Античные возлюбленные

Анастасия Емельянова

Восхитительный город Ришар – цитадель богов!… или тех, кого мы только привыкли считать богами. Ирина совершенно не планировала разгадывать тайны бытия, но по иронии судьбы оказалась не только впутана в интриги города, но и накрепко связана с самый пугающим и опасным богом, имя которому – Аид.

Глава 4

— Аид?! Как ты… Рихша?!

Да, не такое приветствие я ожидала. Без каких-либо предупреждений, ожиданий и остановок, мы спустились на пегасе прямо на центральный балкон, откуда вышли в Зал Совета.

Зал представлял собой огромную комнату с бледно-голубыми стенами, белыми колоннами и кучей кушеток по всему помещению. С потолков свисали шелка, создавая еще большее впечатление неземного, сказочного места.

Боги лежали на шикарных кушетках, в окружении подушек, фруктов и вина. Между ними балансировали хрупкие девушки в легких одеяниях в восточном стиле. Полуобнаженные, с расшитыми почти прозрачными топами и штанами, они как наложницы в гареме, обслуживающие господ. Фигуры истинных красавиц походили на неземные творения, будто какой-то искусный мастер вылил их тела из мрамора и молока.

Шихайри лениво разговаривали, пили вино и наслаждались жизнью. В каждом их движении скользила грация, величие личностей, познавших власть. Равнодушные взгляды были давно привыкшими к тем сокровищам, что их окружали. В их жизни было само собой разумеющимся наличие красоты и комфорта, а взгляды, что они получали, наполнены только восхищением.

При каждом из господ сидела Рихша. Девочки, хрупкие и невинные. Девушки, уверенные, но ранимые. Женщины, гордые и опасные. Только при одной сидел мальчик. Но он был почти ребенком. Лет двенадцать от силы. Хозяйка лениво поглаживала его затылок, как кошка, знающая, что добыча от нее все равно не сбежит.

При виде нас один из господ даже приподнялся. В глазах промелькнули вспышки гнева, страха и еще чего-то, что понять я не смогла. Напряжение в его плечах ощущалось также явно, как и у Аида. Только если мой шеф был сосредоточен, в привычной ему манере, как и на многих других совещаниях, когда ему просто нужно быть ко всему готовым, но без страхов или опасений, то другой Шихайри определенно чувствовал себя загнанным в ловушку зверем, которому приходится храбриться лишь из-за присутствия здесь собратьев, иначе он давно бы сбежал.

— Да вот решил заглянуть к тебе, братец. Давно с родней не виделся.

— Да… давно…

— Ты вот скажи мне, дорогой Зевс, как так выходит, что мою Рихшу у меня из под носа пытаются украсть? Разве это дело, если каждый встречный будет покушаться на собственность Валейши?

— Что ты такое говоришь? Да, я слышал, что мы пропустили появление новой Рихши. Ее как раз заметили при одном из храмов Греции. Но знака принадлежности никто не видел! Как и полагается, мы хотели проводить ее на аукцион, где достойный Шихайри получил бы ее в услужении. Все совершенно точно с соблюдением законов! Твоих еще законов, дорогой брат!

— Ну разумеется! Твоя патриотичность и законопослушание всегда были на высоте! Что же, если появится смельчак, желающий оспорить мое по праву, я выслушаю наглеца. Даже не убью. В первые десять минут.

— Ты забываешься!

— Это ты забываешься, брат! — Голос в один миг стал жестче, холоднее. Таким моего руководителя лучше не трогать, ведь сейчас он определенно едва сдерживался. Вокруг него даже искры летали!

Стоп! Искры?!

Только сейчас я заметила нечто странное. В комнате, если приглядеться, летала паутина. Тонкая, невесомая. Нити разных цветов и размеров кружились в воздухе. Большая их часть была расположена вокруг людей. Причем, чем дальше от них, тем светлее и меньше они становились, пока не растворялись вовсе.

Вокруг Рихш они были самыми яркими и сочными. Да, именно так их можно охарактеризовать. Нити, казалось бы, имеют свой вкус. Шихайри, поглаживающая мальчика по затылку, как раз-таки пробовала эти нити на вкус. Они плавали вокруг мальчика, поблескивая нежным оттенком морской волны. Время от времени вспыхивали новые, старые нити, подплывая к нему, наполнялись силой. Но преобладающим оттенком все равно был бирюзовый. И именно он крутился вокруг его хозяйки. Казалось, это само умиротворение скопилось вокруг нее.

Что интересно, если вокруг Рихш преобладали матовые оттенки, то около богов мерцали целые жгуты, короткие, толстые, но при этом сверкающие, как будто бы излучали свет!

Также, как и вокруг других Шихайри, в воздухе вокруг Зевса и Аида тоже мерцали нити. Некоторые даже свернулись в клубки, яркими вспышками мигая вокруг них. Черные, красные, они передавали настрой враждебности и озлобленности Зевса. Впрочем, вокруг Аида мерцали вспышки ледяного, синего и черного цветов.

Что это вообще такое? А другие их видят? Это и есть энергия, которой они питаются? Чувства и эмоции? И если да, то почему я вижу ее? Из-за того, что я Рихша? Но ведь раньше я ничего такого не видела!

Тысячи мыслей пронеслись и осели, так как главная проблема в лице двух братьев, не совсем дружелюбно настроенных друг к другу, все также висела в воздухе. И как бы я не была смелой или любопытной, но вот настороженности в этот момент хватало с лихвой, чтобы спрятаться за спину своего защитника.

— Я — глава Совета! Ты отрекся от права входить в совет, а значит, должен подчиняться мне!

— Разумеется, ты глава! Помни об этом, когда усмиряешь своих олухов. Ведь именно ты несешь ответственность за их поступки. Это мое единственное предупреждение. В следующий раз его может и не быть.

