Ходящая по мирам. Ген

Анастасия Максименко, 2023

Из-за непредвиденного наследства я оказалась в другом мире, и понеслось. Попадание в другие миры по вине гена «ходящих», странные черно-белые карточки с изображением подозрительно похожей на меня девушки, видения привлекательного мужчины с манящим строгим темно-синим взором до кучи. А на закуску: попадание к тому, кто волей случая стал причиной исчезновения таких, как я.Да и с самим попаданием не все гладко, ведь оно почему-то происходит на отборах невест, и не всегда, прошу заметить, мне достается роль принцессы! Но и… Эй! Держите себя в руках, леди: горничных-княгинь-кухарок нынче много не бывает!

Глава 1. Наследство ждали? А оно свалилось!

София

Сидя в нотариальной конторе, я скучающе рассматривала дорогую, но крайне безвкусную обстановку помещения, вполуха слушая, о чем мне вещает сухенький старичок в огромных, на пол-лица, затемненных очках.

На вид дедку было лет семьдесят, однако из-за хоть и чистенькой, но мешковатой одежды, сгорбленной спины и тех самых очков, понять, сколько ему было на самом деле годков, сложно.

Да и не интересно.

Вот интерьерчик — это другое дело, занимательное, я бы сказала. Например, мне было невдомек, для чего здесь повесили эти пылесборные бархатные шторы? Да им место в музее! К ним было страшно даже подойти, не говоря уже про подвинуть, чтобы пролить хоть немного света в помещение, темновато же! И лампу бы эту настольную фиг знает какого столетия тоже не мешало в тот самый музей определить. На пару с местами потертым таким же темно-красным ковром, ну прям ковер для дворца, не меньше.

А огромный глобус посередине кабинета на стеклянной подставке ему на кой сдался? Катает тудым-сюдым для успокоения нервов? Или там запрятан алкоголь? Я с подозрением покосилась на дедка. Да вроде не был он похож на того, кто время от времени закладывает за воротник. И спиртным не пахло.

Дедок, имени которого я, к своему (не) стыду, не запомнила, заметив мой прищуренный, обращенный на него взгляд, поднял брови и нахмурился:

— София Павловна, вы вообще слушаете, о чем я вам говорю?

Посмотрев на нотариуса, равнодушно пожала плечами. Да слышала я все, не глухая же. Но все равно мне было непонятно, откуда у меня, ни с того ни с сего, сироты, выращенной в стенах интерната, вдруг чудесным образом возникла усопшая, неучтенная родственница, оказавшаяся недавно почившей родной бабулей?

Где она, скажем, была, когда я находилась в детдоме? По какой такой важной причине не забрала меня к себе после смерти папеньки? Почему, если рассматривать сию ситуацию с теоретической точки зрения, отписала именно мне свое наследство в виде непонятного домика в неизведанном захолустье?

С какой такой радости?

Подозрительно это все.

Однако, по заверению дедка, родственников у «доброй» бабули, кроме меня, более не имелось. Это, конечно, не странно, но в контексте всего, все-таки загадочно.

Кашлянув, посмотрела в упор на заерзавшего под моим тяжелым взглядом дедулю, вежливо откликнулась:

— Слышу, и в очередной раз спрашиваю: почему вы уверены, что не ошиблись? Что именно я наследница вашей Грозновой?

Нотариус уже открыл было рот, состроив возмущенную гримасу, но я не дала вывалить на меня свое недовольство, выставила ладонь, натурально закрывая морщинистый рот:

— О том, что у нас одинаковые фамилии, я уже слышала. Но ошибка может быть в том, что мы просто однофамильцы, Глеб, простите, забыла ваше отчество, — виновато улыбнулась, совершенно не ощущая за собой вину.

Дедок тяжело вздохнул, напоминая:

— Глеб Семенович, София Павловна. И никакой ошибки нет! У меня все верно, как в больнице. И отвечаю вашими же словами: я не имею понятия, почему ваша родственница так с вами поступила, бросив в интернате после смерти вашего отца. Мое дело — донести до вас то, что у вас есть наследство и озвучить волю усопшей, а затем передать вам его, заверив документом. На этом все! Не больше, не меньше! Просто подпишите, наконец, бумаги и пользуйтесь отличным домом! Нет, ну что за женщины пошли?! Им счастье сверху привалило, целый дом! А они!

— В Тмутаракани домик-то! — буркнула я, нехорошо прищуриваясь. Ишь ты, еще и всех женщин приплел. — Вы сами-то знаете, в какой местности находится наследство? Хоть примерно?

— Да какая разница?! — истерично взвизгнул пожилой мужчина, трясанув перед моим носом бумагой. — Хоть на Кудыкиной горе! Наследство есть? Есть! Дом есть? Есть. Вы наследница? Да! Все! Подпишите уже и ступайте с миром, у меня кроме вас дел по гланды!

Я вздохнула, с недоверием посмотрев на бумагу, и задумалась. С одной стороны. Что я теряла? Если подпишу эту бумаженцию, где почти черным по белому написано: завещание оспариванию и возврату не подлежит, хуже не должно быть. И, кстати, тоже странно так написано. Мы что, в магазине, что ли?

