Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности

Анатолий Максимов, 2021

Максимов Анатолий Борисович, капитан 1-го ранга в отставке, принял присягу на крейсере «Аврора» в 1952 году. Ветеран флота, военной контрразведки, разведки и Внешторга. Почётный сотрудник госбезопасности. Занимается историей. Член Союза писателей России. Лауреат премии «Щит и меч». Тысячу лет Запад пытался ликвидировать Российскую государственность. Только в ХХ веке им инспирированы против России Русско-японская, Первая и Вторая мировые войны. И молодая Страна Советов испытала на себе интервенцию четырнадцати государств. В послевоенный период невидимая часть айсберга холодной войны резко активизировала попытки «мирного разрушения» Советской России путём ведения экономической войны. Была создана КОКОМ – Комиссия по контролю поставок передовых технологий и оборудования в соцлагерь. Шло недопущение России к международному разделению труда в науке и технике. Тогда на «тропу тайной войны» вышла отечественная научно-техническая разведка. И если КОКОМ – это «броня», то НТР – это «снаряд», который сокрушил её. На Западе деяния НТР оценили так: «в индустриальном шпионаже КГБ нет равных». А главное – НТР приняла участие в создании надёжного ракетно-ядерного щита Отечества. На фоне общей работы НТР в рукописи показаны её достижения в 60-70-е годы. Свою рукопись автор считает записками чернорабочего разведки из указанных годов. Однако и затронуты вопросы по истории «технической» разведки во времена Ивана Грозного. По мнению автора, рукопись наглядно демонстрирует аргументированный факт: отечественная разведка – политическая, контрразведовательная и научно-техническая холодную войну не проиграла… В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Часть первая

Разведка госбезопасности в холодной войне

Глава 1

Ступени восхождения к мастерству

«…В обход КОКОМ НТР Советов осуществила в 1980–1985 годы несколько успешных и иногда острых операций по добыванию технологических линий, современных образцов техники и документальных материалов…».

Из справки ЦРУ президенту США

…За сорок лет существования этот охватывающий весь мир тайный аппарат накопил огромные знания и опыт.

Методы его работы досконально проверены с точки зрения их пригодности для достижения целей СССР в разных регионах мира.

Ален Даллес, глава ЦРУ. 1948

В 2010 году появилось на свет обширное издание «Разведка Великой Отечественной». В ней автор (он же автор даннрукописи) изложил несколько нетрадиционный взгляд на мастерство ой разведки советской госбезопасности.

Такой вывод заключался в том, что был проделан анализ трехсот событий и эпизодов деяний разведки в тысячелетий период выхода Российского государства в Великую Державу — от Руси до царской России и от Российской империи до Советский России. В этом издании высказывается мысль, что в работе отечественной разведки существуют «реальные устойчивые признаки», свойственные эффективной ее деятельности в указанный период.

Эти, добытые путем тщательного анализа, признаки автор назвал «краеугольными камнями разведывательного мастерства» для всех направлений активности разведки, особенно в советское время — политического, экономического, контрразведывательного и научно-технического. А именно:

* наступательность — знать, предвидеть, упреждать;

* «инструментарий» — разведчики, агенты, операции;

* территории — разведываемая, третьи страны, СССР.

Были сформулированы и обоснованы «ступени» мастерства: восхождение (досоветский период), развитие (довоенный), проявление (военный), совершенствование (послевоенный период). Они фактически фиксировали состояние работы разведки в четырех ее непрерывных главных особенностях: расширение разведзадач, внедрение в дела разведки акций тайного влияния, выделение агентурного метода в основной и реорганизация самого органа. Весьма характерно, но к началу Второй мировой войны и даже Отечественной, разведка не имела статуса самостоятельной службы. Это был лишь подотдел в системе госбезопасности. И когда речь шла о «технической» (научно-технической) разведке, то ее состав не превышал 3–4 человек. Причем, четвертым стал ее будущий идеолог и преобразователь Леонид Романович Квасников (1938). А значит, руководство этого направления разведки не было привилегией первых лиц в государственной структуре. Однако, в первое полугодие войны внешняя разведка получила прямой выход к высшему руководству страны (до этого более ста дней к ней «сверху» за «помощью» не обращались). К середине войны по обе стороны Атлантики в резидентурах работало почти десять человек только по линии НТР. И к концу войны в ее рядах находилось уже тридцать сотрудников (в резидентурах и Центре).

Тысячелетняя деятельность зарождающейся отечественной разведки в интересах всех периодов Российской государственности, как и два десятилетия советского периода, в преддверии и канун войны дали, по мнению автора, достаточно убедительных свидетельств в пользу так называемой «агентурной триады»:

во-первых, взятый на вооружение агентурный метод в качестве основного метода разведработы;

во-вторых, две основные категории разведчиков-профессионалов (разведчиков-патриотов) и агентов (патриотов и привлеченных к сотрудничеству);

в-третьих, «железное правило» при формировании любой агентурной сети источников информации — во главе ее должен стоять разведчик-агентурист.

ФИТИН

Павел Михайлович

1907–1971

В органах ГБ с 1938 года.

Возглавлял внешнюю разведку в 1939–1946 годах.

В годы ВОВ под его руководством действовали резидентуры в 27 странах: было получено 41000 документальных материалов. Разведка проникла в секреты создания американского атомного оружия, лишив США монополии на него.

Уволен из органов в 1953 году.

В отношении НТР еще в годы войны складывалась ситуация с появлением феномена в виде конкретных активных действий по операциям: «Воздух» (авиация), «Радуга» (радиолокация), «Зелье» (взрывчатые вещества), «Парфюмерия» (химбакоружие) и вершиной достижения и триумфом успеха стала операция «Энормоз» (атом).

Анализируя десятки событий и эпизодов из деяний внешней разведки (особенно ее НТР) в послевоенное время (50-70-е годы), автор столкнулся с необходимостью обозначить новые вехи — признаки в ее мастерстве в новых геополитических условиях противостояния отечественной госбезопасности — фактом появления феномена «холодная война».