— Аид! Из-за какой-то дряни!..

— Осторожнее с выражениями, братец. Я пробуду какое-то время в Ришаре, улажу дела. Очень надеюсь на твое благоразумие. Хорошего вечера, господа!

Аккуратно подтолкнув меня в сторону балкона, Аид дал всем понять, что встреча окончена.

Аид! Это были члены правительства, а мой шеф отчитал их как нерадивых школьников, которые за своей праздностью забыли о делах! Именно он начал и завершил аудиенцию, что такой неожиданностью стала для многих. Но больше всего удивила даже не его властность или нотации, а сами боги, которые определенно его опасались!

Даже факт появления перед взглядом нитей, пропавших также неожиданно, как и появившихся, не занимал так много мыслей, как значимость шефа в этом новом для меня обществе.

— Зевс — ваш брат? То есть, вы трое братьев? Зевс, Аид и Посейдон? Как это вообще у вас работает?

— В смысле — как? Также, как и у всех. Мать рожает детей. Непорочное зачатие — вымысел. Мы не вылупляемся из яйца. И нас аисты не приносят.

— Да, я не это имела ввиду. Мне все еще непривычно принимать за реальность то, что всегда считала сказками. Мне показалось, что у вас отношения напряженные? В мифах говорилось о трех верховных богах, которые свергли отца, Кроноса. Это и есть о вас? Вы дети титана? И те самые боги Олимпа?

— А, ты об этом! Видишь ли, наша жизнь длится около тысячи лет, поэтому многие и принимают нас за богов, но мы все же смертные. Впрочем, кое в чем мы отличаемся от вас. И не только в жизненных силах. Мы наследуем имена наших предков, что когда-то давно творили историю.

Олимпийские жители считаются древнейшими Шихайри, ведь именно там были их первые поселения. Именно прародители были теми самыми богами, о которых слагали легенды. И сыновья Кроноса, жившие в этом мире относились еще к детям тех Двенадцати, от которых идет зарождение мира.

Когда-то давно у одного из Валейши появилась фанатичная идея, что было бы неплохо создать иллюзию бессмертия. И сделать это решили путем наследования не только имени, но и судьбы предка.

Мойры заметили, что периодически рождаются дети, плетением ауры идентичные некоторым предкам. Такие дети рождаются хаотично, нет никакой системы, ни гены, ни окружение, ничего не составляет четкой картины того, где и кто родится в следующий раз. Но это происходит раз за разом.

А что насчет отца… титан Кронос был нашим приемным отцом, родного мы потеряли, когда тот совершил преступление против одной из принадлежащих Валейши Рихш.

Колоритная внешность и буйный нрав вкупе с фантазией людей создали красивую историю. И его потомки гордились своей судьбой, хотя и рождались такие Шихайри нечасто. Наш приемный отец был достойным наследником, действительно перенявшим все особенности своего праотца. Правда, поспособствовали мы этому не меньше, готовые с гордостью следовать предопределенному пути своих имен.

Кронос заменил нам не только отца. Мать, когда мы трое унаследовали имена, отказалась иметь с нами дело. Ей было горько от того, что Ниархи, не получившая даже имени, родила сразу трех Валейши с величайшими именами и судьбами.

— То есть, если у вас родится ребенок…

— Не будем об этом. Мы на месте.

На самом нижнем острове, даже не в центре, а на окраине территории отколотым куском висел небольшой полуостров с расположенным на нем особняком, садом и даже небольшим водопадом, выходящим из груды камней.

Именно на этот маленький остров мы и приземлились. Морок, отпустив своих навязавшихся путников, тут же скрылся в гуще деревьев, а мы последовали вперед.

Дом Аида представлял собой особняк в готическом стиле. Этакое убежище чудовища. Не сказать, чтобы пугающее, но красок определенно маловато. Колонны, обвитые плющом, стены мрачные, холодные. Во всех окнах — лишь пыль. Никто не встречал хозяина. Казалось, даже сам замок не сильно рад возвращению жильцов.

Сад, простирающийся вокруг, также не радовал жизнью. Холодно, мрачно, серо. Несколько голых деревьев за углом, да серый жухлый газон на все расстояние, охватывающее взгляд. Это надо так запустить! Хотя, шеф сам говорил, что почти не бывает дома. Отсюда становится понятна вся эта запущенная мертвенная атмосфера. Как будто даже эмоций никаких нет.

Я слегка прищурилась, чтобы вновь рассмотреть нити эмоций, блекло проявившиеся перед глазами. Получилось это с трудом, в конце концов, впервые приходится сталкиваться с тем, чтобы вещи, всегда казавшиеся эфемерными и неосязаемыми, вдруг обрели плотность. Я даже сумела затронуть мимолетно нить, что крутилась рядом со мной. Впрочем, успехи на этом заканчивались.

Подобный эффект был временным, так как эти нити то пропадали, то вновь появлялись перед взором, путая сознание. В какой-то момент мне даже захотелось обратиться к Аиду, узнать, что именно происходит. Но что-то заставило меня остановиться, как будто подсознание было против.

Не став сильно зацикливаться, я решила узнать позже о странностях своего восприятия, если в том появится потребность. А сейчас спишем это на способности Рихши. В конце концов, должны же и у нас быть какие-то плюшки?

Прищур ничего не дал, а вот рассредоточение взгляда помогло. Сначала перед глазами помутнело, пробежались мушки, и только потом все вернулось на круги своя. И вокруг появились те самые эмоции, кружащиеся вокруг меня тонкой паутиной.

Сквозняк пролетел по дому, когда дверь со скрежетом отворилась. Тонкая полоска света вначале всколыхнула пыль, а после с теплым ветерком разогнала и мрак. Атмосфера сохранялась и внутри — пустые стены, закрытая чехлами мебель, тишина. Все просто кричало о заброшенности. Казалось бы, пространство вокруг своей недоброжелательностью высказывало обиды нерадивому хозяину. Даже озноб пробил от этой тишины.

