Запретная страсть. Новый уровень

Андреа Мар (2024)

Я смогла разорвать порочный треугольник между мной, мужем мамы и его сыном. Исчезла, сбежала и унесла в себе пока еще маленькую тайну, но скоро она вырастет. Как мне продолжать скрывать ее от отца или отцов… Тем более, что один из них будет моим начальником…

Глава 16

Полина

Вадим прет вперед как таран и тащит меня за собой, как овцу на бойню.

Примерно так я себя и чувствую.

Перед нами все расступаются, отшатываются в пути, вжимаются в стены, видимо, не понаслышке знают крутой нрав шефа и что ему в дурном настроении лучше на глаза не попадаться.

С этой стороны я Вадима не знала, и, пожалуй. Не хотела бы знать. Лучше бы он остался в моей памяти легким, романтичным и безумно страстным летним любовником, чем жестким и безжалостным директором.

— Меня ни для кого нет, — не сбавляя шага, бросает он вытаращившей глаза секретарше, распахивает дверь и заталкивает меня в просторный кабинет.

— Но вам уже звонили агенты, монтажная компания. У них вопросы по срокам и объемам…

— Какое из слов: “меня ни для кого нет” вам не понятно? — рявкает Вадим так, что даже у е меня коленки подгибаются, а бедная секретарша, наверное, готова залезть под стол. — Я, что, на китайском говорю?

Смотрю на нее через плечо — нет, не лезет под стол, только немного побледнела и плечи напряглись, да голос стал звучать чуть выше с легкой вибрацией.

— Если перезвонят, на какое врем их сориентировать? — стоически продолжает она, будто это обычный деловой разговор.

— Я позже скажу…

Вадим на миг задумывается, поворачивается в секретарше, и в этот момент я решаю, что нет случая удобнее, чтобы сбежать. Стараясь сделать это незаметно, скольжу по стеночке к двери, пробираюсь мелкими шажочками, почти плыву, но за время нашего расставания, Вадим, видимо, обзавелся “сенсорным зрением”, или всегда им обладал, просто мне не показывал. Неожиданно для меня он поворачивается и рявкает свое коронное “Стоять!”

Как я тут же не шлепаюсь на попу, остается для меня загадкой, зато непробиваемая секретарша все—таки вздрагивает и рассыпает пачку бумаг, которые только что достала из папки.

— Еще один шаг, и вылетишь из компании. Я доходчиво излагаю? — презрительно щурясь, оглядывает меня с головы до ног.

Излагает-то доходчиво, вот только сомневаюсь, что после предстоящего разговора я задержусь здесь хоть на секунду. Вылечу, как пробка из бутылки, разумеется, не без содействия Вадима.

— Если еще будут звонить, то переведи их на Евгения Павловича, — ласково обращается он на этот раз к секретарше. — Не беспокоить, — делает широкий шаг ко мне и двери.

— Что-нибудь надо? Кофе? Чай?

Уже в закрывающуюся дверь доносится ее робкий голос и окончательно теряясь в громком хлопке.

— Теперь нам точно никто не помешает, По-ли-на, — он останавливается передо мной и смотрит в упор, как кролик на удава.

Только один шаг, и окажемся рядом, но между нами словно невидимая стена, которую никак не преодолеть. И эта стена — это мое предательство

Тишина звенит от напряжения, или у меня в ушах звенит. Воздух становится таким густым и вязким, что я с трудом могу дышать, а в висках нарастает стук.

Вадим молчит, только сверлит меня злым, я бы даже сказала яростным взглядом. И молчит.

Хоть слово бы проронил. Зачем ему уединение, если собирается играть в молчанку?

Вопросы скачут в голове словно взбесившиеся кенгуру, а колени дрожат и вот-вот подломятся. Даже ладони вспотели, но я стаю прямо, будто проглотила палку. Ни за что не покажу, как мне страшно!