Некроманты в отделе криминалистики

Анастасия Вихарева, 2019

Академия позади, впереди – суровые будни в отделе криминалистики в родном Управлении. Только, есть одно «но», похоже, мой непосредственный начальник – братец по залетному папочке и явно мне не рад, потому что "девушку не поделили", а от коллеги по работе, с которой даже близко не может ничего быть, напрочь сносит голову. А еще нежить Диких Земель так и прет из Улья, угрожая мирному населению, которое поклялся защищать ценой жизни. Любовь и романтика, героические будни борьбы магов-криминалистов с преступностью и тварями Диких Земель, которых породил Улей.

Глава 4

— Ну что, на обед? Там в столовой очередь уже давно рассосалась, — первым запросил пощады Анисим. Мы работаем уже часов пять.

— Не обед, а ужин… Обед мы уже пропустили. В столовке, наверное, ничего не осталось, — проворчала Яна, перелистывая страницу журнала.

Время действительно далеко не обеденное. Но я привыкший, мне вполне хватило пончиков и того, что принесли следаки нашим девочкам. Хотя от хорошего куска мяса с кровью я бы не отказался. На охоте давно не был, зверь во мне голодный, а когда он голодный, у меня все чувства обостряются и очень хочется перекинутся в оборотня. Придется на выходные навестить родной дом, поохотится на зайцев и кабанов, травку собрать, чтобы бабка моя могла наготовить целебных настоек для больницы — наверное, кормить ее я смогу еще не скоро. Столько всего надо купить: и свой комп, о котором мечтаю уже лет десять, и видеоинформ, чтобы быть в курсе последних новостей, и миниплиту, а то кухня одна на весь этаж… — проще дать бабке удочку.

Кстати, собирая записи покойных коллег, в одном из шкафов в лаборатории мы обнаружили сейф для улик, вскрытый кем-то. Ключ к нему лежал в одном из столов, но его, очевидно, не нашли, поэтому взломали, и весьма профессионально. Работал медвежатник с большим опытом. Отсутствие отпечатков недвусмысленно указывало на то, что сейф взломали без санкции шефа, он бы не стал прятать следы. В отличии от остальных, я почувствовал специфические запахи. У нас, у оборотней, нюх такой, что любой зверь позавидует. Я не чувствую запахи, как смесь, и не всегда понимаю людей, которые выбирают духи и одеколоны со множеством оттенков, мое сознание сразу раскладывает запахи на составные.

Возле сейфа отирались двое человек, ночью. Здесь побывало много людей, но они были последними, и сразу от двери направились к сейфу. Первый пах мужским одеколоном мускат-корица-кофе и приятная травка, которую часто используют для приворота. Выделения потовых желез указывали, что он пил до этого коньяк с хорошей выдержкой и закусывал конфетами. И занимался сексом. На нем четко прослеживался запах спермы с примесью слабых женских выделений, которые могли остаться на его одежде.

Второй запах был неприятен. Какими-то средствами чувак никогда не пользовался, пил много дешевого поила и любил блюда с чесноком. И этот мужчина занимался сексом с той же женщиной. На нем запах женщины был отчетливым, и я, пожалуй, смог бы ее опознать. Я точно знал, что с запахом женщины я уже где-то встречался, но не обратил внимания. Если запоминать всех по запаху, можно шизануться. Мой нюх — мое оружие, он срабатывает в определенных случаях, когда он мне нужен, в остальных — просто блокируется.

Это я и озвучил коллегам.

— Ну ни фига себе! — выдавил Анисим. — У тебя, значит, нюх как у собаки, а зрение, как у орла?

— Твой нюх к делу не пришьешь, — расстроила нас всех Лиля. — Но это уже кое-что. Может, тебе пройтись по отделам, найди этих двух? Хоть знать, с кем имеем дело.

— А причина? — представил я, как иду обнюхивать старую гвардию.

