К горизонту. Дорожные истории и путевые заметки. В стихах

Анатолий Долгинов

Молнией небо разорвано в клочья,Тучи латают, сгустясь, небосвод…Но ухожу вновь в промозглую ночь я,Ведь отменить невозможно полет!Кто там твердит о нелетной погоде,Что ж, что дождем заливает фонарь?Где-то беда и мы снова уходимЗа горизонт, где пожарища гарь!Пусть там молитвы возносятся к Богу,Где-то в слезах люди помощи ждут…

Батя

Звали батей его с девятнадцати лет,

Был серьезным он, даже ворчливым…

Двадцать лет за рулем, а дорог конца нет,

Так и жизнь вся проносится мимо.

Старый свой грузовик, еще старше прицеп

То с напарником, то в одиночку.

Он таскал по югам. На бензин, да на хлеб

Чуть хватало. Злосчастная ночка…

В ту промозглую ночь в сон клонило всерьез,

Не спасали ни Винстон, ни кофе…

И машину упрямо тянуло в занос,

Но ведь батя был признанный профи.

И откуда взялась та девчонка почти —

Взгляд испуганный, блеклая челка…

Не положено, но как не взять, подвезти!

Где инстинкт был матерого волка?

Вороненый наган ткнулся дулом в живот:

«Не шали, батя, ты ведь не мальчик!

Куда путь держишь? Ставрополь чуть подождет,

Примешь влево, поедем на Нальчик!

Что, напарника нет? Ни к чему лишний грех,

Понимаешь, и нам брать на душу…»

Сколько втиснулось в спальник — не видел он всех.

Бьет озноб как в февральскую стужу.

«Там, на въезде сейчас ГИБДД будет пост.

Едь спокойно — получишь награду!

А не то всех придется хоронить в полный рост,

И тебя… а оно тебе надо?»

Может быть помигать? Или с ревом рвануть? —

Автоматчики смотрят под ноги…

Может их хоть заносом машины пугнуть?

Нет, видать не дождешься подмоги.

Но и в город нельзя — безмятежно он спит,

А тут конь, блин, троянский с прицепом…

Руль направо, сам — влево смертельный кульбит,

Пара пуль вслед умчались в ночь слепо.

Грузовик жаль и сам тоже малость помят…

Ай, да батя! — Ну, как вам, не мальчик?

Пассажиры в кабине как будто бы спят —

Засыпает встревоженный Нальчик.

— Что наделал, Батянин, угробил людей?

Как с тобой приключилось такое?

— Ты, смотри, аккуратней в машине, старлей!

— Там бандитов, по-моему, трое.

Как бы кто-то из них не надумал стрелять,

Вы уж там осторожней, ребята…

А сам тихо сознание начал терять —

Все ж шальная достала… расплата.

В ту промозглую ночь в сон клонило всерьез,

Не спасали ни Винстон, ни кофе…

И машину упрямо тянуло в занос,

Но ведь батя был признанный профи.

Звали батей его с девятнадцати лет,

Был серьезным он, даже ворчливым…

Двадцать лет за рулем, а дорог конца нет,

Так и жизнь вся проносится мимо