Горячо

Ана Сакру (2024)

Конец уходящего года. Заснеженный особняк, в котором проходит разнузданная вечеринка, грозящая затянуться на все новогодние праздники.Она — журналистка, проникшая внутрь с толпой привезённых эскортниц.Он — один из главных подозреваемых в её расследовании.А ещё он захотел именно её.И нет возможности отказать.А значит…будет ГОРЯЧО)История Тимура Керефова. Совершенно самостоятельная.

Глава 12. Марина

— Я…вы… — запинаюсь, леденея от ужаса.

Мой взгляд лихорадочно мечется по суровому мужскому лицу в поисках хоть капли сострадания, а мысли в голове — в поисках выхода из этой ситуации. И я не нахожу ни того, ни другого.

Признаться, что я не эскортница? Тогда, действительно, что я здесь забыла? На частной закрытой вечеринке, на которую не так-то просто попасть…

Рассказать про соседку Милану? Так Керефов же жаловаться пойдёт скорее всего Каперскому, кого он сюда притащил. Слово за слово, и они выйдут на моё настоящее имя и профессию. И что тогда?! Что мне сделают эти люди, в частности тот же Керефов, договаривающийся здесь о перевозке контрабанды? Что…???

Судорожно сглатываю, балансируя на грани истерики и смотря в чёрные бездонные глаза, словно во тьму засасывающие меня.

Я была такой идиоткой…!!!

И я бесконечно жалею сейчас о том, что так легкомысленно ко всему отнеслась. Проклинаю себя. Только толку!

Керефов сжимает мои голые плечи до боли и нетерпеливо встряхивает словно куклу, отстраняя. Подымается было с кресла.

— Что ж, охрана, хорошо… — бросает небрежно.

Паникуя, вцепляюсь в мужские брюки мёртвой хваткой и пытаюсь усадить его обратно. С недовольным видом подчиняется. Цокает языком.

— Тимур Тигранович, я…Я просто не очень умею именно так и всё. В остальном… — облизывая губы, улыбаюсь, из последних сил пытаясь, чтобы игра моя была убедительной. Веду ладонями по его бёдрам вверх к паху, оглаживая крепкие ноги через брючины и делая вид, что не замечаю, как мужчина снисходительно в этот момент щурится, — Каперский в первый раз взял меня на такое мероприятие. Пожалуйста, не надо жаловаться, иначе он меня выкинет, и…Если я вас не устраиваю, я могу пойти поискать Нэллу.

— Смотрю — искать тут кого-то по кабинетам — прямо твоё призвание. То меня, то Нэллу… — выгибает тёмную бровь Тимур.

Пожимаю плечами, закусив губу. Руки застывают на его бёдрах у самого паха. Вижу по выпуклой ширинке, что он до сих пор возбуждён. От этого факта по оголенным участкам кожи бегут знобящие мурашки.

— Так мне её позвать? — поднимаю на мужчину незамутнённый взгляд.

Он в ответ едва заметно криво улыбается и вдруг жёстко и больно сдавливает двумя пальцами мой подбородок. Коротко стону. Керефов рывком подтягивает меня к себе так близко, что наши носы соприкасаются, а кожу лица щекочет его горячее терпкое дыхание с нотками табака, пряностей и алкоголя.

— Девочка, ты понимаешь, что с тобой тут может быть? Понимаешь? — он говорит хриплым шёпотом, сверля меня чёрными глазами, — Тебя ведь просто убьют…Возможно сначала изнасилуют, и только потом убьют…Как тебе? Хочешь?

— Н-нет…Пожалуйста… — едва шевелю вмиг занемевшими губами, чувствуя, как грубоватые мужские пальцы вдавливают щеки мне в зубы.

— Нет? Тогда просто скажи мне тихонечко, кто такая и кто послал, и, возможно, я смогу тебе помочь. Возможно…Но если будешь дальше нести эту чушь — шансов точно нет.

