Как читать и понимать театр. Интенсивный курс

Анастасия Вильчи, 2020

Вы когда-нибудь бывали в театре? Покатывались со смеху или в голос рыдали от эмоций, которые переполняют от просмотра спектакля? А, может, вы пробовали себя в актерском ремесле? Вы помните, какой особый запах в театральном фойе и какое настроение окутывает, как только гасят свет, просят отключить гаджеты и… поднимается занавес? А может, вы никогда не переступали театрального порога? В любом случае, мы приглашаем вас посетить одни из самых увлекательных спектаклей, послушать, о чем говорят актеры за кулисами и судачат критики.

РАМП

ЗДЕСЬ ВЫ МОЖЕТЕ УВИДЕТЬ АКТЁРОВ: Нелли Уварову, Петра Красилова, Нину Дворжецкую, Евгения Редько, Алексея Веселкина, Дениса Шведова, Александру Розовскую, Максима Керина, Янину Соколовскую, Александра Гришина и др.

Молодежный, но для всех и каждого

Очень хорошо знакомить подростков с классикой в этом театре. Потом и не с классикой тоже. Но два слова отдельных хочется сказать о пьесах Чехова. Алексей Бородин, всегда выбирая себе в соавторы художника Станислава Бенедиктова, предлагает зрителю антураж и костюмы времен Чехова, повествование его спектаклей неспешно, как течение реки, и, говоря театроведческим языком (что в этой книге постараюсь делать нечасто), стиль его работы с материалом — академический.

Что значит академический?

Зритель, который хочет увидеть на сцене так называемое «традиционное» прочтение классики, смело может выбирать РАМТ. Если говорить о современной классификации театрального искусства, то она базируется на методологии Павла Александровича Маркова (1897–1980). Это русский и советский театральный критик, режиссёр, известный теоретик театра и педагог. Он делил театр на психологический, эстетический и революционный (это градация по Маркову 20-х гг.). Студентам-театроведам дают сегодня более современную версию, которая может отличаться у разных педагогов в различных театральных ВУЗах, так как не получила пока академическую оценку. В одной из таких классификаций театры, иногда условно, можно отнести к пяти видам, по направлению режиссуры:

• академический стиль (Алексей Бородин, Адольф Шапиро, Лев Додин, Сергей Женовач и др)

• сценический психологизм (близкое к предыдущему переходное направление, режиссёры Петр Фоменко, Сергей Женовач, ранние постановки Сергея Арцибашева)

• модернизм (театр Анатолия Васильева, Миндаугаса Карбаускиса, Римаса Туминуса, Генриетты Яновской и Камы Гинкаса, отчасти Марка Розовского)

• постмодернизм (представляют такие режиссёры, как Константин Богомолов, Юрий Погребничко, Андрей Могучий, Юрий Бутусов и др)

• авангард (театр Дмитрия Крымова, Клима, театр Ахе, Кирилл Серебренников, Виктор Рыжаков и др)

Сцена из спектакля «Чехов-GALA»

Спектакль «Чехов-GALA» режиссер Алексей Бородин. Сценография Станислава Бенедиктова

«Иногда условно» означает, что режиссёры, как и мы с вами, уважаемый зритель, это живые люди, которые творят и меняются: то ли со временем, то ли под влиянием обстоятельств. Эти перемены, если вы театральный и насмотренный человек, очень любопытно осознавать, и своим зрительским взором в них принимать участие.

Сцена из спектакля «Чехов-GALA»

Спектакль «Чехов-GALA» режиссер Алексей Бородин. Калейдоскоп человеческих страстей, столкновений, абсурдных ситуаций, неосуществленных замыслов оборачивается фантасмагорией «веселого» Чехова, энергией его театральности, чередой актерских бенефисов.

Нелли Уварова — Змеюкина, Михаил Шкловский / Ять, «Свадьба».

Есть в репертуаре театра спектакль «Чехов-Gala», где в пространстве над которым потрудился Станислав Бенедиктов (довольно воздушном и узнаваемо-чеховским), Алексей Бородин поставил композицию по одноактным пьесам А.П. Чехова «Медведь», «Предложение», «Свадьба», «Юбилей», «О вреде табака», назвав свой спектакль «гимном человеческой несуразности». Необычность решения заключается в том, что пьесы не сменяют одна другую, а идут по кусочкам, перемежая диалоги героев, перебивая друг друга от сцены к сцене, существуя на всем сценическом пространстве — разом и по очереди, вплетаясь друг в друга и прерывая на полуслове. Все это динамично и довольно весело, череда актёров проходящих мимо, приятно удивляет своими работами.

РЕМАРКА: Нелли Уварова, актриса

Что важно знать зрителю перед походом в театр?

