Шпионские уловки

Анатолий Бернацкий, 2017

Новая книга Анатолия Бернацкого рассказывает о шпионских уловках с древнейших времен и до наших дней. Автор раскрывает основные особенности сбора разведывательной информации, промышленного шпионажа, дезинформации, рассматривает главные приемы шпионской деятельности в различные эпохи, расшифровывает малоизвестные профессиональные термины. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей. Издается в авторской редакции.

© Бернацкий А.С., 2017

© ООО «Издательство «Вече», 2017

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2019

Сайт издательства www.veche.ru

Часть 1. Сбор секретных сведений

Сухопутная разведка

Шпионаж в древности

Вероятно, первое упоминание о шпионаже появляется в ветхозаветной Книге Бытия, когда Иосиф, второй после фараона человек в Египте, встречается со своими братьями. За давностью лет они его не узнали. И тогда Иосиф спрашивает их:

— Откуда вы пришли?

— Из земли Ханаанской, купить пищи, — отвечали братья.

— Вы соглядатаи, — обвиняет их Иосиф. — Вы пришли высмотреть наготу земли сей.

Под «наготой» он подразумевал слабо укрепленные участки вдоль северо-восточной границы Египта. Поэтому появление любого чужака в тех местах приравнивалось к шпионажу.

В Ветхом Завете, а точнее, в Книге Чисел, приводится и первое описание разведывательной миссии. Здесь Господь велел Моисею послать от себя людей в землю Ханаанскую по одному человеку от каждого рода. Моисей так и сделал: выбрал по одному представителю от всех 12 колен Израилевых и отправил их в Землю обетованную на 40 дней. При этом уточнив, чтобы лазутчики взошли на гору и осмотрели «…землю, какова она, и народ, живущий на ней, силен ли он или слаб, малочислен ли он или многочислен».

И именно в этом случае Моисей также впервые сталкивается с извечной проблемой всех разведывательных служб: противоречивостью информации, которую доносят агенты. Так, из посланных двенадцати лазутчиков десять сказали, что в Ханаанской земле живут исполины и были против военного похода. И лишь два лазутчика рекомендовали начать военные действия.

После смерти Моисея на смену ему приходит Иисус Навин и берет в свои руки помимо всего прочего также и руководство шпионскими операциями. Так, однажды он послал двух соглядатаев в Иерихон. Лазутчики остановились в доме блудницы Раав.

Но об этом узнал осведомитель и доложил царю Иерихонскому о неизвестных, которые прячутся в доме Раав. Слуги царя велели женщине выдать шпионов. Но хитрая Раав ответила, что израильтяне и впрямь останавливались в ее доме, но ушли. Воины царя кинулись в погоню, а блудница в это время отвела шпионов на крышу и спрятала их под вязанками льна.

Позже по веревке через окно она спустила их вниз за городскую стену. Перед побегом шпионы заверили ее, что, захватив город, израильтяне не тронут ни ее, ни ее семью…

А вот знаменитый полководец античности Сципион Африканский часто, чтобы до минимума свести потери своих и чужих воинов, прибегал к различным хитростям. Так, однажды Сципион вступил в переговоры с королем Нумидии Сифаксом.

Официальная часть переговоров состояла в заключении договора с африканским монархом. На самом же деле они велись для того, чтобы обеспечить римлянам возможность провести разведывательные действия.

Сципион назначил послом для переговоров Корнелия Лелия, и, согласно предварительной договоренности, в его свите не должны были находиться офицеры. На самом же деле все обстояло наоборот: Лелия тайно сопровождало большое число офицеров высокого ранга.

Уловка римского посла заключалась в том, что он разбил свои палатки возле лагеря самого Сифакса, а потом позволил лошади, которую предварительно напоили вином, сорваться с привязи и промчаться через линию пикетов. Тотчас же переодетые офицеры, многие из которых выдавали себя за слуг и конюхов, бросились вдогонку за умчавшимся конем и так избирательно преследовали его по всему лагерю Сифакса, что в результате их совместных наблюдений было получено точное представление о военной мощи нумидийской армии.

А через несколько дней уловка с переодетыми офицерами чуть было не провалилась. Как-то один из нумидийских военачальников остановил кого-то из свиты Лелия и начал подозрительно разглядывать его. Затем неожиданно нумидиец заявил, что тот является известным римским офицером, с которым вместе учился в военной школе в Греции. Корнелий Лелий, наблюдавший за этой сценой, немедленно выступил вперед, поднял хлыст и наотмашь ударил римлянина по лицу.

— Как это низкое создание, собака и раб, осмелился одеться так богато, что его по ошибке приняли за римского офицера? — грозно спросил он, снова поднимая хлыст, тогда как римлянин раболепно склонился перед ним.

Нумидиец стоял пораженный. Он хорошо знал римские традиции: ни один человек не осмелился бы ударить офицера Латинской республики, как только что сделал это Лелий. Смиренная поза «раба» была настолько убедительна, что нумидиец тотчас поверил в свою ошибку.

Король-арфист

Уникальная разведывательная операция была проведена в IX веке. Итак, май 878 года… Король датчан Гутрум вместе со своими воинами оккупировал юго-восточные районы Англии и раскинул лагерь у слияния рек Паррета и Тоуна. Скандинавы, или варяги, не без презрения относились к врагу, который недавно считался непобедимым.

У англосаксонского короля Эссекса воинов осталось немного, поэтому скандинавы были уверены, что поверженный противник больше никогда не вступит с ними в бой. Об этом и о многом другом беседовали варяги, собравшись у шатра своего предводителя.

Неожиданно в их разговор вплелись нежные звуки арфы. На инструменте играл сакс, уже знакомый датчанам, поскольку он уже не первый день пребывал в стане варягов. У музыканта за плечами висел мешок, куда он складывал остатки еды, которую ему из милости бросали датские воины.

Играл арфист замечательно. Иногда он прикрывал глаза и, слегка улыбаясь, извлекал из своего инструмента нежные мелодии, которые, судя по всему, варягам нравились. В этот раз тихие звуки тоже разнообразили беседу Гутрума и его приближенных. Правда, сейчас разговор шел серьезный: под аккомпанемент арфы обсуждался план разгрома армии короля Эссекса. А поскольку датчане часто во время боя устраивали различные хитроумные ловушки, то и на этот раз они решили не отказываться от уловок.

