Проклятие фараонов

Анастасия Шлейхер

На сей раз частному детективу Эдварду Финчу предстоит распутать не одно, а сразу три загадочных дела: ограбление в доме лорда и леди Стэнтон, мошенничество в спиритическом салоне мадам Мирелы, а также дело о таинственном «проклятье фараонов», которое сводит с ума жильцов поместья «Линден Парк». Удастся ли талантливому сыщику найти первопричину всех бед, или же его постигнет жестокая неудача?

Глава 2

— Прошу прощения, миссис Рэндолл. Видимо, я немного отвлекся. Вы уже наверняка поняли, что я плохо разбираюсь в подобных… вопросах.

Презрительный тон детектива не ускользнул от внимания пожилой дамы. Но вместо того, чтобы вновь оскорбиться, она еще сильнее расстроилась и даже сникла. Миссис Рэндолл опустила глаза и уставилась на свою маленькую дамскую сумочку цвета индиго, расшитую ярким цветочным узором и блестящими камушками. Надо сказать, что эта леди произвела на Эдварда вполне приятное впечатление, несмотря на то, что проблема, с которой она к нему обратилась, привела его в недоумение.

Миссис Рэндолл, пожилая дама лет шестидесяти семи, представляла собой образец английской добропорядочности. Как и многие другие женщины ее класса, одета она была безупречно, держалась очень достойно и даже чопорно. Весь ее образ говорил о том, что она ценит простоту и порядок. Одежда была идеально подобрана по тону: синее шерстяное пальто, отороченное черным мехом, светло-синяя шляпка-колокол, украшенная серым пером и маленькой серебряной брошью, темно-коричневые кожаные туфли с металлическими пряжками. И только непослушные седые локоны, которые упрямо выбивались из-под шляпки, придавали ее облику немного наивный вид.

Как только миссис Рэндолл вошла в кабинет детектива, она тут же вежливо указала ему на то, что в комнате очень сыро и холодно. Поэтому во время беседы она то и дело снимала свои черные бархатные перчатки и растирала озябшие пальцы, а затем вновь надевала их. Пожилая дама повторила эту процедуру уже несколько раз, и это крайне раздражало Эдварда.

Миссис Рэндолл молчала где-то минуту. Она перебирала в руках кожаный ремешок своей сумочки, затем вновь потерла замерзшие руки и уже начала натягивать первую перчатку, когда Эдвард вдруг прервал ее «ритуал».

— Мне крайне неловко, что вам здесь так некомфортно, — извинился он. — По правде говоря, в последнее время я очень рассеян и редко бываю в своем кабинете. Слишком много дел накопилось, я все время в поездках. Сейчас попрошу хозяйку растопить камин…

— Не стоит ее беспокоить, — перебила его миссис Рэндолл. — Меня волнует совсем другое…

— Лучше вам зайти на днях, — попросил детектив. — К тому времени я уже покончу с одним важным делом и смогу заняться вашим вопросом без отлагательств.

— Вы меня прогоняете? — с обидой в голосе спросила дама.

— Нет, ну что вы! Как вы могли такое подумать? Я лишь хотел сказать, что сейчас не самый подходящий момент… К тому же, ваша медиум навряд ли куда-то денется. Как я понял, эта госпожа…

— Мирела.

— Мирела. Думаю, она устроилась там весьма неплохо. Готов поспорить, что через неделю я найду ее на том же месте и тогда уже постараюсь выяснить для вас то, о чем вы просили.

— Но за неделю они сами найдут наследство и заберут его себе! — запротестовала мисси Рэндолл

— Наследство? — Эдвард словно очнулся ото сна.

— Да, наследство моего мужа. Я ведь уже все вам рассказала! — Пожилая дама недовольно затрясла головой. — Госпожа Мирела знает… То есть, должна узнать, где мой покойный супруг спрятал свое наследство.

