100 дней боли. Ты моя

Анастасия Леманн (2024)

— Что это? Хмуро смотрит на меня. Какие красивые черты лица. Грубые, но красивые. Красив настоящей мужской красотой. — Заявление на развод! Это конец! У тебя другая, я знаю об этом, знают все… Бросаю ему на стол, едва сдерживая слезы. А я-то думала у нас любовь, мы столько вместе прошли… Думала… Встает и подходит ко мне. Миг, и его рука сжимает мой подбородок. — Ты никуда не уйдешь, никогда! Я надеюсь, ты меня поняла! Боль… Отхожу назад, хватает заявление и разрывает его на мелкие кусочки. — В следующий раз тоже самое будет с тобой! Не пожалею! Ты моя! Ты поняла это? Сглатываю. — А Олеся, она тоже твоя? Содержит нецензурную брань.

Глава 11

Федор

— Что вообще происходит? Ты можешь мне объяснить?

Я захожу в гостиную и замираю. На минуту мне кажется, что это Рада вернулась. Та же вульгарная поза нога на ногу, бутылка коньяка в руках, все тоже кроме яркого макияжа.

Внимательно смотрю на нее. Злость, ярость, все смешивается в одно…

— Ты что сдурела пить?

Если бы я не знал, что Рада мертва, подумал бы что это она. Взмахивает ресницами.

— А почему мне нельзя выпить? Мои дни сочтены!

Руки сжимаются в кулаки. Ненависть… Дикая ненависть сжимается во мне, проходит атомами по кровами. Вспышка ярости, мне в этот момент хочется ударить ее. Едва сдерживаюсь.

— Ты совсем охренела? Отдай бутылку!

Подхожу к ней и вырываю бутылку из рук. В глазах столько злобы.

— Ты охренела?

— Не трогай! — тянет бутылку на себя. — Ты серьезно считал, что я тебя урода полюбила? Я тебя ненавижу! Посмотри на себя! С тобой спать противно ложится!

Мне показалось на секунду что я ослышался. Что оглох и ослеп одновременно. Она так стонала подо мной, говорила такие слова, клялась, что любит меня… А что в итоге… Вот как…

— Артура значит любишь?

— Да люблю! — с вызовом отвечает она.

В этот момент мне кажется, у меня вырвали сердце, так больно мне не было никогда, даже в тот момент, когда я узнал, что Светлана сдала Лерку в детский дом.

Сглатываю. Ну что ж пусть будет по ее.

— Убирайся!

Пьяно усмехается.

— О, великий Богдановский меня не ударит?

У меня темнеет в глазах.

— Помогите! На помощь!

Резко выхожу на балкон. Мне кажется или где-то вдали мелькают белые волосы и этот голос я где-то слышал?

— Опять соседи дерутся! — на балкон заходит Рита. — Каждый день банкир свою жену колотит!

Какое-то тревожное состояние не отпускает меня ни на секунду. А ведь у жены банкира черные волосы…

Эллина, хлопнув дверью выходит из гостиной, а я мрачно смотрю ей вслед. Неужели все? Она что просто так уйдет? Руки сжимаются в кулаки…

Эллина

Я никогда так быстро не бегала. Я бежала и чувствовала, как за мной гнались. Слезы застилали глаза. Мне было невыносимо тяжело дышать. Низ живота болел. Болело все тело. Было так тяжело… Я думала умру. Бежала, увидев впереди дом.

От ужаса все сжималось внутри. Резко затормозив, я схватилась за ворота. В окне мелькнул знакомый силуэт. Силуэт, который я так полюбила, который стал мне дорог. Федор…

— Помогите! Федор!

Я полезла на решетку, в тот момент он обернулся, заспешив к балкону, а сильный удар чем-то тяжелым заставил меня упасть на землю. Руки отцепились, и я упала. Фигура второго мужчины. Сильный удар кроссовкам и в глазах потемнело. Я не смогла дышать. Из горла вышел хрип. Вырвался так отчаянно.

— Федор!