— Проходи. Знаю, что запущено. Но я не использую для поддержания уюта силы. А без них, как видишь, все сложно. Давай, я тебе пару комнат приведу в порядок?

— Не нужно. Времени у меня предостаточно, так что, если это будет уместно, я займусь уборкой сама. Займу себя.

— Как пожелаешь. Твои вещи привезли, — кивнул на уйму пакетов, стоящих в углу прихожей. А я даже не обратила внимания! Хотя их новизна и яркость остро контрастировала с основными оттенками помещения.

— Если мне что-то понадобится, то звонить вам?

— Я постараюсь вернуться как можно раньше, но если понадоблюсь, звони в любое время. Нотутбук в твоем распоряжении. Делай заказы, не стесняйся. Тебе понадобится многое, полагаю? Еда, косметика, шампуни. Доставка здесь быстрая, так что шикуй. Развлекайся, дом в твоем распоряжении!

Не знаю, как у Шихайри оценивается временной отрезок, но вот Валейши не было уже трое суток, а на сообщение он лишь отписался, чтобы не ждала, отдыхала и осваивалась.

Быстро вернется, да? Вот ведь изворотливый сукин сын!

В первый день я еще чувствовала себя скованно. Обошла дом, заглянула в несколько комнат. Нашла кухню, библиотеку и спальню. Сильно не геройствуя, просто стянула с постели чехлы, нашла более менее чистое белье, и так и устроилась.

Долгое время я просто ворочалась с бока на бок, пытаясь устроиться удобнее. Но сон в голову не шел, как ни старайся!

Невероятно! Я в совершенно другом мире! Мир, живущий по своим правилам, во многом отличающийся, хоть и имеет множество деталей, схожих по задумке.

В голове всплывали образы зданий, мимо которых мы пролетали. Удивительно, но здесь довольно уместно сочетались викторианский стиль со всеми его башенками и сказочными садиками, греческие изыски с колоннами и каменными основами, а также элементы некоторых утерянных цивилизаций, встречающиеся зачастую как странные построения, исписанные рунами или непонятные материалы, будь то полупрозрачные камни с вкраплениями древесных волокон или паутина, покрывающая поверхность воды плотной сеткой, которая выдерживает вес целого строения несмотря на внешнюю хрупкость.

На некоторых островах я видела жизнь, на некоторых строения замысловатой формы. Из-за скорости перемещения не удалось рассмотреть многое, но даже то, что я видела, заставило задуматься о том, что я нахожусь далеко не в своей стихии.

Здесь нужно учиться выживать иначе. Вникать. Подчиняться правилам. Нельзя лезть в чужой монастырь со своим уставом!

За раздумьями об этом я смогла все же уснуть, пусть время приближалось к рассвету. Как бы то не было, но проснулась я еще до обеда. Непривычная тяжесть в теле напомнила о том, что мое пробуждение обычно проходит иначе.

Разумеется, для привычного утра не хватало тысячи деталей, основным из которых стал завтрак. Пусть Игорь Вла… то есть, Аид… Объяснил некоторые детали, но вчера я оказалась совершенно не готовой к изучению своих возможностей, поэтому сейчас стояла в промёрзлой спальне, сбитая с толку и рассеянная. Не было понимания, как же лучше организовать утро, если даже сумбур в голове не удавалось разобрать.

Так! Отчаиваться — определенно не моя тема! Взять себя в руки и действовать!

Первоначально нужно понять, есть ли в доме вода, заказать продукты и средства первой необходимости, осмотреть территорию.

Именно этим я и занялась.

Нашла в ванной несколько чехлов, в которых оказались банные полотенце, халат и тапочки. Принимать ванну без мыльных принадлежностей оказалось непривычно, но на данный момент выбирать не приходилось.

После утренних процедур села за компьютер, чтобы составить список необходимых вещей. Это заняло некоторое время, а также отвлекло от ненужных мыслей.

Параллельно кинула несколько сообщений друзьям и родственникам, сообщая о своем «повышении и внезапной командировке» чуть больше подробностей, состряпанных на ходу, попутно выудив ту информацию, которой с помощью секретарей Аида теперь владели родственники, принимая за правду иллюзию, ловко навеянную Шихайри. Перекинулась парочкой незначительных новостей, вскользь сообщив о разрыве с Кириллом, но не став раздувать тему.

Родители вообще оказались весьма лояльны к моему отъезду и вопросов почти не задавали. То ли таким образом сработали силы Шихайри, то ли им самим было не столь важно знать о моей работе. В конце концов, их больше интересовала моя личная жизнь, а тут я на год минимум поставила на ней крест.

Пока спорила с мамой на тему офисных романов и того, насколько успешным и реализовавшимся должен быть мужчина, чтобы заинтересовать «строптивицу Ирину», отписалась еще и Рите. Она также была готова к моей поездке, но ее больше возмущал тот факт, что работу я предпочла отдыху. Поездка в Грецию, на которую мы собирались вместе, якобы произошла без меня. И это было с одной стороны грустно, но в то же время там не было Игоря Владимировича, а значит, отпуск прошел великолепно.

Впрочем, эту историю я не стала вообще комментировать и что-либо добавлять. Лишь отмахнулась ото всех, что пора работать, и сбежала с просторов интернета.

За это время пришел заказ, появившись на пороге в огромном коробе, погруженном в пузырь из тончайшей паутины. Наконец, я смогла поесть, разложила некоторые вещи первой необходимости и кое-какие мелочи для приятного существования в этом доме.

Помня об обещании взяться при возможности за уборку, я некоторое время бродила по комнатам, отмечая их пустынную холодную атмосферу и серость. Впрочем, на мое счастье, пыли тоже практически не было. А излишне застоявшийся воздух после проветривания помещения быстро сменился легкой прохладой.