А вскоре варяги отправились в последнее, как им казалось, сражение с английскими воинами. Они были абсолютно уверены в своей победе. Но неожиданно их встретило многочисленное войско короля Эссекса. И датчане поняли, что проиграли. И тогда Гутрум со своими военачальниками отправился в лагерь сакского короля. И неожиданно для себя они увидели шокирующую сцену: король Эссекс сидел на троне и на его устах играла до боли знакомая улыбка. А в правой руке он держал арфу. В этот миг Гутрум догадался, почему не сработали их уловки против врага и кто был причиной их поражения.

Маскарад с переодеванием

Об этой загадочной персоне — авантюристе, воине, шпионе, юристе, фехтовальщике, дипломате и шантажисте — можно было бы рассказывать долго и много, начав хотя бы с выяснения его половой принадлежности. Действительно, до сих пор неизвестно — мужчина то был или женщина. Впрочем, пусть этим занимаются другие. Мы же примем в качестве отправной точку, что это все-таки был мужчина (кстати, медики тоже придерживаются такого взгляда) с талантом уникального исполнителя женских ролей, и ограничимся в своем повествовании только его успехами на шпионском поприще.

Начнем с того, что звали эту таинственную личность шевалье д’Эон. Родился он в глухой провинции Тоннер в обеспеченной семье. И уже с юных лет показал себя довольно смышленым мальчуганом. Когда ему исполнилось четыре года, мать неожиданно стала наряжать его девочкой, и до семилетнего возраста он ходил в платье.

Возможно, эта странная полоса в его детские годы определенным образом сказалась и на его поведении в будущем. Хотя он воспитывался как истинный дворянин и достиг немалых успехов в юриспруденции и фехтовальном искусстве. О его мастерстве в фехтовании говорит хотя бы тот факт, что, будучи с виду хрупким и слабым, он был единодушно избран старшим фехтовального клуба. Что же касается его достижений в юридических науках, то о его успешной карьере на этом поприще говорит тот факт, что он, будучи еще достаточно молодым, имел степень доктора гражданского и церковного права и адвокатуру в родном городе Тоннере.

Безусловно, молодому человеку, обладавшему гибким умом и подвижным телом, места в Тоннере оказалось мало, и он отправился на поиски лучшей доли в Париж. Не теряя времени, в столице он издал трактат о финансах Франции при Людовике XIV. Эта работа шевалье д’Эона заинтересовала Людовика XV. Юноше уже предрекали успешную карьеру финансиста при королевском дворе, однако в его судьбе все вдруг кардинально изменилось. И причиной этого стали события, происшедшие в это время в Европе.

Не вдаваясь в детали, возникшую ситуацию в общих чертах можно описать так. Между Пруссией и Австрией вспыхнул военный конфликт. На стороне Пруссии выступили Франция и Бавария, на стороне Австрии — Англия и Голландия. Россия заняла нейтральную позицию. Поэтому каждая из противоборствующих сторон мечтала перетянуть Россию на свою сторону. Но в это время при дворе императрицы Елизаветы существовали две партии: одна поддерживала англичан, другая — французов. Первую из них возглавлял канцлер Бестужев-Рюмин, вторую — вице-канцлер Воронцов. Причем их значимость периодически менялась. Однако в какой-то момент стала набирать силу и оказывать большее влияние партия канцлера.

В это время Людовик, уже прослышавший о способностях шевалье выдавать себя за женщину, пригласил его к себе и предложил продемонстрировать свое умение. После представления король был в восхищении и тут же предложил д’Эону ответственное поручение: скрестить оружие с Бестужевым-Рюминым.

И вот в 1755 году в столице Российской империи появилась молодая симпатичная дама Лия де Бомон в сопровождении некоего Дугласа, представившегося ее «дядей». Как и каждого француза, прибывшего в Петербург, его взяли под негласный надзор люди Бестужева-Рюмина.

Зато на очаровательную Лию никто из сыщиков внимания не обращал. Поэтому спустя недолгое время она встретилась с самим вице-канцлером Воронцовым. О чем шел между ними разговор, история умалчивает, но зато достоверно известно, что через некоторое время прелестная Лия была представлена Елизавете.

Пожилая императрица любила развлечения и лесть, и нередко с большим удовольствием слушала истории о беспечной жизни дам и кавалеров при французском дворе. И тут как раз в скучной столице появилась эта миловидная девочка, прибывшая из самого Парижа. И императрица тотчас решила, что теперь у нее появилась возможность узнать больше о тайнах королевского двора, и назначила Лию сначала фрейлиной, а затем и своей чтицей.

За давностью лет сложно сказать, какие книги долгими зимними вечерами читала императрице «мадемуазель Лия». Но, несомненно, среди них не последнее место занимало и сочинение Монтескье «Дух законов», в котором было спрятано письмо французского короля Елизавете…

А спустя недолгое время английский посол сэр Вильямс отправил в Лондон следующее сообщение: «С сожалением должен уведомить, что канцлер Бестужев-Рюмин находит невозможным побудить ее величество подписать договор, которого мы так горячо желали».

Это значило, что миссия шевалье д’Эон в Россию благополучно завершилась, и ему можно было с чистой совестью возвращаться на родину. Что он вскоре и сделал. Впоследствии он успешно выполнил еще несколько деликатных поручений, за что признательный король назначил д’Эону годовой доход в три тысячи ливров.

Было в биографии шевалье еще множество самых разных приключений, в которых он с успехом исполнял роль симпатичной дамы, но это, как говорится, уже другая история.

Одним махом!

В конце XIX — начале XX века в Англии существовала широко разветвленная и хорошо замаскированная агентурная сеть немецкой разведки. Однако в самом начале Первой мировой войны она была почти моментально и полностью уничтожена Скотланд-Ярдом. И все это произошло по той причине, что все немецкие шпионы связывались с Берлином через один и тот же «почтовый ящик», который однажды попал под негласное наблюдение англичан.

А начало этому событию положила… смерть английского короля Эдуарда VII, случившаяся за четыре года до того, как вспыхнул военный пожар. На похороны монарха явились делегации из многих государств, а также ряд коронованных особ. Со своей пышной свитой прибыл и германский кайзер Вильгельм II. Английская контрразведка, «просветив» окружение кайзера, без труда обнаружила в нем знакомую персону — организатора немецкого шпионажа барона Ростока.

Тщательно устроенное за ним наблюдение выявило, что барон проявил особый интерес к военным объектам Лондона. Более того, в центре столицы Росток вроде бы случайно встретился и пообщался с мужчиной, которого английская контрразведка давно подозревала в шпионаже.