— Не поможет тебе твой Федор, сука драная! Сбежать, потаскуха решила?

Схватив меня за волосы, он потащил меня в сторону дороги. Вся надежда на то, что я добежала и увижу Федора растаяла словно дым.

Еще удар. Меня тащили за волосы. Параллельно он бил ногами в живот и по лицу. От отчаяния мне казалось, я умираю… Я не могла не дышать ничего. Дотащив меня до какой-то жижи, где ужасно пахло (я понимала, что это болото, так воняло тиной и сыростью), он вытащил из-за пазухи небольшой топорик.

— Сбежать надумала сука! Я тебя урою мразь! Урою!

С размаху топорик опустился на мое лицо… В глазах потемнело окончательно. Это был конец. Больше я ничего не видела и не понимала…

Воспоминания

Я открыла глаза от нежных прикосновений по моему лицу. Это было так трогательно и красиво. Он.

Это был Федор, на кровати лежали розы. Красные розы, которые он сжимал в руке. Я осторожно коснулась их.

— Девочка моя, я освободился и приехал за тобой!!!! Как ты чувствуешь себя маленькая моя?

Маленькая моя… Как же это красиво. Меня сводит с ума, когда он так называет меня, это словосочетание.

— Все хорошо! — я обвила его шею руками. Мы можем ехать! Мне уже гораздо лучше!

Я кривила душой, раньше у меня никогда не болело сердце, но после слов Ольги Игоревны и то, что узнала то и дело заходилась в приступе, я сама чувствовала, как оно стучит. Он прищурился, недоверчиво смотря на меня, а потом кивнул и прижал меня к себе делая так что я растворялась в объятьях, в его сильных мужских руках.

Его рот накрыл мой, по телу прошлась дрожь. Артура я не любила и сейчас могла смело это сказать, что я приняла за любовь ни то. — Я люблю тебя! — Я тоже люблю тебя моя маленькая!

Моя маленькая эта дрожь по телу. Этот взгляд. Глаза в глаза и кажется, что все, я сейчас потеряю сознание от страсти и его сильных рук. Как мне жаль, что мы не встретились раньше, что столько времени потеряла с Артуром человеком который меня не стоил, не любил и не ценил.

Я улыбнулась. Измученной и возможно уставшей от переживаний и болезни улыбкой, но его улыбкой. Только для него… — Я хочу домой! К тебе! К нам!

Наш дом… Он прижал меня к себе еще крепче.

— Тебе точно лучше девочка моя?

Я кивнула, я готова была сказать что угодно. Что угодно лишь бы он забрал меня из больницы.

— Поехали домой моя малышка! Дома будем делать капельницы! — Он подхватил меня на руки, и вынес из палаты, а я прижималась к нему все крепче. Я хотела быть с ним, только с ним. Он мой человек, мой мужчина, самый лучший. Я люблю его и кроме него и нашего малыша мне никто не нужен.

— Ты точно решила оставить этого ребенка? — внезапно тихо спрашивает Богдановский.

Я киваю. Точно. Точнее и быть не может.

Всю дорогу в машине, он обнимал меня и безостановочно целовал. Он смотрел на меня, а я все видела и понимала. Ольга просила его поговорить со мной, чтобы я согласилась на искусственные роды, и я это прекрасно понимала.

У дома взял мое лицо в свои руки. Пристально смотрел, а я видела боль в его глазах. — Я не хочу тебя потерять!!!!! Я вздохнула. Так я и думала. Федор уже начинает, но нет, я ни за что не откажусь от своего ребенка, я уже люблю ее, очень люблю и пусть пока пол я не знаю, но это моя малышка. Моя девочка любимая родная. — Вот как! Он взял меня на руки и понес к подъезду, а я прижималась к его сильному телу. Я не хотела от него отходить ни на секунду. Хотела, чтобы так прижимал постоянно.

— Ты моя девочка! — он поцеловал меня в шею.

Страстно провел по ней языком…

Я закрыла глаза, ощущая как дрожь идет по всему телу, но мне было нельзя, если только другим способом. Я видела, что он думает то же самое, о чем и я…

— Я хочу тебя! — прошептала я. Федор прищурился, его красивые глаза вспыхнули.

