Сценарий правится на ходу

Анастасия Исаева

К 23 годам Анна Чернигина осталась без семьи, друзей и карьеры. Получив диплом журналиста, она переезжает из Англии в областной центр России, чтобы начать все с чистого листа. Аня не распространяется о прошлом и мечтает о простых вещах: доме, друзьях и стать редактором. На новом месте она встречает Костю, Марка, Влада и Алекса. Кому-то из них Аня спасет жизнь, другой окажется врачом и поможет ей, на третьего она будет работать, но только одного Анна полюбит по-настоящему.

Корректор Александра Ручьева

© Анастасия Исаева, 2022

ISBN 978-5-4483-1151-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Август, 2011 год

Когда начались титры, в зале включился свет. Фильм оправдал Анины ожидания: она забыла о реальности на пару часов, выбрав героя для сопереживания. Закончился самый поздний сеанс, немногочисленные зрители стянулись к выходу. Акустика помещения искажала тональность звуков: топот, шорохи и разговоры ухали в стенах кинозала. Аня улыбнулась, когда кто-то эмоционально пересказал полюбившийся ей эпизод. Она потянулась, подхватила свой маленький рюкзак и последней вышла в холл.

Кинотеатр опустел: кассы закрылись, бар с напитками и попкорном стоял непривычно темным. Тишину нарушали жужжание пылесосов и хлопанье дверей. Аня покинула здание, совершенно уверенная, что скоро сюда вернется. За полтора месяца она стала узнаваемым посетителем: охранники на входе приветливо кивали, кассиры улыбались, продавая ей билет. Аня не пропускала премьеры, а на некоторые фильмы ходила не по разу. Этот кинотеатр был рядом с домом, и она часто здесь бывала.

Стоя на крыльце, освещенном яркой вывеской, она ощущала нетипичную бодрость для двух часов ночи. И хотя сегодня она рано встала и многое успела, спать не хотелось. Днем Аня и ее дизайнер Ирина приняли работу у бригады мастеров. Ребята за несколько недель превратили бетонные стены ее однушки на двадцатом этаже в нечто, называемое «подготовлено к декоративной отделке».

Аня не могла дождаться момента, когда сможет переехать в свой первый собственный дом. С малых лет она жила в чужих стенах и грезила о личном пространстве, где все устроит на свой вкус.

После обеда они с Ириной формировали итоговый список предметов интерьера. Аня хотела простую обстановку и в некоторые моменты удивлялась, что это выходило недешево.

— Как такое возможно? — спросила она, показывая картинку дивана, обтянутого пестрой тканью, с кисточками на подлокотниках. — Мой обычный серый диван дороже, чем этот.

— Ты хочешь такой? — весело спросила Ирина.

Аня покачала головой.

— А ты присмотрись, — посоветовала дизайнер. — Они только кажутся одинаковыми. Но твой — это оригинальная разработка, там другие материалы, и в свое время его автор получил несколько наград. Этот пестрый только формой похож, его производство поставлено на поток, а твой делают по заказу.

— О, это как с платьем, которое сначала выпустили в сезонной коллекции, потом подгоняют под каждого клиента. А на будущий год весь масс-маркет делает нечто похожее.

— Абсолютно верно, — сказала Ирина, посмотрев на свою заказчицу, словно та говорила странные вещи.

Той совсем не нужно было такое пристальное внимание, и она постаралась отвлечь Ирину, задав вопрос про какую-то вещицу.

В их первую встречу Аня ограничилась простым объяснением, произнесенным доверительным тоном:

— Надеюсь, вы сможете понять меня. Я училась в Англии несколько лет, поэтому немного забыла русский. Я буду благодарна, если иногда будете меня поправлять.

Ей сразу понравилась Ирина — талантлива, деликатна, умеет слушать. Почти одного возраста, девушки быстро нашли общий язык.

— Подбросить тебя домой? — предложила Ирина, когда они закончили проверку заказа. Сегодня Аня осталась без машины. Какой-то болван запер ее «Астру» на подземной парковке в доме, где она купила квартиру.

— Спасибо, не надо. Я лучше пройдусь.

