Начало

Ана Эм, 2023

Что если легенды врут?Триада. Когда-то три разных магических существа – ведьма, волк и фея образовали мощную связь, достаточно сильную, чтобы победить в Великой войне и запечатать демонов в Ином мире. Спустя века тварям из ночных кошмаров снова удалось вырываться на свободу. Вот только теперь все иначе. Ведьмы враждуют с волками. Феи высокомерны и заперлись в своем царстве. Достаточно ли угрозы со стороны Иного мира, чтобы объединить их снова?Камилла вынуждена вернуться в родное поместье Манро после долгих лет отшельничества ради собрания ковена, которое устраивает ее отец. Обладая ненавистным даром эмпатии, она способна испытывать весь спектр чужих эмоций. И при этом сама чувствует лишь самою малость. Отголоски. Пустоту. Все меняется, стоит ей познакомиться ближе с вожаком стаи волков. Эдриан Брант другой. Его эмоции иные. Он притягивает. Но он враг. Оборотень. Дикарь. И ей стоит держаться от него подальше.

Посвящается всем, кто знаком с со своим хаосом

Благодарности

Да, я снова начинаю с них. Потому что только со слов спасибо и стоит начинать. Да и к тому же, никто не читает последние страницы книги.

Так что, спасибо. Себе, за то, что мой мозг создал весь этот мир, этих героев, которые стали родными и отдельными от меня личностями.

Спасибо моей семье, моим родителям, что подарили возможность творить и полностью уйти в книгу, не думая об оплате крыши над головой и еды в холодильнике. Моя комната с черными стенами и видом на лес стала самым сильным вдохновением, пристанищем. И его мне подарили родители.

Спасибо моей сестре за все те эмоции, которыми она делилась со мной во время прочтения. Не будь ее в моей жизни, я бы не смогла так точно передать отношения между сестрами на этих страницах.

Спасибо Катерине, моей близкой подруге, которая выделила мне свою комнату, где я смогла сотворить обложку. Спасибо тебе за то, что с легкостью упорядочиваешь мой хаос и соглашаешься на любую мою идею. Ты мой здравый смысл и надеюсь, ты и дальше будешь со стойкостью переносить все мои кризисы и срывы.

Спасибо Кате, той, с которой меня свел Книжный клуб. Ты читала рукопись до публикации и делилась такими эмоциями, что я заново полюбила эту историю. Мы с Эвивой тебе очень благодарны.

Спасибо моим друзьям, Люсе, Луизе, которая никогда это не прочитает, Нике, Ане, Насте и конечно же, Кристине Сергеевне. Вы все ни разу во мне не сомневались. Не было и дня, чтобы вы не толкали меня дальше и дальше к своей мечте. Вы воплощение всего, чем для меня является дружба. Поддержка. Принятие. Вера. Мой мир, без которого ни один персонаж так бы и не ожил в моей голове.

Спасибо всем, кто поддерживает меня на моем канале в телеграмм, я не знакома с вами лично, но благодаря вам, у меня теперь есть целое небольшое сообщество.

Истории созданы для того, чтобы их рассказывать.

Спасибо тебе, читатель, за то, что открыл эту.

Я всегда жду обратную связь, поэтому не стесняйся написать мне в телеграмм(Ана Эм) или в запрещенной социальной сети(ana.mwriter)

Приятного чтения, и да, я не сомневаюсь, что вам понравится.

Пролог

Они говорили, смерть — это лишь начало. Говорили, ее не стоит бояться, ведь она благородна. Она дарит покой. Но что значит смерть без самой жизни? Что если вся твоя жизнь один сплошной покой. Пустота, где ничего не растет. Где никогда не выходит солнце и холод пронизывает кости.

Чем тогда станет смерть? Освобождением? Забвением?

Если вся твоя жизнь лишь бремя, важна ли смерть вообще?

Я перестала бояться смерти. И не из-за слов, которыми нас кормили с детства. Нет. Я перестала бояться ее, потому что не смотря на то, что мое сердце продолжает биться, я давно мертва.

Пустота.

Тишина.

Они подарили мне покой.

Они заглушили боль.

Не смерть.

Я не жду смерти, не гонюсь за ней.

Просто существую.

Без цели.

Без смысла.

Поверхностно.

Тук. Тук. Тук.

Сердце тихо ударяется где-то глубоко.

Тук. Тук. Тук.

Мое сердце всегда было слабым.

Я уже давно утратила веру в то, что однажды оно забьется сильнее.

Тук. Тук. Тук.

Они говорили, что смерть это лишь начало.

Но они ошибались.

1

Я не готова.

Не готова, но все же в последний раз бросаю взгляд на список в руках, затем сверяюсь с книгами на полке. Все на своих местах. Последний стеллаж, последняя проверка.

Сегодня мне многое, что пришлось сделать в последний раз.

Старый деревянный пол скрипит под ногами, когда направляюсь к не менее древнему столу. Моему рабочему столу. Хотя сегодня ведь последний день моей работы в этом хранилище. А значит, и стол уже не мой.

Медленно кладу список на стол. Затем в таком же темпе подхожу к своему чемодану. Вещи я собрала еще вчера. Их оказалось совсем немного.

Тихо.

Я буду скучать по этой тишине. Особенно по той, что эхом отдается в груди. Надеюсь, у меня получится сохранить ее.

Хотя вряд ли.

И именно по этой причине я совершенно не готова вернуться домой.

Обвожу взглядом ряды стеллажей, пыльные окна, высокие потолки и серые стены.

Пора.

Больше нельзя оттягивать неизбежное.

Сделав глубокий вдох, прокручиваю черное кольцо на большом пальце правой руки. Всего раз. При этом мысленно представляю место, куда направляюсь. Магия оживает под кожей, теплая, тягучая, словно мед. Она трещит вокруг меня, окутывает, а следом появляется небольшой сгусток энергии. Совсем рядом. Расширяясь, он превращается в прозрачную круглую дверь. Мы называем такие двери порталами. В целом, это просто круг отливающий крупицами золота и серебра. Тонкая пелена чистой магии, разделяющая пространство.

Взяв в одну руку тяжелый чемодан, останавливаюсь возле портала.

Нельзя оборачиваться. Иначе передумаю, струшу. А с последствиями этого мне уж точно не справиться. Сжимаю рукой кожаный ремешок чемодана. На долю секунды прикрываю глаза, втягивая носом запах многовековой истории. Сердце бешено колотится в груди, напоминая обо всех причинах, по которым я оказалась здесь. Но лишь одно держу в голове — я нужна дома.

С этой мыслью делаю шаг. Порыв ледяного воздуха в ту же секунду бьет в лицо. Портал за мной бесшумно закрывается, а тело перемещается из пыльного хранилища в…грязь. Мои ботинки утопают в грязи. Невольно морщусь. Знакомый запах сырой листвы и дождя напоминают о том, что я в самом деле здесь. Дома.

В поместье Монро дожди льют круглый год. Теплые дни такая редкость, что здесь их отмечают как праздники. Жаль, что сегодня не один из таких дней — небо затянуто тучами, в воздухе витает гроза.

Поднимаю голову и вот оно — наше семейное поместье. Оно всегда остается неизменным. Из века в век серый камень покрыт плющом, три этажа растягиваются вширь, точно древнее большое чудовище. Части поместья соединены невысокими башнями. Всего их три. Моя в самом дальнем конце, слева.

Вокруг ни души.

Я специально выбрала это время для переноса. Не хочу, чтобы меня встречали. Нужно свыкнуться с мыслью о возвращении. Наедине с собой.

И нет, я не ненавижу это место. В конце концов, это мой дом. Просто некоторые вещи накладывают болезненный отпечаток там, где должно биться сердце. Я же не помню, когда мое билось легко и без боли.

Схватившись за ручку чемодана крепче, двигаюсь через лужайку сквозь ледяной ветер. Пальто едва ли защищает от холода. А магией я стараюсь не пользоваться. Так, на всякий случай.

Добравшись до каменных ступеней, ведущих к главному входу, я наконец ощущаю всю тяжесть своих вещей. Хотя их немного. Плечо ноет, а каждый шаг вверх сопровождается резким ударом чемодана о ступеньки.

Такими темпами я все поместье разбужу. А до рассвета еще минимум час.

Стиснув зубы, поднимаю чемодан двумя руками, и стараясь издавать как можно меньше шума, преодолеваю остаток пути. Боже, какой стыд. Оказывается, не только мое душевное, но и физическое состояние оставляет желать лучшего.

С последним рывком мне все же удается добраться до парадной двери. Она с легким скрипом открывается передо мной сама. Дом узнает меня. Легкая улыбка касается губ, потому что защитные чары не действуют. Разумеется, я ведь все еще остаюсь одной из трех наследниц этого места. Не знаю, радует меня это или…

В холле довольно темно, но в ту же секунду, как моя нога переступает порог, прямо под потолком зажигаются огни. Теплый свет разгоняет все тени.

Бросив чемодан при входе, начинаю осматриваться. Здесь все так же царит аромат дерева и магии, сладкой, как булочка с корицей. Справа от меня находится один из залов для приема гостей, слева большая гостиная и столовая. В голову тут же приходят картинки из прошлого — ведьмы и ведьмаки праздно прогуливаются по первому этажу, из комнаты в комнату, из зала в зал. В ушах стоит звон бокалов, ноты музыкальных инструментов, смех и разговоры.

Сейчас я здесь совершенно одна. Но прошлое не оставляет. Перед глазами вновь всплывают образы.

Мои сестры бегут вниз по деревянной широкой лестнице напротив. Валери гонится за Эвивой, потому что та выбросила ее игрушку в окно. Случайно, но все же. Моя старшая сестра бросает в младшую клубок воды, но Эви это нисколько не останавливает. Я перехватываю волны веселья, исходящие от нее. А еще горячую злость от Вал. Мама в сотый раз просит их не бегать по лестнице, направляется из гостиной в столовую к отцу, но заметив меня, останавливается. Она улыбается. Прядь ее темных волос выбивается из пучка на затылке. А голубые глаза вспыхивают любовью и нежностью.

Сердце вздрагивает и образ распадается, как осколки стекла.

Бросаю невольный взгляд на стену вдоль лестницы, где среди прочих родственников, висит и ее портрет. Ноги сами несут меня к нему.

Не знаю, почему мой разум каждый раз тянется именно к детским воспоминаниям. Хотя нет. Знаю. Дело в том, что случилось после. Во всех страшных событиях, которые привели к тому, что мое беззаботное детство вдруг резко оборвалось. В событиях, из-за которых мне пришлось покинуть это место. Из-за страхов, которые зародились после. И кошмарах, которые преследуют с тех пор.

Отгоняя дурные мысли, я поднимаюсь вверх навстречу маме, бабушке Элоизе, тете Шарлотте и тете Кассандре. Последнюю я всегда побаивалась, даже ее портрет заставляет меня отвести глаза. Имена других предков до сих пор никак не укладываются у меня в голове. Уж слишком у нас запутанная родословная.

Лестница приводит меня в коридор, а огоньки из холла теперь прокладывают новый путь у меня над головой. Прохожу мимо множества дубовых дверей, не боясь кого-то разбудить. Здесь все комнаты пустые. По крайней мере останутся таковыми до сегодняшнего вечера. Если конечно после шабаша, который устраивает отец, хоть кто-то задержится на ночь.

Двигаюсь дальше и сворачиваю направо, несколько ступенек вниз, потом налево. Помню этот путь наизусть. Как и само поместье. Справа от меня вытягиваются длинные окна во всю стену, а за ними вид на задний двор, заканчивающийся лесом. Интересно, двор все так же служит тренировочным полем для детей из нашей школы? Эвива как-то говорила, что отец заставил ее заниматься одаренными. Будет забавно понаблюдать за тем, как неистовая младшая сестра прививает подросткам дисциплину. У самой Эви всегда были с этим проблемы.

Из этого коридора через дверь выхожу к винтовой лестнице. В детстве она казалась мне змеей без начала и конца. Теперь же все стало каким-то нормальным что ли. Если наше поместье вообще можно описать словом нормальное. Поднимаюсь наверх к единственной двери в самом конце. В нескольких шагах от нее начинаю чувствовать небольшие вибрации, но по своей же тупости игнорирую их и распахиваю дверь настежь. Огоньки света врываются, открывая мне сцену, которую я уже раньше наблюдала, и не один раз в своей жизни.

— Эвива? — склоняю голову набок.

Моя младшая сестра извивается под парнем, на моей кровати, даже не замечая меня. Слава Богам, в одежде.

Спустя мгновение, которое по ощущениям кажется вечностью, она все же смотрит в мою сторону.

— Ками! — вскрикивает, и в ту же секунду парень отлетает в комод напротив. Его лицо искажается от боли, но он тут же выпрямляется, поправляя одежду. Стыд и смущение покрывают мою кожу неприятным липким слоем. А сестра, как ни в чем ни бывало, спрыгивает с кровати, отбрасывая копну черных волос назад.

— Когда ты приехала? — улыбается она мне, совершенно игнорируя бедолагу. Он кажется мне знакомым. — Почему не предупредила?

— Сегодня утром. — отвечаю я, наблюдая за тем, как щеки парня окрашиваются в алый. Откуда я его знаю? Точно. Это же Эрик, сын нашей домоправительницы Агнес. Вот только когда я в последний раз его видела, его плечи не были такими широкими и ростом он едва доходил мне до груди.

— Камилла.., — бормочет он. — Добро пожаловать.

Его глаза смотрят куда угодно, только не на меня. Ему явно не терпится покинуть эту комнату.

— Спасибо. — просто отвечаю я. — Эрик, мой чемодан остался внизу, не поможешь?

— Эээ, да, конечно. — с радостью отвечает он, и бросив многозначительный взгляд на сестру, исчезает за дверью.

Я складываю руки на груди, пока Эви закатывает рукава своей синей рубашки.

— Эрик? Серьезно? Ему же…сколько? Семнадцать?

— Вообще-то восемнадцать. — игриво подмигивает она. — Исполнилось в прошлом месяце.

— На детей потянуло?

Она закатывает свои голубые глаза и демонстрирует мне средний палец, на котором сверкает серебряное кольцо.

— Видишь это? — кивает на кольцо. — Если не забыла, из-за этой милой вещицы я не могу покинуть этот дом терпимости. Приходится быть изобретательной.

— Отец не просто так дал его тебе. — бросаю я, снимая с себя пальто и грязную обувь. — Это твое наказание, а если продолжишь в том же духе, он тебе и настоящий поводок организует.

Прохожу к шкафу у стены возле окна и вешаю туда пальто. Попутно ловлю нотки раздражения и легкого возбуждения. Стискиваю кулаки. Делаю глубокий вдох и подавляю все, вместе с этим чертовым даром, возвожу железную стену, не дающую перехватывать чертовы эмоции.

Достаю из шкафа чистые ботинки.

И почему из всех способностей мне досталась именно эта?

Тишина? Ага, как же. Закончились мои славные деньки в одиночестве.

— Я уже не ребенок. — с холодком в голосе отвечает Эви.

Слова вырываются из меня прежде, чем успеваю их остановить:

— Тогда может, уже пора начать вести себя как взрослая?

К моему удивлению, сестра молчит, просто наблюдает за тем, как я сажусь на кровать, как натягиваю чистые ботинки. Она старается казаться равнодушной, но даже через железную стену в моей душе пробивается ее горькая обида. И это лишь верхушка айсберга. Крошечный укол по моей броне.

— Я тебя чувствую. — тихо предупреждаю, завязывая шнурки. — Поставь барьер, пожалуйста.

— Прости. — хмурится она. — Я уже и забыла, каково это жить под одной крышей с эмпатом.

Зато я не забыла. Такое не забыть.

Мое тело перехватывает каждую эмоцию любого, кто не ставит защитный барьер. А душа пропускает чужие чувства, как через мясорубку, пока я не перестаю видеть разницу между собой и другими. Порой в принципе сложно понять, что ты чувствуешь, а в моем случае это похоже на поиск пятнышка на стене покрытой множеством разных мазков. Это и была причина моего отъезда пять лет назад. Одна из причин.

— Почему именно в моей комнате? — без упрека спрашиваю я, выпрямляясь.

Эви требуется время, чтобы возвести барьер, слабенький, но все же. Чтобы установить непробиваемый щит против эмпата требуются годы тренировок, невероятная сила воли и хотя бы один эмпат. А этот дар встречается редко.

— Она самая дальняя. — пожимает плечами сестра.

— И как часто вы?..

Эви не успевает ответить — Эрик появляется в дверях с моим чемоданом. С необычайной легкостью он опускает его на пол рядом с кроватью и не взглянув на меня, снова сбегает. За эти секунды я успеваю перехватить легкий шлейф стыда в купе с желанием и уважением. Думаю, последнее относится ко мне. Даже с железной стеной, иногда трудно полностью отключится.

Эви ухмыляется:

— Очень часто.

— И ты еще удивляешься, почему отец тебя запер.

Взмахнув рукой, она открывает чемодан одновременно со шкафом и комодом. Вся моя одежда, подчиняясь ее воле, плавно раскладывается по полочкам. Вот это я понимаю, дар. Способность управлять предметами силой мысли. Не то, что у меня…

— Моя личная жизнь его не касается. — отмахивается сестра.

Я поднимаюсь на ноги.

— Касается, особенно если ты едва не становишься причиной войны.

Она пропускает мои слова мимо ушей. Еще одно движение ее руки, и все шкафы закрываются, а чемодан улетает под кровать. Ее взгляд проходится по комнате, мой следует за ней. Здесь ничего не изменилось. Кровать, шкаф, окна, комод, светло-бежевые стены с росписью в виде летнего леса, еще книжный стеллаж справа во всю стену и дверь в личную ванную. Пять лет. Прошло целых пять лет. Пусть мы с Эви и поддерживали связь в виде переписки. Этого все равно не хватает, чтобы залатать пропасть между нами. Ту рану, кажется, ничем не получится залатать.

Легкая, едва уловимая неловкость натягивается между нами. Но Эви тут же ее обрывает.

— Моринос. — говорит она заклинание, направленное на то, чтобы очистить грязь от моей обуви у двери, но ничего не выходит.

–Мовинос, а не Моринос. — исправляю я, указывая на обувь. В то же мгновение следы грязи испаряются, превращаясь в частицы серебра, растворяющиеся в воздухе. — И как ты учишь детей, если даже простое заклинание запомнить не можешь?

— Я обучаю одаренных. — фыркает она. — Для этого заклинания не нужны.

Еще одно напоминание о том, какие мы разные. В то время, как Эви прогуливала занятия, мне приходилось зубрить все заклинания из гримуаров, потому что управлять даром я не могла. Все еще не могу.

— Ты голодна? — вдруг спрашивает она.

Я хмурюсь.

— Еще даже шести утра нет.

— Агнес сегодня встала в четыре, как и пол поместья. — развернувшись, она жестом приказывает следовать за ней. — Все готовятся к прибытию гостей.

Шабаш — собрание всех семей ковена. Первое за несколько лет. Единственное, что убедило меня вернуться.

Мы вместе с сестрой в полном молчании выходим из моего крыла в гостевое, но вместо того, чтобы спуститься вниз направляемся дальше по коридору. Многочисленные картины, портреты, двери сопровождают нас по дороге на кухню. Внешне поместье всегда кажется мертвым, заброшенным, но внутри чувствуется его дыхание, даже стены пропитаны магией и жизнью. Несмотря на все ужасы, которое оно хранит.

Мы преодолеваем несколько лестничных пролетов. Множество коридоров — это своего рода артерии, а любому, кто не является членом семьи Монро ничего не стоит заблудиться здесь. Дом не любит чужаков. В роду даже ходит легенда — однажды в этих стенах исчезла целая семья ведьм. Говорят, они хотели навредить семье Манро, за что и расплатились жизнью. Нужно быть либо идиотом, чтобы напасть на нашу семью в нашем же доме, либо являться чем-то неживым, неестественным…

Моя железная стена дрожит, и я ничего не могу с этим поделать. Десятки крошечных ударов по защите раздаются в груди. Я чувствую их. Отголоски самых разных эмоций скользят по коже, ощущаются самыми разными вкусами на языке. От сладкой ванили, до перца. Сжимаю кулаки, делая глубокий вдох.

Эвива распахивает деревянную дверь, и мы оказываемся на небольшом балкончике, внизу под нами оживает целый улей. Десятки работников поместья трудятся на огромной кухне — кто-то готовит, кто-то таскает вазы с цветами. Люди. Здесь много людей.

В самом центре этого хаоса Агнес, высокая женщина с невероятного цвета глазами. В них всегда горят угольки пламени, багровые, как осенняя листва. Такого же цвета волосы затянуты в тугой хвост на затылке. Благодаря ей это поместье сохраняет тепло и уют. Никто точно не знает, сколько ей лет. Но ее жизнь неразрывно связана с этим местом. Ведь она мефира.

Мефиры служат только одной ведьменской семье. Они хранительницы, защитники. Именно ее магия и струится по стенам нашего дома.

Ровно в тот момент, как мы входим, ее глаза устремляются в нашу сторону. А по взгляду я сразу понимаю — ей хорошо известно о моем утреннем прибытии.

Ну, конечно. В этом месте ничего не происходит без ее ведома.

Эвива спускается по узкой лестнице вниз, я следом. Те, кто замечают нас, непринужденно здороваются с Эви и удивляются при виде меня.

Нет, не удивляются.

Нотки паники, привкус страха и едва различимое уважение просачивается сквозь мою броню. Они боятся меня, моего дара, но уважают за то, через что я прошла три года назад. Такова участь эмпата. Тебя опасаются просто за то, что ты существуешь, но начинают уважать только если ты делаешь нечто самоотверженное. Но даже в таком случае тебя будут избегать. Никому не хочется становится марионеткой, не хочется открывать свое сердце или знать, что тебя читают, как открытую книгу.

— Камилла, добро пожаловать. — по-матерински улыбается мне Агнес, обнажив свои белоснежные острые зубы. Она приобнимает меня за плечи и ведет к столу, на который уже уселась Эви.

Агнес была и остается одной из тех, чьи эмоции и чувства мне не дано прочесть. Точнее, у меня может и получилось бы, но это было бы похоже на погружение на дно океана без кислорода. Трудно и не имеет смысла.

Сестра хватает булочку со стола, бросая мимолетные взгляды на поваров на кухне. Многие отвечают ей взаимностью. Кто-то слишком поглощен работой. Даже знать не хочу, со сколькими она здесь… за годы своего заточения.

— Ты исхудала. — замечает Агнес, усаживая меня за стол. В тоже мгновение передо мной появляется тарелка с фруктами, кашей, молоком и еще десятком сладостей. Когда-то я их обожала. А сейчас сама мысль о еде комом встает в горле.

Сестра отламывает кусочек белого шоколада и отправляет его в рот вместе с булочкой.

— Без тебя, Агенс, любой бы исхудал. — усмехается она, облизав пальцы, затем откидывается назад, упершись двумя руками в стол. Всегда завидовала ее непринужденности.

Агнес отвлекается на молодую девушку, приказывая ей заменить постельное белье в моей комнате. Но потом вдруг передумывает.

— Эрик! — зовет она. Парень появляется откуда-то из подсобки. — Будь добр, замени постельное белье в спальне Камиллы.

Бедный Эрик вновь заливается краской. А сестра едва сдерживается от смеха.

Зачерпнув ложку каши, я догадываюсь:

— Так, ты получается, знала. О них с Эвивой.

Сестра фыркает, а Агенс грациозно садится за стол напротив меня.

— В этом доме ничего не происходит без моего ведома, дорогая.

Мои брови сходятся на переносице.

— И ты не против?

Они с Эви переглядываются.

— С чего мне быть против? Это ведь я отправила Эви к нему.

Каша идет не в то горло, и я начинаю громко кашлять. Сестра смеется, запрокинув голову назад.

— Она ведь разобьет ему сердце. — возражаю я, отодвигая тарелку.

— Конечно, разобьет. — кивает Агнес, складывая руки в замок на столе. — Но иначе он никогда не станет мужчиной.

— Жестокая ты женщина. — делаю глоток молока.

— Это мир жесток. Кстати, — обращается она к Эви. — Как он?

Та слегка поворачивает голову и подмигивает.

— Можешь им гордится.

Даже знать не хочу, о чем именно они сейчас говорят. И поэтому меняю тему:

— Когда прибудут первые гости?

Агнес не моргая, переводит свои большие глаза на меня. Ее узкие вертикальные зрачки всегда завораживают. А бледная кожа напоминает фарфор. Не знаю, как именно появился Эрик, но он вылитая копия Агнес. Те же багровые волосы и кошачьи глаза. Подобных мефирам существ нет в нашем мире. Они прекрасны.

— Семья Маклауд прибудет через пару часов. — кивает Агнес. — Эдварду нужна помощь Евы.

Ева Маклауд, как и весь ее род владеют даром ясновидения. Некоторые могут заглядывать в прошлое, кто-то далеко в будущее, но большинство не могут видеть дальше часа. Ева исключение. Наверное поэтому мы с ней хорошо ладим.

Интересно, зачем отцу понадобилась ее помощь?

— Бэлфоры скорей всего будут ближе к вечеру.

Эвива фыркает, закинув ногу на ногу. Этой своей позой она даже больше, чем Агнес, напоминает кошку.

Бэлфоры терпеть не могут мою младшую сестру. Разумеется. Ведь она обладает их даром. В их глазах она воровка, изъян.

Когда в детстве проявились ее способности, весь ковен встал на уши. Чуть позже она закрутила роман с Ноланом Бэлфором, одним из немногих парней, кому передался дар. Его семья была в ужасе. Обидных слов в ее адрес они не пожалели. И только нашему отцу дипломату удалось успокоить их, даже устроить помолвку. Вот только замужество никогда не входило в планы моей сестры. И она закрутила еще один роман. Теперь уже с Марком из семьи Локхарт.

Позор.

Скандал.

Наша семья оказалась на грани войны. Заточение Эвивы на землях поместья Манро стало единственным вариантом сохранения мира.

— А Локхарты, — продолжает Агнес, от одной только фамилии все внутри сжимается. — Скорее всего прибудут прямо к собранию.

Она предостерегающе смотрит на меня.

— Знаю, — отвечаю я на ее немой вопрос. — Буду держаться от них подальше.

Семья Локхарт — эмпаты, как и я. В их многолюдной семье только четверо владеют этим даром. Эрин Локхарт, глава семьи, ее старший сын Ангус и близняшки Элоиза и Леонор. Последние слабы. А так как дар и без того считается редким, их семья до сих пор делает все, чтобы заполучить меня. Забрать на холмы и поженить с единственным мужчиной, обладающим этим даром.

— Расскажи ей об особых гостях. — с весельем в голосе пропевает Эви.

Агнес бросает на нее хмурый взгляд.

Мысленно готовлюсь к худшему.

— Представители Элариса так же прибудут сегодня на собрание. — без эмоций в голосе произносит она.

Подрываюсь на ноги, полностью ошарашенная, ищу ответы на лице Агнес. Но ее как всегда читать труднее, чем древние манускрипты.

— Феи? — выплевываю я, таращась на сестру, которую все это кажется только забавляет.

— Царица Америда приняла приглашение лично. — поясняет она. — Но это еще цветочки.

Агнес спокойно поднимается на ноги, напоминая мне одну из тех статуй, что я видела в Аргосе.

— Кто еще? — продолжаю допытываться я.

— Оборотни. — торжественно заявляет сестра.

От одного только этого слова вокруг нас повисает мертвая тишина. Я оборачиваюсь, чувствуя как стена внутри покрывается трещинами. Страх черными когтями впивается в мой железный барьер, разрывая его на крошечные осколки. И это не мой страх. Далеко не мой.

Агнес зыркает на своих подчиненных, и улей вновь оживает. Мне требуется время, чтобы восстановить барьер. Но страх никуда не исчезает.

— Какого черта здесь происходит? — требую я ответы. Сестра с Агнес снова бросают друг другу взгляды, которые я не понимаю. С лица Эви испаряется все веселье. — Где отец?

— У себя. — отвечает она. — Но прежде, чем ты с ним увидишься, думаю, тебе стоит взглянуть на кое-что еще.

2

Эви выводит меня на улицу, на задний двор, который упирается в границу с лесом. Холод тут же пробирает до костей, и я обнимаю себя руками. Сестра закатывает глаза.

— Смотрю, ты отвыкла от здешних холодов.

— Фэрис. — шепчу я заклинание, и тепло тут же расцветает где-то глубоко во мне, растекаясь по всему телу.

Мысленно стараюсь не думать о том, что мне только что рассказала Эвива. Феи, оборотни и ведьмы под одной крышей — ни к чему хорошему это не приведет. Не удивительно, что отцу понадобились услуги Евы. Столетиями наши миры едва соприкасались. Феи заперлись в своем царстве, оборотней, этих дикарей, никто годами не видел. А мы одни остались с людьми и защищали их от демонов из Иного мира.

Сестра вдруг останавливается. Я оборачиваюсь вместе с ней. Слева от нас из-под арки, к нам навстречу направляется толпа детей. Большинству не больше четырнадцати, подростки. Но есть и младше. Намного младше.

— Разве детей не отправляют сюда с двенадцати лет?

— Да, но с недавних пор тренировки начинают с восьми. — с нотками горечи отвечает Эви. Ее лицо вдруг становится непроницаемой маской.

Если родители отправляют их сюда в таком юном возрасте, значит что-то плохое надвигается. Очень плохое.

Две девочки в первом ряду замечают нас. Обе раскрывают рты, улыбаясь, но сестра хмурится, неодобрительно качая головой, и они тут же прикрывают рты и переводят глаза на меня. Невооруженным глазом видно — им едва удается сдерживать смех. Хихикая, они проходят мимо. Коричная сладость касается моего языка.

Ясно.

Дисциплиной тут и не пахнет.

За детьми идет высокая женщина со светлыми, как у меня, волосами. Ее губы растягиваются в теплой улыбке, стоит глазам заметить меня.

— Камилла Манро. — руки обвиваются вокруг меня крепкими объятиями, и сквозь стену чувствую облегчение. Но в следующую секунду любой намек на эмоции сменяется абсолютной тишиной. Она закрылась от меня. — Как же я рада тебя видеть.

— Я тоже скучала, Кора.

Кора из тех ведьм, что не находится в родстве ни с одной из основных семей. Такие, как она, могут сами выбирать свою судьбу. Многие живут среди людей, создают собственные семьи. Кора же примкнула к нам. И теперь находится под защитой ковена. В наши дни так безопасней. Держаться вместе.

Лично для нас Кора всегда была частью семьи. Она была рядом, сколько себя помню.

— Неужели королева так сильно схватила тебя за яйца? — женщина принимается осматривать меня с ног до головы. — Ты сильно похудела.

Эвива цокает языком.

— Она работала в библиотеке.

— Хранилище. — поправляю я.

— Одна фигня. — отмахивается сестра — Перебирала книжки.

— Помогала обучать людей истории магии.

— Спорим, ты даже людей то толком не видела.

Здесь она права. После войны, мне никого видеть не хотелось. Особенно людей с их неспособностью закрывать от меня свои эмоции. Поэтому когда мне предложили должность в хранилище знаний, я охотно согласилась. Кому еще понравится быть запертой в пыльном помещении? Только мне.

Кора улыбается, наблюдая за нашей перепалкой.

— Ты уже рассказала ей детали сегодняшнего собрания? — осторожно спрашивает она Эви.

— Если ты о феях и оборотнях, то да. — отвечаю, складывая руки на груди. — Какого черта, Кора?

Ее губы сжимаются в тонкую линию, тяжело вздохнув, она избегает ответа:

— Лучше поговори с отцом.

— Обязательно.

У меня накопилось к нему немало вопросов за последний час.

Кора отходит в сторону. Взмах руки, и воздушная завеса, созданная ею, распадается. Теперь на другом конце поляны нам открывается шатер. С оружием, знакомый мне с детства. Кора с Эви бросают друг другу многозначительные взгляды, сестра кивает и тянется рукой к двум кинжалам. Они за секунду оказываются в ее руках. Один она крепит к своему бедру, а второй протягивает мне. Беру его и тут же ощущаю забытую тяжесть, холод металла. Перед глазами в мгновение ока вспыхивают воспоминания трехлетней давности. Но я успеваю подавить их, как и все, что следует за ними.

— Будьте осторожны. — говорит нам Кора, прежде чем присоединиться к детям, которые уже вовсю разминаются.

— Эй! — кричит Эви в толпу. — Не халявить. Я вернусь через десять минут.

Толпа подростков взрывается смехом.

Определенно никакой дисциплины.

Мы направляемся в лес по тропинке. Черные стволы деревьев обступают со всех сторон. Холодный ветер гуляет между ветвями, заставляя все чувства обостриться. Любой, кто не знаком с местностью, вряд ли бы сунулся в этот лес. Однако я всегда находила его тьму успокаивающей. Шепот деревьев заменял общение со сверстниками. Редкие птицы помогали скоротать одиночество.

Мне все еще неизвестно, что именно собирается показать Эви, но вся ситуация с сегодняшним собранием настораживает. У меня возникает дурное предчувствие. Но и его я на время убираю подальше.

— Они тебя любят. — озвучиваю вслух мысль, которая пронеслась еще во дворе.

— Меня все любят. — отмахивается сестра, но мне все равно удается перехватить нотки терпкого аромата розы. Эви гордится собой.

— Барьер, Эви. Не забывай.

Она издает недовольный стон.

— Я и в обычной жизни не скрываю своих чувств, знаешь, как трудно запихивать их за магический барьер?

— Могу представить. — опускаю взгляд к холодной жесткой земле.

— Нет, не можешь. — она оборачивается ко мне лицом и начинает идти вперед спиной. — Ты всегда была ходячей статуей.

— Просто немного сложно проявлять эмоции, учитывая, что каждую секунду приходиться испытывать чужие.

На ее лице вдруг проносится эхо понимания вместе с сочувствием.

— Нелегко тебе пришлось после смерти мамы, да?

Я рефлекторно сжимаюсь, отвожу взгляд к деревьям.

Мне тогда едва исполнилось восемнадцать. Эви шестнадцать, Валери двадцать. Но боль у всех была схожей. Ни одна из них не умела строить барьер. И скорбь от потери близкого человека увеличилась вдвое.

Но хуже всего была та, что испытывал отец. Даже сквозь барьер его боль пробивала мою душу. Представьте, что вам на грудь положили тяжелый камень. А потом накинули еще три.

Я задыхалась.

Лучше вообще ничего не чувствовать.

Люди часто говорят, что со смертью близкого человека образуется пустота, которую ничем не заполнить. Однако я по собственному опыту знаю, это даже близко не похоже на пустоту. Мою семью разорвало на части. Их души кровоточили, а я…думаю, в какой-то момент часть моей души умерла.

— А кому было легко?

— Раньше я этого не понимала. Но после познакомилась с одним эмпатом в Керионе. — она бросает взгляд на свое сдерживающее кольцо. — Когда еще могла перемещаться в город.

Ее карие глаза устремляются ко мне.

— Она тоже, как и ты, участвовала в войне три года назад.

— Вау, эмпат, о котором не знаю Локхарты.

Она смеется в ответ и разворачивается обратно, взмахнув копной черных волос.

— Она из Аргоса. В Керионе была проездом. Покупала разные целительные травы и снадобья.

— Удивительно, что липкие ручонки Локхартов еще не добрались до Аргоса.

Хотя если подумать, в этом как раз и нет ничего удивительного. В Аргосе ведьмам запрещено использовать магию. Только в определенных местах. Таких, как хранилище знаний, например.

Сколько бы мы не защищали людей, Королева всегда будет бояться. А страх Королевы равносилен и людскому страху. Даже те, кто работают в поместье немного нас побаиваются. В особенности меня.

— Она немного рассказала о том, как трудно приходится эмпатам во время войны. — голос сестры становится тише. — Вы умеете лечить людей, но цена слишком высока.

Последнее, о чем мне хочется сейчас вспоминать, так это о тех ужасных трех месяцах.

— Мне казалось, что твоя способность сродни книге. — продолжает Эви. — Думала, ты просто как бы наблюдаешь со стороны. А оказалось, что вам приходится все испытывать на себе буквально. Это…

— Ужасно? — выгибаю бровь.

Она на секунду размышляет над этим словом, а потом выдает:

— Дерьмово.

Из меня вырывается горький смешок.

Прямо в точку.

Довольно странно вот так просто говорить с Эви спустя столько лет. Но я рада, что она понимает. Если не понимает, то хотя бы пытается понять меня.

Чем глубже мы уходим в лес, тем тише становится сестра. В какой-то момент ее тело заметно напрягается, она будто бы прислушивается к каждому шороху, всматривается в каждую тень. Невольно и я начинаю делать то же самое.

Неприятный холодок бежит вдоль позвоночника. Возникает чувство, будто за нами наблюдают. А следом в мою внутреннюю стену бьют волны самых разных эмоций. По ощущению похоже на то, как если бы вас заставили выпить коктейль из сотни разных напитков. Мы больше не одни.

Недалеко от нас раздается шорох, Эвива тут же принимает боевую позицию, а я крепче сжимаю клинок в руке.

В следующую секунду из-за дерева появляется фигура, сестра вздыхает с облегчением.

— Алекс. Зачем так пугать? — разводит она руками.

От одного его имени, мое сердце замирает. Парень медленно подходит к нам, не сводя с меня глаз. Моя внутренняя стена дрожит, впитывая его чувства. Чем ближе он подходит, тем ярче я его ощущаю.

Облегчение. Тоска. Вина. И что-то терпкое, едва уловимое…

Любовь.

Прошедшие годы придали его лицу мужественности. Но во всем остальном он остался прежним. Короткие черные волосы слегка завиваются у висков. Карие глаза говорят больше, чем губы. А шрам, тянущийся от щеки к горлу теперь кажется не изъяном, а красивым узором, частью его самого.

Он больше не тот беспомощный мальчик, чьи родители умерли от рук демонов. Он стал воином, готовым прикончить любого, кто только попробует причинить вред его близким. Я чувствую это всем своим существом. Как и много лет назад. Ведь он по-прежнему человек.

— Ками. — все, что вырывается из его горла.

— Я в порядке. — тут же отвечаю на его невысказанный вопрос, крепче сжимая клинок.

— Рад слышать. — кивает Алекс.

Со всех сторон из-за деревьев высыпаются остальные стражи. И их больше, чем обычно у границы. Намного больше. Кого-то я узнаю, кого-то вижу впервые. Но все как один в черном обмундировании, вооруженные до зубов.

Так вот откуда эти эмоциональные волны. Люди.

Алекс кивает кому-то за моей спиной, и стражи вновь рассредоточиваются, растворяясь во тьме леса. Затем все его внимание снова переключается на меня. Защитная стена дрожит.

Алекс.

Он заполняет все пространство между нами, будто бы даже в моей груди становится тесно. Дыхание прерывается. Воспоминания из прошлого мощным потоком врываются вместе с его чувствами.

Наш первый поцелуй.

Его признание.

Наша первая близость.

Алекс приоткрывает рот, но Эви встает между нами, не давая ему даже слова произнести.

— Я была бы рада оставить вас, голубков, наедине, вот только есть дела. — с напором произносит она, пока я пытаюсь собрать себя воедино. — Срочные дела.

Вдох. Выдох.

Алекс моргает, смотрит на сестру и хмурится:

— Вы направляетесь к мосту?

— Ага.

— Я пойду с вами.

Ему удается сделать всего шаг в мою сторону, прежде чем, сестра вскидывает руку, и его грудь упирается в ее ладонь.

— Нет, не пойдешь. — склоняет она голову набок.

Он стискивает челюсти.

— На границе опасно.

— Мы умеем за себя постоять. — в ее словах слышится улыбка.

— Я настаиваю.

— Я тоже.

Глаза Алекса мечутся между нами, но Эви упрямая как скала. Всем это известно, поэтому он сдается.

— Просто будьте осторожны. — бросает он и снова скрывается в лесу.

По мере того, как он удаляется от нас, тяжесть в моей груди уменьшается, постепенно исчезает. И только тогда мне удается сделать глубокий вдох.

— Видела бы ты свое лицо. — усмехается Эвива, продолжая путь по тропинке.

Я спешу за ней. Правую руку странно покалывает, и до меня только сейчас доходит, насколько сильно я стиснула клинок.