А вечером того же дня Росток и его знакомый снова встретились, но теперь уже в кафе. После недолгого разговора первый из них, оставив своего собеседника в одиночестве коротать время, отправился в отель.

Но трое профессиональных контрразведчиков, которые следовали «по пятам» за опасным гостем, решили все-таки проверить, не покинет ли он гостиницу. И интуиция англичан не подвела. Около 12 часов ночи немец осторожно выскользнул из черного хода отеля и сразу же сел в стоявшее неподалеку такси. Англичане последовали за ним.

Через какое-то время машина остановилась на темной второстепенной улице. Росток вышел из такси и направился в сторону маленькой парикмахерской, которую покинул только через час. Пройдя несколько сот метров по длинной Календонской улице, шпион опять сел в такси, доехал до гостиницы и исчез за ее широкими дверями.

Что толкнуло Ростока зайти в столь поздний час в небольшую уличную парикмахерскую в стороне от аристократического отеля, — для английских контрразведчиков тайной не было. Но агента не арестовали, а позволили на следующий день мирно отправиться в Германию.

Сделано это было, во-первых, потому, что арест Ростока мог вызвать международный скандал, а, во-вторых, барон, скорее всего, посещал один из немецких агентурных центров в Англии. И возникла необходимость выяснить, какую же роль он играл во всей шпионской сети немцев.

А чуть позже сотрудники английской службы безопасности выяснили, что владельцем парикмахерской был немец, занимавшийся импортом оборудования для парикмахерских. По этой причине к нему на дом приходило по несколько десятков писем в служебных конвертах различных иностранных фирм. Владелец заведения вскрывал эти пакеты и находил в них другие конверты, адресованные в различные части Англии, особенно в главные гавани и места дислокации военного флота. После этого на вложенные конверты он наклеивал английские марки и опускал в почтовый ящик. Таким путем отправлялись инструкции всем немецким агентам в Англии.

Установив сей любопытный факт, Скотланд-Ярд, тем не менее, владельца парикмахерской не побеспокоил, а стал использовать его втемную, тщательно переснимая всю приходившую на его адрес корреспонденцию. Эта великолепно разыгранная партия позволила английским спецслужбам выяснить фамилии и адреса большинства германских шпионов, проживающих в Англии.

Но, как ни странно, узнав, казалось бы, всю необходимую информацию, Скотланд-Ярд не торопился проводить аресты. И в этом был тонкий расчет. Ведь место арестованных агентов могли занять новые. И сделать это было совсем нетрудно в мирное время. И английская контрразведка благоразумно решила дождаться начала войны, чтобы одним махом уничтожить агентурную паутину противника.

И действительно, как только прогремели первые взрывы, сразу же были арестованы десятки германских шпионов (их число колеблется от двадцати до пятидесяти). Для Берлина это был удар ниже пояса: в решающий момент он перестал получать необходимую информацию об английских вооруженных силах.

Более того, в военное время немецкой разведке так и не удалось снова создать в Англии шпионскую сеть, подобно уничтоженной в первые дни войны. Это, как показали дальнейшие события, имело для Германии самые серьезные последствия.

Человек, выигравший войну

Еще до начала Первой мировой войны немцами для передачи секретных сообщений был разработан очень оригинальный код, который практически не поддавался расшифровке. Он состоял из двух книг: «толстой» и «тонкой». В «толстой» буквы алфавита, а также определенные слова были зашифрованы условными числами. Однако этой книгой без второй — «тонкой» — воспользоваться было нельзя, поскольку в ней находилась информация о том, в какой день года и каким ключом необходимо воспользоваться, чтобы прочитать сообщение. Дело в том, что числа в «толстой» книге каждый день соответствовали другому значению.

Рассекретил эти коды радиолюбитель, а впоследствии криптолог Александр Цек, который в секретном помещении занимался расшифровкой правительственных телеграмм. Он в течение многих ночей, во время своих дежурств, слово в слово скопировал обе книги и в обмен на ряд услуг передал англичанам.

Впоследствии эти копии оказались в руках шефа английской разведки в Роттердаме майора Оппенгеймера. А уже он передал их адмиралу Холлу. С этого времени союзники смогли читать важнейшие секретные шифрограммы германского руководства.

Снятые, а затем переданные англичанам копии подтолкнули вступить в войну американцев. А это, безусловно, во многом предопределило поражение Германии. Вот поэтому историки нередко называют Александра Цека человеком, который выиграл Первую мировую войну.

Правда, судьба самого героя до сих пор неизвестна. Он пересек границу и… исчез. Никто никогда его больше не видел. Даже неизвестно, как документы попали в руки английского резидента. Александр Цек словно в воду канул: даже малейших следов его гибели или существования не обнаружено.

Впрочем, историки Первой мировой войны полагают, что его убили англичане, а потом тело Цека переправили в Брюссель, чтобы немцы убедились в его гибели. После этого немецкие криптографы продолжали пользоваться прежними шифрами.

Изобретательность Лаказа

Поистине оригинальный способ сбора секретных сведений изобрел французский шпион Лаказ, который действовал в 1914 году на территории, где смыкались границы Франции, Германии и нейтральной Швейцарии.

Как-то случайно разведчик узнал, что итальянец Каваньетто, чтобы заработать лишнюю копейку на жизнь, посещал приграничные французские деревни, в которых проживало немало эльзасцев, чья родня служила в немецкой армии, и собирал письма для отправки в Германию.

Затем Каваньетто пересекал швейцарскую границу и собранные письма передавал знакомому хозяину бара, который отправлял их адресатам. Тот же путь, но уже с письмами немецких солдат, он совершал обратно.

Вот этой ситуацией Лаказ и решил воспользоваться. Ведь фронтовые солдатские письма содержала весьма ценную информацию: все они имели печати с указанием номера дивизии, корпуса и армии.

Правда, в этом механизме присутствовал один не очень хороший момент. Дело в том, что большинство эльзасцев проходили службу в 14-м армейском корпусе, а французам требовалась информация и о других соединениях. Но со временем положение стало меняться, поскольку часть эльзасцев после госпиталя распределялась в другие воинские подразделения.

Немцы спохватились только летом 1915 года. Теперь на штемпелях номера соединений, а также адреса появлялись все реже, пока не исчезли совсем. Однако Лаказа это не слишком огорчило: к этому времени на каждого солдата он завел специальную карточку, куда заносил добытые о нем сведения: часть, где он служил, имена родных и знакомых и так далее. Пользуясь этой картотекой, Лаказ, имея перед собой лишь открытку, подписанную только одним именем, но адресованную уже известной семье, мог без особого труда определить, где в данное время находится та или иная воинская часть.