Взгляд первое время пытался найти какие-то детали, свойственные хозяйской рачительности, но со временем стало понятно, что дом — это хорошо организованный проект из каталога про дома богатых бизнесменов. Тут было все для комфортного проживания, но не был никаких деталей, отмечающих индивидуальность хозяина. Мрачная атмосфера, в которую даже не хотелось вторгаться.

Еще прошлым вечером бродя по помещениям, я обнаружила библиотеку, состоящую из нескольких крупных стеллажей по периметру помещения, а также со стендами, за стеклом которых хранились старинные свитки, письменности древности и даже каменный оттиск со странными на мой взгляд каракулями.

В сумерках библиотека выглядела таинственно и отчужденно, поэтому тревожить ее покой я не решилась, а вот с новым восходом солнца решимость узнать побольше об этом мире и моем нынешнем положении окрепла. Кроме того, поиски полезной литературы никогда не будут лишними, поэтому я твердо решила занять себя на несколько дней изучением законов этого мира.

В помещении оказались собраны книги всех времен и народов. Это не была застиранная макулатура. На полках стояли труды великих ученых, классика в оригиналах, потерянные или забытые издания выдающихся гениев. Под зеркальной защитой лежали свитки, прочтение которых доступно далеко не каждому. На стенах в рамках висели цитаты как древних мудрецов, так и гениев нашего времени.

Со светом действительно легче стало восприниматься пространство, еще вчера казавшееся недружелюбным. Я проходила по этому храму знаний с трепетом, ощущая скопившуюся вокруг ауру спокойствия и мудрости. Все эти книги достойны музеев, учитывая их значимость. Но оттого и присутствие их в этой домашней библиотеке более ценно.

Несмотря на идеальную аккуратность и защищенность книг, на одной из полок было пространство, будто что-то отсюда взяли почитать. Судя по картотеке, имеющейся тут же, это была книга о выдающихся безымянных Шихайри. Тут и такие есть?..

Ведомая любопытством, я направилась на поиски литературы. В библиотеке ее не оказалось вовсе, однако, в итоге, книга обнаружилась в кабинете. Она была спрятана в шкафчик, на ключ. Сам ключ лежал в соседнем шкафчике. Прозаично, что сказать! Не самое секретное место, что успокоило мою совесть.

В том же шкафчике же лежали вырезки газет, какие-то показания, аккуратно выписанные и скрепленные с некоторыми документами, а также дневник. Переплет из черной кожи, застежка кнопкой. Это не было похоже на что-то личное, но в то же время казалось, что я лезу слишком далеко со своим любопытством.

Не в силах пересилить себя, уверяя совесть, что раз уж взялась, то стоит до конца довести дело, я открыла корешок. Обычные записи, совпадающие с фактами из газет. Там же какие-то пометки на полях, прикрепленные сноски и фотографии. Можно было бы принять за дневник подростка, либо за что-то кропотливо разыскиваемое.

В 1654 году по земному исчислению Афина родила дочь от Зевса. Молодую Шихайри, не признанную отцом, назвали Карлой и отправили на воспитание к Мойрам.

К заметке прикреплена вырезка из журнала со статьей, фотография младенца и пометка другой ручкой. «Зевс изменил Гере после того, как в очередной раз пообещал держать себя в руках. От младенца Афина отказалась, что заставило меня взять девочку под опеку. Во избежание скандала девочку отдали Мойрам».

В 1700 году у Карлы обнаружился дар видеть эмоции и чувства. Впервые со времен Рюдзина но Ками способности проснулись у кого-то помимо Мойр!

Уже через месяц Карла могла управлять эманациями. По словам очевидцев, ей было достаточно сделать какие-то пасы, чтобы их собственные эмоции менялись, усиливались или ослабевали. При этом, использование способностей вызывало у девушки сильнейший голод, отчего приставленная к ней Рихша несколько раз была на грани иссушения.

«Мойры были несколько обеспокоены даром девочки, но готовы были учить ее. Подобные силы видеть и управлять эманациями издревле принадлежали Мойрам.

Единственным Шихайри, обладающим этой силой помимо них, был Рюдзин но Ками — сын Мойры и Дракона вод, как называли Тритона. Его способности и схожая аура не появлялись в мире ни разу после кончины предка.

Появление у девушки сил не связывало ее с Рюдзином, либо кем-то из рода водных повелителей, но при этом вызывало сотни вопросов и усложняло ее жизнь».

В 1856 году Карла узнала, кто является ее родителями. Во время Аршухара состоялась ее аудиенция с Советом. Девушка просила разговора с отцом. Единственным вопросом, который она намеревалась задать, был «почему меня бросили?»

Зевс не желал разговора с дочерью, продолжая настаивать на том, что она не признана, и что он может не являться отцом. Посейдон, в привычной ему манере, игнорировал проблему, не считая ее значимой. Аид же настоял на разговоре, давя авторитетом. При отказе обещал привлечь жену Зевса — Геру. Провокация сработала.

После разговора дочери с отцом возникла необходимость отстраивать зал совета. Зевс впал в летаргию на два года. Гера, узнавшая о ситуации, разорвала брак и открыто заявила о нежелании следовать роли прародительницы, находясь в тени мужа. Намереваясь встать во главе Валейши, она стала отстаивать свои позиции, все больше убеждая остальных в своей привилегированности.

Карла насухо выпила свою Рихшу, после чего добровольно надела браслеты, запечатывающие силы.

«Здание совета отстроили, Зевса поместили в специальную лечебницу, контролируя его сон. Карле не стали предъявлять обвинений ввиду содействия, раскаяния и добровольного принятия браслетов.

Гера была «весьма расстроена» произошедшим. Иначе объяснить ее ярое стремление к власти не было возможности.

