Тайны нашего подъезда, или Несколько дней на самоизоляции

Анастасия Сидорчук, 2023

Личная жизнь Бориса Чернова шла по четко отлаженному графику: по понедельникам он встречался с Ингой, по четвергам – с Ариной, а по субботам – с Любой. Но в конце марта 2020 года отлаженный график неожиданно дал сбой, и все три женщины пришли к нему в один вечер. Боря думал, что ничего не может быть хуже… Оказалось – может! Поскольку следующей ночью одна из женщин загадочным образом пропала из его квартиры, а две другие – старательно делали вид, что непричастны к ее исчезновению…А может – к ее исчезновению причастны соседи Бори? Например, Марина Сергеевна, готовая ради будущего своего внука на все? Или Пенсионер – в прошлом военный? И уж совсем не хочется, чтобы причастным к похищению (или убийству?!!), оказался его друг по прозвищу Граф… Во всем этом Боре и предстоит разобраться.

Весна в этом году выдалась на удивление теплой, и уже в конце марта температура на улице к выходным обещала приблизиться градусам к пятнадцати тепла…

Впрочем, это был не единственный сюрприз 2020 года!

Итак, по случаю небывалого тепла на улице и невероятной жары в квартирах, все окна в первом подъезде дома номер четыре на улице Калинина этим вечером были открыты, и из них доносилось примерно следующее:

— Славочка, ешь кашу! Тебе ведь нужно расти большим и сильным…

— Как папа?

— Как папа. Только вырастешь ты великим музыкантом, а не снежным человеком, прости Господи…

–…мы начинаем КВН. Сегодня у нас в жюри…

— Горбатый! Я сказал — Горбатый!

— Непобедимая, неопалимая, матерь драконов…

— И всея Руси…

— Султан Сулейман хан…

— Аста ла виста, бейби!

А мы с вами начинаем историю о том, как жители одного подъезда провели несколько дней на самоизоляции.

БОРЯ.

Борис Чернов был чертовски обаятелен! По крайней мере, так считал он сам.

Этому имелись веские доказательства. А именно: в его сорок пять лет у Бори было аж три женщины.

Первая. ЛЮБОВЬ МИХАЙЛОВНА. Любушка — как он ее нежно называл. Любовь была старше Бори на пять лет, и этот факт ему не особо нравился. Зато у нее было столько достоинств, что они с лихвой перекрывали этот единственный недостаток.

Она вкусно готовила. Она любила порядок и всегда убиралась у него в квартире. Еще — она была умной. Но самое главное — у нее имелась уйма полезных знакомств абсолютно во всех областях, полезных для жизни. Начиная от сантехников и заканчивая гаишниками, прокурорами и даже одним из судей их города. Такие знакомства давали ей всевластие, почти как у султана Сулеймана, сериал про которого они сейчас смотрели.

Боря наблюдал за действиями, происходящими на экране, лишь вполглаза. Сейчас, в девятом часу вечера его, после сытного ужина, разморило, и он практически провалился в сон, и уже представлял себя в гареме на месте султана….

Любушка в это время делала сразу три важных дела: зашивала дыру на Бориной куртке, смотрела телевизор и одновременно обсуждала все происходящее на экране со своей подругой — прокуроршей по телефону.

— А я тебе говорю, — говорила Люба в телефон, — что правильно сделала Хюррем, что убила новую любовницу султана. Мужики на дороге не валяются. От конкуренток надо избавляться! Пусть даже самыми радикальными способами!!!

Сквозь сон Боря усмехнулся. Надо же — какие страсти бушуют в тихой Любиной душе! Она виделась ему ласковой, заботливой. Всю жизнь она работала бухгалтером, и убить кого — нибудь могла разве что неправильно посчитанной зарплатой.

Совсем другой характер был у второй его женщины, Инги. ИНГА работала с холодным оружием, и Боре иногда казалось, что она не расстается с ним даже по ночам.

Она была специалистом широкого профиля. Стригла (ножницами, бритвой и машинкой), красила, плела афрокосы, выщипывала и рисовала по новой брови, приносила своих клиенток в жертву злым богам, обожающим пытки и крики (а попросту — делала эпиляцию). И сама же себя активно рекламировала в интернете.

Деньги текли к Инге рекой, и отбоя от клиентов у нее не было. Но ей всегда всего было мало, и совсем недавно она расширила базу своих клиентов животными, начав стричь собак и кошек.

Трудолюбие и упорство Инги заслуживали уважения, и безденежная старость Боре с ней бы не грозила! Впрочем, у нее имелись куда более важные для женщины достоинства. Фигура, которой позавидовала бы любая фотомодель. Лицо — яркое и эффектное в любое время суток. Характер — хоть и напористый, как танк, но — веселый!

