Живые связи

Анастасия Аверина, 2023

КНИГА ВТОРАЯ после книги "ЖИВОЙ ЛЕС". Как быть, когда привычные представления о мире неотвратимо рушатся? Кто или что управляет жизнью в волшебном лесу? Что за тонкие нити связывают мое сознание с вековыми деревьями? Если я не отвечу на эти вопросы, то навсегда останусь заложницей этого странного и необыкновенно притягательного места. И, главное, какие превращения меня ждут после свадьбы с угрюмым хозяином затерянных земель…

Глава 4.Твердотелые аргументы.

Как только мы примчались домой, Ратмир аккуратно снял меня с коня и хотел понести на руках дальше, но я брыкнулась, пнув его в живот, и с негодованием выскочила из рук.

— Хватит меня лапать! — зло выкрикнула тянущему в мою сторону ладони жениху. Добежала до своей комнаты и тут же заперлась, недобро поглядывая на спящего в кровати и продавшегося местной жизни с потрохами Ку-ку. Сняла платье и ахнула — в свете ламп стало ясно, что низ ткани покрывают красные разводы. Кровь — и довольно много.

— Вот вам и пик удовольствия! — прошипела я и, несмотря на слабость, бросилась в ванную, окунулась в воду, пытаясь смыть противоречивые ощущения от сегодняшнего дня. Усталость буквально валила меня с ног, грозя усыпить прямо в купальне. Я вышла, обтерла тело полотенцем, натянула сорочку и прыгнула в кровать. Мысли в голове окончательно попрятались после шока от произошедшего, теперь моя голова была пуста, как кожура тыквы на празднике страха. Так я и заснула, проваливаясь в густой и тягучий сон без сновидений.

Просыпалась я долго, нехотя и мучительно. Дневной свет уже давно пробивался сквозь веки, рисуя красные круги, но эти самые веки так отяжелели, что не могли распахнуться. Я ворочалась в кровати, на закоулках сознания билась мысль, что пора вставать и предпринять решительные действия. А лучше — необратимо тяжелые и травмирующие жениха. Но я настойчиво прогоняла её, охваченная приятной и одновременно тяжелой дремой. В конце концов, свет стал настолько невыносим, что я слегка приоткрыла глаза и впала в ступор, моментально проснувшись.

Прямо напротив меня, вальяжно раскинувшись в кресле, в том числе разведя перпендикулярно колени, как это любят делать мужчины в местах, которые считают своими, сидел мучитель собственной персоной. Внимательный взгляд был направлен прямо в мое лицо, так что мне не удалось скрыть пробуждение и исподтишка понаблюдать за ним.

— Доброе утро, Алёна, — сказал он так, словно это утро добрым ему не казалось.

— Но как? — проигнорировала я его приветствие. — Как Вы проникли сюда? Ведь я же запирала дверь?

Он усмехнулся, и расслабленное лицо сразу стало притягательным.

— Как? Не ты одна умеешь пользоваться отмычками, Аля. А еще настенными карнизами, — усмехнулся жених.

— Аля? — снова удивилась я. — Но откуда Вы знаете это имя? Меня им называли лишь в глубоком детстве.

— Ниоткуда, — по лицу пробежала тень. — Просто сокращение. Если хочешь, не буду.

— Зачем Вы пришли? — снова перевела тему я, судорожно приглаживая воронье гнездо на голове.

— Я? Пожелать тебе доброго утра! — приветливо улыбнулся жених. Я сощурилась, пытаясь разглядеть подвох на мужественном лице. — А также напомнить, что у нас сегодня свадьба. Ты ведь не забыла, правда? Какое платье ты выбрала, Алёна? Можешь не говорить, я скоро увижу…

— Свадьба? — эхом повторила его слова недоуменно. — Но я думала… — а вправду, что я думала? Что после произошедшего под Светлым деревом тиран сжалится и отпустит меня восвояси? Или даст хотя бы денек передохнуть? — Я неважно себя чувствую.

Я не обманывала, голова действительно наполнилась тяжелой лавой, в висках стучали отбойные молотки, живот тянуло. И судя по яркому солнечному свету я проспала как минимум до обеда. Но вряд ли это волновало жениха. Хотя взгляд темных глаз и стал озабоченным, я уже ничему не желала верить. Ратмир неожиданно поднялся, подошел вплотную ко мне, прикладывая ко лбу руку. А потом резко, не спрашивая, стянул с меня одеяло, внимательно вглядываясь в то, что было под ним.

