Преданная сердцем

Анастасия Пименова, 2023

Я обыграла смерть, вернулась обратно, где всё должно было закончиться, полагая, что самое страшное уже позади. Но как же я ошиблась… Всё, за что я боролась, что пыталась спасти – оказалось напрасно. Кажется, Амели Вудс проиграла ту битву…

Глава 3

Помимо меня в кабинет зашли Эмма, Калеб, Остин и Айзек. Мориссы нет.

Я села на знакомый диван и поняла, что обстановка здесь отличается от прежней. Да, мебель та же, но всё лежит совершенно по-другому. Видно, что у этого кабинета теперь новый хозяин.

Айзек и Остин остались стоять, при этом разойдясь в разные стороны.

Эмма опускается рядом и берет мою руку в свою, крепко сжимая, а Калеб просто садится по левую сторону от меня.

По спине моей бегут мурашки, я пытаюсь сделать глубокий вдох, но на мою грудь словно давит тяжелый груз, и у меня ничего не выходит. В висках стучит кровь, я чувствую себя все хуже, но отказываюсь сдаться на милость тому, что обещает стать полномасштабной панической атакой. Сжимаю пальцы Эммы так крепко, что подруга ахает и спешно разжимаю их.

Новый ректор садится за стол и сплетает пальцы рук в замок, при этом внимательно смотря на меня.

— Признаться честно, даже не знаю с чего и начать, мисс Вудс, — говорит мужчина, — давайте начнём с самого простого. Что случилось в тот день, когда Лерфер напал на академию?

Паника сменяется растерянностью, и я пытаюсь собраться, чтобы ответить и узнать ответы на свои будущие вопросы.

— Я применила заклинание маргуса, — судя по взгляду нового ректора, он знает о нем, — потому что Лерфера нельзя было убить в нашем мире. У меня получилось создать портал, и мы переместились с ним на другую планету.

— На другую планету, — повторил мистер Грэм эхом.

— Да, — не узнаю собственный голос, — Лерфер умер там, а я… я выжила.

— Что это была за планета? Можете её описать?

— Везде был песок, горы, там было два солнца. Никаких животных или насекомых, вообще никого. Кажется, я была единственной живой там. Воздух был плотнее, чем у нас на планете, однако дышать я могла, хотя это и не требовалось моему организму.

— Как вы выжили? — задал очередной вопрос он.

— Не знаю, — ответила я, — когда я переместилась туда, то перестала ощущать боль. Рана словно затянулась, но это было не так. Все ощущения резко пропали — боли не было, как и чувства голода, жажды, физических потребностей, ничего этого не было.

— Сколько по вашему мнению, Амелия, вы провели там?

Мои нервные окончания приходят в боевую готовность, каждый волосок на теле встает дыбом.

Я кидаю взгляд на Эмму, и девушка ободряюще кивает мне, чуть крепче сжимая руку.

— Семнадцать дней, — на последнем слове мой голос обрывается, но я нахожу в себе силы, чтобы продолжить, — там дни также сменялись ночами, поэтому я и считала.

— Какое сейчас число и месяц?

У меня падает сердце, сжимается горло, и я с трудом выдавливаю из себя:

— Седьмое января.

В кабинете воцаряется молчание и тишина, которая давит на меня со всех сторон.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет правдой, и сейчас правда январь.

Ректор Грэм откидывается на спинку стула, продолжая смотреть на меня. Прежде, чем заговорить он тяжело вздыхает.

— Амелия, возможно, тебе покажется это странным, но прошло больше времени, чем ты думаешь.

— Сколько? — глухо спрашиваю я.

— Один год, семь месяцев и три дня.

Меня захлестывает ужас — дикий, чудовищный ужас. Год и семь месяцев. Меня не было больше полтора года! Как такое возможно?

