Жена поневоле

Анастасия Маркова, 2018

Подписывая брачный договор, Оливия даже не подозревала, как над ней жестоко подшутит судьба, решив, наверное, свести в могилу. Или же, наоборот, подарит шанс отомстить своему злейшему врагу за содеянное, превратив его жизнь в кошмар? Вот только и ее супруг не лыком шит. Без боя он точно не сдастся… От любви до ненависти всего один шаг, а сколько шагов в обратную сторону? Или же не стоит и пытаться их делать?

Глава 3

Утром меня разбудил ни яркий свет, ни чей-то нерешительный зов, а громкие ругательства и шаги, постепенно приближающиеся к моей комнате.

— Ты! Это все твоих рук дело! — закричал Ральф, ворвавшийся без стука.

Его глаза потемнели, а взгляд был настолько ненавистный, что от него немедленно захотелось укрыться. Тонкие крылья ноздрей раздувались от частого дыхания, а желваки заметно напряглись на скулах. Мой муж был вне себя от бешенства.

«Мама, что сейчас будет!» — пронеслось у меня в голове, а Ральф тем временем медленно приближался к кровати, словно раздумывал, каким образом лучше всего меня убить. Полет фантазии закончился тогда, когда у него руках появилась шаровая молния. Главное, чтобы не мучил долго.

— Дорогой, что случилось? Кто тебя так разозлил? Или ты не с той ноги сегодня встал? — пролепетала елейным голоском, сделав вид, что совершенно не понимаю, чем вызван приступ его гнева, а сама тем часом начала выстраивать охранный щит. Хоть я и не боевой маг и не была лучшей адепткой в академии, но все-таки кое-чему научилась. Мой муж молчал, продолжая неспешно наступать на меня. — А где же твое «доброе утро, дорогая жена»?

— Утро? — ехидно рассмеялся Ральф, — ты хоть видела который час?

— Счастливые часов не наблюдают, — я следила за его правой рукой, в которой по-прежнему пылал сгусток магии, пусть и не такой большой, как был сразу, но его могло хватить на то, чтобы пробить мою защиту.

— «Счастливая» говоришь, — злорадно ухмыльнулся муженек. Я медленно свесила сперва одну ногу с кровати, затем вторую, и опрометью бросилась в ванную комнату, воспользовавшись его заминкой. Едва закрыла за собой дверь и поставила запирающее заклинание, как в ней появилась огромная зияющая дыра, края которой продолжали тлеть. Вот мерзавец! Все-таки запустил мне вдогонку свой огненный шар.

— Ральф, милый, да что с тобой такое?! Поделись со своей женушкой. Ты ведь знаешь, что держать все в себе очень вредно для здоровья, — произнесла невинным голоском, прижавшись спиной к стене. Меня настолько трясло от страха, что не ощущала холода, исходившего от плитки.

— А ты поумнела, Оливия, за те годы, что мы с тобой не виделись, — сухо бросил он. «Не без твоей помощи, муженек. Однако теперь ты ставишь мне это отчего-то в упрек», — подумала про себя.

— Ральф, я правда ничего не понимаю, — вымолвила, как можно увереннее.

— Скажи, откуда почти каждый второй в этом городе знает, что мы с тобой поженились? — взревел он. — Ты хоть знаешь, сколько человек меня поздравило с самого утра со столь радостным событием, произошедшим в моей жизни, едва я появился на работе?

Да, Ваша светлость, попали Вы, так попали.

— Так ты думаешь, что это я им всем рассказала? С чего ты взял? Может, это твой поверенный с кем-то поделился? — выдвинула ложное предположение.

— Оливия, не ломай комедию! — Ральф подергал за ручку, но дверь была заперта. — Выходи, давай! Нам нужно с тобой серьезно поговорить, — спокойно вымолвил муженек.

— И не подумаю, — возразила ему, скрестив руки на груди. Получается, вчера у нас состоялась пустая болтовня.