Шпионы из фирмы «Зингер»

Широкомасштабную шпионскую деятельность вела на территории России накануне войны фирма «Зингер», производящая швейные машины. Причем, как было установлено российскими контрразведчиками в ходе разработок, она создала очень четкую и сложную организацию дистрибьюторов, как сказали бы сегодня. Но на самом деле это была сеть шпионов.

Вся Россия была поделена на 42 центральных отделения (ЦО), правление же фирмы «Зингер» находилось в Москве и Санкт-Петербурге. Во главе каждого ЦО стоял управляющий, причем обязательно немец.

ЦО, в свою очередь, были разделены на ревизорские участки, которые возглавлялись тоже немцами, и на районы (депо) во главе с заведующими. Каждое депо разделялось далее на участки городских и уездных сборщиков (агентов). Например, Нижний Новгород на этой схеме был разделен на 3 ревизорских участка (Верхняя, Нижняя и Заречная части) и имел 3 депо (Покровка, Нижний базар и Канавино).

В соответствии с инструкцией каждый агент, работавший в фирме «Зингер», должен был тщательно изучать местность, которую он курировал. При этом несколько раз в год должен был составлять списки жителей и количества дворов в том или ином поселении и отправлять их резиденту.

Руководители же центральных отделений навещали заведующих депо и отмечали на специальных картах места дислокации воинских соединений, расположения складских помещений, железнодорожных станций, адреса проживания чиновников администрации. Во время этих встреч в устной форме сообщалась и особо важная информация.

Криминал помогает разведке

Днем 25 сентября 1915 года итальянский порт Бриндизи потрясли несколько огромной силы взрывов. Практически моментально пошел ко дну линкор «Бенедетто Брин», считавшийся одним из лучших в итальянском флоте. Поблизости загорелись еще три военных корабля. В этом аду погибли 456 матросов и офицеров.

Эта трагедия произошла спустя четыре месяца после вступления Италии в войну. Газеты, подконтрольные цензуре, поместили лишь краткое коммюнике военного министерства, в котором сообщалось, что причиной гибели линкора стал взрыв на находившемся рядом корабле «Санта-Барбара». Не нашла причин взрывов и следственная комиссия Министерства обороны. А водолазы, тщательно исследовавшие порт, также никаких доказательств диверсии не обнаружили.

А спустя несколько месяцев в порту Ливорно был уничтожен транспортный корабль «Этрурия», на котором находилось несколько тонн динамита. В городе Анконе, к которому примыкал порт, взрывы уничтожили и частично повредили авиационные ангары. В это же время в порту Генуи сгорело здание таможни, а в Неаполе — огромные пакгаузы, заполненные военной амуницией и оружием.

Вывод из этой серии взрывов напрашивался сам собой: за ними стояла глубоко законспирированная организация, наносившая удары в самые болезненные точки, в основном — в объекты военной промышленности.

Но неизвестные совершали диверсии не только в портах. Так, в итальянской Специи был пущен под откос товарняк с огромным количеством боеприпасов. От взрыва пострадали не только железнодорожные пути, но и близлежащие портовые строения. Эта диверсия унесла жизни 256 солдат и гражданских лиц…

Наконец, невдалеке от города Терни полиция арестовала человека, который пытался заминировать плотину гидроэлектростанции Марморе-Альте. Он был итальянцем. А спустя несколько дней в полицейский участок пришел с повинной итальянец. Он признался, что получил задание взорвать плотины еще двух гидростанций. Но поскольку замучила совесть, он и решил во всем признаться. Основываясь на показаниях задержанных, а также на другой информации, сотрудники органов госбезопасности пришли к выводу, что центр диверсионной организации находится в Швейцарии…

В конце весны 1916 года в кабинет итальянского консула в Цюрихе вошел элегантно одетый мужчина, представившийся адвокатом Ливио Бини. Заявив, что родился в Италии, но уже много лет проживет в Швейцарии, он неожиданно признался, что является агентом австрийской разведки. Но, чтобы искупить свою вину, хотел бы оказать посильную помощь своей родине.

В ходе разговора адвокат заявил, что поддерживает приятельские отношения с австрийским консулом Майером и порой заходит в австрийское представительство в Цюрихе. И именно там, на рабочем столе Майера он заметил план линкора «Леонардо да Винчи». А вскоре итальянская контрразведка выяснила, что консул является офицером австрийских ВМС и возглавляет группу профессиональных шпионов, которые заняты разработкой диверсионных операций в Италии.

Чтобы раскрыть агентов, а также поближе ознакомиться с работой диверсионного центра, в Цюрих был командирован офицер итальянской разведки Помпео Алоизи. Но получить необходимые сведения ему не удалось.

В то же время, для того чтобы раскрыть секреты центра, он предложил проникнуть в австрийское посольство и похитить из сейфа списки шпионов и планы диверсий. Однако осуществление этого плана сопрягалось со значительным риском.

Так, чтобы добраться до сейфа, в котором хранились секретные документы, требовалось открыть как минимум 16 дверей, которые периодически проверялись ночным дежурным. Казалось, шансов на успех у этой операция не было.

Однако очередная диверсия, случившаяся 2 августа 1916 года в Тарентском порту, приведшая к гибели линкора «Леонардо да Винчи» и смерти 248 офицеров и матросов, заставила итальянскую разведку действовать более решительно.

И по происшествии недолгого времени агент Бини смог получить слепки ключей от всех дверей, ведших в секретную комнату с сейфом. Но сразу же появилась новая проблема: как вскрыть сейф? Ведь среди разведчиков не было специалистов по вскрытию сейфов.

Однако вскоре и разрешилась и эта проблема. Дело в том, что спецслужбы решили привлечь к операции профессионального «медвежатника» Папини, который в это время находился в тюрьме. Но, будучи достаточно сообразительным, Папини сразу догадался, что его услуги для военного ведомства очень важны, и не преминул выставить ряд встречных условий: убрать из его биографии все судимости, освободить от воинской службы и выплатить денежную премию, соответствующую стоимости драгоценностей и наличных денег, которые будут находиться в сейфе. Кроме того, Папини потребовал, чтобы помощника он выбрал сам. И контрразведчики со всеми его условиями согласились.