— Что Вы делаете?! — возмутилась я, моментально одергивая ночную сорочку и пытаясь поймать убегающий край. Он бросил быстрый взгляд на простынь. Я поняла, что забыла убрать запачканное кровью платье — теперь же на полу было пусто.

— Проверяю твое самочувствие, только и всего, — спокойно сказал Ратмир, ведя рукой вдоль моего тела. Рука задержалась в районе живота, и я неожиданно ощутила мягкое тепло. Однако я совершенно не была готова к тому, чтобы ладонь продолжила опускаться.

— Не надо меня проверять! — рявкнула я, все-таки уцепив конец одеяла и судорожно натягивая его на себя.

— Я помогу тебе умыться и одеться, — припечатал жених уверенным тоном, но от этой мысли меня перекосило еще больше. Стараясь не показывать чувств, я выдохнула и ответила как можно спокойнее:

— Не надо мне помогать. Я вполне могу справиться сама. — Он не отошел, вглядываясь в меня изучающим взором, от которого стало не по себе. Мне пришлось повторить. — Я… в порядке. Вы можете идти. Мне так будет спокойнее.

— Хорошо, — наконец, согласился Ратмир. — Я жду тебя… — он запнулся, — за завтраком. Потом надо будет надеть платье. — Торопливый тревожный взгляд. — Сначала решим формальные вопросы. А вечером будет праздник.

— Праздник?.. — как попугай повторила я растерянно. О праздновании я слышала в первый раз.

— Да. — Почему-то нахмурился он, как будто речь шла вовсе не о празднике, а… о чем-то сложном. Пугающем? Ритуале? Сразила мысль меня. Неужели сегодня будет то, о чем мне постоянно намекали последнее время. Я шумно выдохнула, сердце забилось быстрее. Неужели мне недостаточно мучений, как теперь еще и это??? Какой-то глупый языческий ритуал? Может, им не невеста была нужна, а просто жертва? — Не бойся. — Словно уловив мои метания, тихо произнес Ратмир. — Все что ты увидишь… ничего не бойся. Все будет хорошо. Я жду тебя, — повторил он и вышел за дверь.

Я откинулась на кровати, переводя дух. Сложности сыпались одна за другой. Я всеми усилиями старалась и не смогла предотвратить свадьбу. К тому же с утра Ратмир застал меня врасплох, проверяя мое состояние, и теперь я судорожно перебирала возможные недомогания, позволяющие отсрочить неизбежное. Можно было бы уверить жениха, что у меня онемела и вспухла нога, прилипла к подушке голова, напала неведомая корпускулярная сыпь (весьма заразная), одолело внезапное несварение желудка… Но все выглядело неправдоподобным. Хотя, последнее меня устроило. Кому нужна невеста с несварением, норовящим проявить себя в самый трогательный момент церемонии?

Я нахмурилась — почему я должна что-то выдумывать? У меня есть и остается даже в этой глухомани свобода выбора. И гарант её — документалист. Кто посмеет мне что-то сделать в присутствии этого сморщенного дядьки? Я могу открыто и решительно высказать свое"нет". Пусть так и фиксирует в своих документиках. Нет. Не-е-ет!!! Невеста не согласна. Сопротивляется упрямая женщина познать радости бытия с этим замечательным, угрюмым и деспотичным властителем холмов и полей. Стыд и позор ей, и бесславное выдворение в отеческий дом. А вот за случившуюся порчу невесты извольте компенсацию уплатить… А потом прямо с документалистом и уеду. Помашу рукой на прощание мутным воспоминаниям и странным жителям большого дома, надеясь, что при этом никто не откусит мне руку.

Приняв решение, я почувствовала заметное облегчение и даже позволила себе улыбнуться. Искупалась в ванной, помыла и посушила волосы, надела повседневное платье и спустилась к завтраку, который давно превратился в обед. Тиран сидел за столом в ожидании меня, сглатывая слюну и не прикасаясь к яствам. Пододвинул мне стул, решив задобрить мнимой галантностью. Но меня не проведешь пододвинутым предметом мебели! И даже заботливым накладыванием в тарелку сырников с малиновым вареньем! Или любезно налитым, выжатым из яблока соком. И даже таким нежным, если это слово вообще применимо к тирану, притворным взглядом темных глаз. Я девушка разумная и на меня такие штучки не действуют. Поэтому я, не мешкая, огорошила жениха.