— Отпустите меня пожалуйста…. — на моих глазах стремительно набухают слёзы.

— Я не могу, — шепчет мужчина, приближая губы к моему уху, — Слишком важные два дня. Чтобы ты всё испортила? Нет. Просто скажи…

Часто, рвано дышу. Мысли мечутся в голове. Он блефует, какая помощь? Он же меня первый и прибьёт. Боже…

Слёзы начинают течь по щекам, мокрой солью разъедают мои приоткрытые губы. Керефов отстраняется и смотрит на меня в упор своими чёрными, будто ничего не выражающими глазами.

— Это не поможет, — только и говорит ровно, — Арина, ты знала, что, если у обычного мужчины агрессия падает процентов на восемьдесят при виде женских слёз, то у садистов она во столько же возрастает?

— Вы садист? — всхлипываю, слишком остро ощущая его пальцы, продолжающие больно сжимать мой подбородок.

— Нет, но думаю, их здесь достаточно.

— Я…я…Тимур Тигранович, я просто эскортница…шлюха…Правда! Я…я не понимаю, что вы хотите от меня! Не понимаю эту игру…Давайте, я Нэллу позову, давайте?!

— Хватит! — зло рыкает на меня, раздражаясь, — Ты…

И тут у него звонит телефон. Керефов обрывает себя на полуслове, лезет в карман за трубкой, наконец отпуская меня. Плюхаюсь попой прямо на мягкий ковёр, потирая ноющую челюсть. Размазываю слёзы по лицу, руки в треморе дрожат. Я вся дрожу.

Боже, помоги…Просто помоги мне выбраться из всего этого! Живой…

— Да, — Керефов сжимает пальцами переносицу, пока слушает, что ему говорят. Задумчиво наклоняет голову, мажет по мне тяжёлым взглядом исподлобья, — Да, хорошо, сейчас спущусь…Да…Да, я понял.

Сбрасывает вызов, убирает телефон.

— Мне нужно идти, — сообщает, снова смотря в упор и уперев локти в колени.

— Х-хорошо…

— Ты останешься здесь.

Обнимаю себя за плечи, сидя перед ним на полу.

— Надолго?

— Либо пока не скажешь, кто ты такая, чтобы я понял, что с тобой сделать. Либо на весь выезд — на два дня. Если ты у нас шлюха, то не переживай, всё оплачу, — сцепляет руки в замок, подаваясь ко мне корпусом.

— На два? Я не мо… — и замолкаю, прикусывая губу. Если я утром завтра не выйду на связь, оператор поднимет тревогу и тогда…Быстро опускаю голову, опасаясь, что у меня глаза радостно блеснули. Откашливаюсь, прочищая горло, — Х-хорошо.

Снова поднимаю на Керефова глаза. Встречаемся взглядами. Его такой въедливый, что у меня внутри всё обмирает. Даже вздохнуть не могу. И почему-то вкус его члена фантомным будоражащим воспоминанием разливается на языке, вызывая слюноотделение. Секунда, две…

И мужчина разрывает наш зрительный контакт, резко вставая с кресла. Распахнув дверь номера, подзывает ближайшего охранника в коридоре. Я так и сижу на полу.

— Да, Тимур Тигранович, — появляется какой-то мужик в дверном проёме.

— Мы с девочкой поиграть хотим, — говорит Керефов, бросая нетерпеливый взгляд на часы на своём запястье, — Есть у вас наручники, верёвки, пробки, кляпы, плётки, в эту сторону…Только чтобы всё крепкое, не для детей.

Что?! От шока я глохну на пару секунд, пропуская ответ охранника. Внизу живота будто кусок льда взрывается, промораживая меня насквозь. Мой расфокусированный взгляд скользит по комнате в попытке за что-то спасительное зацепиться, и вязнет в чёрных глазах Керефова, стоящего напротив.

— Раз с остальным, говоришь, порядок, то вернусь и проверим, да, Арин?