Неопознанная педагогика. Калмыкия. Страна между двумя берегами

Анатолий Цирульников (2021)

Истории этой книги пульсируют между двумя берегами — живым и омертвевшим, между памятью и забвением, разумом и псевдонаучным безумием, открытостью к миру и желанием забиться в осыпающуюся нору… Книга о «неопознанной педагогике» Калмыкии — дневник путешествия, обращённого к выявлению того тонкого культурного слоя, без которого любая «песчаная буря» превращает ландшафты в пустыню, который держится вроде бы чудом и позволяет детям выходить в люди, а народам — оставаться народами. Образование, укоренённое в исторической традиции, включённое в контекст жизни нашего века и соединяющее с ним проекты, надежды, нацеленные в будущее — такова сквозная тема исследований академика РАО А.М. Цирульникова. Автора интересует школа, взятая не сама по себе, со своими методиками и режимами, а вписанная в пространство — двора, города, села, мироздания. В его книгах ищут и находят ответы на главные вопросы современного образования: как опознать педагогику вокруг себя и в себе, как поверить в свои силы и объединиться для поиска решений в конкретной жизненной ситуации. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

© Цирульников А.М., 2021

© ООО «Образовательные проекты», 2021

«Есть у степи замечательное свойство… Всегда и прежде всего степь говорит человеку о свободе. Степь напоминает о ней тем, кто потерял её».

Василий Гроссман «Жизнь и судьба»

Предисловие

Чёрное и белое в калмыцкой сказке

Собственно, что я хотел узнать в Калмыкии?

Была у меня гипотеза, основанная на многолетнем опыте кочевий по России. Опыт этот свидетельствовал, что нечто интересное, перспективное, в наше время крепчающего маразма и безнадеги можно обнаружить, как правило, в тех местах несчастного отечества, где сохранилась хоть какая-то культурно-национальная подкладка. Некий растительный покров, культурный слой, без которого песчаная буря, вызванная безумными действиями власти и населения, — превращает ландшафты в пустыню. Сфера образования — не исключение. Из дум, минобров и администраций выходят одна задумка за другой: молельные комнаты в средней школе, единая — наконец-то — форма одежды солдатов-учеников, замечательная идея некоего вице-премьера — раздать по школам оружейные склады времен Второй мировой — все это, помноженное на ЕГЭ — создает картину, достойную великой державы. И там, где не за что зацепиться, где дувший век ветер сталинизма сдул все начисто, где сгинул культурный слой, — там делать нечего. Разве что дожидаться, когда обрушится.

Но — то тут, то там, еще остались очаги, я называю их культурно-образовательные гнезда. Где-то удается вывести птенцов, и они взлетают в небеса — в Якутии, Бурятии, Татарстане, Чувашии, Марий Эл, в Горном Алтае и Сибири… я находил свидетельства будущих ярких перемен. И по мере сил старался помочь выращиванию — вместе с сообществами — другой школы и другой жизни.

В Калмыкии я надеялся увидеть живое, поставить еще одну точку на культурно-образовательной карте опустыненной страны. Но что это за точка, понятия не имел…

«ЭТО БЫЛО в начале времен, в стародавний век золотой…». В Элисту летел маленький самолетик с пятьюдесятью пассажирами на борту, единственный, через день, и только из Москвы, туда и обратно. По этому самолетику можно было догадаться об отношении «кремлевских горцев» к Элисте и Калмыкии, с которой, кроме сухой степи да солончаков что возьмешь, да и электорат — 286 тысяч населения, — имеет не слишком большое значение в период всероссийских выборов, а в остальное время — тем более…

Так что обыватель, вроде нас с вами, помимо хрестоматийного пушкинского «И друг степей калмык…», в сущности, ничего не знает об этом крае, и многие, я это проверял, — в силу полученного в школе географического образования убеждены, что Калмыкия находится то ли в Средней Азии, то ли в Сибири (и надо сказать, не безосновательно…).

Но пока самолетик летел в Европейской части России, над Прикаспийской низменностью, в устье Волги, куда втиснулась калмыцкая степь, сверху, в окошко самолетика — красновато-бурая, и все больше размазанная желтизной, о которой я уже слышал что-то краем уха — наступает антропогенная пустыня.

Но не будем забегать вперед.

Отправляясь в путешествие, я, как и многие, знал о современной Калмыкии несколько ярких фактов, которые сообщало центральное телевидение конца прошлого-начала нынешнего века. Первое — что молодой (ныне экс) президент Кирсан Илюмжинов общается с инопланетянами. Второе — что Калмыкия единственная в Европе страна буддизма, которую посетил пребывающий в изгнании Далай-Лама XIV. Третье — что в Элисте выстроен шахматный чудо-град, где проходят международные турниры, в точности, как это задумывал в Нью-Васюках товарищ Бендер, скромный памятник которому стоит неподалеку от осуществленной мечты.

Между тем министерство науки, образования и культуры республики Калмыкия, любезно пригласившее меня и ставшее проводником в здешних краях, поселило меня именно в этом Сiti-chess, в шахматной Академии, и тем самым сделало первый ход белыми в игре, имеющей, как известно, множество вариантов…