— Я не выйду замуж за Вас. — Откровенно призналась я, глядя Ратмиру прямо в глаза. Взгляд его сразу помрачнел и в нем заплясали молнии, грозящие поразить всех наповал. Но меня и этим было не запугать. И так уже вся пуганная да порченная.

— Почему? — резко спросил он, а я с явным удовольствием заметила, как заиграли желваки у него на лице, а пальцы на руках сжались до белых костяшек. Я искренне надеялась, что все остальное у него тоже сжалось и дрогнуло.

— Разве Вы сами не понимаете? — невинно поинтересовалась я. Теперь невинность я могла проявлять только на словах.

— Объясни. Мне хочется знать твои мысли, — глухо попросил Ратмир и наклонился в мою сторону.

— Хорошо… — выдохнула я, готовясь к длинной тираде и слегка отодвигаясь во избежание неприятностей. — Во-первых, с самого начала я не была согласна на это сомнительное мероприятие. Меня только и делали, что заставляли. Сначала дед, потом отец, потом уже и Вы. А мне важна собственная свобода и воля при принятии решений. В противном случае я чувствую себя лишь куклой.

— И?.. — подтолкнул меня Ратмир, как будто это было не достаточным аргументом. — Как это влияет на наши отношения?

— Какие отношения? — взорвалась я. — Нет у нас никаких отношений! Все, что построено на принуждении, никак нельзя назвать романтическими отношениями. Поэтому, во-вторых, у нас нет и не может быть отношений.

— Не может?.. — с какой-то, показалось, обидой произнес тиран. Я посмотрела на него с интересом — примерно так, как на муху под увеличительным стеклом: он оказывается умеет обижаться. Возможно, если обидеть его посильней — тогда и отстанет?

— Нет, — уверенно помотала я головой. — Мы слишком разные, у нас разные интересы. Точнее, мы даже никогда не спрашивали друг у друга об интересах, как это происходит в нормальных отношениях, — говорила я гладко, как будто у меня уже был подобный опыт. Но нет, весь опыт я получила из книг. — У нас никогда не было совместных занятий, ну кроме… — тут я внезапно покраснела, а потом нашлась. — Кроме некоторых опытов в Лаборатории. Все, что мы делаем, было построено на некотором соглашении… А не из какой-то изначальной симпатии. Вот признайтесь, что такое ценное дед Гарольд обещал Вам за женитьбу?

— Дед Гарольд? — брови жениха удивленно поднялись, а потом он внезапно громко расхохотался. — Что обещал? Дед Гарольд обещал некоторые выгодные снабжения… Доставку камней на сниженных условиях. Но, как ты могла убедиться, у меня нет недостатка в камнях или возможностях их получить. Я еще не разу не воспользовался предложением Гарольда.

— Что же тогда Вам нужно? — вскинулась я, моментально холодея.

— Ты знаешь, я и сам не сразу нашел ответ на этот вопрос, — он задумчиво потер подбородок. — Случившееся было слишком неожиданным. Лес звал. Он явно нуждался в девушке. Тебе. Я это сразу почувствовал. У тебя особая кровь. Ты была нужна этим местам, как никто. Но… это не та причина.

Он сделал паузу, я же настороженно молчала, ожидая пугающих признаний. Даже про варенье забыла.

— Когда я стал наблюдать за тобой изо дня в день, стало очевидно, что причина во мне. Ты нужна мне и лесу одновременно. Возможно, лес — это лишь отражение моего отношения. Ты мне очень близка, Алёна. Я хочу быть рядом с тобой… всегда. — Выражение его лица было предельно серьезным, а мое сердце куда-то провалилось. Наверное, в желудок. Вдруг мрачная тень пробежала по его лицу. — А то, что было вчера… не волнуйся. Все будет совсем иначе. Скоро. Только доверься мне и ты увидишь… — прошептал он, словно коварный искуситель так, что мне и вправду захотелось проверить его слова. Но я держалась как стойкий оловянный солдатик.

— То, что случилось вчера… — я опустила глаза. — Это всего лишь механика. Механика тел. И не ищите в этом чего-то большего. Было и прошло, — упрямо выдала я.

— Механика?.. Которая забрала часть моей души и сделала меня вечно обязанным? — усмехнулся он. — Итак, Алёна, твои аргументы закончились? — остро уставился на меня.