Эта «маленькая» деталь почему-то ускользнула от Эдварда. Все, о чем рассказала ему миссис Рэндолл, свелось для него к гадалкам и предсказаниям судьбы. Сама мысль о том, чтобы наведаться в салон какой-то пророчицы и всерьез расспрашивать ее о чем-либо, в надежде на то, что эта мастерица обмана и иллюзий скажет хоть слово правды, казалась ему абсурдной. Эдвард еще не выжил из ума, чтобы рассчитывать на подобное. Не говоря уже о том, как это могло сказаться на его профессиональной репутации, узнай об этом кто-то из его товарищей или, чего хуже, конкурентов. Ко всему прочему, это просто весьма нелепо и унизительно: просвещённый молодой человек, такой, как Эдвард, твердо верящий в теории современной науки, никогда бы не стал опускаться до общения с шарлатанами и жуликами, развлекающими толпу на ярмарках предсказаниями судьбы по руке.

«Вот еще! — подумал Эд, услышав фразу „общается с духами“. — Да за кого она меня принимает? Ноги моей не будет в подобном месте! Я не какая-то взбалмошная девица, ищущая острых ощущений, или зачем еще они туда отправляются… Пощекотать нервы, поговорить с мертвыми родственниками? Какая чушь! Да меня на смех поднимут, если заметят рядом с этим салоном!»

Но, очевидно, миссис Рэндолл была иного мнения. Проблема, с которой она пришла к детективу, казалась ей отнюдь не дамским капризом. Она была очень взволнована и расстроена, и потому отступаться от своей задумки не собиралась.

— Ах, мистер Финч! — со слезами в голосе воскликнула миссис Рэндолл. — Я решительно не знаю к кому мне еще обратиться! Вы моя последняя надежда!

Эдвард не был мягкосердечным: он умел настоять на своем, и в подобной ситуации с любым другим человеком он, скорее всего, повернул бы все в свою пользу. Ему не хотелось связываться с этим заранее провальным делом, но что-то заставило его проникнуться сочувствием к миссис Рэндолл. Она была воспитанной и достойной женщиной, ее лицо излучало доброту, а ее искренняя вера в эту довольно «необычную» проблему показалась Эдварду даже милой. Эта пожилая дама была так откровенно поглощена и раздосадована происшествием с госпожой Мирелой, что детектив решил уделить ей еще несколько минут своего времени. Он расположился в кресле и, вооружившись блокнотом и ручкой, очень серьезным тоном обратился к миссис Рэндолл:

— Я попрошу вас еще раз описать мне все, что случилось между вами и этой… дамой. Как вы познакомились с ней, где, а главное — зачем? Что она вам пообещала, и каких действий вы теперь ждете от меня?

Глубоко вздохнув, миссис Рэндолл мечтательно посмотрела в окно. На несколько мгновений ее мысли унеслись куда-то вдаль, во времена ее молодости. Ее взгляд остановился на красном кленовом листике, приставшем к стеклу. Пожилая дама следила за тем, как он медленно сползает вниз, подгоняемый каплями дождя. Ее лицо приобрело спокойное выражение, и она тихо заговорила:

— В моем саду растет огромный старый клен. Возможно, Том спрятал деньги под этим кленом…

— Какие деньги? — Эдвард начинал злиться. — Миссис Рэндолл, пожалуйста, начините с самого начала, чтобы я понял, о чем именно идет речь! Иначе, я ничем не смогу вам помочь.

— Вы правы, — дама очнулась от своих размышлений. — Так глупо с моей стороны! Я наговорила вам столько всего, что вы, наверное, приняли меня за какую-то слабоумную старуху. А ведь я вовсе не такая!

— Ну что вы, я даже не думал…

— Не нужно извинений. Я все прекрасно понимаю. Я знаю, как подобные рассказы действуют на окружающих. Большинство людей считают общение с мёртвыми абсолютной глупостью, дурачеством, а кто-то даже богохульством. Впрочем, как и я сама до последнего времени. Но кое-какие события в моей жизни заставили меня пересмотреть мои взгляды.

— Что же с вами произошло?

