Твой яд мне по вкусу

Анастасия Полянина

Максим — беспечный тусовщик и прожигатель жизни. Его непомерная уверенность в себе граничит с вопиющей самовлюбленностью. Он дьявольски красив и богат. В его глазах — только похоть, а на месте сердца — ледяная глыба. Но знакомство с простой милой девушкой Майей переворачивает весь его мир. Майя всегда готова бросить ему вызов, и у нее есть все шансы растопить лед в душе Максима, если только она не сбежит раньше от этого нахального пижона… Но такого чертовски искусительного…

МАЙЯ

На следующий день, едва я прошла через ворота гостиничного комплекса, как меня встретила белозубая фальшивая улыбка Максима. Я не могла не заметить, что он выглядел умопомрачительно в своем идеально скроенном угольно-сером костюме, который сидел на нем так, словно это была вторая кожа. В одной руке у него был большой бумажный стакан дымящегося кофе, а в другой — прозрачный пластиковый контейнер с глазированным пончиком.

Я сглотнула слюну.

— Доброе утро, Майя! — с наигранной доброжелательностью поприветствовал меня Максим.

— Доброе утро, — буркнула я, стараясь не выдать глазами своего гастрономического интереса к аппетитному десерту.

К моему удивлению, Максим протянул мне и его, и кофе. Я недоверчиво посмотрела на него.

— Это в качестве извинений за вчерашний день! — торжественно сказал Максим, улыбаясь во весь рот.

— Хм… — я насторожилась, — С чего бы вдруг?

Мои ноздри улавливали божественный кофейный аромат, и в животе заурчало. Как назло, именно сегодня я не успела позавтракать, спешно собирая сонную Ваську в детский сад.

— Просто хотел бы загладить свою вину перед тобой, Майя. Мы могли бы попробовать подружиться, — подмигнул Максим, — Бери! Это от всей души!

Я нерешительно приняла его извинительный презент. Но тут же мой мозг кольнула острая мысль.

— Слушай, может, ты просто скажешь, что это отравлено, я быстро выплесну тебе кофе в лицо, засуну пончик тебе в задницу и мы разойдемся — каждый по своим делам? — язвительно высказала я.

Максим прыснул со смеха, а потом посмотрел на меня по-щенячьи.

— Майя, как ты могла такое про меня подумать? Это обидно…

— Назови мне хоть одну причину, по которой я должна тебе доверять? — спросила я, в сомнении выгнув бровь.

Он насупился, а потом выхватил у меня из рук контейнер с пончиком, открыл его и оттяпал жирный кусок своими идеальными зубами. Я вдруг испытала жалость, что мне достанется меньше.

— Достаточно аргументированно? — спросил Максим, проглотив кусочек МОЕГО пончика и выразительно на меня уставившись.

— А кофе? — поддала я, ухмыльнувшись.

— Ну ты серьезно что ли? — он закатил глаза.

Меня вдруг это развеселило. И мой пустой желудок настойчиво напоминал о себе.

— Ладно, — сказала я и забрала из рук Максима жалкий остаток пончика, — Твои извинения приняты.

Сделав жадный глоток капуччино, я почувствовала, как приятное тепло напитка наполняет мое горло и непроизвольно издала блаженный вздох. Максим наблюдал за мной с нескрываемым интересом и довольством.

— Когда в следующий раз будешь извиняться, бери для меня латте. Я люблю с миндальным сиропом.

Он усмехнулся.

— Приму это как «Спасибо, Макс, ты лучший!».

Мы двинулись в направлении административного здания. Благо, моя сумка была перекинута через плечо, так что обе руки были свободны, и я могла завтракать прямо на ходу.

— Что у нас на повестке дня? — спросила я, бросив быстрый взгляд на Максима.

— Сегодня гости из Европы очень хотят погрузиться в аутентичность нашего города, — с важным видом ответил он.

— Им нужно организовать экскурсию?

— Да, — улыбнулся он, — Но не простую. Их интересуют нехоженные туристические тропки.

Я остановилась, ощутив небольшое головокружение.

— Ты в порядке, Майя? — Максим забеспокоился и тоже встал.

Я проморгалась, чтобы вернуть себе ясный взгляд.

— Да, нормально… — ответила я, но с места не сдвинулась, — Так что там с экскурсией? Есть какие-то идеи, по какому маршруту мы можем их отправить?

Сказав это, я почувствовала, что мое тело начало слабеть.

Краем глаза я заметила, что Максим широко улыбнулся и сказал:

— Не волнуйся, Майя. Я уже обо всем побеспокоился.

А потом вдруг резко стало темно.