Невольница

Амира Алексеевна (2024)

Я всего лишь хотела уехать подальше от всего и от всех. Начать новую жизнь, найти то, чего мне не хватало — любовь. Но судьба — злодейка, она не знает жалости и подкинула мне непосильное испытание. Меня похитили бандиты. Что им нужно от меня?

Глава 1

Мне нечем дышать, не хватает воздуха. Я задыхаюсь. Что это? Мешок на голове? Меня похитили?

— Нет! — мотнула головой. — Я сплю. Я сплю. Я сплю, — шепчу, словно заклинание. Крепче зажмурила глаза, в надежде, что когда вновь открою глаза, я проснусь.

Но этого не произошло. Сквозь, казалось, плотный материал по-прежнему пробивается тусклый дневной свет, и мне по-прежнему не хватает воздуха.

Я не чувствую своих затекших ног. Они связаны, как и руки.

— Так, без паники, — даю себе команду, пытаясь мыслить разумно, отбросив в сторону страшные мысли и сопровождающее их неприятное предчувствие. — Возможно, это чей-то розыгрыш. — Утешаю себя различными возможными вариантами. — Да, да, это шутка. Сейчас войдут в эту комнату, развяжут мне руки и ноги, снимут с головы мешок, и я увижу своих друзей, дружно мне кричащих: «Розыгрыш!»

Я тяжело вздохнула и прислушалась. В комнате царила полнейшая тишина: ни звука работающих настенных часов, ни скрипа открывающихся дверей или чьих-либо шагов в коридоре. Глухо, как в гробу. Радует только то, что в комнате тепло, и я лежала на чем-то мягком.

Привстала, попыталась свесить ноги, но этого мне не удалось сделать по одной простой причине: лежала я не на кровати, в мягкой, чистой постели, а на полу, на старом, должно быть, испачканном матрасе.

Сколько я уже здесь лежу? Очнулась я совсем недавно, пять или десять минут назад. Ужасно болит голова, и во рту неприятный привкус, как после принятия горькой, противной таблетки. Мне дали снотворное? Так я здесь оказалась?

Снова возникает вопрос: кто и зачем меня похитил?

Спустя еще десять минут мое наивное предположение, что все это всего лишь глупый розыгрыш моих безбашенных друзей медленно стало отпадать, и вот теперь-то мною овладела самая настоящая паника.

— Помогите! — пытаюсь кричать, но получилось только прохрипеть. Что с моим голосом?

Ожидание стало пыткой. Минуты казались часами, но ничего не происходило.

То, чем были связаны мои руки и ноги, больно впивались мне в кожу, так, что не было никакой возможности их ослабить. Я попыталась встать на ноги, и это удалось мне только с третьей попытки.

После трех небольших, аккуратных прыжков я остановилась, чтобы прислушаться к звукам. Кроме меня в комнате однозначно никого нет. Все та же гробовая тишина. Еще два прыжка, потом еще один, и вот я снова лежу на полу, запнувшись обо что-то небольшое, но довольно тяжелое.

Тот самый единичный случай, когда падение приносит положительный результат. Меня услышали. Из коридора тотчас донеслись быстро приближающиеся, тяжелые шаги двух или трех людей.

Сердце застучало в бешеном ритме. Я села на пол, прижав колени к груди и, все так же тяжело дыша от нехватки воздуха, замерла в ожидании похитителей. Теперь я уверена. Меня похитили. В этом больше нет никаких сомнений.

Я услышала щелчок дверного замка. В этот момент мое сердце ушло в пятки, и головная боль сильно обострилась.

За дверью о чем-то разговаривали. Двое мужчин. О чем именно они говорили, я не смогла расслышать. Но уже через пару секунд их голоса звучали громче и четче, так как мужчины уже были внутри комнаты.

— Черт возьми, — первое, что донеслось до моего слуха, — почему она до сих пор в мешке?

Этот раздраженный голос, со специфической хрипотцой не был мне знаком.