— Я буду предельно откровенна с вами, мистер Финч, хоть я и не привыкла делиться подробностями своей личной жизни с посторонними. Но, раз уж я сама пришла к вам… — Миссис Рэндолл поправила шляпку и наконец-то спрятала «злосчастные» бархатные перчатки в сумку. — Мой дорогой супруг, сэр Томас Рэндолл, скончался десять лет назад. Умер во сне. Перед этим он недолго, но очень тяжело болел. Никакой тайны в его смерти нет. Я говорю вам это, чтобы избежать ненужных вопросов.

— Хорошо, я не стану спрашивать ни о чем, что может показаться вам неуместным.

— Вы очень добры, — улыбнулась пожилая леди. — Я вышла замуж за Томаса, когда мне было чуть больше двадцати лет. Этот брак был устроен нашими родителями, и потому до свадьбы мы виделись всего лишь пару раз. Но, надо сказать, что уже при первой встрече мы очень друг другу понравились. Первые годы мы с Томасом прожили как в сказке. По крайней мере, мне так казалось. Мой супруг был деликатен и нежен со мной, дарил чудесные подарки, позволял мне подолгу путешествовать в компании моей младшей сестры. Томас никогда не бранил меня и не заставлял делать того, чего мне не хотелось. — Щеки пожилой дамы немного порозовели. — Словом, я не могла нарадоваться на наш союз. Единственное, чего нам не доставало, так это детей. — Миссис Рэндолл стыдливо опустила глаза. — К сожалению, этим господь решил нас обделить. Поначалу мы жили в поместье моего мужа в графстве Кент, а когда его отец скончался, все его состояние перешло к Томасу. Тогда мой супруг решил, что пришла пора нам перебраться в Лондон. Томас планировал начать совместный бизнес с одним из своих школьных приятелей. Тот занимался торговлей с восточноазиатскими странами, а моему мужу подобное дело казалось очень интересным и заманчивым. Я не противилась его идеям, ведь меня ждала светская жизнь, балы и званые приемы, возможность «выгулять» мои украшения, которые Томас дарил мне в первые годы брака. И все было прекрасно до тех пор, пока он не объявил мне, что купил для нас дом в пригороде Лондона. Откровенно говоря, я была немного расстроена таким решением, ведь я уже привыкла к еженедельным выходам в свет, поездкам в театр и оперу. Этот стиль жизни был мне по душе. Но Томас настаивал на своем, уверял, что чистый воздух и более размеренный темп жизни пойдут мне на пользу. В конце концов, через какое-то время я поселилась в «Блюберри Лодж» в Ричмонде, и мне там даже понравилось. Я стала заниматься садом, увлеклась чтением и вышиванием. Общество там не слишком разнообразное, но некоторые семьи очень даже приветливы.

— Простите за нескромный вопрос, миссис Рэндолл. Скажите, ваш муж жил в этом новом доме вместе с вами?

— Да. То есть, сначала он бывал там по нескольку раз в месяц, но со временем стал появляться все реже. Дела его фирмы не ладились, и, видимо, от постоянного напряжения, он увлекся азартными играми и алкоголем. К сожалению, его слабости взяли над ним верх. Я была слишком покорной женой, о чем теперь очень жалею, и не смогла уберечь его от подобных ошибок. Он содержал наш дом, и я никогда ни в чем не нуждалась, хотя больше не видела прежней роскоши. Как и моих драгоценностей…

— А вот отсюда пожалуйста поподробнее, — попросил Эд.

— Однажды, после его очередного визита, я решила проверить свою фарфоровую шкатулку, в которой хранила оставшиеся от прежних времен украшения, но, к своему удивлению, не обнаружила там ничего ценного, кроме самых простых безделушек.

— И вы сразу заподозрили своего супруга?

В ответ миссис Рэндолл быстро закивала головой.

— Почему ваши подозрения не пали на кого-нибудь из прислуги?