Последний вопрос то ли задаю вслух, то ли все эмоции отражаются у меня на лице, потому что мистер Грэм поясняет:

— Полагаю, что такое возможно. На других планетах время течет по-разному. Что там кажется минутами, то у нас это исчисляется днями. Ты переместилась так далеко, что время там текло иначе. Возможно, твой организм вообще остановился, замер, когда ты переместилась на ту планету, — сделал мужчина предположение, а я судорожно начала хватать ртом воздух, — это объясняет твою рану, которая не изменилась.

Я попыталась выровнять дыхание, и получилось это сделать только с пятой попытки.

— То есть если для меня прошло всего лишь полмесяца, то для вас полтора года? — уточняю зачем-то.

— Да, Амелия.

Меня не было полтора года.

Я вскидываю взгляд на Остина, который пытается не смотреть на меня. Он смотрит куда угодно, но только не в мою сторону.

— Мисс Вудс, как вы смогли вернуться обратно? — задал следующий вопрос мистер Грэм.

— Через портал. На той планете они иногда появлялись. Просто так и всегда на разное время, — тогда я думала, что они мне мерещатся, — но почти всегда до них было нереально добраться. По итогу, у меня получилось.

— То есть вы прыгнули в неизвестный портал? — кивок. — Как вы смогли задать ему направление, чтобы он смог появиться именно на территории академии Юга?

— Я просто думала об этом, представляла академию, — пожала плечами, — и не была уверена, что у меня получится.

— Ты совсем не изменилась, Амели, — проговорила Эмма, — словно вернулась из прошлого.

— Оставьте нас одних с мисс Вудс, — сказал ректор Грэм и хлопнул в ладоши, — у вас ещё будет много времени, чтобы пообщаться.

Ребята покинули кабинет, и только Айзек задержался, смотря на мистера Грэма.

— Вам нужно особенное приглашение, мистер Мэйнард? — процедил сквозь зубы он. Что между ними? Похоже, новый ректор недолюбливает Айзека.

— Я останусь.

По взгляду видно, что мистеру Грэму это не понравилось, но он лишь кивнул, а потом обратил свой взор на меня. Почему ректор не может прогнать Айзека?

— Мисс Вудс, понимаю, что вам сложно всё осознать, но, как вы заметили, произошло множество изменений… за это время.

— Где ректор Вэйнэс? — спросила один из множества вопросов.

— На пенсии. Через две недели после тех событий Вэйнэс сказал, что ему уже пора было отдать это место кому-то другому, поэтому он ушел на пенсию, — с одной стороны, я рада за мужчину, но с другой, привыкла к нему. Не думала, что ректор собирается в ближайшие пять лет покидать академию. — Меня назначали на эту должность через месяц после его ухода, — по интонации понятно, что он гордится этим. Айзек же усмехнулся.

— Что случилось после того, как я и Лерфер исчезли?

Я подумала, что ответит опять же новый ректор, но это сделал Айзек, смотря мне в глаза.

— Все, кто находился под влиянием Лерфера, начали приходить в себя. Они помнили, что произошло, но никак не могли этому сопротивляться. В дальнейшем началось постепенное восстановление, — в его глазах читается тревога, — тебя, Амели, и Лерфера искали в четырех провинциях, потому что сложно было поверить, что вы переместились в другой мир. Но так и не нашли.

— Вчера о вашем возвращении я доложил императору и всем вышестоящим, — продолжил ректор, когда Мэйнард закончил говорить.

— Хорошо, — хотя мне всё равно, — а тете? Ей вы сказали? Боюсь, что она места себе всё это время не находила. Не хочу, чтобы она тревожилась ещё.

Ректор Грэм бросает взгляд полной растерянности на Айзека, и моё сердце сжимается от плохого предчувствия. Почему он так смотрит на него?

Айзек сжимает кулаки, зубы стиснуты, да и вид такой, словно он хочет ринуться в бой.

Мистер Грэм кашляет и прочищает горло, а потом очень тихим и успокаивающим голосом начинает говорить:

— Амелия, не хотелось бы сразу сообщать вам… Тем более после всего, что вы пережили, но… Вашей тети больше нет.