— Так не было приказа… — прозвучал другой, растерянный голос, более мягкий на слух.

— Приказ? — все с тем же раздражением говорил первый голос. — Если она умирать начнет, вы и приказа «спасать» будете ждать?

— Понял, — живо отозвался провинившийся, после чего кто-то стал приближаться ко мне.

— И еще, — произнес первый голос, — покормите ее как следует. Не хватало мне здесь еще голодных обмороков.

— Будет сделано. — Совсем близко прозвучал голос, после чего яркий свет больно ударил по глазам, и мне наконец-то стало легко дышать.

Двумя днями ранее.

Чем хороши путешествия на поезде? Первый плюс этого вида транспорта — безопасность.

Железнодорожный транспорт считается по статистике самым безопасным, особенно если сравнивать его с самолетами, и уж тем более, с автомобилями. Второй плюс состоит в том, что в поезде можно хорошо выспаться, особенно если большая часть пути приходится на ночное время. И наконец-то, путешествие на поезде дает возможность насладиться красивыми пейзажами. Именно эти три факта заставили меня выбрать для моего путешествия поезд, а не самолет.

— Александра Станиславовна, вы с ума сошли? — встретил шеф с негодованием мое заявление на увольнение. — Куда вы уходите? В другую компанию? Если вас что-то не устраивает у нас, вы скажите. Мы мигом решим эту проблему. Зачем же сразу увольняться?

— Геннадий Захарович, — улыбнулась шефу. — Никогда прежде мне не приходилось работать в таком дружном коллективе под руководством такого невероятно заботливого, щедрого руководителя, как вы.

— Тогда я не понимаю, в чем причина вашего неожиданного увольнения. — Шеф нервно зашагал по своему просторному, уютному кабинету, теребя кончик своих густых, седых усов, как у Семена Михайловича Буденного или, скажем, товарища Сталина, что являлось большой редкостью для мужчин двадцать первого века. — Вы переезжаете в другой город? — предположил он, остановившись в шаге от меня.

— Не совсем…

— Что значит не совсем? — резко оборачивается и сверлит меня строгим взглядом.

— Я уезжаю, но не навсегда.

— В отпуск что ль? — прищурился мужчина. — Так взяли бы отпуск за свой счет. Зачем увольняться то?

— Нет, Геннадий Захарович, я не вернусь в компанию. Во всяком случае, сейчас. Понимаете, — я замялась, не знала, как лучше подобрать нужные слова. — Я хочу начать новую жизнь. Я устала от этого обыденно разнообразия, когда мой ежедневный распорядок состоит только из двух слов: работа-дом, дом-работа. Я даже кошку или собаку не могу себе завести, только потому, что дома меня практически не бывает.

— Ну, давайте поменяем ваш график работы. — Шеф направляется к своему столу, достает из шкафчика стола календарь и пристально начинает изучать ее.

— Геннадий Захарович… — жалобно пропищала я.

Решение, уволиться из компании, где я проработала неполные шесть лет (через месяц будет ровно шесть лет), устроившись в механический завод сразу после пяти лет учебы в университете, далось мне очень не просто. Работа, конечно, так себе, скучная, однообразная и совсем даже не женская: контроль и приемка деталей после механической и слесарной обработки. Но этой работе я отдала шесть лет своей молодости, чтобы вот сейчас все так бросить? Да. И я не жалею в своем выборе.

Просто немного жаль уходить от коллектива, с каждым из которого я очень даже сдружилась за эти года, но больше всего не хотелось подводить Геннадия Захаровича — добрейшего мужчину. Мне кажется, каждый работник мечтает иметь такого начальника, как наш Геннадий Захарович — заботливого о каждом своем подчиненном, справедливого, и в то же время достаточно строгого.

— Не дури, Демина. — Предупреждающе покачал головой шеф. — Придумала же, начать новую жизнь… Жалеть потом будешь, что ушла? Захочешь вернуться, а твое место занято уже кем-то другим.