— Спасибо. — шепчу я хриплым голосом, разрабатывая запястье.

— Мне всегда было интересно…насколько у вас все было серьезно?

— Сама не знаю. — пожимаю плечами.

Интересный вопрос.

Алекс появился в моей жизни сразу после смерти мамы. В тот момент он был единственным, кого я к себе подпускала. В особенности из-за тепла, которое он излучал. Его смех заполнял самые темные уголки моей души, а эмоции согревали изнутри.

Я думала, что тоже любила его.

Вот только когда мне пришлось уехать в Керион изучать целительную магию, чувства угасли. Внутри было пусто. Но стоило вернуться домой, как я загоралась вновь.

И так продолжалось два года, пока я не приняла решение остаться в Керионе насовсем. С тех пор прошло пять лет.

Пять лет с того момента, как я поняла, что эмпатам довольно трудно влюбиться по-настоящему. Особенно тем, кто не умеет контролировать этот дар. Мы словно зеркала, отражаем все, что через себя пропускаем.

Единственное, за что я держусь сейчас — стена, барьер внутри себя. Мой единственный способ отделить свои чувства от других.

Погрузившись в свои мысли, я даже не замечаю, как мы выходим из леса. Эвива останавливается прямо напротив деревянного моста, соединяющего два берега небольшого ущелья. Внизу под нашими ногами бурлит река Нова. В ушах стоит ее шум. Легенды гласят, что еще никому не удавалось пересечь ее и выжить. Именно по этой причине много веков назад был построен этот мост. Он не поддается влиянию ни времени, ни магии. Его нельзя сжечь, нельзя уничтожить. Неизвестно, кто его построил и как именно.

Мои органы неприятно скручивает, стоит взглянуть на другой берег. С виду кажется, будто там раскинулся красивый дремучий лес, но это лишь иллюзия, обман зрения. Ведь кроны деревьев всегда остаются неподвижными. Там не идет снег, не идет дождь, листва не меняет цветов и не опадает.

Невидимая граница скрывает от наших глаз реальность того места.

Иной мир.

Веками он был не больше, чем застывшей картинкой, пока семь лет назад не произошел разрыв на границе. Образовалась щель, через которую в наш мир снова хлынули создания не знающие ничего, кроме голода и жажды убивать. Их мы называем демонами.

Демоны забрали жизни многих ведьм, и еще больше людей.

Они нанесли неизлечимую рану моей семье.

В моих ушах до сих пор стоит крик мамы…

И не только ее.

Большая часть нашей семьи погибла в той бойне.

Ковену удалось залатать разрыв, однако три года назад история повторилась. Началась новая война.

Однако к тому моменту человеческая армия уже выросла вдвое. Многие ведьмы и ведьмаки научились не только использовать защитные заклинания, но и сражаться. А одаренные превратились в мощное оружие.

— Как так вышло, что Алекс встал во главе страж? — интересуюсь я.

Эви пожимает плечами, уставившись куда-то перед собой.

— В прошлом году ему удалось уложить меня на лопатки. И это при том, что я использовала магию. Вот отец и назначил его охранять границу.

Поразительно.

Немного подумав, сестра переводит взгляд на меня и добавляет:

— Он хотел рвануть в Аргос три года назад. Говорил, что из-за барьера мы так или иначе в безопасности. А людям нужна помощь.

Последнее предложение она произносит с легкой улыбкой, что означает только одно — Алекс хотел помочь не людям. Он рвался помочь мне.

— Почему остался?

Эви усмехается, вздыхая:

— Я надрала ему задницу. А к тому времени, как он оклемался, ты уже во всю перебирала книжки в своей библиотеке.

Не знаю, что именно вызывают ее слова, и чувствую ли что-то вообще, поэтому просто меняю тему:

— Ладно. Зачем мы здесь?

Не сводя с меня глаз, Эви кивает в сторону:

— Пощупай.

До меня не сразу доходит, что она имеет в виду. Но потом замечаю знакомый отблеск.

Магический барьер. Отец возвел его семь лет назад в качестве дополнительной защиты.

Подхожу к нему вплотную. Невооруженным глазом трудно разглядеть что-либо помимо моста и утеса. Но вот магией…

Закрыв глаза, опускаю свою стену и в то же мгновение чувствую тонкие невидимые нити. Они медленно вытягиваются из меня и слегка касаются барьера.

Вот только…

Мои глаза с ужасом распахиваются, резко поднимаю стену и поворачиваюсь к сестре. Если раньше барьер по ощущениям был похож на бетонную стену, то сейчас передо мной было нечто, напоминающее эластичную материю.

— Почему он так истончился? Что-то с отцом? — голос срывается.

Эви складывает руки на груди и отвечает, как ни в чем ни бывало, будто мы о погоде говорим:

— Пусть отец и силен, но возраст все равно берет свое. Даже его запасы магии не вечны. А этот барьер тянется вплоть до границы с людьми. Сама знаешь.

— Но как же Кора? Мы? Неужели…

Она качает головой, возражая:

— Кора не Манро. Этот барьер возводился нашей родословной. Отцом и…мамой.

Но из-за того, что остался только он…

— И даже если мы с тобой объединимся, этого все равно будет недостаточно. — читает она мои мысли. — Да и к тому же, отец не позволит нам так расходовать свои ресурсы. Точно не сейчас.

— Он поэтому устраивает это чертово собрание? Из-за барьера?

Эви уже было открыла рот, но тут же передумала, словно я и так должна знать ответ.

Нет.

Не из-за барьера.

Царство фей.

Эларис далеко от границы с Иным миром. И защищены они намного лучше нас. Эти эгоистичные создания ни за что бы не покинули свое уютное безопасное гнездышко, если бы не…

Чувствовали угрозу.

— Отец считает, что произойдет новый разрыв? — по коже неприятно бегут мурашки. — Новая война?

Сестра едва заметно кивает, подтверждая мою теорию.

— И с чего он это взял?

Бросив взгляд в сторону моста, она отвечает:

— Демоны.

— А что с ними?

— Ничего. В этом и проблема. Еще месяц назад охотники сообщали нам о редких нападениях. Чаще на землях людей. Но вот уже три недели ничего. Ни в Аргосе, ни в Керионе. Ни в более мелких городах.

Со времен первого разрыва в нашем мире осталось достаточно демонов. Поэтому то Королева и пошла на сотрудничество с нами. Ей нужны были знания, недоступные людям.

Нам удалось снова залатать разрыв, разгромить большую часть тех, кто пробрался сюда три года назад, но остатки демонов все равно продолжали нападать из темноты.

Шансы на то, что нам удалось истребить их всех очень и очень малы.

— Затишье перед бурей. — шепотом произношу я вслух.

— Именно.

— Мне нужно срочно поговорить с отцом.

Вручив сестре кинжал, я поворачиваю кольцо на своем пальце, и рядом с нами открывается портал.

Эви вздыхает:

— Боже, как я скучаю по этому колечку.

3

Как только мы снова оказываемся на заднем дворе поместья, сестра тут же с важным видом начинает раздавать указания своим подопечным. Кора в стороне занимается индивидуально с девчушкой лет десяти. В руках этой маленькой девочки настоящий клинок, не тренировочный, не деревянный. Раздается звон. Металл о металл. Мои ноги прирастают к земле. Холод просачивается сквозь магию, действие которой заканчивается, и меня будто выбрасывает в другое время, другое место. Где было так же холодно. Где была другая девочка со светлыми ясными глазами. И она не умела держать в руках меч, не умела сражаться. Кровь. Ее было так много. Она смешивалась с грязью, и я не могла ее остановить. Но глаза…они были ясными.

Чувствую поднимающуюся дрожь в рука и сжимаю кулаки. Стена внутри покрывается трещинами.

Дети.

Их эмоции, похожие на аромат полевых цветов, проникают сквозь меня. И там нет страха. Нет паники, отчаяния. Нет. Эти дети здесь сражаются друг с другом прямо перед моими глазами, но им не страшно. Они еще не познали боль.

Однако я хорошо помню тех детей, что остались без семьи.

Помню родителей, потерявших своих детей.

Стена рассыпается.

Я думала, мне больше не придется испытывать эту боль.

Думала, что все закончилось.

Бросаюсь вперед, к дому.

Внутри повсюду высыпаются слуги — люди, ведьмы. Их эмоции пронзают насквозь, проталкиваются в меня, набиваются до самого края, словно я какой-то закипающий чайник.

Молодая девушка проходит мимо в коридоре, даже не взглянув на меня. Обида переполняет ее, но вонзается в меня. На глазах собираются слезы. В другом конце коридора два парня намывают окна. Приторный сладкий вкус веселья взрывается на языке. В груди становится тесно. Я не могу дышать. И в этот момент стена падает. Слабые нити серебра вырываются на свободу. Скользят по воздуху и тянутся к эмоциям словно какие-то паразиты. Никто кроме меня не замечает их. Ведь только я вижу это. Вижу то, каким существом являюсь. Паразитом.

Бегу к лестнице на второй этаж, туда, где отцовское крыло. Вдруг начинаю злится. Затем слышу спор откуда-то снизу. Две девушки внизу кричат друг на друга. Цепляюсь рукой за перила. Дрожь охватывает все тело. Эмоции царапают горло, ползут под кожей, чувства разрывают грудную клетку изнутри. Перед глазами мелькают события из госпиталя.

Раненые. Им больно. Мне нужно ослабить эту боль. Крики в ушах. Кровь повсюду.

— Камилла. — зовет меня чей-то голос, но я не понимаю, кто из-за эха криков в ушах.

Бегу выше, стараясь разорвать связь, стараясь втянуть нити обратно, но не выходит. Вместо того, чтобы направится к отцу, бросаюсь к лестнице на третий этаж. Эмоции угасают, но воспоминания становятся ярче.

Рванув на себя первую попавшуюся дверь, забегаю в темное помещение и припадаю к стене. Ноги не держат. Слезы вырываются из глаз, и я скатываюсь на пол. Обхватываю себя руками.

Ненавижу этот дар.

Я не могу пройти через это снова.

Не смогу. Не справлюсь с еще одной войной.

Сердце бешено колотится, дрожь не стихает. Не могу даже слезы остановить.

Я слабая.

Я не бесстрашная Эвива.

У меня нет даже половины выдержки Валери.

Я не похожа на своих сестер.

Эти чувства. Я не знаю, где заканчиваются чужие и начинаются мои. И чувствую ли я вообще что-то. Меня будто снова отбросило в детство, где я была всего лишь тенью каждого. Фальшивой копией, не способной проявлять собственные эмоции.

Я проклята. Мой дар — мое проклятье. Он не предназначался мне. Иначе я могла бы с ним справиться…

— Солнышко, дыши. — мамин голос обволакивает меня.

— Они снова ссорились. — всхлипываю я. — Я обиделась на Вал или это Эви? Я не знаю…

— Закрой глаза, Ками. — шепчет мама. Ее я не чувствую, как других, не слышу.

Она гладит меня по волосам. Берет мою руку в свою и прикладывает к моему сердцу.

— Почувствуй, как оно бьется.

Глухие удары едва касаются моей ладони.

— Это твое сердце. — синие глаза, как у Эви, смотрят в мои. — Только твои чувства там спрятаны, солнышко. Никто и ничто не может их забрать. Расскажи, что говорит тебе твое сердце?

Я вслушиваюсь в глухие стуки.

— Я не злюсь на Валери. Она ничего мне не сделала.

— Хорошо. — мама улыбается и вытирает слезы с моих щек.

Затем открывает свою ладонь и создает два красивых водяных шара.

— Представь, что это твои сестры.

Я наблюдаю за тем, как из этих шаров протягиваются две тонкие струйки прямо к моей ладони, которая все еще прижата к сердцу. Струи ударяются о кожу и распадаются, оставляя мокрый след.

— Что ты сейчас чувствуешь?

Я хмурюсь, вытирая руку.

— Мокро.

Мама смеется, и я улыбаюсь.

— Да, но коснулась ли вода твоего сердца?

— Нет.

— Правильно. То же самое происходит и с другими. — она нежно убирает прядь волос мне за ухо. — Не позволяй другим людям добраться к твоему сердцу. Только ты сама выбираешь, что тебе чувствовать. Просто слушай свое сердце, солнышко.

Я медленно поднимаю голову и только сейчас понимаю, где нахожусь. Это бывшая спальня родителей. Дрожь отступает, а сердце ровно бьется в груди. Вытираю слезы тыльной стороной руки и медленно втягиваю нити обратно. Затем заново выстраиваю стену. Слой за слоем. Как учила мама. Я закрываю себя, закрываю свое сердце от других.

Как только стена возвращается на свое место, я ощущаю его… Ядовитый страх пропитывает изнутри. Мой собственный.

Только ты сама выбираешь, что тебе чувствовать.

Мама всегда это повторяла.

И сейчас я выбираю заглушить страх. Он не поможет мне выжить. Не поможет другим. Пусть я и не чувствую себя сильной. Я могу притвориться. Могу позаимствовать силу у сестры, у отца, у Коры.

Поднявшись на ноги, отбрасываю волосы назад и делаю глубокий вдох.

Да, я отвыкла от людей, отвыкла от чужих эмоций за три года. Но вместе с этим я научилась отличать свой голос от других. Он не такой громкий, как у многих. Иногда мне и вовсе кажется, что внутри пустота. Но если держать стену, если защитить сердце, у меня может получится. Я смогу остаться здесь. Смогу помочь семье и не сорваться.

Мне не хватает духу сделать хотя бы шаг в этой комнате, поэтому выхожу в коридор. Агнес удивленно распахивает свои багровые глаза. Затем таращится на дверь, которую я только что закрыла.

— В чем дело? — спрашиваю я, не понимая, что именно вызвало у нее такую реакцию.

— Дверь была открыта?

Складываю руки на груди.

— Очевидно, раз я попала туда. — мои брови сходятся на переносице. — А что, она должна быть закрытой?

Никакого магического барьера я не почувствовала, да и вошла беспрепятственно.

— Твой отец приказал запереть третий этаж. Я почувствовала, что одна из дверей открылась.., — еще секунду она размышляет над этим, но следом замешательство на ее лице как по волшебству сменяется уверенностью. — Должно быть дом сам впустил тебя.

Или те, кто до сих пор здесь обитают. Призраки. В этом поместье их полно. Бабуля даже однажды говорила мне, что это призраки управляют домом. Именно они охраняют нас в этих стенах.

Я еще раз бросаю взгляд на дверь.

Спасибо, мам. — мысленно шепчу и направляюсь вниз по лестнице в кабинет отца. Обернувшись, понимаю, что Агнес остается на том же месте, даже не шелохнувшись. А потом происходит нечто совсем странное — она пробует открыть дверь, но та не поддается. Бросив быстрый взгляд в мою сторону, Агнес выпрямляется и молча устремляется дальше по коридору. Почему отец приказал закрыть третий этаж?

Кручу этот вопрос в голове, пока направляюсь прямиком в его кабинет. Слуги продолжают сновать по коридорам. Моя стена все еще далека от идеала и пропускает различные нотки эмоций. Но теперь я решительно игнорирую их, как если бы просто шла по саду мимо деревьев, цветов. Ты чувствуешь аромат, иногда не самый приятный, но продолжаешь идти.

Я сама выбираю, что мне чувствовать — повторяю про себя снова и снова.

Из одного коридора попадаю в небольшую гостиную с камином. Единственная дверь здесь ведет в кабинет отца. Не успеваю преодолеть даже половину расстояния, как дверь распахивается сама, а оттуда выходят двое. Одна из них — молодая девушка моего возраста. Вторая старше. Мать и дочь. Ева и Элайза Маклауд. Ясновидящие.

— Ками! — тут же восклицает Ева и подлетает ко мне.

Я крепко обнимаю это хрупкое создание, только сейчас до конца осознавая, насколько сильно скучала по своей единственной подруге.

Ее тело вдруг резко напрягается, каменеет. Я осторожно отстраняюсь и замечаю, как ее изумрудные глаза покрываются пеленой, зрачки исчезают. Мне знаком этот взгляд.

Видение. У Евы видение.

Моргнув один раз, она заглядывает мне прямо в душу. Трудно отвести взгляд, но в самой глубине я вижу, как ее зрачки вновь приобретают очертания, взгляд проясняется. Сквозь стену проникают сразу несколько эмоций, целый клубок, который не удается распутать. Все обрывается намного раньше — Ева выставляет барьер.

Ее мать подходит к нам и холодно приветствует меня. Отвечаю тем же и вновь обращаю все свое внимание на подругу:

— Ева, что ты…

Она крепко стискивает мою руку в молчаливой просьбе не заканчивать это предложение. Кое-как натягиваю слабую улыбку на лицо.

— Рада тебя видеть.

— И я тебя, Ками.

Ева была единственным ребенком, кто не сторонился нас с сестрами. Добрее нее ведьм просто не существует. Но за то время, что мы не виделись она сильно изменилась. В темно-каштановых волосах замечаю седые пряди. Раньше ее волосы доходили да самой талии, сейчас же они едва касаются линии челюсти. Вместо ярких платьев в цветочек ее стройную фигуру обтягивает черное платье с длинными рукавами. Кроссовки сменились кожаными сапогами. Из девочки она превратилась в молодую женщину.

— Мне нужно поговорить с отцом, но после я загляну к тебе, хорошо? — мягко говорю ей.

— Конечно. — кивает она, еще раз стиснув мою ладонь.

Они с матерью уходят, а я направляюсь к отцу.

В его кабинете все так же царит аромат дерева и кофе. В самом центре располагается круглый стол со сваленными на него картами и бумагами. Пылинки отрываются от них и заполняют воздух, переливаясь золотом. Слева большой книжный шкаф во всю стену с уютным диваном у окна. Папа читал здесь маме по вечерам. От этого тихого воспоминания на моих губах появляется слабая улыбка. Поворачиваю голову и вижу справа огромный старый рабочий стол, за которым отец и стоит сейчас, склонившись над какими-то книгами.

Некогда огненные волосы отливают серебром, напоминая о его возрасте. Свободная рубашка обтягивает широкие плечи. Сколько себя помню, папа всегда держал свое тело в хорошей форме. Он красивый мужчина. Всегда им был. Мама даже шутила, что полюбила его за внешность.

Схватив кружку со стола, он делает глоток, продолжая что-то изучать.

До этого момента у меня было к нему миллион вопросов. Но сейчас, мне лишь хочется убедиться, что он в порядке.

— Пап, — зову я с улыбкой на лице.

Он поднимает голову, его зеленые глаза округляются, а рот приоткрывается.

— Ками. — все, что вырывается из него, прежде чем я подлетаю к нему и крепко обнимаю.

Его сильные руки сжимают меня крепче, давая ощущение безопасности и покоя. Я вдыхаю знакомый запах и едва ли не даю волю слезам.

Какой глупой я была, раз решила, что вдали от дома мне станет легче.

— Все хорошо. — шепчет он мне в волосы и по-отцовски целует в макушку. — Все хорошо, малышка, ты дома.

Глаза щиплет.

Пусть они вечно ссорятся с Эвивой, пусть не сходятся во мнениях с Валери. Но для меня отец всегда был щитом, более крепким, чем мой собственный.

Сдержав слезы, я отстранюсь.

— Я дома. — складываю руки на груди. — И теперь требую ответов.

Он подавляет улыбку и отпускает меня.

— Эви или Агнес? — спрашивает папа, присаживаясь на край стола, и делает глоток своего крепкого кофе.

— Какая разница кто? Почему ты сам мне ничего не рассказал?

— Тебе нужно было время, Ками. Я не хотел давить на тебя.

— Хорошо, теперь я здесь. Выкладывай. Что с барьером? Что с собранием? Хочу знать все.

Он смеется, складывая руки на груди. Указательным пальцем постукивает по фарфору в руке.

— Сначала ты. — вскидывает бровь.

— А что я?

— Ты в порядке? — его глаза впиваются меня, словно он может видеть насквозь. — На самом деле в порядке?

Мне не хочется выглядеть слабой в его глазах. Но и врать ему я не могу. Никогда не могла.

— Нет, пап. Я далеко не в порядке.

Его брови сходятся на переносице.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это…

— Это был мой выбор. — обрываю я, разворачиваясь к столу, утыкаюсь взглядом куда угодно, лишь бы не на него, провожу пальцами по твердой поверхности стола. — Не скажу, что сделала бы это снова. Но я сама решила уехать, сама отправилась работать в госпиталь.

— Но ты никогда не хотела изучать целительство…

— Я хотела уехать. — тихо говорю.

И это было правдой. В какой-то момент мне стало здесь невыносимо, нужно было увидеть что-то другое, почувствовать нечто другое. И он это знал. Поэтому отпустил.

Папа всегда знал, что не может мне помочь. Никто, кроме других эмпатов не мог мне помочь. А Локхарты…были не лучшим вариантом.

Он вздыхает, взвешивая в голове мои слова. Я поднимаю на него глаза. Пусть его барьер не пропускает ни единой эмоции, на лице отчетливо читается гордость и может, немного чувства вины.

— Тебе придется стать еще сильнее.

— Знаю.

— Будет трудно.

— И это я знаю.

— Ты уверена, что готова к этому?

Нет. Я абсолютно не готова.

— Никто не готов. — пожимаю плечами. — Но иначе никак.

Кажется, этот ответ его удовлетворяет. Он кивает на стену за моей спиной, я оборачиваюсь и вижу карту части нашего мира.

— Что ты видишь? — спрашивает папа, поставив кофе на стол за нами.

Я сажусь рядом с ним и смотрю на все эти значки, подписи и картинки.

— Вижу две реки. Слева Мира, справа Рена. Между ними горы, деревня Волков. Мира отделяет Царство Фей, Эларис, от волчьих земель. Обе реки впадают в еще одну, Нову. По левому берегу наши земли. Барьер, лес, потом поместье и дальше Керион. А в самом низу граница с людьми и Аргос.

То же самое я всегда повторяла, когда отец учил нас истории. Он заставлял нас зазубрить каждое поселение, название каждого леса и долин.

— Что еще видишь?

Знаю, к чему он клонит.

— Иной мир.

Карта будто разделяется надвое. Граница тянется от самого устья Рены, до людских границ.

— Мы против Иного мира. Ты ведь помнишь легенду о Великой войне?

Я едва не закатываю глаза. Это еще одна детская пытка. Кому-то на ночь рассказывали сказки, нам же приходилось слушать историю о войне многовековой давности.

— Помню.

— Что-то я сомневаюсь.

Окей, я все-таки закатываю глаза и начинаю убеждать его в обратном.

Легенда гласит, что много веков назад наш мир и Иной были одним целым. Ни границ, ни барьеров. Лишь два моста через реку отделяли нас друг от друга.

Однако демонам было недостаточно того, чем они обладали. Они вторглись на наши земли, уничтожая каждого, кто вставал у них на пути.

Ведьмы, волки и феи объединились, осознав, что в одиночку демонические армии не одолеть. Вместе они сражались бок о бок и сумели оттеснить демонов за реку.

Однако нужно было найти способ удержать там чудовищ. И тогда у Эрианы, главы ковена, возникла идея. Она предложила царице Элариса, Мефире, и вожаку Волков, Верису, создать Триаду.

Триада всегда была не больше, чем мифом, однако Эриана умело создавала заклятия и сумела найти способ образовать связь, объединить три разные силы.

Втроем они смогли создать границу, мощный барьер, отделивший миры. Однако такая сила требовала баланса. Чего-то, что могло разрушить Триаду при необходимости.

Артефакты Триады.

Клинок смерти, позаимствованный у Вериса.

Камень души Мефиры.

И медальон жизни самой Эрианы.

Эти артефакты принадлежали Триаде, были связаны с ней нерушимым заклятием, но и в то же время могли разрушить ее. Именно поэтому Триада разделилась.

— Что произошло потом? — тихо спрашивает отец, не сводя глаз с карты.

— Используя камень души, феи заперлись в Эларисе. Оборотни ушли в горы. А мы остались здесь с людьми.

— Ты упустила самую важную часть.

— Ага, и самую неправдоподобную. — фыркаю я.

Губы отца складываются в едва заметную улыбку, и он продолжает вместо меня:

— Верис полюбил Эриану. Настолько сильно, что был готов забрать ее насильно.

— Это не любовь, раз приходится насильно заставлять женщину быть с тобой.

— Любовь бывает разная. — пожимает плечами отец, на его лице вдруг появляется столько печали, что я невольно отвожу глаза.

— Любовь Вериса была ядовитой. А потому причиняла только боль.

— Он похитил Эриану, желая обладать ею. — продолжаю я. — Это одержимость.

— Возможно. — соглашается папа. — Но Эриана была сильной и дала отпор.

— Да, она пронзила Вериса его же клинком смерти и сбежала. А затем используя всю свою магию без остатка, привязала клинок к своей родословной.

— Так как все три артефакта были связаны…Триада утратила свою силу. И отныне лишь ведьмы могли воспользоваться артефактами.

— Да, и то, в случае, если Триада вновь каким-то чудесным образом воссоздаться. — мне не удается скрыть сарказм в голосе.

Отец встает и подходит к окну.

— А ты до сих пор не веришь в существование Триады.

— Потому что это миф. — я отталкиваюсь от стола. — Никто не видел эти артефакты, даже эта легенда…нет достоверных источников, подтверждающих те события.

— Но граница реальна. — оборачивается он и продолжает совершенно спокойным голосом. — И угроза со стороны Иного мира тоже.

Мне нечего на это ответить. Я с детства сыта по горло разговорами о Триаде. Кто-то даже считал, будто бы мы с сестрами потомки той самой Эрианы, и в какой-то момент волшебным образом образуем эту чертову Триаду.

— Пожалуйста, не начинай снова. Мы уже это проходили. Невозможно, чтобы мы с сестрами были той самой Триадой.

В его глазах мелькает что-то, чего я не могу понять.

— Как и невозможно то, что в одной семье родились три одаренные с разными способностями.

На это мне тоже нечего ответить. По этому поводу ходило много разных слухов. И самый нелепый — Эдвард Манро нам с Эвивой не родной отец.

Эти воспоминания больно врезаются в голову, и я резко меняю тему:

— Что с барьером? Чего конкретно ты ждешь от этого собрания?

Папа возвращается к столу и схватив кружку с кофе, делает еще глоток.

— Грядет война.

Я киваю:

— Эви сказала.

При имени сестры его глаза темнеют. Он ставит кружку обратно на стол.

— Интересно, как она узнала? Со мной она не разговаривает.

— Неудивительно. — склоняю голову набок. — Ты запер ее на землях этого поместья.

Папа прикрывает глаза, вздыхая.

— Я не мог допустить войны между семьями.

— Знаю. — помедлив, я добавляю. — И Эви это знает.

Его глаза широко раскрываются, и мне приходится поджать губы, чтобы сдержать улыбку.

— Просто не может этого признать. — защищаю я сестру.

Он усмехается и поставив обе руки на стол, устремляет взгляд на книги. Только сейчас я замечаю, что это древние гримуары.

Зачем он их изучает?

Не успеваю задать этот вопрос, как он говори:

— Мне нужно это собрание, чтобы убедиться, что все магическое сообщество на одной стороне. Пришло время сгладить все острые углы.

— Скажи это высокомерным феям и горным дикарям.

— Попробую. — невозмутимо отвечает он и поднимает на меня глаза. — А что касается барьера…Ты ведь и так знаешь, что он не вечен. А после смерти Мираи…

Его голос дрогнул.

Даже спустя семь лет, ему трудно говорить о маме.

— Мне труднее удерживать его.

— Что если мы…

— Нет. — резко отрезает он мою идею. — Вы сильны, но этого не достаточно.

Наша магия тесно связана с нашей родословной, нашей семьей. Смерть мамы и всех близких родственников подкосила отца. Мне невыносимо видеть его таким. Но я знаю, что он будет продолжать сражаться. Знаю, что ни за что не позволит себе сдаться. Валери похожа на него.

Мысли о сестре причиняют какую-то тупую боль, так что я стараюсь избавиться от них.

Отец выпрямляется, его взгляд становится серьезнее.

— Можешь пообещать мне кое-что?

Я киваю, не думая.

— Конечно.

— Сегодня вечером не отходи от своих сестер.

— Хорошо. — тут же отвечаю.

Стоп. Что?

— Подожди, ты сказал сестер? Во множественном числе?

Его мой вопрос вообще не удивляет.

— Да. Насколько я помню, у тебя две сестры.

— Точно. — складываю руки на груди. — Вот только одну из них я лет шесть не видела.

— Валери тоже сегодня к нам присоединится.

Из меня вырывается почти истерический смех. Папа выгибает бровь.

— Очень сомневаюсь. — недоверчиво качаю головой. — Только если ты…

— Да. — тут же соглашается он. — Я призову ее.

От удивления, может даже ужаса, мой рот широко распахивается в безмолвной букве о.

— Притащишь ее сюда силой?

— Иначе никак.

Раздается стук в дверь, и я не успеваю ответить, не успеваю напомнить ему, насколько это паршивая идея. В моей голове вообще не укладывается, что старшая сестра окажется сегодня с нами под одной крышей.

Входит Агнес.

— Гэвин и Нолан Бэлфоры прибыли и просят о встречи.

Бэлфоры? Они ведь должны были прибыть только к вечеру.

Отец коротко кивает, заметно напрягаясь. Одного его взгляда на меня хватает, чтобы понять — мне стоит уйти.

Улыбнувшись ему, я покидаю кабинет вместе с Агенс и тут же натыкаюсь на двух высоких мужчин в черном. Один заметно старше. Практически старик по нашим меркам. Я сразу его узнаю. Гэвин Бэлфор, глава семьи. Он бросает на меня безразличный взгляд и направляется вслед за Агнес в кабинет.

Второй, Нолан Бэлфор, с которым прежде крутила роман Эвива, задерживается, внимательно изучая меня взглядом. Его черные глаза проходятся по моему телу, и я невольно замираю. Во рту расцветает терпкий вкус перца, по коже струится волна, будто капли летнего дождя. Возбуждение. Интерес. Игнорирую эту смесь и направляюсь мимо Нолана к коридору, но он вдруг останавливает меня, мягко удержав за локоть. В нос ударяет его запах. Сквозь стену просачивается еще больше желания. Медленно поднимаю на него глаза. Дыхание перехватывает. Нолан вдруг кажется мне привлекательным, сексуальным.

Возьми себя в руки.

Делаю глубокий вдох и стараюсь отгородится от его эмоций, выстраиваю стену плотнее. Нолан склоняет голову в сторону, на его губах появляется хищная улыбка.

— Ты случайно не знаешь, где твоя сестра? — спрашивает он низким хриплым голосом.

Я вырываю свою руку и ощетиниваюсь, делая шаг назад.

— Тебя ждет глава ковена. — напоминаю, расправив плечи. — На твоем месте, я бы поторопилась.

Его улыбка становится еще шире, а эмоции…До меня только сейчас доходит.

Он специально не выставил никакого барьера.

Да что с ним не так?

Рядом с нами раздается кашель.

Агнес.

Складываю руки на груди, будто это может помочь мне не чувствовать всю эту пошлую смесь, тянущуюся от него. Нолан никак не реагирует на Агнес, продолжает смотреть на меня, и я буквально чувствую его смех внутри себя.

Прикусив нижнюю губу, он качает головой и наконец уходит в кабинет отца. Агнес смеряет его холодным взглядом и подходит ко мне. Тру грудную клетку рукой, делая глубокий вдох.

— Зачем ему Эвива? — спрашиваю Агнес. — Разве они не ненавидят ее всей своей семьей?

Агнес кладет руку мне на спину и мягко подталкивает к коридору.

— Не бери в голову.

4

Ева сидит на диване в небольшой гостиной, разделяющей ее спальню и спальню ее матери. Позади нее стену разрезают два широких окна. Справа горит камин. В целом, здесь ничего не изменилось. Впрочем, как и в других комнатах. Уют и тепло. Все благодаря Агнес.

Интересно, Элайза где-то поблизости? Не хотелось бы, чтобы она подслушала нас. Быстро осматриваюсь по сторонам, словно мать Евы в любой момент могла бы выпрыгнуть из шкафа.

— Мама внизу с Агнес. — не скрывая улыбки, говорит подруга, хлопая по месту рядом с собой.

Я выдыхаю и опускаюсь на мягкие подушки. Она указывает рукой на чайник на столике перед нами, вопросительно выгибая бровь. Я киваю.

— Не обижайся, но Элайза всегда меня немного пугала. — признаюсь, пока Ева наливает в свободную чашку горячий чай. В нос тут же ударяет запах мяты.

— Я и не обижаюсь. — пожав плечами, она протягивает мне чай. — Она и меня иногда пугает.

От веселого блеска в ее глазах я невольно смеюсь.

— Кажется, что она готова утащить тебя силой и спрятать, стоит кому-то не так взглянуть на тебя.

Блеск в ее изумрудных глазах меркнет. Я внимательно смотрю на свою подругу. Все те же утонченные черты лица. Грация и женственность. Ева всегда завораживает своей плавностью в движениях и величественным спокойствием.

Вот только сейчас подруга явно напряжена. И озадачена. На моем языке вертится вопрос, но я жду.

Треск огня наполняет комнату.

— Мама боится, что кто-нибудь может воспользоваться мной. — тихо говорит она. — Ну, сама знаешь. Я чуть ли не единственная, кто может видеть так далеко…

Ева отводит взгляд и берет чашку в руки. Я ставлю свою обратно на столик и разворачиваюсь к подруге всем телом. Моя стена и ее барьер не пропускают даже ветерка эмоций, поэтому решаю спросить в лоб:

— В чем дело?

Ее пальцы едва заметно сжимают чашку.

— Зачем ты встречалась с моим отцом?

Она прикрывает глаза и вздыхает. Затем все же поднимает на меня взгляд.

— Он хотел знать, чем закончится этот вечер.

— Это собрание?

Она кивает.

— И?

Ее рот приоткрывается и закрывается снова. Брови хмурятся. Она делает глоток чая.

— Ничего. — покачав головой, она с досадой ставит чашку на столик. — Вообще ничего. Слишком много переменных. Слишком много решений.

— Но ты ведь всегда могла выбрать наиболее вероятное.

— Да, но не сейчас. — вздыхает она, ее глаза начинают бегать в пространстве, словно пытаются найти нечто неуловимое. — Что-то…что-то изменилось. Феи. Волки. Валери…

— Валери? — мне не удается скрыть потрясения в голосе.

Она уверенно кивает, а затем трясет головой, будто не может решить какую-то сложную задачку.

— Не знаю, почему, но она ключ. Ключ ко всему. Именно ее решения меняют ход событий. Запускают новую и новую цепочку. И все они одинаково вероятны.

Моя сестра.

Как моя сестра, которая зареклась не появляться в этом поместье, которая отрезала себя от всей семьи на целых шесть лет, может быть ключом ко всему?

Это не имеет смысла.

— А если сегодня она все-таки не объявится?

Ева поднимает на меня глаза и замирает. В гостиной повисает тяжесть, и лишь треск камина просачивается сквозь нее.

— Смерть. — будто предзнаменование раздается из уст ведьмы слово. — В таком случае я вижу только смерть.

Что-то внутри меня болезненно опускается от холода и уверенности в ее голосе.

Вот почему отец решил призвать сестру. Он не может рисковать.

Это плохо. Очень плохо.

Стряхнув с себя дурное предчувствие, я спрашиваю:

— Есть ли вероятность, что сегодня все пройдет хорошо?

Выражение ее лица говорит красноречивее любых слов.

Мы по уши в дерьме.

— Что еще ты увидела? И не говори мне, что ничего. Я знаю, как ты выглядишь, когда к тебе приходит видение. Там, когда ты меня обняла, ты еще что-то увидела.

— Я…я не могу сказать тебе, Ками. Прости.

— Но почему?

Ева опускает глаза и качает головой.

— Прости. — шепчет она.

— За что ты извиняешься?..

Осознание накатывает ледяным ветром, проходит сквозь кости, и я вздрагиваю.

— Смерть. — говорят мои губы. — Ты видела мою смерть, да? Единственное, о чем запрещено говорить. — ее глаза блестят, когда она вновь смотрит на меня. — Но ты сказала, что видела смерть всех нас в одной из вероятности.

— Но не обстоятельства. Ты знаешь, я связана клятвой, мне нельзя говорить об обстоятельствах смерти или причине. И к тому же, те смерти…они как переменные. Изменчивы, не точны.

Все эмоции разом сплетаются в узел внутри меня. В теории мы все знаем, что умрем когда-то. Но все иначе, если кто-то, например, твоя близкая подруга знает, как именно ты умрешь.

И судя по ее словам это не изменить. Это не переменная, нечто серьезнее.

— Сегодня? — тихо спрашиваю я, уже зная, что она не сможет ответить. Ева лишь сжимает мою руку в своей.

— Я…не могу, Ками.

К глазам подступают слезы. И мне не удается их сдержать.

— Скоро?

Когда она крепче сжимает мою ладонь, когда по ее щекам катятся горячие слезы, я получаю свой ответ.

Скоро.

Мне вдруг вспоминается все, что я хотела сделать, но не могла или боялась. Из груди вырывается печальных смех. Вся моя жизнь одно сплошное недоразумение. Черт, я даже влюбиться по-настоящему не смогла…

Ева вдруг хватает меня за руку, вытаращившись на безымянный палец. Другой рукой она резко смахивает слезы со своих щек.

— А у тебя случайно нет серебряного кольца с вырезанными цветами на нем?

— Что? — я непонимающе уставилась на нее, но подруга лишь сильнее сжимает руку, требуя ответа. — Нет. У меня никогда не было такого кольца.

В ее глазах вдруг вспыхивает огонек. Отпустив мою руку, она большими пальцами вытирает мои слезы.

— Это хорошо. — многозначительно стреляет в меня глазами и повторяет с напором. — Очень хорошо.

О чем она вообще? Что?

Стоп.

Мое сердце вдруг начинает биться чаще в груди. Легкий укол надежды заставляет его биться чаще.

— Но если бы у меня было такое кольцо, — спрашиваю я, осторожно подбирая слова. — Думаешь, оно бы мне подошло?

Ева цокает языком и морщится.

— Определенно нет.

Вот оно.

В ее видении на мне было кольцо. На безымянном пальце? Обручальное?

Нет.

Вряд ли.

Но отныне у меня будет ориентир и хотя бы крупица надежды. Пока на пальце нет кольца, я не умру. Точнее, когда на моем пальце появиться кольцо с вырезанными цветами, я скорей всего умру…

Раздается стук в дверь, и мы обе еще раз вытираем щеки.

Черная копна волос показывается в проеме, затем и все тело Эвивы.

— Вот вы где. — пропевает она. Даже если и замечает наши опухшие глаза, ничего не спрашивает.

Перепрыгнув через диван напротив нас, она откидывается на подушки и скрещивает ноги на столике. В полном обмундировании и с клинками на бедрах сестра похожа на одну из стражей. Вот только выражение ее лица выдает двадцати-трехлетнюю молодую девушку.

— Нолан вместе с Гэвином сейчас встречаются с нашим отцом. — делюсь я, но кажется, для Эви это не новость.

Намотав прядь волос на палец, она отвечает:

— Знаю. Это уже второй раз за полгода.

— Чего они хотят? — с беспокойством спрашивает Ева.

— Нолан хочет жениться на мне. — как бы между прочим отвечает сестра.

— Что? — в один голос выкрикиваем мы с Евой.

— Но его семья ненавидит тебя. — напоминаю я. — Его сестры, мать никогда не примут тебя.

Сестра лишь пожимает плечами и выпрямляется, опустив ноги на пол.

— Нолан единственный одаренный мужчина в семье. — берет печеньку со стола и тут же отправляет в рот. — Его мать ничего не сможет сделать.

Как-то уж слишком спокойно она говорит об этом.

— Ты что думаешь согласиться? — с ужасом предполагаю я.

Она вскидывает на меня свои голубые глаза.

— В таком случае я смогла бы избавиться от этого. — показывает сдерживающее кольцо на пальце.

— Но это ведь как сменить одну тюрьму на другую. — хмурится Ева.

Сестра вздыхает, перекинув волосы назад.

— Вам не понять, вы можете уйти отсюда в любую секунду, а я…

— Может, если бы ты не вела себя как ребенок отец снял бы заклятие. — вырывается из меня.