Его слова эхом доносятся до моего слуха. Если бы я не сидела, то точно уже упала. Не понимаю смысла его слов. Вернее, не хочу понимать. Стук сердца отдается в ушах, и я не слышу тех слов, которые продолжает говорить ректор Грэм.

— Что? — выдавливаю я.

— Ваша тетя, Амелия, умерла через восемь месяцев после вашего исчезновения, — повторяет он, — мне жаль, что вы узнали об этом так.

В глазах накапливаются слёзы от осознания происходящего, сердце падает, а дыхание перехватывает. Чувство, будто я снова разучилась делать обычные вдохи и выдохи. У меня напрягаются мышцы живота.

Моя тётя умерла… Её больше нет. А я это пропустила. Как же так…

Мои руки обхватывает рука Айзека. Парень опустился передо мной на корточки и что-то говорит, заглядывая в глаза. Не могу разобрать.

–… сделай вдох, Амели, — просит он, и в его глазах столько теплоты, которую я не замечала прежде, — давай. Попробуй.

Я судорожно вдыхаю, а потом выдыхаю, пытаясь восстановить дыхание.

— Она правда умерла? — зачем-то уточняю у Мэйнарда, надеясь, что он опровергнет это.

Он кивает.

Я прикрываю глаза, сдерживая слёзы.

Тётя. Она же была ещё молодой, ей не было даже пятидесяти лет! Она умерла, а я пропустила это. Не была рядом, не приехала на зимние каникулы, как обещала…

— Из-за чего?

— Сердце, — ответил ректор, — после вашего исчезновения все считали вас мертвой, Амели. Полагаю, это было для неё сильным ударом.

Я открыла глаза и сквозь слёзы посмотрела на ректора. У меня больше никого не осталось. Тётя была моим единственным родственником.

— Мистер Мэйнард выкупил её дом, который должен был отойти вам, но из-за вашего исчезновения… Его собирались продать, поэтому его выставили на продажу. Так что все наследство вашей тети принадлежит им.

Как будто мне есть до какого-то наследства дело.

— Зачем? — спросила у Айзека, не понимая, для чего это нужно было делать.

— Я знал, что ты вернёшься. — Парень провел рукой по моим волосам, а я поджала губы. — Я обещал твоей тете, что отдам тебе всё, что полагается.

— Она просила об этом? — голос дрогнул в какой раз. — Ты успел с ней познакомиться?

— Да, — одним словом ответил парень на два вопроса.

Наверное, мне стоит поблагодарить его или хотя бы кивнуть, но я не сделала этого. Не могу.

— Амелия, — обратился ректор, привлекая к себе внимание, — временно вам выделят новую комнату, в которой вы сможете переночевать.

— А что со старой?

— Так как на ваше возвращения никто не рассчитывал, то к вашей соседке подселили другую девушку. Вот ключи, — он достал из ящика ключи, которые положил на стол, — идите и отдохните. Все остальные вопросы и нужные документы подождут до завтра. Айзек проводит вас.

Кивнула. Мэйнард поднялся с корточек, протягивая мне руку, чтобы я встала, как и поступила.

Взяв ключи, попрощавшись, вышла из его кабинета.

Всё это похоже на дурной сон. Очень дурной сон.

Как только дверь кабинета за нами закрывается, то мы остаемся с Айзеком в опустевшем коридоре. Парень поворачивается и тут же сжимает меня в крепких объятиях. Не ожидала, что он будет так явно демонстрировать свои чувства. Айзек прижимает меня к себе еще теснее, одновременно делая долгий, медленный выдох.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, обнимаю его в ответ и утыкаюсь носом в шею, вдыхая запах привычных древесных духов.

Мы отстраняемся друг от друга спустя время. Взгляд темных глаз — пронзительный, разящий — ни на миг не отрывается от моих.

Я дрожу, но выдаю кивок, вкладывая в него те слова, которые не могу сейчас произнести. Я буду в порядке. Со временем.