Я официально покинул пост главы».

В 1900 году Карла испытала сильнейшую жажду, что привело к принудительному принятию Рихаша. Спустя полгода вражды Карла смирилась с его присутствием. Через полтора года они переехали на Землю, оборвав связи с прошлым.

В 1990 году появились сведения о смерти Карлы.

Я растерянно листала папку, в которой выдержки и статьи структурировано и аккуратно собраны в хронологическом порядке. Некоторая информация выделена. Где-то были пометки на полях, записи и отсылки. Где-то выделения были ярче, будто заостряя на этом внимание.

Но почему кому-то была так интересна эта Карла? Да, он был опекуном девочки, но я так поняла, что это было только официально. На деле же девочка жила и воспитывалась Мойрами.

Исходя из информации, это просто незаконнорожденная дочь Зевса и Афины. Да, у нее появились какие-то способности из ряда необычных. Но не думаю, что дело в этом! Или нет?

Я достала книгу, листая ее в поисках интересных зацепок. Но так ничего и не нашла. Однако, нашла нечто интересное по поводу этих самых Мойр и их способностей.

Всегда мать и дочь, находящиеся в паре, они владели особенностью видеть эманации, а также более глубокие нити, составляющие структуру аур. Именно к ним бежали в первую очередь, когда рождался ребенок. Именно они оглашали появление нового носителя имени, либо свободного от такового Шихайри.

Никто другой кроме Мойры не способен видеть подобные нити! Шихайри питаются ими на подсознательном уровне, для них это нечто вроде вкуса. Но именно Мойры более тесно связаны с эманациями.

«Наверное, именно поэтому в мифах говорится, что они плетут судьбы», — предположила я, закрывая книгу.

Но вот что странно, так это то, что я сама видела эти эманации! Если даже Шихайри их не видели, то лучше пока придержать при себе свои умения.

Последующие два дня я вникала во все тонкости божественных законов.

Я узнала, что в совете всегда правили двенадцать Валейши Шихайри, права которых распространялись далеко за рамки обычных граждан. Так, к примеру, они могли влиять на политику, экономику и культуру, принимать решение о изменении ландшафтов, если им это угодно, внедрять или искоренять человеческие технологии. По сути, все их система выходила сплошным «Валейши позволено все».

Менее распространенные классы аристократии создавали свои собственные фракции, собирали вокруг доверенных лиц и устанавливали внутренние законы, которые считали более удобными для них самих. Важной частью таких фракций являлась лишь неприкосновенность друг друга, сотрудничество и невмешательство.

Именно эти фракции в итоге контролировали те или иные области на Земле, занимались поисками Рихш и, как итог, образовывали в тех областях собственные религии и мифы.

Как и было сказано ранее Аидом, для поддержания видимости бессмертия именно Валейши ввели традицию передачи имени своим детям, но в то же время там было все гораздо сложнее.

Ребенок рождался с определенными способностями, которые могли проявиться рандомно в любой из семей, будь то Ниархи, либо Валейши. В первый день к малышу приходят Мойры, способные увидеть эти самые особенности новорожденного. Именно они сообщают о том, будет ли он наследником чьего-либо имени, либо останется без него, в праве строить собственную судьбу.

По сути, все это забирало личность, награждая ребенка историей и особенностями вплоть до характера. Среди некоторых даже наследовалась идентичная внешность как особенность родоначальника. И это являлось их особой чертой, которая создавала видимость божественного бессмертия. Которого, впрочем, у них нет. Это достигалось долгими годами тренировок и воспитания, но мне, впервые с таким столкнувшейся, показалось диким.

Получившего имя ждал путь, предначертанный и давно решенный. Их забирали под опеку носители имени, чтобы передать им как можно больше знаний о жизни предка, либо брали на усыновление те, имена которых в летописях значилось как родительское.

Так, к примеру, близнецов, родившихся у Ниархи, назвали Зевсом, Посейдоном и Аидом, после чего их забрал Кронос, имя которого фигурировало как отца первых братьев, что жили в далекие времена.

В противовес им, имелись обычные Шихайри, не получившие предначертанной судьбы, что вели жизнь как средний класс, учились и работали, поднимались по карьерной лестнице и падали в социальных слоях. Некоторые из них принимали попытки пробиться в другие класс, у кого-то даже получалось. Они имели своих Рихш довольно редко, обычно для подпитки используя публичные дома и не брезгуя теми, кого выкинули. Имея меньше власти, они жили на полную катушку, не размениваясь на интриги.

Читая о подобном мироустройстве, единственной моей реакцией некоторое время было — «твою же… за ногу… и об колено… и еще…»

Да, ругаться не стоило! Тем более в отношении богов, в чьих руках я находилась! Но все же их дикие правила вызывали у меня такие противоречивые эмоции, что спокойно реагировать я была не в состоянии.

Да и лучше, если я незаметно от других выпущу пар, а потом, на публике, буду играть роль покорной овечки. Здоровее буду!

Кроме отдельных классификаций слоев общества, по которым можно было судить о правах граждан, была еще одна особенность — «Рихша — Шихайри». То, что касалось непосредственно меня.

Рихша не имела права на вмешательство в государственную жизнь, не имела права переезжать даже в дом по соседству без дозволения хозяина. Брак Рихши мог устроить только Шихайри. Работать было не дозволено. Перечить хозяину нельзя. Противиться или грубить Шихайри — приговор.

Тысячи запретов, возвращающих развитое общество богов во времена рабовладения и времен многоженства.

Кстати, такое положение дел устраивало нынешнего Валейши — Зевса, который почти каждый месяц менял Рихшу, отдавая ее своим приближенным, а сам заводил новую. Иногда у него была не одна, а несколько, иногда в его цветник попадали Рихаши, мужчины, чтобы добавить остроты ощущений, по всей видимости.