Я сама пришла в театр, потому что здесь встретилась с ощущением счастья, которое исходило от артистов со сцены, а я была 14-летним зрителем, и я понимаю, что многие зрители приходят сюда, в театр, за ощущением счастья. Недавно смотрела спектакль /сейчас все в поисках новых форм/ последний период карантина нас очень сильно куда-то двинул, в поиски новых форм, но вот этот опыт спектакля в виар-пространстве или какой-то записи спектакля, это все отдаляет нас от театра, и я пока не понимаю хорошо это, или плохо. Для меня все таки театр — это здесь и сейчас. И это очень ценно, что происходящие события на сцене, история, которая разворачивается на сцене, она происходит в реальном времени, а зритель часть этого времени, этой истории. В этом соприкосновении вся ценность театра.

В идеале, зрителю важно знать на какой спектакль он идет, не только его название, но и автора пьесы, режиссёра, ну, минимум, это все таки автора. Название, чтобы понимать общий контекст. Чтобы знать куда он попадает. Это драма, это комедия, в каком жанре будет спектакль, чтобы быть к этому готовым. Но это в идеале и не обязательное условие. Потому что я, ссылаясь на свой личный опыт, когда я попала в Москве впервые в театр, не зная куда и зачем, и соприкоснулась с счастьем. Поэтому я за то, чтобы зритель приходил в театр в любом случае, даже если он не знаком с автором. Я верю в то, что из случайного зрителя может вырасти настоящий полноценный зритель, для которого театр откроется и обогатит его.

Какой он, ваш идеальный зритель?

Тот, который хочет быть в театре. И тут не важен возраст, степень его образованности, социализированности и просвещенности в этом театральном мире, главное — это его желание, чем оно обусловлено — это другой вопрос. Если человек сам пришел в театр, то театр сможет его привести ещё раз, и ещё раз. Здесь такие сюрпризы часто случаются.

Как бы вы назвали свой театр одним словом?

Пусть все таки это будет не одно слово. Образно… Я бы назвала театр точкой покоя, точкой тишины, на которую нужно обязательно решиться, чтобы услышать себя, в первую очередь, увидеть новые миры, разрушить границы, впустить в себя новые смыслы, все многообразие мира увидеть и услышать. И для этого нужно прийти в точку тишины. Может быть я бы свой театр начала с этого. С очищения от внешней суеты.

РЕМАРКА: Алексей Бородин, худрук

Учитываете ли вы современную проблематику и контекст сегодняшнего дня, когда выбираете пьесу для постановки?

Понимаете, я же живу сегодня, и театр существует сегодня, в данный момент, он существует столько времени сколько ему положено и не более того, поэтому, конечно, контекст сегодняшнего дня для меня имеет очень большое значение, потому что я живу сам сегодняшним днем, сегодняшним нервом, сегодняшними проблемами, с которыми я сталкиваюсь, как человек, как гражданин, как художник. Театр не рассчитан, что он будет понят когда-то, или будет воспринят когда-то. Конечно я понимаю, что только тот материал, та пьеса, которые царапают меня, сердце мое или ум мой — только такие пьесы и нужны театру. Так мне кажется.

К поколению вновь приходящему к нам в театр мы должны относиться как к людям, которые формируются у нас, здесь, и мы же общаемся на равных, у нас нет какой-то снисходительности, или какого-то, наоборот, сюсюкания. Мы с ними разговариваем. Ведь театр существует ради контакта, внутри людей которые на сцене и потом вот эта вольтова дуга возникает в зале — общность зала и общность сцены, и если это совмещается, это происходит, то происходит главный смысл живого театра.

Какой он, ваш идеальный зритель?

Это очень интересный, важный и сложный вопрос. Потому что идеальный зритель — это тот, с которым я хотел бы разговаривать, как я сейчас с вами, с которым я разговариваю как со своим собеседником. Время у нас такое, когда совершенно ушло понимание дискуссии. Все дискуссии обернулись отстаиванием своих мнений по любому поводу и ничего кроме ора, и ничего кроме какой-то взаимной ненависти не возникает. В то время как дискуссия — это потрясающий вид общения, и нам надо посмотреть на древних греков, как они вели эти дискуссии. Пусть у них были разные мнения и расхождения по поводу того или другого вопроса, однако они дискутировали, и из этих дискуссий выносится гораздо больше смысла. Это не значит, что мы будем изменять себе.

Мне кажется, идеальный зритель, это зритель с которым я могу вступать в дискуссии.

Как бы вы назвали свой театр одним словом? Он…какой?