— Ты ведь понимаешь, что у этих слухов будут последствия? — его слова прозвучали как вопрос, а мне казалось, что это уже констатация факта. Неужели дорогой не понял, что именно этого я и добивалась?

— Где моя копия брачного договора? — требовательно спросила у него.

— У меня, — недовольно пробурчал Ральф после того, как в очередной раз совершил неудачную попытку прорваться в ванную комнату.

— Я хочу его еще раз изучить.

— Ты плохо с ним ознакомилась прежде, чем подписала? — злорадно засмеялся мой супруг.

— Что ты! Я вчитывалась в каждое слово в этой бумажке, но, зная тебя, Ральф, не удивлюсь, если после твоего проявившегося в ней имени, возникло еще пару пунктиков, которых не видела до сей поры.

— Неужели я настолько стал предсказуем? — мое сердце стало пропускать удары, едва услышала эту фразу.

Я всего лишь высказала свое предположение, и оно, судя по его словам, подтвердилось. Теперь настала моя очередь злиться. Сняв запирающее заклинание, вышла из своего укрытия. Ральф стоял у двери, опершись о стену. На его губах блуждала довольная улыбка. Неужели он обманул меня, заставив показаться, не прикладывая при этом каких-либо усилий?

Требовательно сказала:

— Я хочу получить свой экземпляр! — с ним по-другому нельзя было, иначе растопчет и не заметит. Чувствуя себя неловко в одной сорочке под его раздевающим взглядом, решила накинуть халат. Однако не успела сделать и пару шагов, как его рука схватила меня за запястье и потянула на себя. В считанные секунды я оказалась прижатой к стене его сильным телом. От ужаса расширились глаза.

Что он задумал? Сердце заходилось от ударов, отдававшихся в ушах барабанной дробью. Мое дыхание заметно участилось. Ему понравилась моя реакция, так как улыбка стала еще шире, а в глазах появился огонек. Его лицо стало медленно склоняться к моему.

— Решила поиграть со мной в кошки-мышки… дорогая? И не страшно тебе? Ты же знаешь, Оливия, что я не привык проигрывать. Неужели думаешь, что я так легко сдамся и пойду у тебя на поводу? — спросил он тихим голосом, в котором отчетливо слышалась угроза, в то время как указательным пальцем приподнял мой подбородок. Ох, как мне хотелось сейчас ответить ему колкостью или ударить куда-нибудь коленкой, однако приходилось сдерживать себя, припоминая о соответствующем пункте в брачном договоре.

— Ральф, у меня и в мыслях ничего подобного нет. Тем более это не я тебя нашла, а твой поверенный. Тебе уже известно, каким образом он вообще узнал о моем существовании? — попыталась его отвлечь.

— Там все очень странно и запутанно, — благоверный нахмурился и отстранился от меня. Мой трюк удался. Внутренне я торжествовала, но старалась ничем не выдать свое состояние.

— О чем ты? — мне не терпелось, чтобы муж поделился со мной имеющейся информацией.

— Он сказал, что я сам пришел к нему и назвал твое имя, — нараспев ответил Ральф и замолчал. Воспользовавшись тем, что он погрузился в свои мысли, все же набросила халат, переброшенный через спинку кресла, и крепко подвязала его пояском. Муженек лишь хмыкнул, заметив мои действия.

— Значит, морок.

— И его накинул тот, кто неоднократно видел меня, иначе бы поверенный распознал подвох, — задумчиво проговорил муж. То, что я услышала от него, лишь добавило загадочности незнакомцу, который так умело обвел Ральфа вокруг пальца.

Окинув меня презрительным взглядом, благоверный направился к выходу, не сказав больше ни слова.

— Копию договора все же не забудь, пожалуйста, передать… дорогой, — добавила с улыбкой на губах.

— Не думай, Оливия, что я не знаю, где ты была вчера вечером, — произнес он на прощание, а затем спокойно закрыл за собой дверь.

Я облегченно выдохнула, когда наконец-то осталась одна. Похоже, первая гроза миновала. Пусть и с небольшими потерями, но все могло быть гораздо хуже. Можно даже сказать, что еще легко отделалась за свой поступок.

