Собственность тирана

Анастасия Сова (2024)

— Зачем бабло сперла, дрянь?Мужик огромный. Весь в татухах. А меня только что швырнули ему в ноги.– Я не брала ничего! — испуганно пищу.– Говори, рыжуля, пока по-хорошему спрашиваю! Язык не шевелится. Я просто не знаю, что ответить! Мешкаю.– Кажется, тебе недостаточно мотивации, — бугай наклоняется и рвет мою униформу в стороны.Пуговицы беспомощно разлетаются по полу.– Я отдам! — выкрикиваю резко. — Отдам деньги! — обещаю, потому что сейчас готова на все, лишь бы выбраться из цепких лап.– Если к вечеру не принесешь то, что украла, — спокойно предупреждает меня мужчина, — станешь моей гребанной собственностью!

Глава 3

Дана

Гудки. Три коротких, а затем вызов сбрасывается.

Но я упрямая — набираю снова.

Делала это уже тысячу раз раньше. Даже больше.

Плакала и набирала номер отца, но он, похоже добавил меня в черный список.

И сейчас я почему-то не теряю надежды. Наверное потому, что надежда — единственное, что осталось мне теперь.

В этом городе я совсем одна. Нет ни помощников, ни знакомых. Если папа сейчас не ответит, я потеряю возможность вернуть бандитам деньги, которые не брала.

Очередная попытка оказывается безрезультатной. Рычу от безысходности и отбрасываю телефон в сторону.

Он не ответит, кого я обманываю?

Внутренности дрожат. Я все еще сижу в том самом номере, куда забежала сразу после.

Только не плакать! Уговариваю себя этого не делать, потому что слезы — демонстрация слабости, и больше ничего.

Но ведь я слабая и уязвимая сейчас.

Не хочется об этом думать. Надо срочно решать, где брать деньги. Иначе придется отрабатывать их по-другому. Так он сказал. Только грубо.

Стать его собственностью… какого это будет? Что бандит имел в виду?

Перед глазами встает этот ужасающий бугор на его штанах. И я бы не хотела оказаться насаженной на такой.

Хотя, его обладатель очень красив. Ровно настолько же, как и пугающ. И аура, заставляющая цепенеть.

Загорелая ровная кожа, покрытая татуировками. Я почему-то успела рассмотреть ее. Вглядеться, как сильно эти черные, точно ночь, рисунки шли ему.

И я не видела еще мужчину более идеально сложенного. Точно из камня кто-то аккуратно выточил каждую мышцу, высокие скулы и мужественную челюсть. Все это приправил темными волосами, густыми бровями и глазами, цвета самой глубокой бездны.

Но при этом еще никогда и никто так не пугал меня. Не заставлял сжиматься и терять контроль над мыслями. И если я сейчас же его не верну…

Пытаюсь дозвониться подружкам. Бывшим. С тех пор, как меня сослали сюда, они почти не выходили на связь. Нищей горничной я стала для них неинтересна.

Одна из них даже берет трубку:

— О, Данюсь, привет, — с наигранной радостью отвечает она. — Как у тебя дела? Папочка из ссылки не вернул?

Дежурные вопросы, которые бесят. Я уже поняла, что всем плевать на меня. Всем им. Потому не утруждаю себя ответами.

— Мне нужны деньги, Снеж, крупная сумма… Сможешь одолжить? — закусываю губу в ожидании.

— Дан, прости… Я тебя люблю, конечно, но твой папа… Он если узнает… Он ведь запретил нам. И это не шутки! Мне тебя жаль, но за себя страшно больше. Прости, пожалуйста, дорогая…

Не хочу больше слушать эти жалкие причитания! Просто нажимаю «отбой». Зачем я вообще ей позвонила? Знала ведь…

Телефон тут же разрывается от входящего звонка.

— Где тебя носит, Тихонова? Апартаменты еще сами себя убирать не научились! — ревет в трубке старшая горничная.

— А не пойти бы тебе?! — вырывается само собой, и я скидываю вызов.

У меня больше нет времени на разговоры. У меня ни на что почти не осталось времени!

Уволят меня? Пусть! Без бабла я все равно не жилец!

Последней надеждой оказывается хозяин отеля. Он единственный здесь, кто знает, кто я на самом деле. Потому врываюсь к нему в кабинет и нагло прошу денег. Рассказываю о грубом шантаже одного из постояльцев. Прошу принять меры.

— Успокойся, Дана! — обрывает меня мужчина. — И прикройся! — имеет в виду разорванный лиф платья. — Твой спектакль мне по барабану. Станислав предупредил о том, что ты будешь готова на все ради денег, потому я не верю ни единому твоему слову.

— Так позвоните ему! Дайте мне поговорить с папой!

— Нет! — отзывается мужчина. Он спокоен. Спокоен как удав!

— Мне угрожают! — настаиваю на своем, сдерживая поток слез. — Они убьют меня, вы не понимаете что ли?

— Дана, послушай, я не дурак. И если бы в моем отеле у кого-то пропала крупная сумма, я был бы первым, кто об этом узнал. А теперь иди, мне нужно работать. Тебе, кстати, тоже. Стоимость униформы вычту из зарплаты.

Издав полный отчаяния рык, с трудом держусь, чтобы не наброситься на мужчину. Не расцарапать его наглую тупую башку! Но на это у меня тоже нет времени.

Потому бегу в свою комнату, ведь живу прямо тут, в отеле, на цокольном этаже рядом с прачечной, скидываю с себя порванную форму. В спешке облачаюсь в единственный у меня комплект одежды: футболку и джинсы. Натягиваю кроссовки. Трясущимися руками это не так просто сделать.

В рюкзак скидываю остатки своих вещей. Их почти нет. Три недели назад меня выставили из дома практически с голым задом, прямо в том, в чем была. И я не успела пока особо разжиться чем-то новым.

Когда выбегаю из здания отеля, меня встречает вечерняя прохлада. Я не знаю, куда пойду. Главное, подальше. Постараюсь вернуться в Москву. Заставлю отца поверить мне. А потом… понятия не имею.

Но я не успеваю уйти далеко. Буквально пара шагов за воротами, и меня хватают чьи-то сильные руки.

— Ты смотри, кто тут у нас! — язвительно присвистывает мужик, крепко ухватившийся за мое плечо.

Я узнаю его. Он и друган несколько часов назад бросили меня в ноги своего хозяина.

— Тащи ее к боссу, — решает второй. — Похоже, малышка хочет расслабиться.