Видящий Победу

Алёна Ильинична Кощеева, 2021

Вы хотите жить в мире без войны? Никанору повезло родиться в той реальности, где все страны сумели договориться и заключили конвенцию о «Мире во всём мире». Мальчик с задатками гения сразу после рождения оказывается в интернате, где воспитывают одарённых детей строго по плану развития, данного сканером потенциала. Раз в год он встречается с биологическими родителями, а в школе его единственным другом становится девочка-культуровед. Но в День Рождения Никанора его личный "Мир во всём мире" рушится. Он теряет всех, кто был ему дорог, а сам, из-за необратимых изменений психики, оказывается в изоляторе, в психбольнице будущего, откуда нет выхода. Или есть?

11. Побег

Все мысли Никанора спрятались в самые дальние уголки его разума, отступив перед одной, перед более сильной и устойчивой. Он, рассматривая внимательно гладкое лицо высокой женщины в ядовитого цвета одежде, решил во что бы то ни стало поскорее сбежать из школы. Не оборачиваясь и не меняя выражения лица, Ники тихонько, двигаясь маленькими шажками, отходил к закрытой двери арены. Сразу же, как её откроют, он побежит быстрее всех, заберёт из комнаты вещи, уничтожит записку и отправится в странствие. Он ещё не знает, куда пойдёт. Совсем не важно где он будет находиться и что делать, лишь бы не здесь. Находясь в школе, он точно не сможет выяснить почему они забрали девочку. А после слов нового главного учителя о смерти Рины, кажется, с ней могли сделать что-то очень плохое и даже… Страшно об этом думать, но её даже могли убить.

Плавно скользя ногами назад, будто по лыжне, мальчик уже преодолел половину расстояния, когда внезапно ощутил на себе тяжёлый взгляд огромных мужчин-охранников. Они одинаково, будто копия одного человека, исподлобья смотрели прямо на Никанора, пронзительно всматриваясь в его лицо. Сердце тревожно ёкнуло, реагируя на опасность, и Никанор замер. Неужели других учеников мало, чтобы изучать их? Уставившись в пол и стараясь стереть с лица внутреннюю напряжённость, Ники ждал, когда они отвлекутся и выпустят его из виду.

Вспотевшими ладошками он пригладил волосы и незаметно огляделся вокруг, отмечая любое, даже самое незначительное движение рядом стоящих школьников. Кто-то повернулся назад, оглядывая толпу, кто-то чешет глаз, а кто-то и вовсе от скуки машет руками. Слух мальчика обострился, он одновременно слышал все произносимые вокруг слова, но не мог выделить ничего важного, значимого.

Подняв голову, Ники свел брови, имитируя сосредоточенность, и взглянул на будто бы доброжелательную женщину в ярко-красном костюме. Краешком сознания мальчик отметил, что стоило вслушаться в мягкий, шелковистый голос, который льется словно песня, и становится не важно, что именно она говорит. Откуда-то изнутри всплывает необъяснимое желание слушать её вечно. Его ненависть меняет полярность, становясь любовью.

Никанор замер, окутанный нежностью к этой самой красивой женщине во всей вселенной. С дружелюбными ярко-голубыми глазами, аккуратным носиком, задорно, как у девчонки, вздёрнутым кверху, и красивыми, словно абрикосовое море, волосами. «Как вы меня газдгажаете» — вдруг резко прозвучал в его голове знакомый картавый голос прошлого главного учителя и внезапно всё вокруг сделалось ярче, четче, насыщеннее, словно с глаз пала пелена.

Улыбка женщины оказалась хищным оскалом, глаза слишком неправдоподобного, неестественного цвета, как низкосортная компьютерная графика, а волосы не имеют ничего общего с тёплым оттенком спелых абрикос, а выглядят словно пакля или как выжженная палящим солнцем трава в пустыне.

Ники нервно сглотнул и робко оглянулся по сторонам, разглядывая лица детей, стоящих рядом. Несмотря на страшные, чудовищные новости об убийстве Рины, девятилетней милой девочки, школьники как-то рассеянно, блаженно улыбались, зачарованно глядя на сцену. Мало того, что все, от мала до велика, одобрительно кивали, так ещё и чуть ли не каждую минуту из разных мест толпы раздавалось «Ура!».

Великаны всё же отвели взгляд от Никанора, когда тот выпучил глаза и по-дурацки растянул рот в глуповатой улыбке, стараясь повторить мимику остальных. Боковым зрением наблюдая за огромными мужчинами, мальчик продолжил делать небольшие шаги назад. Не имея возможности поворачивать голову и стараясь успеть до завершения собрания оказаться рядом с дверью, он один раз всей ступнёй встал на ногу высокого рыжего мальчишки. Тот вскрикнул от неожиданности, но в это же время половина зала хлопала в ладоши, поэтому неловкая ситуация осталась незамеченной. Ники вернулся к прежней тактике скольжения, предварительно отводя ногу и прощупывая место, куда придётся ступить. Это было медленнее, но безопаснее.