Однако в делах нотариальных я была как лошадь в томатах, но дедок в чем-то прав, дом есть. Оформлен на мое имя, пусть о котором до сегодняшнего дня и не слышала, но! Зато халявную недвижимость можно было продать и получить средства.

Лишние деньги на дороге не валяются, а посему, подписываем, Софка, подписываем, и черевички, или как там говорилось, будут мои и еще что-нибудь тоже мое,^[1] в общем, была не была.

Но все равно. По-до-зрительно!

Решительно взяла предлагаемую ручку, бросив последний настороженный взгляд на нотариуса, который, похоже, даже дыхание затаил, и быстро, пока не передумала, подписала документ под облеченный выдох пожилого мужчины. М-да, нервный какой. Вон как улыбается, надо заметить, впервые за всю нашу встречу, даже вроде как искренне.

— Ну вот, София Павловна, и совсем не страшно, правда? — тоном чеширского кота из книги об Алисе, растягивая слова, проворковал дедок, бодро протягивая мне оригинал документа и потертый на крученой веревке ключик. — Приятно было иметь с вами дело.

Я скептически хмыкнула. Приятно ему, как же.

— Взаимно, Глеб…

— Глеб Семенович, — подсказал мужчина, расслабленно откидываясь на спинку массивного кресла.

«Да хоть черт лысый», — мысленно съязвила, улыбнувшись, поднялась, не собираясь задерживаться в затхлом помещении ни минутки.

Распрощавшись с не совсем приятным дедком, вышла на свежий воздух, глубоко вдохнула запах начинающейся весны, ощутив себя удовлетворенно счастливой. То ли потому, что наконец выбралась на улицу, то ли еще по какой причине. Но точно не из-за проблемного бабкиного наследства.

Напевая себе под нос песенку, я едва ли не вприпрыжку потопала к своей старенькой, но очень любимой машинке, закинула «наследство» на заднее сидение и, прыгнув на водительское, аккуратно вырулила на дорогу.

Эх, знала бы я, что в тот момент подписала далеко не документы на хилый дом, а приговор себе, точно нашла бы решение, как от него откреститься! А может, и нет. Как знать. Но главное, что в тот момент я была в счастливом неведении.

Приехав домой, кинула документы на журнальный столик, умывшись и переодевшись в домашнее, разогрела себе вкусняшный горячий бургер собственного производства, а после, удовлетворенная жизнью, удобненько устроилась в зале на диванчике, вытянула ноги, положив на колени планшет.

— Так, посмотрим, — куснув булку с котлетой, глянула на незнакомое название поселка, в котором, дожидаясь свою нечаянную хозяйку, пылилось мое наследство, и вбила его в карту гугла.

«О’кей, гугл» выдал мне всего один вариант захолустья. Не то чтобы я ожидала кучу ссылок, но не подозревала, что найти место удастся с первого раза и без пота.

Задумчиво глянув на булку в своей руке, откусила сразу большой кусище и без особого энтузиазма полезла смотреть картинки поселка.

Спустя минут десять, отложив планшетник, потерла переносицу.

И что я по итогу имела из своего поиска? Да особо ничего. И это не удивляло. Что ж, раз досталась бесплатная развалина, а в том, что досталась мне именно развалина, я была более чем уверена, то ехать нужно. Если доеду вообще, судя по дороге, это будет не особо легко.

Ну и ладно. Отмоем, отчистим, клининг мне в помощь, хотя нет. Клининг в этот хутор будет не приволочь ни за какие коврижки. Да меня на смех поднимут, если услышат, куда именно бригаде службы уборки придется рулить, и даже разговаривать не станут.

Невелика потеря, сама тряпками помашу.

Поездку в Тмутаракань я решила назначить через два дня. Получалась пятница. Мне-то от этого было ни холодно ни жарко, я работала, можно сказать, на себя, занималась фрилансом, что в наше время никого не удивляло. Жалко было одно: подруг, которых можно взять с собой в разведку, у меня тоже никогда не было.

В интернате, ну, какие подруги? Я вас умоляю. В школе не задалось ввиду моего не особого доверия к людям, но девчонки и сами не стремились заводить со мной тесные знакомства. Так, привет-пока, дай списать и гуляй Вася.

В универе — по той же причине. На строительной фирме, куда я пришла по распределению на отработку после получения высшего образования, все обстояло более интересно.

Еще бы. Нет, ну, если бы я шипела налево и направо, искусно плевалась ядом, то сошла бы за свою. А так как я была всего лишь любителем на этом поприще, и лишь изредка практиковала ответные плевки в обнаглевшие рожи, то извините-простите. Так что в змеином логове мне делать было нечего. Отработала положенное и досвидос.

Особо меня, кстати, этот факт не огорчал.

Подумаешь.

В животе недовольно заворчало, машинально положив ладонь на живот, я вздохнула, буркнув:

— Одной, пускай и большой булки явно было маловато.

Всунув ноги в тапки, честно стыренные из пятизвездочного отеля Шарм-эш-Шейха, где я имела честь отдыхать чуть меньше года назад по халявной путевке, я потопала снова на кухню.