— О, это исключено! Мои кухарка и горничная были слишком глупы для подобного. Да и что бы они делали с такими вещицами? Нет, я абсолютно уверена, что именно Томас забрал их. В ту пору я предположила, что он осмелился на такую низость из-за внушительных карточных долгов. Как-то раз я набралась смелости и спросила его в лоб, на что он просто отвернулся и промолчал. Такой ответ оказался красноречивее любых слов.

— После смерти вашего мужа вам совсем ничего не досталось?

— Почти. Наследство, оставленное Томасу его отцом, было поделено на две части. Одну он получил и растратил, а вторую, самую маленькую часть, его отец завещал оставить неприкосновенной, на случай, если у нас все-таки родятся дети. Полагаю, что сэр Рэндолл знал о наклонностях сына и сдерживал их, пока был жив. Он также прекрасно сознавал, что, когда его не станет, сын наверняка пустит на ветер все богатства семьи, что, в конце концов, и случилось.

— Полагаю, вторая часть наследства должна была достаться вам? О ней вы говорили, когда сказали, что ваш муж спрятал деньги под дубом?

— Под кленом, — поправила его дама. — Да, те совсем небольшие средства в итоге достались мне. От Томаса мне остался только наш дом в Ричмонде, так как он изначально был записан на мое имя. Вместо денег я получила лишь долги мужа, но его двоюродный брат, храни его Господь, милейшей души человек, взял их на себя. Он знал, в каком положении я оказалась по вине Томаса, и поэтому помог мне, за что я буду вечно ему благодарна.

— Тогда я не совсем понимаю, о каком конкретно наследстве идет речь?

— Все очень просто… и сложно одновременно. Дело в том, что пару месяцев назад меня стали беспокоить странные сны: в них Томас стоял на одном месте, молча уставившись на меня, и указывал рукой куда-то в сторону, словно пытаясь подать мне знак. Будто что-то важное таилось там, вдалеке… Я никак не могла разглядеть это нечто, но в глубине души понимала, что это не простой сон, а вещий!

— Допустим. Тогда-то вы и решили обратиться за толкованием своих снов к госпоже Миреле?

— Поверьте, я вовсе не собиралась идти к медиуму. Как и вы, мистер Финч, я всегда была человеком рассудительным. Но, когда я поделилась своими предположениями с одной своей хорошей знакомой, она посоветовала мне обратиться к медиуму. Она была уверена, что у Томаса в этом мире осталось незавершенное дело, и таким образом он пытается сказать мне об этом. В тот момент подобное предположение мне показалось весьма нелепым, но она убедила меня, что такое случается сплошь и рядом, а люди просто стараются не распространяться об этих вещах, боясь сплетен.

— Значит, вы обратились к гадалке с вопросом о том, чего именно хочет от вас ваш покойный супруг?

— Нет, сначала я обратилась к другой своей знакомой, от которой прежде уже слышала нечто подобное. Она однажды проговорилась, что побывала на спиритическом сеансе. Когда я рассказала ей о своей проблеме, она уверила меня, что госпожа Мирела — лучшая в своем деле. Она уже помогла многим людям пообщаться с их усопшими родственниками, а неприкаянным душам помогла обрести вечный покой. — Миссис Рэндолл произнесла последнюю фразу так воодушевленно, что Эдвард с трудом сдержал смех.

— Готов предположить, что за такие «ценные» услуги она требует весьма немаленькое вознаграждение?

— Вы правы. Но поверьте, оно того стоит!

— Если бы все было так чудесно, разве пришли бы вы теперь ко мне с просьбой проверить ее заведение?

Миссис Рэндолл заметно смутилась.

— Дело в том, что я просто сбита с толку. Нельзя отрицать тот факт, что госпожа Мирела рассказала мне такие подробности жизни моего супруга, которые знала только я и он сам.

— Вы уверены, что прежде не говорили об этих фактах из вашей жизни кому-то из подруг?