— Да боже ж ты мой, иди знакомиться. Подходишь, спрашиваешь: как зовут, должность, с какими вопросами можно обращаться. Мы ж новенькие, никто ничего не заподозрит, — всучила мне в руки блокнот и ручку Корнелия. — Ну, давай, малыш, с богом, не подведи нас! — и похлопала по плечу, подбадривая.

Я потерял дар речи, в глазах поплыло.

— Ты… чего так смотришь на меня… Испугался? — обеспокоилась она, заметив, что я перенапрягся и вспотел, застыв каменным истуканом, уставившись на нее дикими глазами. — Может, с тобой пойти? Ты будешь, типа, обнюхивать, а я, типа, спрашивать?

Да нет, не испугался. Просто ты меня за руку схватила. И меня чуть кондратий не хватил, потому что через одно чувствительное место прошибло так, будто я это место в розетку на двести двадцать вольт сунул. Подержи ты руку на мне еще чуть-чуть, я б обкончался, как пацан-малолетка при виде голой тети через щель в заборе. Спать-то я сегодня точно не буду, пойду по бабам, и мне все равно кто, потому что в уме будешь ты, карамелька моя! Я так остро представил момент, когда в комнате выключиться свет…

— А… ну… да… давай, вдвоем, — еле выдавил я. Чувствовал себя, как будто мне меж ног саданули коленом. Мой мелкий опух от счастья. — Ты… больше так… меня не хватай! — стараясь унять громовой стук сердца, попросил я.

Корнелия, да и все остальные уставились на меня с недоумением.

— Зверь… не охотился давно… могу куснуть… — развел я руками.

— Я же демоница, — нахмурила Корнелия одну бровь, а вторую приподняла удивленно, и в усмешке скривила губы. — В качестве еды я тебе не подхожу.

— Ну… Приятная… на ощупь… тьфу, черт, на вкус, я хотел сказать, на вкус, — наконец, пришел я в себя. — Ладно, проехали, мы идем или нет? — я с трудом оторвал взгляд от карамельки.

И мы пошли. Я, Корнелия и Анисим. Он обеспокоился судьбой своей сотрудницы, которую другой сотрудник мог по дороге сожрать, и увязался за нами — и все время старался оттеснить меня от нее.

Ну, может это и не плохо. Меня всю дорогу снедало великое искушение попробовать войти в тесный контакт с Корнелией еще разок. Смотрел на нежную атласную кожу и впадал в прострацию, сгорая от жара, центр которого сосредоточился на конце моего мелкого. Ну как, мелкого, по сравнению со мной мелкого, а так-то он у меня вообще нереально крут. Никто не жаловался. Наоборот, говорили, что он неприлично большой, но лишь до того момента, пока он не проникал в чей-нибудь ротик или промежность, дальше слова заканчивались, начинались стоны и мольбы не останавливаться. Девчонки меня любили, и я как-то легче переносил присутствие Корнелии Форсе в аудиториях, где мы встречались, благо, мы были в разных группах и практика у нас проходила в разных кабинетах, но я уже месяц на голодном пайке. Придется просить бабку, чтобы дала мне какое-нибудь средство против баб. На экзаменах помогло, может, и здесь смогу подольше продержаться.

Часа два мы ходили по кабинетам. Могли бы найти нужный запах быстрее, мне достаточно было зайти и понять, есть тут то, что мы ищем или нет, но легенда требовала терпения и выдержки. С другой стороны, если есть повод, почему бы не познакомиться с коллективом поближе.

Нас встречали приветливо. Мало того, завидев Корнелию Форсе, нас встречали с распростертыми объятиями и пытались не отпустить, настойчиво предлагая остаться на «чай, кофе, потанцуем». Я о Корнелии старался не думать, не ревновать, напоминал себе, что не стоит оно того, чтобы умереть в расцвете лет, потискав ее округлые груди. Вспоминал бабушку, напоминал себе, что она больная и я ей нужен, в моем лице она потеряет кормильца и поильца на старости лет, смысл жизни, ориентир, собьется с курса, я еще не плюнул в рожу своему отцу, из-за которого, возможно, погибла моя мать. У меня было много причин, чтобы жить долго. Но взгляд, прямо как магнитом, притягивало в ложбинку между грудей, если Корнелия стояла ко мне лицом, или к ее ягодицам, обтянутым узкой юбкой, если я стоял позади нее.

