Призрачный престол

Анатолий Бочаров

Неведомая хворь поразила королевство Регед. Вслед за ней, сея смерть, пришли мертвецы. Королевский род прерван, королевский меч сломан. Аристократы плетут интриги, таинственный чернокнижник желает занять престол.Найти причину всех бед пытаются двое. Живой и мертвец. Рожденный на этой земле – и явившийся из-за грани. Юный лорд Гарет Крейтон, чьи владения опустошены темной магией – и странный человек по имени Дэрри Брейсвер, пришедший из иного мира.

© Анатолий Бочаров, 2022

ISBN 978-5-4498-1824-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

Старый кромлех стоял неподалеку от Лисьей дороги, в десяти милях от развилки, обозначенной расколотым молнией дубом. Так, во всяком случае, следовало из карты, которую Гарет вытащил из кармана, когда достиг перекрестка. Юноша остановил коня и долго вглядывался в пожелтевший пергамент, размышляя.

Лисья дорога делала изрядный крюк, и ехать до Акарсайда пришлось бы на полдня дольше. Зато больше шансов доехать в целости и сохранности. Отец рассказывал, что в кромлехах, среди покрытых рунами камней, на защищенной древней магией земле никакая злая тварь не настигнет. Хотелось верить, что это действительно так.

Если выбрать Оленью тропу, город покажется завтра к обеду, но сегодня придется ночевать посреди непролазной чащобы, под ракитовым кустом. Неизвестно, повезет ли дотянуть до рассвета. Поехав вместо этого по Лисьей дороге и остановившись в кромлехе, гарантированно останешься жив. Правда, зато придется трястись на лошади весь следующий день, и до городских ворот доберешься хорошо если вечером. Продержаться бы еще до этого вечера, вот что самое главное.

Гарет ужасно устал, совершенно выбился из сил и едва соображал. Перед глазами все рябило и расплывалось, иногда слышались какие-то призрачные голоса. Он толком не спал две ночи подряд, и сомневался, что выдержит третью. Последний раз юноша нормально ел в своем родном замке. С тех пор он только жевал какие-то ягоды, найденные в лесу, и сырые грибы. К счастью, на ближайшем роднике удалось наполнить фляги водой. Желудок противно урчал, волна за волной накатывала слабость. Хорошо, что есть лошадь — пешком он бы в таком состоянии далеко не прошел.

Лучше добраться до кромлеха, как следует отдохнуть, а затем гнать во весь опор, не останавливаясь ни на минуту. Выдержала бы, главное, лошадь. Гарет ударил коня по бокам и поехал по Лисьей дороге. Над головой нависали голые ветки, длинные и скрюченные, подобные стариковским пальцам. Ветер гонял опавшую листву, шуршал в ломкой траве. То и дело Гарет оглядывался — посмотреть, нет ли погони.

Тревога не отпускала его ни на миг, сжимала сердце, заставляла спешить. Осенние дни скоротечны, ветер холоден, тени длинны, ночь — не ведает жалости и сострадания. В тот раз твари явились после полуночи — в самое темное, самое страшное, самое безнадежное время. Лучшее время для нечисти, как ни крути.

С самого детства Гарет боялся, что однажды за ним придет тьма. Иногда она снилась ему — неясные очертания, смутные шорохи, ледяной ветер, далекие голоса, раздающиеся во мгле. Он не понимал значения этих снов, но каждый раз просыпался с криком, пугая нянек и слуг, заставляя сердиться отца. Еще долго после пробуждения Гарету казалось, что нечто темное, живое и пугающее ворочается в углах комнаты, пристально наблюдая, уставившись сотней невидимых глаз. Он был уверен, что стоит моргнуть, отвести взгляд, на секунду забыться — и тьма предстанет перед ним во плоти. Ребенком Гарет боялся, что когда-нибудь его кошмары сделаются явью.

Прошли годы и настал день, когда тьма действительно явилась за ним.