Казалось бы, «механизм тайной войны» был хорошо «обкатан» в годы Великой Отечественной на четырех «разведывательных полях» — за рубежом в резидентурах, в странах союзников, условно «нейтральных» с прогерманской ориентацией и в тылу германских войск на временно оккупированной советской территории.

Для НТР в работе наступил «золотой век» в послевоенный период. Это случилось, когда стремительно стала осложняться оперативная обстановка в разведываемых странах главного противника (прим. автора: в послевоенные годы «доктрина» разведки госбезопасности в вопросе выделения «главного противника» неоднократно подвергалась изменению в «количественном отношении» — семь стран и пять стран НАТО, США-НАТО-Китай и, наконец, одна страна — США).

Тогда особенно важное значение приобрел третий признак из «краеугольных камней» — это третьи страны и собственная страна — СССР. Забегая вперед, следует отметить тот факт, что начиная с 60-х годов многие задания НТР выполнялись через третьи страны и с территории Союза. Причем в последнем случае — поток информации составил до 50 процентов от общего объема выполненных заданий этим направлением разведки, а по образцам — в подавляющем большинстве.

* * *

Невозможно понять мир прошлого столетия и сегодняшнего времени без осмысления работы отечественных спецслужб в переломные моменты противостояния между Западом и Востоком. А это — Русско-японская и Первая мировая войны, Гражданская и Интервенция, а затем война в Испании (первое сражение с фашизмом!), японская агрессия в Юго-Восточной Азии и Вторая мировая война. И наконец, самая кровопролитная — Великая Отечественная с ее перерастанием в холодную войну в послевоенное время.

Уже менее чем через год после окончания Великой Битвы Народов против фашизма в американских штаб-квартирах политиков и военных один за другим стали появляться тщательно разработанные планы разгрома Советский России. Это надо было понимать так: как планы ликвидации Российского государства как такового.

В высших эшелонах власти в США возникали директивы: «Тотелити», «Чаризтир», «Флитвуд», «Тройан» и, наконец, «Дропшот».

Разведка знакомила Москву с чудовищными и циничными расчетами, содержащимися на каждой странице этих документов: «первый удар по 20 городам…», «сбросить 133 атомных бомбы на 70 советских городов, из них — 8 на Москву и 7 на Ленинград.», «сбросить 200 атомных бомб на 100 городов.», «сбросить 300.». При этом указывалось в них и такие цифры: на сколько процентов будет разрушена советская промышленность, сколько миллионов человек погибнет после первого, второго, третьего ударов… Приводилось точное время нападения — год, месяц, день?!

По пунктам был расписан «порядок», который Штаты намеревались предписать нашему Отечеству после победы: «на любой территории, освобожденной от правления Советов, перед нами встанет проблема человеческих останков советского аппарата власти…».

Идея подготовки каннибальских планов в отношении своего союзника — России, начала созревать еще до окончательной победы над Гитлером. А после первого атомного взрыва Америка стала корректировать планы уже атомной войны. И длилось этот кошмар до тех пор, пока горячие головы в Белом доме, на Капитолийском холме и в Пентагоне не пришли к выводу, что в этих условиях (существование прекрасно отмобилизованной Красной Армии) война невозможна.

Появление в 1949 году в Советском Союзе собственной атомной бомбы вызвало шок у тех, кто намеревался по-своему распорядиться территорией и населением Страны Советов.

Далее будет говориться о роли НТР в ликвидации монополии Штатов на ядерное оружие. А пока хотелось бы повториться: советская сторона знала об этих американских изуверских планах. В практической работе разведки не было ни одного плана атомного нападения на СССР, о которых не были бы осведомлены органы госбезопасности, а от них — советское руководство и военное командование.

Холодная война — это комплекс скоординированных западных длительных атак на структуру и население нашего Отечества. Главные среди них направления — экономическая и психологическая войны с применением всех способов тайной войны.

Сегодня развертывание против России идеологического и психологического наступления облегчается тем фактом, что, согласно конституции в нашей «капитализированной» стране в ней не прописана национальная идея. Но ведь комплекс мер Запада в рамках психологической войны представляет не меньшую опасность, чем приготовления в военной области.

После смерти И.В. Сталина десятилетия во главе Компартии стояли люди, чья некомпетентность была прикрыта непререкаемым положением в иерархии власти. Это вело к неспособности эффективно прогнозировать события, опираясь на компетентную информацию серьезных ученых — социологов, политологов, философов, историков и, конечно, разведчиков. Особенно это сказалось во второй половине ХХ столетия с ее преобразованиями из рук «партийного герострата» Горби в 80-х годах.

В этой рукописи приводятся некоторые примеры опасных действий «кремлевских старцев», но на два из них хотелось бы обратить особое внимание уже сейчас.

Иллюзия братания

Итак, середина 70-х годов — только-что прошли Хельсинские соглашения. Речь идет о попытке «кремлевских старцев» привязать Штаты в торговых делах к импорту из этой страны огромного объема оборудования. Уверовав в успех этой вполне прогнозируемой провальной «доктрины», была предложено Внешторгу прекратить большинство переговоров с европейскими традиционными партнерами и все силы импортных торговых объединений бросить на американский рынок. Но всем было ясно, что этот рынок более дорогой и… ненадежный своими торговыми обязательствами, в основе которых лежит политическая зависимость.

Разведка предупреждала: Вашингтон дал указание серьезно «втянуть Россию в рынок и найти предлог прервать любые переговоры». Так оно и случилось. Потери только одного из советских торговых импортных объединений составили около миллиарда долларов (всего годовой бюджет по импорту-экспорту во Внешторге составлял 50 млрд.). Протесты профессиональных внешнеторговцев по поводу большой вероятности провала «операции братания» со Штатами не возымели успеха. К предупреждениям разведки не прислушались.

