Фиолетовые миры. Новогодний сборник

Анастасия Александровна Мельникова, 2019

Сборник сатирических и порой мистических рассказов на тему новогодних праздников. *"Новогодняя сессия". Андел всегда был очень занятым и деловым человеком. В предверии новогодних праздников некая сущность в облике профессора философии внутри сна Андела предлагает ему акцию: если сдать ряд экзаменов во сне, то Андел сможет распоряжаться временем сна для своих жизненных нужд до самой смерти. *"Вечный Новый год". Девушка празднует Новый год, и первого января обнаруживает, что это снова тридцать первое декабря. *"Новый год в подарок". Мать старается отпраздновать с двумя дочерьми рождество. С дочерьми то и дело происходят всяческие мистические аномалии.

Вечный Новый год I

Это началось, когда мне исполнилось восемнадцать лет.

Еще с детства мне казалось, что людям открывается сокровенная тайна по достижению совершеннолетия.

Неправильное представление о мире сформировалось благодаря незрелому пониманию сериала"Десятое королевство", где пастушке открылось, что ее семья владеет волшебным колодцем.

Моя семья не обладала секретом. Никто ни в чем так и не признался. Единственное, что настораживало, что я родилась в момент перехода с тридцать первого декабря на первое января.

Мама подарила мне книгу для рисования, папа — карточный домик.

Мы отметили Новый год в полночь, как и полагается. Весь день рождения и утренние часы все шло хорошо. Но после полудня первого декабря я заподозрила неладное.

Мы смотрели новогодний телик, и я прикорнула первым новогодним сном. Папа поставил фильм на паузу, и принес подарок к моему спящему телу. Я прикинулась, что мне не до этого.

— Проснись, Шерн, вот тебе коробка конфет с окошками.

Я открывала одно окошечко за другим. Конфеты дешевские, но сама коробка меня восхитила. Две минуты я разглядывала подарок.

— Подожди, пап, ты же вчера подарил мне карточный домик, этого недостаточно?

— Как этого может быть достаточно на два дня рождения, детка?

Он похлопал меня по макушке, растрепав слабые тонкие волосы.

— Пап…

— Что, моя девятнадцатилетняя?

Я встала с дивана.

— Это тупая шутка, зачем ты так сделал? Я только заснула.

— Зря заснула, все веселье пропустишь. Иди маме помоги нарезать салаты.

— Мам, праздник у нас какой-то?

— Ну да, — мама, выплюнув попку огурца, не поднимала на меня взгляд, — сегодня придет дядя Тирспот, надо сделать больше горячего. Помогай.

Я принялась рубить зелень. Стекла на окнах запотели от кухонного жара. Мама включила новогоднее радио с ноута.

— Мне кажется у меня помешательство, — я немного успокоилась, но хотелось поделиться безумием.

— В чем дело, доча?

— Мне исполнилось девятнадцать?

— Целый год прошел…

— Пролетел, как пуля у виска, — свистнул отец, заходя на кухню и забирая жирную мишуру.

— И что мы делали весь год? — я отхлебнула компота, прикидываясь спокойной.

— Росла, в основном, сдала пару экзаменов, зачетов, тренер тебя хвалит. Почему ты спрашиваешь? Опять тебе кажется, что мы невнимательные?

Мать развернулась с ножом в руке и сделала хищное лицо. Затем взяла верхнюю ноту вместе с певицей, используя нож как микрофон.

— Понятно.

Я вышла из комнаты, позвонила Карлну, моему другу.

— Шутишь? Ты ли это, кто автостопом путешествовал со мной по Кинбару?

Я положила трубку и больше не возникала. К тому же гости пришли.

Новый год отметили прекрасно, я легла в четыре, встала в час дня. Там и до дневного сна было рукой подать.

И снова я проснулась от того, что мама меня будит.

— Давай, Шерн, я тебе освободила бигуди, иди завивайся, и еще у меня для тебя подарок на тумбочке.

Она подмигнула.

Я подошла, развернула шелестящий пакет. Внутри коробка и открытка.

«20 лет не шутка, дочка, успехов в личной жизни и с Эльзиром»

— У меня появился парень?

— Эльзир твоя дипломная работа, девочка моя.

«Почему она объясняет? Она знает о заговоре?».

Я развернула коробку. Подарок, ничего особенного.

Папа зашел в комнату.

— Что ты мне подаришь папа?

— Блин…

Он выбежал в другую комнату и вернулся с пакетом.