Он помотал головой, сжал поводья. Случившееся выглядело слишком страшным, до сих пор казалось кошмарным сном. Он и сам уцелел, пожалуй, всего лишь чудом. Не проснись он вовремя, кто знает, что бы случилось… За все восемнадцать с половиной лет своей жизни он ни разу еще не оказывался в подобном переплете.

День клонился к вечеру, небо темнело, низины по обочине дороги тонули в сумраке. Доехать бы до места, пока не скроется солнце, думал юноша, горяча коня. Он, к счастью, доехал — солнце как раз скрылось за деревьями, когда дорога сделала поворот и на обширной прогалине по правую руку показался кромлех. Продолговатые камни, менгиры, вертикально застыли, выступая из земли и глядя вверх, в наливающееся звездами небо, черневшее на глазах. Гарет спешился и подвел коня к каменному кругу, пытаясь разглядеть высеченные на менгирах руны. Отец учил его древнему наречию, но в сумерках уже сделалось слишком темно, чтобы получилось отчетливо разобрать надписи. Юноша поднял руку, коснулся потоков магии — и руны на мгновение вспыхнули синим огнем, тут же погасшим. Значит, защита, наложенная древними чародеями на это место, все еще держится. Прекрасно.

Оказавшись внутри кольца стоячих камней, Гарет привязал коня к одному из менгиров. Жеребец нервно прядал ушами, явно не собирался выходить за границу круга и тревожно глядел на хозяина. Животное чуяло угрозу, притаившуюся где-то там, в глубинах леса. Чуял ее и Гарет. Он трижды обошел менгиры, шепча заклинания-обереги, которым учил его отец, и надеясь, что они отвратят беду.

Когда с делом было покончено, юноша сел на сырую траву, достал из карманов грибы, которые он в полдень нарвал в лесу, и принялся сосредоточенно их жевать, временами запивая водой из фляги и надеясь, что в ней нет никакой отравы. Он сожалел об отсутствии кастрюли или хотя бы жестяной кружки. При помощи магии он развел бы костер, и сумел бы, воспользовавшись кастрюлей, вскипятить воду и приготовить бульон. К несчастью, ему пришлось покидать родной дом в спешке, и никакой кастрюли он не захватил. Как не захватил одеяла, так что придется кутаться в плащ, лежа на достаточно уже холодной земле.

Усталый и измученный, Гарет стал вглядываться в беспокойную ночь. Ему казалось, деревья шевелятся во мгле, внимательно за ним наблюдая. Листья перешептывались, ветки качались, иногда вспыхивали и гасли странные огоньки — словно бусинки внимательных глаз. Тревога делалась все сильнее, пальцы тянулись к рукояти меча. Несмотря на усталость, сон упорно не шел. Гарет был слишком напряжен, слишком взбудоражен, слишком напуган. Вздохнув, он вытащил из ножен меч и положил себе на колени.

За минувшие два дня и две ночи бешеной скачки Гарет ни о чем не думал, только горячил коня, стремясь уйти от преследования. Сидя теперь в кругу зачарованных рунами камней и дрожа от холода, юноша осознал, что и так слишком затянул со своим бегством. Следовало покинуть замок сразу, как умер отец — а возможно, и еще раньше, едва только начались неприятности. Отец ведь приказывал ехать в столицу, не задерживаясь и не раздумывая.

Наверно, Гарет мог бы мучиться угрызениями совести до самого утра — да только подобной возможности ему не представилось. Стоило ему бросить на небо случайный взгляд, он заметил, как звезды гаснут одна за другой, прямо над его головой, словно их закрывает стремительно разрастающаяся тень, раскрывающая огромные крылья. Гарет вскочил, выставив перед собой клинок и напряженно всматриваясь в ночь.

Она выступила из леса — легкая походка, танцующий шаг. Белокурые, слегка растрепанные волосы лежат на плечах. Белое платье, напоминающее разом подвенечное и могильный саван, стянуто в талии шелковым поясом. Именно в этом платье ее и хоронили в гроб. Девушка шла, приминая траву — так ходят живые, не покойники, не бестелесные призраки. Серые глаза смотрели внимательно и строго. Невольно Гарет вспомнил, как целовал ее тонкие губы, сейчас плотно сжатые, и нервно сглотнул.