В то время, как Рихша в своем положении была лишь рабыней, призванной всеми возможными способами удовлетворять хозяина, тот в свою очередь являлся полноценным владельцем собственности. Ужасное сравнение, весьма емко описывающее ситуацию.

Хозяин мог как наказывать, так и награждать, мог держать при себе, либо запереть подальше от глаз. Мог продать или обменять Рихшу. Послушным девочкам дарили подарки, позволяли чувствовать себя свободными, создавали видимость восточных сказок, даже ценили их. Некоторых неугодных могли жестоко мучить, ничего при этом не опасаясь.

Я листала своды законов, изучая их вдоль и поперек, но чем дольше я читала, тем сильнее понимала, что влипла в огромные неприятности. Без Аида и этого браслета на руке я — желанная добыча для кучи уродов, готовых не только выпить мои эмоции, но и надругаться и сломить личность просто ради удовольствия.

В этом мире я — разменная монета. Генератор чувств, которыми питаются эти создания, так похожие на людей. И без Аида я пропаду!

— Аид! Негодник! Приехал и не зашел к нам?

Утром, не успела я позавтракать, как ко мне ворвались гости. Женщина в годах с дочерью — подростком. Черноволосая статная дама в костюме от кутюр. Она напоминала мне директрису института благородных девиц в таком виде, каким их представляют. Ни одной ниточки не выбиваются, ни одной волосинки. Все четко и аккуратно. Девочка рядом с ней казалась несколько неправильно в своих кедах и розовой пачке. Но даже так держалась уверенно и гордо.

— Здравствуйте! Аида нет, он ушел по делам. Когда вернется, не знаю. Мне передать ему что-то?

— Нет… — Гостья окинула меня оценивающим взглядом. Взгляд у нее был действительно цепким. Такая не привыкла получать отказы и знает о своей значимости. — А вы его Рихша? Та самая, из-за которой он угрожал брату?

— Да. Слухи так быстро расходятся?

— А как же! Не угостишь старую Мойру чаем?

— Вы не похожи на старую Мойру. Или вы ее дочь? — Мой вопрос определенно ввел в ступор собеседницу, так как она перевела взгляд с меня на дочь и обратно, после чего звонко рассмеялась. Даже девчушка рядом с ней заметно улыбнулась. Вытерев выступившие слезы расшитым кружевом платком, она доброжелательно улыбнулась. Теперь уже не столь оценивающий взгляд потеплел.

— А ты не из робкого десятка! Ты мне нравишься!

— Благодарю! Чаю?

Мы заметно расслабились благодаря этой невинной шутке. В столовой был найден и приватизирован столовый сервиз и текстиль. Из-под умелых рук частых визитеров этого дома выпорхнул умопомрачительно ароматный напиток, назвать который амброзией было бы в высшей степени истиной. Маленькая Мойра принесла пирожные с местным медом, которые мы также поставили на стол.

Аромат теплого чая дарил умиротворение. Даже не верилось, что рядом со мной те самые Мойры, плетущие нити судьбы.

Больше было похоже на семейное застолье, так привычное моей большой семье. Старший член семьи, оценивающий все вокруг и контролирующий окружающих. Ребенок, чувствующий себя не к месту, но упрямо храбрящийся, чтобы казаться взрослее.

Я с улыбкой отмечала их улыбки, взгляды, которыми они обменивались, грацию, так изящно объединяющую их. Так и хотелось спросить, отчего же Мойры представлялись в мифах старыми и устрашающими, чем именно они отличаются от остальных, правда ли они управляют судьбами…

— У тебя куча вопросов, милая? Уверена, Аид мало чего рассказал. Такой уж у него характер.

— Он не рассказывал почти ничего, но здесь есть библиотека…

— Вот и я о том же! Хотя, большой прогресс, что он хотя бы Рихшу принял! Видишь ли, милая, в прошлом он был не из радужных мальчиков. Его характер отличался вспыльчивостью и агрессией. Да что уж там! Он был несносен! Не зря именно он стал наследником этого имени!

— Аид не церемонился с людьми, питаясь когда угодно и кем угодно, — добавила девочка. Лениво ковыряя торт, она успевала при этом слушать и участвовать в беседе, демонстрируя внимательность к окружающему.

— Верно. Он был неуправляемым. Буйствовал, устраивал дебоши, вредил не только себе, но и окружающим его людям и Шихайри. При этом, ничего из того, что обычно влияет на перемены в характере, его не цепляло. Ни любовь, ни влечение, ни интересы, ни долг. Чего мы только не перепробовали!

— Аид был сильнейшим в Верховном Совете, но насколько он был ответственным в работе, настолько же неуправляемым и в жизни. Его боялись и уважали абсолютно все, включая собственных братьев!

— Когда-то произошла ситуация, перевернувшая его мировоззрение. Мы не в праве рассказывать ту историю, слишком личная. Просто однажды он стал спокойнее. Как будто обрел внутренний покой. Повзрослел. Многие вздохнули спокойнее. Впрочем, ненадолго. После вопиющего скандала с участием Зевса и Геры Аид разорвал все связи с семьей и покинул Ришар.

— То, что его возвращение стало предметом пересудов — бесспорный факт! Он не только вернулся впервые за четыреста лет, но еще и с Рихшей! Не за горой то время, когда он примет судьбу и возьмет в жены Персефону!..

— Мэй!

— Прости, матушка!

— Не слушай эти сплетни! Да, некоторые из Валейши считают своим долгом полностью следовать первоначальной истории, не отступаясь от предков ни на шаг, но это настолько древние правила, что сейчас они почти не встречаются. Все чаще их судьбы лишь условно похожи, не требуя полной идентичности.

— Но среди старейших родов все еще распространены подобные традиции!