— Нет, Геннадий Захарович, я твердо решила уйти с этой работы. Простите. — Отвечаю с фальшивой уверенностью.

Шеф молча берет с моей руки лист бумаги и так же молча ставит на ней свою подпись.

— Я очень вам благодарна за все, что вы сделали для меня, Геннадий Захарович. — С огромным усилием заставила себя улыбнуться, хотя у самой предательски наворачиваются на глаза слезы и голос начинает дрожать.

Геннадий Захарович продолжал молчать, устремив свой задумчивый взгляд в сторону окна. Демонстративно отказывается смотреть на меня.

— Удачи вам, Александра Станиславовна. — Все же произнес теперь уже мой бывший начальник, когда я стала подходить к выходу. — Если все же надумаете вернуться….

— Спасибо. — Не дала ему договорить, и словно мышь, ловко юркнула за дверь.

Не хватало еще, чтобы кто-то видел мои слезы. Если уж решила кардинально изменить свою жизнь, нужно идти до конца, не оглядываясь назад.

***

— Ты сумасшедшая. — Уже в третий раз за час слышу нелестный отзыв в свой адрес от любимой, рассудительной подруги Светы. Она никак не могла (или не хотела) понять причину моего скорого отъезда.

Что же, я и сама не до конца понимала, что делаю, и чем все это обернется мне. Знала только одно, а точнее чувствовала: этим же вечером я должна уехать.

Пока мы собирали мои вещи в дорожную сумку, Светка пыталась образумить меня, чтобы я оставила мысль об отъезде.

— Ты меня не поймешь. — Я в свою очередь пыталась убедить Светку в разумности своего решения.

— Так ты попробуй мне объяснить! Ты же мне ни о чем не говоришь! Просто позвонила и словно снег на голову обрушала новость, что уезжаешь. Куда, зачем, надолго ли?

— Так надо. — Кратко ответила я, чем привела подругу еще в большее бешенство.

— Ты забыла наш главный девиз жизни? — со злостью швырнула в меня короткие кожаные шорты, которые чуть позже так же ушли в мой багаж. — Живи правильно! Рассуждай правильно! Не совершай ошибок! И тогда у тебя не будет проблем. — Послушно повторяю за подругой. — Ну, а ты что? Ты же пошла против течения. Что, мало тебе было в жизни проблем?

— С чего ты взяла, что мое решение с отъездом принесет мне проблемы? Может, это тот самый решающий момент, изменить свою жизнь в лучшую сторону и наконец-то повстречать свою судьбу?

— Пфф, — фыркнула Светка в ответ моему оптимизму. — В какой секте ты побывала эти последние три дня, что мы не виделись? Кто-то явно промыл тебе мозги. Ты гонишься за судьбой, в то время, когда судьба сама не может за тобой угнаться.

— Откуда тебе это знать? — я начинаю терять терпение. — Где та дружеская поддержка, которую я ожидала от тебя? Ты можешь просто сказать, что все будет хорошо? Зачем сразу добивать меня своими негативными мыслями?

— Я помогаю собирать твой багаж — это все, чем я могу тебе помочь в данный момент. Но то, что ты задумала, знай, я против этого.

— Но я чувствую, что эта поездка изменит мою жизнь!

Наше эмоционально теплое общение плавно перерастает в разговор на повышенных тонах.

— В этом я ничуть не сомневаюсь. — Согласилась подруга, но тут же дополнила. — А в какую сторону? В лучшую ли? Не знаю, что именно ты чувствуешь, но я чувствую опасность, грозящую тебе во время этой поездки.

— Я благодарна тебе за психологическую и моральную поддержку, подруга. — Раздосадованная я отправилась на кухню, с тем, чтобы заварить себе крепкий эспрессо, так как до отбытия поезда еще четыре часа, а мне уже нестерпимо хотелось спать, что не удивительно, ведь времени уже одиннадцатый час вечера, и вдобавок этому, прошлая ночь выдалась бессонной, из-за терзающих душу мыслей о предстоящей, кардинальной перемены в жизни.