Анвин, молодая вдова мельника. Совсем как живая. Не может быть живой.

— Заставил ты за собой побегать, — сказала она. — Вон куда забрался.

— Не подходи. Убирайся в Бездну, из которой выползла, тварь.

— Ну вот, как в губы меня целовать, так прекрасная леди, а как по делу разговоры вести — сразу немедленно тварь. Что за грубость. Постыдитесь, лорд Крейтон.

— Говори, что хочешь. Мне сказали не слушать вас, и я не намерен.

— Слушаешь же все равно, идиот.

Гарет стоял возле самых менгиров, не выходя наружу и направив на гостью меч. Анвин остановилась напротив, в нескольких шагах, по другую сторону круга стоячих камней. В ясном лунном свете он отчетливо мог разлить ее лицо — каждую веснушку, каждую родинку, памятный разлет бровей. Не слышал только дыхания — и правда, зачем мертвым дышать?

— Твой отец беспокоится о тебе, — сказала Анвин. — Хочет поговорить. Мы все беспокоимся. Зачем ты так, Гарет? Послушался каких-то дурацких наветов, сбежал из замка, носишься как угорелый по этим холодным лесам. Легко простыть и свалиться с горячкой. А когда ты ел последний раз по-человечески? Как приедем домой, я суп приготовлю. Между прочим, если хочешь моего мнения, настоящая тварь из Бездны — та сумасшедшая баба, которой ты сдуру доверился.

— Не смей говорить так…

— О ком? О твоей матери? Леди Элена давно в могиле. А вот порождение Бездны приняло ее облик и решило сбить тебя с правильного пути.

— Порождение Бездны? Ты, стало быть, в отличие от нее настоящая?

— Более чем. Хочешь, можешь сам убедиться.

Анвин быстро развязала завязки платья, и то упало к ее ногам. Она стояла полностью нагая, без всякого исподнего, всего в каком-то десятке футов от Гарета. Юноша нервно сглотнул. Прежде они никогда не были близки. Целовались, лежали в обнимку, в стоге сена под звездами, и ничего больше. Он даже не решился запустить руки к ней под одежду, а сама Анвин, недавно потерявшая мужа, не желала его торопить. Найдись у них хоть немного больше времени, Гарет бы непременно познал ее, как мужчина познает женщину, и, возможно, даже сделал бы ей бастарда, да только его опередила смерть. Видеть Анвин теперь, обнаженной и все равно неживой, оказалось попросту нестерпимо.

Заметив его смятение, Анвин улыбнулась, провела ладонью по острой груди, коснулась пальцами соска. Гарет понимал, что ему следует отвернуться, но все равно пожирал ее взглядом. Крутые бедра, тонкая талия, треугольник пушистых волос внизу живота… Нет. Он не должен смотреть.

— Ну как, я достаточно для тебя настоящая? Выходи сюда и проверишь.

За ее спиной из леса появились лорд Андрас и капитан Макдоннелл. В отличие от прошлого раза — совершенно одни, без всякой свиты. Они бесшумно выступили из-за деревьев, держа ладони на рукоятях мечей, пока что вложенных в ножны. Анвин торопливо обернулась, даже не попытавшись прикрыться, и фыркнула.

— Ну куда вы лезете! Еще минуту, и я бы справилась сама.

— Мой сын не купится на прельщения плоти, — отрезал лорд Андрас Крейтон, в упор глядя на Гарета. — Я воспитывал его стойким к любым искушениям. Он заслуживает серьезного мужского разговора. Что, Гарет, поговорим наконец как мужчины?

Он встал рядом с Анвин, наступив сапогом на край смятого платья. Капитан Макдоннелл держался за его правым плечом, безмолвный, как тень. Гарет постарался взять себя в руки. Не бояться. Главное — не бояться. Этим тварям только и нужен его страх. Дашь слабину, запаникуешь, наделаешь глупостей и они победили.

