Записки Кандального Раскольника

Анатолий Квашин, 2008

Воля что неволя. Хоть вокруг и леса сибирские, но внутри-то трясины болотные… К чему приведет тебя новый виток?

глупости и эгоизму моего 2008го года.

всем, кто делает глупости и, почти понимая, чем это кончится, продолжает лишаться любимых и близких, смертельно обижая их.

— Стоп! — прервал его декабрист. — А разве нельзя не пить? Взять себя в руки — и не пить? Вот тайный советник Гете, например, совсем не пил.

Венедикт ЕРОФЕЕВ, «Москва — Петушки»

***

Не для меня придет весна,

Не для меня песнь разольется,

Там сердце девичье забьётся

В восторге чувств не для меня.

Народная песня¹

…Господи Всемилостивый! — и — двумя перстами — крест. Ты — первый, Она — второй перст. Третий — я — утерян давно, имя забыто и вычеркнуто из памяти людской навеки. Кидаться из одной крайности в другую, из одной крепости — на постройку новой — за что? Томлюсь всегда, даже с тобой, Воля-волюшка. Кандалы душевные тяжелей железа. Затмение рассудка, словно похоронили меня заживо…

И во веки веков, Аминь… Иней на ресницах, волосах — досрочно поседевший человечишка. Какая сторона света станет мне новым пристанищем — али вернуться? Сяду на пол, а слезы по щеке, будто сани с горы в погожий зимний день. Никто не сможет решить за меня. Менять или не менять?!..

Тихо, только сердце еще стучит. Тихо. Ходил-ходил, да так никуда и не пришел. Шелк заменило рубище, из графьев — в кандальники, да вместо плаща — бубновый туз. Узри, человече, кто ты есть на самом деле… Легко сказать — трудно признаться, страшно очень, до спазмов в горле страшно. Новая страница жизни сопротивляется перу, будто говоря, что предыдущую еще не дописали…

Лицо — будто из камня, серое, с большими грубо вытесанными впадинами-глазами. Мир разрушает меня, у нас с ним взаимность. Стены — под стать лицу. Утешения здесь нет, Бога тоже — устал, ушел, забыл дорогу. Губами шевелю медленнее, медленнее, медленнее…

…Ее я уже не увижу. Жутко становится от одной этой мысли, но… может быть, когда-нибудь и смирюсь. Семена неверия давно брошены в Ее душу, сам виноват: вместо звезды с неба — ложь и каторга. Гармония потеряна, рана покрылась коростой, но еще болит — может быть, к перемене погоды. Дышать все тяжелее. Если так будет продолжаться впредь…

Дикая усталость. Стимуляторы уже не действуют, стимулов нет. Не тороплюсь унывать. Темно и тихо. Хоть бы строчка, шорох, шепот… Потом будет проще, потом… потому что сейчас не может быть, а раньше уже не вернется никогда. Далеко бежит дорога, но мимо. Мой мир сворачивается до размеров мозга, в клубок. Бок о бок — сам с собой — один на один. Динамики никакой, только болото вокруг. Ругать себя можно сколько угодно, но поможет ли мне это выйти из небытия, из себя, из летаргического сна наяву?..

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Народная (казачья) песня, существующая в нескольких вариантах. Некоторые варианты текста приписывают А. Гадалину и А. Молчанову.