Ну нельзя, зараза, быть красивой такой.

Наконец, второй в моем списке мужик был найден. Он оказался здоровым квадратным громилой, под два метра ростом, с крупными чертами лица и бычьим взглядом с глазами навыкате. Стог пудов, у него в роду были гоблины или орочье племя. Не слишком разговорчивый. Информацию о нем Корнелия вытаскивала из него клещами, потратив столько комплиментов, что мы с Анисимом удавились от зависти. Где… Где в этом амбале, со сломанной носярой и кувалдами вместо кулаков, можно было найти благородную мужественность, душевность, сексуальность, поразительную наблюдательность, потрясающее чувство юмора? Вот это бесформенное нечто — нежный лев с обольстительной улыбкой и страстный тигр с неотразимым шармом? Это она… вот с этим бульдогом чувствует себя королевой?

Мдааа, тогда у меня вообще нет шанса!

Анисим, тот вообще… Глаза у него открылись — богиня рядом! Он предупредительно открывал Корнелии дверь — галантный ухажер, е-мое, предлагал руку, будто сама она не в состоянии пройти от кабинета до кабинета, вклинивался в разговор, как ревнивый муж, не позволяя потенциальным кавалерам притрагиваться к своей даме.

Нет, я был не против, меня тоже напрягало, что Корнелию с ходу начинают клеить какие-то кобели, но несколько задевало, что я тащусь позади, как тень. Чувствовал себя определенно лишним. Эти двое перестали меня замечать, и, по ходу, забыли, зачем мы шарахаемся по заданию Управления. Наш поход в поисках потенциальных убийц бывших сотрудников ОКА превратился в показательный променад праздношатающихся бездельников, которым нечем заняться, кроме как отвлекать занятой народ от важных дел.

Ну, как занятой…

Треть работников следственных отделов готовилась выйти в ночную смену — отсыпались. Треть работников была на выходных. В Управлении на рабочем месте была лишь треть работников, которые сонно сидели и ждали, когда произойдет очередное преступление века. Играли в шахматы, в карты, гоняли бильярдные шары, гоняли чаи, в одном из кабинетов мерялись пиписьками, кто-то строчил отчеты, в двух кабинетах шли допросы мелких жуликов. Развлекались ребятки, кто на что горазд. У меня сложилось стойкое впечатление, что в нашем королевстве преступление — событие из ряда вон, когда все можно спокойно заносить в анналы истории. Чудовищное разочарование. Я-то представлял себе каждодневную, с переменным успехом войну с плохими парнями. Свинцовые и серебряные пули свистят над ухом, земля дрожит от взрывов и выползающей из темных углов нечисти, кровь, ошметки тел, благодарные спасенные жертвы.

— Ну-у, — прижали меня Корнелия и Анисим в коридоре к окну, когда ряды кабинетов закончились. — Нашел второго мужика, который дорогой коньяк пил?

— Нет, он явно не из наших, нет даже намека, что он был в других кабинетах, а женщину я определенно уже где-то встречал… — крепко задумался я, вспоминая неуловимо знакомый запах. — Вспомнил, в приемной нашего шефа! — внезапно осенило меня.

— Ты думаешь, что это наша эльфийка Лидочка раздвигает ножки налево и направо?! — вытянулись у обоих лица.

— Я не думаю, я в этом уверен. Мой нюх меня еще ни разу не подвел. Поверьте, для меня унюхать то же самое, как увидеть собственными глазами.

— Но обвинить мы ее не можем. Шеф ей доверяет, — озабочено и хмуро изрек Анисим, и тут он был прав. — И как мы ее будем допрашивать? К секретарше шефа мы можем подкатить только через шефа, если предоставим ему неопровержимые доказательства.