Тайная война с территории России

В восьмидесятые годы правление Горби ознаменовалось нарастающей угрозой тайного вмешательства Запада во главе с США во внутренние дела нашего Отечества. Поток информации по линии аналитической службы разведки предупреждал «верхи» о конкретных шагах западных спецслужб по созданию в стране нестабильной обстановки, включая помощи «пятой колонне». Однако, Горби и его окружение «перешли Рубикон», когда фактически перестали реагировать на поступающие от разведки тревожные сигналы.

Как это делалось: документы разведки исчезали в недрах окружения главы государства, оставаясь безответными.

Об этом вопиющем факте в истории нашего государства рассказал в своих воспоминаниях начальник внешней разведки и председатель госбезопасности В. А. Крючков.

О том, что это были сознательные действия будущего лауреата Нобелевской премии, полученной им за развал социалистического лагеря, коммунистический лидер-герострат поведал миру сам в пространном выступлении в Стамбульском университете.

Вот почему правомерным следует констатировать неопровержимый факт: советская разведка холодную войну не проиграла! Ее принцип наступательности — знать, предвидеть, упреждать — все послевоенное время сбоя не давал. А работа НТР в 70-80-е годы оказалась самой результативной в сфере добывания информации по новейшим технологиям и образцам техники, как для военных областей применения, так и для народного хозяйства.

Разведзадачи…

Когда речь идет о расширении и усложнении задач советского периода в работе внешней разведки, то весьма характерны примеры ее успехов в 20-30-е годы на научно-техническом направлении в оказании действенной помощи отечественной военной промышленности.

В средине тридцатых годов работа отечественной НТР получила высокую оценку со стороны правительства. В ней говорилось, что это направление рассматривается «как жизненное звено внешней разведки» и что «соответствующая ее деятельности информация в целом отвечает потребностям оборонных и народно-хозяйственных отраслей промышленности страны».

В десятилетия после окончания войны для разведки госбезопасности возникла объективная реальность: придание разведработе непрерывный характер на широком фронте тайной войны. Это означало совершенствование мастерства на главных направлениях ее работы — политическом, контрразведывательном, научно-техническом.

«Широкий фронт» подразумевал (и воплощался в жизнь) и более «мелкие фронты», как это имело место по главным направлениям в НТР — атомному, авиаракетному, электронному, химическому, медицинскому…

Естественно, для работы на таком «широком фронте» нужны были кадры с тройным набором профессионализма — в качестве разведчика, технически грамотного и сотрудника прикрытия. И потому из года в год росло количественное пополнение сил НТР — разведчиками и средствами в лице агентуры.

Если войну НТР начинала в составе 3–4 человек, то заканчивала — в 30 сотрудников, а к середине семидесятых годов — это был уже огромный коллектив в 1000 человек.

Особенно стремительно стали развиваться все направления внешней разведки с 50-х годов. Это был 1954 год, когда была создана сильная в организационном отношении госбезопасность — КГБ, а в нем — специальный разведывательный орган. Причем ее руководством стали заниматься первые лица государства в ЦК партии, Верховном Совете и Совмине. И задачи для ПГУ — Первого главного управления (внешней разведки) утверждались Инстанцией в лиц указанных выше трех ведомств.

Правда, для НТР существовала еще одна Инстанция — ВПК (Военно-промышленная комиссия), главный заказчик конкретных заданий, поступающих в нее в виде заявок от оборонных отраслей промышленности и не только от них.

Эффективность внешней разведки была весьма высокой весь период холодной войны, вплоть до трагических событий 1991 года. Холодная война — это новые исторические условия и на их фоне разведка справилась с задачами в интересах национальной безопасности нашего Отечества.

Значимой вехой в предвоенные годы стало создание ШОН — Школы особого назначения, первого учебного заведения с целью подготовки кадров для разведки. Так было положено начало в подготовке разведчиков-агентуристов и среди них — плеяда будущих атомных разведчиков Владимира Барковского, Анатолия Яцкова и Александра Феклисова.

Именно они, и их идеолог в НТР Леонид Квасников, создали еще в годы войны будущий «снаряд» для разрушения «брони» пресловутого запрещающего американского органа КОКОМ — Комиссии по контролю за импортом в Союз передовых технологий и оборудования. Этот «монстр» стал — главным инструментом холодной войны в стремлении создать для СССР и соцлагеря атмосферу серьезного отставания в области науки и техники.

Справка. Не сразу ШОН, РАШ, ВРШ стали готовить специальные кадры для НТР. Фактически до конца 60-х годов, уже в КИ, был создан усилиями Анатолия Антоновича Яцкова и Владимира Борисовича Барковского факультет НТР с собственной специфической программой. До этого момента указанные учебные заведения разведки готовили сотрудников всех направлений — политического, контрразведывательного и научно-технического в качестве «разведчиков общего профиля».

Так случилось с будущим атомным разведчиком Владимиром Барковским (выпускник 1940 года), который прибыл в Британию в качестве «разведчика общего профиля» и под бомбежками германского люфтваффе весь период Мировой войны работал с «техническим составом» из числа агентуры.

Эту своеобразную привилегию он получил в связи с тем, что имел базовую инженерную подготовку. Но именно эта стезя в работе с десятком специалистов только по атомной проблематике привела его на пьедестал Героя России. Вот тебе и «разведчик общего профиля»?!

Нечто подобное случилось и с его коллегами по «атомным делам» Яцковым и Феклисовым по другую сторону Атлантики — в США.

Особенно эффективность НТР проявилась в вопросах создания ракетно-ядерного щита. Что позволило в начале 60-х годов во время разразившегося Карибского кризиса разговаривать с Америкой на равных. В мирном завершении этого кризиса принимала участие внешняя разведка и разведка Минобороны.