— Надеюсь, воспоминания? — пошутила я, но родители покосились на меня. Папа протянул пакет.

«Ответы» — гласила надпись на тетради внутри пакета.

— Господи боже, — я поспешила открыть тетрадь.

«Дорогая дочка, тебе уже двадцать лет! Ты молодец! Эта тетрадь дана тебе, чтобы писать сюда все откровения, которые тебе придут по ходу твоей жизни!»

Ну все.

— Ответы? — из глаз брызнули слезы, — Из какой жизни? Я уже как три дня живу в Новом году!

— Тише, тише, — мать подошла ближе.

— Отстань от меня!

Я впервые огрызнулась на мать. Отец мигом посерьезнел.

— Так.

— Вы мои родители! Сделайте что-нибудь! Мне ваши подарки не упали! Я теряю свою жизнь!

— Давай по порядку, детка, что происходит?

Отец усадил меня на диван, плечи колыхнулись. Я еле могла шевелить ртом, вцепилась в свои волосы, отец мягко их отвел назад.

— Давай по порядку, мы постараемся помочь тебе.

— Я, — я плакала, — третий день я просыпаюсь в начале своего дня рождения, с совершеннолетия, и проживаю Новый год, а потом темнота, после сна я снова в дне рождении и Новом году! Годы летят, папа! Ты сам мне говоришь об этом! Скажи, что это шутка, и сегодня третье января восемьдесят шестого, скажи, ну пожалуйста.

Отец сглотнул.

— Девочка моя, но сегодня восемьдесят восьмой. Может, ты головой ударилась?

Он искренне проверил макушку, разведя волосы.

— Дневной сон иногда выдает такую паранойю.

— Я в уме! Но происходит хрень! Папа! Ты же можешь все.

Папа опустил плечи. Мама выжидающе смотрела на дочь.

— Давай звони Хенильму, пусть приедет.

— Он доберется сюда через десять часов.

— Придется потерпеть и не ложиться спать, Шерна и, подождешь?

— Я постараюсь, — я обняла папу.

— Может это болезнь, или вроде того.

Врач приехал, осмотрел меня с ног до головы, привез снитескоп, и сделал снимки мозга.

— Не вижу осложнений, она в порядке.

— Я ничего не помню! Ни одного дня из своего двадцатилетия! — меня снова сорвало, хотя дали успокоительное. Отец болезненно сощурился.

— Завтра мне будет двадцать один, а потом что? Через сто дней я умру, что я скажу на высшем суде, зачем я вообще живу.

— Взгляни на это с позитивной стороны, — повернул на бок голову врач, — каждый день праздник, все родные и друзья с тобой.

— А он шутник, папа, выгони его! — я вцепилась ногтями в свеженькие обои, мама зажмурилась.

Папа вывел врача, и они беседовали с ним еще минут двадцать. Я уже зверски хотела спать.

— Мама, обещай, что вы придумаете что-то на следующий год. Расскажешь мне, как все прошло?

— Хорошо, девочка моя, — мама гладила меня, пока я не уснула.

Утром я обнаружила себя в чьей-то машине. Ни папы, ни мамы рядом.

— Кто вы?

Парень затормозил; с неба валили крупные мокрые хлопья снега. Он развернулся ко мне.

— Ты в безопасности.

Он попытался взять мое лицо в руки, но я отбилась.

— Я Эльзир, спокойнее!

— Кто это?

— Твой муж, силы небес!!!

Я опустила руки. Его лицо казалось знакомым, но все равно чужим, я не могла вынести его прикосновений.

— И с днем рождения! — он завел мотор и тронулся.

— Нет, — я снова начала расстраиваться, — давай поговорим.

— Давай.

— Где мои родители?

— Они не справились за целый год, — Эльзир нахмурился.

— Куда мы едем?

— В клинику штата, там проводят инновационные исследования. Черт, целый год, и они до сих пор не сделали этого. Теперь ты не будешь помнить еще год из-за них.

— Как я вела себя этот год?

— Восхитительно, прекрасно.

— Каково это — быть мужем беспамятной? Я ничего не помню, как мы познакомились, кто я была для тебя и все такое.

— Возможно.

— Да, возможно моим телом управляли демоны, так как уже тогда я болела этой чертовщиной.

— Не говори так, ты и сейчас такая, как мы познакомились.

— Ты шутишь, я не могла быть настолько безотчетной.

— Ты ощущалась вполне осознанной.

— Не доводи меня, Эльзир.

Он улыбнулся.

— Осталось пара километров.

