Много нас

Ана Кох (2024)

Еще несколько недель назад я была счастлива, но сейчас из зеркала на меня смотрит девушка, чье лицо не выражает ничего, кроме боли.Прошло уже достаточно времени, чтоб сердце отболело и забыло того, кто теперь стал источником моих слез. Я не могу ни отпустить, ни принять, а он продолжает стучаться в мои закрытые двери.Что будет, когда мы снова увидимся в университете и столкнемся лицом к лицу? Станут ли наши тайные встречи чем-то большим или разрушат нас окончательно?Чувственная история от первого лица студентов Энн и Зака. Она — разрушила их отношения, поддавшись страху. Он — ищет любые возможности, чтобы снова быть рядом.Смогут ли они быть вместе или вторая попытка окончательно разобьет их сердца?

Глава 6

Энн

— Ты похожа на призрак, — отражение в зеркале повторяет движение моего лица. Я жду, что оно даст мне какое-то ответ, но слышу лишь собственное дыхание.

— Как думаешь, чем мне заняться сегодня? Выпить? Позвонить Мике с расспросом про тайники? Прибраться? Кстати, скажи “спасибо”, что я все же вынесла тот мусор несколько дней назад, — отражение морщится, — пожалуйста, сука.

На кухне снова бардак. “Снова” это не то слово, которое тут подходит. Это продолжающийся цикл из выброса старого и накопления нового. Не знаю, откуда у меня столько упаковок всякого дерьма, но оно опять вчера переполнило ведро с пакетом и требует вынести себя на помойку. Только хочу ли я это сделать? Скорее нет, чем да.

Кое-как заставив себя залезть в ванну, включаю воду приемлемой температуры. Не слишком холодная, не слишком горячая. Беру с полки один из тех бутыльков, что мы с Ликой покупаем парами, и выливаю его содержимое под струю. Пена постепенно заполняет поверхность поднимающегося уровня воды и скрывает мое тело от собственного взгляда. Не очень-то и хотелось рассматривать, если честно.

Откидываю голову назад, закрываю глаза, делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю и останавливаюсь, считая секунды. Снова делаю глубокий вдох, наполняя легкие воздухом, и опять задерживаю дыхание. Когда я начинаю испытывать предел своих возможностей, то возвращаюсь к привычному ритму, испытывая ощущение легкого головокружения.

Переведя свое внимание к ровным рядам бутылей, начинаю испытывать раздражение и желание поскорее избавиться от них всех. Годовой запас маленькой страны для мытья тела мозолит мне глаза, и я даже вижу, как с глупой радостью кидаю их в помойку и радуюсь освободившему пространству. Только в перспективе это не принесет никакого результата. Секундное ликование сменится переживанием об экологии, мыслями о неразумном потреблении и необходимости покупать новое. Редкое желание убрать пространство вокруг и поменять его скорее является сублимацией желания изменить себя, что сейчас является невыполнимой задачей. Попытка навести порядок создаст очередную иллюзию, что я расставила все свои мысли по полкам и разобрала завалы в своей голове. Только это тоже будет обманом и ложью. А пока что мне наплевать на внешнее, поэтому могу себе позволить делать его отражением своего внутреннего.

Когда мне надоедает просто отмокать, то спускаю воду и жду, куда она полностью уйдет. Посидев еще немного в пустой ванне, тру тело мочалкой без особого энтузиазма, но сосредотачиваюсь на мытье головы. Несколько раз промыв волосы, наношу бальзам и прочесываю пальцами. Не знаю, то ли от стресса, то ли от отсутствия использования расчески последние дни на пальцы налипает слишком много выпавших волос, поэтому я начинаю всерьез задумываться о создании парика на случай, если я облысею. Шутки шутками, но если собрать сейчас с пола все мои волосы, то можно получить хоть тонкий, но все же хвостик. Может быть, даже получится сделать себе накладную челку. Или покрасить эти прядки в разные цвета и цеплять их на заколки с разных сторон головы, чтоб сменить образ. Не зря же всякие блогеры собирают свои волосы на клейкую ленту, хотя нельзя исключать, что в этом есть какой-то более глубокий смысл. Пофиг. Смываю с себя все средства, прочищаю забившийся слив в ванне (кстати, сколько я его не чистила?) и складываю зачатки своей будущей прически на краешек раковины. Мерзость. Ты, между прочим, Энн выглядишь ничуть не лучше. Мне очень жаль тебя, если ты думала иначе и надеешься, что твоя суть не пробивается сквозь покров твоего человеческого тела.