— Еще нет! — помотала я головой. — В-третьих, — я сделала паузу, собираясь с силами. — У Вас ужасный характер. — Ратмир поднял брови домиком, как будто ему никогда об этом не говорили.

— И чем же он так ужасен? — поддался вперед так, что нас стало отделять очень маленькое расстояние. Но я крепилась и заставляла себя не двигаться с места, чтобы не показать явный испуг.

— Ну… Вы не очень уравновешенны, — силилась подобрать слова я, чтобы не вызывать приступ ярости в уже закипающих ореховых глазах. — Вы принимаете много решений, не советуясь. Вы довлеете. Не даете делать выбор. А мне это не нравится.

— Снова выбор? — он откинулся на стуле. — А что, если этот твой выбор способен разрушить нечто, что будет важно для тебя в будущем, Алёна? Что тогда? Как я должен поступить? Дать тебе право уничтожить что-то правильное и необходимое?

— Вот Вы опять считаете правым только себя, — парировала я. — И что именно Вы знаете, что важно и необходимо.

— Я, к сожалению, а может, к счастью, гораздо опытней тебя, Алёна. И обычно могу отличить зерна от плевел. — Не сказал, а выплюнул он. — Ну? Что дальше?

— А дальше… — я опустила глаза, не решаясь сказать. Как легко сказать про себя и как сложно вслух… Как трудно. Но надо. — В-четвертых, я Вас не люблю.

Словно молния пронзила стол с сырниками и таким заманчивым малиновым вареньем и вскипятила фруктовый сок в стакане, ударившись между нами. Я это ощутила всей кожей по наэлектризованной атмосфере, вмиг возникшей за столом. Лицо Ратмира окаменело, он смотрел, не мигая, как застывший ящер, и лишь подрагивающие уголки губ свидетельствовали о напряженных мыслях. Потом жених резко встал и подошел к окну, сложив руки за спиной. Какое-то время он стоял, не шевелясь и пристально вглядываюсь в лесной пейзаж. Я же, радуясь отсутствию пристального внимания, наконец, схватила сырник, смачно обмакнув его в варенье, и постаралась не чавкать слишком откровенно. От собственной смелости разыгрался аппетит.

Да, я не была деликатна к планам жениха. Но словно камень с души свалился, когда я выпалила как на духу свои истинные мысли. Почему я не сделала это раньше? Я с упоением вгрызалась в творожную мякоть и уже ощущала внутренний триумф, видя тирана, доведенного до молчаливого уединения. Но он вдруг обернулся ко мне, так, что я поперхнулась и застеснялась набитых щек. Взгляд его был слишком прямолинейным, в нем скользила неумолимость и решительность, заставившая меня дрогнуть.

— А теперь послушай мои аргументы, девочка. Сегодня ты выйдешь за меня замуж. И вот почему, — с напором сказал Ратмир, прямо глядя на меня и тем самым продолжая вызывать у меня несварение. — Во-первых, у меня есть бумага, согласно которой ты получаешь пятьсот тысяч гектаров. Как мы и договаривались. Но только после замужества. — Он вернулся к столу и выудил среди лежащей на нем перевязанной стопки, явно заготовленной заранее для давления на неокрепшее сознание невесты, изящно очерченный окантовкой и печатями листок. — Это неизведанные земли с левой стороны за Светлым деревом и поместьем. Множество природных объектов необычайной красоты. Изумрудные луга, опоясывающие острые скалы и пересекаемые прозрачными ручьями. Старинные деревья, пещеры с разноцветными кристаллами… Там обитают бабочки невиданной красы и размеров, что ты никогда не видела ранее.

Я дрожащими руками схватила бумажку, всеми силами пытаясь унять алчный блеск в глазах. Пятьсот тысяч гектаров? Кому? Мне? Я тут же прикинула вероятную прибыль от экскурсионного дела. А воображение предательски нарисовало картинку восхищенных ученых мужей и чопорных элегантных дам, степенно шагающих по мху и записывающих свои наблюдения за неизведанными объектами красивыми аметистовыми ручками в кожаные блокнотики. То и дело подносящих монокль к любопытному глазу. И, конечно, не скрывающих восторженных вздохов. И в центре всей этой процессии я, проникновенно раскрывающая лесные тайны…

— Во-вторых, я уже отправил помощь твоему отцу. И отправлю еще. Он сможет без препятствий возместить все убытки и развить свою гончарную мануфактуру. Семья не будет ни в чем нуждаться. Девушки получат любое желаемое образование.