Я вышла на балкон, широко распахнула окна и полной грудью вдохнула прохладный, вечерний майский воздух, пропитанный запахом сырой земли и молодой зелени.

Прислушалась. Со стороны леса доносилось приглушенное пение кукушки.

Я жила на шестом этаже многоквартирного дома, на окраине нашего небольшого городка, в однокомнатной квартире. Совсем недавно, а если быть точнее — два месяца назад, я внесла последний платеж ипотеки, и теперь эта однокомнатная конура по праву считается моей собственностью, чему я до сих пор не могу не нарадоваться.

— Кукушка — кукушка, через сколько лет я выйду замуж? — кричу из окна, словно заговор.

Прислушалась. Голос кукушки замолк так же неожиданно, как на балкон вышла Светка.

— Я же говорю, сумасшедшая. — Усмехнулась подруга. — С кукушкой с балкона разговаривает. Вот услышат соседи, точно посчитают тебя за ненормальную.

Одновременно с болтовней подруги, все же пытаюсь уловить голос кукушки. Но безуспешно. Птица улетела, оставив меня без ответа.

— Кажется, я так и не выйду замуж. — Грустно вздыхаю.

— Ты до сих пор веришь в эту чушь? Я перестала верить крикам кукушки еще в детстве, когда она накричала мне замужество через два года. А ведь мне тогда было всего лишь восемь лет.

Из кухни донесся свист закипающего чайника. Я отправила на кухню, оставив подругу на балконе. Светка о чем-то глубоко задумалась. И когда я вернулась на балкон с двумя чашками крепкого кофе в руках, она произнесла:

— Знаешь, у одиночества есть один несомненный плюс.

— И какой же? — протягиваю одну чашку ей.

— Тебя никто и никогда не бросит и не причинит тем самым боль.

— Что же ты до самой старости намерена оставаться одной? — спрашиваю, глядя, как вдали, со стороны главной загородной трассы зажглись два фонаря, после чего они медленно стали приближаться в нашу сторону.

— Не знаю, я еще не встретила того самого, с кем бы хотела разделить свою жизнь. — Мрачно произнесла Светка, устремив свой взгляд туда же, куда и я: на два приближающихся ярко-желтых фонаря. — Наверное, еще не родился мой мужчина.

— Хочешь повторить судьбу Пугачевой? — отшутилась я на горькое высказывание подруги.

— Вот, что нужно мужчинам? — в ответ я молча пожала плечами.

Этот вопрос не раз возникал в моей голове. А точнее, мне приходилось задумываться над этим вопросом после моего каждого неудачного свидания. Впрочем, и свиданий-то было не так много: всего лишь три, одна из которых, третья, завершилась тремя месяцами психологических пыток. Это надо же было нарваться на пикапера, а точнее, на своего фитнес тренера, и ждать от него взаимных романтических чувств. А ты для него была всего лишь очередной победой, в его многочисленной борьбе за сердце недотроги. Наверное, так мужчины утверждают свое самолюбие.

О первых двух свиданиях не стоит даже и говорить. Скажу только то, что первый шел на звание в кандидаты наук, чья жизнь была полностью во власти его строгой матери. А второй оказался альфонсом, без места жительства и средств существования. Он просто-напросто искал себе «кошелек». Но, признаться, был чертовски привлекательным.

Утешаю себя только тем, что я не в том месте и не в то время искала себе мужчину. И вообще, не стоит гнаться за судьбой. Ничем хорошим это обычно не заканчивается. Сама найдется. Но поехать мне все же стоит. Говорю же, чувствую, что что-то должно произойти.