Первое время Аня чувствовала себя туристом. Бродя по улицам и слушая, как здесь говорят, она пыталась относиться к новой реальности как к приключению. Спрашивала дорогу у прохожих, так как решила поначалу не заводить умный телефон с картами.

После Европы и пафосной Москвы многое здесь казалось диким, неудобным и отсталым. Не хватало привычных продуктов, вежливых улыбок окружающих, стабильной работы общественного транспорта. Уже на вторую неделю пребывания она сдалась и купила машину.

Чуть позже нашлись приятные стороны в том, что поселилась в средней полосе России, далеко от столицы. Аня обрела то, чего ей не хватало в прошлом — ощущение, что ты в толпе и вместе с тем сам по себе. Чувство безграничной свободы кружило голову, и внутренний голос подсказывал, что настал момент, когда можно делать что захочется.

Этим вечером Аня выпила латте в маленькой кофейне, где к напиткам неизменно приносят печенюшку или шоколадку. Решение отправиться на последний сеанс пришло само собой: она уже видела этот фильм, и была не прочь его пересмотреть.

Дневное тепло утонуло в ночной прохладе, ощущалось приближение осени. На стоянке перед кинотеатром не было ни одного такси. Вызывать и ждать не хотелось, она быстрее дойдет пешком. Ее дом находится в этом же квартале, в десяти минутах ходьбы. Легкие балетки не очень-то грели августовской ночью, поэтому Аня решила не стоять на месте и направилась во двор многоподъездного дома. И хотя за домом был оживленный проспект, здесь стояла тишина. Ей встретились только парочка подростков и кошка, спешившая по своим делам.

Двор занимала белая школа, окруженная высокими деревьями. Аня не сразу разобралась, что за шелестом листвы скрываются приглушенные голоса. Одновременно с этим она заметила движение за школьным забором и замерла около припаркованного автомобиля. Услышав отрывистые фразы и шаркающие шаги, девушка присела. Надеясь, что машина ее скрывает, продолжила наблюдать за происходящим. Три темные фигуры приближались к воротам, и было совершенно очевидно, что они кого-то несут.

Повинуясь какому-то внутреннему чувству, Аня достала телефон и набрала три цифры, которые выучила сразу после переезда, даже не догадываясь, как скоро эти знания пригодятся. Что бы тут ни происходило, на доброе дело это не похоже.

— МЧС, оператор Краснова. Представьтесь, пожалуйста, — ответил строгий женский голос.

— Мое имя Анна, я нахожусь во дворе девятого дома, по улице Маяковского, — понизив голос, сбивчиво начала Аня. — Три человека кого-то несу…

Удар по голове оборвал разговор, телефон выпал из рук, и девушка оказалась на коленях.

— Ах ты дрянь! — кто-то злобно прошипел.

Затем он схватил Аню за волосы и потянул, заставляя подняться и податься к себе. Она сопротивлялась, понимая, что как только окажется прижатой к напавшему, у нее будет меньше шансов вырваться. Ее снова дернули за волосы, рывок был сильным, и она вскрикнула, но смолкла после нового удара — ногой под ребра. Весь воздух, казалось, вылетел из легких, и паника почти захватила ее.

Аня лихорадочно соображала, что делать. Не дожидаясь, пока утихнет боль в боку и восстановится дыхание, она резко выпрямилась и двинула его локтем куда смогла попасть. Агрессору это не принесло вреда, наоборот, раззадорило — не ожидал, что девчонка станет сопротивляться.

— Вот так, да?

Его гогот злил. Сам того не зная, негодяй не давал ей скатиться в отчаяние. Она извернулась и пнула его по ноге. Противник зарычал и сильно приложил Аню головой к автомобилю. Перед глазами все поплыло, но резкий звук помог остаться в сознании — сработала противоугонная сигнализация.

На какую-то секунду это отвлекло внимание напавшего, он ослабил хватку. И Аня воспользовалась его ошибкой: снова со всей силы ударила его по голени, надеясь, что попала по той же ноге, высвободилась и понеслась прочь, не разбирая дороги. В спину ей летели ругательства.

Адреналин бурлил в крови. Страх, что этот человек бросится за ней, гнал назад, в сторону кинотеатра. Девушка не отметила, куда делись те трое и жив ли тот, кого несли. Уже неважно. Главное — убежать и не стать очередной жертвой. Впереди показалась арка, и беглянка свернула туда.