Натягиваю носки из разных пар, просто только одиночки остались чистыми, не самые новые и целые трусы, очередную футболку Зака и иду прямиком на кухню, чтоб избавиться от попытки реализации своей идиотской идеи и замираю.

— Мам! Что ты здесь делаешь?

— А ты что тут делаешь? Что вообще происходит?

— Небольшой бардак? — пожимаю плечами и протягиваю руку к переполненному мусорному ведру, — зачем ты пришла?

— Ты моя дочь, я беспокоилась о тебе. Что происходит?

— Все нормально, мам, тебе не о чем беспокоиться.

— Хватит лгать! Я знаю тебя слишком хорошо, чтоб ты пыталась меня обманывать! — мама начинает повышать голос, а потом тяжело выдыхает и продолжает почти спокойным тоном, — я знала, что-то не так. Ладно, садись, я принесла тебе еды из дома, как чувствовала, что она пригодится.

— Где Лукас? Почему ты не на работе?

— Тетя Мэгги, помнишь? Она приехала к нам в гости. И мне вовсе не обязательно каждый день быть в офисе, чтоб управлять магазинами, у меня для этого есть менеджеры и секретарь, который в случае чего может мне позвонить.

— да-да, поняла. Ты классная бизнес-леди, которая может себе позволить не работать.

— Я работаю.

— Продолжать вести дела этого козла — не работа!

— Ты так говоришь, потому что тебе больно. Но давай признаем, что отказываться от всего в угоду своей гордыне было бы как минимум глупо.

— Да, ты права, извини.

— Ничего страшного. Я люблю тебя, моя льдинка, и знаю, как тяжело тебе пришлось. Мы никогда об этом не говорили, но, если ты хочешь, мы можем это сделать.

— Нет, спасибо.

— Как скажешь, просто знай, что я всегда рядом и за тебя.

Ага, как же. Чувства к моей матери всегда смешиваются в комок из нежной любви и гнева, сопереживания и злости, понимания и непринятия.

— Зачем ты приехала?

— Проведать тебя. Как чувствовала, что-то не так, поэтому не взяла с собой Лукаса. Давай, ешь, пока еще не остыло, я приготовила это утром.

— Спасибо.

Пока я пытаюсь пропихнуть еле пережеванный кусок в горло, наблюдаю, как мама заботливо убирает устроенный мной бардак. Возможно, я даже могла бы почувствовать вкус еды и насладиться им, если б не жгучее чувство стыда, заставляющее избавиться от всего, что есть в моем желудке.

Несколько пустых бутылок вина отправляются в пакет. Туда же идут пустые и просто вскрытые пачки из-под всяких снеков. Стаканы от кофе навынос складываются друг в друга и тоже готовятся быть вынесенными на помойку.

— Рассортируй свою грязную одежду. Я правильно понимаю, что это она валяется кучей в коридоре? — мне даже не приходится кивать в ответ на заданный вопрос, но я делаю это и с отвращением к себе пропихиваю очередной кусок еды в рот, — потом запустишь стирку, и мы поменяем постельное белье.

— Не надо, мам, в спальне не лучше, чем тут.

— Ничего страшного, я все понимаю, — она подходит сзади, кладет руки мне на плечи и целует в макушку, — пока займусь здесь. Ты займись сантехникой.