Первая попытка добраться до сейфа оказалась неудачной: помешал не вовремя появившийся сторож. Взломщики вынуждены были ретироваться. Вторично провести операцию было решено в последнюю ночь масленицы: разведчики полагали, что охрана в это день будет менее бдительной, чем в обычные дни.

И этот расчет оказался верным. Взломщики без особых сложностей добрались до помещения с сейфом и начали его вскрывать. С помощью газосварки они распилили стальную обшивку сейфа и добрались до секретных документов. Кроме них, в сейфе находились 3 тысячи швейцарских франков, более 20 тысяч австрийских крон, 1008 наполеоновских золотых, а также драгоценности и значительное количество редких монет.

Что же касается похищенных секретных документов, то им в прямом смысле не было цены, так как они содержали журналы с кодами, карты минных полей итальянского побережья, донесения действующих в Италии агентов. Самым же ценным приобретением оказалась картотека с именами, кличками и адресами шпионов, которые находились в Италии. Эта операцию считается самой удачной, которую провели итальянские спецслужбы в годы Первой мировой войны. Именно она в значительной степени ослабила австро-венгерскую разведку того времени.

Опиумная ловушка для агента

Японский разведчик полковник Кендзи Дойхара очень рано проявил способности, которые в будущем помогли ему стать опытным и изобретательным шпионом. Так, еще в годы учебы он получил известность среди своих товарищей как мастер маскировки. Дойхара, например, мог до неузнаваемости изменить походку, за несколько дней сбросить двадцать килограммов веса. А гримировался он настолько умело, что постоянно менял свой внешний облик. Ко всему этому, он еще великолепно владел тремя китайскими наречиями, и несколькими европейскими языками…

Однажды, будучи уже опытным разведчиком, он довольно эффективно использовал в Маньчжурии губительное пристрастие местного населения к наркотикам. Сначала Дойхара создал пункты для бесплатной раздачи лекарств людям, страдающим туберкулезом. Однако в небольших коричневых пузырьках, которые распространялись десятками тысяч, находилось не лекарство от тяжелой болезни, а опиум.

А вскоре благодаря его стараниям так называемые китайские клубы превратились в публичные дома. Но в первую очередь они являлись также и опиумными притонами.

По рекомендации спецслужб японские табачные фабрики стали производить новый сорт папирос. Поскольку они предназначались для экспорта, в Японии их не продавали. И связано это было с тем, что в папиросах находились незначительные дозы опиума или героина. В результате ничего не подозревавшие курильщики становились наркоманами.

И резиденты Диохоры весьма плодотворно использовали это обстоятельство. Первое время за оказанные услуги они расплачивались с агентами деньгами и частично — опиумом. Однако впоследствии полностью рассчитывались опиумом. Безусловно, вскоре вся эти наркозависимые люди становились безотказным орудием в руках японского шпиона.

Военные секреты на страницах газет

В начале 1930-х годов из фашистской Германии в Англию эмигрировал известный журналист и военный эксперт Бертольд Якоб. Спустя какое-то время он издал в Лондоне книгу, в которой подробно рассказал об организации немецких вооруженных сил, охарактеризовал ее высшее военное руководство, ведущих работников Генерального штаба и 168 генералов.

Гитлер тотчас обязал одного из своих опытнейших разведчиков — полковника Николаи — выяснить, из каких источников журналист получил закрытую информацию, и найти его сообщников.

Особая роль в этой операции отводилась агенту германской секретной службы Ваземану. Он должен был заманить журналиста в ловушку. Для этого Ваземан в Базеле открыл книжный магазин и стал афишировать себя как издателя, перебравшегося из Германии в Швейцарию.

А спустя какое-то время он вышел на Якоба и предложил посетить Швейцарию. Основанием для встречи Ваземан назвал обсуждение книгоиздательских дел. Якоб согласился и прибыл в Базель. За завтраком немецкий агент незаметно всыпал в фужер журналиста приличную порцию снотворного. Тот выпил вино и сразу же погрузился в сон…

Проснулся Якоб уже в Берлине. Его доставили в кабинет Николаи. «Все, что опубликовано в моей книге, — заявил Якоб на допросе, — я почерпнул из газет. Основание для утверждения, что генерал-майор Гаазе командует 17-й дивизией, расположенной в Нюрнберге, я извлек из сообщения, помещенного в местной газете. В нем говорилось, что на похоронах присутствовал генерал Гаазе, командовавший 17-й дивизией. В ульмской газете, — продолжал Якоб, — среди светских новостей я нашел данные о свадьбе дочери полковника Вирова с неким Штеммерманом. В заметке упоминалось, что Виров командует 306-м полком 25-й дивизии. Майор Штеммерман был назван офицером службы связи этой дивизии. В газете сообщалось, что он приехал из Штутгарта, где расквартирована его дивизия…»

На этом встреча журналиста и аса шпионажа завершилась. О ее результатах Николаи доложил Гитлеру. И фюрер тотчас распорядился воспользоваться этим опытом. И спустя недолгое время для изучения иностранных газет и журналов, постоянного прослушивания радиопередач и чтения литературы в абвере был создан особый зарубежный отдел, тесно взаимодействовавший с Министерством иностранных дел Германии.

Завершилась же эта история дипломатическим скандалом. Вскоре супруга профессора Якоба обратила на этот инцидент внимание общественности. И правительство Швейцарии вынуждено было выразить Германии официальный протест в связи с нарушением суверенитета страны. При этом оно потребовало освобождения Якоба. Но немцы отвергли это обвинение, заявив, что такой человек на территории страны не проживает. И лишь через полгода немцы передали швейцарским пограничникам истощенного и измученного Якоба со следами шрамов от перенесенных им пыток…

Но, оказывается, Якоб был не первым, кто черпал из прессы информацию, проходившую под грифом «Совершенно секретно». Например, еще Наполеон из английских газет узнал о передвижении армии Веллингтона на Пиренейском полуострове.

И во время Гражданской войны в США правительство президента Линкольна столкнулось с фактом выдачи газетами многих секретных сведений о передвижении войск. Так как на значительной части территории, на которой велись бои, сплошная линия фронта отсутствовала, эти газеты незамедлительно оказывались в руках южан.

Впрочем, северяне также получали много секретных сведений из газет южан. Так, в начале войны «Нью-Йорк геральд» опубликовала данные не только о количественном составе армии южан, но и списки офицеров. Причем эти сведения оказались довольно точными.