Однако, именно после этого события на грани возможной ядерной войны между Западом и Востоком США, страны НАТО и весь мир стали считаться с Советским Союзом как с Великой Ядерной Державой. По мнению автора, в те тревожные дни названный на Западе кризис, как «блеф Хрущева», на самом деле привел Страну Советов к указанному выше результату.

Начало 60-х годов стало важным моментом в нацеливании множества заданий по линии НТР на работу по главному противнику с территории третьих стран, в том числе были сделаны первые шаги к серьезной активизации работы на и с территории Союза. Это случилось в результате осложнения оперативной обстановки в США и странах НАТО. И, как следствие, началось наступление на объекты США и Англии, находящихся за пределами их территории.

Как не вспомнить мудрые наставления И.В. Сталина из 1952 года в его «Конспективных заметках о разведке»: «Полностью изжить трафарет из разведки… Все время приспосабливаться к мирной обстановке… Вести атаку маневренную. Использовать то, что нам Бог предоставляет.». И потому «атаку» на запреты КОКОМ НТР повела, «маневрируя» в работе с территории третьих стран. Следует уделить несколько слов трагическому периоду в жизни разведки, да и всей госбезопасности, в послевоенное время.

Спецорган…

С середины XVI века, казалось бы, все усложняющиеся задачи разведки требовали от разведывательного процесса эффективного управления, причем в рамках самостоятельного органа?! Но в отдельный орган внешняя разведка была выделена только в советское время, хотя и в составе Комитета госбезопасности. В вопросе создания эффективной кадровой силы в интересах НТР это случилось лишь в самом конце 60-х годов (1968–1991), когда, как уже говорилось, появился на свет факультет НТР.

Справка. Пример драматических последствий в жизни разведки можно проследить на судьбе ИНФО — ее информационной службы. Активно работая в 20-х годах и начале 30-х, она была ликвидирована в 1937 году. До 43-го года ее лишили права вести аналитическую работу с информацией, поступавшей из-за рубежа.

Только раз этот запрет был нарушен — в канун нападения Гитлера на СССР. Тогда, 16 июня, все же разведка рискнула подготовить развернутую справку-анализ и предупредить Кремль о том, что «нападение можно ожидать в любой момент» (сведения от «Красной капеллы»), а от ценного агента в гестапо «Брайтенбаха» еще 19 июня было сообщено о дне и часе начала атаки на СССР.

Первые послевоенные годы ИНФО, вместе с разведкой госбезопасности, «кочевало» из стен НКВД в МИД и МГБ. Лишь в середине 50-х годов появилось самостоятельная группа и служба ИНФО в рамках внешней разведки Комитета госбезопасности.

В годы запрета от этой службы требовали передавать в «верха» только фактический материал без какой-либо аналитической работе с ним. Так, почти на десятилетие от «живой информации» была оторвана ее важнейшая часть — аналитическая, подготовленная компетентными профессионалами.

Трудное становление внешней разведки было завершено в 1954 году (КГБ) и в ее стенах появилось целое самостоятельное направление — НТР. Ее идеолог и организатор Леонид Квасников в этих условиях «брожения» разведки из ведомства в ведомство сумел сохранить кадры и развить ее работу по специфическим операциям.

В годы войны (и сразу после нее) научно-техническое направление разведки делами доказало свою профпригодность путем «триумфального служения» Отечеству в атомных, электронных и кибернетических, по ракетостроению и иных операциях в интересах оборонной промышленности страны.

В 50-х годах остро стоял вопрос о перевооружении Красной Армии новейшими видами военной техники. По определению вождя — «артиллерия — Бог войны» и это направление в армии требовало особого подхода в условиях развития электронной техники. Разведке было поставлено задание по получению образцов новейших боеприпасов к зенитной артиллерии. И эта задача была решена с позиции третьих стран — наши конструкторские бюро получили новинки образцов и информацию к ним (новые бризантные вещества и радиолокационные взрыватели).

На фоне Великих Побед Советской России информационная сеть нашей разведки стремительно пополнялась ценными агентами, имевшими доступ к секретам высшей степени важности. Так было в США, Англии и Франции…

И об авиакосмической проблематике. Сразу после решения атомной проблемы встал вопрос о носителях атомного заряда на театр военных действий и освоении космического пространства. Носителями в обоих случаях могли быть только ракеты. Эта насущная необходимость потребовала силами наших ученых, специалистов и. разведчиков получать информацию «по теме» из-за рубежа. Естественно, информация по этой проблематике для советской стороны была в реестре «строго эмбарго». Ибо КОКОМ не дремал. Но.

Как тут не вспомнить аксиому-критерий оценки эффективности отечественной разведки: быть в нужное время, в нужном месте и с нужной стране информацией?!

Историческая справка. Подготовка — обучение будущих дипломатов начиналась еще при Иване Грозном в его Посольском приказе (1549). Да и велась подборка кадров для этого поприща, не взирая на сословную принадлежность. Главным критерием в кадровом вопросе был уровень «природной готовности» к работе в интересах государства, коим тогда была царская Россия.

Профессиональная подготовка разведчиков началась еще в начале XIX века. Но достигла регулярной подготовки на плановой основе лишь в советское время в конце 30-х годов. И с этого момента в «кузнице кадров» — ШОН (1938), РАШ (1943), ВРШ (1948), КИ (1968) приоритетной задачей стала подготовка разведчиков-агентуристов.

Высшим достижением в деяниях разведки госбезопасности при создании агентурной сети на перспективу следует отнести работу разведчиков-агентуристов лондонской резидентуры в 30-40-е годы. «Кембриджская пятерка» (1935–1963) проникла в основные правительственные структуры Британии и в ее спецслужбы, а затем — Америки.

Это позволило советской стороне контролировать деятельность Запада в канун Второй мировой войны и в ходе ее, когда за неустойчивыми союзниками был нужен глаз да глаз. Признание эффективности «Пятерки» исходило и от «мирового разведывательного сообщества», которое назвало ее «лучшей в годы войны». Но она и после войны много сделала для сохранения мира на Планете Земля.

