Кровь на янтаре

Анастасия Кильчевская, 2021

События в этой книге начинаются в довоенной Литве, а заканчиваются в 70-ые годы. Герои живут, любят и умирают в сложный исторический период. На фоне таких глобальных событий, как вхождение Литвы в состав СССР, Второй Мировой войны, национально-освободительного движения «лесных братьев» и Холокоста, происходят личные драмы обычных людей. В маленькой деревушке насилуют и жестоко убивают молодую девушку, а потом еще двух женщин. За эти убийства расстреляли местного ветеринара. Но жители деревни не верят в его вину. И через тридцать лет жених убитой девушки проводит собственное расследование и находит убийцу.

Гетто

1 августа 1941 года было создано Каунасское гетто в районе Вильямполе. В течение одного месяца с 1 июля здесь собрали всех евреев города, около 30 000 человек. Многие перевозили свое имущество на подводах и переносили в руках самое ценное, что удалось сохранить. И только Дина ничего не предпринимала для своей семьи. Она безучастно смотрела в одну точку, бормотала что-то и походила на живой труп. Дина не взяла с собой ни детской одежды, ни еды, вообще, ничего. Детей притащили практически голыми прямо из постели, и если бы не помощь других узников гетто, они бы так и сидели без одежды и голодные. Розе не смогли раздобыть обувь, и полицай со смехом кинул ей сапоги только что убитого мужчины. Они были такие большие, что в один сапог могла поместиться половина Розы. Когда она их надела, то от пары шагов стерла в кровь ноги и горько расплакалась. Сразу последовал удар такой силы, что она пролетела несколько метров, перевернулась в воздухе и упала, оставшись уже без сапог.

Дина с поломанными руками работать не могла, а от детей, кроме крови, взять было нечего. И только Роза, как самая старшая, ходила с другими узниками трудиться в поля. Все ее тело нещадно болело от тяжелой и непривычной работы, но еще больше страдала и корчилась душа. После теплого, уютного дома она попала в ад на земле. Детская психика отказывалась воспринимать весь этот кошмар, и лишь папин перстень с янтарем, который она изредка доставала из тайника, служил тоненькой ниточкой, которая связывала с той прошлой счастливой жизнью. Он давал ей призрачную надежду, что весь этот ужас когда-нибудь закончится и за ночью обязательно наступит день. Самым страшным для девочки были не побои, голод и тяжелая работа, а унижение человека до скотского состояния. Узникам не позволяли с вечера и ночью ходить в туалет, который располагался на улице, ведро тоже не ставили. Люди пользовались алюминиевыми мисками, из которых утром выливали содержимое, обтирали их травой или краем одежды и получали в них же порцию баланды.

Роза хотела умереть и не ожидала ничего больше от жизни, которую и жизнью-то назвать было нельзя. Но в Небесной канцелярии на нее были другие планы: там взяли учетную карточку, на которой было написано «Данута Петраускене», и процесс пошел.

Данута не забыла добро и знала, что случилось с доктором и его семьей. Она налила в большую бутыль самогон, положила в мешок хороший шмат сала и позвала мужа на серьезный разговор. Родной брат мужа, Адольфас Петраускас, служил полицаем и охранял гетто.

— Делай, что хочешь, но семье доктора мы должны помочь. Иначе я не смогу жить спокойно! — сказала она Альгирдасу. Он с ней не спорил, ему, правда, не было особо дела до семьи доктора, евреев и политики. Альгирдас был простой крестьянин, но жену любил и был благодарен ей за сына. Да и долги он привык возвращать. И если Данута считает, что они должны доктору, то так тому и быть, отдадим!

Он пришел к брату домой, принес гостинцы. Выпили по стаканчику, посидели, поговорили о том, о сем. Но когда Адольфас услышал просьбу, то вскочил из-за стола и послал брата по всем известному адресу. Но Альгирдас не рассердился и по-прежнему настаивал, а брат кричал и обзывал его дураком, и это было еще самое хорошее слово из тех, что он произнес. Но после третьего стакана Адольфас слегка размяк и все же обещал попробовать.

На следующий день, когда в гетто было мало людей, почти всех угнали на работу, он подошел к Дине. Но говорить с ней было совершено бесполезно, она тронулись умом. Младшая девочка Рахиль стала плакать и цепляться за мать. Пацан тоже заревел, и на них начали обращать внимание другие полицаи. Адольфас отошел от греха подальше. Он хотел попробовать вывезти старших детей, Давида и Розу. По совету Дануты, он им сказал, что действует по поручению родственников. На следующий день, когда собирали узников на полевые работы, он спрятал Розу в мешок для картошки, а пацан вырвался и побежал к маме. Девчонку Адольфас вывез из гетто вместе с мусором, а за городом ее забрал Альгирдас и привез к себе домой. Когда ее увидела Данута, то лишилась дара речи, расплакалась и долго не могла успокоиться. Во что превратилась эта прежде ухоженная и благополучная барышня! Девочка тощая, грязная, изможденная, со вшами и чесоткой. Но самое страшное — это животный ужас, поселившийся в ее глазах…

Роза прожила в их доме до самого окончания войны. Ела она мало, коты у Дануты съедали гораздо больше, сыта была крошкой хлеба и глотком молока. Помощи от нее не было вовсе, но они и не ожидали ничего. Конечно, был большой риск в том, что они прятали ее в доме. Расстрелять могли всю семью, но соседи не выдали, а брат сам имел рыльце в пушку и боялся не только за них, но и за себя. На опушке леса Альгирдас выкопал землянку, там всегда был запас еды, воды и старый тулуп. Когда немцы и полицаи проводили рейды и облавы, Адольфас предупреждал их, и они успевали спрятать Розу. А Дина и ее младшая дочь Рахиль были уничтожены в октябре 1941 года вместе с 10 000 других узников. Их загнали в филиал каунасской каторжной тюрьмы, где и проходили расстрелы. Брат Давид был застрелен еще раньше, во время обхода немцами и полицаями территории гетто. Мальчик попытался защитить Дину, которую ногой ударил один из полицаев за то, что она не отвечает на вопросы, а только смотрит вдаль и раскачивается, как китайский болванчик. Ребенку выстрелили в голову, и он упал к ногам матери, залив ее своей кровью, а Дина даже не вздрогнула, а продолжила что-то бубнить себе под нос и раскачиваться…

А семью Дануты и Альгирдаса Бог хранил, возможно, потому что они смогли остаться людьми в это страшное для всех время.