Едва она выскочила из двора, ее ослепил свет автомобильных фар. Скорость машины была невысокой, и Аня бросилась на капот, надеясь, что та остановится. Водитель дал по тормозам и удивленно на нее уставился.

— Уходи! — послышался возмущенный голос из раскрытого окна.

— Прошу вас! Мне надо доктора, — Аня обернулась, проверяя, не последовал ли за ней тот тип. — Пожалуйста! Заплачу вам сколько надо.

— Хорошо, залезай.

Она села назад.

— В какую больницу?

— В любую.

Они поехали. Внутри было нереалистично спокойно, и Ане казалось, что ее тяжелое дыхание заполняет машину до крыши, перебивая радио. Спустя пару песен она перестала дрожать и позволила себе облокотиться на спинку сиденья.

— Не заляпай салон, — бросил водитель.

— Что? — Аня растерянно посмотрела на руки и не увидела грязи.

— На голове.

— Ох, — выдохнула девушка, дотронувшись до участка, которым ее приложили к автомобилю во дворе. На пальцах осталась теплая влага, должно быть, на щеках видна кровь. Аня натянула капюшон, стараясь не думать о ранениях, надеясь, что все обойдется. Успокаивало, что ушла сама, сейчас в сознании.

— Не холодно босиком?

Повторное «Ох!» раздалось в салоне. Она и не заметила, что потеряла обувь. Значит, ноги гудят не от общего напряжения, а потому что ободраны. До этой минуты гораздо большее беспокойство ей причиняла пульсирующая боль в голове.

— Что случилось? — спросил водитель, пытаясь поймать ее взгляд в зеркало.

— Я шла домой, а он просто появился там, — как можно нейтральнее ответила девушка.

— Поздновато для прогулок.

Водитель понял, что его пассажир плохой собеседник, и удержался от дальнейших расспросов. Не совершила ли она глупость, вмешавшись в ситуацию, ни в чем не разобравшись? Помочь не смогла, только сама пострадала. И вдруг тот, кого несли, — не жертва, а просто чей-то нетрезвый друг? Тогда за что ее били?

— Приехали. Больница.

Аня выглянула в окно, совершенно не понимая, где они находятся.

— Сколько я должна? — она полезла в рюкзак за кошельком.

— Нисколько. Еще нужна помощь?

— Спасибо, дальше я сама.

— Ну, смотри, больше не ходи одна.

— Не буду. Спасибо вам!

Такое простое действие, как выйти из машины, забрало у Ани много сил. Голова кружилась и появилось ощущение тошноты. После пары глубоких вдохов она обрела равновесие и осмотрелась: перед ней здание, обнесенное решетчатым забором. Задрав голову, Аня увидела светящиеся буквы «Городская больница №3» и встрепенулась. Это учреждение было в списке, который выдали в страховой компании, когда она покупала полис дополнительного медицинского страхования.

Не представляя, куда ей обратиться, Аня двинулась к открытым воротам.

— Ты куда это собралась? — чей-то окрик заставил ее вздрогнуть и замереть на месте. К ней шел коренастый человек в камуфляжной одежде и высоких ботинках.

— Чего тебе надо?

— Д-доктора. М-меня… атаковали, — проговорила испуганная девушка, вжавшись в забор.

Он встал перед ней, не позволяя пройти.

— Проспись. Вот и все лечение.

— Что сделать?

— Иди, говорю, протрезвей.

Аня не могла поверить в абсурдность ситуации. После всех неприятностей приходится препираться с охраной на пороге больницы.

— Нет! У меня есть все права на помощь. И страховка!

— Что здесь происходит? — в спор вклинился третий участник — молодой мужчина в мятом костюме с сумкой через плечо, стоявший от них в нескольких шагах.

— Бродяжка требует врача, — с неприязнью в голосе ответил охранник.

— Да? Мне так не кажется. Как вас зовут? — обратился он к девушке.

— Аня.

— Аня, я Константин. Врач. Можно вас осмотреть?

— Хорошо.