— Я тоже хочу и люблю, безумно люблю тебя девочка моя!!!!

Я вся дрожала, а он взял меня за подбородок и провел пальцем по губе. Мой язык тут же прошелся по нему, а потом ртом я обхватила его чувствуя, как он весь напрягся, слыша его рычание и понимая, я свожу его с ума, как и он сводит меня…

— Я люблю тебя детка! Если честно я не совсем умею говорить красиво, но полюбил тебя, как впервые увидел! Проверял тебя и все больше понимал, что и ты влюбилась, что ни тебе не нужен никто, ни мне!

Я ревную тебя, до жути ревную и чуть с ума не сошел даже не зная, что этот ублюдок твой муж, от ревности! Ты моя, детка, только моя и я хочу, чтобы ты это знала!!!!!!!!

Его голос стал хриплым, я видела, как его всего трясет, а я сама сгорала от страсти. Сгорала от желания чтобы он обладал мной, чтобы брал меня сходила с ума.

— Давай обвенчаемся!!!!! — он еще крепче так что, между нами, не оставалось ни миллиметра, прижал меня к себе.

— Ты и я в короне! Мы вместе! Ты хочешь этого, маленькая? На всю жизнь!!!!!

В глазах застыли слезы.

Я потянулась к нему, а он взял мое лицо в свои ладони. Сколько нежности. Какой он мужчина. Я даже предположить не могла что Богдановский способен на такое.

— Я согласна! — прошептала я, чувствуя, как сама вся дрожу.

Его губы становились все настойчивее, руки просто впечатали меня в стену, а я, кажется, на секунду потеряла способность дышать.

Я хотела стать с ним единым целым, это был мой мужчина, только мой и я не могла от него отступить.

Все остальное не имело смысла, лишь я и он сейчас.

Все остальное было уже потом, но не сейчас… Я сходила с ума в его руках, я трепетала и вся дрожала.

Я не верила в порок сердца, я не хотела верить в то, что могу умереть, что он останется без меня, что в его жизни будет другая женщина, а моя дочка будет расти если она родится с другой женщиной, но ни со мной и я не услышу, как она назовет меня мамой, а он меня любимой. Бог не заберет меня, нет, пожалуйста, нет…

Я просто не представляла, как я буду дышать и жить без него, без нее, я хотела обвенчаться с ним, хотела стать его женой перед Богом со своим именем Эллина, а ни какая-то Рада. Я хотела быть Эллиной, только его Эллиной. Маленькая моя, как он называл меня. Я хотела готовить ему ужин, гладить, убираться в нашем доме и знать, что у нас есть будущее, что у нас будет ни одна малышка, а дом, наполненный теплом, уютом и детским смехом. Чтобы была ни одна малышка, а было много малышей. Наших малышей.

— Я люблю тебя, Федор! Безумно люблю! — прошептала я.

Федор накрыл мой рот поцелуем, а я закрыла глаза. Я без него не смогу уже никогда.

Наше время

— Господи это девчонка!

— Что с ней? Матерь Божья она мертвая от лица одно мессиво!!!

Я слабо застонала. Ничего не чувствовала и не видела.

— Федор! — вырвалось с моих губ. — Федор!

— Нет девочка, это не Федор! — послышался скрипучий женский голос. — Господи, что с ней сделали? Кто тебя так уродовал то девочка? Девочка ты слышишь меня?

Я проваливалась в сон… Вот Федор. Он шел ко мне. Я держала его за руку, и мы должны были повенчаться…

Федор… Федор… Не оставляй меня пожалуйста, я ведь так сильно тебя люблю. Не оставляй прошу.

— Девочка, ты не засыпай! Девочка!

В глазах темнеет. Где-то вдалеке я вижу любимую бабушку, она машет мне рукой. Она так давно умерла, а я ее так любила. Бабуля… Ты за мной… Мои глаза закрываются… Окончательно…