В годы Франко-прусской войны 3-я армия немцев после битвы при Верте, перемещаясь в западном направлении, разминулась с французскими войсками Мак-Магона, которые передвигались на восток.

И как раз в это время неожиданно в руках немецкой разведки оказалась французская газета, в которой был напечатан материал, в котором сообщалось, что войска Мак-Магона находятся во французском городе Реймсе. Опираясь на эти сведения, немецкое военное руководство незамедлительно направило войска на север, тем самым воспрепятствовав осуществлению планов французов.

Многие военные историки описывают и такой поистине невероятный факт, что будто накануне сражения при Седане немецкий генерал-фельдмаршал Мольтке узнал из английских газет почти точную картину дислокации французских войск.

Еще одним примером разглашения секретных военных сведений является «Вестник маньчжурской армии». Эта газета издавалась во время Русско-японской войны. В ней давалась информация о прибытии на Дальний Восток воинских частей и об их дислокации, приказы, содержавшие сведения о составе и материальном обеспечении корпусов и дивизий. «Вестник» также публиковал объявления о розыске военными своих родственников и однополчан. Безусловно, в объявлениях, которые давали военнослужащие, сообщались их адреса, что позволяло противнику иметь довольно полную картину расположения русских войск на Дальнем Востоке.

Судя по приведенным выше примерам, случаи сообщения газетами военных секретов довольно многочисленны. И конечно же спецслужбы противника не отказывались от подобного рода сведений.

Правда, разведку чаще всего интересовали не сами данные, попавшие на страницы средств массовой информации или книг, а тот, кто придал их огласке. И в первую очередь военные обозреватели и журналисты.

Предполагалось, что кое-кого из этой пишущей братии можно было завербовать. И если это удавалось, то человек мог использовать свои контакты в соответствующих структурах для сбора конфиденциальной информации. Тем более что его повышенное любопытство чаще всего не вызывало излишних подозрений у спецслужб.

Охотились за кандидатами в агенты по-разному. Например, в Японии представители разведок социалистических стран часто посещали отдел военной литературы, который находился в столичном книжном магазине «Марудзэн». Обычно они покупали книги, которые их заинтересовали и в данный момент были выставлены на прилавке. Объяснялось это тем, что между сотрудниками ГРУ, КГБ и агентами внешней разведки стран Варшавского договора существовало довольно жесткое соперничество в вербовке в агенты иностранных граждан. Особенно авторов книг по военной тематике.

Не отказались спецслужбы от этой практики и в наше время. Более того, сегодня они получают не менее 80 % информации из открытых источников. Аналитики разведки считают, что из газет, журналов, докладов на научных конференций можно выудить информацию, на основании которой нетрудно составить достаточно объективную картину о событиях, происходящих в различных государствах и в самых разных областях политики, науки, техники и т. д.

Особую роль в этой деятельности спецслужб играет Интернет. «Сегодня разведчики могут получать из Всемирной паутины практически все необходимые им сведения. Все дело лишь в том, чтобы правильно скомпоновать отрывочные данные в целостную картину. Поэтому значимость нелегальной агентуры, содержание которой достаточно дорого обходится государству и сопряжено с определенным риском, становится менее весомой. Хотя она, вне всякого сомнения, необходима, поскольку существуют секреты, которые просто невозможно добыть другим путем», — заметил один из экспертов ЦРУ.

Корреспонденты-шпионы

Сразу после Октябрьской революции 1917 года В.И. Ленин выступил с предложением создать институт «рабкоров», или «народных журналистов». Идея вождя мирового пролетариата предполагала, что тысячи людей будут писать в газеты с разоблачением контрреволюционеров и саботажников.

А уже через десять лет, точнее в конце 1920-х годов, советские спецслужбы воспользовались идеей Ленина в интересах экономической и промышленной разведки. Активное участие в этой работе принимал один из лидеров Французской компартии Ж. Дюкло, создавший специальную группу из 6 человек, которая должна была читать и сортировать заметки рабкоров.

Сообщения, которые приходили со всех уголков страны в коммунистическую газету «Юманите», иногда печатались. А вот та информация, в которой имелись факты и цифры, интересовавшие советскую разведку, переправлялись советскому военному атташе. Точнее, сотруднику посольства, который работал под дипломатическим прикрытием, поскольку до 1938 года кадровых военных атташе не было. Он тщательно изучал полученную корреспонденцию и, если в ней содержался важный материал, пытался встретиться с корреспондентом, чтобы получить более подробную информацию по заинтересовавшей его теме. Причем рабкоры совсем не догадывались, что их использует советская разведка.

Курировал эту цепочку советский разведчик И. Бир. Причем он не только занимался анализом сведений, изложенных в корреспонденциях рабкоров, но и периодически переправлял в Союз наиболее интересные образцы новой военной техники. Например, однажды, перевоплотившись в торговца бельем, он смог провезти в чемодане с дамскими аксессуарами мину, недавно поступившую на вооружение во французскую армию.

Возможно, налаженная связь между «Юманите» и советской разведкой продолжалась бы многие годы. Но в 1932 году один из шести членов особой комиссии донес обо всем в полицию.

Как раз в это время появились сведения, что на военном заводе в Туре пропали чертежи нового авиационного пулемета. В ходе пятимесячного расследования виновных так и не нашли. Однако за все прошлые грехи суд приговорил Бира к трем годам лишения свободы. Французские агенты, как говорится, отделались легким испугом, получив от 13 до 15 месяцев тюрьмы.

«Амеразия» на службе у советов

В 30-е годы прошлого столетия в Соединенных Штатах издавался журнал под необычным названием «Амеразия». Почти все его подписчики — а их насчитывалось около двух тысяч — и не догадывались, что инициировал это издание Советский Союз. Тематика же журнала — анализ политической, экономической и военной обстановки на Дальнем Востоке — была интересна не только американцам, но и в первую очередь руководству СССР.

Причем в отличие от других подобных изданий корреспонденты «Амеразии» свои аналитические заключения делали, основываясь на секретных документах, которые они официально получали из различных военных учреждений — армии, флота, Управления стратегической разведки (УСР) и даже из Госдепартамента.

Безусловно, тот факт, что журнал был создан по инициативе Советского Союза, да к тому же в нем печаталась секретная информация, не мог остаться вне поля зрения американских спецслужб, которые впервые обратили на него внимание в феврале 1945 года. Тогда один из аналитиков Управления стратегической разведки в одном из свежих номеров журнала наткнулся на отрывки из своего сверхсекретного обзора. В ходе оперативного расследования выяснилось, что кто-то изъял этот документ из архива Управления.