— В противном случае, нас подвесят за ноги, а потом выкинут с позором, — эти двое легко переживут, а мне сейчас потерять работу было бы вообще не комильфо. Я только начал привыкать к стабильности.

— Мы вообще никого не можем допрашивать, мы не следаки, — напомнила Корнелия. — Давайте действовать согласно Устава, в рамках своих полномочий. Наше дело — обработать улики и выявить максимально возможные доказательства вины или указания на него, или опровергнуть обвинение.

— Сдохнуть в мои планы не входит, — не согласился я. — Пока крыса в Управлении, я буду чувствовать себя неуютно, — привел я свои доводы в пользу собственного расследования. — Мы можем за ней проследить. Понять, с кем она связана и что из себя представляет. Собрать видеоматериал. Найти нашего «гостя». А сделать это мы можем только через нее или через «страстного льва с обольстительной улыбкой». Пользуясь случаем, неплохо бы проверить, можем ли мы отследить звонки по мобильникам через наше оборудование.

— Ребята, я вам еще не говорил, но нам придется разделиться., — сообщил безрадостно Анисим. — Мы должны составить график, кто отдыхает, кто работает в день, а кто в ночь. Один остается здесь в качестве дежурного лаборанта, второй на выезде. И тут дилемма, нас пятеро, патологоанатом, который скоро вольется в нашу команду, не в счет. Он работает с трупами. Так что, отдыхать всем два дня не получится. Будем подменять шестого по очереди. И еще проблемка, Яна с Лилей на выезде — это заведомо что-то упустить. У них ни нюха, ни слуха, ни магии путем, зато обе хорошо разбираются в немагической аппаратуре.

— Слышь, а ты не можешь их покусать? — выдала какое-то странное предложение Корнелия. Ее, значит, нельзя, а девчонок — кушай на здоровье? Вот и подставляй ей спину после этого!

— Могу. Легко. А чем это нам поможет? — не понял я вопроса. — Хочешь, чтобы я их съел, и нам прислали на замену других? Не, я на это не подпишусь. Давай, лучше тебя кусну, у тебя регенерация хорошая… Ну, хоть лизну разок, — пошел я в наступление, на поводу у мелкого, даже зажмурившись от удовольствия, когда представил картину. Надо ж было с чего-то начинать.

Корнелия скосила на меня пренебрежительный взгляд.

— Да нет, я просто фильм смотрела, из немагических миров, там у них стойкое убеждение: если человека покусал оборотень, человек превратится в оборотня. А вдруг сработает? Получим еще два полезных носа.

— Что за бред? Дашь посмотреть? — загорелся я.

Вообще контрафактные фильмы из немагических миров — круто. Чтобы попасть в немагический мир, это надо было попасть во внешнюю разведку или стать контрабандистом. Выгодно, но чертовски опасно. Ну или стать коммивояжером торгового королевского дома, у которого было эксклюзивное право на продажу конфиската и незапрещенного товара. Но не стоило оно того: цены заоблачные, процент маленький, конкуренция большая. Понятно, что в высших кругах, в которых крутилась Корнелия, такой товар не был дефицитом.

Анисим скривился.

— Они там и про вампиров так думают. У меня дома целая библиотека такой бредятины. Я проверял, мои укусы действуют на людей, как омолаживающее средство, никто из слуг вампиром не стал. Зато, как только домой вернусь, стоят под дверями в очередь… Я подумываю, может, денег с них за сеанс кровопускания брать?.. Ладно, идем к себе, — направился он в ту часть здания, где располагалась наша лаборатория.

— Кто куда, а я на ужин, — встал Анисим из-за стола, отложив в сторону тетрадь бывшего руководителя отдела. — У меня в животе сосет, как будто я три дня не ел. А ты, Корнелия, с нами или как?

— А? Нет… У меня с собой, — вежливо отказалась Корнелия. Встала, вытащила из холодильника трехуровневый контейнер и банан.

— Отрываешься от коллектива, — завистливо вздохнула Яна.