К этому следует присовокупить тот неоспоримый факт, что в предвоенные годы советская разведка (госбезопасности и военная) в создании мощной агентурной сети за рубежом в значительной степени была обязана разведчикам-интернационалистам как профессионалам, так и агентам-групповодам. Причем, это, в первую очередь, относится к Британии («Кембриджская пятерка»), в Германии («Красная капелла»), в США (группа «Мера») и в других странах на Среднем и Дальнем Востоке (группа Рихарда Зорге).

Так, к началу войны среди 197 нелегалов трудились 97 интернационалистов, выходцев из двух десятков стран и пришедших в разведку из Коминтерна. В годы Гражданской войны в Испании десятки интернационалистов работали с нелегальных позиций в структуре мятежного генерала Франко. Так, Ким Филби был отправлен из австрийского отделения Коминтерна в штаб-квартиру Франко под прикрытием журналиста британской прессы.

Арнольд Дёйч, известный своей успешной работой на Британских островах, был приглашен в разведку госбезопасности по предложению ИККИ — Исполнительного комитета Коминтерна. Будучи «отцом пятерки», Дёйч и его будущие «неформальные члены «Пятерки» имели прокоммунистические взгляды и видели в СССР единственную силу, способную противостоять распространению в Европе и мире фашистской угрозы.

В одном из писем в штаб-квартиру разведки госбезопасности Арнольд Дёйч (советский гражданин Стефан Ланг) так отзывался о своих «помощниках» из «Пятерки»:

«Все они пришли к нам по окончании университетов в Оксфорде и Кембридже. Они разделяли коммунистические убеждения. 80 % высших государственных постов занимаются в Англии выходцами из этих университетов, поскольку обучение в этих высших школах связано с расходами, доступными только богатым людям. Отдельные бедные студенты — исключение. Диплом такого университета открывает двери в высшие сферы государственной и политической жизни страны».

Разведчик Дёйч-Ланг один из первых начал конкретную работу по подготовке ценных агентов на перспективу. И тому пример — его «крестники» из «Кембриджской пятерки» работали почти тридцать лет.

Авторитет Страны Советов, как реальной силы по возможному разрушению гитлеровского Третьего рейха, подвигли на сотрудничество с советской разведкой участников группы «Красная капелла». Этот авторитет придавал силы бойцам Сопротивления в разных уголках Европы. А это — Югославия, Италия и Франция, Греция и Албания, Болгария, Норвегия и Дания, Голландия. А по ту сторону Атлантики — антифашистские группы в Аргентине и Бразилии, Боливии и Мексике. Рядом из них руководил талантливый нелегал-интернационалист Иосиф Ромуальдович Григулевич.

Накануне и во время Великой Отечественной войны зарубежные резидентуры, а затем в тылу оккупантов разведчики подполья, спецпартизанских отрядов и разведывательно-диверсионных групп активно работали над проникновением в спецслужбы не только противника, но и всех воюющих стран. Директива Центра указывала, что в работе по этим службам, где, как показал опыт, чаще всего сосредотачивалась интересующая разведку информация в области военно-политического, военно-экономического и военно — стратегического характера.

ГРИГУЛЕВИЧ

Иосиф Ромуальдович

1913–1988

Сотрудник внешней разведки, спецагент-нелегал, разведчик-агентурист.

Сотрудничал с разведкой с 1936 года. На нелегальной работе в Латинской Америке и в Европе (1937–1955).

Во время войны организовал саботаж и диверсии в порту Буэнос-Айреса и на судах, идущих с грузом для Германии в Европу (1941–1944). Нелегал в Италии под прикрытием посла Коста-Рика (50-е годы).

Ученый-этнограф, член-корреспондент АН СССР, автор ряда научных работ и художественных произведений.

Конец сороковых годов ознаменовался выходом Советского Союза в число держав — обладательниц ядерного оружия. Это стало возможным на практическом уровне в результате усилий отечественных ученых и специалистов, а по линии госбезопасности и военной разведки — разведчиков в резидентурах Британии и США еще в годы войны и после нее.

Первая информация (и последующая) в виде документальных сведений начала поступать в Москву еще в конце 1941 году из лондонской резидентуры. Затем, после проникновения в объекты Америки — центры по ядерным исследованиям разведчики (госбезопасности и военные) предоставили нашим ученым и специалистам такие конкретные и объемные сведения, которые помогли сэкономить стране в науке и технике «по теме» значительные средства и главное… время.

Среди агентов блистал физик-ядерщик, аналитические способности которого оказались востребованными сотрудниками всех закрытых друг от друга секторов американского центра создания атомной бомбы.

В шестидесятые годы в Британии активно действовала по линии НТР нелегальная резидентура в составе разведчика-агентуриста, спецагентов-нелегалов и привлеченных к работе агентов из числа иностранных специалистов. Резидентура проникла в НИЦ британского флота по созданию атомных подводных лодок. Но вот что характерно: в состав этой резидентуры вошли два интернационалиста уже чрезвычайно активно поработавших в Штатах в области «атомной разведки».

Ценность усилий разведчика измеряется полезностью приобретенного им источника информации. Еще более высоко оценивается работа разведчика по созданию агентурной сети с помощью агентов-вербовщиков, как один из приемов в повышении безопасности работы и эффективности информационной отдачи источников. Опытный агент-вербовщик становится агентом-групповодом. И один из примеров тому — работа разведки по линии НТР в североафриканской стране путем проникновения на американскую авиабазу.

Мастерство…

В военной теории существует понятие «военное искусство». Однако подобный термин в истории внешней разведки не имел места в хождении. И даже отсутствовало такое понятие, как «мастерство советской разведки госбезопасности».