Эви резко выпрямляется, и я уже жалею о своих словах. Ее злость проникает сквозь мою стену острыми шипами.

— Как ребенок? — усмехается она. — Серьезно, Камилла? Если бы вы с отцом видели дальше своей задницы, то уже давно бы заметили, что я не ребенок.

Она подрывается на ноги. Ее барьер разрывается на части, и все эмоции вонзаются в мою стену.

— И взгляни ка ты лучше в зеркало. — добавляет она. — Я хотя бы не убегаю от своих проблем и себя самой, притворяясь, что все ахренительно прекрасно.

Я раскрываю рот, но слова не выходят. Все застревает поперек горла.

Ее эмоции, горячие, холодные, острые заполняют все пустоты внутри меня.

Распахнув дверь силой мысли, она разворачивается, собираясь уйти.

— Эви.., — зову я, хоть и не знаю, что собираюсь сказать.

Она вскидывает руку и показывает мне средний палец, не оборачиваясь. Дверь за ней хлопает так громко, что стены содрогаются.

Делаю глубокий вдох, чувствуя как внутри снова воцаряется пустота.

Я даже сильный барьер удержать не могу.

Сплошное разочарование.

— И что это вообще было? — спрашиваю я Еву, ища поддержки, но в ее глазах оказывается лишь сожаление. — Что?

— Прости, Ками, — она пожимает плечами. — но Эвива права, вы все относитесь к ней как к ребенку.

Прекрасно. Просто прекрасно. Я еще и сестра никудышная.

— Ты сама знаешь, что она неуправляемая. А с возрастом еще хуже. Да все мужчины в доме хотят ее…а половина так уж точно…

Ева выгибает бровь, подавляя улыбку.

— Что? Трахнули?

Мои щеки вспыхивают.

— Не будь ханжой, Ками. — толкает она меня плечом.

— Я не ханжа.

— Ее личная жизнь никого не касается.

— Меня касается, всю семью касается. — возражаю я. — Репутация у нас одна на всех.

— Она такая какая есть. И если не хочешь оттолкнуть ее еще больше, просто прими это. Ей хватает и отца, который читает мораль.

Но он прав, подумала я. Или нет.

Черт. Я не знаю. Мы слишком разные. Все мы. Но в одном Эви права. Я вся в отца. Мы оба делаем вид, что все ахренительно прекрасно. И как итог, я превратилась в робота, не способного испытывать глубокие чувства. Даже не так, я запрещаю себе чувствовать. Потому что страх потерять контроль засел где-то на дне. Потому что я не хочу снова потерять себя.

Это правда.

Эвива права.

И мне, черт возьми, стоит у нее поучиться.

***

Бежевое платье висит на мне мешком. Смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Грудь стала меньше, изгибы…их просто нет. Сплошные кости. Раньше кожа была теплого оттенка, а сейчас какая-то бесцветная. Щеки впали, а глаза теперь заполняют большую часть лица. Кора с Агнес сильно приуменьшили, когда говорили, что я похудела. Да я в жизни так плохо не выглядела.

А волосы…еще несколько лет назад они отливали золотом на солнце. Сейчас…они просто белые, тусклые.

Что я с собой сделала?

Со стоном отхожу от зеркала и опускаюсь на кровать.

Скоро начнут прибывать гости, а весь мой старый гардероб больше на три размера.

Плевать. Это ведь не прием у королевы, верно? Да, там будет царица. Но еще и вожак дикарей. Может, я сойду за одну из них.

Сорвав с себя платье, я вытаскиваю из шкафа черную водолазку и темно-красные кожаные штаны.

Плевать, что обо мне подумают. Я ведь все равно скоро…

Тело пробивает озноб от этой мысли.

Глаза наполняются ненужными эмоциями и я моргаю, подавляя все разом.

Резко натягиваю водолазку, следом штаны, а затем и черные сапоги. Сев за туалетный столик, принимаюсь укладывать волосы, стараюсь придать им более пышный вид. Когда локоны красивыми волнами ложатся на мою грудь, беру в руки косметику. Впервые за несколько лет.

Нет ничего, что нельзя было бы исправить макияжем.

Вот только голова все равно немного побаливает, в желудке болезненно урчит.

Я устала. Трудно удерживать магическую стену весь день. По ощущениям похоже на то, как если бы я на самом деле часами подпирала каменную стену. А в моем состоянии магия вообще противопоказана. Она отнимает много сил, которых у меня и так немного.

Закончив с макияжем, пристально смотрю на себя. На щеках играет искусственный румянец, синяки под глазами исчезли. А коричневые тени придают моему взгляду выразительность.

Ты справишься, Камилла.

Больше нельзя прятаться.

Возможно, видение Евы было дано не просто так. Может, это мой шанс все изменить. Стать лучшей сестрой, лучшей подругой, лучшей дочерью.

Я киваю своему отражению и закрываю глаза, делаю глубокий вдох.

Кирпичик за кирпичиком начинаю возводить еще одну стену. Не железную как раньше. На ту у меня просто нет сейчас сил. Эта менее прочная и будет пропускать намного больше эмоций, но я все равно смогу отделить их от своих.

Острая боль бьет по вискам, но стена поглощает ее. Я поглощаю ее.

Открыв глаза, вытираю с щеки одну единственную слезу.

Вместо того, чтобы спуститься вниз, направляюсь в башню сестры. Она располагается дальше крыла отца, дальше кухни. В остальном она идентична моей.

Из комнаты Эви доносится музыка. Я стучу в дверь и услышав короткое «войдите», прохожу внутрь. Стены ее комнаты все так же покрывает звездная ночь. Даже под потолком вместо привычных огней, горят импровизированная Луна и звезды.

Эви сидит за столиком перед зеркалом, надевая сережки и качая головой в такт музыке.

Увидев меня, она весело вскакивает на ноги и крутится.

— Как тебе?

На ней темно-синий корсет, того же цвета юбка с вырезом на бедре и массивные черные сапоги на плоской подошве.

— Красиво, в твоем стиле. — честно отвечаю. Эви сияет, кажется, будто она уже забыла о нашем разговоре.

— Ты тоже красиво выглядишь. — улыбается она.

— На мне водолазка и штаны.

— Оооочень сексуально. — подбадривает сестра.

Сексуальной я себя сейчас вообще не чувствую, но все равно улыбаюсь.

— Отец запретил сегодня использовать магию. — жалуется она, подойдя к кровати. — Мы ведьмы, черт возьми. Еще запрети нам дышать.

Ставит одну ногу на кровать и начинает пристегивать набедренную повязку с клинком, при этом оголяет идеально гладкую кожу оливкового оттенка.

— Это из-за фей и волков. — поясняю, рассматривая старые книжки на ее столике. С каких пор она так много читает о магии?

— И к тому же, нельзя только против друг друга. — бормочу, проводя пальцами по старым кожаным переплетам.

— Знаю. — ухмыляется она и опускает ногу.

На ее лице появляется загадочное выражение. А моя стена пропускает целый клубок эмоций, и все они приправлены интересом, желанием и возможно немного развратом.

— Во-первых, барьер, Эви. — напоминаю я, и сестра тут же отгораживается. — А во-вторых, что ты задумала?

Она закатывает глаза.

— Не волнуйся, я буду паинькой.

Что-то неправильное было в этих словах. Словно мы и правда все душили ее, пытались управлять ей.

Нет.

Именно из-за этого она всерьез думает о предложении Нолана. Я и отец. Мы собственноручно толкаем ее в лапы этой семьи.

— Не будь. — вдруг слышу я свой уверенный голос.

Сестра удивленно моргает.

— Будь собой, Эвива. — добавляю, расправляя плечи.

Она вдруг хмурится.

— Но отец…

— Плевать, что говорит отец. Плевать, что говорят другие.

— Ты серьезно? — ее губы растягиваются в улыбке, и эмоции, которые я запихала подальше, дергаются где-то за стеной.

Заглушив все внутри, подхожу к сестре и беру ее за руки. Этот жест не типичен для нас. Но сейчас ощущается правильным.

— Ты прекрасна, Эви, такая какая есть. — заглядываю ей в глаза. — И я не хочу, чтобы ты пыталась казаться кем-то другим.

Она фыркает, уставившись в потолок, но я замечаю слезы в уголках ее глаз.

— Как будто бы у меня когда-то это получалось.

Из меня вырывается смешок, и я крепче стискиваю ее ладони.

— Я поговорю с отцом о твоем наказании. Так не может больше продолжаться.

Ее голубые глаза становятся еще больше.

— Правда?

Я киваю.

— Только при условии, что ты ни за что, ни при каких обстоятельствах не выйдешь замуж за Нолана, договорились?

Она выдыхает с таким облегчением, будто целая гора только что свалилась с ее плеч.

— Спасибо, Ками.

— Я никогда не говорила этого раньше, но отныне, я всегда буду на твоей стороне, Эви.

Ее глаза сужаются в недоверии, внимательно изучая меня.

— Ты что умираешь?

Мое сердце сжимается, но лицо остается непроницаемым.

— Да. — признаюсь. — И ты тоже когда-нибудь умрешь. Мы все обречены так или иначе.

Сестра фыркает, и я отпускаю ее руки, надеясь, что она не замечает дрожи в моих ладонях.

— Ладно. — поправляет она корсет. — Ты готова к сегодняшней оргии?

— Эвива. — неодобрительно качаю головой.

Она громко смеется и направляется к двери.

— А что, все вполне может закончится оргией.

Сестра выходит на улицу через парадный вход, куда вот-вот должны прибыть первые гости. Как члены принимающей семьи, мы обязаны приветствовать каждого.

Я немного задерживаюсь на лестнице возле портрета мамы. Только сейчас замечаю невероятное сходство между ней и Эви. Те же густые черные волосы, голубые глаза и острые черты лица.

Если подумать, мама, как и Эви, не отличалась покорностью.

— Ей никогда не нравился этот портрет. — раздается голос снизу.

Кора стоит у подножья ступенек. На ней красивая красная блузка с длинными рукавами и брюки. Я выдыхаю с облегчением. Значит, сегодня я не единственная дама в штанах. Вот только в отличии от меня, на ее бедрах висит ремень с клинком.

— Правда?

Кора медленно поднимается по ступенькам и встает рядом со мной.

— Да, она всегда говорила, что в жизни она намного красивее.

От этих слов на моих губах появляется слабая улыбка.

Да, они с Эви определенно похожи.

Рядом с мамой висел наш общий семейный портрет. На нем мы с сестрами еще подростки.

— Валери копия отца. — вслух произношу я.

— Волевая, упрямая, несгибаемая. — добавляет Кора. — А ты очень похожа на бабушку Элоизу.

Мой взгляд поднимается выше, где располагается ее портрет. Светлые, как у меня волосы, мягкие черты лица и теплая улыбка. Не помню, когда я в последний раз так искренне улыбалась.

Глаза скользят дальше к портрету тети Кассандры, и мурашки проносятся вдоль позвоночника. Хватает одного взгляда, чтобы понять — она не была Манро. Они с отцом выросли вместе, он всегда называл ее сестрой, а мы тетей. Вот только я всегда в детстве бежала в другой конец коридора, когда сталкивалась с ней. Уже и не помню почему…

Голос Коры вырывает меня из воспоминаний.

— Ты нужна сестре.

Я усмехаюсь.

— Ей никто не нужен.

— Правда. Но тебе все равно стоит поторопиться. — кивает на дверь.

Я еще раз проверяю свою стену и спускаюсь вниз.

Холод тут же пронзает насквозь, стоит выйти на улицу. Шепнув заклинание, я немного согреваюсь.

Эви стоит как ни в чем не бывало. Огоньки у нас над головами отбрасывают теплый свет, освещая крыльцо, ступеньки и небольшую полянку перед поместьем. Я оказалась там сегодня утром, а кажется, будто прошла целая вечность.

— Знаешь, что? — шепотом произношу я.

— Что?

Киваю на поляну.

— Там столько грязи на этой поляне.

Эви смотрит на меня, потом на поляну, и тут же взрывается смехом.

— Боже, надеюсь Бэлфоры измажутся в ней по уши.

Как только она заканчивает это предложение, на поляне открывается портал. Еще через секунду появляется семья Макклауд. Пять младших сестер Евы, две тети и дядя. Их имена мне в жизни не запомнить. Ее отца не было. Видимо, Элайза посчитала, что ему здесь будет небезопасно. В конце концов он просто человек.

Пока они все нарядные, в парадных платьях и костюмах поднимались по ступенькам, одна из женщин с помощью заклинания приводит обувь всей своей семьи в порядок.

Эви приветствует всех теплой улыбкой. Но кажется их больше волнует моя персона. Взрослые заметно напрягаются, даже некоторые из сестер. Барьеры у всех слабенькие. Мне удается перехватить недоверие и что-то еще. Трудно определить, учитывая, что они стоят толпой.

— Привет, Эвива! — радостно улыбается самая младшая из сестер Евы. Кажется, ей не больше тринадцати.

— И тебе привет, Кэролайн. — Эви пожимает протянутую ручку, затем поднимает глаза на взрослых. — Добро пожаловать, прошу. — указывает рукой на дверь, и та открывается. — Отец уже ожидает вас в зале.

Вся семья холодно кивает в ответ и скрывается внутри.

Улыбка слетает с лица сестры, как только мы снова остаемся наедине.

— Глупые. — неодобрительно качает она головой, смахивая невидимую пылинку с юбки. — Забрали Кэролайн, когда она только только научилась защищать себя.

— Почему?

— Они боятся. — пожимает плечами. — Мы слишком близко к границе.

— И тем не менее они притащили ее сюда.

— Я же говорю, глупые. Хотя уверена, Кэролайн вынесла им мозги, прежде чем они пустили ее сюда.

Я задумалась.

Элайза знает о видениях Евы. Она и сама ясновидящая, только в отличии от дочери, видит прошлое. Если бы она решила, что сегодня кому-то из ее детей грозит реальная опасность, их бы здесь не было. Всех, включая Еву.

Переменные.

Ева говорила, что в сегодняшнем вечере слишком много переменных.

Они должны быть здесь.

Мы все должны.

Чтобы это ни значило.

Через пару минут прибывают еще три ведьмы, не из нашей семьи, но обладающие даром стихий и принадлежавшие ковену, как и Кора.

Все, кроме одной, в вечерних платьях.

Справа стоит Иона в легком синем платье без рукавов. Волосы она отстригла еще короче, под мальчика. Но они все так же неизменно остаются синими. Правую руку обвивает серебряный браслет, напоминающий струю воды. Да и сама Иона обладает водным даром.

Рядом с ней поправляет платье Катрина. Ее длинные каштановые волосы доходят до талии. А смуглую кожу подчеркивает короткое изумрудное платье. Она управляет землей.

И слева, выкрикивая ругательства, стоит Бренда. Ее многочисленные светлые кудряшки бросает в разные стороны на ветру. Край алых шелковых брюк утопает в грязи.

— Эвива! Мать твою! — рычит она.

Сестра корчит гримасу, едва сдерживая смех.

— Что? Я не управляю погодой! — разводит она руками.

Длинные ресницы Бренды вспыхивают языками пламени.

Иона и Катрина поднимаются к нам, на ходу заклинаниями очищая свои босоножки.

— Она сегодня не в духе. — шепчет Иона, крепко обнимая сначала Эви, затем меня.

— Кажется, Зак, снова ушел в загул. — тихо добавляет Катрина, приветствуя нас.

— Я все слышу! — рычит Бренда, не двигаясь с места.

Иона бормочет нам что-то похожее на «удачи», и они вместе с Катриной скрываются за стенами поместья.

Бренда все еще стоит в грязи, раздумывая над чем-то. Только сейчас я обращаю внимание на то, что ее топ, того же цвета, что и брюки оголяет полоску живота. По правой руке тянется рукав, заканчиваясь блестящей золотой оборкой, а левая рука оголена. Именно ее она сейчас сжимает в кулак.

— Так и будешь стоять в грязи? — кричит ей Эви. — Или за годы отношений с Заком ты уже к ней привыкла?

Губы Бренды растягиваются в невероятно широкую ухмылку, она кивает и вдруг наклоняется, зачерпывает левой рукой грязь.

— Вот черт. — тихо ругается Эви, но бежать не пытается.

Бренда уверенным шагом поднимается по ступенькам, оставляя целый шлейф грязи после себя, и встает перед нами. Сестра корчит умоляющую мордашку, но Бренда непреклонна. Не думая ни секунды, она вываливает грязь на плечо Эви и хлопает по нему.

— Я так рада тебя видеть, моя дорогая подружка-потаскушка.

Из Эви вырывается какой-то непонятный стон, губы сжимаются в тонкую линию.

— А как я рада тебя видеть, Бренда. — склоняет голову набок — Как поживает Зак?

На кончиках пальцев Бренды вспыхивает огонь, когда она отнимает руку. Шепнув заклинание, стирает все следы грязи с себя.

— А как твоя золотая клетка? — парирует ведьма. — Не жмет?

Они обе молча буравят друг друга взглядом, а затем вдруг одновременно начинают смеяться. Я бормочу заклинание, и грязь с плеча сестры испаряется крупицами серебра.

— Сучка. — бросает Эви, обнимая подругу.

— Похотливая стерва. — отвечает та в ответ.

Оторвавшись от сестры, Бренда переключает свое внимание на меня.

— Камилла! — хмурится она. — Ты так похудела.

Эви кашляет, посылая ей многозначительный взгляд, и Бренда тут же прикусывает язык.

— Но это даже к лучшему. Правда. — продолжает она. — Раньше я завидовала твоим упругим сиськам и заднице…

Еще один кашель.

— Ой, да брось. — отмахивается ведьма.

Ее барьер, как и барьеры Ионы и Катрины прочный. Я чуть ли не выдыхаю с облегчением. Не хотелось бы мне испытать всю эмоциональную мощь этой девушки.

— Иди уже. — цедит сестра, но Бренда пропускает ее слова мимо ушей.

— Мой неистовый братец прибыл еще час назад. — говорит она. — И точно где-то заблудился. Дайте знать, если найдете его раньше меня. Я почти уверена, что в данный момент он трахает какую-то бедолагу.

— У Лиама вкус намного лучше твоего. — усмехается Эви. — Уверена, девушка не против.

— Я тоже уверена, что она не против. — взмахивает своими кудряшками Бренда. — Но я пообещала матери, что сегодня его член останется в штанах.

Семьи Бренды, Ионы и Катрины в данный момент находятся в Аргосе и входят в состав небольшой армии, которую наш отец выделил для защиты людей.

Если девушки сейчас здесь, значит, отцу требовалась поддержка. Ведь наша семья осталась в меньшинстве.

Еще одна переменная, о которой я не знала.

— Не переживай, я проконтролирую член твоего брата. — гордо заявляет Эвива.

Бренда качает головой.

— Этого я и боюсь.

На этих словах ведьма наконец-то скрывается внутри.

— Я скучала по ней. — сухо бормочу я.

— Нееет. — протягивает сестра, широко улыбнувшись. — Не скучала.

— Ты права. — расправляю плечи. — Совсем не скучала.

Мы бросаем друг другу понимающие взгляды, а через пару мгновений портал открывается снова. Напряжение тут же пронзает воздух и зависает над нами.

Оливия, Софи и Дина Бэлфор прибыли со своей матерью Айлин. Все как одна в дорогущих элегантных платьях, сшитых, я уверена, специально на заказ. У всех иссиня-черные волосы — отличительная черта Бэлфоров. Гордо вскинув головы, они делают вид, будто совсем не замечают грязи под ногами. Вот только младшая, Дина невольно корчит гримасу отвращения. Хотя я не уверена, что именно является причиной — грязь или мы.

— Она как гребанная принцесса. — шепчет мне Эви, и я сразу понимаю, о ком она.

Оливия Бэлфор сегодня в розовом платье с открытыми плечами и высоким разрезом на бедре. Если бы не ее холодный высокомерный взгляд. Она бы и впрямь сошла за принцессу.

Вся семейка молча поднимается по ступенькам. Айлин недовольно чистит платья магией. Ни одна из ведьм не смотрит на меня, но вот на Эви…От того, каким презрением они ее одаривают, внутри меня вспыхивает нечто. Отвращение в их взглядах отдается чем-то темным. И это что-то просачивается сквозь стену изнутри, слегка царапает ее. Чувствую как мои кулаки непроизвольно сжимаются.

Эви приоткрывает рот, чтобы поприветствовать гостей согласно этикету и традициям, но кажется эти пятеро плевать хотели на весь этикет и традиции. Мое тело движется быстрее, чем мозг успевает сообразить — я перекрываю им проход и закрываю собой дверь.

— Добро пожаловать. — мои губы складываются в холодную улыбку.

Секундное замешательство на их лицах дает ясно и четко понять — от меня такого не ждали. И раньше я бы и правда не стала вмешиваться. Конфликты не мое, потому что там всегда слишком много эмоций. Но сейчас все иначе. Сейчас мне плевать на возможный конфликт между семьями. Плевать на последствия. Потому что смерть близко как никогда раньше. И если я собираюсь стать хорошей сестрой, сейчас самое время.

Эвива удивленно вскидывает брови. Что значит — я все делаю правильно.

— Уйди с дороги. — небрежно бросает Оливия, будто я лишь мошка на ее пути.

Нечто ударяет изнутри по моему барьеру, и только сейчас до меня доходит, что это.

Злость.

Убираю сжатые в кулаки руки за спину и смеряю каждую из сестер оценивающим взглядом. Когда останавливаюсь на Айлин, напряжение буквально скользит по коже.

— Очевидно ваши дочери ничего не слышали о манерах и этикете. Но думаю вам то хорошо известно, что прежде чем войти в дом приглашающей стороны, стоит поздороваться. — склоняю голову набок. — Мы же не хотим, чтобы особняк счел ваше поведение оскорбительным, верно?

Знаю, поместье без проблем пропустит их из-за приглашения отца. Но им же это не известно. Каждый ведьменский дом — отдельный организм со своими особенностями.

Губы Айлин складываются в подобие улыбки.

— Прошу прощения, Камилла. — цедит она сквозь зубы. — Приветствую и спасибо за приглашение.

Я отвечаю ей кивком, но с места не двигаюсь. И тогда она мягко толкает Дину, та бормочет слабое приветствие. Следом за ней Софи. Оливия закатывает глаза.

— Оливия, поприветствуй мою сестру. — с улыбкой произношу я. Ее челюсти сжимаются вместе с кулаками, а на языке так и вертится очередное оскорбление. — Ты же не хочешь весь вечер проторчать на холоде.

Из всех сестер Оливия Бэлфор ближе всего к своему брату Нолану. Они напоминают двух гиен, которым все всегда сходит с рук. Даже сейчас, я уверена, ей ничего не стоит устроить сцену.

— Оливия. — с легкой угрозой в голосе шипит ее мать. И только тогда та разворачивается к моей сестре.

— Спасибо за приглашение, Эвива. Надеюсь, этот вечер станет для тебя незабываемым.

Эви требуется пара секунд, чтобы прийти в себя, она с гордостью вскидывает голову и одаривает Оливию вежливой улыбкой.

— Это честь для нас принимать у себя таких выдающихся ведьм. — отчеканивает сестра. — Кстати, прелестное платье. Хорошо сочетается с твоей бледной кожей. Я бы даже сказала, сливается. Идеальное попадание.

Оливия холодно смеется и делает шаг в сторону Эви.

— Увидимся внутри. — протягивает она с ядовитой ухмылкой на лице.

— Жду не дождусь. — выглянув из-за ее спины, сестра обращается к остальным ведьмам. — Приятного вечера.

Я отхожу в сторону, и Эви распахивает перед ними двери.

Сердце бешено колотится в груди, но стена вроде как на месте. Откуда вообще взялась эта эмоция? Злость? Уже много лет мне едва ли удаются даже базовые эмоции. Что изменилось? Все дело в том, что я вернулась в мир, полный эмоций? Или в том, что после войны я сама изменилась? А может знание, что совсем скоро меня не станет запустило какие-то процессы? Не знаю.

Мне требуется время, чтобы подавить эмоции, унять дрожь в коленках. Делаю глубокий вдох и подхожу к сестре.

— Что это, мать твою, сейчас было? — с ликованием в голосе спрашивает она.

В висках пульсирует. Перед глазами вспыхивают звезды.

— Просто…напомнила им о правилах.

Эви хмурится.

— Ты в порядке?

— Да…это все…из-за голода. — бормочу, все еще пытаясь прийти в себя. — Я весь день толком ничего не ела.

Заклинание тепла резко испаряется, и я всем телом вздрагиваю от порыва ледяного ветра.

— Так не пойдет, тебе срочно нужно что-то съесть. — берет меня за локоть. — Иди внутрь. Остались Локхарты. Я и без тебя справлюсь.

— Нет…я…

Мне не удается закончить, портал перед поместьем снова открывается. Эви бросает ругательства, закрывая меня собой, и шепчет заклинание. Тепло снова возвращается в кости. И только тогда сестра отходит в сторону и становится рядом со мной.

Я стискиваю кулаки и выпрямляюсь, высоко вскинув голову.

Ангус Локхарт, его младший брат Марк, две близняшки-сестры Элоиза и Леонор во главе с Эрин Локхарт уже поднимаются по ступенькам.

5

Ангус широко улыбается нам обеим, а затем, господи боже, берет мою руку и прикладывает к своим влажным тонким губам. Я чудом не отдергиваю ее.

Вся семья напоминает змей. Скользких и мерзких. Бледные, худые лица с острыми чертами. Тонкие конечности и серебристые волосы.

На близняшках странные белые одинаковые платья с рюшами, словно из другой эпохи. Они всегда держатся за руки, будто бы жить одна без другой не могут. И кажется, даже не моргают, точно куклы.

Остальные члены семьи как обычно в черном. И к моему ужасу, сейчас я и правда похожа на одну из них.

Марк — единственный, кто выделяется на фоне этой жуткой семейки. На его щеках румянец, взгляд живой и теплый. Я могу понять, почему сестра переключилась с Нолана на него.

— Добро пожаловать. — пропевает Эвива. Но никто не двигается с места.

Ангус возвышается прямо передо мной, не сводя с меня глаз. Все внутри меня кричит бежать. Но я цепенею, не могу даже пошевелиться. Его черные бездонные глаза проникают под кожу, от чего по телу проносится рой отвратительных мурашек.

Что-то касается моей стены, и я делаю резкий вдох от такого вторжения. Похоже на то, как если бы вам на кожу опустили червяка. Склизкого, мокрого. Вот только его нельзя сбросить, нельзя раздавить. Потому что он скользит изнутри.

Ангус.

Собрав все остатки магии я укрепляю стену, как могу, но все еще ощущаю его присутствие прямо внутри меня, в том месте, где запечатаны все мои чувства.

Страх опаляет грудь. И Ангус чувствует это. Уголки его губ едва дергаются вверх.

Еще немного и ему удасться найти брешь в стене, которая и без того начинает дрожать.

— Прошу, проходите. — слишком громко говорит сестра, открывая дверь нараспашку.

Ангус моргает, и его вторжение резко прекращается.

Моя стена идет трещинами и осыпается. Стараюсь дышать, но все вокруг кружится. Не могу сосредоточится. Краем глаза замечаю, как семья скрывается в поместье, ноги подкашиваются. В последний момент Эви ловит меня и крепко держит в руках.

— Ты в порядке? Этот мудак что-то сделал? — заглядывает прямо в глаза. — Держись от него подальше, Ками. — ее голос доносится будто бы издалека. — Он стал сильнее за последние годы.

А вот я слабее. И это моя вина. Я позволила себе быть слабой. Позволила Ангусу залезть мне под кожу.

Поднимаю голову и понимаю — сестра втаскивает меня в холл. Справа из банкетного зала доносятся слабые звуки арфы.

— Я принесу тебе чего-нибудь поесть. — говорит Эви.

Мне удается покачать головой. Слабость никак не отступает. И меня тошнит от этого.

— Все хорошо.

— Сейчас то мне не ври.

Мне вдруг становится так смешно. Грудь сотрясается от смеха, но…

Две работницы направляются к нам, громко смеясь. И я, как гребанное зеркало, отражаю их эмоции.

Черт.

Выхватываю тарелку со сладостями с подноса одной из девушек.

— Иди. — обращаюсь к сестре, продолжая смеяться, пока девушки не скрываются в зале.

Эви бросает на меня недоверчивый взгляд.

— Мне просто нужно поесть, и я буду в норме. — показываю ей тарелку. — Обещаю.

— Эвива! — окликает кто-то сестру, и она на мгновение оборачивается. Я уже отправляю себе в рот булочку с маком.

— Иди. — снова бросаю я, и не дождавшись ответа, направляюсь дальше, мимо лестницы, не оглядываясь.

Мне срочно нужно безопасное место. Ближайшее только одно.

Преодолев один коридор, я распахиваю дверь в библиотеку. Яркие огни тут же вспыхивают под потолком. Тарелка в руках трясется, когда опускаю ее на один из ближайших столов.

Откусив булочку еще раз, слышу свой стон.

Просто потрясающе.

Одну за другой я поглощаю булочки, как умалишенная. Даже не заботясь о крошках на губах. Сто лет не ела такой вкусной выпечки.

Когда голод понемногу отступает, а силы возвращаются, я бросаю взгляд на книжные полки по обе стороны от себя, на диванчики у окон напротив, на три стола в центре.

Улыбка невольно касается моих губ. Это малая библиотека. Но моя любимая. Во многом, потому что сюда почти никто не заглядывает.

Я продолжаю уплетать булочки за обе щеки, как вдруг сзади раздается кашель, и из меня вырывается писк вместе с крошками. Резко обернувшись, замечаю парня, выглядывающего из-за одной из полок. Нет, не парня. Мужчину. Красивого мужчину.

Он вскидывает руки перед собой и осторожно делает шаг ко мне.

— Прошу прощения, не хотел вас напугать. — его низкий голос карамелью скользит по коже, а затем мужчина выходит из тени.

На нем свободная, заправленная в черные брюки, рубашка. Рукава закатаны по локоть. Кожа теплого оттенка подчеркивает светлые, коротко стриженные волосы.

Мой взгляд скользит выше и останавливается на глазах. Ясных карих глазах. Незнакомец резко замирает в паре метров от меня, и я чувствую некое тепло. Пусть мы и стоим довольно далеко друг от друга, но оно явно исходит от него. Оно будто бы обнимает меня изнутри, согревает и…дарит безопасность.

Я моргаю и опускаю взгляд на его широкие плечи. Тогда незнакомец делает еще один шаг мне навстречу.

— Я немного заблудился. — наконец признается он, и меня осеняет.

Светловолосый. Красавчик. Тепло.

— Ты ведь Лиам. — я проглатываю застрявший в горле кусок булочки. — Брат Бренды.

Кажется, он собирается ответить, но его взгляд падет на мои губы, затем на тарелку с булочками.

Мое лицо тут же вспыхивает, и я быстро смахиваю все крошки с лица и одежды.

Какой стыд.

— Будешь? — протягиваю ему тарелку, не зная, куда девать глаза.

— Спасибо. — взяв одну булочку, он улыбается. Как мальчишка. От чего колени мои вновь слабеют. Теперь понятно, о чем говорила Бренда. Ее брат явно разбил не одно сердце. Вот только здесь он совсем один.

Стоп.

Не один.

Я ведь тоже сейчас с ним.

Вернув пустую тарелку на стол, я спешу снова возвести стену, на этот раз железную.

Нужно прийти в себя.

Да, он достаточно привлекателен. Но моя реакция совершенно неуместна. Видимо от голода совсем крыша поехала.

Прочистив горло, я оборачиваюсь.

— Я Камилла, но ты наверное и так это знаешь.

Лиам прожевывает, а когда глотает, я невольно задерживаю взгляд на его горле.

Приди в себя, Камилла.

— Вы одна из одаренных сестер Манро, верно?

Я киваю.

Он продолжает общаться со мной вежливо. Хоть и наверняка старше. А я с ним на «ты».

Неловко.

Отправив последний кусочек булочки в рот, он облизывает губы.

Очень очень неловко.

— А ты…то есть вы тоже одаренный?

Его глаза вспыхивают весельем, а еще любопытством. Вот только ничего из этого я не ощущаю, лишь вижу в его глазах. А это тепло…Стена на месте, но я все еще чувствую это странное тепло в груди.

Какая-то особенность его дара огня? Или нечто иное?..

— Ну, можно и так сказать. — соглашается Лиам.

Он точно владеет огнем. Как и его сестра. Оттуда и это странное тепло. Волна, мягко проникающая мне прямо между ребер. Такого я раньше никогда не испытывала. Это не похоже на обычные эмоции или чувства. Что-то глубже…

— Я провожу вас в зал, а то в одиночку бродить опасно.

Лиам не усмехается, не фыркает. Просто кивает и следует за мной к двери.

— Могу узнать, почему опасно? — вдруг спрашивает он, когда мы идем по коридору.

Убираю прядь волос за спину, стараясь не обращать внимание, на то каким крупным Лиам кажется рядом со мной.

— Во-первых, поместье не любит новичков. А во-вторых, в любой момент могут объявиться оборотни.

— Оборотни? — он хмурится и убирает руки в карманы брюк. — Вы их боитесь?

Я пожимаю плечами.

— Настолько, насколько можно бояться диких животных.

— Диких животных?

— Наверное, это не совсем корректно, да? — бросаю на него быстрый взгляд, и замечаю, что он не сводит с меня своих медовых глаз.

— Ну, — он задумывается. — технически, они ведь животные. Хоть и на половину.

Прохожу чуть вперед и выхожу в холл. Мне навстречу из зала направляется Эви.

— Ты в норме? — спрашивает она, внимательно осматривая меня с ног до головы.

— Да, Эви. Кстати, я нашла.., — обернувшись, собираюсь представить Лиама, но вокруг никого. Только тени проскальзывают из коридора в коридор.

Какого черта?

— Что нашла? — вскидывает брови сестра.

— Не важно. — бормочу я в ответ.

Голодные галлюцинации?

Да нет, бред.

Должно быть, он увидел Эви и сбежал.

Я прищуриваюсь, внимательно вглядываясь в лицо сестры.

— Признайся честно. — складываю руки на груди. — Между тобой и Лиамом ведь что-то было, да?

Ее глаза широко распахиваются. Она хватает меня под руку и шепчет.

— Как ты узнала?

Я фыркаю, а она ведет меня к двери в банкетный зал.

— Только Бренде не говори. Она меня убьет. Нет. Даже хуже. Будет до конца моих дней отстегивать свои шуточки.

— Ты заслужила.

— Ну, пожалуйста. — взмаливается Эви, затормозив прямо перед дверью, за которой слышится приглушенная музыка.

— Ладно. — бросаю я.

— Пообещай.

— Обещаю.

Теперь Лиам для меня спустился на одну ступень вместе с Эриком, Ноланом, Марком и бог знает, кем еще.

И название этой ступени — категоричное и бесповоротное нет.

Удовлетворившись моим ответом, Эви силой мысли распахивает перед нами двери.

Яркий теплый свет бьет в лицо. Высокий потолок освещают сотни огней. Они отбрасывают особые тени на резную стену слева. На ней расписана вся история нашего ковена. Начиная с Эрианы и Великой войны с Иным миром. Тени играют на изображениях, заставляя их шевелиться. Справа тянутся окна, пропуская лунный свет. А в самом центре размещается круглый деревянный стол с выгравированной пятиконечной звездой. За ним сейчас стоит не пять, а семь стульев.

В последний раз в этом зале устраивали собрание семь лет назад. Сразу после первого разрыва на границе. Прием, еда и выпивка — лишь уловка, чтобы разрядить обстановку. Главное то, что будет происходить за этим столом.

Когда мы с Эви входим, никто даже внимания не обращает. Я перехватываю знакомые чувства и оборачиваюсь. По обе стороны от двери стоят стражи. Один из них — Алекс. Всего на пару секунд его взгляд задерживается на мне, но потом тут же продолжает сканировать зал.

Длинные столы тянутся справа и слева от нас. Еще один у самой дальней стены, где сейчас стоит отец с Корой. Никто не сидит. Но все разделились на группы.

Локхарты с Бэлфорами слева. Дальше, ближе к отцу Макклауды. Я замечаю Еву в левом углу зала. Кажется, она в каком-то трансе. Ее тело напряжено, а взгляд сосредоточен. Словно перед ней шахматная доска. Мы — фигуры, а она внимательно следит за каждым ходом.

Эвива тащит меня к столу справа, где разговаривают Иона с Катриной. Только они вдвоем. Теперь на этой стороне нас четверо.

На всякий случай, я еще раз проверяю свою внутреннюю стену.

— Клянусь, если эта пиявка Оливия еще раз так на меня посмотрит, я заставлю ее давиться водой. — шипит Иона, стискивая бокал вина.

— Хуже нее только ее братец. — добавляет Катрина и делает глоток из своего бокала.

Я прослеживаю ее взгляд. Нолан стоит вместе со своим братом и Ангусом, но не сводит глаз с Эвивы.

Сестра же в свою очередь вообще поворачивается к ним всем спиной.

— Они только лают, но не кусаются. — пожимает она плечами.

— Как тебя вообще угораздило спутаться с Ноланом? — спрашивает Иона, вставая рядом с Эви. Видимо, чтобы не наброситься на Оливию.

— Я была юна и неопытна.

— Только не говори, что он был твоим первым? — удивляется Катрина.

Сестра поджимает губы и хватает бокал шампанского со стола позади меня.

— Я просто не умела отличать обаяние от высокомерия.

— Или тебе просто по душе кретины. — раздается голос Бренды за спиной Эви, и та оборачивается.

Бренда улыбается, довольная собой. Как и всегда.

— Кстати, о кретинах.

Она делает шаг в сторону, демонстрируя нам молодого парня с кудрявыми светлыми волосами.

Эвива осушает бокал одним глотком.

— Знакомьтесь, мой брат, Лиам.

Мое сердце резко опускается глубоко в желудок. Смуглая кожа, приятные черты лица. Но не тот Лиам из библиотеки. Этот был стройнее и ниже.

Кровь бьет по вискам.

— Кажется, мы уже знакомы. — улыбается он Эви.

— Эээ, вряд ли. — отворачивается сестра. — Впервые тебя вижу.

— Уверена?

— Абсолютно.

— Простите. — бормочу я и протиснувшись мимо Катрины с Ионой, начинаю обыскивать зал.

Если это был не Лиам, тогда кто?

Вы тоже одаренный?

Можно и так сказать.

Его нет в зале.

Зато мой взгляд сталкивается с Ангусом Локхартом. По телу бежит холодок, и я резко отворачиваюсь.

Нужно сказать отцу.

Бросаюсь к нему, но тут же замечаю Агнес в правом углу зала. Она пристально наблюдает за происходящим, как и Ева.

Не думая, направляюсь к ней.

— Камилла, все хорошо? — ее багровые кошачьи глаза впиваются в меня меня.

— Ты не почувствовала угрозы в библиотеке?

— Угрозы? — ее брови взлетают вверх.

Черт, даже я не почувствовала угрозы. Но Агнес ощущает все поместье иначе. В каком-то смысле она и есть поместье.

— Нет. — качает головой. — Что-то случилось?

— Пока не знаю. Кого из гостей еще нет?

— Валери, фей и…

— Оборотней. — заканчиваю я.

— Прошу внимания! — раздается низкий голос отца, и все затихают, повернув к нему головы.

Я медленно направляюсь к Коре, пытаясь заткнуть бушующее сердце. Она окидывает меня непроницаемым взглядом, когда я встаю рядом. От нее исходит напряжение, что никак не помогает мне расслабиться.

— Поприветствуйте Эдриана Бранта, — торжественно заявляет отец. — Вожака стаи волков.

Деревянные двери распахиваются. И взгляды всех притягивают трое мужчин. Мое сердце пропускает удар.

Лиам, который оказался Эдрианом идет впереди, широко расправив плечи. Рядом с ним, по обе стороны, еще двое. Оба вооружены до зубов клинками. Брюнет слева без стеснения осматривает всех и все. А второй смотрит прямо перед собой.

По залу проносится недовольный шепот. И их нельзя за это винить. О волках ходит много нелестных слухов. Для кого-то они хуже демонов, потому что приотворяются людьми. Кто-то уверен, что они похищают ведьм и используют бог знает для чего.