Солнечные лучи усердно пробивались даже сквозь плотные шторы, и я поспешила впустить их в комнату. От яркого света пришлось даже зажмуриться и прикрыть лицо ладонью. Судя по тому, как светило высоко висело в небе, время и вправду было не столь ранним. Я еще не успела глянуть на часы, как раздался нерешительный стук в дверь, а после передо мной появилась молоденькая служанка в черном платьице, белом чепце и фартуке. Она сделала книксен прежде чем обратиться ко мне.

— Добрый день, Ваша светлость, — сказала девушка, которая с интересом разглядывала меня. Несомненно, мое внезапное появление в доме вызвало немалые пересуды среди прислуги, и всем хотелось хоть краешком глаза глянуть на новоиспеченную жену их хозяина.

— Добрый, — отозвалась я. Хоть и не осуждала ее, все же очень неуютно чувствовала себя под столь пристальным взором.

— Герцог назначил меня Вашей горничной. Мое имя Миления, — осознав свою оплошность, девушка виновато опустила голову. Однако, скосив взгляд, заметила дыру в двери, ведущей в ванную комнату, и вскрикнула, а затем, прикрыв рот ладошкой, уставилась на след, оставленный Ральфом.

— Который час? — мне и самой не составило бы труда узнать ответ на этот вопрос, но следовало отвлечь ее от рассматривания двери.

— Одиннадцать, герцогиня, — отозвалась горничная и тут же спохватилась. — Давайте я помогу Вам сперва одеться, а после сделаю и прическу.

Она направилась к шкафу и после недолгих раздумий достала из него белое платье с широкой юбкой и тесным лифом, плотно облегавшим мою фигуру. После того как служанка ловко меня в него облачила, я уселась за резной туалетный столик, а девушка взялась за мои непослушные волосы, складно с ними справляясь. Меня распирало от желания узнать у нее, где Ральф, но не решалась поинтересоваться.

Едва горничная закончила корпеть над моим образом, придававшим мне толику невинности, как вслед за предупредительным стуком в комнате появился слуга, у которого в правой руке был серебряный поднос. Я нахмурилась, увидев белый конверт. Заметив на нем ту же монограмму, что красовалась и на дверце экипажа, принадлежавшего Ральфу, поспешила взять его. Взломав красную сургучную печать, державшую в тайне содержимое конверта, достала копию брачного договора. В нем теперь действительно было вписано имя моего супруга в соответствии с титулом. Но, впрочем, я вчиталась в нижеследующие строки, ища новые пункты. Едва добралась до последнего, как моя правая рука непроизвольно сжалась в кулак. Меня затопил гнев. Если бы благоверный сейчас находился рядом, то я, несомненно, нарушила бы условия договора.

«Ну, Ральф! Ты… Ты…», — даже мысленно не могла подобрать ругательства, точно описывающего моего супруга. — «Нет! Нет! И еще раз нет! Этому не бывать!»

В этот момент я вспомнила, что нахожусь в покоях не одна. Горничная, заметившая резкую перемену настроения, заинтересовано на меня поглядывала, ее явно разбирало любопытство. Отсчитав мысленно до десяти, сделав несколько глубоких вдохов, все же немного расслабилась и успокоилась.

— Миления, Его светлость у себя или куда-то уехал? — в том, что прислуга, как правило, знает о таких вещах, не сомневалась.

— Он в рабочем кабинете, герцогиня, — услужливо отозвалась она.

Я молча кивнула, затем аккуратно сложила брачный договор и направилась на поиски своего благоверного. Вот чего я злюсь? Это же Ральф! Разве он выдал что-то новенькое? Или не ожидала от него подвоха, едва узнала, что он стал моим мужем?

— Добрый день, Ваша светлость, — услышала за спиной уже знакомый голос дворецкого и обернулась.