–…обе привлекательные, ухоженные, умницы, спортсменки… — Пока я вспоминала свои неудачные романы, Светка продолжала тему «Что нужно мужчинам». — Ты блондинка, я брюнетка, мы обе высокие и стройные, хоть сейчас же выпускай нас на подиум, демонстрировать шмотки от Valentino. Но почему-то мужчины будто смотрят сквозь нас.

— А может, дело в том, что кто-то ведет себя очень грубо с ними? — заметила я.

— Я? Грубо? Пфф, — закатила глаза подруга, выражая свое несогласие. — Я не намерена улыбаться и смеяться над каждой глупой сказанной шутке этих пустоголовых самцов. Я не из тех, кто демонстрирует все свои прелести на первом свидании, и начихать я хотела на то, что они думают о моем характере. Я такая, какая есть. И если что-то не нравится….

— И что ты так завелась? — рассмеялась я, потом улыбка тут же исчезла с моего лица, как только я поняла, что натворила.

Бывает же такое, идешь к своей цели, уверенно и решительно, а потом бац, и ты осознаешь, что все, уже нет пути назад, не будет той прежней жизни, к которой ты так привыкла, которой жила последние года. Ты вроде бы осознанно от всего отказалась, и ради чего? Ради неизвестности?

Через три часа мне выходить из дома, сесть на поезд и мчаться в неизвестность? Чтобы начать новую жизнь? Вот что мне не нравилось в моей уже прежней жизни?

Меня бросило в жар. Дрожь пробежалась по всему телу. То ли от кофе, то ли от своих же мыслей. Я подошла ближе к окну, а потом и вовсе засунула голову в окно. Вздохнула полной грудью свежий, весенний воздух, но волнение по-прежнему не отпускало меня.

— Эй, ты чего? — заметила Светка перемену в моем настроении.

— Ничего, — поспешила скрыть от нее свое неожиданно возникшее волнение.

Не хотелось, чтобы она начала говорить мне, что была права, и что мне стоило бы ее послушать.

Но разве от нее можно что-то скрыть?

— Знаешь, а ты молодец. — Вдруг произнесла она. — Мало кто бы решился так кардинально изменить свою жизнь. Если честно, я и сама хотела все бросить и уехать куда-нибудь далеко-далеко, где меня никто не знает. Но я трусишка. А вот ты смелая. Я даже завидую немного твоей смелости и решительности. Не каждый на такое способен.

— Ты серьезно? — не поверила своим ушам.

Подруга, которая весь вечер называла меня сумасшедшей, неожиданно стала восхищаться мною?

— Ну да, — улыбнулась она. — Кто тебя еще поддержит, как не я? — стукнула по плечу так, что я чуть кофе свой не разлила. — Кстати, как отнеслись родители, на твое решение бросить работу и уехать?

— Отец сказал, что меня подменили в роддоме, что я не их дочь. — Вздохнула грустно, вспомнив недавний, неприятный разговор с родителями.

— А мама?

— А мама согласилась с папой.

— Тяжело, должно быть, быть дочерью сразу двух профессоров?

— Не то слово.

— Теперь понимаю, почему ты сбегаешь. На твоем месте я бы тоже уехала, и подальше.

На балконе наступило молчание. Мы обе допивали кофе и смотрели на то, как по тротуару, освещенному уличными фонарями, неторопливо шла пожилая пара. Это так мило, гулять под руку, вдвоем, когда и слова не нужны, лишь бы был твой дорогой человек рядом.

Как бы и мне этого хотелось, в майский вечер, вдыхая прохладный весенний воздух и слушая прекрасное пение птиц, идти под руку с близким моему сердцу человеком.

Со стороны леса вновь стал доноситься крик кукушки.

— Кукушка-кукушка! — неожиданно закричала Светка. — Через сколько лет я выйду замуж? А? — Раз! — дружно, в один голос прокричали мы. — Два! Три!

И тут она замолкла.

— Что же, посмотрим. — С усмешкой произнесла Светка. — Ну что, пошли дальше собирать твой багаж?

Я молча кивнула. От прежнего волнения не осталось и следа.