Однако когда Эдриан замечает меня, и наши взгляды встречаются, я не ощущаю ничего, кроме тепла. Я должна его бояться. Но все мое тело тупо игнорирует мозг. Оно не напрягается, не требует бежать, как это было с Ангусом. Напротив, я вдруг чувствую себя в абсолютной безопасности.

Бессмыслица какая-то.

Он переводит взгляд на моего отца и тепло в груди исчезает. Внутри меня вновь воцаряется хаос и пустота. Да, они были соседями. Мертвая и живая часть меня, закрытая железной стеной.

Волки подходят к нам, и отец кивает в знак приветствия.

— Спасибо, что приняли наше приглашение, Эдриан.

— В сложившейся ситуации мы готовы к сотрудничеству. — его низкий голос отзывается эхом внутри меня.

Приди в себя.

Он солгал.

Прикинулся кем-то другим.

Проник в поместье.

Кстати, как ему, черт возьми, это удалось?

— Не смотря на то, что многие здесь считают нас животными.

Последнее слово он произносит, глядя мне прямо в глаза.

Бросает мне мои же слова?

Нечестно.

Особенно учитывая, что мы сейчас под крышей моего дома.

— Ну, технически, — вырывается из меня. — Вы ведь животные. Хоть и наполовину.

Кора рядом со мной напрягается еще сильнее.

Уголки губ Эдриана игриво дергаются вверх. А мужчина рядом с ним, брюнет, вдруг начинает громко смеяться, так, будто я отменно пошутила.

Знаю, все вокруг прислушиваются к нашему разговору. Но ничто сейчас не могло оторвать меня от Эдриана.

Как он проник в поместье?

— Это моя средняя дочь Камилла. — представляет меня отец. А я жду реакции волка.

Сделает ли он вид, что мы не знакомы? Или же признается, что сновал здесь раньше времени?

Он протягивает мне руку.

— Приятно познакомиться. — вежливо говорит он, глаза искрятся весельем.

Значит, решил сделать вид, будто мы не знакомы. Однако там в библиотеке он хорошо знал и меня, и моих сестер.

Вы одна из одаренных сестер Манро.

Вот, что он сказал.

Эдриан знает намного больше о нас, чем мы о них.

Но как? Неужели все истории о ведьмах правда? Они похищают их ради информации?

Рядом со мной раздается кашель, и я понимаю, что рука Эдриана все еще протянута между нами. Бросив взгляд на нее, затем на Эдриана, я демонстративно убираю свои руки за спину, сжав в кулаки.

Этот волк пробрался в мой дом, собирал на нас информацию и притворился, будто бы впервые меня видит.

Что еще у него на уме?

Мои губы складываются в холодную вежливую улыбку.

— Приятного вам вечера. — сухо произношу я и тут же направляюсь мимо брюнета к столу, где моя сестра, Иона, Бренда и Катрина замерли с раскрытыми ртами.

Плевать, если это было неуважительно.

Он первый проявил неуважение к моей семье, пробравшись в поместье.

Нужно сообщить об этом отцу.

Подойдя к столу, я хватаю первый попавшийся бокал и осушаю его залпом. Алкоголь обжигает горло.

— Девочка, ты играешь с огнем. — весело шепчет Бренда за спиной, и я оборачиваюсь к ним.

— Я столкнулась с Эдрианом в библиотеке, решила, что это Лиам. А он не стал отрицать.

Из Ионы вырываются ругательства. Эви устремляет свой взгляд на волоков за моей спиной, а Катрина хмурится.

— Но разве Агнес не должна была что-то почувствовать? — спрашивает последняя.

— В том то и дело. — отвечаю, складывая руки на груди. — Она ни черта не почувствовала.

— У отца все было рассчитано по минутам. — бормочет Эви, все еще наблюдая за волками. — Агнес сама мне сказала. Он точно знал, когда они прибудут.

— А барьер? — спрашивает Иона.

— Отец открыл им доступ, — продолжает отвечать сестра. — Чтобы они могли уйти в любой момент. Своего рода оливковая ветвь.

В таком случае, нет ничего необычного в том, что они решили прибыть раньше.

На их месте, я бы то же не сунулась в незнакомое место. Но это все равно не объясняет того факта, что поместье никак не отреагировало на присутствие Эдриана. Агнес не чувствовала угрозы.

Должна признать, я тоже.

И это сводит с ума.

Мои чувства никак не соответствуют голосу разума.

Головой я ему не доверяю, но вот сердцем…

Девушки затихают как раз в тот момент, когда волки проходят мимо. Эдриан даже взглядом меня не удостаивает. В отличии от брюнета. Едва склонив голову, тот улыбается и подмигивает мне.

— А он горяч. — шепчет Эвива, провожая их взглядом.

— Они все. — добавляет Бренда, томно вздохнув.

Спустя время разговоры вновь возобновляются, наполняя воздух. Благодаря алкоголю напряжение немного спадает. Семьи смешиваются друг с другом в центре. По большей части, молодое поколение. Младшие сестры Евы вовсю болтают с Эвивой и Брендой. Иона находит себе компанию в лице Марка Локхарта. Даже Ангус, кажется, больше не обращает на меня внимание.

Я остаюсь одна за столом. Наблюдая. Напрягаясь все больше с каждой секундой. Валери по-прежнему нет. Как и нет фей.

Отец переговаривается о чем-то с Гэвином Бэлфором. Тот то и дело бросает взгляды на Эвиву. Я понимаю, зачем она нужна их семье. Понимаю, почему Айлин сдерживает себя и своих дочерей.

По той же причине, Ангус преследует и меня.

Власть.

Сила.

Локхарты хотят использовать меня в качестве инкубатора по разведению эмпатов. Бэлфорам же нужна Эви из-за нашей крови. Крови Манро, которая сильнее любой другой. По этой причине отец и является главой ковена. Мы считаемся потомками Эрианы, самой могущественной ведьмы всех времен. А наши дети имеют право занять место во главе стола. Во главе ковена. Это огромная сила. Ведь каждый из присутствующих когда-то присягнул отцу, дал клятву на крови. Поэтому то семьи и терпят друг друга. Мы просто не можем иначе. Любой конфликт сделает нас слабыми. А сейчас этого нельзя допустить.

Могу поспорить, Нолан специально сблизился с Эви много лет назад. Она могла бы уже быть его женой. Вот только времена изменились. Отец бы никогда не выдал ее замуж насильно, как это было раньше. Да и Нолан немного переоценил свои навыки соблазнения.

Отец все время поглядывает на часы.

У него все расписано по минутам.

Бросаю взгляд на Еву. Она выглядит уставшей и бледной. Ее мать подходит к ней и протягивает кружку. Наверняка мятного чая. Ева делает пару глотков и возвращает чашку. Весь вечер она не покидает своего места. А судя по ее состоянию, еще и пользуется магией.

Переменные.

Она просчитывает вероятность. Снова и снова.

Некоторые из ее сестер видят лишь на несколько минут вперед. И не могут предотвратить неизбежное. Дар Евы отличается. Она видит решения и их последствия. Может вмешаться при необходимости. Единственное, что ей было не подвластно — это смерть.

В детстве она часто рассказывала мне о так называемом фатальном решении. Ты ступаешь на тропу, с которой нельзя свернуть. Такой тропой, по всей видимости, оказалось мое решение вернуться сюда. Оно и запустило цепочку событий после и видение Евы.

К горлу подкатывает ком, и я заглушаю его, возвращаясь в реальность.

Чувствую на себе чей-то пристальный взгляд и почему-то поднимаю глаза на Алекса, который все так же стоит с другими стражами у двери. Только это не он смотрит на меня. Все его внимание обращено на волков, стоявших неподалеку от него. Невольно и я перевожу на них взгляд.

Вот, кто наблюдает за мной. Один из волков. Но не брюнет. Тот обсуждает что-то с Эдрианом. Второй, с короткими черными волосами. Только сейчас я обращаю внимание на светлый шрам на его щеке. На острые, немного грубые, черты его лица и глаза…Они пронзают насквозь. Почему-то в голове вспыхивает слово «хищник».

Да.

Он наблюдает за мной, словно хищник на охоте. Изучая, присматриваясь. Однако я не сжимаюсь под его взглядом, не отвожу глаза. А делаю нечто совершенно неожиданное для самой себя — опускаю стену и впервые в жизни намеренно выпускаю свою магию. Действую инстинктивно, наугад, потому что понятия не имею, как правильно.

Я протягиваю свой дар, тонкие нити, словно руку. Барьера у волка нет. Все эмоции и чувства лежат на поверхности. Вот только, я не могу разобрать, какие именно.

Странно.

Я могу различать вкус и цвет эмоций людей, ведьм, потому что они схожи с моими. Но здесь…

Ощущения мне незнакомы. Они скорее физические. Покалывание. Холод. Тепло. Они сливаются воедино в нем и проникают сквозь меня через мои нити.

Мне трудно распознать, что именно они значат. Это как если бы я читала текст на незнакомом языке. Прочитать могу, но не понять смысл.

То же самое и с Брюнетом. Только ощущения немного другие. Ярче. Острее. Где-то жестче до боли.

Наконец я переключаюсь на Эдриана. Он все так же продолжает обсуждать что-то с брюнетом, не замечая моего вторжения. Тот, что смотрел на меня, отводит взгляд и отрицательно качает головой, отвечая что-то вожаку.

Тонкая золотая нить вспыхивает, стоит мне направить свой дар на Эдриана. В жизни не видела ничего подобного.

Нить мерцает между нами, посылая то самое тепло прямо к моему сердцу. Из-за стены я не могла увидеть ее раньше. Как и не могла понять, кто ее источник. Он или я.

Мои белые нити порхают вокруг этой, едва пульсирующей искры, изучают ее.

Что это? Его эмоции?

Я ничего не знаю об оборотнях. Возможно, это какая-то волчья способность, которая и делает его вожаком. А я перехватываю ее из-за своего дара, как любые другие эмоции.

Черт.

Будь Локхарты менее пугающие, я бы сейчас не гадала.

Что если попробовать потянуть за эту золотую нить?

Ты играешь с огнем, девочка.

Да.

И я в ужасе. В основном, из-за того, что действую наугад и вообще пользуюсь магией.

Но любопытство пересиливает страх.

Следя за реакцией Эдриана, я прикусываю губу, выпускаю одну тоненькую ниточку своей магии и тяну ей за золотую. Едва. Осторожно.

Эдриан вдруг хмурится, а затем резко поднимает на меня глаза. Я вздрагиваю от внезапной жаркой волны, вспыхнувшей в моей крови, словно расплавленный металл, словно мед. Такие же, как его глаза. Его эмоции — жидкий горячий мед. На мгновение дыхание учащается. Мир вокруг постепенно стирается, пока не остается один единственный стук — биение моего сердца. Громкое, заглушающее все остальное.

Я не замечаю, как делаю шаг вперед. Но отчетливо вижу, как тот же самый шаг делает Эдриан. Его останавливает один из волков, я моргаю и отвожу взгляд. Трясу головой, пытаясь отогнать чужие эмоции. Делаю глубокий вдох, закрывая глаза, и втягиваю свои нити обратно. Вновь выстраиваю стену. Жар в крови сменяется привычным холодом. Тепло в груди исчезает.

Что черт возьми это было?

Когда снова поднимаю глаза на волков, все трое наблюдают за мной.

Отлично, теперь я определенно точно привлекла их внимание.

Брюнет что-то спрашивает, склонив голову. Эдриан непонимающе таращится на меня и отвечает ему.

— Развлекаешься? — раздается голос Эви совсем рядом, и я едва не подпрыгиваю на месте. — Ты чего такая дерганая?

— Ты меня напугала. — выдыхаю я, приложив руку к сердцу, которое почему-то продолжает колотится как бешеное.

Сестра игриво улыбается и кивает в сторону оборотней, которые, черт возьми, продолжают смотреть на нас.

— Кто-то приглянулся? — играет она бровями. — Фин? Эдриан? Или Калеб?

— Откуда ты знаешь их имена?

— В отличие от тебя, у меня все хорошо с манерами. — отбрасывает волосы назад. — Я поприветствовала их, и мы познакомились.

— Что?

— Ага. — Эви вскидывает руку, и машет брюнету, Фину. Тот в ответ расплывается в игривой улыбке. Калеб со шрамом на щеке что-то ему хмуро говорит, и Фин расслаблено пожимает плечами.

Я дергаю сестру за руку, заставляя посмотреть мне в глаза.

— Эвива, они опасны.

Сестра закатывает глаза.

— Да брось, мы в окружении страж и ведьм под крышей нашего дома. И к тому же, они вовсе не дикари. — поджимает губы. — К моему великому разочарованию. Хотя есть что-то такое в Фине. Дикое и необузданное. Ну, знаешь? И не смотри ты на меня так…

Сестра продолжает, что-то говорить, но я больше не слушаю. Мое внимание привлекает Ева. Она бросает взгляд на нашего отца и кивает. Тот тут же разворачивается к столу. А Кора незаметно прикрывает его собой.

Отец берет пустой бокал и нож со стола перед собой. Затем одним точным движением разрезает себе ладонь, и пару капель крови падает в золотой бокал. Не вижу его губ, но точно знаю, что он делает. И какое заклинание читает.

Он призывает ее.

Призывает Валери.

6

Отец сжимает окровавленный кулак и встает рядом с Корой. Со стороны выглядит совершенно расслабленным, но я замечаю беспокойство в зелени его глаз. Они с Корой переглядываются, и он оборачивается, подзывая Агнес. Словно кошка, та незаметно пробирается к нему и слушает приказ. От его слов ее спина выпрямляется сильнее, если это вообще возможно. И тем не менее, Агнес старается не подавать виду, будто что-то происходит, плавно отходит от столов и почему-то подходит к окнам.

Перевожу взгляд на Еву. С ее лица сходят все краски, на висках блестит пот, но взгляд сосредоточен прямо на центре зала.

И вдруг стены поместья начинают едва дрожать. Небольшая вибрация, которую никто не замечает, кроме тех, кто живет здесь. Мы с Эви рефлекторно переглядываемся. Слуги один за одним незаметно покидают зал.

Затем сквозь музыку начинает доноситься легкий треск стекла. Окна. Посуда. Волки замечают это. Фин и Калеб хватаются за рукояти своих клинков. А Эдриан находит мой взгляд. В его глазах немой вопрос. Но мне было не до него.

— Ты тоже это чувствуешь? — безразлично спрашивает меня Эви.

Я киваю.

— Валери дома.

Острая боль пронзает мою грудную клетку, и кислород разом покидает легкие. Мой внутренний барьер разлетается на части, точно хрусталь, под натиском внезапного пламени.

— В чем дело? — напряженно шепчет мне Эви.

Прижимаю руку к груди, вонзаю ногти в кожу, пытаясь вырвать то, что полыхает изнутри.

— Вал. — сдавленно произношу, хватая ртом воздух. — Она в ярости. И она сопротивляется.

Стены начинают дрожать по-настоящему, поднимая хаос вокруг. Ведьмы разбегаются от центра к своим семьям. Я подавляю стон, чувствую как волосы прилипают к вискам. Нити моей магии вырываются наружу, скручиваясь в воздухе, цепляясь за ту, что не хочет быть здесь.

Стекло звенит вокруг, воздух насыщается запахом озона.

Гроза и буря.

— Соберись. — требует Эви. — Ангус наблюдает. Не показывай слабости.

— Я не знаю, как. — цежу сквозь зубы, едва не скручиваясь пополам от боли.

И тогда Эвива вдруг берет меня за руку. Одна из моих нитей слабо оплетает ее ладонь, и боль ослабевает. У меня наконец-то получается сделать вдох.

— Ауч. — хмурится сестра, будто бы ее насекомое ужалило. — Теперь я понимаю, почему ты вечно донимаешь меня барьером.

Выпрямляюсь, не совсем понимая, что она только что сделала. Я все еще чувствую Валери, но становится легче, будто бы часть ее эмоций Эви берет на себя.

— Как ты?..

Опускаю взгляд на одну мою тонкую нить, оплетающую наши руки.

— Откуда ты?..

Сестра пожимает плечами.

— Просто теория.

Иона, Катрина и Бренда подлетают к нам, вопросительно вскинув брови.

— Воссоединение семьи. — все, что отвечает им Эви, убирая наши руки нам за спины.

Знакомая магия зависает в воздухе. Древняя. Необузданная, как сама природа. Мои нити инстинктивно пытаются ухватиться, подавить то, что надвигается, но я не знаю, как это остановить. Все равно что пытаться потушить огонь голыми руками.

Не получается втянуть дар обратно.

Напряжение усиливается. Все это чувствуют. Стражи приходят в боевую готовность, одаренные выходят вперед, закрывая собой членов своих семьей. Огни под потолком начинают беспорядочно мигать. Окна стонут, и Агнес прикладывает руку к стенам. Все поместье содрогается, будто бы от боли. А все потому что моя старшая сестра не хочет возвращаться домой.

Порыв ледяного ветра проносится по всему залу, закручиваясь в самом центре, точно ураган. Огонь внутри меня усиливается, и Эви сильнее сжимает мою руку. Вихрь набирает обороты, и я не могу отвести взгляд. Огненная копна волос показывается сквозь воздушный барьер ее магии. Магии моей сестры. Мое сердце заполняется до самых краев.

Мощная волна силы вырывается наружу из самого ядра вихря, и я слышу, как окна разбиваются вдребезги за нашими спинами. Огни под потолком не выдерживают и взрываются, погружая весь зал в темноту. Пламя вспыхивает в самом центре. Слышится чей-то сдавленных крик в толпе. Ее волосы. Они пылают языками пламени. Затем слышу, как Агнес делает свою работу — осколки стекла встают на место один за одним, а свет постепенно разгоняет тьму, и тогда я вижу ее.

Свою старшую сестру.

Валери.

Спустя долгих шесть лет.

Она появляется как тень из прошлого, как огненная гроза в черном небе. Каменный пол под нами дрожит, и я замечаю трещину, ползущую от ее ног к круглому столу в центре. Чувствую ярость сестры. Затем вижу то, чего не было раньше, — десятки мелких шрамов покрывают ее бледные, обнаженные руки. Еще один шрам будто бы пронзает изумруд ее левого глаза. На кожаных черных штанах блестят острые клинки. Еще несколько на груди и спине.

Охотница. Валери и правда стала охотницей, ведьмой, преследующей демонов.

Десятки пар глаз устремляются к ней. Но она, тяжело дыша, смотрит лишь на нашего отца. Затем ее острый взгляд замечает Локхартов, и бушующее пламя внутри меня мгновенно гаснет, словно его и не было никогда. Валери за доли секунды возводит мощный барьер, а Эви тут же отпускает мою руку.

Мне удается втянуть нити и кое-как поднять защитную стену.

Я жду, когда она обратит внимание на нас, но вместо этого Валери проходится взглядом по Бэлфорам. Оливия инстинктивно делает шаг назад, а Нолан лишь ухмыляется, осматривая Вал, как дикое животное.

Такой она сейчас казалась. Диким зверем. Почувствовав движение за своей спиной, она резко поворачивает голову. Фин стискивает клинок, Калеб выглядит так, будто готов атаковать в любой момент. Однако Эдриан спокоен как камень. Он склоняет голову набок, будто бы изучая Валери. Огонь в ее волосах вспыхивает с новой силой. Эдриан ей не нравится. И более того, у меня складывается такое впечатление, будто бы она точно знает, кто они такие.

Странно.

Вал стискивает кулаки и вновь переводит взгляд на отца. Становится ясно — она понятия не имеет, что здесь сегодня происходит. Папа застал ее врасплох, и это ей чертовски не нравится.

Пол под нами начинает снова опасно вибрировать.

Валери ключ ко всему. Все зависит от ее решений.

Я бросаю взгляд на Еву, вспомнив ее слова.

— Прекрасно, — шепчет Эви так, что слышу только я. — У нее до сих пор проблемы с самоконтролем.

Я продолжаю наблюдать за Евой, но та буравит взглядом кого-то другого…

Бренду.

Ведьма стоит рядом с нами, словно статуя. На лице сплошное напряжение. Даже ее кудряшки как будто бы замерли в воздухе. Она что-то обдумывает. Но в следующую секунду ее губы растягиваются в широченную улыбку.

— Валери Манро! — ее голос эхом проносится по залу, и она вскидывает руки для объятий. — Моя дорогая подруга!

Пол под нами тут же стихает. А из Эви вырывается недоверчивое:

— Какого?..

Но я и сама не знаю, какого черта происходит.

Бренда подлетает к Вал и по-приятельский хлопает ее по спине. Невинный жест, но…

— Твою ж мать. — усмехается Эвива.

Бренда тушит волосы Валери. А затем обращается к толпе.

— Чего уставились? Никогда не видели даму в гневе?

Те конечно же ничего не отвечают. Но Бренде плевать. Она отбрасывает прядь волос за спину и тянет Валери к нашему столу, подальше ото всех, к самому краю. И что самое удивительное — Вал подчиняется. Музыка вновь оживает в воздухе.

Ева выдыхает с облегчением и наконец находит мой взгляд. Затем кивает и улыбается.

До меня наконец доходит, и я обращаюсь к Катрине, которая стоит слева от меня вместе с Ионой.

— Когда вы получили приглашение?

Девушка моргает, не сводя глаз с Бренды.

— Сегодня днем. — одними губами произносит она.

Переменная.

Отец не просто так пригласил Бренду, Катрину и Иону в последнюю минуту. Они были нужны. Как и нужны все присутствующие. У отца есть четкий план. А Ева помогает претворять его в жизнь.

Эви вдруг разражается смехом.

— Только гляньте на Оливию.

Мы все разом переводим взгляды через весь зал на Оливию Бэлфор, чей оттенок лица теперь может посоревноваться с Локхартами. Айлин успокаивает дочь, нежно поглаживая ту по спине.

— Да они все чуть в штаны не наложили. — продолжает смеяться Эвива. — А Валери даже задницу им не подпалила.

— А тебе поджигала? — удивляется Иона. Ее синие волосы красиво завиваются у висков, а большие синие глаза наполнены интересом.

Меня успокаивает мысль, что ни одна из них не испугалась этой новой версии Вал.

— Ага. — улыбается Эви. — Но потом тушила ее водой.

Иона вдруг хмурится, сложив руки на груди.

— Для дара воды, она слишком несдержанная.

— Она имеет в виду воду из стакана. — поясняю я. — Мы тогда были на кухне. Эви что-то ляпнула в своем духе и осталась с горящим задом.

Но в остальном Иона права. Валери никогда не отличалась сдержанностью. И пусть ей подвластны все четыре стихии, только огонь кажется неотъемлемой частью самой Валери. Взять, например, Иону с Катриной. Первая даже двигается как вода, плавно и обдуманно, она всегда сдержанна. Катрина со стороны прекрасна, как цветок, со своей смуглой кожей и волосами цвета древесной коры, однако внутри сильна точно камень. Валери же…хаос воплоти.

Эти шесть лет сделали ее жестче. Это видно по ее взгляду, который я теперь едва узнаю. Мне хочется подойти к ней, но кажется она совсем к этому не готова. Даже не смотрит в нашу сторону. Хотя мы не виделись целых шесть лет. И судя по шрамам, эти годы дались ей не сладко.

После смерти мамы она стала одержима местью. Винила отца в том, что тот не смог ее защитить. Спустя год Валери сбежала из дома и присоединилась к охотникам. Ей было двадцать один. От той девушки остались лишь рыжие волосы и изумрудные глаза. Вал ни разу не обернулась. Не пыталась связаться с нами. Ее просто не стало. Как не стало мамы.

Эвива может смеяться сколько душе угодно. Но я хорошо понимаю, что это лишь маска. На самом деле в глубине души она обижена на нашу старшую сестру так же, как и на меня.

Она обижена на всех нас…

Бренда что-то спрашивает, а Валери сдержанно отвечает. Я отхожу немного в сторону, чтобы получше ее рассмотреть. Ее глаза разбегаются от еды на столе. Но я знаю, что рука потянется только к шоколаду. Мы обе сладкоежки. По крайне мере были когда-то.

Она тянется за плиткой, но в последний момент сжимает пальцы в кулак и выпрямляется, убрав руки за спину. И тогда наши глаза встречаются. Мне хочется улыбнуться, подойти к ней, дать понять, что все хорошо, что ничего не изменилось…но не выходит. Губы не складываются в улыбку. Ноги прирастают к земле. Потому что изменилось все. Между нами не только шесть лет разлуки. Между нами целая пропасть из крошечных моментов, когда мы могли бы быть рядом друг с другом, но не были.

Перевожу взгляд на отца, который в свою очередь тоже наблюдает за своей старшей дочерью. Не нужно быть эмпатом, чтобы разглядеть печаль в его глазах.

Не знаю, удастся ли нам всем когда-нибудь заполнить эту пропасть между нами.

Кора едва заметно стискивает ладонь отца, а затем осторожно подходит к Валери. Тепло улыбнувшись, она раскрывает свои объятия, давая той возможность самой решить, принимать их или нет.

Давай же, Вал, — мысленно подталкиваю я сестру.

Ее плечи сначала напрягаются, потом заметно расслабляются. Она делает один нерешительный шаг, за ним второй и наконец обнимает Кору. К ним присоединяется Агнес. Кажется, я даже замечаю слабую улыбку на губах своей сестры. Это хороший знак. Значит, еще не все потеряно.

Киваю самой себе и пересекая зал, подхожу к папе.

Он тут же притягивает меня к себе одной рукой и чмокает в висок.

— Все будет хорошо. — шепчу я, вдыхая его родной запах. — Главное, она дома.

— Да. — соглашается папа, тяжело дыша.

Что-то не так.

Сквозь мою стену вдруг просачивается ядовитая боль. Горькая печаль вспыхивает на языке вместе со сладостью счастья. Чувствую терпкий аромат гордости, и на глазах появляются слезы.

Его барьер…

Он больше не удерживает его. Я впервые…впервые перехватываю чувства и эмоции Эдварда Манро.

— В чем дело, отец?

Папа в ответ сжимает мое плечо и осмотревшись по сторонам, вдруг отводит меня в тень, куда почти не попадает свет огней, к самой дальней стене.

Его эмоции…они напоминают огонь Валери. Они переполняют, заставляя слезы течь по щекам. Даже сквозь стену я чувствую тяжесть его боли, любви, счастья, печали. Столько всего, что он держал в себе годами, не показывая с того самого дня, как не стало мамы. Всего этого слишком много. И он понимает это, видит все на моем лице, но улыбается. Тепло. Смахивает влагу с моих щек, и моя внутренняя стена начинает дрожать под натиском непоколебимой уверенности.

— Ты помнишь свое обещание, Камилла? — твердым голосом спрашивает он.

Будь рядом со своими сестрами.

Киваю, задыхаясь от слез.

— Сегодня. Ты поймешь, когда именно. — только сейчас замечаю, как много морщин появилось у него с годами. — Ты должна быть вместе со своими сестрами.

— Что происходит, пап?

Он вновь улыбается, вытирая мои слезы.

— Ничего, о чем бы я не знал. — спокойно отвечает он. — Верь мне, хорошо?

Еще один кивок. Потому что я верю. Не только верю, но и чувствую всем своим существом.

— Я горжусь тобой, малышка. — сердце наполняется его словами. — Горжусь всеми вами. Тем, кем вы стали.

Тут я не выдерживаю, больше не могу — бросаюсь к нему в объятия, а он крепко прижимает меня к себе, положив подбородок на мою макушку.

Мне так не хватало твердости отцовских рук, не хватало его уверенности во всем, его сильного плеча и теплых слов. Хочется вернуться в прошлое и принять иное решение. Хочется остаться и никуда не уезжать. Хочется удержать Валери, не бросать Эвиву. Ведь сейчас мое время на исходе, и я не знаю, смогу ли все исправить.

— Тебе нелегко пришлось, да, Ками? — мои руки сжимают ткань рубашки на его спине. — Мне правда жаль, что я ничем не смог тебе помочь.

— Ты научил меня строить барьер. — сквозь слезы бормочу я, и тут же чувствую как трясутся его плечи от смеха.

— Уверена, что хорошо все запомнила?

Конечно, он знает, что мой барьер непрочный. Он всегда все знает.

Делаю глубокий вдох и отстраняюсь. Папа снова вытирает мои слезы и ждет. Одним взглядом как бы говорит — «давай, покажи, на что ты способна».

Стиснув зубы, я усиливаю свой барьер. С каждым ударом сердца выталкиваю чужие эмоции, выталкиваю его чувства за стену. Отец одобрительно улыбается и кивает.

— Ты со всем справишься. — говорит он, и я полностью теряю связь с ним. — Я верю в тебя. Как и верю в твоих сестер. — убирает прядь волос мне за ухо. — Только тебе под силу достучаться до них.

Зачем он говорит мне это? Почему сейчас?

— Я люблю вас, мои девочки. Помни об этом. Хорошо?

Снова киваю, не в силах что-либо произнести.

И тут до меня вдруг доходит. Его эмоции. Они напомнили тот же огонь, что и у Вал, вот только сейчас этот огонь даже вполовину не был таким сильным, как у нее. Его дар, магия, она медленно угасает.

Барьер на границе ослаб, потому что ослаб отец. Еще этот призыв. Чтобы призвать такую сильную ведьму, как Валери, требуется много сил. Настолько много, что даже на эмоциональную стену не останется.

Почему он не попросил меня сделать это? Или Кору? Или Эви, в конце концов. Почему?

— Пора. — раздается мягкий голос Евы рядом с нами.

Мне приходится приложить немало усилий, чтобы отпустить отца. Он заглядывает мне в глаза, смахивает остатки слез.

— Будь сильной, Камилла.

На языке вертится миллион вопросов, но я молчу. Потому что знаю — он не ответит ни на один из них. За стеной поднимается мой собственный хаос, но я приказываю себе заглушить его.

Подавить. Не чувствовать.

Вдох.

Выдох.

Дыхание выравнивается.

Ева берет меня под руку и отводит на свое место в углу.

Со стороны мы вместе наблюдаем за тем, как отец в очередной раз привлекает к себе внимание зала. Как перед столом в центре вырастает портал. Я смотрю, но мое сердце продолжает болеть. Не от того, что сказал мне отец. А от того, чего не сказал.

Подавить. Не чувствовать.

Что-то надвигается.

Что-то страшное.

И это не феи, которые сейчас одна за другой выходят из портала.

— Свита царицы Америды. — шепчет мне Ева, указывая на четырех фей, выстроившихся в два ряда. Вместе они образуют небольшой проход. У первых двух узкая полоска мерцающей ткани на груди, а по бедрам струится юбка из тончайшего материала. В жизни не видела ничего подобного.

Феи чем-то напоминают нас, но отличаются невероятной красотой. Их кожа излучает странный свет. Если присмотреться, то можно разглядеть крупицы серебра, напоминающие звездную пыль.

Я заставляю себя смотреть.

Будь сильной.

Что бы не надвигалось, мы справимся.

Вместе.

Та фея, что стоит в первом ряду слева внимательно изучает каждую деталь вокруг, каждую ведьму. Ее темная, почти черная кожа ярко контрастирует с белоснежными волосами, ресницами, бровями. А свечение кожи скорее напоминает золото, нежели серебро.

У другой феи кроваво-алые длинные волосы, того же оттенка брови, ресницы, губы и фарфоровая кожа. Белая, как снег. Ей, кажется, вообще нет дела до всего происходящего. Она обводит безразличным взглядом всех присутствующих так, будто мы всего лишь надоедливые мошки.

Последние две феи — кто-то вроде наших стражей, амазонки, насколько я помню. Их кожаные доспехи покрыты шипами. За спинами торчат рукояти мечей. Обе смуглые и коротко стриженные. Красивые. Но в то же время опасные.

Тихий шепот проносится вдоль каменных стен зала. Впервые за многие века феи стали чем-то большим, нежели просто мифом. Вот они, из полоти и крови, словно сошли с картинок учебников по истории магического мира.

Должна быть веская причина для их появления здесь. Даже представить не могу, как именно отцу удалось заманить их сюда.

Первые две феи переглядываются и кивают остальным.

Раздается странный клич. Четыре феи разворачиваются и становятся друг напротив друга, склонив головы.

Кажется, все присутствующие задерживают дыхание.

Из портала показываются еще двое. Они держатся за руки и величественно выходят вперед.

Муж и жена? Или брат с сестрой?

Сходство поразительно.

Близнецы.

На девушке с длинными серебряными волосами и светлой кожей платье в пол из легчайшей, почти невесомой ткани розового цвета. Ее уши, руки и шею покрывают странные причудливые украшения. Они обвивают ее кожу, точно стебли растений. А сама она напоминает красивый невинный цветок. Вот только в ее взгляде нет ничего невинного. Фея улыбается своему брату и проводит пальцем по его обнаженному предплечью. Тот молча отвечает ей, нежно касаясь ее щеки и заправляя прядь волос за ухо. На нем свободные белые брюки и кофта без рукавов. Ткань настолько прозрачная, что всем хорошо видно его узкую грудь и подтянутый торс.

Странно.

Кожа парня не светится, как у его сестры и других фей. Он скорее напоминает человека. Невероятно красивого, но все же человека.

Пытаюсь вспомнить все, что знаю о феях из курса по истории. Их магия связана с природой, и кажется, передается исключительно по женской линии.

«Мужчины у них чуть ли не рабы» — как-то сказала мне Эвива. Будучи подростком она только и говорила о прекрасных девах, правящих мужчинами, о мире, свободном от знакомой нам морали.

Мне вдруг становится стыдно за то, как мало времени я уделила оборотням, феям и другим магическим созданиям в детстве. Быть может, сейчас я бы не гадала, как полная идиотка.

Близнецы отходят в сторону. И спустя пару мгновений через портал входит царица Америда. У меня даже перехватывает дыхание от ее красоты. Длинные волосы отливают серебром. Кожа буквально светится изнутри. А длинное платье струится и переливается, словно живое. Вырезы на бедрах тянутся до самой талии, обнажая стройные длинные ноги. В довершение к образу, на ее голове, похожая на ветви деревьев, возложена серебряная корона.

Америда затмевает всех и каждого одним только своим присутствием, величием и как ни странно, высокомерием. Как минимум пару столетий она точно живет на этом свете. И разумеется, ни во что нас не ставит. Но нужно отдать ей должное, впечатление она произвести умеет. Никто даже не шевелится. Только отцу хватает духу подойти к ней. Он поприветствует ее согласно нашим традициям.

— Началось. — шепчет мне Ева.

Отец объявляет о начале собрания, приглашает всех глав семей, Америду и Эдриана за круглый стол. Сам он встает спиной к нам, возле своего стула во главе. Америда занимает место слева от него. За ней щитом следуют другие феи. Все кроме двух вооруженных. Те остаются охранять портал.

Эдриан в одиночестве подходит к отцу и прежде чем сесть за стол справа от него, оборачивается и встречается со мной взглядом. Мне не удается понять выражение его лица, но тепло, вдруг коснувшееся моего сердца…успокаивает.

Другие главы семей занимают свои привычные места. Пять концов звезды на столе указывают на пять членов ковена. Отец представляет дар стихий, Айлин Бэлфор силу мыслей, мама Евы ясновидение, а мать Ангуса эмпатию. Последнее место занимает Кора, место нашей мамы, как правая рука отца. Прежде чем сесть, она взмахивает рукой и стол плотным куполом накрывает воздушная завеса. Сквозь нее едва ли можно различить фигуры сидящих за столом. Голоса и звуки она тоже не пропускает.

У меня снова возникает дурное предчувствие.

Остальные ведьмы и ведьмаки разбредаются, кто куда. Младшие накидываются на еду. Оливия с братом и сестрами скрывается в неизвестном направлении. Валери подпирает стену рядом с Агнес. Бренда о чем-то спорит с Лиамом. Иона и Катрина вместе с Эвивой остаются на прежних местах. Ангуса с Марком тоже уже нигде не видно.

— Чем все закончится? — вдруг спрашиваю я Еву.

— Ты эмпат. — поворачивается ко мне подруга. — Вот ты мне и скажи.

Мои брови невольно взлетают вверх, я отстраняюсь и только сейчас понимаю, что Ева все это время держала меня за руку.

— У эмпатов хорошо развита интуиция. — поясняет она. — А мой дар пока не принято решение, бесполезен.

Моя интуиция ничего хорошего сейчас мне не подсказывает. И я не стану делиться этими мыслями с Евой. Ей и без того сегодня тяжко пришлось.

— Поешь чего-нибудь. — вместо этого предлагаю я.

Она вдруг замирает, взгляд на секунду становится пустым, но следом тут же смещается на Валери, затем резко на Эвиву, которая покидает зал.

— Думаю, тебе стоит пойти за ней. — просто говорит Ева без каких-либо эмоций в голосе.

— За кем?

— Эвивой.

К тому времени сестру уже нигде не видно.

Лишних вопросов я не задаю и отправляюсь за сестрой, прохожу мимо круглого стола. Феи-воительницы даже внимания на меня не обращают. Их глаза пристально вглядываются в воздушную завесу. А портал все так же искрится магией. Незнакомой. Другой.

На секунду в голове мелькает идея предложить феям выпить чего-нибудь, но я отмахиваюсь от нее. Лучше держаться от них подальше.

Прежде чем выйти, останавливаюсь. Дурное предчувствие не покидает, застревает где-то между ребер, и в голове возникает еще одна идея.

Фин и Калеб на секунду отрывают взгляды от круглого стола и смотрят на меня. Игнорирую их обоих и подхожу к Алексу.

— Что-то случилось? — тут же спрашивает он.

— Пока нет. Скажи, дети в безопасности?

Мой вопрос явно застает его врасплох.

— Да. — кивает, нахмурив брови. — Кора наложила на учебный корпус какое-то заклятие. Никто его не видит. С ними внутри несколько одаренных стражей.

Тяжесть в груди становится легче, но не проходит полностью. Приходится еще и от чувств Алекса отмахиваться. Сейчас они только мешают.

— Хорошо. Могу я еще попросить тебя об одолжении?

— Конечно.

— Если вдруг что-то пойдет не так, пожалуйста, защити Еву.

Он хочет возразить, спросить, но я не даю.

— Не спрашивай, просто сделай, как я прошу. — слова похожи на приказ, поэтому добавляю. — Пожалуйста.

Ева единственная здесь никогда не держала в руках оружие.

Алекс сомневается. Уверена, он бы предпочел стать моим живым щитом, если бы мог. Но я последняя, кто нуждается в помощи. Мы оба это знаем, поэтому он соглашается.

Я наблюдаю за тем, как он отдает распоряжение другим стражам. Одна из них встает на его место. Совсем юная и красивая. Ее светлые волосы затянуты в густую косу на плече. На щеках рассыпаны веснушки. Заметив мой взгляд, она моргает и тут же кивает. Я отвечаю ей тем же.

Сам Алекс проходит через весь зал и занимает местечко рядом с Евой. Та сразу же бросает мне удивленный взгляд, а я улыбаюсь в ответ. Очевидно, конкретно это решение ей не удалось предвидеть.

Закрыв за собой дверь, выхожу в темный холл. Эви здесь нет.

Может, она направилась в уборную дальше по коридору? Но в таком случае зачем Еве просить меня следовать за ней?

Решаю пойти дальше по коридору, но вдруг слышу смех из гостиной напротив и останавливаюсь. Практически не думая, вхожу в темную комнату.

Черт.

Эвивы здесь нет.

Но зато есть Нолан, стоящий у тлеющего камина. Оливия, сидящая рядом на диване вместе с сестрами. Марк Локхарт. И…

Ангус.

— Камилла. — тут же замечает меня последний.

Ничего не ответив, я собраюсь выйти, но ему удается невероятно быстро схватить меня за руку и остановить.

Холодные пальцы сжимают запястье. Пытаюсь вырваться, но тщетно.

— Не так быстро, красавица. — его губы складываются в мерзкую улыбку, от которой вдоль позвоночника бежит холодок. — Посиди с нами.

Его глаза вспыхивают весельем, а к моему горлу подкатывает тошнота.

Я снова пробую вырвать руку, но он только крепче сжимает ее. Откуда в нем столько силы?

Думай, Камилла.

— Отпусти меня. — цежу я сквозь зубы.

— Да брось, Манро, я ведь не кусаюсь. — он вдруг подходит еще ближе и склоняется над моим ухом. — Только если ты сама меня не попросишь.