Прорвать этот по-своему неверный подход к оценке успехов отечественной внешней разведки, но уже с практических позиций попытался автор этой рукописи. Еще в 90-е годы, в бытность его работы на кафедре разведки в «кузнице кадров», он поднял этот вопрос и, естественно, с согласия членов кафедры издал закрытую рукопись-анализ деяний отечественной разведки «История тысячелетнего мастерства разведки госбезопасности». Главным выводом анализа стали твердые и весьма доказательные факты в том, что «оценка действий разведки как истинное м а с т е р с т в о имеет право на существование».

Но был и «гнев» в верхах разведки. Ибо такое высокое определение места разведки в иерархии спецслужб госбезопасности, расходилось с существующими положениями, на которые опиралась учебная программа в «кузнице кадров». А поддержка автора кафедрой разведки?

И была издана автором в открытой печати книга «Разведка Великой Отечественной». Причем, на основе только открытых источников, — она содержала 600 страниц текста, ряд схем и диаграмм, а главное — почти сто портретов известных разведчиков с краткой аннотацией их жизненного пути.

Она появилась весной 2010 года, и только осенью автор узнал, что книга заняла первое место в конкурсе изданий к 65-летию победы, организованному Военно-научным обществом Минобороны. Автор заочно был принят в ее ряды и награжден медалью «За заслуги в научной деятельности» (для сведения: с тех пор ВНО награждало автора за его книги из области истории разведки, спецслужб и Русского государства еще дважды этой же медалью).

А что же Академия внешней разведки? Пятьдесят книг этого «якобы бунтарского содержания» пролежали четыре года на складе и так и не были представлены на суд ни ее сотрудникам, ни на ознакомление слушателям. Правда, в Ассоциации ветеранов внешней разведки она нашла свое место в виде подарочного издания. «Наградой» автору, по указанию из Ясенево, стало «отлучение» от жизни Академии, где он проработал тридцать лет.

Справка. В 2015–2018 годах автор завершил и издал три рукописи, посвященные атомным разведчикам Героям России — Леониду Квасникову, Владимиру Барковскому и Анатолию Яцкову. Они были руководителями автора на стезе разведки и Учителями по ее особенностям и жизни. За биографию «Атомная бомба Анатолия Яцкова» газета «ВПК — Военно-промышленный курьер», Российский книжный союз и Союз писателей России автору был вручен диплом национальной литературной премии «Щит и Меч Отечества» (и опять об этом он узнал, только в момент вручения Диплома Лауреата).

… К середине ХХ столетия русская, российская и советская разведки прошли все «ступени» восхождения к мастерству. Теперь речь шла о всестороннем совершенствовании достигнутого уровня. И в 80-е годы советская разведка обладала всеми высшими оценками в ее деятельности, тем самым выделяющими отечественную разведку среди других разведок «мирового разведывательного сообщества».

Глава 2

Экономическая война объявлена

Целесообразность — это сила, которая превращает возможность в действительность.

Аристотель, греческий философ

…Каждый понимал, насколько ответственно и необходима для нашего государства разведывательная деятельность.

Герой России В.Б. Барковский, разведчик 40-70-х годов, историограф

Случилось так, что некая справка была приобщена к материалам комиссии по расследованию факта нарушения японской фирмой запретов КОКОМ. А сам факт нарушения стал достоянием японских и американских властей в результате предательства сотрудника японской торговой фирмы — многолетнего посредника между Россий и Западом в «щепетильного» характера делах с разведкой.

А чтобы пригрозить другим фирмам, которые могли или сотрудничали с Союзом на «поле эмбарго», сам факт такого разоблачения был предан гласности на Западе, а затем в Союзе.

Но на Западе понимали, что «щепетильными» делами Россия занимается не спроста: злосчастное эмбарго отравляло торговые отношения с Россией не только соцлагерю, но и многим странам мира и даже тем, кто был членом КОКОМ.

История ХХ столетия — это революционное преобразование всех сторон жизни человечества в условиях беспримерной борьбы двух идеологий и экономических систем.

Факторы «экономической войны»

Как уже говорилось, холодная война породила такое явление в отношениях Запада к Востоку, как экономическая и психологическая войны. Но если психологическая война привела к массе тайных операций между Западом и Востоком, то ее родная сестра — экономическая война создала беспрецедентные в истории человеческих отношений между нациями запреты на использование достижений в области науки и техники.

Строжайшим эмбарго была объявлена продажа передовых технологий в страны Восточного блока. США вовлекли в систему КОКОМ десятки государств на всех континентах. В середине 80-х годов список товаров эмбарго перевалил за 100 тысяч позиций. Особенно этот список стал пополняться после 79-го года, когда наступил очередной виток конфронтации двух Великих Держав. В список входили как оборудование для очистки воды, так и вертолеты последних моделей.

Середина семидесятых годов ознаменовалась потеплением в отношениях между СССР и США. На самом «верху» в среде «кремлевских старцев» было принято решение о начале широкомасштабного торгово-экономического сотрудничества с американцами. Автор в это время работал под «крышей» Минвнешторга в Москве в одном из крупнейших импортных машинно-технических торговых объединений. Работал на уровне профессиональных внешнеторговцев, ибо имел торговый опыт в Японии, Канаде и здесь, в Москве.

Указание сверху об ориентации на США профессионалы Внешторга встретили настороженно — американский рынок был не только дорогим, но и далеко не всегда конкурентоспособным по сравнению с традиционным для Союза западноевропейским и японским рынками. Большой помехой была правовая сторона, связанная с арбитражными судами, — он явно склонялся в пользу американской стороны (дело в том, что арбитраж представляли американцы в тех местах, где зарегистрированы были их фирмы). А указание «сверху» было до нелепости странным: прекратить все конкретные торговые переговоры с фирмами Европы и Японии — традиционными партнерами Союза и отдать предпочтение американцам.