Слова Ратмира отозвались внутри меня глухой болью. Я понимала, что в них есть смысл. Действительно, я очень хотела помочь своей семье… Но только ли так? Жертвуя собой? Отчего жизнь так жестоко ко мне отнеслась, объявив меня жертвенным барашком? Эта роль раз за разом настигала меня, накрывала с головой, била наотмашь, обливала ведром холодной воды и заставляла чувствовать себя скованной цепями во имя глухой необходимости… Бедный папа. Он так мечтает о большом предприятии. Я часто задышала, представив отца, сестер… Почему?..

— В-третьих, Алёна… — Ратмир подошел слишком близко, схватил меня за подбородок, вырывая из размышлений и заставляя смотреть на себя. — Ты хотела узнать неизведанное? Изучить лес? Разгадать его секреты? Хотела ведь и очень? Так вот, сегодня ты сможешь это сделать. Сегодня ты найдешь ответы на многие вопросы. Ты увидишь их воочию. Мне будет нечего от тебя скрывать. Более того, сегодня все происходит для того, чтобы ты их узнала. Не разочаровывай тех, кто надеется на тебя и готовит для тебя этот праздник.

Какой же все-таки гад этот Ратмир! Ну почему с каждым аргументом он припечатывал меня к стулу? Нет, приклеивал мою душу к этому месту. Словно стежок за стежком шил и пришивал, приколачивал, делая невозможным отрыв…

— И, в-четвертых, Алёна. — Он помедлил. — Ты сказала, что не любишь… Что ж, любовь — это тонкое чувство, которое мы не всегда способны понять. — Его рука внезапно скользнула вниз и налево, замерла над грудью. Я услышала шепот… — Советую прислушаться к своему сердцу, что начинает так усиленно колотится, когда ты приближаешься ко мне. Быть может, у него ты найдешь ответ…

— Я тебя убью. — Я шумно выдохнула, пытаясь подняться, но ноги не слушались. Остекленевшим взглядом я смотрела в район пупка жениха, сокрытый многослойной одеждой, а в голове проносились всевозможные способы, которыми можно стереть с земли этого провокатора медленно и мучительно, желательно на коленях и с мольбами о пощаде. Злодея, который так ловко вскрыл мои желания, и заставлял отказаться от собственных слов.

— Ты сказала"тебя"? Так страстно… Говори это почаще, — рассмеялся он. — Убей, но только после свадьбы. И как можно нежнее…

Я сжала кулаки, аппетит пропал и недоеденный сырник сиротливо лежал на тарелке. Рядом сверкал печатью документ о моих предстоящих владениях, уже не вызывающий бурных чувств. Я ощущала себя раздавленной и облапошенной в очередной раз.

— А что, если я скажу «нет»? — сделала последнюю попытку отыграть все назад. — Запрете?

— Запру, — пообещал он. Не вызывало сомнения, что навязчивы жених не врет. — Но зачем же так? Ты ведь уже приняла решение, Алёнушка? И раз ты приняла его, то поторопись надеть платье, церемония скоро начнется, — тиран уже не скрывал своего самодовольства, улыбаясь в тридцать два зуба. Так и двинуть бы по ним чем-нибудь тяжелым, оставив щербинку посередине. Но ничего… я решила отыграться потом, разводы никто не запрещал.

Он развернулся и направился к выходу из столовой. Уже в дверях обернулся, снова многообещающе оскалился:

— И потом, Алёна. После всего, что случилось вчера… как честный мужчина, я просто обязан на тебе жениться, — расхохотался он как безумец.

Я выждала несколько минут и поднялась к себе. Колени неприятно дрожали, да что там — меня всю трясло от этого разговора. Как ловко он окрутил меня, как легко обратил все мои доводы вспять. И ведь я действительно страстно желала узнать тайны этого леса как можно скорей… О чем он говорил? Сегодня что-то готовится… И если я сейчас внезапно исчезну, то не узнаю ровным счетом ничего. Все обратимо, Алёна, все обратимо — успокаивала я себя. И свадьба — лишь формальность, исписанные бумаги, которые можно опровергнуть в любом суде. А повод всегда найдется. Узнай, пойми, что тут творится, иди до конца, — звучал голос ученого внутри меня. Но это уже не имело смысла. Потому что решение я приняла в тот момент, когда тиран заговорил про семью. Если я могла бы сделать счастливыми своих близких, то я, безусловно, сделаю это… Как ни тяжело достанется мне это решение.

