Выскочка в Академии Кутха

Анастасия Декар (2024)

Могла ли подумать Милгын, что в день инициации обретет редчайший огненный дар? Привилегия, которой удостаиваются лишь одаренные семьи, к которым род Милгын не относится. Будущее переливается пестрыми красками: вместо скучных дней — новая жизнь и приключения. Только в Академии не все так радужно, к тому же дар не отзывается, учеба висит на волоске, а куратор погибает при странных обстоятельствах, расследование которых ещё больше приближает Милгын к пониманию, что все случайности — не случайны. Для широкого круга читателей.

Глава 3

После инициации

Мужчина в синей мантии привел меня в кабинет, наверное, ректорский — раз ректор восседал за столом, а преподаватели на диване. Они громко обсуждали, какая честь выпала на их остров, и почему она выпала мне, а не кому-то другому. В ответ я пожимала плечами.

В итоге мне выдали письмо для родителей, в котором подробно рассказывалось, когда, куда и на каких условиях мне предстояло отправиться на обучение. Письмо — это хорошо, не уверена, что смогла бы повторить все в деталях.

— Будь достойна дара, — пожелали они на прощание и выставили за дверь.

Из Академии я выбралась уже засветло. Старик помог запрячь собак, и мы понеслись домой. Идеи, как рассказать родителям о случившемся, сменялись одна за другой. Я могла бы их попросить спросить меня: «Ты кто?», а в ответ бы, каркнув, закричать: «Ворон в пальто!» От смеха меня чуть не унесло в сторону, пришлось сконцентрироваться на дороге. И все-таки сегодня ночью я вытянула билет в счастливую жизнь, полную приключений… ответственности и служения.

По каждому направлению дара есть два вида ответвления обучения. Первые три года все изучали базовый блок дисциплин, а с четвертого курса уходили в специализацию — боевую или мирную. Первые несли службу на Разломе, останавливая атаки низших, вторые обеспечивали жизнедеятельность островов. Черных воронов никто не спрашивал — их и так с каждым годом инициировалось все меньше, а вот возможностей дара, по сравнению с другими одаренными, у них больше.

Совет островов оплачивал обучение, исправно платил достойную стипендию и проблем с трудоустройством не предвещалось, только… Только вот какая мне боевая подготовка? Я, конечно, вынослива, но не до такой же степени! С другой стороны — черный ворон. До сих пор не могу в это поверить!

По возвращении я распрягла собак, выдала им рыбы, проверила миски с водой и побежала в дом. По дороге меня встретил Разбойник, слету запрыгнув на спину.

— Тоже под ворона косишь? — потрепала его по спинке.

Переступив порог, я чуть не сбила Ропала.

— Мил-лын пришла, — захлопал он в ладоши и побежал на кухню.

— Собак распрягла? — послышался голос мамы.

— Да! Еды тоже оставила и миски с водой проверила, — рассердилась я. — Мам, а ты не хочешь спросить, как все прошло?

— Потом расскажешь, помоги лучше. Отец скоро вернется, а калитки^[4] еще не на печи. Картошку почисти, — прокричала она.

Пришлось помогать. Я молча чистила картошку, бросая на маму косые взгляды, но она ничего не спрашивала и попросила не отвлекать ее. Братья носились по дому, Разбойник не отставал от беспечного веселья.

— Закончила, — сказала я и отодвинула тазик. — Если я сейчас не лягу, то засну прямо на полу. Братьев спать уложить?

— И то верно, извелись уже, да и ты устала с дороги, — покачала мама головой.

Поймав визжащую банду, мне пришлось сначала их напоить, сводить на горшок и лишь затем уложить в кровать. Я забралась вместе с ним, а Разбойник свернулся в клубок над головой. Живот печально напомнил о голоде, но сон одержал победу.

— Отец пришел, — позвала мама.

— Что? — промычала я не в силах открыть глаза.

— Идем за стол. — Она погладила меня по волосам и вышла из комнаты.