Это ошеломляющее открытие заставило спецслужбы более внимательно присмотреться к «Амеразии». В результате о журнале была собрана довольно любопытная и труднообъяснимая информация. Например, оказалось, что все сотрудники редакции работали по ночам. Кроме того, выяснилось, что они часто посещали Институт тихоокеанских исследований и были сторонниками коммунистической идеологии.

Все эти факты вынудили руководство УСР провести тайный обыск в редакции журнала. Ждать удобного случая пришлось несколько дней. И лишь 11 марта 1945 года группа, в состав которой вошли в основном отставные сотрудники ФБР, проникла в офис «Амеразии». А там их ожидало немало сюрпризов.

И не только множество сверхсекретных документов, в частности касавшихся исследований по атомной бомбе. В редакции обнаружили также лабораторию, мощности которой позволяли оперативно обрабатывать всю конфиденциальную информацию, регулярно поступавшую сюда. Именно этим открытием и объяснялась работа сотрудников журнала в ночную смену.

В марте 1945 года группа из 75 агентов, возглавляемая майором ФБР Гурнелом, приступила к расследованию деятельности «Амеразии». Всего по делу, связанному с деятельностью журнала, проходило шесть человек. И все они обвинялись в шпионаже.

Казалось бы, все виновные должны были понести суровое наказание. Однако масштабная кампания в защиту сотрудников журнала, развернувшаяся в прессе, а также давление на судей посредством публикаций в газетах привели к тому, что сотрудники «Амеразии» получили лишь штрафы за ненадлежащее хранение секретных документов.

Даже при беглом анализе деятельности «Амеразии» легко заметить, что этот журнал во многом напоминал сеть «рабкоров», действовавших в 30-е годы во Франции и Англии. В этом же контексте следует рассматривать и работу Института тихоокеанских исследований.

Это учреждение было своего рода респектабельной гостиной, где сидели шпионы и агенты советской разведки. Институт был идеальной «крышей», и создавался он для сбора секретной и в первую очередь военной информации. Причем не только в США, а во всем Тихоокеанском регионе. Возможность беспрепятственно передвигаться открывала сотрудникам уникальные возможности для разведывательной деятельности.

Агент, перехитривший ФБР

12 ноября 1940 года резиденция абвера в немецком Бремене получила сообщение от своего агента в Соединенных Штатах. Казалось бы, ничего особенного не произошло: это было обычное послание, которые регулярно поступали в Бремен. Однако именно оно стало первым звеном в цепи событий, которые в конце концов вылились в шпионскую операцию, продолжавшуюся четыре с половиной года.

В своем донесении агент, имевший в картотеке абвера код R-2232, докладывал, что несколько американских предприятий, производящих гелий, увеличивают производственные мощности. А это первый признак того, что в скором времени увеличится и выпуск продукции. Агент также акцентировал внимание на том моменте, что объема гелия, до сих пор производимого в США, вполне хватало для удовлетворения всех потребностей этой страны, поскольку гелий использовался в основном для наполнения дирижаблей и как компонент воздушной смеси во время выполнении глубоководных работ водолазами. Поэтому агент предположил, что увеличение производства гелия связано с какими-то неизвестными разработками.

Агент также заострил внимание на том, что «излучаемые радием альфа-лучи представляют собой ядра атомов гелия». В связи с этим он предположил, что увеличение производства гелия «может быть связано со значительными достижениями в ядерной физике». Возможно, полагал он, в США ведутся исследования по использованию атомной энергии в военных целях.

А теперь вернемся к агенту R-2232. Оказывается, под этим шифром проходил немецкий химик Адольф Хильхаус, работавший на военную разведку. И теперь, анализируя этот факт, можно уверенно заявить, что Хильхаус отправил в абвер первое донесение, в котором обозначил начало атомной эры. В ноябре и декабре он отослал в бременскую резидентуру еще несколько похожих сообщений.

Однако информация, полученная от Хильхауса, интереса у руководства бременского центра не вызвала. И только благодаря упорству агента оно разослало его донесения в вермахт, ВМС и люфтваффе. Но реакция на эти послания была более чем прохладной. А весной 1941 года агент R-2232 получил распоряжение вернуться в Германию.

Явившись в Бремен, Хильхаус свои соображения представил в длинной записке, которую назвал «Производство тяжелого урана из гелия, предположительно для ВВС США». При этом он убедил руководителя резидентуры абвера в Бремене Карлса отправить этот документ тем же адресатам, которым отсылались его предыдущие донесения.

Реакция была та же, что и в прошлый раз. Заинтересовал этот документ лишь руководителя разведки люфтваффе полковника Шмидта. И он отправил донесение Хильхауса начальнику военно-технического управления вермахта полковнику Рёдеру. Тот, ознакомившись с запиской, официально ответил Карлсу, что «донесения агента очень неконкретны, и необходимо добиться от него более точных данных относительно этих экспериментов». Но ничего нового Хильхаус добавить не смог. В конце концов Рёдер все же рекомендовал для сбора более детальной информации направить в США опытного агента, и желательно физика.

Отправить за океан было решено Кёлера. Для этого имелся ряд оснований: он работал в разведке еще со времен Первой мировой войны, хотя и не был ученым-физиком, но знал инженерное дело и, наконец, до 1941 года он проживал в США.

Предполагалось, что за границу он отправится с супругой через Аргентину по визе, которую ему «сфабрикует» абвер. Но уже в Мадриде намеченный план не сработал, поскольку немецким агентам не удалось обеспечить Кёлера аргентинской визой. Тогда агенту предложили другой маршрут: выплыть в США из Лиссабона по американской визе.

Кёлер эту идею поддержал и вскоре отправился в американское консульство в Мадриде просить визы для себя и своей супруги. Для их получения он придумал довольно оригинальный и вместе с тем эксцентричный способ.

Вот его описание, изложенное в книге Фараго Ладисласа «Игра лисиц».

«Вообще-то, сэр, — заявил он вице-консулу, — на самом деле я сотрудник абвера и направлен в вашу страну со специальным заданием. Согласно моим инструкциям, в первую очередь я должен собрать там рацию для передачи немецкой разведке особо важных срочных сведений». Консул в ответ поинтересовался, в чем же заключается особая важность его задания. «Я должен сообщать о передвижениях войск», — последовал ответ.