Не мое определение, и оно не одним словом, а двумя: художественный общедоступный. Мне кажется — это самые замечательные два слова, которые нужно произнести вместе. Потому что казалось бы, художественный не может быть общедоступным, а общедоступный уж никак не может быть художественным. Понимаете? А вот это утверждение, что он должен быть таким, мне кажется оно прекрасно»

Вишневый сад. Постановка Алексея Бородина

«Вишневый сад» А.П. Чехова, тоже в постановке самого худрука по отзывам зрителей «невероятным образом играет со сценическим пространством». Он рассказывает «о несчастных незадачливых людях, не умеющих ни найти свое место в жизни, ни сохранить доставшуюся им по наследству красоту». Интерьеры русской дворянской усадьбы, построенные Станиславом Бенедиктовым на сцене в невероятной близости к зрителю, и маленький макет этой же усадьбы, размещенный на авансцене (во втором действии уже разобранный на части, когда вишневый сад продан и его начали вырубать), и игра ведущих актёров РАМТа, наверняка перенесут вас на два с лишним часа в те времена, когда эта пьеса была написана.

Алексей Владимирович Бородин любит романы, большие формы, размах декораций и большую сцену, и его спектакль, даже не спектакль, а масштабный и уникальный проект современного российского театра «Берег утопии» тому подтверждение. Первая в России постановка трилогии английского драматурга Тома Стоппарда, в которой 70 персонажей играют 68 актёров, и три спектакля идут восемь с половиной часов сценического действия, не считая антрактов — с ними все десять часов. Все 35 лет жизни героев пройдет перед вами за один день. Бородин говорит со зрителем об-сто-я-тель-но.

Ставить спектакли Алексей Бородин приглашает многих молодых режиссёров. Так, в свое время, был приглашен Миндаугас Карбаускис, и его спектакль «Будденброки» до сих пор идет на Большой сцене.

Сцены из спектакля «Вишневый сад»

Режиссер Алексей Бородин. Лариса Гребенщикова — Раневская, Илья Исаев — Лопахин.

Петр Красилов — Петя Трофимов, Татьяна Матюхова — Дуняша

Сага. Слово это я люблю с тех самых пор, когда прочитала первую семейную историю нескольких поколений. Оно волшебно звучит, чуть-чуть колется, завлекает и уносит внутрь, где хочется задержаться, остаться и жить. ещё там живут люди с труднопроизносимыми именами, потому что они исландцы, или принадлежат к скандинавским народам. Но как волшебно произносить: Вёльсунги, Кнютлинги или… Форсайты.

Будденброки. Постановка Миндаугаса Карбаускиса

На сцене РАМТа — жизнь нескольких поколений одной семьи, со сложнопроизносимой фамилией Будденброки. Томас Манн написал этот роман в 1900 году. Вдохнув в начале и выдохнув в конце, для себя лично я поставила метку — вот — Событие. А событий театральных за сезон случается немного. И дело не только в том, что спектакль, как в трапециевидную раму, вписывается в моё любимое слово «сага».

Устои и традиции немецких бюргеров Kirche, Kinder, Kuche — церковь, дети, кухня, — на сцене присутствуют зримо в декорациях Сергея Бархина и не зримо повсюду. Когда смотришь на сцену, кажется, что стрельчатые арки уходят далеко в небо, раздвигая пространство сценической коробки. Сам же становишься меньше, возможно даже ничтожнее, так иногда ощущаешь себя в костеле. Левая часть сцены с лавками, как раз его и изображает. А правая отдана «кухне»: здесь расположился обеденный стол гостиной Будденброков. В центре задник — глухая стена из того же материала, что и вся декорация: проржавленная жесть. А в середине — пианино, сливаясь по цвету с декорациями, оно — часть режиссёрского замысла, часть сюжета, часть партитуры спектакля.

Два сына и дочь — гарантия продолжения семейного дела и сохранения традиций. Но жизнь так же не про`чна, как семейный фарфор. Треснувшая тарелка с вензелем, вынесенная на афишу спектакля, тому подтверждение. Старший сын Том, женившись на холодной Герде, не получает в своем наследнике продолжателя традиций. Болезненный и хрупкий Ганно, увлекается только музыкой, и скоро погибает. Сходит с ума творчески-нервный Христиан — средний сын рода. А младшая Тони, пожертвовав чувствами, дважды неудачно сходив замуж, остается наследницей раздробленного и разоренного состояния некогда мощного клана Будденброков.

Сцена из спектакля «Будденброки»

Режиссер Миндаугас Карбаускис. Дарья Семенова — Тони, Андрей Бажин — Консул

Еще две ассоциации: острие креста, хоть я и не помню там острых углов. И натянута струна — траектория выхода актёров. Есть в режиссуре Миндаугаса Карбаускиса что-то от красивой шахматной партии. Вот из двери вышел Консул и как Ладья, по прямой, прошел до авансцены. А вот Консульша-Ферзь элегантно заскользила по диагонали. Замерла. Подала цилиндр мужу. И удалилась — ровно по той же диагонали. Служанка Ила, как Конь, буквой «Г» от фигуры к фигуре — с подносом. Вчерашние пешки — младшие Будденброки, продвигаясь по полю-сцене становятся Слонами, Ферзями и Королями, превращаются в своих родителей. Или погибают под ударами Судьбы — руки играющего эту шахматную партию.