— Мэй, прошу тебя успокоиться! — Голос Мойры похолодел, стал тише, но от этого у меня даже мурашки пробежали по спине. Пристыженная дочь тем более притихла, пробормотав под нос извинения.

Между тем, гостья вновь расслабилась, продолжая повествование об Аиде и этом мире. Мэй некоторое время сидела тихо, но и она быстро отошла и вновь стала улыбаться и поддерживать разговор, вставляя свои реплики видения прошлого.

Я пораженно слушала историю, пытаясь связать это с шефом, которого знаю. Он всегда был холоднокровным и сдержанным. Так неужели он мог когда-то быть столь устрашающим, чтобы его боялись?

Слушать о том, как знакомая тебе личность в прошлом устраивала мятежи просто ради развлечения, как похищал княгинь, чтобы выпить почти полностью, а потом хладным трупом подбросить к порогу отчего дома, как один против сотни солдат выходил на бой, абсолютно не уважая чужие жизни, было… пугающе.

Как будто и не о нем вовсе были те страшные истории!

Зная, каким он может быть добросердечным и чутким, я не питала к нему ложных предубеждений. Мне были известны и другие его грани, те, в которых он пренебрежительно относился к чужим слезам, презрительно — к слабостям. Но даже так!

С содроганием я понимала, что тот, о ком мы говорили — настоящий Аид, Валейши, которому подвластны были многие вещи. И Игоря Владимировича на деле не существует. Придется смириться, что человек, которого я всецело уважала, оказался богом.

И все же, интерес от этого не угасал. Наоборот, хотелось узнать больше о новом Аиде! Годы на Земле определенно привели к переменам, а неприкрытое необходимостью скрываться прошлое внесло свой неповторимый вклад. Все это будоражило мое любопытство, обещая поделиться чем-то невероятным, особенным.

Видя этот явный интерес, Мойра довольно улыбнулась, будто догадываясь об одной ей известной тайне.

— Но почему он не принимал Рихш?

— Думаю, все из-за того, что в пору своей молодости слишком много из них выпил подчистую. Вы, Рихши, создания хрупкой душевной организации. Непонятно, каким образом, но вы можете преобразовывать и создавать вокруг себя чувства и эмоции в колоссальных размерах. Обычно только дети до пятнадцати лет способны генерировать такую чистую энергию. Обычные люди, хоть и весьма чувствительны, но в два раза меньше отдают миру энергии. Да и восстанавливаются дольше. Рихши способны отдавать постоянно без вреда для себя. И отдают много!

— Получается, я создаю энергию быстрее и качественней, чем другие? И это моя особенность? А видеть эмоции я могу?

— Нет. Этого не может никто кроме нас. На то мы и Мойры!

— Вот как… — Я задумчиво посмотрела в кружку, желая скрыть вспыхнувшую эмоцию. Еще вчера мелькнула догадка, что мои способности из ряда вон. Если даже среди Шихайри их не может быть, тогда откуда они у меня?

— Не переживай, дорогая! Не нужно тебе это! Дар, может и особенный, но не такой уж и полезный! Бед от него определенно больше!

— А как же Карла?..

— Мэй!

— Ой! Прости, мама!

— У Карлы? Кто она такая?

— Никто. Это старая история, не за чем тебе ее знать!

Сказала как отрезала! Да, от такого тона точно не хочется возражать. Даже Мэй притихла, понимая, что коснулась запрещенной темы. Впрочем, Мойра не сильно переживала по поводу этого. Отпив чаю, она вновь приветливо улыбнулась, готовая продолжить разговор.

— Рихши в этом мире занимают не самую высокую роль, но при этом являются неотъемлемой его частью. Чаще всего только у высокопоставленных господ имеются в услужении личные Рихши. Это считается почетным для них обоих, и каждый Шихайри мечтает о таком союзе, открывающим перед ним многие двери. Вот почему, когда узнали о тебе, собирались устроить аукцион, не желая упускать выгоду.

— Но бывают и ненужные, те, кто не принадлежит никому!

— Увы. также, как на земле есть эскорт, так и здесь есть те, кем пользуются все, кто пожелает. Такие люди считаются грязными. Может, из-за неприятных на вкус чувств, может из-за внешности. Такое тоже может быть! Для них огромная удача попасть под услужение владельцу «общепита», чтобы иметь хоть какое-то жилье, пропитание и безопасность. Жалкая судьба, но встречаются и такие. С этим приходится мириться не только самим несчастным, но и остальным.

— Классовые разделения встречаются везде.

— Рада, что ты это понимаешь. Некоторые начинают возмущаться, устраивать протесты за права и свободы. В общем-то, лезут, не разобравшись.

— Не думаю, что готова бороться за других, когда еще в своей судьбе не разобралась. Вы сказали про грязные мысли? Как это работает?

— Также, как и с обычной едой. Разные эмоции чувствуются по-разному. К примеру, гнев на вкус как острый перец. Чем сильнее, тем более жгучее чувство вызывает. Страх соленый. Радость сладкая, как карамель. Разные эмоции по-разному ощущаются. Но есть ведь и неприятные. Например презрение, отвращение, злоба. Иногда люди настолько нас ненавидят, что во рту только от присутствия их рядом возникает привкус рвоты. Кому это понравится?

— А некоторые пресные. Как будто выгорели и лишились всякого вкуса!

— Да. есть и те, кто ввиду нелегкой судьбы или стресса перестают испытывать сильные чувства. Отсюда пресный вкус. Есть и дефектные, которые заставляют себя испытывать те или иные эмоции. Но ложь дает привкус горечи. Тоже сочетание не из приятных.

— То есть в зависимости от искренности и глубины можно ощущать вкус. И те, кто имеет те или иные дефекты, не попадают к Шихайри под контракт, автоматически становясь непригодными. И дай боже стать им прислужницами в общих домах, так как роль уличного бродяги незавидна. Я верно поняла?