Мы доехали как он сказал, вывел меня из машины, все сделал, все решил. Я восхищалась. Мой подбородок опять дрожал, а в горле собралась невысказанная горечь за свои воспоминания.

В Новый год все люди инертные и ленивые. Но ради такого особого случая несколько фанатов собрались в лаборатории. Мы провели день в центре исследований, но никакого диагноза мне не поставили. Мол, я полностью здорова, без аномалий и повреждений. Никто не мог мне помочь. И Эльзир укладывал меня спать, я смотрела в его добрые глаза.

Следующие пять лет прошли мигом, Эльзир и родители скооперировались и стали кнутом для движения современной науки и эзотерики. Они, может и не руководили, но следили за всеми процессами от и до. Я и слова не могла сказать против, ведь ничего не помнила о своем поведении. Знаю только, что вела себя достаточно хорошо, чтобы эти мужчины продавали свои собственные жизни на мое спасение и у них хватало запала работать на мое выздоровление.

— Эльзир, — я тронула мужа за руку на тринадцатый день своей болезни.

Он смотрел мне в глаза уже час, провожая меня в беспамятство на четырнадцатый круг ада. Мы общались будто бы телепатически, и мое слово разорвало тишину, как звук грома в пустыне.

Он двинул бровями.

— Оставь меня, проживи следующий год счастливо, не носись по этим центрам, не лечи меня, не пытайся.

— Что ты говоришь?

— Я постараюсь прожить свои сто дней счастливо, ведь у меня такая замечательная семья.

— Ты бредишь, — он не хотел верить и заставил меня замолчать поцелуем.

— Я так хочу, — я снова заговорила, — я хочу, чтобы ты прекратил тратить свою жизнь впустую. Давай воспитаем детей как следует, обратим энергию на твои цели. Какие твои цели? — шептала я, — я даже не знаю твоих целей, мы все время говорим об этой чертовой болезни!

— Ты моя цель, перестань. У нас не будет детей, пока ты не будешь помнить все.

— Ты говоришь так, потому что я так сказала, но теперь я говорю иначе, я хочу, чтобы ты жил счастливо. К тому же, я уже все помню.

Мои глаза наполнились слезами.

— Что ты помнишь? Как я возил тебя к рекам Хейзала, или как мы делали пристрой к дому твоего отца?

Я закрыла глаза, конечно, я этого не помнила.

— Вот и не говори мне, — они прижал меня сильнее и заставил заснуть, чтобы я еще чего не сказала.

В тридцать два Эльзир подарил мне фотоальбом. Про год радости, и боли одновременно. Я увидела свое лицо. А еще, я проснулась с немного полным животом.

— Это мой подарок, — произнес он, целуя мои руки.

Я ощупала свое изменившееся тело. Минут десять разглядывала его в зеркало.

Странное чувство, мне снилось, что у меня есть дети. И вся жизнь перед глазами проходит, но я все равно просыпаюсь восемнадцатилетней девчонкой, от дня рождения которой прошло пятнадцать лет и не могу понять, за что мне это.

— Чего ты хочешь в этом году, Шерн? Скажи, я исполню.

— Будешь моим Дедом Морозом?

— Для тебя я стану Дедом гораздо раньше, дорогая.

Я не мечтала слышать эти слова когда-либо. Он и сам пожалел, что произнес их.

Вскоре он и стал дедом. И на каждый Новый год он приносил мне значимые подарки. В основном, видео, фотографии, настоящие предметы и сувениры из прожитых мною жизней, которые по каре господней я не могла помнить.

На сотый день я действительно испытала счастье, но мой муж сказал, что я стала счастливой уже в год рождения нашего первенца.

Значит, все это время я была несчастна только по два дня в году? Самых важных для нас обоих? И я все портила.

Тогда я сказала Эльзиру:

— На самом деле я чувствовала счастье, просто не знала об этом, самое большое счастье дочери и жены, но не помнила этого. Хотя, мне стоило просто быть, потому что я прекрасно знала и видела, что вы делали для меня.

Эльзир обнял меня. В тот год мне приснилось, что он умер раньше меня, и с тех пор я стала несчастна.

Но мы прожили еще десять дней-лет. И наши и дети, и внуки не давали мне забывать о том. Меня переполнила благодарность, по-настоящему.

К концу жизни я ничего не сделала, но владела многим. Мои родные сделали для меня все, а я должна была отблагодарить их своей радостью и счастьем в ответ на этот дар. Что я и сделала. И умерла счастливой.