Пересиливая свое даже не знаю, что именно, лень, апатию или равнодушие, складываю посуду в раковину и иду делать сказанное. Вытащив нижнее белье, закидываю его в стирку и запускаю машинку. Раскладываю и рассортировываю остальные вещи по цветам, тканям и назначению отдельными кучками в коридоре. Закончив с этим, достаю из-под раковины средства для уборки и впервые за последнее время обращаю внимание на чистоту предметов вокруг меня. Раковина вся в следах пасты, зеркало в брызгах и засохших каплях, ванна в налете и с линиями всему периметру от пены на нескольких уровнях. В любое другое время мне, возможно, было бы противно, если бы не было так безразлично.

Заливаю сантехнику гелями и засыпаю специальным порошком, чтоб равномерно распределить по поверхности щеткой. Жду несколько минут, а потом снова растираю все это и поливаю самой горячей водой. Запах химикатов от высокой температуры становится еще более едким и заставляет слезиться глаза, но я держу их открытыми максимально долго, пока это представляется возможным. В носу начинает щипать и больно щекотать, поэтому переключаю воду на более холодную и продолжаю смывать остатки грязной пены.

— Энн! Ты почему без перчаток? И зачем закрыла дверь, тут же невозможно дышать?

— Я случайно. Закрыла по привычке.

— А перчатки? Ты же испортишь себе кожу!

— Не смогла найти.

— Господи, Энн! — кажется, я больше не вижу в ее глазах озабоченности, с которой она сюда пришла, лишь разочарование. Она слегка качает головой из стороны в сторону и смотрит на меня с возрастающим беспокойством. Хм, может, я ошиблась на счет ее чувств? — Ладно, заканчивай здесь и помоги мне с постельным.

Пока мы приводим квартиру в порядок, я наблюдаю за мамой и пытаюсь понять, как она справилась с прошлым и может так спокойно жить дальше. Наверное, я тоже должна этому как-то научиться и не позволять тому, что было, влиять на происходящее сейчас, и на то, что будет происходить в будущем.

— Эй, мам.

— Да?

— Как ты справляешься со всем этим?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… То, что было до рождения Лукаса?

— Я не справляюсь. Я просто живу дальше и стараюсь об этом не вспоминать. Концентрируюсь на том, что есть сейчас.

— Хреновая тактика, нет?

— Уж какая есть.

Запустив уже третью стирку подряд, вешаю влажные вещи на сушилку, и смотрю за тех, как преображается квартира. Кажется, мама даже протерла пыль на подоконниках.

— Надо купить вам сушилку.

— У нас есть.

— Напольная. Я говорю про автоматическую.

— Мам, это слишком дорого. А потом еще и счета за электричество будут приходить безумные.

— Я куплю. А для оплаты счетов у тебя достаточно денег.

— А у моей соседки нет.

— Плати за нее. Это же твой комфорт, Энн. Постирали, высушили, убрали. И не нужно ждать, пока вещи высохнут сами. А постельное? Это же кошмар!

— Мам, мне ничего не надо. Я серьезно. Лика будет неловко себя чувствовать. Попытается отдать мне деньги за покупку и потребует справедливого разделения платы по счетам.

— Скажи, что это для твоего комфорта. И ты будешь за все платить сама.

— Мам, вот ты серьезно? Ты не знаешь Лику? — и здесь я тоже прибегаю к своей любимой форме лжи, скрывая свои истинные чувства за чужими.

— Ладно, ваше дело. Хотите терпеть — терпите.

— Буржуйские замашки.

— Что?

— Сушить вещи обычным способом — нормально. А говорить так, как говоришь ты, это какое-то толстосумое мышление.

— По-твоему плохо пользоваться возможностями, которые у тебя есть?

— Ты просто забываешь, как жила раньше сама.

— Энн, это было грубо.

— Зато честно, мам. Не всем в жизни так повезло, — я изображаю пальцами кавычки и возвращаюсь к тому, что делала.

