Божественные проделки

Анабель Ли, 2019

Излучающая заразительный энтузиазм к жизни девушка посвящает всю себя любимой работе в сфере киноиндустрии. Казалось бы, её энергия просто неисчерпаема. Она не устаёт, не унывает и относится ко всему вокруг с пугающим цинизмом. Нет ничего такого на планете, с чем бы Пруденс не смогла справится.... Однако, то ведь на планете… А что же делать, если планета осталась где-то там… под ногами, а тобой пытается помыкать ужасно подозрительный тип в костюме из Рождественской постановки? Причем изъясняется он явно не по сценарию....

Глава

3

— Где перья страуса? — Я испытывающее смотрела на декоратора зала.

— Еще не подвезли. — Сообщила женщина. — Может пока боа заменить?

— Нет, подождём. — Обмахиваясь тетрадкой с заметками, я оглядывала белоснежный зал, арендованный для нашей сцены бала.

— Пруденс! — ко мне бежала Селена, менеджер Робертс. — Звезда отказывается надевать корсет под платье.

— У нас нет времени делать липосакцию. — Отрезала я.

— Не смешно, она истерит.

Я закатила глаза и направилась в гримёрку за Селеной. Ещё в трёх шагах мы услышали, как Робертс, в отсутствие менеджера, наезжает на гримера.

–… Это издевательство! Как я буду дышать семь часов в этом? У меня уже через полчаса примерки заныла спина!

Актриса нависала над несчастной размахивая корсетом в одной руке и кистью для румян в другой.

— Дорогая, что случилось? — Начала я самым елейным голосом сквозь зубы.

— Пруденс, ты смотри во что меня решили запихать! — Робертс подплыла ко мне, пихая корсет.

— Плевать, надевай платье так. — Сказала я, выхватывая у неё предмет гардероба. Все разом замолчали, потом актриса победоносно хлопнула в ладоши.

— Отлично! Чтоб я делала без тебя!

Девушки из костюмерной послушно принялись упаковывать звезду в наряд. Платье было пошито из тонкого шелка с вышивкой по подолу, благодаря чему оно прекрасно обтягивало все изгибы идеального тела актрисы. Робертс была красива примерно на столько же, насколько капризна. То есть очень. Её белокурые локоны, спадали на открытые плечи из затейливого узелка на затылке. Выглядела она шикарно по мнению всех, кто когда либо её видел, но я знала нашу звезду слишком хорошо, чтобы буквально предугадать момент, когда она, подойдя к зеркалу упрётся взглядом в изящно обтянутый пупок.

— О боже! — Она обернулась ко мне. — Это катастрофа, Пру! Это мне не подходит!

— Естественная красота. — Прокомментировала, — Божественно, а главное вполне человечно и, не побоюсь этого слова, приземленно. Любая из зрительниц сможет отождествить себя с главной героиней.

— Любая? — Робертс выхватила у меня корсет.

— И что, ты думаешь это поможет скрыть живот и пупок? — Она стрельнула гневный взгляд на костюмершу.

— Дорогая, если надеть корсет, фигура выйдет просто точёная, вообще не подкопаться будет. — Уверенно кивнула, оставив звезду перевоплощаться.

По пути обратно в зал меня поймала за руку Матильда, помощник сценариста: — Пру, Гууди невменяем.

— Ты что, только заметила? — Я пожала плечами. — Он вменяем только когда играет.

— В смысле он выпил.

Я замерла и повернулась к Матильде: — Много?

— Cartier прислали бутылки в подарок ему и Робертс. — девушка поджала губы. — От Робертс мы спрятали, зная её любовь выпить, но Гууди…

— Что, всё бутылку? — Переспросила, проклиная про себя Cartier. Вот, гниды, как знала, что не успокоятся после скандала с серьгами.

— Половину успел, прежде чем Алек отобрал. — Призналась она.

Я развернулась на каблуках и направилась в гримерку Гууди. Сцена была весьма говорящая: менеджер актера сидел на полу, весь облитый вином и прижимал к кровоподтеку на голове какую—то белую тряпку с которой капала вода. Сам Гууди стоял на кресле в позе Аполлона, да и в костюме божества тоже, и цитировал знаменитый стих Каллимаха (англ. Callimachus) «Гимн Апполону». Учитывая размер произведения и то, что в данный момент Гууди дошёл лишь до шестнадцатой строчки, я поняла, что за два часа, что остались до сьемок, он вряд ли закруглится.