— Добрый день, Антуан, — приветствовала его, нацепив улыбку. Все же не стоит давать прислуге столько поводов для сплетен.

— Как Вам спалось на новом месте? — любезно поинтересовался слуга.

— Просто чудесно. Даже сама не ожидала от себя такого, — искренне ответила на вопрос. — А не подскажите, где рабочий кабинет Его светлости?

— Прошу следовать за мной.

Мы спустились на первый этаж и, повернув направо, двинулись по коридору. Нужная нам дверь оказалась лишь третьей по счету.

— Спасибо, — поблагодарила дворецкого и, постучав, вошла в небольшое помещение, едва не захлопнув дверь перед носом у старшего лакея.

Ральф сидел за массивным столом и просматривал какие-то письма. Судя по выражению его лица, мой визит не стал для него неожиданным. Окинув меня мимолетным взглядом, подлец снова уткнулся в лист бумаги. Не надеясь услышать приглашения присесть, сразу же удобно устроилась в мягком кресле, расположенном с противоположной от мужа стороны.

— Нам нужно поговорить, — требовательно заявила я.

— О чем? — холодно спросил он, не поднимая головы.

— Я думаю, ты и сам догадываешься. Но все же уточню — о брачном договоре.

— Тебе что-то не нравится? Если да, то теперь уже поздно что-либо менять: ты сама себе отрезала отходные пути, поспособствовав слухам, разлетевшимся с неимоверной скоростью. Завтра эту новость непременно стоит ждать в утренней прессе.

— Меня действительно теперь не все устраивает, — я старалась говорить с ним спокойно, хотя внутри все клокотало от злости.

— Тебя кто-то заставлял его подписывать? Может быть, угрожали или запугивали? — он отложил подальше от себя письмо, которое держал в руках, и взял следующее.

— Нет, — коротко ответила я. Ральф был прав, меня никто ни к чему не принуждал, но он все же поступил нечестно, добавив туда пункт, который явно проявился после подписания договора. Ведь, судя по тому, что на нем виднелся оттиск печати, поставленной в конторе, его не вносили после того, как заверили. Но я не могла его пропустить, это точно. — Я не отстану от тебя, пока мы не поговорим, — твердо сказала.

— Хорошо, давай обсудим основные пункты брачного договора, — надменный тон моего супруга еще больше выводил из себя, но мне следовало все же сдержать порыв эмоций и спокойно с ним все обсудить. Не мог же Ральф быть настолько черствым и бессердечным, каким постоянно теперь мне казался. Ведь я знала его раньше и другим. Постоянно играть на публику весьма нелегкое дело.

— Мы, нижеподписавшиеся… — я принялась зачитывать эту злосчастную бумагу, — так это можно пропустить. Имущество, являющееся личной собственностью одного из супругов, не может быть признано собственностью другого. Это ясно. Драгоценности, подаренные супругами друг другу во время брака, являются собственностью того из супругов, кому они были подарены. Бессмысленный пункт. Свадебные подарки и иные, полученные во время брака… Все твое, и так понятно. Супруга до расторжения брака переходит на полное содержание… — я подняла на Ральфа глаза, заметив, что он пристально за мной наблюдает, словно видит впервые, — после получает денежное вознаграждение в размере 100 золотых после месяца совместного проживания и 400 — после года, то есть по окончании данного договора.

— Твои только 100 золотых и то, если не нарушишь следующие пункты, — внезапно подал голос Ральф.

— Супруга не имеет право посещать личные покои… Можешь даже не сомневаться: я туда ни ногой. Не имеет права проникать в лабораторию… Потеряла к ней всякий интерес, — солгала я. — Супруге запрещается оскорблять, причинять вред репутации, наносить ущерб имуществу, применять физическую или магическую силу в отношении своего супруга или его родственников. Жаль, Ральф, что ты так предусмотрителен. Обязана сопровождать супруга на оговоренные заранее мероприятия, отчитываться о своих отъездах… — я не дочитала свои права и обязанности, так как была перебита своим собеседником.