— Это исключено! Содержание наших с Томасом писем, написанных во время моих путешествий по Европе, знали только мы вдвоем. Госпожа Мирела упомянула также драгоценную брошь в виде фиалки, которую мой супруг прислал мне в Италию в день моего двадцатипятилетия. Мое имя — Вайолет, и Томас посчитал, что это будет очень романтично. — Миссис Рэндолл расплылась в довольной улыбке.

— Мне все ясно, — отрезал Эд. — Где же тогда она оступилась?

— На третьем сеансе госпожа Мирела вдруг заговорила со мной таким странным… почти мужским голосом. Я сразу поняла: через нее говорит мой Томас. Вдруг она назвала меня по имени — Вайолет. А ведь только он так ко мне обращался! Затем госпожа почему-то заплакала. Через минуту-другую она вновь заговорила не своим голосом: от лица моего мужа она извинилась передо мной за то, что тот оставил меня, за то, что истратил все наши деньги и украл у меня драгоценности. Представляете? А ведь никто об этом не знал, кроме нас двоих!

— Как занимательно, — протянул Эдвард. — Прошу вас, продолжайте.

— В эту секунду я окончательно поверила госпоже Миреле. Вдруг ее всю затрясло, она стала тяжело дышать, а потом просто замерла на месте, уставившись на меня… точнее за меня. Медиум смотрела в пустоту за моей спиной невидящим взглядом, а затем прошептала: «Ваш муж сейчас стоит рядом с вами, миссис Рэндолл». Невозможно описать словами тот первобытный ужас, что охватил все мое существо. Я всем телом ощутила его присутствие. Даже запах алкоголя, казалось, витал в воздухе. Я чуть не лишилась чувств. Через пару мгновений атмосфера в комнате как будто разрядилась. Госпожа Мирела зажгла несколько свечей и, взяв меня за руку, сказала: «Ваш муж сожалеет, что поступил с вами так бесчестно. От того, что вы его до конца не простили, его дух не может обрести покой на том свете. Я подумала, если он увидит вас, а вы сумеете ощутить его присутствие, мистер Рэндолл осознает, что теперь может спокойно отправляться в мир иной. Но, кажется, что-то еще по-прежнему волнует его… Какое-то незавершенное дело. Но пока я не могу сказать вам наверняка. Он сопротивляется и не позволяет мне проникнуть в его мысли. Миссис Рэндолл, вы догадываетесь, что это может быть?»

— И вы, разумеется, поделились с ней своими предположениями? — с легкой ехидцей спросил Эд.

— Отнюдь. Я пребывала в шоке и не могла вымолвить ни слова. Оказавшись дома, я все еще не представляла, чем может оказаться «незаконченное дело» Томаса. Сначала я предположила, что речь идет о его долгах. Но с ними уже разобрался его кузен, о чем я поспешила рассказать госпоже Миреле. На четвёртом сеансе она достаточно долго пыталась связаться с моим мужем. На какое-то мгновение она наладила связь с его духом, но он не пожелал разговаривать с ней, и даже разбил вазу.

— Разбил вазу? — удивленно повторил Эдвард. — И как же это ему удалось?

— Ну, как обычно духи двигают предметы, задувают свечи…

— Вам придется мне это объяснить, — улыбаясь ответил детектив.

— Когда призраки сердятся или хотят указать вам на свое присутствие, они контактируют с нашим физическим миром посредством простых манипуляций. Чаще всего они двигают легкие предметы, гасят или зажигают свет, в комнате меняется температура. Все это — проявления астрального присутствия.

— Поразительно, — съязвил Эд. — Да это же целая наука!

Миссис Рэндолл, не уловив иронии в его словах, утвердительно кивнула головой. — Так что мой Томас, разозлившись на то, что медиум вновь пытается прочесть его мысли, разбил большую старинную вазу, стоявшую на каминной полке. Она упала на пол и разлетелась на мелкие кусочки.

— Что же это у нас получается…, — задумчиво протянул Эдвард. — Спустя пять сеансов у госпожи Мирелы, вы так и не выяснили ничего стоящего?