В свете медицинского фонарика девушка увидела, что у молодого человека усталое лицо, светлые глаза и вьющиеся волосы. Он тихо говорил, что нужно делать: посмотреть налево, потом направо, следить взглядом за указательным пальцем.

— Сейчас я назову пять слов. Книга, полка, лошадь, дерево и стол. Запомните их. Что с вами случилось?

— Я кое-что увидела… и позвонила в службу спасения. Был еще кто-то. Он меня бил. Болит везде. Особенно тут, — Аня стянула капюшон.

— И вы смогли убежать, — сказал он после заминки. Это был не вопрос.

Плохо дело, если врач, увидев повреждения, замолчал. Маленький фонарик исчез, а окружающего света не хватало, чтобы прочесть лицо Константина. С колотящимся сердцем девушка ждала, что будет дальше, на всякий случай схватившись за ребристый прут забора.

— Немедленно позвоните в неврологию, — спокойно сказал он охраннику. — Пусть пришлют каталку. У нас ЧМТ.

Потом обратился к Ане.

— Какие слова я называл?

— Что такое ЧМТ?

— Какие слова я называл?

— Полка, книга, стол.

— Остальные помните?

— Tree, horse¹²

Врач озадаченно на нее уставился. Аня хотела объяснить, что те слова на русском слишком длинные. А еще сказать, что она безумно устала думать на одном языке, а говорить на другом. Но не смогла. Все звуки разом пропали, а неровный асфальт устремился ей навстречу.

* * *

Аня проснулась в чужом месте: незнакомые запахи и неопределенные шумы тревожили ее сознание. Инстинкт самосохранения подсказал, что, прежде чем открывать глаза, стоит изучить обстановку. Итак, она на кровати, заправленной грубым постельным бельем, от которого пахнет стиральным порошком и утюгом. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, где ты находишься.

Аня сосредоточилась на своих ощущениях. Каждая мышца болела, словно она перестаралась на тренировке. Правая рука в локте жутко чесалась, но это было ничто по сравнению с головной болью. Казалось, даже дыхание усугубляет ее состояние. Мысли путались, не получалось вспомнить, как оказалась в больнице.

Зато помнила предыдущий раз, когда провела неделю на больничном, выздоравливая после несчастного случая во время репетиции — ее и других девушек задело незакрепленными декорациями. Пришлось пропустить важное дефиле. В день выписки они познакомились с Генри, тогда она посчитала это подарком судьбы.

Аня запретила себе вспоминать дальнейшие события — это прошлое. Недавно она начала новую жизнь: уехала из Лондона, продала унаследованную в Москве квартиру и поселилась в провинции. Невозможно забыть тот факт, что у нее никого нет. Она вздохнула и открыла глаза. Серый потолок, голубые стены, в ногах кровати пустая штука, на которую вешают пакеты для капельниц.

— Эй, привет!

На соседней койке сидела дама лет пятидесяти с начесанными волосами и при макияже, одетая в яркий балахон.

— Я Катерина Александровна. Подъем, скоро обход.

Не переставая изучать Аню, она отложила расческу и принялась массировать руки с кремом.

Аня постаралась сесть и поплатилась за это острой болью в левом боку. Ощупывая себя через застиранный халат, она морщилась от неприятных ощущений. По всей видимости на ней осталось белье и нет повязок.

— Когда я прибыла? — растерянно спросила она у соседки.

Та подозрительно скосила глаза.

— Около пяти утра. Еще не совсем рассвело.

Аня посмотрела на левое запястье, где обычно носила часы. Пусто. Также с этой руки пропало кольцо, которое она никогда не снимала. Ее ограбили?

— Да ты не волнуйся, — сказала соседка. — Старшая сестра все отдаст. Ты же в неврологии. Скорее всего, побрякушки сняли, чтобы засунуть тебя в сканер. А тебе идет.

— Что «идет»? — Аня определилась со стратегией: гораздо проще переспрашивать, чем строить собственные фразы.

— Бинт на голове, — кивнула женщина. Затем она пересела к ней и протянула пудреницу с зеркалом.