Я снова окинула взглядом три платья. На душе было неспокойно, тревога от неизвестности скрутила внутренности. Быть может, если бы я выходила замуж по любви и сама хотела этого, я бы предпочла самый праздничный, самый пышный и богато украшенный наряд. А сейчас… сейчас мне хотелось выглядеть как можно незаметнее, как можно проще. Поэтому я взяла платье простого кроя, с юбкой, стекающей шелковой тканью в пол, строго облегающее фигуру, с неглубоким вырезом и длинными рукавами, вдоль которых струились жемчужные разливы. Просто и со вкусом. От панталон пришлось отказаться — они слишком выделялись на фоне нежной ткани. Так что снизу осталась лишь тончайшая шелковая сорочка на тонких бретелях. Белоснежные туфли стояли рядом с платьями — тут выбора не было, но они вполне подошли мне по размеру.

Я распустила и тщательно расчесала волосы, теперь они падали на плечи легкими волнами. Решила, что этого достаточно, тем более, у меня не было помощников крутить воланы на голове. Подвела чернилью глаза, а вот бледную кожу маскировать не стала — незачем. Взглянула в зеркало — оттуда на меня смотрело не иначе, как привидение. Длинное белое одеяние, молочная бледность лица, отдающая легкой синевой, яркие черные глаза со светлым зрачком. Встреть я себе в коридоре ночью, и обморок точно обеспечен. Но, мне плевать. Это же свадьба, и свадебный канон в виде платья соблюден. Буду довольна, если жених испугается. Все равно никакого праздничного настроения у меня не было.

Мысленно вознесла моление ко всем Всевышним, хотя религиозностью никогда не отличалась. Но сейчас, это было единственное, что я могла сделать, чтобы успокоиться. Разве что еще пару раз по привычке откусила зеленое яблоко. Глубоко вдохнула. Выдохнула, как перед спуском в преисподнюю. И пошла вниз.

Гостиная была погружена в полумрак, несмотря на солнечный весенний день. На окна были спущены тяжелые, свисающие складками шторы. И даже тот карниз, которым мы когда-то доставали Ку-ку со шкафа, крепился на своем месте, поддерживая массивную гардину. Зажженные огнем лампы бросали играющие блики по сторонам, создавая атмосферу мрачной торжественности. Как раз подходящей привидению.

А вот и Вампир, то есть Ратмир, одетый в черный фрак и белую рубашку, уже ожидал меня, напряженно стоя внизу. При моем появлении он подскочил к лестнице, вцепился руками в мои холодные пальцы и потянул на себя.

— Я знал, что ты выберешь именно это платье, — пропел паршивец. — Оно тебе очень идет. И оно стоит целое состояние…

— Ага, а еще оно особенно хорошо подчеркивает мою бледность, — с нервным смешком хрюкнула я. — Да и Вы не иначе играете роль Вампира. Уж не решили ли напиться моей крови? — спросила я весело, а по лицу Ратмира на миг пробежала тень, и он отшатнулся. — Неужели? — сделала шаг назад я, понимая, что попала в точку. Высшие, дайте сил…

— Разве только капельку… — улыбнулся мерзавец, мигом взяв себя в руки и не отпуская моих. — Пойдем… Давно пора уладить все формальности.

Он подтолкнул меня вперед, в зал, на дальнем конце которого я увидела стол с сидящим за ним документалистом и двумя стульями впереди, очевидно для нас. Белый с Бородой скромно топтались там же. Ратмир взял меня под руку и повел вперед. По всей видимости, это должно было выглядеть торжественно, потому что его профиль выражал крайнюю степень сосредоточения, а лица всех остальных мужчин благоговейно смотрели в нашу сторону. Но я не удержалась и хихикнула, прикрывая рот. Все, что происходило, напоминало мне детские игры, когда мы с подругами перевоплощались в женихов и невест и также под ручку рассекали прихожую дома. В голове вертелись вопросы. И это называется свадьбой? И этого я так долго боялась? Вот этих нарядов, в которых мы важно пересечем знакомую гостиную? Да это же смешно! Театральное представление для кучки полоумных мужчин.