В качестве доказательств, что он и впрямь агент, направляющийся в США, Кёлер предоставил шпионское снаряжение, выданное абвером: руководство по сборке и работе на коротковолновой рации, микропленку с шифром, а также ноты голландского национального гимна с записанными между строк симпатическими чернилами расписанием работы рации и позывными. Затем он показал молитвенник, который служил шифровальным блокнотом, химикалии для изготовления симпатических чернил, а также сильное увеличительное стекло, входившее в снаряжение всех агентов абвера. Кроме того, Кёлер выложил выданные ему 6230 долларов США наличными, дорожные часы, золотые монеты, кое-какие драгоценности и небольшую коллекцию редких почтовых марок.

И только после этого он начал рассказывать придуманную им версию, которая сводилась к тому, что он согласился поехать в США с заданием абвера только для того, чтобы спастись от нацистов, преследовавших его как голландца — патриота и набожного католика.

«Я хочу помогать союзникам, — заявил он. — И если мне разрешат поехать в США, я готов работать на вас, делая вид, что выполняю задание абвера». Предложение передали в Вашингтон, и ФБР решило рискнуть: по запросу Гувера просьба Кёлера была удовлетворена».

А уже утром 7 февраля 1943 года в эфире раздались первые сигналы рации голландца. Правда, на рычажок нажимал не он, а сотрудник ФБР, обученный имитировать почерк Кёлера. В первом донесении сообщалось: «Готов приступить к работе. Чувствую себя в безопасности, но соблюдаю осторожность. Буду слушать вас в 19.00. Если связи не будет, повторю попытку в это же время на следующий день».

Начиная с этого дня более двух лет проводились регулярные сеансы радиообмена между рацией Кёлера и абвером. Позднее Гувер вспоминал: «неделю за неделей мы кормили немцев военной и экономической информацией, по большей части достоверной, но не представлявшей особой тайны». «Секретные сведения» включали метеосводки, графики перемещения кораблей через американские порты и т. д. И немцы, как считали в ФБР, с удовольствием «проглатывали» эту информацию. Вообще же, в течение работы Кёлера в США от его имени была отправлена 231 радиограмма.

Однако позже выяснилось, что радиограмм было больше. Так, весной 1944 года федералами были отправлены сообщения под номерами 63, 64, 65. Однако, судя по немецким архивам, к этому времени Кёлер связывался с абвером 137 раз.

Это был первый, но не последний сюрприз в работе Кёлера. Второй был связан с кодированием донесений. Дело в том, что свои сообщения ФБР шифровало с помощью молитвенника, выданного ему в разведке, и который он показал консулу. Однако во многих сообщениях Кёлера применялся совсем иной код.

Все это наводит на вполне логичное предположение, что голландец являлся агентом-двойником. И даже его визит в консульство США в Мадриде, где он разыграл сцену кающегося католика и патриота, был частью хорошо продуманной операции.

Выходит, что Кёлер вел тонкую игру, в которой он являлся посредником между ФБР и абвером. Это доказывает и тот факт, что подлинные сведения он отсылал по специальным каналам в парижское подразделение абвера. Более того, какое-то время Кёлер работал даже с племянник адмирала Канариса. А к тем сведениям, которыми от его имени сотрудники ФБР пичкали своих коллег в Германии, абвер относился как к банальной «дезе».

В таком случае возникает закономерный вопрос: как же Кёлер смог провести американцев, которые вели за ним практически круглосуточную слежку? А дело в том, что наблюдали за ним не столь тщательно, как можно было бы подумать, да и не круглые сутки.

К тому же и сам голландец был достаточно опытным разведчиком, чтобы при желании уйти от слежки. Кроме того, у Кёлера был коллега, тоже немецкий шпион, который помог ему собрать новую рацию. Пользовались же ею в исключительных случаях, когда требовалось срочно передать важные сведения. За ними приезжал агент, с которым Кёлер встречался в Нью-Йорке. Остальную же информацию голландец отправлял через курьерскую сеть, которую абвер создал специально для него на испанских торговых кораблях.

И все же своего основного задания Кёлер не выполнил: он не добыл никакой информации об атомном оружии. Тем не менее, по словам одного из высших чинов немецкой разведки, «это был лучший человек абвера в США».

Этнографические игры Куэнов

В середине августа 1935 года в Гонолулу прибыла семья немецких эмигрантов, состоящая из 4 человек: доктора Бернарда Куэна, его жены, сына и дочери Рут. По прибытии на остров сам Куэн занялся этнографическими изысканиями, а Рут — историей Гавайских островов.

В ходе поездок по Гавайям отец и дочь побывали почти на всех крупных и мелких островах. Они скрупулезно записывали в журнал и отмечали на картах все, что касалось их научной деятельности.

Жизнь семьи Куэнов текла спокойно и безмятежно. Они жили в симпатичном доме, который изнутри был украшен коллекцией произведений искусства, столовым серебром и прочими свидетельствами богатства и культуры семейства. Основу благосостояния Куэнов составляли доходы с их недвижимости в Голландии и Германии. Причем были они весьма приличные: так, только за первые три года пребывания на Гавайях им было перечислено семьдесят тысяч долларов.

В то время мало кто знал, что почти все члены скромного семейства находились на службе сразу двух разведок: японской и германской, которые, по сути, являлись теми источниками, откуда Куэны и черпали свои немалые доходы…

Но неожиданно в начале 1939 года Куэны продала свой особняк в Гонолулу и переехали в Пёрл-Харбор, поближе к месту дислокации Тихоокеанского флота США. Доктор Куэн продолжил свои этнографические изыскания, а Рут открыла женский салон красоты, куда часто наведывались жены морских офицеров. А салоны издавна являются лучшим местом для сбора информации, интересующей спецслужбы.

Из новостей, которыми делились женщины, Рут узнавала о перестановках в руководстве, вакантных должностях, о прибывших кораблях, а порой — и об их боевых характеристиках.

А вечером Рут и Фридель — супруга главы семейства, также работавшая в салоне, докладывали ему обо всех разговорах. А он, в свою очередь, передавал полученные сведения в немецкое и японское посольства.

Не остался в стороне от шпионских дел взрослых и десятилетний сын доктора. Веселый и бойкий, он пользовался неизменной любовью моряков. Он часто бывал на кораблях и с удовольствием слушал рассказы об «игрушках», которые там находились. Позже своими впечатлениями мальчик делился с отцом и Рут, которая потом умело выясняла необходимые детали у своих друзей-офицеров.

Конец ознакомительного фрагмента.