Оливия хихикает.

Отстранившись, я смеряю его пренебрежительным взглядом, но его это только больше веселит.

— Хватит изображать недотрогу. — свободной рукой касается моей щеки и убирает прядь волос за ухо. По телу проносится дрожь. — Мы созданы друг для друга. Я многому могу тебя научить.

— Не трогай меня. — рычу я, снова дернув рукой, но безрезультатно.

— Она ведь сказала нет. — раздается голос Эви совсем рядом. Сестра подходит к нам и силой вырывает мою руку из его хватки. — Разве мама не научила тебя, Ангус, что если дама говорит нет, это значит, нет.

— Удивлена, что ты знаешь это слово, Эвива. — щебечет Оливия с дивана. Ангус делает шаг назад, переключившись на сестру. Нечто холодное касается моей стены. Нечто липкое. Скользкое.

Я цепенею.

— Закрой свой рот, Оливия. — спокойно отвечает Эви.

— А разве, я ошибаюсь? Все знают, что твои ноги раздвигаются без особых усилий.

— Неужели? — якобы удивляется Ангус. Он не смотрит на меня, но его магия…Его щупальца продолжают скользить вдоль моей стены. Он словно проник мне под кожу, изучает каждый сантиметр. А я не могу оттолкнуть, не могу ударить в ответ. Я просто не знаю как. Тело замирает. Нельзя позволить Ангусу проникнуть за стену.

— Может быть, я зря трачу время на Камиллу. — расслабленно говорит он. — С тобой куда проще.

— Руки прочь от Эвивы. — вмешивается Нолан. — Она моя.

— Да пошел ты. — бросает ему сестра, но тот лишь смеется в ответ. И этот смех доносится будто бы издалека.

Щупальца Ангуса каким-то образом становятся больше, разрастаются, проникают глубже.

— Что ты в ней нашел, братец? — Оливия медленно поднимает палец вверх, и юбка Эви приподнимается. Сестра резко опускает ткань своей магией.

— Шлюха, как шлюха. — пожимает плечами Оливия. Ее сестры хихикают. Мои кулаки сжимаются.

— Ты права. — соглашается Ангус. — Мне не по вкусу порченный товар.

— Брат. — вдруг вмешивается Марк.

— А что? — оборачивается к нему Ангус. Моя стена дрожит от напора его магии. Появляется трещина. — Ты же не станешь отрицать, что Эвива шлюха, ведь так?

Он замечает ее. Замечает эту трещину и резко оборачивается ко мне, на бледном лице появляется победная ухмылка. Мое сердцебиение учащается. Его мерзкие щупальца начинают проталкиваться сквозь стену…

— Повтори. — раздается тихий голос Валери, и все поворачивают головы к ней. Сестра стоит расслабленно, прислонившись к дверному косяку. — Повтори, что ты только что сказал.

— Он сказал, что твоя младшая сестра шлюха. — с улыбкой повторяет Оливия. Нолан тут же пригвождает ее взглядом к дивану.

Валери отталкивается от косяка и медленно проходит в гостиную. Смеряет каждого из присутствующих оценивающим взглядом и встает напротив Ангуса, закрывая нас с Эви собой.

— Повтори. — снова приказывает она ему холодным безразличным голосом.

Щупальца Ангуса резко исчезают, и я наконец выдыхаю, выходя из оцепенения.

Он испугался?

— Мы просто пошутили. — отзывается Нолан.

Огонь в камине вспыхивает в ответ, заставляя Нолана отпрянуть. Из него вырываются ругательство, но ведьмак быстро приходит в себя и загораживает собой Оливию.

— Держи свои коготки при себе, Валери. — предупреждает Ангус. — Сегодня запрещено использовать магию. Ты же не хочешь начать войну между семьями.

Я едва не закатываю глаза от его лицемерия.

Валери делает шаг вперед и подходит к нему вплотную. Ангус выдерживает ее взгляд.

— Чтобы поставить тебя на колени, магия не нужна. — протягивает Вал.

— Правда? — усмехается он.

— Правда.

Ее колено взмывает вверх, ударяя Ангуса прямо между ног. Тот даже увернуться не успевает, складывается пополам. Ее рука опускается на его плечо, надавливая на какую-то болевую точку, и ведьмак со стоном опускается на колени.

— Видишь? — спокойно произносит Вал. — Проще некуда.

Под потолком вдруг вспыхивает десяток огней, разгоняя тени по углам. Я оборачиваюсь и вижу Агнес. Валери отпускает этого слизняка, разворачивается и проходит мимо, даже не взглянув на нас. Эвива бросается за ней. Я следом. Агнес буравит холодным взглядом остальных.

Вместо того, чтобы вернуться в зал или подняться наверх, Валери распахивает входную дверь и вылетает наружу.

Эви не отстает.

— Как ты посмела так меня унизить? — кричит она, когда мы все оказываемся на холодном воздухе. — Кто просил тебя вмешиваться?

Валери замирает перед ступеньками и резко оборачивается, взмахнув волосами.

— Унизить? — кончики ее волос вспыхивают в ночи. — Если ты не заметила, унижали тебя до этого. — возвращается к нам, останавливаясь прямо напротив Эви. — Или может, тебе просто нравится, когда тебя называют шлюхой. Прости, я не знала.

— Вот именно. — выплевывает Эви, а я делаю шаг назад. — Ты ни черта не знаешь. Из-за тебя я теперь буду казаться слабой.

— Неблагодарный ребенок. — качает головой Вал. — Как и всегда. Ты вообще не изменилась.

Услышав, как за мной открылась дверь, я оборачиваюсь. К нам выходит Агнес. По одному только ее взгляду я понимаю — она хочет, чтобы я вмешалась.

Но что мне сказать?

Они обе по-своему правы.

— Все такая же упрямая, — продолжает Вал. — Эгоистичная, неблагодарная…

— Замолчи, Валери. — выкрикиваю я, чувствуя чужую обиду, царапающую мою стену.

Сестра вздрагивает, ее глаза округляются. Не помню, чтобы я когда-нибудь разговаривала с ней в таком тоне. Но прошло шесть лет. И я больше не та тихая Камилла, которую она знала.

— Вот именно. — добавляет Эви, сложив руки на груди и гордо вскинув подбородок.

— Ты тоже, Эвива.

Она хмурится. Обе непонимающе таращатся на меня, а я будто бы возвращаюсь в прошлое. На десятки лет назад. Только теперь нет мамы, которая всегда находит нужные слова. Я больше не имею права молча отсиживаться в стороне и прятаться по углам. Мы на грани войны, в конце концов. Но что поистине поражает меня — это то, что в данный момент, мне абсолютно плевать на весь мир. Я впервые осознаю ценность этих ссор. Ссоры значат эмоции. А эмоции дают надежду. Надежду на то, что у нас все еще есть шанс снова стать семьей.

Я делаю глубокий вдох и поднимаю глаза на старшую сестру. Ей точно не понравится то, что я скажу. Но правда никому не нравится.

— Ты не имела права вмешиваться. — спокойно начинаю я, стиснув кулаки. — Прошло шесть лет. Мы больше не дети. И Эвива в состоянии сама за себя постоять.

В глазах Валери мелькает чувство, которое я не успеваю уловить. Отвожу взгляд, отчетливо понимая, что возможно сейчас отталкиваю ее. Но ей придется принять эту уродливую правду. Нам обеим нужно ее принять.

Затем я обращаюсь к Эвиве.

— А ты перегнула палку.

— Что? — выдыхает она, непонимающе.

— Нужно было уйти сразу. — поясняю я. — Ты сама велела мне держаться от них подальше, но когда дошло до дела, осталась и продолжила выслушивать оскорбления. Они намеренно нас провоцировали. Да, и не надо так на меня смотреть. Если быть еще откровеннее, ты поступила точно так же, как и Валери. Защитила меня. Разница лишь в том, что мне помощь была нужна. А тебе нет. И Валери об этом не знала. Так что, вы обе хороши.

Они переглядываются, скорее рефлекторно, нежели намеренно, поэтому тут же отворачиваются друг от друга. Валери касается кольца на своем большом пальце.

Неужели собирается снова сбежать?

— Не смей. — резко вырывается из меня. Ее ладони сжимаются в кулаки. — Только не сегодня. Если хочешь снова уйти, сделаешь это завтра. Сегодня не смей.

Решение. От ее решений сегодня зависит все.

Она не может уйти.

Закрыв на секунду глаза, она думает. А я молюсь, чтобы Эви не ляпнула чего-нибудь еще. Что-то, что могло бы заставить сестру снова уйти.

— Хорошо. — наконец тихо отвечает Валери, и не взглянув на нас, возвращается в поместье вместе с Агнес.

Я выдыхаю, выпуская облачко пара изо рта. Потом опускаюсь на холодные каменные ступени. Впервые, с тех пор, как я приехала, холод меня не тревожит. Напротив. В каком-то смысле, даже успокаивает.

Слишком длинный день.

Слишком черная ночь.

Неожиданно Эви садится на ступеньку рядом со мной.

— Он что-то сделал, да? — бормочет она, уставившись куда-то в пустоту перед собой.

— Кто?

— Ангус.

Меня передергивает от одного только его имени.

— Да. — признаюсь я, уперевшись локтями в колени перед собой.

— Ты впала в ступор, замерла. — ее голос становится вдруг непривычно серьезным для меня. — Как и тогда, когда он приветствовал тебя здесь, на крыльце.

— Он пытался пробиться сквозь мою защиту. — поясняю.

Эви кивает:

— Дерьмово.

— Мда уж, приятного мало.

Смотрю перед собой на небольшое здание, где располагается корпус стражей. Огни слабо горят по периметру каменных стен. Справа от него должно быть широкое красивое строение из красного камня, покрытое мхом. Школа. Чары работают, и ее не видно сейчас. Но когда-то и мы там учились, только спали не с остальными детьми, а у себя в башнях. Разумеется, таким, как Оливия Бэлфор, это не особо нравилось.

— Почему ты ему позволяешь?

Вопрос сестры возвращает меня в реальность.

— Позволяю что?

Эви поворачивает ко мне голову, лунный свет отбрасывает тень на одну часть ее лица, погружая вторую половину в жутковатую тьму.

— Вторгаться. Один раз — случайность. Два — уже закономерность.

— Говоришь так, будто у меня есть выбор.

— Выбор есть всегда. — снова отворачивается к лесу, крутя сдерживающее кольцо на своем пальце. — Ничего не делать — тоже выбор.

Я вдруг ощетиниваюсь от осуждения в ее голосе, словно из нас двоих теперь я неразумная младшая сестра.

— Но что я могу, Эви? Я не умею сопротивляться.

Она отмахивается, улыбаясь.

— Глупости, конечно умеешь. — в голос возвращается привычная легкость.

Мои брови сходятся на переносице, и она продолжает:

— Знаешь, как я научилась управлять своим даром?

Нет. На самом деле, я понятия не имею, как именно она им овладела. В гримуарах нашей семьи по большей части лишь тонкости владения стихиями.

— Наблюдала за Ноланом. — вдруг говорит она. — Он думал, я влюблена в него по уши, и поэтому увивалась за ним. Хотя может, и правда была влюблена. В любом случае, это уже не важно. Главное, я получила от него то, что хотела. — снова переводит на меня взгляд. — Знания. Ну и определенный опыт.

Подмигивает и слегка толкает меня плечом, что вызывает на моих губах улыбку.

Так вот, зачем она с ним связалась. Она училась. А мы все думали…

— Нолан хвастался, показывая разные трюки. Я делала вид, что у меня ничего не получается, а потом тайком тренировалась в своей комнате.

Гениально.

— Но я не ты, Эви. Я не могу соблазнить Ангуса, чтобы он показал мне, что да как.

— И не нужно. Ты и так уже все знаешь, Ками.

— Не понимаю.

Она тянется к клинку на своем бедре, и сталь бликует в лунном свете. Затем сестра зачем-то берет мою руку и вытягивает ее перед нами, раскрывая мою ладонь.

— Смотри. — кончиком клинка она касается центра ладони и надавливает. — Вот, что чувствуешь ты. Эмоции. Чувства. И тебе кажется, что ты ничего не можешь с этим сделать. Но магия всегда работает в обе стороны.

Эви мягко обхватывает мою кисть и надавливает ей на острый кончик клинка.

— Сопротивление. Баланс.

Вернув клинок на бедро, она поворачивается ко мне. Я сжимаю саднящую ладонь в кулак. Она права. Буквально несколько минут назад у меня ведь получилось вытолкнуть эмоции отца за стену. Что если с магией Ангуса все работает по тому же принципу? Разница между нами лишь в том, что он использует свой дар, а я…

— Ты эмпат. Как и Ангус. — твердым голосом продолжает Эви. — И ты сильный эмпат. Иначе он не преследовал бы тебя. Все, что тебе нужно — это наблюдать и повторять за ним. И в следующий раз, когда он протянет свои ручонки…

— Щупальца. — поправляю я. — По ощущениям это похоже на щупальца.

— Во-первых, — морщит нос. — Иииу. А во-вторых, в следующий раз, когда он протянет эти свои…просто отрежь ему яйца. Фигурально выражаясь.

Из меня вдруг вырывается смех. И этот звук кажется таким странным, непривычным. Не помню, когда смеялась в последний раз.

— Эмпаты могут не только перехватывать чужие чувства и эмоции. — со знанием дела рассказывает Эви. — Вы можете усиливать их, контролировать. Если Ангусу удастся пробраться к твоему сердцу, глазом не успеешь моргнуть, как уже побежишь за ним в его подземелье.

— Думаешь, они живут в подземелье?

— А иначе почему они все такие бледные?

— Логично. — киваю, стараясь не сильно думать о том, что она только что сказала.

— В общем, не забывай, что ты тоже эмпат. И все, что может он, можешь и ты. Просто доверься своей магии, а не отталкивай ее.

— Откуда ты столько знаешь об эмпатах? От той ведьмы из Аргоса?

— Нет. — качает головой, отбрасывая копну волос назад. — Она только рассказала, как вы можете лечить людей. Остальное я узнала от…

— Марка. — вдруг меня осеняет.

— Именно.

— Но он ведь не одаренный.

— Он Локхарт.

Так вот зачем она втянула себя в этот треугольник. Эви не просто легкомысленно проводила время. Она собирала информацию. Училась.

Поверить не могу.

Она заставила остальных видеть то, что те хотели видеть. Всех нас. Притворялась глупой и легкомысленной все это время.

Ее черные волосы раздувает ветер. А в темноте мне на секунду кажется, что я вижу маму. Сердце екает. Они так похожи. Та же улыбка, те же глаза, брови.

Я каждый день скучаю по маме. Но видя сейчас рядом с собой ее копию. Ту, что выросла такой сильной, умной и одаренной, я улыбаюсь. Словно мама все еще с нами. Все еще рядом.

7

Спустя час нас всех снова приглашают в зал. Решение принято. Остается узнать, какое именно. Помогут ли нам феи и оборотни? Ведь в случае войны, мы первые окажемся под ударом.

Эви вместе с Ионой, Брендой и Катриной стоят недалеко от меня. Остальные семьи неизменно напротив нас. Ева на прежнем месте в дальнем углу вместе с Алексом. Феи в самом центре у портала загораживают волков в углу. Отец с Корой там же, где и весь вечер, справа у самого дальнего стола. В руке отец крепко сжимает бокал вина. Пытаюсь определить его эмоции, но тщетно. Наверное, это и к лучшему, значит, у него еще есть силы, чтобы завершить этот чертов вечер.

Слуги суетятся вокруг, наполняя пустые тарелки едой и кувшины алкоголем. Лишь звон посуды прерывает это напряженное молчание. Странно. Америда буравит взглядом отца, теряя терпение. Видимо ей хочется как можно скорее покинуть это место.

Глазами начинаю искать Валери. Сквозь толпу фей мелькает знакомая рыжая копна. Значит, она стоит где-то между волками и Бэлфорами. Не с нами. Даже не знаю, как реагировать на это. Что-то мне подсказывает, что сегодня последний вечер, когда мы видим сестру. Но есть и еще кое-что. Эта ноющая тяжесть под ребрами. Она усиливается. Не могу понять, в чем дело. Что-то…что-то не так.

Предчувствие.

На мгновение прикрываю глаза и делаю глубокий вдох.

Нужно подавить, не чувствовать. Нужно собраться.

Когда вновь открываю глаза, замечаю Кору. Она говорит что-то отцу, и тот кивает. Затем делает шаг вперед, но резко замирает. Бокал в его руке дрожит. Он хватается за сердце, и бокал выскальзывает из рук. Алая жидкость растекается по полу кровавой лужей, а бокал разлетается вдребезги.

Мы с Эви делаем шаг к нему, но Кора намного ближе. Она берет его под руку.

— Барьер. — говорит он одними губами, затем повторяет громче. — Барьер рухнул.

Я цепенею.

Его слова разрезают воздух. Америда тут же скрывается вместе со своей свитой. Портал за ними закрывается, и я вижу Валери, обнажившую свои клинки рядом с волками. Ее взгляд направлен куда-то мне за спину. Хочу обернуться, но тут раздается чей-то крик в толпе.

Младшая сестра Евы. Та, что видит всего на несколько минут вперед.

Стены дома начинают дрожать. Перевожу взгляд на Эвиву. Тяжесть внутри разрывается на части. Глаза Эви в ужасе распахиваются, она взмахивает рукой. Не успеваю даже вздохнуть, как мое тело подбрасывает в воздух, и я отлетаю в стену.

Тупая боль пронзает каждую кость в теле. Перед глазами вспыхивают звезды. Я с силой падаю на пол, ударяясь коленями. В ушах стоит омерзительный свист, и сквозь него до меня доносится звон стекла и…и крики.

Хаос. Вокруг воцаряется хаос, и я не могу разобрать причину. Перед глазами плывет. Встряхиваю головой, чтобы хоть как-то сбросить эту пелену. Поднимаюсь на ноги, прислонившись к стене, и открываю глаза.

Кровь застывает в жилах, отказываясь пускать кислород в легкие. Ведь теперь я вижу причину. Причину хаоса.

Демоны.

Омерзительные чудовища клыками и когтями разрывают безоружных ведьм на части. Я замираю на месте, не в силах пошевелиться. Не могу дышать.

Стражи бьются с тварями и в зале, и на улице. Поместье дрожит. Или это я?

Порталы открываются и закрываются. Из Бэлфоров вижу только Нолана и Оливию. Они стоят бок о бок, отбрасывая демонические отродья через окна. Пламя Бренды сжигает одного за другим. Катрина пронзает их насквозь своими каменными стрелами. Иона наполняет их легкие водой. Эвива швыряет в троих стол. А Валери, орудуя сразу двумя мечами, отсекает головы.

Кровь повсюду. Кровь. Так много крови.

Почему не могу пошевелиться?

Части тел разбросаны среди еды и битого стекла.

Не могу дышать.

Ищу глазами отца. И нахожу на другом конце зала. Они с Корой оба защищают беспомощных ведьм, но демоны оттесняют их к стене. Алекс в углу закрывает собой Еву, вонзая клинок демону в горло. Из ее семьи могу различить только Элайзу и Кэролайн.

Ноги прирастают к земле. Руки дрожат. Воспоминания из прошлого вспыхивают перед глазами. Крики застревают в ушах.

И кровь. Так много крови.

А демонов все больше.

Мне нужно что-то сделать.

Соберись, Камилла.

Трясу головой и стиснув зубы, отталкиваюсь от стены.

Мне нужно оружие.

Мне нужно…

Я боюсь. Ужас ядом проникает в кровь, заставляя сердце вырываться из груди. Кислород выбивает из легких. Нет. Это не я. Не я.

Не я.

Стена. Она покрывается трещинами.

Тело содрогается. Повернув голову, замечаю стража. Она стоит, будто парализованная в нескольких метрах от меня. Узнаю ее веснушки на щеках и светлую косу. Она заменила Алекса по моей просьбе. Ее карие глаза широко распахиваются от ужаса, который пробивается через трещины в моей стене. Делаю шаг к ней, но тут же замираю. Из ее горла брызгает кровь. Демон с рогами вонзает в нее свои зубы. Ее тело обмякает как игрушечное, как кукла в руках у маленькой девочки. А в следующую секунду голова твари слетает с плеч, и за ним появляется Фин. Волк пробегается по мне обеспокоенным взглядом и снова бросается в бой.

Паника не отступает. Только нарастает. Стена разрушается под натиском самого ужасного из всевозможных страхов — страха смерти.

Замечаю еще одного парализованного стража. Потом еще одного. И еще.

А потом вижу его.

Ангус стоит у стены, не шевелясь, совершенно расслабленно.

Это он останавливает стражей без барьера, не давая тем защищаться. Почему?

Думай, Камилла.

Думай.

Я должна что-то сделать.

Но он стоит слишком далеко.

Без оружия мне ни за что не подобраться к нему.

— Алекс! — паникующий голос Евы заставляет меня вздрогнуть. Все органы скручивает в тугой узел. Алекс замирает с тем же застывшим ужасом на лице, что и у других, а демон медленно приближается к ним.

Нет.

Только не он.

Что мне делать? Что?

Все, что может он, можешь и ты.

Я не бессильна.

Я эмпат.

Мир вокруг замедляется. Стиснув кулаки, я вдруг отчетливо начинаю слышать свое дыхание, сердцебиение. Опускаю стену и тут же вижу знакомые щупальца Ангуса. Они тянутся от него к каждому из парализованных стражей. Моя собственная магия пульсирует под кожей и вырывается наружу тонкими нитями. Впервые я чувствую это. Они ждут. Мои нити ожидают приказа.

В следующий раз, как он протянет свои…просто отрежь ему яйца.

Нити превращаются в острые лезвия прежде, чем я об этом думаю. Делаю вдох и направляю их к щупальцам Ангуса, словно острие клинка. А затем рублю. Одну за другой. Раздается рычание их обладателя.

Те стражи, что ближе всего ко мне, снова могут двигаться. И я сосредотачиваюсь на Алексе. Демон уже в двух шагах от него, когда я разрываю их связь с Ангусом. Парень едва успевает пригнуться и разрезать демона своим мечом.

Я выдыхаю, но сердце вдруг пронзает острая боль. Смотрю вниз, уверенная в том, что это чей-то клинок. Но ничего. Лишь боль. Поднимаю глаза и понимаю — Ангус пробил мое сердце насквозь. Чувствую его внутри себя, словно он засунул туда руку. Он ухмыляется, и все самые жуткие страхи оживают под кожей, пульсируют в крови, парализуя тело целиком.

Смерть. Кровь. Смерть. Боль.

Снова и снова.

Хватаю ртом воздух, хрипя.

Нити кружатся вокруг магии Ангуса и вонзаются в щупальцу, пробившую мою грудную клетку.

Гниющие трупы. Детский плач. Кровь. Смерть. Одиночество. Боль. Пустота.

Просто доверься своей магии, а не отталкивай ее.

Крики. Кровь. Смерть.

Все, что может он, можешь и ты.

Ты эмпат, Камилла. Как и он.

Связь.

Нити протягиваются дальше, сплетаясь с магией Ангуса, словно я сама обхватываю его руку своей. Держу крепко. Смотрю ему прямо в глаза.

Я могу все, что можешь и ты, гребанный ты кусок дерьма.

Смерть. Проталкиваю ее через нашу связь.

Боль. Увеличиваю ее, надуваю словно воздушный шар.

Ноги начинают дрожать. Пот капает на ресницы.

Ангус пытается вырваться, но я не даю, вплетая еще больше нитей.

Страх.

Хватит изображать недотрогу. Мы созданы друг для друга. Я многому могу тебя научить.

Насыщаю страх гневом и яростью. Они добираются до его сердца за доли секунды и пронзают насквозь. Его глаза широко распахиваются. Магия трещит между нами. Мои конечности дрожат. Бледная кожа его лица натягивается на костях в гримасе ужаса. Пульс бешено стучит в висках. Я скорее чувствую, чем вижу, как мои нити сдавливают его сердце точно в тисках. Чувствую так, будто держу в своих руках его горячую плоть. Она бьется.

Раз. Два.

А затем разрывается на куски вместе с его магией.

Я с хрипом втягиваю ртом воздух, нити дрожат и с тупой болью возвращаются ко мне, тело Ангуса падает на землю.

— Камилла! — слышу крик.

Оборачиваюсь, но не успеваю ничего сделать. Демон налетает на меня и валит на землю. Боль вспыхивает во всем теле, а руки рефлекторно хватаются за горло этого животного. Мерзкий запах гнили ударяет в нос, а клыки клацают в сантиметре от моего лица. Я боюсь ногами, вырываюсь, но он слишком тяжелый. Мышцы не выдерживают, и боль вспыхивает в плече огнем. Зубы твари разрывают кожу, и я слышу крик. Свой собственный. Вижу, как нечто блестит в воздухе, а следом чувствую, как горячая кровь брызгает в лицо. Черная, она заполняет рот и глаза. Ком подкатывает к горлу. Моя водолазка пропитывается насквозь. Голова чудовища падает рядом с моим лицом, и кто-то отбрасывает туловище в сторону. В висках пульсирует, во рту горький привкус рвоты вместе с металлом.

Эдриан нависает надо мной, протягивая руку. Я тут же хватаюсь за нее и поднимаюсь на ноги, морщась от вспыхнувшей боли в плече.

Подавить. Не чувствовать.

Волк сильнее стискивает мою руку и вдруг толкает меня себе за спину. Я тут же вырываюсь, не понимая, какого черта он творит. Плечо горит. Эдриан бросает на меня раздраженный взгляд. Но мне плевать.

Подавить. Не чувствовать.

Мне нужно оружие. Его я и ищу глазами.

— Камилла! — окликает меня Эвива, и я поворачиваю голову.

Сестра поднимает с пола окровавленный меч, и тот по воздуху прилетает к нам, прямо мне в руку. Ладонь дрожит от давно забытой тяжести металла.

Подави. Не чувствуй.

Глаза Эдриана широко распахиваются, он оценивает меня с ног до головы неверующим взглядом, словно впервые видит женщину с оружием в руках.

Подави. Не чувствуй.

Пульс постепенно замедляется, и я крепче сжимаю меч в руке.

Демон с черной кожей и длинными клешнями направляется в нашу сторону, но не успевает приблизиться. Фин пробивает клинком ему грудь, и тот падет к нашим ногам. Вот только…

— Так и будете стоять столбом или все-таки поможете? — улыбается волк.

Я смотрю на демона, вспоминая все уроки демонологи. Он все еще жив. Только эта мысль проносится в моей голове, как его клешня вонзается в ногу Фина. Подчиняясь внутреннему рефлексу, отсекаю обе конечности. Черная слизь растекается лужей на камне.

Рядом вспыхивает пламя. Игнорируя ошарашенные взгляды волков, я бросаюсь к Бренде, которую окружили сразу трое. Огонь на них не действует. Зеленая слизь стекает по их туловищам. Сжав меч обеими руками, я отсекаю демону голову. Уворачиваюсь от атаки второго. Отсекаю снова. С третьим расправляется Эвива. Ее лицо и одежду покрывает кровь. Мы киваем друг другу и бросаемся к еще двум демонам. Жгучая боль вспыхивает в спине, и я разворачиваюсь, пригнувшись. Вонзаю меч в сердце двухголового демона.

Отключись.

Не чувствуй.

Я приказываю себе не чувствовать. Но воспоминания накатывают волнами, одно за другим.

Руки снова начинают дрожать.

Приложив усилие, прокручиваю меч в груди орущей твари, и только тогда она перестает двигаться.

Их слишком много.

Снова прохожусь глазами по родным. Валери в центре бьется сразу с тремя. Иона жива, но ранена. Катрина тоже. Эви в порядке. Кора вместе с Агнес.

А отец. Он отбивается как может, но демонов намного больше. Двигаюсь к нему, пробивая себе дорогу мечом.

Присесть.

Развернуться.

Ударить.

Пусть мышцы дрожат, но тело все еще помнит все тренировки.

Рыжие волосы Вал показываются где-то слева.

Осколки из окна вонзаются демону передо мной в голову.

Агнес.

Демон падает рядом со мной, но продолжает биться в судорогах. Я взмахиваю мечом и добиваю животное, игнорируя боль в плече, в спине, во всем теле.

Подавить. Не чувствовать.

Внезапный жар опаляет мою грудь. Я поднимаю голову и замечаю высокого мужчину. Он переступает через разбитое окно, сложив руки за спиной.

Я знаю. Чувствую. Жар исходит от него. Кто бы он ни был, на демона не похож. Напротив. Демоны почему-то расступаются перед ним, бросаясь в разные стороны.

Совсем поздно я понимаю — направляется он к отцу.

— Ками! — кричит Эви, и мне вовремя удается увернуться от очередного демона. Калеб разделывается с ним за меня.

Воздух пронзает леденящий душу крик. Я тут же разворачиваюсь на месте.

Валери.

Она кричит. А на ее глазах блестят слезы.

Прослеживаю ее взгляд и замираю.

Нет.

Тот мужчина держит нашего отца за горло.

Папа.

Его голова неестественно свисает с плеча. А в зеленых глазах пустота.

Нет.

Нет.

Нет.

Тупая знакомая боль разрезает душу на части.

— Папа, догони меня!

— Аааа!

Сильные руки подхватывают и поднимают меня в воздух. Высоко-высоко.

— Смотри, Ками, ты умеешь летать.

— Я лечуууу.

— Верь в себя, дочка.

— Это дерево неровное. Почему у меня не получается рисовать так же красиво, как у Валери?

— Терпение, Ками. Я верю в тебя. Давай, попробуй еще раз.

— Я не могу. Не могу.

— Чтобы построить барьер, нужно сосредоточиться. Представь, что ты мысленно ставишь камень на камень. Просто сосредоточься, малышка.

— Я люблю вас, мои девочки. Помни об этом. Хорошо?

— Пообещай мне кое-что.

— Конечно.

— Сегодня вечером не отходи от своих сестер.

Папа падает на холодную землю.

Вдох.

Выдох.

Пообещай мне кое-что.

Мир замедляется. Не могу дышать.

Пообещай мне кое-что.

Он мертв.

Он не может быть мертв. Нет.

Ты со всем справишься. Я верю в тебя.

Меч со звоном падает из моих рук на землю. Хаос вокруг снова приходит в движение. Пообещай мне кое-что.

Мужчина с черными глазами смотрит на Валери.

Не отходи от своих сестер.

Он ни нападает, даже с места не двигается. Просто ждет.

Все зависит от ее решений.

Нет.

Пламя вспыхивает в ее волосах. И она не выдерживает.

Пол под ногами начинает дрожать под магией Валери.Трещины ползут от нее в разные стороны, одна из них достигает круглого стола, и тот раскалывается на части. Именно в этот момент я понимаю — она стоит на том же самом месте, что и несколько часов назад, когда отец призвал ее.

Мои ноги подкашиваются, мне едва удается удержать равновесие. Стены покрываются трещинами. С потолка срываются куски камня и падают на головы демонам, ведьмам, всем без разбора. Пламя охватывает круглый деревянный стол и перекидывается на одежду тех, кто стоит слишком близко.

Крики. Хаос. Демоны продолжают нападать, а я не могу пошевелится.

Потолок обрушается, осыпаясь. Катрина не может с ним справиться.

Никто не может.

Все зависит от ее решений.

Валери ключ ко всему.

Пообещай мне кое-что.

Ты поймешь, когда именно. Ты должна быть рядом со своими сестрами.

Эвива, она ближе ко мне. Бросаюсь к ней на трясущихся ногах.

Через тела.

Через боль.

Что-то отлетает мне в голову. Бровь пульсирует. Кровь капает на глаз, и я смахиваю ее, игнорируя боль.

Подави все. Не чувствуй.

Хватаю сестру за плечи и резко разворачиваю к себе.

Пообещай мне кое-что.

— Эвива!

Поток холодного воздуха проносится мимо нас. Землетрясение усиливается. Воздух насыщается запахом озона.

— Папа…

По ее щекам текут немые слезы. В глазах пустота.

Подави. Не чувствуй.

— Валери теряет контроль! — кричу я сквозь хаос вокруг. — Мы должны добраться до нее!

Но она не слышит. Не видит меня. Я размахиваюсь и бью ее по лицу тыльной стороной ладони. Она вздрагивает.

— Приди в себя! — встряхиваю ее руками за плечи.

Она моргает, ее взгляд проясняется.

— Нам нужно к ней, иначе мы все погибнем. Помоги мне.

Кивает, и я хватаю ее за руку, начинаю пробираться к Вал. Куски камня падают сверху, и Эви отбрасывает их в демонов на нашем пути. Снова и снова.

Боль царапает сердце изнутри. Впивается в него снаружи. Перед глазами вспыхивают черные точки.

Подави все. Не чувствуй.

Стук сердца заглушает все остальное. Я вижу лишь Валери перед собой.

Когда мы почти добираемся до нее, поток воздуха отбрасывает назад, и мы падаем на колени. Все мое тело вздрагивает от боли. Но я не отпускаю руку Эвивы. Вокруг Валери образуется воронка, не дающая нам подобраться к ней.

Мне не хватает сил сопротивляться, не хватает сил даже подняться. Пытаюсь выпустить дар, но внутри пустота.

Пообещай мне кое-что.

Вдруг прямо перед нами образуется небольшой воздушный коридор. Кора. Она удерживает его.

Со стоном поднимаюсь на ноги и тяну за собой Эви. Та хватается за меня обеими руками, и слезы брызгают из глаз от резкой боли. Еще немного. Еще пара шагов.

Я бросаюсь вперед и вытягиваю руку.

Как только моя кожа соприкасается с ее, из груди вырывается крик. Огонь пронизывает каждую клеточку, словно я сгораю заживо на костре. Ее магия. Эви крепче зажимает мою руку, а затем в глаза бьет яркий свет.

Становится тихо. Только тяжелое дыхание моих сестер нарушает эту жуткую тишину. Время замирает, и мы вместе с ним. Белый свет окружает нас плотным кольцом. А из него показываются знакомые лица. Образы тех, чьи портреты висят на стенах в этом поместье. Духи наших предков. Весь род Манро. Бабушки. Прабабушки. Тети. Дяди. Все они стоят вокруг нас, излучая свет. Мое сердце пропускает удар при виде знакомых глаз.

Мама.

Она возникает прямо перед нами. Ее улыбка, как и в моих воспоминаниях, наполнена любовью, гордость. Она смотрит на нас так, словно всегда знала, что этот самый момент однажды настанет. Словно всегда находилась где-то поблизости. Слезы вырываются из глаз, когда из этой белой пелены появляется отец и встает рядом с ней. Приобнимает ее за талию. Рука Эви дрожит, Валери крепче сжимает мою ладонь.

Папа.

Я сдержала обещание.

Я справилась.

Будто бы услышав мои мысли, он широко улыбается и кивает.

Наши родители. Они стоят рука об руку. В нескольких шагах от нас. Словно ничего не изменилось. Будто бы мы всегда были и будем вместе.

Наша семья.

Никто из нас не может даже пошевелиться. Мы слишком боимся разрушить этот момент. Боимся, что больше не увидим родителей. Вырезаем их лица в своей памяти.

Чтобы помнить.

Чтобы никогда не забывать.

Слева от них появляется еще одна фигура. Намного ярче, чем все остальные. От нее исходит мощь, не сравнимая ни с чем. Темные длинные волосы развиваются. А глаза изучают, оценивают. Она кажется знакомой, но и в то же время, не думаю, что когда-либо видела ее раньше. Интуиция шепчет — ты знаешь, понимаешь. Эта женщина миф, старая легенда.

Эриана.

Ее голос, древний, как сама природа, оживает в моей голове, хотя ее губы не шевелятся.

«Последние из рода Манро. Трое, одаренные мной и моими предками. Триада, вновь возрожденная моей кровью»

Триада.

В ее руках вспыхивает серебряная нить.

«Я благословляю вас»

Ее дух преобразуется в сгусток магии. А нить впитывает его в себя, становясь длиннее. Следом за ней исчезает дух нашей бабушки Элоизы, тети Шарлотты. Все и каждый подпитывают эту нить собой, становясь частью нее.

Нить тянется вокруг нас, вспыхивая ярче с каждый разом. Поколение за поколением. Они даруют нам свое благословение, свою магию, свою силу, свою защиту.

И наконец эта золотая нить достигает отца. Прежде чем исчезнуть, он окидывает взглядом каждую из нас и останавливается на мне. В его глазах столько тепла и гордости, что сердце сжимается.

«Я ведь оказался прав насчет Триады»

Невольно усмехаюсь, его образ размывается перед глазами из-за слез, но я слышу, как голос становится серьезнее.

«Не забывай, что я сказал тебе, Ками. Ты со всем справишься»

Снова бросает взгляд на сестер.

«Вы трое справитесь со всем»

Обе крепче сжимают мои ладони. Папа смотрит на наши сцепленные руки и улыбнувшись, кивает, затем исчезает, превращается в чистую магию. Нить тянется дальше к нашей маме, требуя завершения.

Валери делает шаг к ней, но останавливается, когда та качает головой.

«Я горжусь вами»

Ее родной голос заполняет теплом всю пустоту внутри меня.

«Каждой»

«И я всегда буду рядом»

Эви кивает, вытирая слезы свободной рукой, а Вал стискивает челюсти, но ее щеки остаются сухими.

«Благословляю вас, мои дорогие»

«Используйте этот дар с умом. У вас будет всего одна попытка»

Коснувшись нити, мама растворяется в ней, а магия мощным потоком устремляется к Валери, проходить сквозь ее сердце. Затем обвивает наши сцепленные с ней руки, проникает дальше к моему сердцу и связывает нас с Эвивой.

Связывает нас троих.

Нить проникает под кожу, впивается в нее и оседает где-то глубоко, пока ее видимая часть не исчезает. И тогда я чувствую это. Магия взрывается внутри меня, потоком течет от Эви и взывает к Валери. И я позволяю ей наполнить старшую сестру до краев.

Свет вокруг резко рассеивается, возвращая нас в жуткую реальность. Я замечаю ведьм, вытаращившихся на нас, немногих оставшихся в живых стражей, волков и демонов, замерших, как будто в ожидании приказа. А затем взгляд притягивает тот монстр, что убил нашего отца.

У вас будет всего одна попытка

— Убей их всех. — хрипло произношу я.

Мощный поток силы вырывается из Валери, земля под нами содрогается, ночное небо гремит, а следом вспыхивает молния, освещая поле битвы, хаос и лица тех, кто выжил. Мы с Эви удерживаем связь, не даем сестре перейти черту, точно берега реки.

Валери и есть эта река. Мы и есть эта магия. Одно целое.

Часть меня устремляется вместе с потоком, которым управляет Валери. Я чувствую, как невероятная сила пронзает первого попавшегося демона и разрывает его изнутри.

Затем еще одного.

И еще.

Каждое чудовище наполняется огнем и разрывает на части магией наших предков. Магией нас троих. Магией Триады.

Один за другим они рассыпаются в прах. В ничто.

Того, что хладнокровно убил нашего отца, Валери оставляет напоследок.

Он знает, что его ждет. Всего на секунду чувствую нечто, похожее на эмоции. Но его лицо ничего не выдает. Он просто смотрит на нас. Его черные холодные глаза вспыхивают, а уголки губ едва дергаются вверх. И в этот самым момент сестра обрушивает на него всю свою ярость.

Мои ноги подкашиваются. Перед глазами появляется пелена. Из носа на подбородок капает кровь, чувствую металл на губах.

Кровь. Так много крови.

А затем мир погружается во тьму, в успокаивающую, кромешную тьму.

8

Три дня. Прошло три дня с того нападения. Три дня с тех пор, как мы возвели погребальный костер в честь погибших.

В честь Элоизы Макклауд. Кэролайн Макклауд. Эдварда Манро. Девяти стражей. Семи ведьм, что работали на нас. И даже Ангуса Локхарта мы сожгли на том костре. Отдельно от остальных. Никто из его семьи не явился, чтобы забрать его тело. Я стояла там одна. Наблюдая за тем, как от него остается лишь пепел.

Три дня с той ночи, как Ева потерла двух своих младших сестер, как мы потеряли отца, как дом заметно опустел и ничто никогда больше не будет, как прежде. Надежда снова стать одной семьей угасла вместе с погребальным костром. В душе я даже немного жалею, что пророчество Евы не сбылось три дня назад. Жалею, что у меня нет кольца на пальце. Тогда бы…все было проще.