— Что молчишь? — поинтересовался отец. — Язык проглотил?

— Просто думаю, какую сказку вы сочините теперь.

— Ого, осмелел! Не спорю, в прошлый раз вышло неловко. Хорошо, Гарет, поговорим откровенно, как и положено родственникам. Я, Дональд, эта шебутная девица — мы в самом деле мертвы. Память тебе не врет, ты не рехнулся, не сошел с ума. Но и мертвые порой могут вернуться, если на земле у них остались дела. Мы не демоны, не какая-то нечисть с чужим лицом. Мы те самые люди, которых ты всю жизнь знал.

— Врете, милорд, — Гарет не опускал меч.

— Не вру. Или забыл, как я сек тебя розгами, когда ты на два дня убежал в лес? В одиннадцать лет. Я строго отчитал тебя и ты выбрался из замка тайком. Мы искали тебя с егерями, сбились с ног, пока не нашли в дупле старого дуба. Заметили чудом, ты обронил под ним платок. И таких воспоминаний у меня наберется две сотни, я могу поведать любое. Ты нам нужен, Гарет. Можешь оказать неоценимую помощь в одном деле, очень важном для нас, тебя самого, всего королевства. Всего мира, фоморы его побери. А ведь поберут, если ты не вмешаешься.

— Какая прелесть, — Гарет насилу выдавил из себя усмешку. Главное — быть стойким. — Сначала рассказывали, я просто сбрендил, а теперь — я обещанный всему миру спаситель? Давайте, сударь, обойдемся без такой чепухи. Убирайтесь. У меня нет с вами никаких дел.

Капитан Макдоннелл, до того молчавший, взъярился:

— Да что ты хорохоришься, молокосос! Лорд Андрас с тобой как есть говорит, все по чести рассказывает, а ты еще выкобениваться решил? А ну кончай это, бестолочь!

— Кончить ему бы и вправду не помешало, — Анвин провела рукой по бедру.

Лорд Андрас раздраженно поморщился:

— Заткнитесь уже оба, достали. Гарет, не слушай этих шутов. Дональд солдат, он вежливо не умеет, а что касается Анвин… Смерть нелегкое испытание, должен ты понимать. Прости великодушно обоих. Лучше выйди, и нормально поговорим. Все неторопливо обсудим. Кстати, у нас и еда найдется. У Дональда в сумке солонина и сыр. Специально тебе везли.

— Спасибо, откажусь. Мне и здесь вполне нормально стоится.

— Ладно. Не хочешь по-хорошему — я сам к тебе пройду.

Лорд Андрас шагнул к проему между менгирами, за которым стоял Гарет. Отец выставил перед собой руку. Раскрытая ладонь словно наткнулась на препятствие — воздух перед ней задрожал, замерцал, пошел быстрой рябью. Лорд Андрас недовольно поморщился, быстро что-то пробормотал — и между его пальцев забегали голубые искорки. Гарет отчетливо ощутил движение магии. В конце концов, лорд Андрас всегда неплохо в ней разбирался. Отец подался вперед, выставил правое плечо, поднатужившись. С трудом, будто сдвигая незримую стену, его ладонь все же продвинулась вперед — а вслед за тем он сам сделал еще один шаг.

Державшийся позади Дональд Макдоннелл вытащил из ножен меч. В руках Анвин откуда-то взялся кинжал. Гарет так и не понял, откуда девушка его достала, учитывая, что на ней не осталось одежды. Клинок будто сам собой вырос у нее из ладони — тонкий, холодный и острый. Сам лорд Андрас пока не доставал оружие — но он продвигался вперед, и Гарет чувствовал, что магическая защита, выставленная древними чародеями против любого сверхъестественного зла, все же дала слабину.

Гарет попятился, лихорадочно соображая, что делать. За его спиной заржал конь, звезды над головой продолжали гаснуть, лунный свет сделался совсем неживым. Еще давно отец — настоящий отец, а не это существо, забравшее его обличье — объяснял, как появились старые кромлехи и какая магия прежде творилась здесь.