Я потерла лицо и посмотрела по сторонам — братья и Разбойник уже покинули кровать. Или они и вовсе со мной не спали, и все это мне приснилось? Тогда и Академия с прошедшей инициацией могла оказаться сном. Я судорожно засунула руку в карман и нащупала хрустящий конверт. Для пущей убедительности достала его, покрутила перед глазами и снова спрятала в карман. Инициация оказалась не сном. Я — черный ворон! Что ж, пора сообщить об этом родителям. И несмотря на все доказательства, результат прошедшей инициации все равно казался мне невероятным.

Когда я зашла на кухню, все семейство сидело за столом. Отец увлеченно читал газету, а мама просила братьев жевать с закрытым ртом. Заметив меня, она толкнула отца, и тот отложил газету. Родители обменялись выразительными взглядами. Я решила, им уже все известно. Неудивительно, остров-то маленький, все новости разлетаются мгновенно.

— Я ворон, — призналась, торжественно подняв письмо.

— Что? — удивленные голоса родителей слились в унисон.

Тишина.

— Это шутка такая? — Чашка из рук отца упала и разбилась.

— К счастью, — совсем тихо сказала я и уже громче добавила, — ректор передал письмо для вас, — потрясла сложенным вдвое конвертом.

— Но как? Откуда? — негодовали родители.

Мама взяла конверт и подошла к отцу. Он сломал печать, вскрыл послание, и они углубились в чтение. Я осталась во главе стола в ожидании их вердикта.

— Это ошибка! Ты боишься высоты, — сказал отец.

— Ты несамостоятельна, — добавила мама.

— И сил в тебе совсем ничего, — сказал отец.

— Хватит! — перебила я их. — Это не шутка и не ошибка. Я поеду на первый остров, хотите вы этого или нет. Нет чтобы порадоваться… — Плечи опустились, улыбка сошла.

— Не говори ерунды! — Отец встал. — Эта инициация… сама понимаешь…

— Ее результат неожиданный для нас, — закончила за отца мама.

— Возможно, тот сон, перед моим рождением. Я не знаю… — голос дрожал.

— Надо было строже тебя воспитывать. Ты ворон, а сама трясешься и чуть ли не плачешь! — Отец, как всегда, строг. — Или ты считаешь, что в Академии будут с вами нежиться?

— Милая, — обняла меня мама. — Мы с отцом волнуемся за тебя. Не сердись, прошу, — и уже отцу добавила. — А ты сбавь тон! У нас дочь — ворон. Ты посмотри на других одаренных, наша Милгын получше многих будет! Ясно?

— Ты, главное, учись прилежно, поняла? — Отец присоединился к маминым объятиям. — Поняла? — повторил он и, дождавшись согласия, продолжил. — Ничего, должная физическая подготовка — и низшие будут улепетывать от одного твоего вида.

— Так тебя на Разлом отправят? — испугалась мама и стиснула объятия.

— Ты думаешь, я просто так переживаю? — пожурил маму отец. — Никто их сразу на Разлом не отправит: обучение, практика и только потом служба.

— Отпустите! — протянула я, воздуха почти не осталось в груди.

Родители резко отступили.

— Так, через неделю начнется обучение, — перешел отец к насущному. — В письме сказано, надо приехать хотя бы за день. Добираться-то до Академии как будешь? Повозка с куропатками летит два дня, а плыть на корабле — четыре.

— На корабле, — быстро ответила я.

— Чего я спрашиваю?.. — протянул отец и потер нахмуренный лоб.

Началось суматоха — полтора дня до отъезда, а дел невпроворот. На восьмом и седьмом острове господствовал холод. На втором и первом острове, где находилась Академия Кутху, цвели сады. Между холодом и жарой находились четыре острова с изменяющимся климатом — то почти холодно, то почти тепло. Только вот шестой остров так и оставался погребенным под застывшем слоем лавы.

Сто восемьдесят один год назад из Разлома, внезапно появившегося из вод Единого океана, хлынули низшие духи. С того времени такие Разломы стали называть Блуждающими. Не ожидая беды, шестой остров оказался не готов к отражению атаки. Обезумевшие духи пожирали, разрушали. Часть населения и животных удалось вывезти, но не всех… Чтобы уничтожить духов, пришлось уничтожить остров.

Отныне этот день носит имя Скорби — в память о погибших на всех островах проводят учебную тревогу.