Ливень ручьями стекает по окну моей комнаты. Он не останавливается уже три дня. Я стою и смотрю на черный кусок земли, размываемый дождем.

Отца больше нет.

Мои раны болят. А душа…я ее больше не чувствую. Будто бы она онемела от боли. Тупой. Неизлечимой.

Я не покидаю эту комнаты уже второй день. Отойдя от окна, подхожу к зеркалу. Механически оттягиваю лямку своей черной майки и снимаю белую повязку с плеча. Царапины на спине не такие глубокие, но плечо…Его приходится обрабатывать постоянно. Моей магии хватило, чтобы исцелить остальных, но себе я не могла помочь. По крайне мере не так, как другим. Хотя даже если бы и могла, не думаю, что сделала бы это. Физическая боль — единственное, что у меня осталось. Она напоминает о том, что я все еще здесь. Дышу и существую. Может со временем появится смысл. Но сейчас…

Заменив окровавленную повязку новой, я наношу мазь на раны ниже ключицы и на лопатку. Затем накладываю чистую повязку. Шепнув заклинание, избавляюсь от грязной ткани.

Синяк над бровью стал темнее, отек сошел. Мне потребуется еще несколько недель до полного восстановления. Забавно, как тело умеет быстро восстанавливаться, выживать.

Завтрак на тумбочке возле кровати остается нетронутым. Даже смотреть не могу на еду. Думать тоже. Поэтому снова подхожу к письменному столу, заваленному книгами, и погружаюсь в чтение.

Раздается тихий стук в дверь.

Я не отвечаю. Но слышу, как дверь открывается за спиной. По беззвучным шагам узнаю Агнес. Она забирает поднос с тумбочки.

— Не понимаю, почему в этих книгах так мало о Триаде. — бормочу, перелистывая страницу.

Она не отвечает, и я оборачиваюсь.

Домоправительница стоит с подносом в руках, внимательно изучая мое лицо.

— Ты снова ничего не поела. — упрекает она уже в сотый раз.

— Я не хочу есть, Агнес.

— Знаю. — подойдя ко мне, ставит поднос на раскрытую книгу передо мной. — Но тебе нужны силы. Съешь хотя бы что-то.

Знаю, что у ее терпения есть пределы, и я исчерпала все его запасы за последние два дня. Она так и будет стоять, пока я не поем. Будет смотреть на меня своими багровыми кошачьими глазами, пока не решит силой пропихнуть еду мне в горло.

Стиснув зубы, опрокидываю в себя сладкий холодный чай вместе с кусочком сыра. Только тогда Агнес наконец удовлетворяется и забирает поднос. Прежде чем она уходит, я спрашиваю:

— Кора еще не вернулась?

Женщина отрицательно качает головой.

Кора отправилась в Аргос два дня назад, чтобы доложить человеческой королеве о нападении и разрушенном барьере. Она так и не сообщила нам о том, что было решено на собрании. Мы все просто ждем.

— Валери?

— Ее не видели со вчерашнего дня. — сухо сообщает Агнес.

— Эвива?

— Она в столовой.

Мое сердце вдруг начинает биться сильнее.

— Что? Она вышла из комнаты? Почему ты раньше мне не сказала?

Подрываюсь на ноги и вылетаю из комнаты, игнорируя улыбку мефиры.

Сестру я не видела с самого погребального костра. В отличии от Валери, Эви позволила мне залечить свои раны, но после заперлась в своей башне.

За считанные минуты я преодолеваю коридор, небольшую лестницу и толкаю деревянную дверь. Всевозможные запахи ударяют в нос, и живот болезненно скручивает, тошнота подкатывает к горлу. Мои глаза тут же находят черную косу Эви. Она ковыряет вилкой в тарелке. Напротив нее сидят Бренда, Иона и Катрина. Они все еще здесь. Я и не знала, что они остались.

Схватившись за кованые перила, преодолеваю ступеньки и медленно подхожу к столу. Девочки замечают меня первыми, а после и Эви поднимает свои уставшие синие глаза. Они широко распахиваются от удивления.

— Ками. — шепчет она одними губами и подрывается на ноги.

Ее руки крепко обвивают меня за шею, и я обнимаю сестру в ответ. Не смотря на боль, охватившую плечо.

— Я думала, ты еще месяц не выйдешь из комнаты. — тихо говорит она мне в волосы.

Так и было в прошлый раз, когда не стало мамы. Но не сейчас. На этот раз я не могу себе этого позволить.

Я отстраняюсь и ловлю ее взгляд.

— Как я могла, если тут так вкусно пахнет. — мои губы складываются в подобие улыбки, от чего она кажется неестественной на моем лице, будто все мышцы атрофировались.

Кивнув и едва заметно улыбнувшись, сестра возвращается на свое место, а я сажусь во главе стола. Иона слева от меня накрывает своей ладонью мою и слегка сжимает. Жест кажется таким простым, но одновременно непривычным, незнакомым. Я отвыкла иметь рядом друзей. Отвыкла от тепла прикосновений. В ее глазах цвета грозового неба то же самое, что и на смуглом лице Катрины, и в улыбке Бренды — «мы рядом».

Улыбаюсь им троим, надеясь, что хотя бы в этот раз выгляжу искренней.

Иона кивает в ответ, выпрямляется и возвращается к еде. Значит, у меня получилось изобразить эмоции. Хорошо. Пока этого должно быть достаточно.

Передо мной магическим образом возникает тарелка дымящегося супа и еще одна чашка чая. Повернув голову, замечаю Агнес на кухне. Она отдает распоряжения поварам, которых стало в разы меньше. Многие из работников покинули поместье сразу после похорон. Остались лишь те немногие, кому некуда пойти, потому что здесь их дом. Остальные же не стали рисковать. Мы слишком близко к границе с Иным миром.

Из ниоткуда возникает Эрик и подливает Эвиве кофе. Она не обращает на него внимания, продолжая толкать омлет по тарелке. Он жив. Хорошо, что он жив, думаю я и чувствую слабое шевеление в груди. Почти неуловимое. Эмоция. Слабая, как легкий ветерок в лесу. Она появляется так же быстро, как и исчезает. Затем снова пустота. Оглушающая. Необъятная как черная дыра. Утыкаюсь взглядом в тарелку.

Смогу ли заткнуть эту пустоту едой?

Вряд ли.

Смотрю на сестру, которая тоже почти ничего не ест, и это ее поникшее состояние кажется еще более неправильным, чем пустота в груди. Даже после смерти мамы Эви не была такой тихой.

— Агнес надерет мне зад, если ты не поешь, Эвива. — шепчу я ей. Она поднимает на меня удивленный взгляд. Затем переглядывается с девочками, и все четверо разражаются смехом. Таким, что заставляет уголки моих губ дернуться вверх.

— Кто бы говорил. — отвечает Эви, откинувшись на спинку стула.

Расслабленно пожимаю плечами, очень реалистично. Беру ложку и зачерпываю горячую жидкость. Ком подкатывает к горлу вместе с привкусом желчи, но я все равно отправляю суп в рот. Даже глотаю. И тут замечаю, как Эви подавляет улыбку и повторяет за мной, медленно доедая омлет.

Отлично, хотя бы с этим я справилась.

Странное ощущение вспыхивает где-то в позвоночнике, и я оборачиваюсь. Всматриваюсь в каменные стены, в широкие окна. Все еще идет дождь. Теплый свет под потолком согревает воздух. Но ничего особенного не замечаю. Странно. Такое чувство, будто бы кто-то наблюдает за нами. Может, в свете последних событий, я становлюсь параноиком?

— Значит, Триада, хм? — Бренда откидывается на спинку стула, выгнув светлую бровь, и подносит чашку чего-то горячего к губам.

— Ага, чтобы это не значило. — устало выдыхает Эви.

— Вы чувствуете какие-то изменения? — интересуется Катрина, убирая каштановые волосы за спину. Ее зеленые глаза ждут ответа.

Мы с Эви переглядываемся, будто бы проверяя, не вырос ли у кого-то из нас хвост за последнее время.

— Я чувствую себя, как обычно. — говорю, убирая ложку в сторону.

Эвива соглашается со мной. Иона придвигается ближе, сцепив руки перед собой.

— А эта сила, что мы тогда видели? Она что, куда-то исчезла? — в желтом свете огней ее синие волосы кажутся почти зелеными. Вылитая нимфа, если бы такие реально существовали.

— Думаю, это был одноразовый заряд. — предполагаю я.

— По крайней мере, так сказала мама. — добавляет Эви. Все трое тут же устремляют на нее свои ошарашенные взгляды.

— Мы видели ее. — поясняю я. — И папу. Мы видели всех.

Эвива улыбается одними губами, словно то мгновение немного утешает ее. Держит на плаву. Видеть их вместе. Родителей. Это дает какое-то успокоение, надежду, на то, что однажды мы вновь встретимся.

Возможно, я даже раньше. Забавно, но с той ночи, мысли о скорой смерти больше не вызывают во мне прежний ужас. Я вроде как смирилась с этой мыслью. Ведь конец жизни означает покой. Настоящий покой.

— О Триаде мало, что известно. — добавляю я. — Только общие факты из легенд.

— Возможно легенды не помогут. — хмурится Катрина.

Бренда кивает головой, соглашаясь, и говорит, отставив чашку в сторону:

— В тех легендах Триаду образовали ведьма, фея и оборотень. — отбивает каждое слово пальцем на столе. — Сейчас мы имеем три сестры. Три ведьмы. Три одаренные. Все иначе.

— Но не связь. — возражает Катрина. — Связь должна остаться.

— А может, дело в тех артефактах? — добавляет Иона. — Ну, знаете, камень, клинок и медальон.

— Уверена, у Коры найдутся ответы на все наши вопросы. — вмешиваюсь я. — А пока это всего лишь домыслы.

— Ками права. — вдруг соглашается Эви, и я вновь чувствую это странное покалывание в позвоночнике, хотя головой знаю, там никого нет. — Надо дождаться ее возвращения. Насколько еще вы сможете здесь задержаться?

— Пока не вернется Кора. — без сомнений в голосе отвечает Бренда. — Мы ждем ее распоряжений. Ведь…это она сейчас технически возглавляет ковен, правильно?

Ведьма бросает косой взгляд сначала на меня, потом на Эви, будто бы мы точно знаем ответ.

По закону крови, следующей главой должна стать Валери, как старшая в семье Манро. Ближайшая кровавая ночь состоится через несколько недель. Так как отца больше нет, требуется провести ритуал, дать клятву новому главе.

Веками ковен возглавляла наша семья по умолчанию, ведь мы были сильнее прочих. Валери прямое тому доказательство. Я не знаю другой ведьмы, умеющей управлять всеми четырьмя стихиями. Но она скорей всего уже далеко отсюда.

— Кора отправилась в Аргос, как правая рука отца. — отвечаю я, пытаясь заглушить это неприятное чувство в затылке. — Но…не знаю. Если Валери не вернется, кто угодно может захватить власть.

— И как же? — фыркает Бренда. — Силой?

— Ковен трещит по швам. — раздосадовано сообщает Иона. — Элайза Макклауд сделает все, чтобы защитить Еву, особенно учитывая, что та теперь единственная наследница. Если будет нужно, то и главой станет. Почти все Бэлфоры сбежали при первой же опасности, но не стоит забывать, что и они с радостью пропихнут Оливию или Нолана на вакантное место. А Локхарты…

— Предали нас. — резко бросает Эвива.

— Кстати, почему? — хмурится Катрина.

— Без понятия. — выдыхаю я. — Ангус остался один. Не знаю, может, его семья вообще об этом не знала.

— Сомневаюсь. — бурчит Бренда, сложив руки на груди.

Это вообще не имеет никакого смысла. Зачем Локхартам помогать демонам?

— Кстати, — сестра опускает глаза, делая вид, что ищет что-то в чашке. — А где Лиам?

Губы Бренды растягиваются в лукавой улыбке.

— А что, уже соскучилась?

— Я просто не видела его с того вечера.

— Потому что я отправила его домой еще до начала собрания. Пока он не додумался трахнуть фею. Ему приглянулись те с оружием.

— Вряд ли бы ему это удалось. — сухо отвечаю я.

Эви явно разочарована тем, что Лиама здесь нет. Наверное, ей хотелось отвлечься.

— Это точно. — фыркает Бренда. — Они бы быстрее ему член отрезали. Хотела бы я на это посмотреть.

Разговор за столом отходит для меня на второй план. Мысли уносятся дальше этого стола. Они устремляются к Коре, которой возможно предстоит столкнуться с ковеном и стать главой. К тому, что вообще значит Триада, к Ангусу, который почему-то выбрал враждебный лагерь. Еще я думаю о Валери, которая снова оставила нас. А следом за вереницей всех этих мыслей возникает медовый взгляд, смуглая кожа и светлые волосы. Эдриан. Он снится мне. Каждую ночь. Это ново для меня. Ведь раньше мне никогда ничего не снилось. А сейчас я вижу его, вижу лес, похожий на тот, что изображен на стенах моей спальни, его густую траву, хвойный запах. Вижу яркие звезды и теплое солнце. Невольно рука тянется к груди, к тому месту, где я впервые почувствовала это странное тепло, покой и безопасность. Они приходят ко мне во сне вместе с его улыбкой. И это вообще не имеет никакого смысла. Волки ушли еще до того, как я очнулась на следующий день после нападения. Но почему они остались? Почему сражались рядом с нами? Зачем рисковать жизнью? Это шло вразрез со всем, во что я верила.

На мгновение прикрываю глаза, пытаясь вновь обрести эти чувства, покой, безопасность, тепло, но мне остается лишь глухая непробиваемая пустота за стеной. Нужно поговорить с Корой. Она подскажет, что делать. Иначе я не знаю, как справиться самой. Не знаю, как просыпаться каждое утро вместе с этой пустотой. Нужна цель, направление. Что-то, на чем можно сосредоточиться, за что можно ухватиться.

На ум приходит Ева. Знала ли она, чем закончится этот вечер? Знала ли о нападении? Не уверена. Хочется верить, что это все не было спланировано отцом, но его слова не выходят из головы. Теперь они кажутся прощальными.

***

Я тону. Легкие наполняются водой, выталкивая кислород. Они горят. А я ничего не могу сделать. Тело не слушается. Оно не принадлежит мне. Холод.

Вокруг лишь тьма.

И холод. Один лишь холод.

Резко распахнув глаза, я сажусь в кровати, отчаянно хватая ртом кислород. Сердце выбивает дробь, пытаясь выбраться наружу. А легкие…горят. Тру рукой грудную клетку.

Это просто сон. Просто сон. Или нет?

Не понимаю.

Кошмар?

Я надеялась вновь увидеть лес и горы, и солнце, и…Эдриана. Но это? У меня никогда раньше не было кошмаров. Холодный пот стекает по спине. Волосы прилипают к вискам. И оглушительная тишина вокруг. Дождь закончился. Слабый утренний свет серой тоской проникает через окна.

Отбросив одеяло, плетусь в ванную. Принимаю горячий душ, отгоняя это мерзкое чувство, застрявшее глубоко в груди. Я никогда не тонула. Ни разу в жизни. Родители научили нас плавать еще в раннем детстве. И этот кошмар, черт, раньше было намного лучше. Никаких снов. Никаких кошмаров.

Выхожу из душа, меняю повязку и привожу себя в порядок. Затягиваю волосы в тугой хвост на затылке. Надеваю черный свитер с высоким горлом, кожаные штаны и ботинки. Странно, но не смотря на боль в теле и синяки, мне становится намного легче с каждым днем выстраивать стену. Связано ли это как-то с Триадой? Я не нашла ответа в учебниках, не было и информации в гриммуарах семьи. Лишь легенда, сказка, которую рассказывают молодым ведьмам. Я знаю ее наизусть. В ней ведьмы самоотверженные героини, оборотни жестокие животные, а феи высокомерные создания. Но ведь все трое в конце концов победили в схватке с Иным миром. Триада.

Значит ли это, что нас с сестрами достаточно для того, чтобы не проиграть и в этот раз? Не знаю, но намерена выяснить. Должна быть причина тому, что я все еще жива. И вряд ли это удача.

Когда собираюсь покинуть свою комнату, дверь сама распахивается. На пороге появляется запыханая Эвива.

Я невольно напрягаюсь, но она лишь говорит:

— Кора вернулась.

Ну наконец-то.

Мы вместе спускаемся вниз. Эви тащит меня в малую библиотеку, где я столкнулась с Эдрианом четыре дня назад.

Эдриан.

Что если теперь я буду видеть кошмары каждую ночь? Что если я больше не увижу его? Стряхиваю с себя эту мысль. Зачем мне вообще видеть его еще раз?

Соберись, Камилла, приказываю себе. Но как только мы попадаем в библиотеку, воспоминания накатывают волной. Эти медовые глаза, они почему-то не выходят у меня из головы.

Кора стоит у стола в центре. Она кажется усталой, но как обычно не подает виду. Ее эмоции плотно запечатаны. А лицо спокойно и собрано. Когда мы подходим ближе, замечаю карту на столе рядом с ней. Карту, похожую на ту, что висит в кабинете отца. При мысли о нем, что-то надламывается внутри, но быстро сменяется знакомой пустотой.

— Здравствуй, Камилла. — приветствует Кора слегка отстраненно.

Ей тоже пришлось нелегко в эти последние несколько дней. Но Кора была бы не Корой, если бы не умела сохранять здравый рассудок даже в такой ситуации. Как раз это мне сейчас и нужно. Уверенность. Спокойствие.

Я киваю ей и встаю рядом, а Эви размещается за столом напротив.

— Что сказала королева? — сразу начинает сестра.

— Они не помогут нам. — выдыхает Кора. Морщины вокруг ее рта как будто бы стали глубже с нашей последней встречи. — Королева убеждена, что это дела ведьм, так как на человеческих землях нападения прекратились. Она не станет рисковать своими людьми.

— Но отец помогал людям. — тут же возражает Эви, сжав кулаки на столе. — Наши одаренные до сих пор защищают их границы.

— Больше нет. — резко бросает Кора, упираясь обеими руками в стол и уставившись на карту. — Я отозвала всех обратно в Керион и дала им выбор. Они могут остаться с семьями или же присоединиться к нам здесь. Наше поместье единственное между границей с Иным миром и остальными землями. В случае войны, мы будем держать оборону здесь. Столько, сколько сможем.

— Ты могла бы просто заставить их прийти сюда. — бормочет Эвива, и Кора резко поднимает на нее глаза.

— С какой стати? Я не глава ковена. Я не могу им приказывать.

— Значит, у нас есть только стражи. — вмешиваюсь, хорошо понимая, куда может свернуть этот разговор.

Мы заблуждались, думая, что Кора согласится возглавить ковен. Она предана нашей семье и знает, что это место по праву Валери.

— Да. — сухо отвечает ведьма, снова переводя взгляд на карту.

Мы с Эви переглядываемся. Думаю, у нее возникла та же мысль, что и у меня — эта кровавая ночь имеет все шансы стать по-настоящему кровавой.

— Что с собранием? — продолжаю спрашивать. — Какое было принято решение?

Челюсти Коры сжимаются, она выпрямляется и складывает руки на груди, продолжая смотреть только вниз на карту.

— Цель этого собрания была не в том, чтобы найти союзников. Эдварду нужна была информация.

— Какая?

На мгновение женщина прикрывает глаза, а когда открывает вновь, взгляд тяжелый, серьезный. Она смотрит на Эви, затем на меня так, будто следующие слова станут определяющими.

— Последние месяцы ваш отец занимался поиском артефактов Триады.

Глаза Эви широко распахиваются.

Что?

— Он искал в гримуарах семьи заклинание, способное обнаружить их. Но ничего не нашел. Пришлось импровизировать. Месяцами он работал на износ… — она снова прикрывает глаза, покачав головой так, будто каждое слово дается ей с трудом. — В итоге ему удалось установить их примерное местоположение.

Вот, куда делась его магия. Вот, почему он был так слаб. Он искал эти чертовы артефакты. Чтобы найти подобные предметы требуется магия по меньшей мере всего ковена, а он действовал один.

Мои кулаки непроизвольно сжимаются, но я приказываю себе…

Подавить. Не чувствовать.

— Он нашел их. — голос Валери раздается за спиной, и я вздрагиваю, оборачиваясь.

Она здесь. Выходит из-за стеллажа и медленно подходит к нам. Влажные, словно после душа, волосы вьются у бледного лица. Никак не привыкну к этому шраму на левом глазу. Тут же вспоминаю об остальных ее ранах. Но под теплым черным свитером ничего не видно. Она переоделась. В свою старую одежду.

Она все это время была здесь?

Она осталась. Не сбежала.

Валери осталась с нами.

Что-то вдруг дергается в том месте, где должно быть мое сердце, но следом воцаряется знакомый штиль.

— Ему удалось найти артефакты, верно? — снова повторяет она, расслабленно прислонившись к одному из стеллажей напротив стола. — Поэтому демоны напали. Это был отвлекающий маневр.

— Отвлекающий маневр. — эхом отзывается Эвива, ее взгляд вдруг тяжелеет.

Мои брови сходятся на переносице:

— Кого и зачем нужно было отвлечь?

— Агнес. — тут же отвечает Вал, продолжая пристально смотреть на Кору. — Из-за нападения она не почувствовала реальной угрозы. Демонам нужно было что-то внутри поместья. Что-то, что охраняла Агнес. Что-то, что было заперто в спальне на третьем этаже.

Спальня родителей. В тот день, когда я была там, Агнес удивилась. Сказала, что отец приказал запереть дверь.

— Что там было, Кора? — требую я.

— Медальон жизни. — просто говорит она так, будто бы это вообще ничего не значит.

Эви тут же выругалась, откинувшись на спинку стула. А Валери даже глазом не моргнула.

Тот жуткий вечер не был случайностью. Отец спланировал его. И Ева. Она контролировала каждый шаг, каждое движения. Они знали, что демоны придут за медальоном, знали, что барьер не выдержит. И все ради чего? Чтобы Валери сорвалась? Чтобы нам с Эви пришлось ее сдерживать? Чтобы Триада образовалась? Столько ведьм погибло ради того, чтобы мы трое стали, черт знает, чем?

— Почему сейчас? — мне не удается сдержать резкости в голосе. — Почему ты говоришь нам об этом только сейчас?

— Потому что дала обещание. — вскидывает голову Кора. — Эдварду. Я не знала, чем закончится тот вечер. Знала лишь, что вы трое должны были присутствовать.

— Отец знал о Триада? — тихо спрашивает Эвива.

Пообещай мне кое-что.

— Думаю, он догадывался. — выдыхаю я, обнимая себя за плечи. — Поэтому искал артефакты.

Поэтому просил меня быть с сестрами.

Валери делает шаг вперед и упирается руками в стол.

— Где он нашел медальон?

Кора указывает на точку недалеко от Кериона на карте.

— В фамильном склепе поместья Локхартов.

Эви морщится.

— Так и знала, что у них есть склеп.

Слова Коры медленно оседают у меня в голове, выливаясь в картинку, которую я не замечала раньше.

— Вот почему Ангус тогда действовал против нас. Он, демоны, они все преследовали одну и ту же цель. Медальон.

— Думаешь, они вступили в союз? — вскидывает брови Кора.

— Возможно. В тот вечер никто из демонов даже не прикоснулся к Ангусу.

Валери хмурится, уставившись на карту.

— Но разве медальон не принадлежит Триаде? То есть нам. Зачем он им, если нельзя воспользоваться?

— Можно. — вдруг выпаливает Эви. — Баланс. Согласно легенде, артефакты связаны с Триадой, но обладают собственной силой.

Кора согласно кивает.

— С помощью них можно уничтожить Триаду или же управлять ей. — добавляет она. — Локхарты ни за что на свете не расстались бы с медальоном. И уверена, пошли бы на все, чтобы вернуть его.

Даже на союз с демонами.

Валери выпрямляется, и я замечаю отголоски пламени в ее глазах.

— Где сейчас медальон?

Кора отрицательно качает головой:

— Не знаю. Но думаю, демоны забрали его.

— Почему они? — продолжает допрос Вал. Даже резкий тон ее голоса кажется мне непривычным.

— Потому что, если бы он все еще был в нашем мире, одна из вас что-нибудь почувствовала бы. — ведьма всматривается в каждую из нас так, словно мы прямо сейчас можем призвать эти артефакты. — У вас с ними связь. На магическом уровне.

Мы втроем невольно переглядываемся.

Никакой связи. На всех уровнях.

— Значит, вот, что это было за затишье. — бормочет Эви, начиная стучать пальцем по столу. — Демоны искали артефакты. Им больше не нужно было нападать. Появилась другая цель.

Вал бросает раздраженный взгляд на постукивающий палец Эви и тут же стиснув челюсти, начинает разминать шею так, словно та затекла. Эви даже не удосуживается скрыть ухмылку.

— Кто-то управляет ими. — говорит она как между прочим, отбивая каждое слово пальцем. — Кто-то сильный. Из Иного мира. Отец выяснил, где остальные артефакты?

Челюсти Валери сжимаются, и она делает глубокий вдох.

Видимо что-то все же остается неизменным — Эви все еще не нужно прикладывать особых усилий, чтобы вывести Вал из себя.

Кора указывает на Эларис, затем на деревню волков.

— Это самое приблизительное местоположение, которое удалось выяснить. — сообщает она.

— Прекрати. — вдруг выпаливает Валери, брови Эви невинным образом взлетают вверх.

— Что именно? — склоняет она голову набок, продолжая выстукивать ритм.

— Ты знаешь что. — сквозь зубы цедит Вал.

— Понятия не имею.

— Тебе что, десять?

— Двадцать три, вообще-то. Но ничего, что ты забыла. Так бывает, когда забиваешь хер на свою сем…

Эви не успевает договорить, потому что Вал из ниоткуда достает короткий нож и почти пронзает им ее ладонь, однако Эви успевает сдержать его своей магией. Я замечаю, как на острие на доли секунды вспыхивает нечто, похожее на разряд электричества.

Странно.

— Закончили? — с осуждением в голосе произносит Кора, и этого хватает для того, чтобы Вал убрала нож, а Эви перестала стучать.

— Насколько точное местоположение? — спрашиваю я Кору, полностью игнорируя сестер.

Женщина устало выдыхает:

— На собрании Эдвард напрямую спросил об артефактах. Америде это сильно не понравилось. Она даже начала отрицать саму возможность их существования.

Эвива фыркает.

— Разумеется, ей бы не хотелось признавать обладание таким мощным оружием.

— А что насчет Эдриана? — с моих губ срывается вопрос, и его имя повисает в воздухе над столом. В голову приходит мысль, которую я почему-то совсем не хотела принимать. В тот вечер не только демоны пробрались в поместье. Что если и волки охотились за медальоном?

— Он молчал практически все время. — пожимает плечам Кора. — Трудно сказать, какой информацией он владеет.

— Значит, решено. — Эви поднимается на ноги. — Мы должны найти эти артефакты прежде, чем демоны, феи или волки соберут полную коллекцию.

— Но как мы это сделаем? — резко спрашиваю я. — Ни одна из нас понятия не имеет, где искать. Или я ошибаюсь?

— Вы их почувствуете. — уверенность в голосе Коры не оставляет сомнений. У нее есть план. — Как только окажетесь достаточно близко, артефакты проявят себя. Вопрос в том, откуда начать.

— Эларис защищен магическим барьером. — спокойно говорит Валери. Просто поражаюсь ее способности выходить из себя в одних ситуациях и оставаться совершенно невозмутимой в других. — Долину душ нам ни за что не преодолеть. Но даже если каким-то чудом нам это удастся, никто кроме фей, не знает, как найти вход в Эларис. С волками проще. Я бывала в Темном лесу на их границе. Могу открыть портал. Но дальше придется действовать вслепую.

Что она делала на землях волков? В особенности, в Темном лесу?

Взгляд снова притягивает ее шрам на левом глазу, и ответ приходит сам. Охотилась. Валери там охотилась.

— Прекрасно. — пропевает Эви. — Когда отправляемся? Завтра?

Невольно смотрю на ее палец, где раньше было кольцо, не дававшее ей покинуть территорию этого поместья. Сейчас кольца нет. Конечно. Чары развеялись со смертью отца.

Эви замечает то, куда я смотрю, и тут же убирает руку за спину, прочищая горло.

— Нельзя ждать. Риск слишком велик.

Не знаю, какова истинная причина ее рвения. Желание наконец обрести свободу? Или же она просто не может больше здесь оставаться? Этот дом. Он пропитан слишком счастливыми, слишком болезненными воспоминаниями. Пять лет назад я и сама уехала по той же причине. Эти стены каждый день напоминают о том, что потеряла наша семья. Что мы все потеряли.

— Подождем неделю. — отвечает Кора тоном, не терпящим возражений. — Камилла еще не до конца восстановилась. А вам троим нужно наладить связь.

Эви усмехается и поворачивается к Валери.

— Слышала? Нам нужно наладить связь. Что скажешь? Когда устроим чаепитие? У тебя есть время на этой неделе?

Челюсти Валери сжимаются, но губы складываются в безразличную улыбку.

— Думаю, Кора имела в виду связь Триады.

— Аааа, ну, в таком случае, получится даже забавнее. — сестра бросает взгляд на воображаемые часы на своем запястье. — Когда начнем? Может, завтра? А то, у меня сегодня столько дел…

— Идите за мной. — обрывает ее Кора, складывая карту, и добавляет, глядя на Вал с Эви. — Все трое.

9

Школа Манро, основанная нашей пра-пра-прабабушкой. Вот, куда ведет нас Кора. Мы с Эви идем рядом через лужайку, Валери следом. Я спиной чувствую ее угрюмый взгляд. В детстве она была довольно популярной среди сверстников. Ровно до того момента, как проявился мой дар. Затем способности Эвивы. С того момента, все друзья начали сторониться ее, сторониться нас. Многих Вал оттолкнула сама, защищая нас. Нападок в нашу сторону она никогда не терпела, и зачастую пресекала довольно жестко, даже если мы не просили.

Сейчас мы подходим к невысоким каменным ступеням, без проблем преодолевая чары Коры. Само здание давольно широкое и словно обнимает с двух сторон. Вокруг ни души, либо кого-то из детей забрали, либо им попросту запретили покидать стены школы, где относительно безопасно.

Кора открывает высокую кованую дверь, и мы заходим в теплое светлое помещение. Справа и слева от нас вьются нескончаемые коридоры. Под потолком горят сотни мерцающих огней, а впереди возвышается винтовая лестница. Перед глазами тут же вспыхивает обрывок воспоминания.

Ангус толкает меня вниз со второго этажа, и я ломаю себе правую руку.

Страх перед ним был настолько сильным, что я никому не призналась в том, что случилось на самом деле. Упала — вот, что я сказала. Отчасти это было правдой. И вот сейчас он мертв. А я продолжаю скрывать правду о том, какими ужасными на самом деле были последние несколько лет моей жизни.

Кора проходит мимо лестницы и направляется дальше.

— Кто-то из детей остался? — шепотом спрашиваю я Эви.

— Забрали кое-кого из одаренных и еще несколько ведьм. В основном тех, кому не больше двенадцати. Остальные пока здесь. Но Кора еще не решила, стоит ли отправлять всех по домам. Сейчас везде не безопасно.

Я киваю, в душе испытывая облегчение от того, что хотя бы никто из детей не пострадал.

Мы преодолеваем еще пару коридоров и большой холл, откуда можно было попасть в учебный корпус и столовую. Каждый угол этих мест пропитан воспоминаниями. По большей части, не самыми приятными. Плевки в волосах, пинки, подножки. Если по близости не было Валери, мне всегда доставалось.

Я начинаю догадываться, куда ведет нас Кора. В тренировочный зал. Мой личный ад.

Кора открывает еще одну деревянную дверь, спускается по широким мраморным ступеням. И вот мы снова здесь.

Это самое большое помещение в школе, способное вместить за раз сразу несколько десятков ведьм. Вдоль стен по обе стороны от нас возвышаются широкие белые колонны, упирающиеся в потолок. Между ними целые ряды разного оружия. От простых палок, до мечей и арбалетов. В самом дальнем углу стопкой сложены маты. А у стены напротив единственное широкое окно. На полу вырезан тот же символ, что и на столе для собраний — пятиконечная звезда, заключенная в круг. Кора подходит к самому краю круга и оборачивается, сложив руки за спину. Меня моментально перебрасывает в прошлое.

Синяки в тех местах, где не видно. Царапины и раны, от того, что Оливия слегка «увлеклась» в спарринге. Я никогда не давала отпор. Не понимала, как можно намеренно причинить боль кому бы то ни было. Отказывалась брать в руки оружие и получала за это от учителей. Эмоции и чувства всех вокруг сбивали с толку, сводили с ума. Некоторые ведьмы намеренно не возводили барьер, зная, что я не умею пользоваться даром.

И когда в конце концов я получила серьезную травму, когда истекала кровью на этом самом полу, отец разрешил мне не посещать тренировки. Мама занималась со мной дома.

Не знаю, как много осталось от той девочки, но с тех пор подавить, не чувствовать стало намного легче.

Мы с сестрами выстраиваемся в ряд. Слева игривая Эви. Справа хмурая Валери.

— А я думала, мы встанем в круг и возьмемся за руки. — пропевает Эви, складывая руки на груди.

— Еще одно слово, — предупреждает Кора. — И я организую тебе такой круг.

Сестра усмехается в ответ. А в следующую секунду, ей в лицо летит острый клинок. За мгновение до того, как тот попадает в цель, Эви взмахивает рукой, и клинок врезается в колонну рядом, со звоном приземляясь на мраморный пол.

— Какого хрена? — вопит сестра, вся игривость мгновенно слетает с ее лица.

Валери рядом со мной фыркает. Ее рот приоткрывается, но тут же закрывается, потому что следующий клинок направляется ей прямо в голову. Она останавливает его потоком воздуха в сантиметре от своего носа. В волосах вспыхивают языки пламени, а брови сходятся на переносице. Кора внимательно следит за ней. Грудь Валери тяжело вздымается, а в следующее мгновение сестра отправляет клинок обратно.

Кора отклоняет голову чуть в сторону, и оружие со свистом пролетает мимо ее головы.

Эвива хихикает.

Что вообще здесь происхо…

Две стрелы устремляются мне прямо в лицо. Дыхание перехватывает. Я зажмуриваюсь, не успевая среагировать, и ожидаю удара. Но когда снова открываю глаза, два наконечника стрел зависают в воздухе так близко, что мои ресницы касаются холодного метала. Сглотнув перевожу взгляд на Валери, затем на Эви. Обе закипают от злости, стиснув кулаки. И обе удерживают стрелы своей магией. А следом хватают по одной и отбрасывают их в разные стороны.

— Спрошу еще раз. — шипит Эвива. — Какого хрена?

Я выдыхаю, сердце на удивление спокойно.

Кора невозмутимо наблюдает за нами, как за подопытными кроликами.

— Так я и думала. Вы двое, — указывает она на сестер. — Сами по себе, но тем не менее одновременно бросились защищать Камиллу. Вы игнорируете друг друга. Даже не дернулись, когда обоим угрожала опасность.

— Эвиве не нужна моя защита. — раздраженно бросает Валери.

— А Валери вообще никто не нужен. — парирует Эви.

— Дело не в защите.., — начинает Кора, но Вал перебивает ее, сделав шаг вперед и повернувшись к Эви.

— И что это вообще значит?

Эвива тоже выходит вперед.

— То и значит. Ты ведь у нас одиночка. Сама по себе. До сих пор не пойму, что ты здесь делаешь. Почему не побежала к своим любимым охотникам. Зачем осталась?

— Не твое дело. — рычит Вал, напрягаясь всем телом.

— Разумеется, не мое. И никого из нас, верно? — взмахивает руками. — А ты не изменилась. Все такая же гордая и высокомерная сука.

Поток ледяного воздуха вырывается из Валери и с силой толкает Эви. Глаза той округляются. Я рефлекторно делаю шаг назад и вижу, как Эви, используя дар бросает нож в Вал. Та отталкивает его и отвечает ударом меча.

Что-то внутри меня вздрагивает. Эмоции оживают за стеной. Чувства врезаются в стену изнутри с каждым обидным словом, которое вырывается из Эви, с каждым ударом Валери.

Сердце начинает стучать быстрее.

Кора недовольно качает головой и стискивает переносицу пальцами. А сестры продолжают орать друг на друга, метая острые предметы. Они отходят все дальше и дальше, пока не достигают центра.

Острая боль вспыхивает в ладонях, и я понимаю, что стискиваю кулаки, ногти впиваются в кожу. Поднимаю глаза на Кору и жду, что она остановит их. Но кажется, ведьма вообще ничего не собирается делать. Ее взгляд упирается в меня в немом приказе. И я тут же понимаю его — она хочет, чтобы вмешалась я, успокоила их.

Делаю шаг вперед, но Кора качает головой, и я замираю.

Чего она от меня хочет?

Ведьма вскидывает брови, склонив голову.

Магия.

Кора хочет, чтобы я воспользовалась даром. Против сестер. Немыслимо. Никто и никогда не требовал этого от меня. Не так. Я частенько оказывалась меж двух огней, перехватывая их эмоции, но чтобы кто-то просил меня успокоить их таким способом?Никогда. И более того, когда я в первый и последний раз воспользовалась даром, Ангус умер.

Нет, манипулировать чувствами сестер я не стану. Сама эта мысль вызывает во мне отвращение.

Игнорируя, возражающие взгляды Коры, я уверенно направляюсь вперед в самый эпицентр хаоса. Пульс громко стучит в висках, а ноги врастают в землю, как только я достигаю линии огня. Боковым зрением замечаю справа нож и острый клинок слева.

Подавить. Не чувствовать.

Удары сердца замедляются, и я смотрю прямо перед собой в глаза Коры.

За стеной становится тихо, пусто, слышу ругань Эви:

— Твою мать!

Нож останавливается на уровне моего бедра, задевая ткань штанов.

— С ума сошла? — вопит Валери, ее клинок касается моего горла, и я чувствую теплую струйку, стекающую вниз.

Оружие падает к моим ногам, и я медленно поворачиваюсь к Вал.

— Серьезно? — холод моего голоса даже мне кажется непривычным. Поворачиваюсь к Эви. — Сейчас? После всего, что с нами произошло? После того, как наш отец погиб, пытаясь нас защитить? Так вы решили почтить его память? Пытаясь убить друг друга?

Я хватаю один из ножей с пола и подхожу к Эвиве. Ее брови сходятся на переносице, когда я вкладываю этот нож ей в руку и тащу к Валери.

Валери замирает на месте, когда мы подходим к ней вплотную. Я обхватываю руку Эви и приставляю острие к сердцу Вал, надавливая.

— Давай! — кричу я Эвиве. — Вонзи этот нож ей в сердце. Давай!

Давлю еще сильнее, чувствуя как кончик протыкает ткань свитера, упираясь в кожу. Челюсти Вал смыкаются, но она не двигается с места, просто продолжает смотреть на нашу младшую сестру без единой эмоции на лице.

Эви начинает сопротивляться, пытаясь вырвать руку, но я стискиваю ее крепче, и замечаю, как в ее синих глазах собираются слезы.

— Я знаю. — почти неслышно шепчу я. — Ты зла. Ты обижена…

Эви вырывает руку и швыряет нож в сторону.

— Ты ни черта не знаешь! — рычит она, и тут что-то внутри меня трескается.

Обида. Злость. Разочарование. Скорбь. Они просачиваются сквозь ее барьер и вонзаются в мой собственный.

Сердце пропускает удар, к горлу подкатывает ком. Я смотрю в ее глаза, и на моих наворачиваются слезы.

— Вы обе. — со злостью бросает она. — Вы ни черта не знаете.

На этих словах она разворачивается и уходит.

По телу проносится дрожь. Я никогда не видела Эви настолько злой и разбитой. И самое ужасное — мы с Валери стали тому причиной. Мы обе.

Кора молча выходит из зала вслед за Эви, и мы с Валери остаемся одни. Я вытираю слезу с щеки тыльной стороной руки и собираюсь уходить, но неожиданный вопрос заставляет меня обернуться.

— Что она имела ввиду?