Стоячие камни возвели друиды, возвысившиеся после поражения римлян, ученики Талиесина и Мирддина — принесших в свою очередь тайное знание с берегов Атлантиды. Прежние чародеи отворяли ворота в иные области бытия, призывали оттуда демонов, фамилиаров и прочих волшебных существ, умели заручиться их силой. Творить наиболее могущественные чары им помогала кровь — иногда добытая при помощи жертвоприношения, а иногда и своя собственная.

«Возможно, старые камни еще что-то помнят. Возможно, они сохранили силу».

Мертвец, выглядевший совсем как лорд Андрас Крейтон, покойный отец Гарета, скончавшийся этой осенью от неведомой чумы, уже практически преодолел колдовскую преграду и вступил в круг стоячих камней. Звезды померкли, нечто застило теперь и лунный свет, поляна тонула в сгущавшемся мраке. Медленно, дюйм за дюймом, оборотень с лицом отца доставал из ножен свой меч. Следовало немедленно что-то предпринять.

Гарет полоснул клинком по ладони — торопливо, поспешно разрезая кожу. По стальному лезвию потекла густая, стремительно чернеющая кровь. Гарет взмахнул мечом, стряхивая с него капли — и ему показалось, они на мгновение застыли, зависли в воздухе. Не сомневаясь и не медля, юноша распахнул свой разум, вслушиваясь в грохот магических штормов, неслышимых обычному смертному. Сила бурлит, ярится, наполняет собой мироздание, способна принести спасение или погибель, полностью уничтожить или вознести на вершину.

«Если ты слышишь меня, если ты можешь меня выручить — помоги».

Он сам не знал, к кому взывает. Наверно к любому, кто сумел бы его услышать.

Пусть даже этим кем-то окажется голодный демон из нижних миров.

Стоячие камни, обступавшие поляну широким кольцом, отозвались на его зов, все два десятка сразу. Вырезанные на менгирах руны, составленные на забытых наречиях, вспыхнули нестерпимым ослепительным светом. Гарет зажмурился. Открыв глаза, он увидел, что потоки света, поднимаясь вверх от стоячих камней, возносятся ввысь, объединяясь над головой в один сияющий столп. Поток пламени бил в непроглядные небеса, пожирая, изгоняя прочь тьму. Он напоминал полярное сияние, что сверкает, согласно россказням заезжих моряков, над ледяными торосами дальнего Севера, на самом краю известного мира.

Это продолжалось всего несколько секунд. Свет померк совершенно внезапно, как если бы задули свечу. Конь, на котором Гарет явился сюда, бешено заржал, полосуя копытами землю. Лорд Андрас взмахнул рукой — и веревка, за которую жеребец был привязан к камню, ярко вспыхнула синим пламенем и мгновенно истлела. Освобожденный, конь тут же пронесся между менгиров, бесследно сгинув во мраке.

— Ты проделал впечатляющий фокус, — сказал лорд Андрас. — Но он тебя не спасет.

Похоже, магической преграды больше не существовало — потому что живой мертвец легко прошел между менгиров, не встречая никаких препятствий. Вслед за ним в кромлех вступили капитан Макдоннелл и Анвин. Кинжал, который девушка сжимала в руках, прямо на глазах у Гарета удлинился, вытянулся, превращаясь в тонкий меч. Поймав его взгляд, Анвин послала Гарету манящую улыбку и облизала губы.

— Напомню, — отметил лорд Андрас, — что я пришел говорить, а не драться.

— Оружие вам, значит, просто для серьезного вида?

— И чтобы ты не наделал никаких глупостей.

Наверно, следовало все же опустить клинок и поговорить — слишком убедительно, слишком хорошо и связно звучали доводы мертвеца. Однако Гарет помнил странную женщину в вуали, явившуюся ему в замке Крейтон и так напомнившую родную мать, тоже покойную. «Они приближаются. Придут совсем скоро. Когда появятся, не слушай, не разговаривай, не верь, как бы убедительно тебя ни пытались надурить». Почему-то Гарет доверял странной женщине, так и не открывшей ему своего лица, куда больше, нежели отцу и его спутникам. Пусть даже Анвин и назвала ее тварью, выползшей из Бездны.