Я настолько привыкла к холоду, что даже не представляла, как жить в вечной жаре. Подходящей одежды у меня не было, как и запаса мазей, спасающих кожу от солнца. Шаман удивился заказу, но пообещал изготовить пару литров к сроку. Одежду я решила купить по приезде, а в первые дни перебиться парой почти новых платьев. Количество чемоданов и коробок возрастало, а уверенность, что мне удастся это все увезти — уменьшалась. Самое удивительное, что складывала я только самое необходимое. Родители успокаивали — если я что-то забуду, они обязательно вышлют почтой.

Накануне отъезда я не находила себе места. Родители и братья мирно спали в кроватях, а я вытаптывала круги возле дома, но даже холод не смягчал разгоряченные нервы. Внутри поселилось ощущение тревоги — сердце колотилось, а ладони потели. Ускоренные сборы настолько выматывали, что не оставалось времени на размышления, а сейчас, когда все готово…

Устав от однообразного созерцания дома, я решила пройтись. Дом Лимани находился на соседней улице. Уже издали я заметила свет из ее окна и ускорила шаг. Она сидела за столом и что-то старательно выводила стержнем на листе. Я постучала по стеклу. Лимани подошла к окну и открыла створки. Порыв ветра заставил ее поежиться.

— Ты чего? — спросила она.

— Не могу уснуть, а ты?

— И я, — засмеялась Лимани. — Ты тоже завтра отплываешь?

— Тоже? — призадумалась я. — Вы же постоянно летаете… или ты решила вплавь?

Она закатила глаза:

— Вот именно! На корабле куда интереснее. — Лимани свесилась вниз и прошептала еле слышно. — Только ты сильно не распространяйся, что выскочка.

— Кто? — недоверчиво уточнила я. — Выскочка?

— Ну, — протянула она, смутившись. — Гымык явал^[5], выскочка… те, кто из неодаренных проходит инициацию.

— А что в этом такого? — не понимала я. — Меня наградил один из Хозяинов дара, посчитав достойной. Надо этому радоваться, а не стесняться. Так?

— Так-то так… — подбирала слова Лимани. — Вот скажи, есть ли гарантия, что у твоих детей будет дар?

— Нет. И что? Даже ты боялась не пройти инициацию, а ваш род хотели записать в идеальные, — сказала и хлопнула себя по лбу, вспомнив. — Кстати, вы теперь идеальные или как?

— Идеальные, — согласилась она, задрав подбородок. — И в мужья мне нужен тоже идеальный.

— Зачем тебе этот заносчивый и самовлюбленный тип? — ахнула я, искренне не понимая подругу. — Вот скажи, если ты влюбишься в обычного одаренного или… в выскочку, например. Ты не выйдешь за него?

— Нет. — Она подняла ладонь вверх, останавливая разговор. — Именно поэтому, — выделила она, — мне и нужен идеальный. Тебе не понять.

— Из-за того, что я выскочка? — уточнила я, вздернув бровь.

— Когда инициируются выскочки, кто-то из семей одаренных не обретает дар, — развела Лимани руки. — Так говорят…

— Но это же глупо! Мы не можем забрать чей-то дар, только Хозяева дара вправе награждать достойных. — Я окинула Лимани испытующим взглядом. — Одаренные всегда кажутся такими счастливыми, дружными… Ты уверена?

— На Разломе все равны, а годы обучения сближают, но… — она тяжело вздохнула. — Тебе придется заслужить уважение.

— Твое уважение тоже? — рассердилась я и ушла прочь.

Постепенно до меня начало доходить, что обучение в Академии не будет легким. И это я не об учебе и физической нагрузке.

Этот год как никогда плох на выскочек среди воронов, а девушек среди них и того меньше — со всех островов набралось только три. Удача на нашей стороне!

Я так счастлив — эта честь досталась именно мне. Родись я несколькими годами раньше или позже, то не оказался бы в такой близости с ней. В скором времени все три выскочки прибудут на первый остров, и я познакомлюсь с ними. Интересно, какая она? Я отыщу тебя, ты не сможешь скрыться. Ты станешь моей.

Примечания

4

Калитки — полураскрытые присборенные мешочки из ржаного пресного теста с различными начинками.

5

Гымык явал — за мной, позади меня.