Да, я бы тоже не отказался от экзотического фрукта. Мыслимое ли это дело, жрать санкционный продукт на глазах у своих коллег, да еще в конторе, которая должна на корню пресекать подобное издевательство? Экзотические фрукты нам поставляло королевство Тепилуга, расположенное ближе к экватору. Но принц тамошнего королевства пренебрег нашей принцессой, и король запретил покупать у них фрукты, которые у нас не росли. Типа, пусть они там ими сами обжираются, но денег наших не получат.

Надавать бы по шее тому советнику, который короля этому надоумил.

И не успели мы уйти, пуская слюни, Корнелия раскрыла этот банан и, под наше троекратное «Ах!» — мое, Янки и Лильки — Анисим у нас, видно, тоже себе в санкционке не отказывал, он как-то даже недовольно поморщился — сунула себе в рот. От этой картины меня снова повело в двух местах. Сначала, остро чувствуя запах банана, я представил, как надкусываю его — свело зубы, а потом представил, как Корнелия пухлыми губками берет в ротик и надкусывает кое-что у меня, смачно так, с язычком.

Кабздец! От последней мысли я чуть позорно не застонал. Я с трудом отвернулся, заставляя себя ковылять к двери на чугунных ногах, преследуемый запахом банана. И это у меня с Корнелией первый рабочий день! Надеюсь, что я пообвыкну. Или начну поменьше на нее реагировать, когда найду себе кого-нибудь для поднятия тонуса.

Вспоминая, с кем можно встретится из прошлых подружек, шагнул к двери, собираясь дернуть за ручку и открыть дверь, но дверь вдруг резко ускользнула, распахнувшись сама. Вернее, открытая с другой стороны Огнииром Бенгаловичем, нарисовавшимся в проеме.

— А вы куда? — нахмурился он.

— Так мы еще не обедали, — оправдался Анисим.

— Обед потом, — махнул шеф, пропуская вперед ушастого высокого и худосочного блондинчика с длинными волосами, с темными бровями, большими зелеными глазами и очень правильными чертами лица.

Эльф.

Девочки Яна и Лиля подвисли, любуясь красавчиком.

— Вот, знакомьтесь, последний член вашей команды. Кое-как уговорил, — радостно сообщил нам шеф. — Уль Илириан Ваниль — ваш новый патологоанатом. Прошу любить и жаловать! Отличный парень, уверен, вы найдете общий язык.

Пришла наша с Анисимом очередь подвиснуть.

Эльф — патологоанатом?

Это вообще не умещалось в голове.

Эльф и труп… Труп и эльф…

Труп, порезанный, подгнивший, набухший, поедаемый червями труп и эльф, с тонкой душевной организацией, привыкший к созерцанию прекрасного…

Какой-то неправильный эльф…

Он не выглядел как помесь кого-то с кем-то, это был чистокровный эльф, с длинными ушами, со светом в глазах, немного широковат в плечах, но талия тонкая, зад узкий, и весь из себя утонченный и аристократичный. В белом наглаженном костюме, в шелковой рубашке, с бело-голубым в полоску галстуком, с белой фетровой шляпой с широкими краями в руке. Он не мог быть некромантом, среди чистокровных эльфов не рождались некроманты, некроманты — это демоны, вампиры, попаданцы, редко, очень редко эта магия проявлялась в других расах, но в эльфах — никогда.

Нет, лечить они умели, лекари они были превосходными…

Но мертвечина — это не про них.

От созерцания несовместимого нас отвлек хриплый кашель за спиной. Корнелия, подавившись бананом (вот есть же Бог на свете!), уже покрасневшая от натуги, показывала себе за спину, пытаясь вздохнуть. Янка сорвалась с места, подскочив к ней, стукнула по спине. Изо рта Корнелии выскочил кусочек банана, а потом она затряслась в мелком истеричном хохоте.

— Что такого смешного вы увидели? — нахмурился недобро шеф.