Сцены из спектакля «Будденброки»

Провозглашаемые и почитаемые ценности: капитал, семья, богатство и нерушимость традиций, которые заносятся в фамильную тетрадь, как вехи истории, начиная с XV века, — на деле пустой звук. Нет в этой семье ни любви, ни нежности, ни привязанностей, нет ничего, и не хочется к ним за этот большой обеденный стол попасть. Не греет.

Действие, несмотря на свою размеренность и вроде бы неспешную тягучесть, на самом деле и динамично (в рамках плавного сюжета) и важно до каждой сцены, до поворота головы, до жеста. Виртуозно везде расставляя символы, метки и приметы, двигается режиссёр по страницам романа. Течение времени и смену поколений характеризуют костюмы и детали: кеды сменили шпильки и туфли. Джинсы — элегантные брюки. А статус замужней дамы или отца семейства подтверждает наброшенный сверху майки пиджак. Взбалмошность подчеркивается солнцезащитными очками; принадлежность к высшему обществу — цилиндрами; укороченные нервы — обматываются вокруг поясницы теплым шарфом. А полоса от швабры, оставленная Идой, становится кромкой воды, у которой резвится Тоня.

Богатые тоже плачут? Дурацкий вопрос популярного сериала. И правдивый ответ старшего из рода Будденброков Тома: «Да, радостей мало!»

Современные сериалы эту тему подхватили тоже, а один из них, «Наследники», даже получил премию Золотой глобус, как лучший драматический сериал.

Умирающих Будденброков провожают со сцены медленно, помещая сначала в картинную раму. А затем, будто развернув тыльной стороной, картину уносят за кулисы. Напоминает традицию завешивать в доме зеркала темной тканью. И вот все семейство, взглянув на нас с фамильного портрета, отправилось вслед за Идой в темноту кулис. И Тоня, посмотрев им вслед, ушла туда же.

Финал у Карбаускиса без чёткой точки. Как собственно сама жизнь, ведь она не останавливается со смертью одного рода. И история гибели одного семейства — это не история гибели страны, человечества. Это лишь одна разбитая тарелка из большого фарфорового сервиза.

РЕМАРКА: Егор Перегудов, режиссёр

Мы пытаемся уйти от привычно романтичной сказочности, от шпаг и склянок с ядами, чтобы рассказать современную историю, которая касается нас напрямую. Есть мир, полный вражды и ненависти, а есть любовь и верность, к которым осознанно или нет тянется человек любой эпохи. Будут ли в нашем спектакле враждовать «два веронский видных рода»? Будут! Погибнут ли Ромео и Джульетта? Погибнут. Но мне более всего интересен парадокс, который делает эту пьесу актуальной во все времена: когда людей всячески заставляют ненавидеть друг друга, когда не учат любви — именно в ней они и нуждаются больше всего.

Ромео и Джульетта. Постановка Егора Перегудова

В театре волей самого худрука Алексея Бородина не так давно появился главный режиссёр Егор Перегудов. Посмотрите его спектакль «Ромео и Джульетта», выпущенный зимой 2020 года. Невероятно жизнеутверждающий, несмотря на всем известный финал Шекспира.

Сцены из спектакля «Ромео и Джульетта»

Режиссер Егор Перегудов. Художник Владимир Арефьев. Фомин Денис — Ромео. Волынская Анастасия — Джульетта

Сцены из спектакля «Сын»

Много воды, туши, размазанной по лицам, и слез. Юрий Бутусов впервые ставит в РАМТе пьесу француза Флориана Зеллера. Эта пьеса о Гамлете в каждом из нас, считает режиссёр. Евгений Редько в роли Николя и Александр Девятьяров в роли Пьера уже сразили столичную критику своей игрой. «Эта история о том, что человек был и остается существом идеалистическим, и те компромиссы, которые возникают в нашей жизни, они не проходят бесследно и могу даже уничтожить», — сказал режиссёр Юрий Бутусов после прогона журналистам.

РЕМАРКА: Алексей Веселкин, актёр

Что важно знать зрителю перед походом в театр?

Прежде всего обычному зрителю, который никогда не был в театре, надо знать, что это театр. Что это не цирк, это не кино, здесь эмоции совсем другие и надо как-то подготовиться. И на мой взгляд, это одно из самых интересных приключений — попасть в театр. Там не едят, не реагируют, как на кино, потому что артисты очень зависят от таких тактичных реакций. И театр рассчитывает, что зритель придет не расслабиться и получить удовольствие, а что-то перегрузить в себе. Зритель является частью спектакля. В кино — зритель не является частью кинофильма, а в театре — обязательно. Потому что вне этой дуги театра не существует.

Конец ознакомительного фрагмента.