Отражение не порадовало. На бледном лице выделялись синие круги под глазами и большие зрачки. На манер утепляющей повязки вокруг головы обернут широкий бинт. Она молила небо, чтобы травмы оказались не столь серьезными и волосы остались на месте. Катерина Александровна упомянула сканер. Что проверяли врачи и что в итоге нашли?

— Ты странно говоришь. Как тебя звать-то? — почти ласково спросила соседка.

Аня представилась, чувствуя подступающее волнение. Ее русский нуждался в шлифовке. Для этого она посещала специалистов. Логопед работал с ней над произношением, помогал правильно строить фразы, а репетитор по русскому давала орфографию и остальные сложности. Учителя отмечали ее успехи, но за столь короткое время невозможно наверстать пятнадцатилетнее отсутствие в языковой среде.

С отцом они говорили только на родном языке. В ее школьной программе было несколько великих романов русских классиков, и девушка была звездой класса, прочитавшей их в оригинале. А теперь Аня убедилась, что этого недостаточно для сохранения языка в полном объеме. Несмотря на богатый лексикон и хороший письменный, ей было нелегко поддерживать темп беседы — не всегда успевала вспомнить подходящие слова.

— А что такое «обход»?

Соседка собиралась что-то сказать, но вторжение двоих человек в палату спасло Аню от расспросов.

— Константин Дмитрич! — воскликнула Катерина.

Вошли врач и медсестра в белых халатах. Аня сразу обратила внимание на мужчину: молод, приветлив, хоть и выглядит не выспавшимся. Она его знала. Совершенно точно уже слышала этот голос. Незабываемый тембр с характерными интонациями. Он говорит негромко и словно лениво, и при этом не было сомнений, что он контролирует диалог. Кивнув Катерине Александровне, он переключился на Аню.

— Вы меня помните? Голова болит? — тон спокойный и будничный. Ясно, что стандартные вопросы о самочувствии он задает по сто раз на дню. Если бы не сосредоточенный взгляд, Аня бы подумала, что ему нет до нее дела.

— Помню, но не понимаю, как я вас знаю.

«Какие же у него яркие зеленые глаза».

Врач стал смотреть на нее по-другому. Профессиональная внимательность сменилась любопытством.

— Так что голова?

— Болит. Очень.

— Хм, томография была чистой. Анализы? — не глядя на медсестру, он протянул руку. Та достала из веера бумаг парочку нужных, и вложила их в ладонь врачу. — Наркотики и алкоголь не обнаружены, сахар в норме. Принимаете какие-то лекарства? Аллергии имеются? Ну, не жмурьтесь, посмотрим наверх.

С помощью фонарика он провел тест на реакцию значков. Девушка помнила, что такое в прошлый раз делал доктор-невролог во время обследования в лондонской больнице.

— Не принимаю. Аллергия на киви.

Последняя фраза почему-то вызвала улыбку у присутствующих в палате.

— Что такое? — недоумевала девушка.

— Ничего. Травмы головы были в прошлом? Что последнее помните?

Делая вид, что вспоминает, Аня про себя решала дилемму. Если скажет о том сотрясении, он захочет взглянуть на историю болезни. Если нет, то она может себе навредить — врачу лучше знать анамнез.

— Было сотрясение мозга. Почти три года назад. Последнее воспоминание?… Я шла домой. Машины не было, потому что она… ее закрыли на парковке. Больше ничего.

— В какой больнице лежали? Нужно посмотреть записи в карте.

— Она в другом городе.

— Ладно, сестра потом запишет.

— Что со мной не так? Мой бок болит и ноги тоже. — Она приложила руку к повязке на голове. — Тут рана?

— Около трех утра вы босиком пришли в нашу больницу. Осмотр выявил сотрясение мозга средней тяжести и рану в теменной области. Наложены пять швов. Волосяной покров большей частью сохранен. С левой стороны ушиб, переломов ребер нет. Несколько синяков и ссадин. На ступнях порезы. Вы можете получить консультацию у травматолога. А для лечения рекомендую остаться в отделении неврологии. Хотите сообщить в полицию о случившемся?

Аню бросило в дрожь. Большей частью сохранен? Швы? Синяки? Ушибы? Ее избили. И она не помнит, кто это сделал и при каких обстоятельствах. Неизвестность пугала сильнее, чем травмы.