— То, что и сказала. — я сглатываю. — Ты и я. Мы ничего не знаем. Не знаем, потому что обе оставили ее.

Валери удивленно моргает.

— Ты…

— Да. — киваю, стискивая кулаки. — Я тоже сбежала. Спустя год после тебя.

Кажется, эта новость потрясает ее.

— Я не…я не знала…

Конечно, нет.

Ничего не ответив, я выхожу из зала, на этот раз позволяя чувствую вины поглотить меня целиком, затопить пустоту. Слезы вырываются из глаз вместе с болью.

Я должна все исправить. Должна залатать эту пропасть между нами тремя. Без понятия как, но я должна.

Только тебе под силу достучаться до них.

Знаю, пап. И обещаю, я все исправлю.

***

На следующий день я нахожу Эви на ступеньках на заднем дворе. Со вчерашней ссоры она покинула свою комнату всего раз, когда прощалась с Брендой, Ионой и Катриной. После разговора с Корой все трое отправились к своим семьям.

Мы не знаем, вернутся ли они, но просить остаться не имели права.

Я опускаюсь на холодный камень рядом с сестрой. Та поднимает свои синие глаза и коротко улыбается. Как и всегда. Эви мастер делать вид, что ничего не произошло.

— Без девочек как-то тихо, да? — ее взгляд упрямо смотрит куда-то в лес перед нами.

Утренний влажный воздух пронизывает до костей, у земли легким покрывалом лежит туман. Пахнет мокрой землей и дождем. Мне вспоминается похожее на это утро, мама вытащила нас из постелей, и мы вчетвером отправились в путешествие. Небольшое. В лес, на холм и к реке. Всего лишь обрывки в памяти, но они согревают.

— Прости меня. — вырывается из меня шепот. Эви удивленно вскидывает брови и поворачивает ко мне голову, убрав прядь непослушных волос за ухо.

— Тебе не за что извиняться.

— Ты имеешь право злиться, Эви. — продолжаю, повернувшись к ней лицом.

— Знаю. — тут же обрывает она.

Ее руки смыкаются в замок на коленях, а взгляд упирается в холодную землю.

— Я думала только о себе. — мне хочется, чтобы она поняла. — Когда уезжала, мне просто хотелось быть подальше отсюда.

— Подальше от Алекса. — усмехается она.

— В том числе. Да. — слова застревают в горле, но я заставляю себя произнести их вслух. — Я перестала различать, где начинаются мои чувства и заканчиваются все остальные.

— Знаю. — выдыхает она. — Я злюсь не из-за того, что ты уехала, я…

На мгновение прикрывает глаза, подбирая слова. Наверное это наш первый серьезный разговор.

— Меня злит, что вы обе до сих пор видите во мне ребенка, понимаешь? — наши взгляды встречаются. — Да, мы кое-как общались с тобой, но прошло пять лет, Ками. Я больше не та Эви, которую ты знала.

Невольно поджимаю губы, подавляя улыбку.

— Что? — с раздражением бросает она.

— Просто напоминаю, что вчера ты намеренно стучала пальцем, хотя знаешь, как это бесит Валери.

Из нее вырывается смешок, но она тут же его подавляет, отворачиваясь. Она явно изо всех сил пытается оставаться серьезной.

— Это другое. — отмахивается Эви. — Бесить Валери мое единственное развлечение и хобби.

— А как же парни?

— Даже не сравнивай.

Мои губы складываются в улыбку, и я вдруг понимаю, что она вполне искренняя.

— Почему ты не взяла меня с собой? — вдруг спрашивает Эви.

— Что?

— Ты даже не спросила, хочу ли я поехать с тобой. Почему?

— Значит, — пытаюсь заглянуть ей в глаза. — Ты все-таки злишься, что я уехала?

— Нет. — тут же отвечает, но потом поджимает губы и шумно выдыхает. — Немного.

— Я.., — не знаю, что ответить. — Я не думала об этом. Не думала, что ты захочешь поехать со мной.

Мне и правда не приходило это в голову. В то время меня поглощало одно единственное желание — сбежать.

— Ну, это хотя бы честный ответ. — пожимает плечами.

Я кладу свою руку поверх ее сцепленных и нахожу ее взгляд.

— Но обещаю, что больше не оставлю тебя. Во всяком случае, спрошу, если вдруг ты захочешь отправиться куда-то со мной.

Ее глаза сужаются.

— Сейчас у тебя просто нет выбора. — игриво толкает меня плечом. — Теперь мы связаны, забыла?

— Я серьезно. — твердо добавляю. — Я больше не оставлю тебя.

Она сглатывает и отводит взгляд.

— Даже когда у тебя появится своя семья, и ты состаришься?

Мое сердце пропускает удар.

Своя семья.

Звучит здорово. Но вряд ли моя жизнь будет настолько длинной. Даже не так. Я знаю, что до этого не дойдет. Скорей всего моя жизнь оборвется раньше. Намного раньше.

— Даже тогда.

Эви смеется, но тут же осекается, заметив что-то между деревьев. Я отнимаю руку и прослеживаю ее взгляд.

Валери.

Она стоит у кромки леса, наблюдая за нами.

Интересно, сожалеет ли она о своем выборе? Вряд ли. Валери не из тех, кто сожалеет о чем-либо.

***

Сегодняшняя тренировка отличается от вчерашней.

Во-первых, мы далеко от колющих и режущих предметов, на заднем дворе поместья. А во-вторых, нам вручили палки, на которых обычно сражаются дети. И вдобавок Кора попросила троих стражей, включая Алекса, устроить спарринг с нами.

Мое плечо протестует при любом движении, но я стискиваю зубы, заставляя себя подавить боль. Или хотя бы игнорировать ее.

Выходит не очень.

Алекс в очередной раз делает выпад, я медлю и оказываюсь на заднице, по уши в грязи. Теперь я понимаю, почему он во главе стражей.

Эви с Валери в свою очередь блестяще укладывают противников на лопатки. Они будто соревнуются, кто быстрее это сделает.

Не знаю, чего хочет добиться Кора, но наша связь явно не проявляется.

— Почувствуйте друг друга. — кричит она нам, пока меня снова окунают в грязь.

Сожаление Алекса проталкиваются сквозь мой барьер. Он протягивает мне руку, чтобы помочь подняться, а все, чего хочу я — сбежать от него как можно дальше.

Его чувства. Грусть. Обида. Печаль. Жалость. Смешиваются вместе с потом на моей коже, просачиваются в бешеный пульс в висках.

Меня дико отвлекают его чувства.

Эви тихо посмеивается, когда я игнорирую руку Алекса, и пытаясь подняться самостоятельно, поскальзываюсь, еще больше окунаясь в грязь.

— Заткнись. — шиплю я в ее сторону и наконец поднимаюсь на ноги. На Алекса я вообще не могу смотреть.

***

Все мое тело ноет от боли после тренировок, но благо плечо постепенно восстанавливается.

Валери то появляется, то снова куда-то исчезает. Мы встречаемся только по утрам, когда Кора в очередной раз пытается заставить нас почувствовать то, чего очевидно нет. Связь.

После трех дней бесконечный спаррингов, она решает сменить тактику, нацепив черные повязки нам на глаза. Слава Богам деревянные палки остаются.

— Ваша связь должна быть намного глубже, чем у ваших предшественников. Вас объединяет не только магия, но и кровь. — наставническим тоном говорит Кора.

Эви смеется, а я чуть ли глаза не закатываю.

Это будет болезненно. Мне даже со зрением не удавалось хотя бы коснуться Алекса, а с завязанными глазами это будет полнейший провал. Нужно что-то придумать.

— Представьте эту связь, — продолжает Кора. — Будто это нечто реальное, живое.

Эви смеется еще громче. А я раздраженно вздыхаю, крепче сжав палку в руках.

— Клянусь, если ты еще раз скажешь слово «связь»…

Я не успеваю договорить и получаю удар по бедру.

Алекс. Чтоб его.

Так, пусть я ничего не вижу, но чувствую.

Нужно этим воспользоваться. Мне совершенно не хочется это делать, но другого варианта не остается.

Прости, Алекс.

Опустив внутреннюю стену, я пытаюсь установить с ним связь. Клубок самых разных эмоций тут же врывается в меня потоком. Я машу палкой перед собой, но лишь рассекаю воздух, и Алекс наносит удар, на этот раз по руке. Ругательство так и просится на язык, но я сдерживаю его. Развернувшись, тут же с кем-то сталкиваюсь. Смех Эви раздается совсем рядом. Кажется, ее все эти тренировки только забавляют.

Сосредоточься.

Моя магия улавливает эмоции от Алекса. Где-то справа. Я делаю выпад, но он тут же блокирует его, и врезает мне по коленям сзади. Мои ноги подкашиваются, а тело летит вперед. Оказавшись на четвереньках, я со злостью срываю эту дурацкую повязку.

— Это невозможно! — выпаливаю я, сев на пятки.

Как только зрение проясняется, мой взгляд падает на Эвиву рядом, сидящую на заднице. На ее лице красуется широченная улыбка. Сестра снимает повязку, и улыбка гаснет, как только она замечает Валери.

Наша старшая сестра грациозно отбивает каждый удар стража. Это завораживает. Каждое ее движение. Рыжие волосы развиваются волной от багрового до золотого при каждом выпаде. Тело реагирует на любой треск, даже на дыхание девушки-стража. Валери буквально слышит противника. Невозможно.

Где она этому научилась?

Глупый вопрос. Она шесть лет была охотницей.

Сделав ложный выпад, Вал приседает и выбивает у девушки почву из под ног. Затем выпрямляется, и как ни в чем ни бывало снимает повязку.

Клянусь, уголки ее губ дергаются вверх, когда она замечает, в каком состоянии находимся мы с Эви.

***

На следующий день Кора заходит еще дальше. Стоя рядом с ней, я наблюдаю за тем, как Алекс с другой девушкой-стражем берут из арсенала по короткому мечу. А у моих сестер в руках по-прежнему остаются лишь палки. Глаза Эви округляются.

— В чем дело, Эвива? Что-то не так? — невозмутимо спрашивает Кора. Эви сглатывает, поджав губы.

— Нет. Все прекрасно.

Валери едва заметно фыркает, но Эви слышит и бросает в нее острый испепеляющий взгляд.

— Почему я стою здесь, а не с ними? — наконец спрашиваю я Кору, хотя в глубине души немного радуюсь, что сегодня моя задница останется целой и невредимой.

— Я проверяю теорию. — одними губами отвечает она.

И больше ничего.

Проверяет теорию.

А мне стоять и смотреть, как будут резать сестер?

Подавив раздражение, я делаю глубокий вдох и пытаюсь сосредоточиться. Пусть меня сегодня и не побьют, но видеть, как это делают с сестрами не самое приятное зрелище.

Алекс завязывает Валери глаза. Другая страж делает то же самое с Эви.

Бой начинается с кивком Коры.

— Никакой магии — напоминает она. — Используйте связь.

Это бесполезно. Ее слова. Эви с Вал продолжают игнорировать друг друга. Хотя Кора ведь ничего не говорила о том, что нельзя объединяться. И наблюдая за боем со стороны, я осознаю, что так было бы проще. Если бы мы встали спиной друг к другу все те разы, то как минимум три стороны были бы защищены.

Сейчас ситуация намного хуже. Они обе полностью открыты противнику. Вооруженному противнику. Но даже так Валери все равно справляется. И намного лучше Эвивы. Она быстрая, очень быстрая в сравнении с высоким и тяжелым Алексом. Они практически не уступают друг другу. Вот только она его не видит, и воспользовавшись этим преимуществом Алекс наносит первый порез на ее плечо. Валери даже не дергается, резко отступает и приседает, вслушиваясь в его шаги. Затем блокирует очередной удар и врезает ему по коленям. Отскакивает в сторону. Удар по спине. Алекс валится на землю, и Вал снимает повязку, тяжело дыша.

Алекс ухмыляется ей, поднимаясь на ноги.

И я переключаюсь на Эви, которая то и дело вскрикивает и рычит.

На ее правой руке красуются два красных пореза. Девушка страж продолжает наступать, оставляя красные следы на шее, щеке, бедре. Я вздрагиваю каждый раз, когда Эви тяжело втягивает ртом воздух, подавляя ругательства. Мои ладони потеют от напряжения. Мне хочется помочь, но я просто не знаю, как. Сердце делает кульбит в момент, когда сестре едва удается избежать острия клинка. Магия под кожей вибрирует, желая вырываться наружу, и я инстинктивно опускаю стену. Кожу начинает покалывать. Нити вырываются на свободу, но они мне не нужны.

Связь. Мне нужна связь, о которой так много говорит Кора.

Она должна быть между нами. Я видела ее в ту ночь. Нить, что осела под кожей, связала нас воедино. Она должна быть.

Она есть.

Я вспоминаю, когда Эви взяла меня за руку в момент призыва Валери. Как она остановила стрелу во время тренировки. Наша связь глубже магии, сильнее Триады.

Кровь. Мы сестры. У нас общее детство, общие воспоминания, общие предки.

Осознание этого заставляет кожу вспыхнуть, и я замечаю, как всего на доли секунды моя правая рука вспыхивает серебряной нитью.

Связь.

Незнакомая магия электричеством проходит сквозь меня и возвращается к Эви. Всего на пару мгновений я будто бы становлюсь ей, а она мной.

Страж стоит за ее спиной, собираясь нанести удар.

Мой внутренний голос вскрикивает:

«Сзади!»

На удивление, сестра в ту же секунду оборачивается и блокирует удар. Я внимательно слежу за клинком, мысленно выкрикивая подсказки.

«Справа»

Эвива отшатывается назад, и клинок разрезает воздух.

«Слева»

Она выставляет палку вперед, блокируя и этот удар, затем приседает и наносит еще удар в бок девушки. Та морщится, но тут же выпрямляется, встав в стойку. Затем обхватывает оружие двумя руками и готовится нанести удар по руке Эви.

«Пригнись и бей по коленям справа»

Сестра выполняет и это с невероятной скоростью. На ее губах вспыхивает победная улыбка. Колени стража подкашиваются, она стонет, и Эви наносит последний удар по спине. Девушка падает на землю, а Эви срывает маску и самодовольно ухмыляется.

Поверить не могу.

Валери и Алекс ошарашено таращатся на нее. Но та даже не замечает.

— Спасибо, конечно. — говорит она мне, опираясь на палку. — Но не думаю, что это честно.

— Ты о чем? — настороженно спрашивает ее Кора.

Эви удивленно вскидывает брови.

— Камилла подсказывала.

Все присутствующие тут же поворачиваются ко мне. Я невольно сжимаюсь под этими вопросительными взглядами.

Я сама не совсем понимаю, что только что произошло.

— Я ничего не говорила, Эви.

По крайней мере не вслух.

Глаза сестры ликующе округляются.

«Я что, теперь и мысли умею читать?» — раздается ее голос в моей голове, и я вздрагиваю.

«Очевидно, и я твои тоже»

Ее рот широко раскрывается, и она прикрывает его рукой.

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — выходит вперед Вал.

Видимо, она нас не слышит.

— Кажется, мы можем читать мысли друг друга. — неуверенно поясняю я.

Валери моргает, переведя взгляд на Эви.

Интересно, почувствовала ли она что-то?

— А ты?., — спрашиваю, и Вал тут же качает головой.

— Я ничего не слышала.

Кажется, ей становится неловко или неуютно в нашем присутствии. Отбросив палку в сторону, она молча поднимается по ступенькам и скрывается в доме.

Кора провожает ее взглядом и вздыхает.

— С ней будет труднее. — тихо говорит она.

— О чем ты? — спрашиваю, пытаясь привести мысли в кучу. К нам подходит Эви, все еще держа в руке палку, а стражи спешат удалиться, собрав оружие.

— Это была всего лишь теория. — поясняет Кора. — Но видимо я оказалась права. Ты, Камилла, связующее звено между ними.

Я хмурюсь, не совсем понимая, о чем она говорит. И тогда Кора берет из рук Эви палку.

— Вместе вы одно целое, но если убрать связующее звено, — размахивается и ломает палку по середине, ударив по своему бедру. — Связь обрывается.

— То есть, — хмурюсь, складывая руки на груди. — Я слышу Эви и не слышу Вал, потому что…

— Сумела установить связь с Эвивой. Думаю, на это как-то влияют твои способности.

Отбросив два обломка в сторону, она бросает взгляд на дверь, за которой скрылась Валери.

— Ваша сестра и без того закрыта. А связь работает в обе стороны. Боюсь, пока она вам не откроется, вы не сможете ее почувствовать на таком уровне.

— Не то, чтобы мне хотелось слышать ее мысли.., — добавляет Эви, и Кора с укором смотрит на нее.

— Валери нужна вам. Вместе вы сильнее.

Теперь я отчетливо вижу смысл всех этих тренировок. Кора пыталась объединить нас, но вышло не совсем удачно. Лишь наполовину.

— Я поговорю с Валери. — бросает она нам и скрывается в доме.

Эви отбрасывает спутавшиеся волосы назад. Мой взгляд падает на многочисленные порезы на ее теле.

— Я могу помочь.

— Не нужно. — отмахивается она. — Это всего лишь царапины.

Я глубоко вздыхаю и настороженно подглядываю на сестру. Мне все еще не верится, что мы можем слышать друг друга.

«Ты правда слышишь мои мысли?»

Игривая улыбка расползается на ее лице.

«Еще как»

«И что теперь я всегда буду слышать то, о чем ты думаешь?»

Довольно странно общаться, не открывая при этом рот.

— Думаю, это можно отключить. — предполагает Эви, размышляя.

— Как именно? — я складываю руки на груди, готовясь услышать очередную теорию.

Но Эви только смотрит на меня, прищурившись. Я жду, но она продолжает молчать.

— Вот так. — спустя секунды говорит она.

— Что?

— Ты меня не услышала. А я напевала чудесную песенку в голове. Хочешь послушать?

— Не стоит. — вскидываю руки перед собой. — Лучше скажи, как ты это сделала.

— Кажется, это похоже на канал связи. — демонстративно соединяет два указательных пальца в воздухе. — Типа того, как мы говорим сейчас. Если я не обращаюсь к тебе напрямую, ты меня не слышишь.

Размыкает пальцы и улыбается во все зубы, явно довольная собой.

— Значит, чтобы ты меня не услышала…

— Тебе не стоит обращаться ко мне. Мысленно, я имею ввиду.

Я шумно выдыхаю, и Эви начинает смеяться.

Мне бы не хотелось круглосуточно слышать Эвиву в своей голове.

— Не волнуйся, я буду держать свои грязные мыслишки при себе.

Мои глаза широко распахиваются, неужели, она услышала меня…

— Не бойся, я тебя не слышала. Просто предположила.

Киваю.

— Хорошо.

Она подмигивает мне и направляется к ступенькам.

Удивительно, как быстро Эвива может адаптироваться ко всему. Она только что выяснила, что может читать чужие мысли, и ни капельки не смутилась. Если что и могло ее удивить, этого явно не было в нашем мире.

10

Я снова собираю вещи. Только на этот раз не в чемодан, а в удобную сумку, чтобы можно было легко нести на плечах. Эви наверняка применила заклинание расширения и накидала в свою все, что только можно.

Немного подумав, я шепнула заклинание и сделала то же самое. Много вещей мне не понадобится, но теперь у меня хотя бы есть все необходимое.

Не имею ни малейшего понятия, с чем нам придется столкнуться в деревне Волков. Лишь надеюсь, что нам удастся найти хотя бы один из артефактов, и при этом остаться незамеченными.

Эдриана видеть не хочу. Достаточно и того, что он приходит ко мне во снах вперемешку с кошмарами. Бросаю взгляд на свою стену, где изображен лес. Почему из всевозможных картинок, я попросила Вал изобразить именно лес? Потому что мне нравится летний лес. Вот и все. В конце концов я проводила там все свое свободное время в детстве. Воспоминания захлестнули, поэтому и вижу его во снах. Точка. Оборотни нам не друзья. Они похищали и убивали ведьм годами. И мне нужно помнить только об этом. Не о медовых глазах, не о смуглой коже, а о природе их существования. Они животные. Еще одна точка.

Быть может, одна из нас почувствует артефакт раньше, и нам вообще не придется иметь дело с оборотнями. Да, скорей всего так и будет.

Кора решила, что лучше всего отправиться ближе к обеду, когда солнце будет стоять высоко, потому что Темный лес, куда перенесет нас Валери, кишит разной нечистью, и это не считая оборотней.

Мысленно готовлю себя к путешествию и подхожу к зеркалу, снимаю повязку на плече. Небольшие желтые синяки еще остаются, но сама рана почти полностью затянулась. Шепчу заклинание и повязка в руке превращается в пыль. Беру небольшую баночку с травяной мазью и закидываю ее в сумку с вещами. Мой дар может исцелить сестер в случае чего, но вот мои раны потребуют стороннего вмешательства.

Сделав глубокий вдох, начинаю одеваться. Черный плотный свитер, того же цвета штаны и высокие сапоги. Остается прикрепить ремень с одним единственным кинжалом, что у меня есть. Подарок мамы на шестнадцатилетие.

Ты должна всегда чувствовать себя в безопасности, Ками. Но как только, чутье подскажет об опасности, не бойся защищаться.

Так она говорила. Но с тех пор, как мама вручила мне этот клинок с янтарем на рукояти, он пылился под вещами в шкафу. Ведь я никогда не носила оружие. И не любила им пользоваться. В отличии от Эвивы или Валери, наличие кинжала не давало мне чувства безопасности. Оно лишь напоминало о том, что придется убить.

Но сейчас я прикрепляю его на груди без тени сомнений.

Времена изменились.

Я изменилась.

Мой взгляд еще раз скользит по разрисованным стенам с хвойным лесом, кровати…

Вернусь ли я еще сюда?

Не знаю.

Хочу ли вернуться?

Вряд ли.

Со смертью отца это место перестало ощущаться как дом. Ничего здесь больше не держит меня. И в глубине души я даже радуюсь, что не придется оставаться. Воспоминания и так глубоко укоренились на дне моего сердца. И здесь они лишь напоминают о том, чего я лишилась. Все мы. Сестры — единственное, что у меня осталось. И я буду следовать за ними, куда бы то ни было. До самой смерти.

Повесив сумку на плечо я в полной тишине выхожу из комнаты, закрыв за собой дверь. Затем в такой же тишине направляюсь по коридорам.

На кухне только Агнес и пара работников. Кора сидит за длинным столом и завтракает. Когда я спускаюсь, Агнес забирает мою сумку и кивает на место за столом. Как всегда хочет меня накормить. Не буду упираться, не сегодня. Так что опускаюсь на место рядом с Корой.

— Готова? — спрашивает она, допивая свой кофе.

— Да. — уверенно отвечаю и осознаю, что это правда. Впервые за много лет я к чему-то готова. У меня есть четкая цель.

Кора улыбается одними губами. Мне становится не по себе от мысли, что она останется здесь совершенно одна. Да, были стражи. Но этого недостаточно.

— Все будет в порядке? В смысле, без барьера здесь опасно находиться…

— Это мой дом. — не думая, отвечает она и ставит чашку на стол. — И я буду защищать его, Ками. Столько, сколько нужно.

Мое сердце сжимается от этих слов. У Коры не было родных, отец пригласил ее в ковен, когда та была еще подростком, когда сам отец был совсем юн. Другой жизни она не знала. И не хотела знать.

Я киваю, сглатывая подступивший ком в горле. Передо мной возникает тарелка с теплой кашей и кружкой сладкого чая. Я приступаю к еде, и мы сидим вот так молча какое-то время. Еда колом застревает в желудке, но я заставляю себя съесть все до последней крошки.

В столовую из коридора врывается Эвива с книгой в руках. Она так резко бросает ее на стол перед нами, что моя тарелка подпрыгивает.

— Я тут кое-что придумала. — радостно сообщает сестра, опускаясь на стол напротив нас.

Книгу на столе я узнаю сразу. Гримуар отца.

— Что если мы могли бы, используя Триаду, создать новый барьер. — ее глаза горят от такой совершенно глупой идеи.

— Это не будет иметь никакого смысла. — высказывает Кора мои мысли. — Чем дальше вы будете от барьера, тем слабее он станет.

Эви яростно кивает, будто и так прекрасно это знает.

— Да, но что если мы немного изменим заклинание? Изначально оно привязывает магию создателя к барьеру по умолчанию. Я тут покопалась в старых заклинаниях…

Агнес ставит кружку с кофе возле нее, затем хмурится, улыбается и вдруг скрывается в коридоре.

В затылке снова возникает это странное покалывающее ощущение, и я оборачиваюсь, но кроме поваров никого не вижу. Странно.

Отмахиваюсь от этого жуткого чувства и сосредотачиваюсь на сестре.

— Есть одно заклятие, привязывающее жизнь одной ведьмы к жизни другой через кровь. Что если у нас получится внести небольшие изменения и привязать барьер не к нам, а скажем, к тебе, через кровь.

Кора задумалась. Моя голова взорвалась. Неужели такое возможно?

Эви высовывает листок из книги и протягивает Коре. На нем знакомое заклинание, но в измененном варианте. Мои глаза округляются. Эвива создала гибрид из уже имевшихся заклятий. Нечто новое. Никто и никогда так не делал. За исключением разве что Эрианы. Примерно такую же магию она использовала, привязывая весь свой род к артефактам Триады.

— Баланс не будет нарушен. Просто вместо нас мы привяжем тебя и твою магию. — увлеченно продолжает рассказывать сестра.

— Такое возможно? — спрашиваю я Кору. Та слегка улыбается, изумленно уставившись на Эвиву.

— Думаю, вполне.

Эви тут же потухает:

— Только твоей магии может быть недостаточно, чтобы долго удерживать барьер.

— Тогда привяжите его к нам. — громко раздается знакомый голос, и мы все поворачиваемся к его источнику. Агнес приводит Бренду. А за ней идут Катрина и Иона. У каждой в руках по два чемодана.

Мое сердце подскакивает в груди.

— Вы вернулись. — визжит Эви и подлетает к Бренде. Та бросает сумки на пол и обнимает подругу.

— Разумеется, мы вернулись. — говорит ведьма. — Моя мать, конечно, была не в восторге, но я натравила на нее Лиама.

Я встаю из-за стола, приветствуя каждую. Катрина широко улыбается мне своими зелеными глазами:

— Наши семьи будут в безопасности, только если это поместье выстоит. А остальное не имеет значения.

— К тому же моя младшая сестра здесь. — добавляет Иона. — А характер у нее такой, что мне проще было переехать сюда.

— Ну, в таком случае, добро пожаловать. — тепло говорит Кора. И кажется, даже выдыхает с облегчением.

— Имей в виду, — бросает Бренда Эвиве. — Я займу твою комнату.

Сестра ухмыляется.

— Если там не будет Зака, я не против.

Бренда тыкает пальцем ей в бок, и та заливается смехом.

***

Валери уже ждет нас на заднем дворе, когда мы все вместе выходим. Понятия не имею, как она догадалась, что мы будем ее искать. Бренда улыбается ей, и тут же подхватывает под руку. Кажется, эта ведьма единственная, кто не боится прикасаться к сестре. Остальные лишь слабо кивают. Думаю, Иона с Катриной до сих пор опасаются Вал. Неудивительно. В последнюю их встречу, она чуть не разнесла поместье.

Не успеваем мы сделать шаг, как на лужайке открывается портал. Все разом напрягаются. Эви с Корой тянутся к клинкам на бедрах. Бренда отпускает Вал, и на кончиках ее пальцев вспыхивает огонь. Валери встает в стойку, готовая броситься вперед в любую секунду.

Я же просто уставилась на кольцо света и магии. Свою стену я не поднимала с той тренировки, когда мы с Эви стали слышать мысли друг друга. Я надеялась установить похожую связь с Валери, но возможности не было.

Из-за опущенной стены моя интуиция обостряется. И сейчас я совсем не чувствую угрозы. Но когда из портала появляются Нолан и Оливия, рука все-таки дергается к клинку на груди.

Нолан вскидывает руки вверх, бросив сумки на землю. Портал за ними закрывается.

— Мы пришли с миром. — он тянет за белое платье Оливии, дергая им, словно белым флагом, и та закатывает глаза, сложив руки на груди.

— Вы хотите остаться здесь? — Кора выходит вперед.

— Если позволите. — отвечает Нолан снисходительным тоном и переводит взгляд с Коры на Валери, затем на меня и наконец, на Эвиву.

Мы трое переглядываемся и разом смотрим на Кору. Кажется, никто из нас не сомневается в том, что отныне Кора здесь главная. Пусть она и не Манро по крови, но как она сама и сказала, это ее дом.

Кора сдержанно кивает нам и снова переводит взгляд на Нолана.

— Почему вы здесь? — спрашивает она.

Нолан пихает сестру, и та вновь закатывает глаза, выпрямляясь.

— Потому что нашей семье тоже грозит опасность. И так уж вышло, мы с этим придурком единственные, кому не наплевать. Ну, и Нолан жить без своей.., — ее глаза мгновенно устремляются к Валери, которая испепеляет взглядом их обоих. — Эвивы не может.

Эви громко смеется. А Нолан раздраженно поджимает губы. Очевидно, последние слова Оливия не должна была произносить.

Поражаюсь тому, что они оба здесь. Однако в тот вечер, они ведь тоже остались. И что-то подсказывает мне, что не смотря на свой скверный характер, оба верят в совместные усилия, и оба не хотят оставаться в стороне.

— В таком случае, — отвечает Кора, складывая руки в замок. — Думаю, вы двое будете не против поучаствовать в ритуале.

Брат с сестрой настороженно переглядываются.

— Не переживайте, — улыбается Эви, склонив голову набок. — Мне всего-то надо будет пустить вам кровь.

Бренда фыркает, а уголки губ Валери едва заметно дергаются вверх.

Раздаются приглушенные шаги слева, и все разом поворачивают головы к Алексу, ступающему на лужайку в окружении еще троих страж. Всего секунду на его лице красуется удивление при виде толпы собравшихся, но оно тут же сменяется привычным хладнокровием. Учитывая, что я сейчас перехватываю от него, ему довольно легко удается оставаться невозмутимым.

Алекс делает шаг в сторону, и за ним показывается фигура в черном. Мое сердце делает кульбит.

— Ева. — произношу я одними губами и тут же устремляюсь к подруге. Та слегка улыбается и обнимает меня в ответ.

— Что ты здесь делаешь?

Ее взгляд падает на всех собравшихся за моей спиной.

— Очевидно, участвую в ритуале по кровопусканию.

Из меня вырывается смешок, и я отстраняюсь.

— А как же…

— Моя семья будет в порядке. Думаю, сейчас мои способности больше пригодятся здесь.

Алекс смотрит на нее с каким-то теплом, и я перехватываю уважение вкупе с чем-то еще. Совсем слабую эмоцию, но приятную на вкус. Под его взглядом Ева становится пунцовой. Я подавляю улыбку и поднимаю глаза на Алекса. Тот отвечает на мою не высказанную просьбу коротким кивком.

Алекс сможет защитить подругу. В этом я не сомневаюсь.

— Прекрасно. — пропевает Эви за моей спиной. — Тогда выдвигаемся.

Мы все вместе входим в лес под тихие ругательства Оливии из-за того, что белый подол платья за секунду превращается в черный.

Несколько стражей выходят из-за деревьев, наблюдая за нами. Еще трое идут с Алексом рядом со мной и Евой. Я бросаю взгляд на спину Нолана, идущего впереди.

«А он ведь не знает, что сегодня тебя уже здесь не будет»

Эвива оборачивается и самодовольно ухмыляется.

«Шиш. Не порть сюрприз»

«Кроме тебя, меня никто не слышит»

«Точно. Черт, а к этому труднее привыкнуть, чем я думала»

Мои плечи дрожат от неожиданного смеха, и Ева удивленно вскидывает брови. Я прочищаю горло и трясу головой. Надо будет еще научится контролировать свою реакцию, а то выгляжу полной дурой.

Спустя несколько минут мы оказываемся у утеса, прямо напротив моста. Снизу доносится шум реки Нова, и я вздрагиваю, вспомнив свои кошмары. Пусть я и умею плавать, но в этой реке точно можно утонуть.

Все ведьмы, начиная с Коры выстраиваются в ряд перед нами тремя. Алекс стоит в стороне с другими стражами. Нолан с Оливией выглядят напряженно, не до конца понимая, что мы собираемся делать.

Я и сама не до конца понимаю.

Эвива стискивает в руках золотую чашу, которую взяла с собой для ритуала. Нутром чую ее неуверенность.

«Ты же знаешь, что делать?»

Она тут же прочищает горло и выпрямляется.

«Нет. Но так даже интересней»

Уже уверенней она направляется к Коре, вынув один из клинков на бедре. Нолан глаз с нее не сводит. Может, я ошибалась, и сестра правда ему нравится?

Кора вытягивает руку и Эви разрезает ладонь. Несколько капель крови падает в чашу и сестра двигается дальше. К Бренде, Ионе, Катрине, Еве и наконец Оливии. Под пристальным взглядом собравшихся Эвива собирает кровь. А когда дело доходит до Нолана, она режет так глубоко, что тот морщится.

— Как грубо. — выдавливает он, ухмыляясь. — За это ты мне и нравишься.

Эви не отвечает.

«И за него ты собиралась замуж» — мысленно пинаю ее.

«Заткнись»

Я не успеваю подавить улыбку и чувствую взгляд стоящей рядом Валери. Не знаю, ранит ли ее то, что мы с Эвивой теперь общаемся ментально, но все равно стараюсь убрать любой намек на улыбку со своего лица. Эви подходит к краю утеса и опускает чашу на землю. Примерно в том же месте, где был прежний барьер. Холодный ветер бьет в лицо и я съеживаюсь, содрогаясь внутри. Может от холода, а может просто нервы сдают.

Когда Эви возвращается к нам и встает лицом к реке справа от меня, Валери шепчет:

— И что теперь? Как это работает?

До меня кое-что доходит. Вал точно не было в столовой, когда мы обсуждали барьер. Тогда как же она узнала про ритуал? Догадалась? Потому что я не слышала, чтобы кто-то с ней это обсуждал. Или же она все время была там в столовой, а мы просто ее не замечали…

— Теперь проверим мою теорию. — Эви протягивает мне руку ладонью вверх, и я не думая принимаю ее. Затем предлагаю Вал свою. Она колеблется всего секунду.

Как только мы трое снова образовываем эту странную связь, я вдруг чувствую легкое покалывание в ладонях. А следом вокруг нас вспыхивает какая-то энергия. Нет. Магия. И она не едина. А своя у каждой.

Эви с ног до головы окружает что-то, напоминающее ток. Статическое электричество. Тысячи небольших разрядов, образующих волны. Ее дар.

Когда я смотрю вниз на себя, замечаю тонкую сетку из миллиардов разных нитей. И эти нити не серебристые как обычно, они переливаются, точно драгоценные камни, самыми разными цветами.

Магия Валери иная. Сильнее. Древнее. Вокруг нее царит хаос. Четыре разные стихи. По телу проносится рой мурашек от этой картины.

Огонь самый яркий. Доминирующая стихия. Он напоминает пульсирующую жилу, а вокруг него обвиваются линии воздуха, земли и воды.

— Вы это видите? — спрашиваю я так, чтобы услышали только сестры.

Вал хмурится, а Эви выгибает бровь:

— Видим что?

— Неважно. — отмахиваюсь, пытаясь понять, почему все это вижу только я.

Неужели это часть моего дара? Видеть самую суть. Сердце, душу. Что если дело в Триаде, и это лишь следствие образованной нами связи? Может, Кора была права, я связующее звено между нами?

Поразительно. И то, что перед моими глазами не идет ни в какое сравнение с тем, что я при этом ощущаю. Их магия тесно прижимается ко моей. В особенности из-за наших сцепленных рук. И клянусь, я чувствую ее также, как и свою собственную. Это не похоже на эмоции, ни даже на чувства. Что-то в самой глубине. Основа нашего бытия. Центр нашего естества…

— Повторяйте за мной. — просит Эви, ее рука слегка дрожит.

Она начинает произносить вслух строчки из заклинания на древнем языке, а мы повторяем за ней каждое слово. И если раньше наша магия пребывала в относительном покое, то сейчас она пробуждается, шевелится, и с каждым новым словом увеличивается, отделяясь от нас. Она устремляется вперед. Ток Эвивы вплетается в мои нити прямо на моих глазах. А магия Валери дополняет картину, насыщая ее цветом и силой.

Мы продолжаем повторять за Эви, и наша магия превращается в одно целое. Клубок чистой магии, от которой волосы становятся дыбом, а по телу проносятся мурашки. Вот, в чем заключается сила Триады. Теперь я вижу это собственными глазами. Чувствую под кожей. Эта сила настолько мощная, что хватило бы на десять барьеров.

Остается лишь гадать, на что мы будем способны с артефактами. В моей груди зарождается крохотная надежда на будущее.

Наши слова становятся громче, ветер на утесе усиливается. Думаю, для других это единственный знак того, что заклинание действует. Деревья ворчат за нашими спинами. А река под нами бурлит с новой силой, перекрикивая ветер.

Еще одна строчка и тонкая струйка крови из чаши поднимается в воздух. Она устремляется в клубок из нашей магии. Эви крепче сжимает мою ладонь. Шторм вокруг нас усиливается. Магия впитывает всю кровь без остатка. А затем взрывается мощным потоком, взмывает в воздух и становится мощной стеной, куполом.

Получилось.

Магия вокруг нас успокаивается.

Кто-то за нашими спинами ахает.

И я понимаю, почему. Раньше барьер был невидимым. Но сейчас…

Мои ладони выпускают сестер, и я делаю шаг вперед. Стену стало видно, потому что теперь внутри нее пульсируют тоненькие красные жилки, как на листьях деревьев. Она кажется живой, будто бы ее сердце бьется в унисон с…Я оборачиваюсь и замечаю, как Кора и все остальные прижимают руки к груди.

— Все нормально? — спрашиваю я, возвращаясь к сестрам.

Кора кивает.

— Думаю, да.

— Просто я как будто, — добавляет Иона, подбирая слова. — Чувствую барьер, а заодно всех остальных.

Бренда фыркает, отбросив свои светлые кудряшки назад.

— Это ты просто в фейских оргиях не участвовала.

Эви смеется, а Оливию перекосило, будто она съела что-то отвратительное. Черные брови Нолана дергаются вверх. Ведьмак выходит вперед, склонив голову, и с интересом смотрит на Бренду.

— Как-нибудь расскажу. — подмигивает она ему в ответ.

Катрина с Ионой переглядываются, а Оливия закатывает глаза.

Чувствую, в поместье отныне станет куда веселее.

Ева улыбается, поймав мой взгляд. Затем к ней подходит Алекс, спрашивая в порядке ли она. Та немного смущается и кивает.

«У тебя получилось»

Эви одаривает меня широченной улыбкой.

— Молодец. — тихо бросает Валери, и мы с Эви удивленно уставляемся на сестру. Та лишь пожимает плечами и возвращается обратно в лес.

— Что ты видела? — вдруг спрашивает меня Эви. — Ты сказала, что увидела что-то. Что именно?

Было трудно подобрать слова, чтобы описать то, что открылось мне. Поэтому я произношу лишь одно слово:

— Триаду.

***

Нас провожают все, кроме Оливии. Даже Нолан стоит одиноко в стороне, слегка нахмурив брови. Ему не сказали, зачем и куда мы отправляемая, но кажется его это вообще не волнует.

— Будьте осторожны. — нежно повторяет Агнес, обнимая каждую из нас.

— Повеселитесь там. — бросает Бренда, ее и остальных мы ввели в курс дела. Еве не удалось увидеть ничего дальше этого места. Ей это не нравилось. Кору настораживало. Но ни одна из них не пыталась нас остановить.

Алекс не подошел к нам, но его эмоции и так говорят за него. Где-то глубоко в душе он все еще любит меня и переживает за нас. Но эти чувства больше не такие как пять лет назад. Сейчас они скорее напоминают пушистое одеяло и больше не душат меня изнутри.

Мы с сестрами отходим дальше от поместья, продолжая смотреть на тех, кто остался позади. Тех, кто теперь являются нашей новой семьей. Той, в которой не рождаются. Которую выбирают. Я стараюсь запомнить светлый оттенок волос Коры, острые черты лица Агнес, бледную кожу Ионы, зеленые глаза Катрины, ямочки на щеках Бренды и улыбку Евы. Просто на всякий случай.