Заигрывание «кремлевских старцев» с США дорого обошлось стране. Выделенных «триадой» — ЦК, Совмином и Верховным Советом — средств на закупки за океаном не хватало. «Триада» распорядилась заключать контракты с американскими фирмами на выгодных для них, а не для России условиях. Это означало переплату на 15–50 процентов по сравнению с контрактами, заключенными в Европе и Японии.

Автор был свидетелем и участником протеста внешнеторговых профессионалов против такого значительного расходования государственных средств в валюте и без того нищающего народа. Тогда в торговом машинно-техническом объединении, в котором работало около четырехсот человек, прошло бурное открытое партийное собрание с резолюцией-обращением к правительству: переплата американский стороне будет огромной. В нем говорилось, что американская администрация в любой момент «перекроет кран» поставкам в нашу страну, и потери на традиционном рынке в Европе и Японии при восстановлении старых переговоров так же будут иметь место.

Протест-рекомендация с хорошо аргументированными выкладками был направлен в партком Минвнешторга, который пытался подавить «бурю в стакане воды», но получил от сотрудников объединения отказ. Цена этому — замена секретаря мятежной парторганизации. Думается, письмо-протест за пределы стен министерства не вышло.

Последовавшая в конце семидесятых годов новая конфронтация Штатов с Россией привела к расторжению американской стороной всех торговых сделок в Внешторгом. Правда, американская сторона убытки своим фирмам компенсировала. А Советская Россия понесла в масштабах Внешторга ущерб в миллиарды долларов: он вынужден был восстанавливать деловые отношения со старыми партнерами, причем уже в новых, более дорогих для советской стороны, ценах.

Кроме финансовых убытков, потеряно было время по вводу в стране новых импортных производственных мощностей (прим. автора: более всего пострадали машинно-технические объединения; так объединение автора потеряло около миллиарда инвалютных рублей при годовом объеме закупок в 4 млрд; а весь бюджет Внешторга составлял всего 50 млрд).

Справка. Казалось бы, торгово-экономическое братание с заокеанским «другом» после Хельсинских соглашений (1975) шло полным ходом. Но даже появления на столе у «кремлевских старцев» американского проекта-меморандума для стран НАТО об ужесточении курса в отношении СССР как способа экономического давления и шпионажа с привлечением открытых и тайных акций не заинтересовала советские верха и не возымело действия.

В этом документе реалии взаимоотношений выглядели так: «акции против советских лиц и фирм», «акции против смешанных обществ», «черные списки КОКОМ», «сокращение помощи народам с тоталитарным режимом»… Наконец, прямо указывалось на необходимость втягивания советской внешней торговли в русло американо-советских отношений, замена закупок в Европе на закупки в США, особенно машин и оборудования. И далее в проекте-меморандуме была заложена «экономическая бомба»: «.по рекомендации Службы экономической обороны в госдепе США найти предлог в политических ошибках России и запретить торговлю с СССР».

Таким образом этот план-проект-меморандум предусматривал, и так оно и случилось, дезорганизацию работы советского Внешторга по времени и расходам. Специально созданная при посольствах США СЭО стала организатором новых правил торговли с Восточным блоком. Фактически это была контрразведывательная служба не только против стран соцлагеря, но и против союзников Америки по НАТО, нарушающих эмбарго КОКОМ.

К этому следует добавить, что, как это часто случается в Штатах, это новое подразделение госдепа с функциями полицейского надзора укомплектовывалось в основном кадровыми и бывшими сотрудниками ЦРУ и РУМО — военной разведки.

«Так оно и случилось…». Последовавшая конфронтация принесла Внешторгу убытки в масштабах кратных чуть ли не четверти всего его бюджета на международном рынке?!

Вот и напрашиваются, как минимум два вывода: во-первых, ни один агент влияния западных спецслужб в нашем правительстве, если таковой там был бы, не смог бы нанести указанный выше столь огромный вред собственному Отечеству (прим. автора: это случилось в восьмидесятые и девяностые годы, когда произошло «братание с трагическими слезами на глазах», при герострате Горби и Борисе-непредсказуемом) и во-вторых, подобными шагами Запад сам себя «приговорил» к широкомасштабным акциям научно-технической разведки советской госбезопасности.

На международную арену, где господствовали санкции против Восточного блока, вышел «снаряд» в лице НТР, который победил «броню» КОКОМ.

«Кремлевские старцы» все более теряли голову, зациклившись на братание с Западом. Эту особенность — потакание противнику подметили советники Белого дома и фактически подловили Москву на «некомпетентном желании привязать США к Союзу», втянув Штаты в торговые отношения.

Лицемерие в отношениях России со стороны американской администрации не знало границ. То, что она залежалый товар поставляла в новую Россию Горбачева и в новейшую Россию Ельцина, не требует доказательств. Одни «ножки Буша» чего стоят…

Но ведь ситуацию упреждала наша разведка, ибо в Кремле и у Горбачева и у Ельцина находились документы американского сената, в которых говорилось: «русские не обладают способностью приспосабливаться и проводить внутренние реформы, чтобы остаться на высоте положения в XXI веке…». Или: «в международном плане США извлекут выгоду из того факта, что Западный союз окажется более прочным и стабильным, чем его советский аналог в восточно-европейском блоке.».

После, мягко говоря, ошибок младореформаторов девяностых годов, «авгиевы конюшни» пришлось разгребать новому премьеру в 2000-х.

тот монстр КОКОМ

Созданная в 1951 году в тот момент насчитывала 2000 запрещающих позиций, а ко времени «послабления» работы КОКОМ в отношении новейшей России (1995) перечень запретов ее составлял 100 000 позиций.

Но если КОКОМ — это система Запада против Востока, то наша НТР (в том числе и в соцстранах) — это «орудие взлома» строгого эмбарго на поставку в Союз передовых технологий так называемого «двойного назначения» — для мирных и военных целей. В условиях международного разделения труда, носящих уродливые формы доступа к его результатам, всеобъемлющая деятельность КОКОМ «уравновешивалась» работой всепроникающей НТР. Как говорили на Западе: «в промышленном шпионаже КГБ в мире нет равных…» (глава французской разведки Марион).