— Я… не знаю, что сказать. Ничего не помню. Можно пока без полиции?

— Дело ваше, это не пулевое ранение, сообщать не обязан.

— Спасибо. Да, я останусь. А где мои вещи?

— Я принесу, — сказала медсестра.

В качестве контактного лица Аня указала своего дизайнера, сообщила название страховой компании и адрес больницы в Лондоне, записанный без единого комментария. Сестра вернулась с пакетом, где лежали Анины одежда и рюкзак, и пациентка сразу принялась за их изучение.

Пыльные джинсы, футболка с пятнами крови, такой же запачканный джемпер с капюшоном. Нет обуви. Ну да, врач упоминал, что она пришла к ним босиком. В основном отделении матерчатого рюкзака нашлись ключи, документы, кошелек, косметичка и записная книжка. Телефона нет. На нее напали из-за него? Кто мог заинтересоваться дешевым аппаратом? Может, она пострадала, когда у нее отобрали часы и кольцо?

Во внешнем кармане были ручка и пакетик сахара с логотипом кофейни. Аня редко добавляла в кофе сахар, только в черный, но всегда забирала его с собой. Ей нравилось, что в каждом заведении свой вариант упаковки: рассыпной или кусковой, в длинных бумажных трубочках или в квадратиках, лаконичный логотип или задорные рисунки. И так как пакетики регулярно выгружались в большой салатник на тумбочке возле двери, выходило, что совсем недавно она была в кофейне и не успела зайти домой.

— Что-нибудь вспомнила? — соседка вернулась после завтрака с кружкой и булочкой, которые она пристроила на тумбочке. — Это тебе. Поешь.

— Спасибо, — пробормотала Аня. Есть совершенно не хотелось. — Ничего не вспомнила.

— Сестры болтают, что Костя нашел тебя у больничных ворот, и ему пришлось лично нести тебя до дверей. Повезло так повезло.

— А что еще говорят? — спросила Аня, не поверив, что врач стал бы рисковать и перемещать пострадавшего без сознания.

— Ничего конкретного. Но ты везучая, девочка. Сразу попала к нужному специалисту.

— Не нарочно, — буркнула Аня, доставая из второго наружного кармана часы и серьги с колечком, кем-то завернутые в серенький бланк для рецептов.

Получается, ее не ограбили. Тогда что же случилось?!

— Красота какая! — воскликнула Катерина, глядя на кольцо, которое Аня сразу же надела на руку. Серебристый металл оборачивался вокруг пальца подобно кружевной ленте. Заметного размера розовый сапфир в обрамлении росинок-бриллиантов не добавлял тяжести. — Настоящее?

— Ну что вы! — этот ответ Аня заготовила много лет назад. После него расспросы прекращались.

Все проверено, а результата нет. Единственной ниточкой была кофейня. Можно туда пойти и уточнить, когда она заходила, а еще лучше, посмотреть записи с камер наблюдения. Однако нельзя надеяться, что это сильно поможет.

— Все карманы проверила? — участливо спросила соседка.

— Да.

— И одежду?

— О!

Через минуту в джинсах нашелся билет из кинотеатра, расположенного около дома. На нем стояла вчерашняя дата и время 23:55. Уже что-то: сеанс закончился около двух часов утра. В больницу она пришла в три. Что-то произошло за этот час. Что?

Аня потерла лоб, пытаясь восстановить хронологию событий. Ирина, квартира, машина, офис, прогулка, кино. Подобно лавине в горах, ее накрыло вернувшимися воспоминаниями. Девушка заново пережила драку в тихом дворе, испытала липкий страх, почувствовала каждый полученный удар, услышала звук ломаемого телефона. Перед глазами была картина: трое мужчин кого-то несут.

Она резко вскочила, игнорируя боль в ступнях и стучащий в ушах пульс.

— Человек! Там был человек! Его несли! Я звонила спасателям!

От быстрой смены положения голова сильно закружилась. Теряя сознание во второй раз за сутки, Аня запомнила округлившиеся глаза Катерины Александровны и ее крик:

— Врача! Срочно!

Примечания

1

^[1] Tree, horse (англ.) — дерево, лошадь.

2

Tree, horse (англ.) — дерево, лошадь.