— Нет, ну как же? Ей ведь понадобилось немало сил и времени, чтобы вытянуть из Томаса информацию. Уже в самом конце шестого сеанса она узнала, что он припрятал мои драгоценности, а также некую сумму денег, прежде чем болезнь подкосила его. Я догадывалась, что Томас не продал мои украшения, ведь он с такой любовью выбирал их для меня! Пусть он и был порой равнодушным и даже жестоким, но сентиментальность молодости все-таки не покинула его сердце.

— Я ошибаюсь, или самое интересное госпожа Мирела придержала до следующего сеанса?

— Вот тут-то и произошло нечто странное, мистер Финч…

— А я-то думал, что мы уже преодолели всю череду странностей, — усмехнулся Эдвард.

Миссис Рэндолл будто бы вовсе не уловила сарказма в его голосе.

— Нет, я говорю вам, странным стало ЕЁ поведение. Разумеется, госпожа Мирела была очень вымотана этим сеансом. Оно и понятно: Томас не хотел поддаваться ей! Она долго приходила в себя, а когда смогла говорить, то предположила следующее: мой муж спрятал деньги в надежде, что сможет оправиться от болезни, а затем сбежать из Англии, чтобы скрыться от кредиторов.

— Неплохой план, — отметил Эд. — Похоже на правду, если бы это не прозвучало из уст гадалки…

— Мистер Финч, — одернула его миссис Рэндолл, — позвольте мне закончить рассказ, а уже потом будете делать выводы. — Она вновь деловито поправила шляпку. — Итак, я договорилась с госпожой Мирелой о следующей встрече, так как мне не терпелось узнать, где Томас мог спрятать свой маленький клад. Я была уверена, что она сама стремится выяснить это, ведь я пообещала ей кое-что из украденных драгоценностей.

— Как щедро и предусмотрительно с вашей стороны, — с улыбкой заметил Эдвард.

— Да-да, и именно поэтому я была вне себя от удивления, когда госпожа Мирела перенесла наш сеанс, сначала на несколько дней, а потом и вовсе… недель! Можете себе представить, что она даже не вышла ко мне, чтобы объясниться! Ее невоспитанная помощница каждый раз придумывала самые нелепые оправдания: в первый раз ее госпожа приболела, во второй — ей пришлось срочно уехать, а в третий — и вовсе не оказалось свободных мест на две недели вперед!

— Кажется, эта ловкая дамочка не слишком заинтересована в ваших дорогих… подарках.

— Вы ничего не поняли! Она просто-напросто решила все забрать себе!

— Неужели все? — Эдвард почти в открытую смеялся над этой наивной женщиной.

— Да! Наследство моего мужа целиком! Я почти уверена, что госпожа Мирела связалась с Томасом без меня, ведь во время последнего сеанса я оставила в салоне одну из его запонок!

Эдвард непонимающе посмотрел на миссис Рэндолл.

— Ах, да! Я опять забыла, что вы совсем в этом не разбираетесь… Видите ли, медиуму нужна фотография и личная вещь покойного, чтобы связаться с его духом. Я принесла фото и запонку с инициалами Томаса и оставила их там. Я была сама не своя после этих сеансов, и в спешке позабыла забрать их во время своего последнего визита. А госпожа Мирела, должно быть, воспользовалась этим и выпытала у Томаса, где он припрятал деньги и драгоценности. И теперь она надеется найти их и забрать себе! И даже мою любимую брошь! — Миссис Рэндолл всплеснула руками от досады.

Детектив в недоумении слушал пожилую даму и не знал, как лучше ему поступить: сказать ей в лицо все, что он об этом думает, или вежливо проводить ее и посоветовать обратиться к врачу.

«Большего бреда я в жизни не слышал! — думал про себя Эд. — Эта бедная старушка так искренне верит во все эти россказни, что мне даже жалко ее. Хотел бы я уметь так же виртуозно обводить людей вокруг пальца, как та мошенница, когда мне нужно добиться правды в очередном допросе».