Был у Инги и недостаток. И он тоже исходил от возраста. Ей было тридцать девять, и она очень хотела родить ребенка. Родить для себя она (пока еще) была не готова, а делать предложение Боря не спешил. Пока еще Инга пыталась вести с противником (то есть с ним, Борей) мирные переговоры, но вот-вот в ход могло пойти холодное оружие в виде бритв и парикмахерских ножниц…

Эти отношения пора было заканчивать. Но при виде Инги Боря забывал все на свете, а после проклинал себя за бесхарактерность. И так продолжалось уже полгода.

Инга приходила по понедельникам. Люба — по субботам. А вот четверг…

В советских столовых четверг был рыбным днем. Именно четверг остроумный Боря выделил для свиданий с Ариночкой Рыбиной.

АРИНА РЫБИНА действительно была похожа на длинную плоскую рыбу с грустными бесцветными глазами. По крайней мере, такой она виделась Боре.

Особых плюсов, кроме молодости (27 лет) и удивительно покладистого характера, у нее не было. Работала она методистом в институте, полезных знакомств не имела. Арина видела, что Боре она абсолютно безразлична, но — то ли действительно любила его, то ли просто страдала от одиночества, и каждый четверг упорно шла к нему. А Боря ее великодушно не прогонял.

***

В 20 часов 45 минут раздался настойчивый звонок в дверь. И хотя у Бори не было женской интуиции, сердце его на мгновение остановилось, а затем застучало в десять раз чаще!

— Боря, ты гостей ждешь? — удивилась Люба, протягивая ему зашитую куртку.

— Нет, — ответил он, вставая с дивана. — Наверное, соседка за солью пришла, — слукавил он. У его соседок, в отличие от него самого, соль была всегда.

На пороге стояла Инга, с большой дорожной сумкой в руках.

— Боренька, извини, — сказала она, целуя его в щеку, — знаю, что ты устаешь, знаю, что только в понедельник у тебя более — менее свободный день. Но у меня ЧП! — последнюю фразу она произнесла таким тоном, будто на Землю прилетели инопланетяне.

Эту версию Боря тут же и озвучил.

— Хуже! В сто раз хуже инопланетян! — выкрикнула Инга. — Мама приехала! Ты мою маму себе представить можешь?

Боря мог. Если Инга ему сильно напоминала ураган, то мама должна была быть похожа хотя бы на цунами.

— Мы с ней поссорились, — продолжала рассказывать Инга, разуваясь. — Она уже собиралась уезжать, и тут объявили самоизоляцию…

— И что? — поинтересовался Боря, краем глаза поглядывая на закрытую дверь в комнату и моля Бога о том, чтобы сцена в сериале сейчас была интереснее для Любы, чем сцена в коридоре.

— Все! Сказала — никуда не уедет до конца карантина. У пожилых дополнительный риск и так далее! А у меня клиентки! А она их в дверь не пускает, боится, что они заразу принесут. А через дверь им втирает, как правильно укроп на даче растить, представляешь? Боренька, я поживу у тебя чуть-чуть, ладно? Я мешать тебе совсем не буду, обещаю! Ой…

От этого"ой"сердце у Бори вновь остановилось.

— Ой, а к тебе тоже мама приехала? — растеряно спросила Инга, глядя за Борину спину. И он тут же понял, что сцена в коридоре все же была интереснее…

— Почему сразу мама? — удивилась Люба, прислонившись к дверному косяку. — Я — жена.

— Бывшая?

— Нет. Будущая. Мы с Борей поженимся скоро. Я договорилась уже, у меня в ЗАГСе знакомые…

Боря об этом слышал впервые. Поэтому посмотрел на Любу с удивлением.

— Как?! — Инга была в шоке, и переводила взгляд с одного на другую. — Это мы с Борей скоро поженимся…

— Боря, это правда?

— Борь, кто это?

— Да ты сама кто такая?

Остановить эту перепалку могло только чудо. Но тому, что их крик оборвал звонок в дверь, Боря вовсе не обрадовался… Он обреченно вздохнул и открыл дверь Арине Рыбиной.

А затем сделал то, что сделал бы каждый мужчина на его месте. А именно — взял с полки пачку сигарет, надел сланцы и пулей вылетел из квартиры.

***

Граф был умным, и за это Боря его уважал! От бестолковых Бориных друзей Граф отличался тем, что умел выслушать, не перебивая, а затем просто сочувственно качал головой, не давая глупых советов.

Вот и сейчас Боря курил и жаловался Графу на свою непутевую жизнь, а Граф хоть и смотрел на него укоризненно, но все же ни в чем его, Борю, не упрекнул.

Дверь рядом с ними открылась, и на площадке, с двумя сигаретами в руках, возник Эндрю, студент — медик. Он кивнул Боре, одолжил у него зажигалку и поджег обе сигареты. Одну из них он закурил сам, другую — сунул в рот Графу, поскольку уже давно вычислил в руках Графа сильнейший артроз.

— Ну и дела, брат, — покачал он головой. — Я тут подслушал случайно. А с какой из женщин ты бы хотел остаться?