— Сегодня мы снимаем «Запретную страсть» а не греческий миф, — проворковала я, приближаясь к актеру и едва успела пригнуться, прежде чем он дрыгнул ногой в мою сторону.

— «Бессмертная молодость и тяжкая красота короны

Его щеки не затенены нежнейшей щетиной,

Из его справедливого нутра ждите нектарные росы…» — Вещал Гууди при этом потряхивая тем, что он считал нутром. Я взмолилась, чтобы нектар он выдавить не решился.

— Ведро со льдом. — Скомандовала Матильде. Поскольку новоявленный Аполлон притих, я добавила: — Для росы. — Повернувшись к девушке, шепнула: — Корейский похмельный суп, пиво и соленые орешки.

Через час нам удалось привести Гууди в вертикальное, не шатающееся положение и запихать в смокинг для съемки сцены бала. Перегаром от него несло за несколько шагов, поэтому пришлось облить духами.

— Танец помнишь? — Похлопывала я его по плечу, провожая в зал сьемок и наблюдая, по прямой ли движется его тушка.

— Да, я же профи.

— Конечно. — Кивнула, улыбнувшись сквозь сжатые зубы, и поплелась к директору.

— Пруденс, ну где ты ходишь? — встречал меня Майкельсон недовольно хмуря брови. — Вот схема движения массовки, объясни, что они изображают высокопоставленных гостей на званом вечере, а не стадо овец на пастбище. Не надо ходить одним табуном и блеять.

В массовке на этот раз было две моих знакомых, которые постоянно выручают, если кто—то из планктона начинающих звёзд или считающих себя таковыми, не является на сьемку. Поэтому, едва я приблизилась к кучке ряженых для фона, Линда и Джейн сразу подбежали ко мне.

— Пру, когда начнем, вроде уже время? — Начала Линда, периодически похлопывая затянутой в китайскую подделку шелковой перчатки руку по переливающемуся вычурному ожерелью работы все тех же восточных мастеров.

— Скоро, сейчас схемы разберем. — Пояснила я.

— Пожалуйста, меня поближе к Майку Гууди, умоляю. — Джейн буквально выпрыгивала из платья от возбуждения. — Вдруг он меня заметит!

Я не стала говорить, что наша звезда изрядно перебрал и способен заметить лишь напиток, чтоб опохмелиться. Я искренне молилась, чтобы Гууди хотя бы распознал на площадке Робертс и рапортовал свои речи в нужном направлении.

Через двадцать минут Майкельсон был доволен движениям овец хаотичными парами в строгом порядке с милыми поблеиваними едва слышным шепотом.

Я присела на звуковую колонку перевести дух и приложила к лицу холодную бутылку воды. Жара была невероятная, окна в зале не открывались, спертый воздух от количества дышащих в помещении был изрядно подогрет прожекторами и работающими фенами. Я прикрыла глаза, обмахиваясь тетрадкой.

— Пру, привезли перья. — Голос Матильды прозвучал совсем рядом.

— Декораторы, за работу. — Скомандовала я.

Украсить согласно предварительной схеме удалось в рекордные десять минут. Искусственный пар для эффектного появления Робертс выпустили стелящимся облаком по паркету.

— Мотор! — раскатистый голос директора прогремел, заставляя всех заткнуться, собраться и войти в роли.

Действо началось и я тихонечко пригубила воду. К сожалению, по плану всё шло минуты три, а потом, после такого же раскатистого: — Стоп! — Майкельсон повернулся ко мне.

— Перья на планки вдоль гардин. — Попросил он.

Планок было девять, а декораторов восемь. Лестниц нужной высоты было тоже восемь и одна чуть—чуть пониже, но я решила, что дотянусь. Навесив на себя нитки с перьями, я мужественно взбиралась под потолок бального зала. Было высоко, но я не задумывалась об этом, поскольку снизу лестницу держали двое. Перекинув петельку нити с перьями за край планки и зафиксировав её на скотч, я начала медленно овивать ей непонравившуюся директору планку. Слезать и взбираться пришлось трижды, поскольку зараза была длинная. На финальном броске я уверенным жестом обмотала скотч и закрепила нить с перьями. Ухватившись за лестницу, чтобы начать спуск, вдруг поняла, что та качнулась. Глянув вниз, заметила, что один из поддерживающих отвлекся на флиртующую с ним девицу из массовки. Думала прикрикнуть сразу, но решила, что лучше когда спущусь, как и диктует моё благоразумное имя. Сделав всего два шажка вниз, поняла, что лестница кренится. Я пыталась схватиться за шторы, но не успела и полетела вниз под коллективный «Ах!»