За их спинами возвышается поместье Манро. Всего несколько дней назад я стояла на том же месте, боясь ступить на порог. Удивительно, как много может произойти за такое короткое время. Я опасалась, что мое возвращение сломает меня. В какой-то степени так и вышло. Но вместе с тем, я стала сильнее. Стены внутри нет. Не знаю, надолго ли. Я все еще не до конца понимаю свой дар, но больше не отталкиваю его. А это в моем случае огромный шаг вперед.

По обе стороны от меня стоят сестры, и я осознаю, что пока они рядом, пока есть люди, готовые прикрыть нам спину, не имеет значение, что поджидает нас в будущем. Мы справимся с этим. Вместе.

Валери прокручивает кольцо на своем большом пальце, и портал за нашими спинами открывается. Мы разворачиваемся к нему лицом, вместе шагаем вперед и больше не оглядываемся.

11

В нос ударяет терпкий аромат хвои. Портал за нами закрывается. Эви рядом со мной присвистывает, и я понимаю, почему. Перед нами простирается Темный лес. Землю покрывает мох вместе со сгущающимся туманом. А деревья в десятки раз крупнее тех, что я видела в своей жизни. Их стволы, древние, как сама жизнь, шире и больше раза в четыре обычных деревьев. Корни уходят глубоко под землю, а кроны зеленых, почти черных елей взмывают в небо, закрывая собой солнце. Но есть кое-что еще, что меня настораживает. Нет ни ветра, ни какого-либо движения, словно все замерло. По телу проносится дрожь.

Я нервно сглатываю. Чтобы не ждало нас впереди, становится ясно, путь будет не из легких.

— Не хочу нагнетать. — Эви осматривается по сторонам. — Но какой у нас план?

И правда. Если план заключался в том, что мы должны были что-то почувствовать, то он провалился. Потому что кроме запаха хвои, я ничего не чувствую.

Валери затягивает ремень на плече потуже. Ее сумка, перекинутая через плечо, почти такая же, как у Эви. Только у меня за спиной висит рюкзак.

— Земли волков начинаются чуть дальше. — поясняет Вал. — Если двинемся отсюда на север упремся в деревню к вечеру. А там уже решим.

— Класс. — губы Эви сжимаются в упрямую линию. — План, что нужно. Не придраться.

Вал закатывает глаза.

–У тебя есть варианты получше? Если так, то ты не стесняйся, поделись своими гениальными идеями.

«Я сейчас ей врежу»

Глаза Эви впиваются в старшую сестру.

«Успокойся»

— План лучший из всех, что у нас есть. — вклиниваюсь я, дабы избежать очередного кровопролития. — Так и сде…

Я не успеваю договорить. Воздух пронзает душераздирающий крик откуда-то слева. Совсем детский крик. Меня охватывает инстинкт, которому я не могу дать определения, и тело бросается вглубь леса, подчиняясь этому зову.

— Ками нет! — раздаются крики сестер, но я уже перемахиваю через корни дерева.

Раздается еще один крик, и мое сердце сжимается. Воспоминания из прошлого разрезают разум. Холодный воздух обжигает легкие, но я продолжаю бежать, пока не слышится шум воды. Земля под ногами превращается в грунт, а густые тени леса сменяются ярким солнечным светом. Ноги резко деревенеют, и я останавливаюсь как вкопанная, увидев причину крика. Сестры резко замирают по обе стороны от меня. Я сбрасываю рюкзак со спины.

— Не шевелитесь. — резко шепчет Валери. На ее лице на секунду вспыхивает неподдельный страх.

И я знаю его причину, вижу собственными глазами.

Прямо перед нами на берегу реки, извивается девочка со светлыми, почти белыми волосами. Ее нога застряла в чем-то среди крошечных камней. Я чувствую исходящий от нее ужас и боль. Потому что к ней со всех сторон медленно приближаются мерзкие существа с бледной, почти прозрачной кожей. Ни у одного нет глаз или носа. Лишь рот, наполненный острыми зубами.

«Дерьмо. Дерьмо. ДЕРЬМО!»

Раздается голос Эви в моей голове.

Я чувствую ветер со стороны Валери вместе с ее шепотом.

— Они вас не видят, но хорошо слышат. — видимо она использует свою магию, потому что говорит слишком тихо и без ветра, уносящего ее слова, я бы в жизни ничего не поняла. — Одно только движение, и они станут очень быстрыми и кровожадными.

«Можно подумать, сейчас они белые и пушистые»

Я бросаю взгляд на девочку, которая пытается вырваться из ловушки, озираясь по сторонам с широко распахнутыми глазами.

— Не двигайся! — тут же вырывается из меня. Девочка замирает, заметив нас, но демоны разом оборачиваются на мой крик.

Валери выругалась, а Эви мысленно пихнула меня под зад. Даже не знала, что так можно.

«Отлично, теперь мы привлекли их внимание, надеюсь, ты довольна»

Довольной я не была, потому что теперь все семеро существ медленно приближаются к нам, волоча по земле длинные конечности. Меня охватывает ужас, но я умудряюсь держать его в узде. Паника сейчас вряд ли поможет.

— Есть идея. — вдруг осеняет Вал.

«Было бы куда проще, если бы она вынула голову из задницы, и мы могли общаться мысленно»

— Я могу накрыть вас воздушным куполом. — ее слова щекочут щеку. — Они вас не услышат. Но долго держать не смогу, придется действовать быстро.

Я едва заметно киваю, потянувшись за клинком на груди так тихо, как могу.

Валери вздыхает.

— Как их убить? — тихо спрашиваю я, и один из демонов резко вскидывает голову, как бы принюхиваясь. Они уже в шагах двадцати от нас.

Валери поднимает руку к груди, изображая клинок, и прокручивает его.

«Ясно. Клинок в грудь и прокрутить» — мысленно передаю я Эви.

«Я уже говорила, что мы в дерьме?»

Плотный поток воздуха окутывает мои ноги, поднимаясь все выше.

«Да, Эви»

Воздушный купол достигает лица, и становится труднее дышать, словно я оказываюсь под какой-то мантией.

«А упоминала, что все это из-за тебя? Если нет, то знай, мы в дерьме исключительно по твоей вине»

«Спасибо большое. Мне стало намного легче»

«Правда? Мои слова должны были подействовать иначе»

Я поворачиваю голову к сестре. Та игриво ухмыляется и подмигивает мне. Воздух смыкается на ее голове.

— Сейчас. — произносит Вал сдавленным голосом.

Я вытаскиваю клинок, Эви хватает сразу два с бедер, и мы бросаемся вперед. Не думая, я со всей силы вонзаю оружие в грудь самого первого и резко прокручиваю. Тот издает вопль и за секунду превращается в слизь под ногами. Желудок скручивает, но я подавляю позыв, потому что его крик привлекает к нам внимание остальных. С невероятной скоростью они налетают на нас. Мне едва удается отпрыгнуть в сторону и превратить в слизь еще одного, как ко мне приближается второй. Эви рядом толкает ногой другого и развернувшись, засаживает клинок третьему. Присев, я уворачиваюсь от удара мощной скользкой руки, и бью в грудь еще одного демона.

«Меня сейчас стошнит» — доносится голос сестры, когда та убивает еще одного, последнего. Купол слетает, и в легкие врывается кислород. Только сейчас я понимаю, как трудно было дышать до этого. Оглядываюсь на Валери, та стоит на коленях в песке, переводя дыхания, словно израсходовала весь запас воздуха.

Из Эви вырывается ругательство, и я замечаю еще одного демона, быстро приближающегося к Валери со спины. Эвива выбрасывает руку вперед, и один из ее клинков вонзается демону в грудь. Силой мысли она прокручивает оружие, и демон обращается в жижу прямо за спиной Вал. Ее глаза удивленно распахиваются на Эви. Но та лишь безразлично пожимает плечами. Тогда Валери выпрямляется и на трясущихся ногах направляется к нам.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Она кивает, откашлявшись.

— Просто воздух требует огромной концентрации.

Эви фыркает.

«Она устрашающая только в гневе»

«И когда себя не контролирует» — добавляю я так, чтобы Эви почувствовала упрек. Валери сейчас нам жизнь спасла. И мы должны радоваться, что она не вызывает бурю и шторм при каждой стычке.

Я оборачиваюсь к девочке, та дергается назад, и ее лицо тут же искажается в гримасе боли. Ясно-голубые глаза мечутся от меня к сестрам. Только сейчас замечаю, что она абсолютно голая. Длинные белые волосы прикрывают большую часть обнаженной бледной кожи. На вид ей около тринадцати. Совсем подросток.

Вытираю кинжал о брюки и убираю его на место. Затем показываю ей свои пустые ладони и медленно опускаюсь на колени перед тем, что сдерживает ее.

— Похоже на капкан. — говорю я вслух, изучая устройство. Темный металл напоминает пасть тех монстров, что мы только что убили. Многочисленные зубчики впиваются ей в кожу вокруг щиколотки, словно браслет.

— Он не прикреплен к земле. — добавляет Вал, приблизившись к нам. — Тогда почему она не может двигаться?

— Может, он магический. — предполагает Эви. — И как-то парализует ее конечности. Гляньте на вторую ногу.

Вторая нога лежит на песке, и вообще не двигается, несмотря на то, что все ее туловище содрогается от боли.

Я хватаюсь за две части капкана, собираясь раскрыть их, но резко отдергиваю руки, едва не упав назад.

— В чем дело? — озадаченностей спрашивает Эви.

— Металл обжигает.

Я смотрю на свои красные пальцы. Ладони пульсируют, будто я приложила руки к раскаленному чайнику.

— Дай я попробую. — Эви садится рядом со мной на корточки и мысленно пытается развести две части. Ее брови сходятся на переносице, потому что ничего не происходит.

— Магия не работает.

— Что значит не работает? — раздается голос Валери над головой.

— То и значит. — огрызается Эви.

И они начинают препираться друг с другом. Опять. Я же не свожу глаз с окровавленной щиколотки. Девочка прерывисто дышит, на ее длинных черных ресницах блестят слезы. Мое сердце сжимается. Сколько раз я видела этот взгляд за те месяцы, что провела на войне. Ни один ребенок не должен испытывать такую боль.

Втянув в легкие побольше воздуха, я задерживаю дыхание и смыкаю свои пальцы вокруг острых шипов.

— Ками! — тут же вскрикивает Эви, но я уже раздвигаю капкан, чувствуя как плавится моя собственная кожа. Девочка вскрикивает от боли и резко выдергивает ногу, как только я раскрываю капкан. Слезы брызгают из глаз, когда отдираю свои пальцы от горячего металла. Ладони пульсируют. Но мне плевать. Все мое внимание поглощает эта девочка. Ее голубые глаза вспыхивают, когда она отползает назад. Смотрит на меня, изучающе. Холодный ужас в моей груди сменяется теплым молоком. Не могу разобрать, что именно она испытывает, но мне кажется, это что-то хорошее.

Затем ее губы растягиваются в довольно жуткую улыбку. Она резко вскакивает на ноги. И за пару шагов добирается до воды. Не думая, прыгает в бурлящую реку и скрывается под толщей воды.

— Хм, — бросает Эви, осматривая мои ладони. — Это было невежливо, могла бы хоть спасибо сказать.

— Она не ведьма и не совсем оборотень. — замечаю я, поднимаясь на ноги.

— С чего ты взяла? — уточняет Вал.

— Ее эмоции они не похожи на наши и не похожи на волков. Они будто проходят сквозь меня, а не во внутрь. Понимаешь о чем я?

Вал поджимает губы.

Она не понимает. Никто из них.

— Твои руки, Ками. — отзывается Эви. И я только тогда опускаю глаза на свои кровоточащие ладони. Боль возвращается с новой силой. Кожа покрывается волдырями.

— У меня в сумке есть мазь.

Эви тут же кивает и бросается к моему рюкзаку. Мы с Вал идем следом. Ее глаза то и дело опускаются на мои руки, потом возвращаются к лицу. Словно она не может поверить в то, что я и правда это сделала. Мне и самой не верится. Но я не могла иначе. Что-то внутри не дало поступить иначе. То же самое чувство, что заставило броситься в лес. Желание защитить.

Сестра достает баночку с мазью и наносит аккуратными движениями. Но я все равно то и дело вздрагиваю, втягивая носом воздух. Мазь притупляет боль, впитываясь под кожу. Волдыри тут же исчезают, но краснота и кровь остаются. Эви собирается нанести еще, но я ее останавливаю.

— Не нужно. Мазь уже действует, надо только подождать.

Она кивает и забрасывает баночку обратно в сумку, затем помогает надеть ее мне на спину. Валери осматривается по сторонам:

— Стоит вернуться в лес.

— Как будто там безопасней. — бурчит Эви.

— Нет, но тут мы как на ладони.

«Она права» — бросаю я Эви. Та перекидываю свою сумку через плечо и вздыхает.

«Знаю»

Мы возвращаемся в лес тем же путем, что и пришли на пляж, и двигаемся на север.

Туман сопровождает нас повсюду, поглощая собой густые высокие папоротники и толстые корни деревьев. Есть в нем нечто неправильное. Неестественное. Словно его не должно быть здесь. Трудно объяснить. И не только это. Есть и другая мысль, от которой никак не удается избавиться. Валери. Тот воздушный купол, который она создала, сказав, что нас не будет видно и слышно. То ощущение в затылке и позвоночнике, которое возникало в поместье, будто бы кто-то смотрит, наблюдает. Что если это была она? Вал вечно куда-то пропадала, а затем удивительным образом узнавала то, что обсуждалось без нее. Что если она все эти несколько недель бродила по поместью, скрываясь от нас? И если это так, то что это значит? Ей не хотелось иметь с нами дело? Или же она думала, что мы не захотим иметь с ней дело?

«О чем задумалась?»

Спрашивает Эвива спустя наверно часы молчания. Не знаю точно, сколько мы идем, но с той стычки на пляже, никто и слова не сказал.

«Как думаешь, Валери нас избегает?» — спрашиваю, утыкаясь взглядом в спину своей старшей сестры.

Эви комично выгибает свою темную бровь.

«Вал буквально в паре шагов от нас»

«Я не об этом»

Эви закатывает глаза, выдыхая.

«Знаю. И не думаю, что она нас избегает»

«Почему?» — перешагиваю корень и едва не спотыкаюсь. Эви удается вовремя схватить меня под руку. Подавляя улыбку, она отстраняется и продолжает идти.

«Эви?..» — напоминаю ей о своем вопросе.

В этот момент Валери оборачивается в нашу сторону и бросает один из своих «проверочных» взглядов. Она делает так каждые несколько минут, будто ей нужно убедиться в том, что мы на самом деле здесь. Идем за ней.

«Потому что у нее нет такого права» — раздается голос Эви в моей голове.

Я не успеваю ответить, потому что вдруг возникает это странное чувство. Что-то изменилось. Внутри меня. Не могу понять. И судя по озадаченным лицам сестер, они тоже. Мы продолжаем идти, но уже не так уверенно. Прикладываю руку к сердцу, потому что оно почему-то начинает биться быстрее. Непривычно быстрее. Под кожу вдруг проникает тепло. Поднимаю голову и замечаю солнце. Его не было еще несколько минут назад, а теперь оно просачивается сквозь листву, окрашивая все вокруг в ярко-зеленые оттенки. И туман под ногами, он исчез. Запах хвои усиливается, смешиваясь с другими терпкими ароматами. Я вдыхаю глубже, и едва не стону. Воздух здесь намного чище и не такой влажный как в месте, где я родилась. Осматриваюсь по сторонам. Сердце пропускает удар, когда вижу общую картинку перед глазами.

— Мне здесь не нравится. — морщится Эвива. — Странное чувство. Мне определенно здесь не нравится. У тебя так же?

Я пожимаю плечами, пытаясь осознать тот факт, что уже видела похожий лес в своих снах.

— Нет. — отвечаю, делая еще один глубокий вдох. — Мне будто стало легче дышать.

И это правда.

— А у тебя? — Эви обращается к Валери, которая замедлила шаг, поравнявшись с нами.

— Не знаю. — бормочет она, наклоняясь под веткой дуба. — Не могу понять.

Я обхожу дерево и снова подхожу к Эви.

— Мне словно чего-то не хватает, но в то же время я чувствую облегчение, будто больше не надо сдерживаться. Тело…просто расслабилось.

Мы выходим на небольшую полянку, покрытую синими цветами. Кажется, я узнаю растение…

— А то обычно ты сдерживаешься. — фыркает Эви. Валери одаривает ее тяжелым взглядом.

— Поверь мне, я всегда сдерживаюсь.

На этих словах она резко замирает, и мы вместе с ней.

— Вы это слышали? — ее глаза всматриваются в деревья вокруг нас.

Я напрягаюсь.

— Что слыша…

Раздается треск, что-то черное мелькает между деревьев справа. Эви с Вал резко разворачиваются, обнажив оружие. Я тянусь к своему клинку, но ладонь все еще саднит и прикосновение с холодным металлом обжигает.

Ладно, я уже сражалась с помощью магии, могу сделать еще раз. Пытаюсь призвать нити…

Угрожающее рычание раздается со всех сторон вокруг нас, и по телу проносится дрожь.

Подавить. Не чувствовать.

Сердце продолжает бешено стучать, а нити не появляются.

Что за черт?

— Нас окружили. — голос Валери доносится откуда-то издалека, потому что все мое тело наполняется паникой. Моя магия не работает. Ничего не чувствую, не вижу. Никаких нитей. Вообще ничего. Пробую повернуть кольцо на пальце. Портал тоже не открывается.

Эви выругалась.

— Моя магия не работает. — достает второй клинок. — Так и знала, что что-то не так.

— Моя тоже. — с холодным спокойствием отвечает Вал.

— Дерьмо. — бросает Эви.

Я нервно сглатываю. Что-то появляется меж листьев. Мех. Рычание усиливается. Со всех сторон. Мы встаем спинами друг к другу.

— Волки. — вырывается из меня, когда наконец понимаю, что именно нас окружает. Они двигаются с необычайной скоростью, но не нападают. Пока нет.

Так, думай, Камилла.

Нас всего трое. А их намного больше. И они крупнее демонов. Крупнее нас раза в три. Пусть я не могу пользоваться магией. Но я все еще эмпат. Так? А значит моя интуиция до сих пор хорошо развита. Нужно просто успокоиться.

Я делаю глубокий вдох.

Эдриан.

Первое, что приходит на ум.

Он вожак, разве нет? И он спас мне жизнь. Они с Фином и Калебом остались сражаться с нами. А значит, в теории, у нас есть шанс, только если…

— Опустите оружие. — резко выдыхаю я.

— Умом тронулась? — бросает Эви справа от меня.

— Мы на их территории. — поясняю, стиснув кулаки. Почему сердце так быстро бьется? — И их больше. Намного больше.

Валери слева от меня размышляет всего секунду, а затем убирает меч в ножны.

Эвива раздраженно качает головой.

— Да твою ж мать! — засовывает два клинка в ремни на бедрах.

В этот момент из-за деревьев появляются рычащие морды. Их глаза сверкают на солнце, а мех переливается. Надеюсь, среди них есть Фин, Калеб или Эдриан. В кустах справа слышится движение. А следом на поляну выходит высокий мужчина. Голый мужчина. Его смуглая кожа блестит на солнце. Короткие светлые волосы торчат во все стороны, а хищные карие глаза изучают. На губах растягивается жесткая улыбка.

— Чертовы ведьмы. — выплевывает он грубым голосом, склонив голову набок.

— Собачка с маленьким членом. — парирует Эви.

Волк тут же бросает на нее острый взгляд и начинает медленно приближаться к нам.

Теперь я могу лучше разглядеть черты его лица. И они совсем юные. Он либо возраста Эви, либо младше.

— И что вы здесь забыли?

— Не твое дело, пес. — скучающие бросает Эви, и тот обхватывает ее рукой за горло. Я дергаюсь вперед, но вдруг слышу в голове:

«Все в порядке. Пусть покажет, кто здесь главный»

«Я тебя слышу»

«Слава богам. Хоть что-то осталось»

Она с вызовом окидывает его взглядом, слегка улыбнувшись.

— Ладно, беру свои слова обратно. Член у тебя что надо.

Парень моргает, и его уверенная маска дает трещину. Ему определенно не больше чем сестре.

Волк отнимает руку и грубо стягивает с Эви сумку. С другой стороны возникает еще одно обнаженное тело. Чуть ниже первого, но такое же мускулистое. Его черные густые волосы едва касаются плеч, а челюсть покрывает легкая щетина. Выражение лица скорее скучающее нежели враждебное. Он направляется к Валери.

— Шон, обыщи ее. — бросает первый, и Шон стаскивает сумку с Вал, вываливая все содержимое на землю. Затем забирает оружие с ее ремней. Вал наблюдает за всем с холодным отчуждением.

Светловолосый волк изучает содержимое сумки Эви, которой по идее не должно быть конца. Интересно, заклинание расширения все еще действует? Учитывая, как сильно хмурится волк, думаю да.

— Мы просто проходили мимо. — голос сестры становится почти бархатным. — Не знали, что нельзя.

— Заткнись, ведьма. — бросает волк, резко сорвав все оружие с ее бедер. Затем начинает ощупывать ее тело. Руки Эви сжимаются в кулаки, и что-то во мне щелкает.

— Не трогай ее. — рычу я.

Он резко выпрямляется, отняв руки и подходит ко мне.

— А то что? — ухмыляется он.

Жар опаляет грудь под его пренебрежительными взглядом. Слова вылетают прежде, чем я успеваю сдержать их:

— А то я отрежу тебе яйца. Даже моргнуть не успеешь.

Краем глаза замечаю, как тот, что стоит слева, замирает. Валери резко втягивает носом воздух. Вокруг раздается ответное рычание тех, кто остается в лесу, наблюдая.

— Кайл, не нужно. — предупреждает волк по имени Шон. Но тот замахивается и бьет мне по лицу тыльной стороной ладони. Голова отлетает в сторону. Губу пронзает боль. Перед глазами вспыхивают звезды. Чувствую железный привкус во рту. Слышу ругательства со стороны Эви, и вижу, как Валери бросается вперед. Шон едва успевает оттащить ее за талию. Кайл громко смеется. Эвива готовится нанести удар ногой, но я останавливаю ее.

«Нет. Я в порядке.»

То же стараюсь передать и Валери взглядом. Пусть мы и могли бы справится с ними в человеческом облике, но в животном они сильнее нас.

— Валери. — говорю я, отрицательно качая головой, сестра прекращает попытки вырываться, и тогда Шон отпускает ее.

О чем я только думала, когда говорила это? Что на меня нашло? Откуда вообще это взялось? То паника, то злость. Это не я. Не могу быть я.

— Бойкие, но такие беспомощные. — улыбается Кайл. Беспомощные. Они знают, что по какой-то причине, наша магия здесь не работает.

Эвива фыркает, но молчит, хотя я знаю, ей очень хочется сейчас что-нибудь сказать. Кайл стягивает с меня рюкзак и тянется за кинжалом на груди, но я бью его по руке.

Его челюсти раздраженно смыкаются.

— Я сама. — бросаю ему.

Игнорируя боль в ладони, вытаскиваю оружие и бросаю ему под ноги.

Шон подходит к нам с веревкой в руках.

— Это было в сумке у рыжей.

Мы с Эви вопросительно поворачиваем головы к сестре, но та только пожимает плечами.

«Нахрена ей веревка?» — голос Эви такой же озадаченные как и ее лицо.

«Без понятия»

Двое волков крепко связывают нам руки так, что мы теперь можем идти только рядом друг с другом.

«Как унизительно. И немного возбуждающе» — комментирует Эви, проверяя насколько крепко мы связаны.

«О, Боги»

Мы двигаемся глубже в лес.

Волки идут справа и слева от нас в животном обличье. Я не видела, что они сделали с нашими вещами. Кайла с Шоном я тоже не видела. Трудно сказать, кто из них кто. Но с нами минимум шесть волков. Разных окрасов и размеров.

Валери справа от меня ловко проходит под ветками, а мне пару раз прилетает в лицо. От чего Эвива не устает смеяться. Идти связанными в ряд оказалось труднее, чем я думала. Кисти рук жжет, но ладони немного зажили и больше не пульсируют как раньше. А вот ноги гудят от многочасовой ходьбы. Солнечный свет превратился из яркого в золотистый. Значит, уже закат. Валери говорила, что мы должны были прийти в деревню к вечеру.

— Дерьмо. — Эви останавливается, и мы вместе с ней. Тропинка в этом месте сужается и единственный путь — через высокие корни.

Валери лезет первой, присев на корень и перекинув ноги, мне не достает ее ловкости, поэтому я забираюсь, как могу. Следом Эви, вытянув руки, оседлала корень и легко перебросила вторую ногу. Они вдвоем ждут, когда я наконец слезу. Но только мои ноги касаются земли, как одна из них подворачивается, и я лечу лицом вниз. Разумеется, сестры следуют за мной. Валери не ожидала падения, поэтому буквально окунается лицом в землю. Эви заливается смехом во все горло, сидя на коленях.

Даже я не сдерживаюсь, наблюдая за тем, как Вал выплевывает землю.

— Надо же. Теперь мы буквально связаны. — трясет веревкой Эви. — Могучая и непобедимая Триада.

Валери вытирает лицо рукавом свитера, поднимаясь и утягивая нас за собой. Моя лодыжка, слава богам, в норме.

Черный волк останавливается перед нами, молча приказывая двигаться дальше. Мне почему-то кажется, что это Шон. У него были такие же черные волосы, как и этот мех. И глаза. Они зеленые. Как у Шона. Следом за ним к нам подбегает еще волк и начинает агрессивно рычать. Его мех светлее, теплого песочного оттенка. Кайл. Это точно должен быть он.

«Мелкий сукин сын» — бормочет Эви.

Мне едва удается подавить улыбку, и мы продолжаем свой путь.

Спустя время лес начинает заметно редеть. Деревьев становится меньше, а трава под ногами превращается в грунтовую дорогу.

Из меня вырывается ошеломленный вздох, как только поднимаю глаза и вижу, что открывается перед нами.

— И это деревня? — не меньше меня удивляется Эви.

Нет. Далеко не деревня. Город. Целый город расстилается прямо у подножья горы, чья вершина теряется высоко в облаках. Нет ни ворот, ни ограждений. Только город, окруженный лесом и горами. Он, конечно, не такой большой, как Керион или Аргос, однако может с легкостью посоревноваться с ними в природной красоте и климате. Здесь земля пропитана теплом, а растения красками. Даже небо. Не помню, когда в последний раз видела небо, не затянутое тучами. Чистое, безграничное с мягкими пушистыми облаками. Оно окрашено в нежно-розовый с одной стороны и темно-оранжевый с другой. Вот, каким было небо над Деревней волков.

Нас подталкивают к главной улице. По крайней мере, мне кажется, что она главная.

Большие дома вокруг искусно выложены из камня и дерева. Почти каждую дверь украшает резьба с разного рода животными и растениями. Где-то здания из двух и даже трех этажей. Жители высыпаются на улицу, настороженно наблюдая за нами. Все одеты достаточно просто и без лишних украшений. Разве что у некоторых женщин на руках красуются золотые браслеты, подчеркивающие смуглую кожу. Но в основном, все в свободных рубашках или топах. Несколько девушек в платьях из легких струящихся тканей. Нечто похожее мы носим только летом. И то, всего месяц или два.

Мужчины поголовно в рубашках, футболках и удобных штанах. Кто-то вообще ходит с голым торсом.

Только сейчас замечаю, как тепло на улице, не смотря на то, что мы находимся в горах. Чувствую струйку пота на спине под своим черным свитером, и мне тут же хочется разом сорвать с себя одежду. Волосы прилипают к вискам. Наша черная одежда здесь явно не к месту.

Маленькая девочка вдруг выбегает из дома на дорогу прямо перед нами и врезается в Валери. Беззаботный детский смех разносится по воздуху. И на губах Вал почти появляется улыбка. Мать девочки резко поднимает ребенка на руки и тут же отходит от нас как можно дальше, словно мы заразные.

«Кажется, нам тут не рады»

И правда. Только сейчас я замечаю, как многие прячутся в переулках, поглядывая на нас с опаской. На лице кого-то застывает неприкрытая враждебность. Но есть и те, кто просто наблюдает с интересом. Волки продолжают идти с нами, некоторые собираются на крышах зданий. Кажется, их стало больше.

«Надеюсь, мы не главное блюдо на ужин» — высказываю я свои опасения Эви.

«Надеюсь, что нет. Интересно, знают ли они, что мы не можем использовать магию»

«Думаю, да. Помнишь, что сказал Кайл? Беспомощные»

Брови Эви сходятся на переносице.

«Но я все еще тебя слышу. Значит, магия Триады по-прежнему с нами»

«Это кровь. Думаю ее нельзя блокировать. Но какой в ней смысл, если наши способности не работают?»

Эви поджимает губы, явно размышляя над моими словами, а я пробую шепнуть заклинание, чтобы сжечь веревки. Не выходит.

Мы и правда здесь беспомощны.

«Ты чувствуешь что-то похожее на артефакты?» — спрашиваю я чуть погодя.

«Нет, а ты?»

«Тоже нет»

Мы с Эви бросаем вопросительные взгляды на Валери, и она качает головой.

«Черт. Не знаю, осознаешь ли ты, но мы в полной заднице»

«Да, Эви, думаю, я осознаю»

«Но есть и положительная сторона»

«И какая же?» — спрашиваю, пытаясь поправить горло свитера. Я сейчас зажарюсь здесь заживо.

«Нас не убили на месте»

«Думаю, это не им решать, а Эдриану…»

Эви удивленно вскидывает брови. Вижу ее язвительный взгляд и уже жалею, что вообще произнесла это имя.

«Ты запомнила его имя» — весело сообщает мне Эви.

Прочищаю горло.

«И что?»

«Ты даже имена всех наших родственников не знаешь, а его запомнила. Хм, интересно, почему?»

«Наверно, потому что у нас слишком много родственников, а он вожак стаи волков»

«Или может, он тебе приглянулся?»

Мы двигаемся дальше, минуя улицу за улицей. Замечаю пару магазинов, оружейных и ювелирных мастерских, а еще что-то похоже на кафе или бар.

«Не неси бред» — резко бросаю ей, невольно дернув за веревку.

Валери тут же бросает на нас прищуренный взгляд. Эви довольно ухмыляется. А я просто хочу наконец избавиться от этой чертовой одежды.

«Последний вопрос» — говорит Эви, но я игнорирую.

Она продолжает:

«Как зовут брата Бренды?»

Чувствую на себе взгляд сестры, хочется бросить ей его имя прямо в лицо, но я вдруг осознаю, что не помню.

Черт возьми.

Как его зовут? Лион? Левон?

«Что и требовалось доказать. Ками, ты не запоминаешь имена тех, кто тебе не интересен»

В конце улицы замечаю крупное здание, и Эви вдруг смолкает в моей голове. Мы обе понимаем, видимо, туда нас и ведут. Волки забегают мимо нас в огромный двор. С нами остаются только двое. Предположительно Шон и Кайл.

Здание становится больше и превращается в двухэтажный особняк из камня и дерева. Панорамные окна вытягиваются на втором этаже под плоской крышей. Позади возвышаются хвойные деревья, а еще дальше виднеется покрытая снегом волчья гора. По крайне мере, так она названа в наших картах.

Кайл оскаливается, таким образом давая нам понять, что нужно остановится. Мы замираем прямо по середине двора, и я начинаю оглядываться по сторонам. Те волки, что вошли вместе с нами один за другим принимают человеческий облик и выходят из конюшни слева в одних только штанах. Те, что уже были здесь рассматривают нас с ног до головы, словно у нас вместо двух рук десять. И немало важный факт — все присутствующие мужчины.

Я замечаю только одну женщину у невысокого здания, откуда доносится веселый детский крик. Женщина нервно загоняет детей в место, напоминающее школу. Не такую, в которую ходили мы с сестрами. Эта школа из темного дерева, с террасой на улице и балконом на втором этаже. Она как бы примыкает к особняку в качестве пристройки или чего-то вроде этого.

И не смотря на то, что мы все еще связаны, у меня вдруг возникает это странное чувство — ощущение дома. Словно все эти люди здесь — одна большая семья.

Стая.

«Мы все еще связаны» — вдруг сообщает мне Эви.

«Я заметила» — бурчу в ответ.

«Нет. Ты оглянись. Здесь десятки мужчин в два раза больше нас, и это в человеческом обличье. А мы все еще связаны. О чем это говорит?»

Снова осматриваюсь, но на этот раз глазами Эви.

Волки предположительно знают, что наша магия здесь не действует, и в таком случае, мы всего лишь три безоружные девушки.

«Нас боятся» — говорю ей, и вижу ее кивок.

«А не только презирают»

Но мы ни разу даже пальцем не тронули ни одного волка. Это они — те, кто похищали ведьм, убивали их и подбрасывали нам тела. Они — дикари. Должны такими быть. Но разве дикари отстроили бы такой город?

Справа от нас показывается Кайл в обличье человека. На этот раз в штанах. Слева к нам подходит Шон в темных джинсах и черной футболке. Без понятия, чего они ждут, но Кайл смотрит на особняк, а Шон смотрит на Кайла.

Тут явно есть какая-то субординация или что-то в этом роде.

— Фин! — вдруг выкрикивает Кайл, и мое сердце начинает биться чаще.

Темноволосая голова появляется из сада справа от особняка. Фин идет вразвалку, нахмурив брови.

— Я поймал ведьм на границе. — гордый собой, восклицает Кайл.

«Мы вообще-то сами сдались, кусок ты дерьма» — бурчит Эви.

Брови Фина взлетают вверх, и он наконец обращает на нас внимание. Отлично, хотя бы одно знакомое лицо, которое еще не пыталось нас оскорбить, связать и раз на то пошло, убить.

Фин резко останавливается, вытаращившись на нас. Узнавание приходит постепенно, и его глаза округляются, а взгляд задерживается на мне. Затем смещается на веревку. Волк тут же бросается к нам.

— Ты, придурок, нахрена ты их связал? — Фин принимается судорожно развязывать узлы на моих запястьях, но те слишком крепкие и не поддаются.

Мы с Эви невольно переглядываемся.

«Хм» — все, что слышу от нее.

— Что? — брови Кайла озадачено сходятся на переносице. Эви фыркает рядом со мной. — Но они же ведьмы и опасны.

— Да, но нахрена ты их связал? — глаза Фина быстро проходятся по моему лицу, и он раздосадовано качает головой. — Развяжи их немедленно, пока Эдриан не…

— Что здесь происходит?

Его голос пронзает воздух.

Голос Эдриана.

Мой пульс вдруг подскакивает. А по телу приятной волной проносится рой мурашек.

Фин прикрывает глаза, замерев, и выдыхает, словно смирившись с неизбежным. Затем медленно отходит в сторону и встает рядом с Кайлом.

Я поднимаю голову и замечаю Эдриана на деревянных ступенях особняка в простой белой рубашке и свободных коричневых штанах. Медовые глаза, те, что я так много раз видела во снах, без труда находят мои, и груди касается знакомое тепло. На его лице застывает неподдельное удивление, словно он не мог поверить в то, что я могу быть здесь. Затем взгляд смещается на веревку, и все в нем будто бы разом меняется, темнеет, становится жестче.

«Хм» — раздается у меня в голове с уже более веселыми нотками.

Я игнорирую ее. Все во дворе затихают. Кайл низко опускает голову.

Эдриан стискивает кулаки и прыгает вперед. У меня перехватывает дыхание от того, как его одежда за секунду превращается в лохмотья, разлетевшись в воздухе. А смуглая кожа покрывается мехом цвета белого шоколада. Он с силой опускается на четыре лапы в метре от нас. Я едва не отшатываюсь в сторону, потому что Эдриан оказывается больше тех волков, что нас сопровождали. Он оскаливает зубы на Кайла. А следом запрокидывает голову к небу и издает вой, от которого волосы на руках встают дыбом. Вслед за этим каждый волк вокруг нас начинает оборачиваться. Включая Фина и Кайла.

Мех Фина оказывается шоколадным, как и его волосы. А Шон, как я и думала, был тем черным волком.

Эдриан наступает на Кайла, рыча. Тот низко опускает голову к земле, прижав уши. Он скулит, и мне вдруг становится его жалко. В конце концов, он и правда верит, что мы представляем угрозу.

«Думаю, они могут общаться мысленно» — предполагает Эви. — «И еще я думаю, что то, что говорит им сейчас Эдриан, не для наших ушей»

А Эвива и правда наблюдательна. И мне кажется, она права.

Эдриан выпрямляется и окидывает взглядом каждого, словно отдавая какой-то приказ. Потому что вслед за этим все, кроме Фина склоняют головы. В небе раздается крик, и на нас падает широкая тень. Я вскидываю голову и вижу огромную птицу с черным оперением рассекающую воздух.

— Какого хрена? — тихо произносит Эви.

Птица скрывается где-то за особняком.

«Мне показалось или она была размером с человека?» — находит мой взгляд Эви

«Тебе не показалось»

Та птица и правда была намного крупнее обычных.

Я перевожу взгляд на Эдриана, и наши глаза встречаются. За доли секунды он снова превращается в человека.

Мне с трудом удается не смотреть ниже торса, но жар подступивший к щекам никак не удается скрыть. Я что краснею? Я никогда не краснею. Какого черта?

Самого Эдриана, кажется, нагота нисколько не беспокоит. Выглядит вполне расслабленным, будто в этом нет ничего странного.

— Брат, я правда не знал. — извиняется Кайл. — Прошу прощения.

Эдриан игнорирует его и подходит ко мне.

О, Боги, помогите. От него просто восхитительно пахнет. Что-то древесное с нотками дыма и хвои.

«Значит, этот говнюк — брат Эдриана. Интересно» — говорит Эви, отвлекая меня. Я отрываюсь от широкой смуглой груди и смотрю на Валери, ее руки развязывает Шон. Голый Шон, разумеется.

Эдриан резко дергает за веревку, разорвав ее, и я морщусь.

— Прости. — тихо шепчет он. Его голова низко опущена, а пальцы проходятся по моим красным запястьям. От этого легкого прикосновения кожу начинает покалывать. Я резко вдыхаю, пропуская через легкие древесный запах хвои. Его запах. Черт возьми, Эдриан пахнет хвойным лесом.

Приди в себя, Камилла.

Он разворачивает мои руки ладонями вверх и напрягается, увидев засохшую кровь и ссадины.

— Это ты сделал? — рычит волк, резко вскинув голову в сторону Кайла. Тот как раз натягивает штаны и тут же отрицательно качает головой.

— Нет, это был не я. Правда. — не нужно быть эмпатом, чтобы почувствовать его искреннее сожаление.

Медовые глаза Эдриана скользят выше, он выпускает мои руки. Не знаю, что именно видит на моем лице, но вдруг стискивает челюсти и тянется пальцами к моей щеке. Дыхание предательски перехватывает. Его ладонь останавливается в миллиметре от моей кожи и сжимается в кулак.

— А это тоже не ты?

Молчание.

Только сейчас я вспоминаю тот удар по лицу. Эдриан делает шаг в сторону брата, но я инстинктивно загораживаю Кайла собой, вставая между ними.

«Что ты творишь?» — пытается одернуть меня Эви. — «Пусть побьет этого сопляка»

— Нет. — вырывается из меня. — Это был не он. Я…я упала.

Не знаю, что именно мной двигает. Но я действительно вижу в Кайле лишь ребенка, который пытался сделать что-то хорошее. Без понятия, почему многие волки здесь так нас ненавидят, но мне вполне понятен порыв защитить свою территорию. Это и делал Кайл. Защищал свою семью. Пусть и не совсем вежливым способом.

Эдриан изумленно смотрит на меня, и не сводя с меня глаз, говорит:

— Шон?

Волк окончательно избавляется от веревки на руках Эви и подходит к нам все с тем же скучающим видом. Я впиваюсь в него умоляющим взглядом. И уголки его губ слегка дергаются вверх.

— Она сказала, что отрежет Кайлу яйца, если тот прикоснется к ее сестре.

Конец ознакомительного фрагмента.