Распахнув холодильник, скептически уставилась на больше пустые, чем полные полки. Вот знаете такое чувство, когда вроде бы поел, но не наелся, а открываешь холодильник: вроде есть что покушать, а то, что есть, не хочешь. И готовить лень?

Вот и у меня было в тот момент именно такое чувство.

К готовке я относилась с уважением и готовила в общем-то ничего так, на мой взгляд, вкусно, но чтобы страстно любить это дело, нет. По типу, есть можно, но шеф-поваром не быть.

Захлопнув уже начинающий подвывать не ездовой рефрижератор, я включила чайник и, сделав себе чайку, по ремарке производителя, заверяющего, что чай должен быть со вкусом малины и мяты, плюхнулась за кухонный стол, где верно дожидался старенький, но вполне приличный ноутбук, собираясь поработать.

Что же еще делать? Гулять не хотелось. Читать, не читалось. Спать, не лежалось. Йо-йо кидать не интересно. М-да, какое у меня сегодня ветреное настроение. Значит, будем работать.

Заказов было немного, но на жизнь вполне хватало. В заначке средства еще имелись, но свободных — кот наплакал горючими слезами, трогать кубышку не имела желания, а прикупить в дорогу провизию требовалось.

Вот и сейчас, открыв перечень предлагаемых проектов, выбрала самый из них, по моему мнению, не напряжный и с довольной моськой кинулась в бой.

* * *

Отыскать только чудом обнаруженный на картах поселок взаправду оказалось нелегким делом. Я потратила на это около шести часов, хорошо, что додумалась выехать рано утром, а не днем, иначе прибыла в мертвую деревеньку к вечеру. Что было бы очень нехорошо для меня. Я, конечно, не трусиха, но даже днем в этом месте было не по себе.

На подъезде навигатор, ведший меня в поселок, выдавал две дороги. Одна, совсем короткая, вела в стоявший стеной лес с едва угадывающимся съездом, и вторая, длинная, наверное, в объезд.

Дабы не заплутать и выбрать правильный путь из двух, мне пришлось останавливаться на заправке, находящейся, слава богу, в нескольких километрах от нужного места, и уточнять у добрых людей, как проехать Красный Яр.

Ага, именно так называлась Тмутаракань с нужным мне домом.

Первое, что мне не понравилось, это как странно на меня смотрели работники заправочной станции. Как на сумасшедшую, а второе, что они не постыдились закидать меня вопросами: а зачем я, собственно, в этот Яр вообще стремлюсь и «хто» такая буду.

С недоумением посмотрела на с подозрением прищурившихся молодого парня и женщину в возрасте, вздохнула, опасаясь, что, если не отвечу на поставленный вопрос, меня не просто отошлют в далекие дали и совсем не в Красный Яр, почти честно выложила все как есть. О почившей бабушке и наследстве, дополнив, что мне лишь требуется забрать домой кое-какие вещи.

Затем ответила на вопрос о фамилии, назвав свою. Все равно с бабкиной она была одинаковая. Молчаливая женщина на некоторое время задумалась, затем закивала и потеряла ко мне интерес.

У парня же подозрительности мои ответы не убавили, но мне хотя бы объяснили, как доехать до пункта назначения. Оказалось, что можно было ехать и короткой, и длинной дорогой, но короткой ближе, однако не удобней.

Парень пояснил, что дорога к хутору была ямистой еще при его рождении, и с того момента ничего не изменилось. Только разве что ям стало больше. Так вот, мне требовалось съехать по тому самому едва заметному съезду, проехать лесок, затем свернуть налево и рулить все время прямо и — оп-ля, я уткнусь в старенький указатель с названием поселка.

Поблагодарив людей, я выехала по заданному маршруту.

Парень оказался прав, дорога была та еще, и я лишь чудом не прикусила язык, и то только потому, что подготовилась заранее. М-да. Спустя еще минут двадцать пути я действительно уперлась в указатель, ведущий по узкой дороге, и обрадовалась, что моя машинка не без труда, но проедет по ней, не задев ветхие домики.

Нужный мне дом, судя по всему, находился в самом конце деревеньки. Машина ползла по заросшей дорожке, а я, опасливо поглядывая в окно на мрачные заброшенные дома, нервно сглатывала, ощущая себя на этаком кладбище, в сотый раз жалея, что у меня не было никого, кто бы смог разбавить мою компанию и давящую тишину, от которой не спасало и «Европа плюс».

Находиться здесь было откровенно жутко.

Прибыв на место, я задумчиво посмотрела на вполне себе добротный дом, если, конечно же, сравнивать с остальными «усадьбами» мертвой деревеньки. Вытащила из сумочки потертый ключ и, перекинув тонкий ремешок клатча через голову, медленно выбралась из машины, широко распахнутыми глазами осматривая некогда белый, а теперь грязно-серый дом с такой же серой черепицей и заросший садик с грядками, но не успела и шага ступить, как сзади послышался скрипучий голос:

— Ну что, Санька, вернуться решила, спустя столько лет?

Примечания

1

София имеет в виду фразу из фильма «Вечера на Хуторе близ Диканьки».