— Давай остановимся немного на пункте о причинении вреда моей репутации, — проговорил Ральф спокойным голосом, сцепив руки и положив их перед собой. Я посмотрела на него, догадываясь, о чем пойдет речь. — Забудь о том, что произошло. Переверни эту страницу своей жизни. Ты не смогла тогда ничего доказать, так теперь и подавно.

— Многие знали о том, что тот артефакт был моим, — я все же не сдержала свою злобу.

— Знали, однако кто за тебя вступился? — он вопросительно поднял правую бровь. — Магистр Олдридж? — при упоминании о моем кураторе на глаза навернулись слезы. — Даже он промолчал. А твои попытки отослать меня к менталистам или на кристалл правды были смешными. Думала кто-нибудь из преподавателей или сам ректор пойдет против сына того, кто на протяжении шести лет кормил их, отчисляя ежемесячно немалые деньги в фонд академии?

— Нельзя всё и всех купить, Ральф! Однажды тебе аукнутся все твои проделки, — уверенно произнесла я. «Если уже не настал час расплаты», — пронеслась мысль в голове.

— Тебя же купил, — полетел нож в самое сердце.

— Только потому, что сам же и заставил пойти меня на такой отчаянный шаг, заняв мое место в Палате артефакторов. Если бы…

— Если бы да кабы, — перебил он снова. — Я уже раз сказал тебе, что выживает сильнейший. Не стану повторяться. Забудь о том случае. Тем лучше будет для тебя.

— Не могу, Ральф. Столько лет прошло, да все не забывается что-то. Я не единожды пыталась понять твои мотивы. Кому и что ты доказал, войдя в состав Палаты артефакторов? Себе? — он выдержал мой пристальный взгляд. На его лице не смогла прочесть и доли сожаления.

— Я не намерен обсуждать с тобой эту тему, — сухо бросил мой благоверный. — Под причинением вреда моей репутации будут подразумеваться не только твои попытки что-либо доказать, но и встречи с мужчинами, — мои щеки запылали от смущения. — После того как произойдет расторжение брака, делай все, что тебе угодно, а до сей поры любое свидание возбраняется.

— Значит, тебе можно на них ходить, будучи женатым, а мне нет?! — вспылила я.

— Как-то так, дорогая, — и снова его губы тронула ехидная усмешка. Стиснув зубы, дабы не вырвалось какое-нибудь недоброе словечко в отношении моего супруга, я уткнулась в брачный договор.

— Супруг не имеет право оскорблять, наносить ущерб имуществу, применять физическую силу в отношении своей супруги или ее родственников. Переходим к следующему пункту, — тому, который не был мной замечен ранее. — Супруг имеет право беспрепятственно входить в личные покои своей супруги — это я еще понимаю, но дальше не лезет ни в какие ворота! Супруг вправе потребовать от своей жены исполнение супружеских обязательств! Это что еще за новости такие?! Да лучше уже стать служанкой, нежели твоей…

— Настоящий договор может быть расторгнут только в оговоренные сроки или же в случае его нарушения одним из супругов. Но не стоит так волноваться, дорогая. Последняя его часть явно тебя не касается. Не вызывала у меня особого интереса тогда, так теперь и подавно не сможешь, — проговорил Ральф после того, как оценивающе на меня посмотрел.

— Больно надо! — он ударил по моему самолюбию. «На безрыбье и рак рыба!» — пронеслась мысль, от которой мне стало душно.

Наши препирательства моментально закончились, едва открылась дверь в кабинет.

— Прошу прощения, герцог, герцогиня. Прибыла Ее светлость вдовствующая герцогиня Кэтрин Альбертсон, — объявил громовым голосом дворецкий. — Она ожидает вас в малом зале, — в этот момент моя душа ушла в пятки. О тяжелом нраве матери Ральфа мне не раз доводилось слышать.

— Ну что же, дорогая, твой выход на сцену, — со злостью выговорил Ральф, едва старший лакей покинул кабинет. — Раз тебе не сиделось на месте, то теперь придется знакомиться с моей матерью. И хороший вопрос: будет ли она тебе рада?