Как в конце XIX века гений электричества Никола Тесла и начале ХХ века автомобиль вызвал бурный рост в мире всех отраслей промышленности, создав индустрию электротехники и автостроения, так авиация породила новые технологии для создания многоцелевой авиатехники.

С середины сороковых годов Советский Союз серьезно занимался атомной проблематикой. Вершиной наступления на монопольное владение «ядерной дубинкой» в руках Америки стало 29 августа 1949 года, когда была взорвана первая советская атомная бомба.

В цепочке «электричество-автомобиль-авиация-а-том-космос» событие в тот судьбоносный год и последующих лет емко определено академиком Евгением Велиховым, который не понаслышке знает, что такое атомный либо ядерный взрыв: «Мы же, благодаря работе над ядерным оружием, сумели развить нашу науку, сделать ее достижения конкурентоспособными на международном рынке. Без атомной бомбы мы были бы второстепенной державой!».

Еще в годы Великой Отечественной войны в недрах внешней разведки началось формирование основных направлений в работе НТР: операция «Энормоз» — по атомной проблематике, «Воздух» — по авиаракетной, «Радуга» — по электронике, «Зелье» — по взрывчатым веществам, «Парфюмерия» — по защите от химбакоружия. В послевоенный период, и с момента создания Комитета государственной безопасности в 1954 году, ядерная, авиакосмическая, электронная и другие проблематики стали основополагающими в работе НТР на многие десятилетия. Именно эти области науки и техники напрямую способствовали укреплению оборонной мощи Союза, его экономического и народнохозяйственного потенциала.

Чтобы лучше представить, как формировалась разведывательная работа НТР, в частности, с территории Союза, следует кратко рассмотреть взаимосвязь некоторых явлений в экономической жизни Запада и Востока. К ним относятся: научно-технический прогресс и внешняя торговля, КОКОМ-ВПК-НТР или НТР-КОКОМ, НТР — МВТ — эмбарго и, наконец, «космические» задания для разведки (где ВПК-Военно-промышленная комиссия, МВТ — Минвнешторг).

Задание — заданием, а источники информации? Вот один из примеров, когда разведывательная информация приобрела реальный интерес научно-технической разведки. Речь идет о перспективном «подключении» сил и средств НТР к японской «трубе промышленного шпионажа».

Японская развединформация

Страна восходящего солнца, позднее других индустриально развитых стран пришла на мировой рынок, и вынуждена была (автор не ошибся: именно «вынуждена», чтобы не отставать от мирового разделения труда!) создать эффективную систему добывания коммерческой и научно-технической информации у зарубежных конкурентов японских корпораций.

Весьма характерно, но в Японии нет разведывательного органа, подобно ЦРУ, РУМО, СИС, СВР и так далее. Это не предусмотрено конституцией страны. Существующее Исследовательское бюро (ИИБ) при кабинете министров (так называемое «японское ЦРУ») состояло в семидесятые годы всего из 120 человек, причем 30 из них прикомандировывались к ИИБ из других министерств. И что весьма не характерно для разведывательного органа, не обнаружены резидентуры ИИБ за рубежом. Политическую информацию добывают дипломаты, а недостающую часть Япония получает от спецслужб западных партнеров — ЦРУ, СИС и других.

Токио опередило Запад в системном получении экономической информации в борьбе с их конкурентами. Успех заключается в тесном взаимодействии японских государственных ведомств, например, МИТИ (министерство промышленности и торговли) и частного сектора. Орган в системе МИТИ, оказывающий помощь японским корпорациям, является Джетро — Организация японский внешней торговли. Вот она-то и добывает коммерческую информацию, необходимую для расширения внешней торговли.

По данным семидесятых годов Джетро — это 84 отделения в Японии и 78 в 57 странах. В ней работает 900 человек (300 — иностранцев и 300 — японских подданных за рубежом). В их задачу входит сбор информации о тенденциях на рынке, экономике, промышленности, технике, новым товарам… Любая информация о новых технологиях становится объектом интереса сотрудников Джетро. И не столь важно, откуда она впервые поступает: из открытой печати либо на конференциях или от частных лиц-специалистов.

Завершая главу о научно-техническом прогрессе и внешней торговле и искусственно созданных санкциях Запада против Востока, хотелось бы заметить об одном из успехов Союза против пресловутого монстра в лице КОКОМ:

«….В обход КОКОМНТР Советов осуществило в 198085 годах несколько успешных операций по добыванию технологических линий, современных образцов техники и документальных материалов.

Так, в 1983 году советская НТР организовала изготовление в странах Запада и секретную доставку в Россию роботизированного комплекса для обработки гребных винтов. Высокая точность обработки позволила повысить скорость подводных лодок советских военно-морских сил и существенно уменьшить их шумность.

По оценке Пентагона поставка этого оборудования в Россию нанесла американской стороне миллиардный ущерб».

Из справки ЦРУ президенту США.

Глава 3

С чего начиналась «русская НТР»?

…Война в условиях мира — таково истинное определение роли разведывательной службы.

Ей нельзя нанести удар разоружением.

Альдо Николаи, глава германской разведки в Первую мировую войну

Тысячелетний период становления России в Великую Державу — это особенности развития русской, российской и советской государственности. Причем в условиях широкой сферы ее деятельности на международной арене в отстаивании ее интересов при постоянной угрозе извне.

Бок о бок с дипломатическими успехами России шла постоянная работ ее разведки. И если были цели у нашего государства за рубежом, то многогранные задачи разведки соизмерялись с интересами страны во внешних делах.

Государству необходимо было знать о жизни зарубежных партнеров и противников для успешного развития политических и торгово-экономических отношений либо для упреждения событий на случай военной угрозы. На тропу тайной войны вышли разведчики и их негласные помощники — информаторы.

Конец ознакомительного фрагмента.