Фронтовая дорога. Поэма и стихотворения

Алёна Туманова

Здесь предпринята интересная попытка автора рассказать о переживаниях юного человека – солдата, идущего с наступающей армией на передовую летом 1943 года. Поэма Алёны Тумановой посвящена отцу, ветерану Великой Отечественной войны, который чудом вернулся домой, в отличие от большинства его сверстников 1924 года рождения, оставшихся для родных навсегда молодыми. Стихотворения гражданской тематики у автора звучат искренне и волнующе, так как за ними стоят конкретные люди и обстоятельства.

© Алёна Туманова, 2020

ISBN 978-5-4496-2781-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ФРОНТОВАЯ ДОРОГА

Фото Михаила Савина. Радисты на Великой Отечественной войне.

1

Моему отцу посвящается

Иду я, сам собой довольный,

Дорогой дальней фронтовой:

Покинул дом и град престольный,

И буду на передовой!

При штабе числюсь я радистом.

В «учебке»*, напрягая слух,

Постиг язык телеграфистов —

Одну из воинских наук.

Как жаль, не видит мать родная:

Какой я бравый рядовой!

Ведь плакала, главой качая:

«Куда тебе на фронт? Слепой!»

Тогда не взяли — близорукость.

В Москве на курсы поступил,

Стал мастером настройки звука

И назначенье получил.

Горжусь: солдат в полку стрелковом!

Уверенно иду в строю

В обмундировании новом

И марширую, и пою.

Скрипят армейские ботинки,

«Американцы»*, на ногах,

Вот, мне бы в них на вечеринки!

Любой б соперник там зачах!

А девушка, что прочих краше,

Взглянула б, улыбнулась мне…

Тебе, смешливая Наташа,

О чувствах напишу в письме!

Мне восемнадцать, это — много.

Могу стрелять и немца гнать!

Не хуже, не слабей другого,

А, значит, надо воевать!

В июле фронт резерв покинул

И в наступление пошёл.

Глядеть вокруг на лес и нивы

Дорогой я бы предпочёл,

Но вижу брошенные танки,

Железа груды — след врагов.

Да, в сорок третьем схватки жарки!

Россия рвётся из оков!

Остались трубы без строений,

В руинах чёрных города,

Двойной змеёй узкоколейка

Ведёт в завалы, в никуда…

От Мурома на фронт спешили.

Ахтырку, Курск и Обоянь

Войска уже освободили.

Потери сеяли печаль.

Полки текли рекою к югу,

Скакали кони вдоль дорог,

Теряя сёдла и подпругу,

Без павших где-то ездоков.

Шли долго, фронт отодвигался,

Воздушной массой август плыл,

Лба воспалённого касался,

Усталых ног и взмокших спин.

Жара стояла, птицы пели,

Как в детстве, рано поутру.

Машины грузные гудели,

И пыль клубилась на ветру.

2

Связистов в штабе было трое.

Распределение такое:

Один сержант был командир,

Он старше, опытнее был.

Не помню имя, Солнцев звали,

Недолго мы друг друга знали.

Другой сержант (обычный воин)

Был замкнут, чем-то недоволен,

Национальностью карел.

По виду был сметлив и смел.

Я — рядовой, помощник их,

Вполне послушен был и тих.

Вся наша ценность — передатчик.

У Солнцева была задача

Радиограмму передать.

Успел он текст из штаба взять,

В кювете с радио залёг,

Настроить станцию не смог.

Раздался вдруг повсюду гул,

Он так по сердцу резанул,

Что я, глаза поднять не смея,

Смотрел, как Солнцев, став белея,

Промолвил тихо: «Юнкера…*»

Тень самолётного крыла

Накрыла войско в ровном поле.

Укрытий нет. Такое горе!

Бомбёжка — вид землетрясенья,

Гремящий ужас, пораженье

Внизу распластанных людей!

Ничтожен каждый, как пигмей.

Кричали люди, ржали кони,

И я уткнул лицо в ладони,

Конец ознакомительного фрагмента.