— И как вы себе представляете мою работу в данном деле, миссис Рэндолл? — поинтересовался детектив. — По-вашему, я должен наведаться к госпоже Миреле и потребовать от нее координаты местонахождения «сокровищ» вашего покойного супруга? Вы же не думаете, что она скажет правду МНЕ! Таких как я, ровно, как и полицейских, подобного сорта люди боятся, как огня. Как только я ступлю к ним за порог, их компашка соберет вещички и перекочует в другой конец Лондона.

— Я прекрасно это понимаю, — покачала головой миссис Рэндолл, — и как раз по этой причине я обратилась к вам, а не в полицию. Там бы меня подняли на смех. Вы, впрочем, тоже не сдержались от пары шуточек, но я вам это прощаю. Вы еще очень молоды, мистер Финч, и не испытали серьезных потерь в своей жизни. Несправедливости еще ждут вас на вашем долгом пути, а мне осталось не так уж и много. И я хотела бы узнать правду: был ли мой супруг законченным негодяем, или память о нашем браке все-таки не дала ему избавиться от семейных ценностей. Мне не так важны сами деньги! Я проживу и без них. Но те вещицы… Для меня они воспоминания былых чудесных дней молодости!

— Мое время стоит недешево, вы должны это понимать, — Эдвард решил перейти к цифрам, ожидая, что это немного остудит пыл миссис Рэндолл. — Сейчас я занят крайне сложным расследованием, и любые отвлечения от этого дела могут сказаться на результате. Только нечто важное или… стоящее, — он сделала небольшую паузу, выделив это слово, — может оторвать меня от него в данный момент.

— Мне импонирует, что вы человек честный и деловой, мистер Финч. Поэтому я буду с вами также честна: я располагаю очень малым доходом. Я могу выдать вам небольшой аванс, а когда мы найдем то, что спрятал мой муж…

— Миссис Рэндолл, — прервал ее Эдвард, — вы ведь осознаете, что шанс на успех в этом деле крайне ничтожен? Я не могу полагаться на пустые обещания, как ваш медиум. В моей работе так дела не ведут. Слежка требует времени и вложений. Транспорт, еда, при случае — ночевка в гостиницах неподалеку от места, где живет или работает подозреваемый, мелкие расходы на грим…

— Но это все, что я пока могу вам предложить, — с разочарованием в голосе сказала миссис Рэндолл, протягивая детективу несколько новеньких купюр. Бедная пожилая дама теперь выглядела очень жалко: она словно потускнела и осунулась, а в глазах уже блеснули слезы. Эдвард сидел напротив этой обиженной судьбой женщины и рассуждал о том, что чаще всего сам по глупости ввязывается в подобного рода досадные ситуации. Он раздумывал где-то минуту над тем, как лучше всего обличить свой отказ в слова, как вдруг миссис Рэндолл достала из кармана пальто маленький белый платочек и приложила его к щеке.

«Только не это! — взмолился про себя Эдвард. — Не хватало мне тут еще женских слез! Это выше моих сил!»

— Я наведаюсь туда завтра, — наконец сдался детектив. — Оставьте мне адрес этого салона и имена всех тех, кто в нем работает. Также мне нужны фамилии ваших подруг, побывавших на сеансах госпожи Мирелы.

— Не думаю, что это уместно…, — смутилась пожилая дама. — Мне бы не хотелось, чтобы вы беспокоили кого-то из них.

— Других вариантов нет. В противном случае, выяснить, действительно ли эта женщина что-то знает о деньгах вашего покойного супруга или просто разыгрывает спектакль, будет практически невозможно.

— Ну, что ж… Так уж и быть. — Миссис Рэндолл нехотя согласилась.

Получив необходимую ему информацию, Эдвард поспешил проводить взволнованную даму к выходу. Он тепло улыбнулся ей на прощание и самым серьезным тоном уверил ее:

— Как только я что-то выясню, сразу же дам вам знать.