— Подумай потом над своими словами.

— Обязательно. — черт, — Мам, извини, я не хотела тебя обижать.

— Все в порядке.

Мама вызывает такси и складывает телефон в свою сумочку из последней коллекции.

— Достирай вещи, которые остались, и постельное. Заеду к тебе через пару дней.

— Не надо.

— Тогда скинь мне фото, когда завтра закончишь со стиркой.

— Серьезно?

— Ага. Точно не хочешь, ехать со мной? Лукас и остальные будут в восторге, а у Мэгги не будет лишних вопросов.

— Расскажи ей про подработку.

— Энн, ты же знаешь, что я не умею врать, — упс.

— Ладно, мам, пока. Может, сама к вам снова заеду на ужин в ближайшие дни, — целую ее в щеку и уже готовлюсь закрыть дверь, как вспоминаю, — постой, отдай мне ключ.

— Не-а, — мама сама быстро целует меня в щеку и сбегает по ступенькам вниз, почему-то она точно уверена, что я не последую за ней. Возможно, она чувствует, что мне еще может понадобиться помощь?

Возвратившись обратно, я осматриваю комнаты и думаю, что теперь мне будет проще поддерживать порядок. Не мусорить ведь легче, чем потом убирать завалы? Но, если честно, мне кажется, что через несколько дней все вернется. Я протираю пальцем поверхность своего комода и смотрю на идеально чистую поверхность. Можно ли вытащить внутренний бардак наружу и поменять его местами с порядком вокруг меня? Снимаю свою разные носки и в дебрях шкафа нахожу чистую пару одинаковых. Оу, видимо все еще не настолько плохо, как я думала. Выкинув все остальные вещи из шкафа на пол, отрываю джинсовые шорты и натягиваю их на себя. Они, можно сказать, сексуально теперь уже висят на моих бедрах. Было бы хорошо поднять их повыше и затянуть ремнем, но у меня совершенно нет желания снова лезть в кучу на полу и что-то в ней искать. Поднимаю первый попавшийся топ и надеваю его, не забыв пихнуть в чашечку один из многих презервативов, оставшихся у меня после расставания с Заком.

Раз-два-три-четыре-пять,

Я иду тебя искать.

Собрав волосы в высокий хвост, осматриваю себя в зеркале и подмечаю, что сегодня выгляжу не так дерьмово, как привыкла себя видеть.

Жара за окном спадает, и прохладный ветерок заставляет вставать мои волоски от пробегающих мурашек. Может, стоит вернуться домой за длинным кардиганом и накинуть его на себя? Минута ожидания. Наплевав на погоду, сажусь в подъехавшее такси и подтверждаю водителю конечный адрес. Еще один бар. Или клуб? Черт его знает, где проходит граница между ними.

***

По привычке осматриваю помещение на предмет возможной угрозы, проталкиваясь сквозь толпу к барной стойке. Два Космополитена за раз разогревают меня изнутри, и вот я уже стою в центре танцпола. Мои руки скользят по телу сверху вниз и вытягиваются над головой, пока я рисую ими и своей задницей воображаемые плавные зигзаги.

Море. Синее. Глубокое. Манящее. Такое тяжелое и утягивающее на свое недоступное дно. Я представляю, как теряюсь в его волнах и становлюсь пеной, выкинутой на песчаный берег. Через несколько часов меня испепелит солнце, оставив только воспоминание. Будет ли море тосковать о своей блудной дочери?

Кто-то решил, что я уже слишком пьяна и позволяет себе присоединиться к моему танцу, прижавшись ко мне сзади и положив руки на мою талию. Ох, малыш, ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что контролируешь ситуацию. Через несколько минут мне надоедает эта музыкальная прелюдия, я поворачиваюсь лицом к своему партнеру, кладу руки на плечи и целую в шею, постепенно усиливая свой напор. Кажется, ты не против небольших грубостей? Беру его за руку и тяну за собой в сторону предполагаемой уборной.