— Абсолютно. Как видишь, мы не настолько жестоки. Мы честны с вами, вы — с нами. Выгода обоюдна.

— Действительно. А почему вы не отправляете непригодных Рихш на землю? Ведь так даже проще, не будет лишних бродяг на улицах?

— Почему же, отправляют! Не сразу, спустя пару десятков лет, может, меньше. Ришар завязан на эмоциях. Городу они нужны. И не важно, положительные или отрицательные. Так что даже самые черствые играют свою роль в нашей жизни. А некоторые и сами не хотят уходить, надеясь на лучшую жизнь в мире магии, как они это называют.

В который раз я уверилась, что мне повезло стать Рихшей Аида. И нет, я не переживала, что могу стать бездомной. Но вот перспектива стать общедоступной пугала.

— А как вы видите эмоции? Просто интересно, ведь для людей это что-то эфемерное, а в Ришаре получается, что чувства весьма себе осязаемы.

— Мы не способны касаться эманаций, так мы называем нити чувств, витающие в пространстве. Много веков назад был Валейши, сын Мойры и Посейдона, рождение которого было неожиданным для всех. Вот его дар позволял касаться и направлять энергию, в том числе эманации.

— Мы видим их как нити, плавающие вокруг своего созидателя. — Включилась в объяснения Мэй. — Чем ярче нить, тем сильнее эмоция. Так, к примеру, романтические чувства и страсть имеют оттенки красного, а грусть и скука приближены к холодным голубым тонам.

— На самом деле, мы понимаем это на уровне подсознания, разбираясь в оттенках, их комбинациях и сиянии, исходя из наблюдений.

Познавательный разговор я могла бы продолжать еще долго, но вот как объяснишь Мойрам, по какой причине мое любопытство столь настойчиво? Поэтому я сделала вид, что удовлетворилась ответом, и перевела разговор в другое русло.

В голове пронесся эпизод, увиденный мной в первый день. Шихайри держал за горло девушку, выпивая ее. И никакого бережного отношения там не было. А ведь действительно, даже в нашем мире встречаются разные люди. Кто-то может сулить богатства, прикидываясь добрым, а кто-то может и не церемониться!

Полагаю, проституция тут тоже в основном состоит из Рихш, чей вкус не нравится никому. Что тоже не сильно-то радует! Признаюсь, этот аспект тоже напугал меня в первый день. Я, конечно, не монашка, но и под каждого второго ложиться ради денег не готова.

— Это не мир магии, я правильно понимаю?

— Дорогая, наши силы и особенности завязаны на эманациях ваших чувств. Преобладающие эмоции определяют наши сильные стороны. Отсюда вспыльчивый Зевс бьет электричеством, влюбчивая Афродита имеет дар гипноза, а те же Музы с их рассудительностью чувствительны к искусству.

— Отсюда и мифы про магию?

— Именно! Чем больше Шихайри питается энергией, тем сильнее. От самой энергии тоже многое зависит. Ведь ты тоже предпочитаешь вкусную пищу?

— Думаю, я могу понять. Правда, многое все еще вызывает кучу вопросов.

— Аид немногословен, многое тебе придется понимать и узнавать самой. Но ничего страшного, скоро ты привыкнешь.

— Он оставил меня в поместье несколько дней назад. Я отправляла сообщения, хотела узнать как он, но что тут, что на Земле. Когда шеф загружен работой, на бытовые вопросы он не реагирует. На самом деле я даже беспокоюсь за него.

Напряжение готово было уже опрокинуться на меня со всей силой, когда Мойра, почувствовав это, уверенно взяла меня за руку.

— Не переживай так! Если уж Аид взялся защищать кого-то, то он это сделает! Под его опекой ты станешь принцессой, с которой пылинки разве что не сдувают. Разумеется, до тех пор, пока ты ему верна. Я настоятельно советую тебе быть с ним учтивой, но честной.

— Я была его помощницей все это время. Ну, то есть на Земле! Характер шефа не подарок, но вынести можно. Все будет хорошо!

— Но ты переживаешь…

— Мне придется жить здесь. Все мои друзья, семья, старая жизнь, все в прошлом. А что ждет дальше, сложно понять. Как тут не беспокоиться? Я все эти дни хожу по дому как призрак! А этот… пропал! Вот где он ходит?! — Я всхлипнула. В конце концов, признаюсь, я переживала! Аид — единственный человек, то есть Валейши, в этом мире, которому я могла доверять. Он пообещал защиту, а я приняла ее полностью и безоговорочно, цепляясь за эти слова как за последнюю нить, связывающую меня с безоблачным прошлым, когда все было гораздо проще и прозаичнее.

Я и раньше относилась с теплотой и уважением к шефу, несмотря на предвзятость со стороны сотрудников, а сейчас он стал мне вдвойне необходим. И нет, это не пресловутая любовь! Подобные чувства на пустом месте не возникают, а я слишком долго видела в нем лишь начальника, не обращая внимания на личностные качества больше позволенного. Возможно, эти чувства вообще появились от стресса, необходимости чувствовать защиту.

Но переживания тоже утомляют, а иногда и сильнее, чем физические нагрузки!

— Ну, ну, милая… поплачь, тебе будет легче, — Мойра подошла ближе, обнимая за плечи и позволяя вдоволь поплакать.

Вот в таком положении нас и застал хозяин дома, вернувшись. Я рыдала на плече у Мойры, когда дверь открылась, впуская Аида в его неизменном темном костюме, плаще и с шарфом. Он не изменял себе никогда, сочетая в стиле лоск и благородство английского аристократа. В руках у мужчины была коробка с подарком. Невероятно аккуратный изумрудный бант на коробке бирюзового цвета. Гармоничность цветов, которую разрушала пелена слез перед глазами.

Конец ознакомительного фрагмента.