— Сейчас… эххххх… простите… хххххххх… Кхм, кхм, — прокашлялась она, пытаясь избавиться от усмешки и утирая слезу. — Простите, Огниир Бенгалович, я просто представила моего друга, светозарного и высокородного Уль Илириана за разделкой человеческих тушек. Это, по меньшей мере, странно… Нет, я не спорю, Уль — прекрасный пластический хирург, но не совсем понимаю, почему он вдруг решил поменять профессию?

— Так вы знакомы? — уточнил шеф.

— Да, сэр. Так точно, сэр, — отрапортовала Корнелия.

— Замечательно, вот вы и введете нашего общего друга в курс дела, — поморщился шеф. — Не обращай внимания, Уль, располагайся, — бросил он блондину, и повернулся к остальным: — А вам — приятного аппетита! И график работы вашего отдела мне на стол! — зыркнул взглядом по Анисиму, пожал плечами и вышел.

Какое-то время мы тупо пялились на нашего нового коллегу. Он тоже молчал и мило улыбался, в основном, конечно, Янке и Лиле, которые рассматривали его с блаженным обожанием. Мне и Анисиму новый сотрудник абсолютно никакого доверия не внушал. Может быть потому, что мы друг друга пять лет знаем по академии, а этот светлый эльф был для нас «темной лошадкой». Кроме Корнелии, конечно, она спокойно наворачивала что-то очень вкусно пахнущее из контейнера, так что у нас у всех потекли слюнки. Понятно, почему она не рвалась в столовую за котлетками наполовину с хлебным мякишем.

— Хватит уничтожать стратегический запас! — не выдержал Анисим, ринувшись к Корнелии. Выхватил оставшиеся еще не открытыми два контейнера, сунул в холодильник. — Поднимай задницу и… Веди себя, как нормальные мы. Нам надо обсудить график, когда кто выходит… Время поджимает. В столовой и обсудим. Как говориться, в неформальной обстановке. А ты располагайся, располагайся, — он мило улыбнулся к эльфу, широким жестом указав на свободный стол сразу за мной. — А морг там… найдешь, в общем. Или нам к вам на «вы»?

Эльф пожал плечами, положив на стол шляпу, отрыл пару ящиков.

Пустые, мы оттуда все выгребли.

— Можно и на «ты»… Зачем же барьеры между теми, кому придется делить на двоих один диванчик, — и он так выразительно и недвусмысленно перевел взгляд с нашего раскладного дивана на нас, что девчонки невольно покраснели.

— Девчонки, не принимайте на свой счет, Уль у нас, как бы это никого не обидеть, нетрадиционной ориентации… Это, скорее, нашим мальчикам надо его опасаться, — и она снова ухмыльнулась, пощекотав нас с Анисимом взглядом, от которого у меня по спине побежал холодок.

— Что значит, нетрадиционной ориентации? — испуганно вскинулся Анисим.

— Ну, у тебя ж целая коллекция контрафактных фильмов, неужели нет ни одного, где мальчики целуют мальчиков? — поддела его усмехнувшаяся и готовая к походу в столовую Корнелия. Прошла мимо между нами, шаркнув обоих роскошными бедрами.

— Пипец, команда подобралась, — прошагали за нею разочарованные Яна и Лиля.

— Так, значит, ты у нас… — во все глаза уставился на эльфа Анисим.

Мне тоже было дюже любопытно. Я слышал, что такое бывает, особенно в высших кругах, но сам с такими не сталкивался. Богатство портит, в богатстве — зло. С виду, вроде нормальный, так сразу и не скажешь, что голубой.

— Подружка нашего бесценного Огниирчика… Он мой папусик! Мой горячий дракончик! — ухмыльнулся эльф, посылая мне и Анисиму воздушный поцелуй и погрозил пальцем.

— Бьэээ… — отрыгнул Анисим, зажимая рот рукой и выскакивая из кабинета.

Я поторопился за ним, чувствуя, что мне как-то тоже не по себе. Я впал в ступор, если быть точнее. Даже соприкосновение с бедром Корнелии осталось за кадром. Мой малыш к подобному казусу оказался не готов.