко отвечала на мои неловкие па. Я чувствовал её дыхание, запах волос и биение сердца. Джунгли на стенах утрачивали очертания, расплывались и покачивались в такт с музыкой. Я не заметил, когда умолк саксофон.

Мы вернулись к своему столу. Сомбун уже исчез, присоединившись к компании рыбаков.

— Что тебе заказать? — спросил я девушку.

— Я выберу сама.

— О’кэй, — я протянул Ради бумажку в двести бат.

— Ты очень богатый, — сказала она и пошла к стойке бара.

Из бара мы вышли вместе. Скинув обувь, мы шлёпали босыми ногами по кромке прибоя. Ради кружилась и танцевала под шелест волн.

Утром меня разбудило солнце. Рядом была Ради. Брызги солнца падали на её смуглое тело. Осторожно, словно касаясь бабочки, я провёл пальцем по её позвоночнику. Бабочка проснулась и мы снова обнялись.

Потом я кормил Ради завтраком. Глазунья из перепелиных яиц и чёрный кофе с булочкой. На берегу возник любопытный Атхит и я тут же послал его за пивом и креветками.

Из-за мыса выплыл белый катер под цветным полосатым тентом.

— Мне пора, — сказала Ради. — Мне было хорошо. Ты — гага!

Она закинула сумочку на плечо и навсегда исчезла из моей жизни.