— Она ведь знает обо мне? — упавшим голосом поинтересовалась у него.

— Моей матери известно об Оливии Лебланк, но об Оливии Кроун — навряд ли, как, между прочим, и мне до некоторых пор, — я так и не смогла понять: пытался он поддеть меня этим высказыванием или все-таки хотел хоть немного приободрить, явно заметив мое смятение. Я надеялась, что если от леди Кэтрин Альбертсон и не укроется мое состояние, то она спишет его на волнение от предстоящего знакомства, хотя в большей мере так оно и было.

— Тогда следует придумать историю нашего знакомства, — задумалась я на минуту, пытаясь при этом еще и взять себя в руки.

— Наверное, лучше всего и говорить всем, что познакомились на днях в кабаре, где ты и работала до недавнего времени, — предложил благоверный. Значит, у него имелась на меня какая-то информация. — Иначе многим из моего круга покажется странным тот факт, что они ничего не слышали о тебе до сей поры.

— И никто не станет копаться в моем прошлом? — удивленно на него посмотрела.

— Те, кто знал тебя под фамилией Лебланк, думают, что после скандала с дипломом, ты уехала в другой город. А судя по твоей затворнической жизни, которую ты вела под фамилией Кроун, о тебе вообще мало что известно. Только если кто-то задастся этой целью… Но я уже дал кое-кому задание, чтобы замели все оставшиеся следы.

— А вдруг повстречаем кого-нибудь из наших бывших одногруппников? Они ведь явно меня вспомнят, — его вариант мне не понравился.

— Я ни с кем из них не общаюсь, а члены Палаты артефакторов, присутствовавшие тогда на защите проекта, скорее всего, и не вспомнят тебя, — поспешил Ральф отмести мои сомнения.

— Хорошо, возьмем твою версию за историю нашего знакомства, — согласилась с ним, так как ничего более приемлемого в голову сейчас не приходило. — Значит, мы повстречались в кабаре. Я обслуживала твой столик. Мы полюбили друг друга с первого взгляда. Как скоро ты сделал мне предложение? — посмотрела на него, надеясь на помощь.

— На следующий же день, — отозвался Ральф, поднимаясь из-за стола. Я понимала, что наше длительное отсутствие лишь распалит еще больший интерес к моей персоне со стороны герцогини, но следовало тщательно все продумать.

— Быстро ты, однако, влюбился, — поддела его. «А способен ли ты на эти чувства вообще?» — мелькнула мысль.

— Думаешь, сейчас самое время это обсуждать? — глаза Ральфа заметно потемнели. Вот кто меня за язык дернул? — Пойдем, не стоит заставлять ее так долго ждать, — посчитав, что додумывать будем по ходу разговора, поднялась из кресла и направилась к выходу. — Почему ты так сильно волнуешься? — внезапно спросил он, когда мы уже собирались покинуть его кабинет.

— Я просто не очень хорошая актриса. Да и лгать не особо всегда умела, — смущенно призналась ему.

— Уверен, ты великолепно справишься со своей ролью, — заверил меня супруг и, наклонившись, прошептал на ухо, при этом шустро обвив талию правой рукой и прижав к себе: — Помни лишь о том, что мы безумно влюблены друг в друга, и являемся молодоженами, которые наслаждаются счастьем, так внезапно свалившимся на них, — румянец мгновенно опалил мои щеки, вызвав у него смешок. — Стой! Как я мог забыть о нем. Она ведь иначе не поверит в весь этот фарс! — воскликнул Ральф, а затем закрыл дверь и быстрым шагом направился к единственной картине, висевшей в этом кабинете, за которой, как выяснилось, находился сейф. Я не видела, что он там искал, однако вскоре благоверный предстал передо мной и, схватив меня за руку, надел на палец широкое золотое кольцо с синим сапфиром, которое прочно село на нем, будто влитое. Как все «романтично»! — Теперь можем идти.