О потере и принятии. Божье утешение маме, потерявшей ребенка

Анастасия Боровина, 2023

"Эта книга посвящается всем матерям, потерявшим своих дорогих детей, будь то болезнь или какой-то несчастный случай. Не важно, сколько нашим детям было месяцев или лет, мы всегда будем скорбеть и плакать на их могилах, потому что терять детей – противоестественно, эта боль неизлечима. Но с ней возможно примириться благодаря Вере в Бога и Вечную жизнь, Надежде, что Господь – Человеколюбец, делает только во благо, и, наконец, любви ко всему живому и к самой жизни. Автор книги сама пережила потерю, прошла через равнодушие врачей, непонимание семьи, цинизм окружающих и собственный страх. Но сегодня она делится своим сердцем с каждым читателем, вместе находя утешение." В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

© Боровина А., текст, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Эта книга посвящается всем матерям, потерявшим своих дорогих детей, будь то болезнь или какой-то несчастный случай. Не важно, сколько нашим детям было месяцев или лет, мы всегда будем скорбеть и плакать на их могилах, потому что терять детей — противоестественно, поэтому эта боль неизлечима. Но с ней возможно примириться благодаря Вере в Бога и Вечную жизнь, Надежде, что Господь — Человеколюбец, делает только во благо, и, наконец, Любви ко всему живому и к этой жизни.

Ты все думаешь: вот пришли скорби, вот несчастья, которых нет ни у кого, вот обстоятельства, из которых нет выхода, а это Бог с любовью посмотрел на тебя, это Бог приближается к тебе…

Алексий Мечев

Предисловие

Дверь лифта за моей спиной закрылась, и я оказалась замкнутой на несколько минут в этом тесном пространстве с еще двумя женщинами. На лице первой, медсестры, читались отстраненность и отчуждение, безразличный взгляд сначала скользнул по моему животу, а потом замер в какой-то другой плоскости. По щекам же другой женщины текли непрекращающимся потоком слезы. Тут и гадать нечего — мы же в роддоме. Что-то не так с еще не родившимся малышом.

— Что случилось?

Последние несколько лет моей жизни я стала еще больше уязвима к чужой боли.

— Я сейчас буду рожать, идет только тридцать вторая неделя. Сказали, что с ребенком может случиться что угодно, скорее всего, он останется на всю жизнь инвалидом.

Всхлипывает.

Я, напротив, остаюсь спокойной, хотя в моей душе все кипит, знаю, каково это, когда всем плевать на твои чувства, тебе говорят все что угодно, но только не понимая, что отнимают самое главное — надежду.

— Моя сестра родила тоже на таком сроке. — Я начинаю улыбаться. — С малышкой все хорошо, уже бегает.

— И никаких диагнозов? — в ее глазах появляется надежда.

— Абсолютно. И с вашим малышом все будет хорошо. Вот, держите. — И я быстро достаю из косметички маленькую иконку Богородицы «Скоропослушница» и отдаю. — Молитесь Ей.

Успеваю, потому что в следующую секунду дверь открывается и они выходят.

— Спасибо, — шепчет она в полуулыбке.

А я еду дальше на свой этаж. Умиротворенная, с еще одной дочкой под сердцем. Как никто другой в этой жизни, я знаю, что любое слово, сказанное нами, может либо излечить, окрылить, подарить надежду, или же, наоборот, покалечить, погубить и низвергнуть в ад.