Еще можно было попытаться сбежать. Кинуться в лес, вслед за конем, нестись среди выпирающих из земли коряг и хлещущих по лицу веток, спотыкаться и падать, и наконец свернуть себе шею в кромешном мраке — или быть настигнутым и схваченным преследователями, которые вряд ли отступят. Не самая завидная перспектива.

Крейтоны — воины. И привыкли драться с врагом, а не удирать со всех ног. Некогда они явились из-за моря, обретя новый дом на землях Древнего Севера и присягнув здешним лордам, когда страны по другую сторону пролива горели в бесчисленных войнах. Огнем и железом, заклятиями и верным словом Крейтоны служили королям Регеда, ни разу не покрыв своего имени позором и защищая северное королевство. Крейтоны не привыкли склоняться перед врагом — какой бы природы тот ни был, какое бы обличие не надел.

Гарет бросился на врага, взмахнув мечом. На лорде Андрасе были пластинчатые доспехи, Гарет метил в их прорезь острием клинка. Отец чуть отклонился, так, что выставленная Гаретом сталь лишь бессильно заскрежетала по броне. Не мешкая, лорд Андрас нанес собственный удар. Рубящий, с замахом, идущим от плеча — таким убивают, не обезоруживают. Гарет едва успел отдернуться назад, приняв выпад на второпях подставленный клинок. Обрушенный отцом удар оказался настолько сильным, что заломило в плече. Не вывернуть бы еще из сустава руку, промелькнула тревожная мысль.

Гарет отскочил — и вовремя, потому что рядом оказался Макдоннелл и тоже атаковал. В отличие от отца, он бил не размашисто, а хлестко и быстро. Сталь задела левое плечо, немедленно отозвавшееся болью. Капитан дрался с ловкостью, не раз продемонстрированной им во время бесчисленных тренировок, проходивших ранее в замке Крейтон. Гарет хорошо понимал, что Дональду Макдоннеллу он не противник. Да и лорду Андрасу, с его боевым опытом, по большому счету тоже.

Тяжело дыша, Гарет вновь отступил. Юноша прижался спиной к одному из менгиров, ощущая сквозь пропотевшую рубашку холодный камень. Он выставил перед собой меч, глядя на неторопливо приближающихся к нему лорда Андраса и капитана Макдоннелла. Они совсем не торопились, двигались даже с ленцой. Зачем попусту спешить, если жертва все равно загнана в угол? Рядом держалась Анвин, пока не вступавшая в бой.

Враги больше не пытались завязать разговор. Похоже, все россказни о неоценимой помощи, которую Гарет якобы способен им оказать, оказались обыкновенной брехней, как и предупреждала та женщина, с вуалью, скрывавшей лицо. «Они просто хотели выманить меня из кромлеха, чтобы без всяких помех убить. Интересно только, зачем я им сдался?»

И что же делать теперь? Бежать действительно бесполезно. Гарет вымотался, ослабел и хорошо понимал, что далеко он в таком состоянии все равно не уйдет. Он старался припомнить все боевые заклятия, какие только выучил в свое время, под наставничеством все того же отца. Возможно, хотя бы на одно заклятие достанет еще сил, прежде чем истощатся энергетические резервы, и без того подточенные только что свершенным чародейством. Непонятно, впрочем, выйдет ли от магических ухищрений хоть какой-нибудь толк. Тогда, в деревне возле родного замка, магия не слишком-то помогла.

Гарет хорошо понимал, что положение, в которое он попал — самое что ни на есть отчаянное. Если кто-нибудь, где угодно, в любом возможном из всех существующих миров, все-таки услышал исходивший отсюда призыв и готов явиться на помощь, лучше бы ему как следует поспешить.

«Пусть торопится, потому что я долго не продержусь».