Боря задумался. Стряхнул с пиджака Графа пепел, почесал нос…. А затем выдал:

— С тремя. У Любы связи везде, и готовит она хорошо. Инга красивая, и зарабатывает прилично. А Арина молодая, пусть тоже будет.

Граф погрозил ему костлявым пальцем и от возмущения выронил сигарету. Он всю жизнь прожил с одной женщиной, которая в итоге и выставила его за дверь, и многоженства не приветствовал.

— А чего, — начал оправдываться Боря, выдав Графу новую сигарету, — вон у султана в гареме было больше ста женщин… А у меня всего три будет…

— Ну, ты же не султан! — не согласился с ним и Эндрю. Несмотря на черную кожу и треть жизни, проведенную в Африке, Эндрю не только отлично говорил по-русски, но и придерживался традиционных русских устоев. — И что они в тебе находят?

Боря, ничуть не обидевшись на соседа, похлопал его по плечу.

— Тебе не понять загадочную русскую душу…

ГРАФ.

Раньше Граф жил с Томой. Это было давно, еще когда она его любила. Тогда все было просто: увидела, влюбилась, и тут же привела его домой. Наплевав на его непрезентабельный вид, наплевав на мнение соседей, которые крутили у виска.

Тома была учительницей биологии. Она любила биологию самозабвенно, отдав ей лучшие годы своей жизни. Замуж она так и не вышла, но им с Графом было хорошо и так. Впрочем, иногда, чаще по воскресеньям, она заматывалась в тюлевую штору, которую снимала, чтобы постирать (или стирала так часто — чтобы почаще заматываться), на голову водружала шторку поменьше — с кухни, и минут по двадцать крутилась перед ним, представляя, как хорошо бы она смотрелась в свадебном платье.

Все закончилось, когда Тома, честно отработав в школе двадцать пять лет, досрочно вышла на пенсию. Времени стало больше. Еще — перестали мучить ночные кошмары (с некоторыми учениками в главной роли), и правый глаз совсем перестал дергаться.

Но пенсии на жизнь катастрофически не хватало. Вот тогда-то и закончилась счастливая жизнь для Графа. Тома решила переехать в общежитие, в комнату, которую она до этого сдавала. А квартиру, наоборот, сдать.

Квартирант нашелся быстро. По телефону уверял, что чистокровный славянин (Тома в объявлении указала, что сдает только славянам), а по факту пришел"просто так прохожий, парень чернокожий!"¹.

Впрочем, в душе этот чернокожий парень точно был русским. Чтобы доказать это Томе, он тут же перечислил героев всех известных русских народных сказок, его — Графа — за худощавую конституцию и отсутствие подкожного жира тут же окрестил кощеем (а затем перекрестил, показав тем самым причастность к православным), рассказал, что поступил в медуниверситет, и Тома сдалась. И сдала ему ИХ гнездышко. А Графу пришлось съехать. Тащить его в общежитие Тома категорически отказалась (чего людей смешить?).

Беда состояла еще и в том, что у Графа (а он был, мягко говоря, не приспособлен к самостоятельной жизни), своего жилья не имелось. Поэтому он не нашел ничего лучше, чем поселиться в подъезде, в коридорчике, отделяющем несколько квартир от лестничного пролета (благо, в коридорчик имелась дополнительная дверь), возле двери ИХ бывшей квартиры.

Эндрю, африканец по рождению, но с широкой русской душой, сочувствовал ему, и звал жить с ним. Абсолютно бескорыстно. Но Граф был гордым, и лишь изредка ночевал у него. Именно благодаря этому он и увидел однажды ночью нечто странное!!! Но об этом позже. А пока… Пока он доживал остатки своей жизни преимущественно в этом самом закутке. По утрам Эндрю обязательно выносил ему сладкий чай, а днем и вечером выходил с ним покурить. Часто к ним присоединялся и сосед Боря, окончательно запутавшийся в своей личной жизни и постоянно советовавшийся об этом с Графом. Граф слушал Борю и сочувствовал ему. Но советов давать он не любил…

МАРТА ЛЕОНИДОВНА.

Дурацкое ей досталось имя — Марта. Она ненавидела его с самого рождения! А еще Марта всей душой ненавидела альбиносов, поскольку сама была такой.

Что может быть хуже белых ресниц? Даже когда она в три слоя красила их тушью, где-нибудь да проглядывал белый волосок. Впрочем, остальная ее белёсость отлично гармонировала с белым халатом, который она, по роду своей службы, носила почти не снимая.

Марта работала в мединституте. Преподавала. И сейчас, когда все прочие институты перешли на работу из дома (а по факту получили второй отпуск из-за ковида), их мединститут продолжал работать очно. И ей все так же приходилось вставать в шесть утра (под жуткую музыку соседа снизу), краситься тушью в три слоя, надевать маску и ехать в битком набитом автобусе полтора часа по пробкам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Строчка из песни Л. Агутина «Парень чернокожий».