— Кроме этого, — продолжала женщина приветственную речь, одинаково слышимую в любой части арены, — мы вам полностью доверяем, а поэтому, — она обвела взглядом детей, — вы сами сможете открывать любые двери и свободно перемещаться по школе и в парке.

Слегка насторожившись, Никанор прислушался, только дальше уже не было ничего полезного. Но даже одно это изменённое правило ему очень поможет. По какой бы причине нововведение, снимающее ограничение на передвижение, не происходило, оно явно облегчит его путь за пределы школы.

Едва Ники подобрался к последнему ряду школьников, как подпрыгнул от внезапно завибрировавшего браслета. Поступившее уведомление заставило его ускориться и сократить расстояние до выхода ещё быстрее. Судя по всему, другие ученики получили точно такие же сообщения, предупреждающие о смене комнаты, как и он сам. Арена заполнилась какофонией всевозможных звуковых сигналов, от мелодичных музыкальных инструментов, до лая собак. И всё это одновременно! Одна из неприятных особенностей людей — иметь уникальный звонок на своём электронном устройстве. Да обязательно нужно что-то такое, чтобы привлечь внимание всех окружающих и тем самым поднять собственную значимость в их глазах.

Ники посмотрел через плечо светленькой девочки-шестилетки и убедился в своей догадке. Каждый из нескольких тысяч учеников в течение двух часов должен собрать личные вещи и переместиться жить в другую комнату, где помимо него будут проживать ещё несколько человек. «Да что же это такое творится? — мысленно возмутился Никанор — Делить личное пространство с другими школьниками? А если не повезёт с соседями, как тогда? Глупость какая-то… У каждого должно быть достаточно места для уединения и личных занятий».

В отличие от Никанора, другие дети восприняли новость с радостью и какофония сигналов сменилась выкриками, оповещающими всех вокруг о номере комнаты, где школьнику теперь предстоит жить. Игра по поиску сожителей полностью увлекла детей и они не заметили как открылась дверь.

Не обращая внимания на всеобщую суету, Ники, продираясь взглядом через головы, убедился, что ядовитая дама всё так же стоит на сцене, а великаны разглядывают собственные ступни. Он передёрнулся всем телом, вспомнив прилив нежности к этой мерзкой женщине. Из коридора на арену плавно влетел свежий, слегка прохладный воздух. Сделав вид, будто никуда не торопится, Никанор медленно, стараясь быть незаметным, вышел. Пока он был в купольном помещении, даже не замечал насколько там удушающий запах. Разные оттенки пота, вперемешку с легким запахом ладана или какой-то травяной смеси, шлейфом тянулись за мальчиком, пробуждая желание бежать как можно скорее. Но он держался. Первый виток спирали нужно пройти спокойным шагом, а дальше мчаться, что есть сил.

Наруч снова нервно задёргался как толстый червь, обвивающий запястье. Пришло новое сообщение. Прямо сейчас Никанор должен идти на внеплановое сканирование потенциала, о котором его предупреждали заранее. Мальчик замер на несколько секунд, подавляя желание подчиниться приказу. В его мыслях бесконечный поток дверей уже двигался перед глазами так, будто он стремительно уносится вниз по спирали башни общежития в комнату для сканирования.

«Нет» — подумал Ники и сделал несколько быстрых шагов вперёд. «Не пойду» — он решительно ускорился и полосы входов в чужие комнаты закрутились как оптическая иллюзия перед глазами. Не обращая на них внимания, Никанор мчался что есть духу к своей комнате. Мысли в его голове замерли на месте, будто организм направил все силы на то, чтобы бежать. Ноги гудели, умоляя отдохнуть хоть немного, сделать паузу, перерыв. Но он не мог останавливаться, он уже слышал вверху топот ног тысяч детей, которые спешили вернуться в свои комнаты и забрать вещи, чтобы переехать и разделить жилье с другими учениками.

Даже руки Никанора, которыми он придавал ускорение движению, уже ныли от усталости. Сдаваться нельзя, иначе его замысел откроется и с ним сделают что-то очень, очень плохое. Сердце тарахтело как 3Д-принтер, штампующий одинаковые тарелки одну за другой. Ники бежал так быстро, что казалось, будто он вдыхает тот же горячий, обжигающий воздух, который только что сам и выдохнул. Когда издалека стал виден номер его комнаты, мальчик немножко сбросил темп. Он знал, что если остановиться или значительно снизить скорость, ему станет дурно. А кому захочется шлёпнуться в обморок прямо во время побега?

Быстрым шагом подойдя ко входу в свою комнату, Ники придумал, что если не получится просто так открыть дверь, то он попробует создать образ ядовитой женщины. Он очень хорошо запомнил все детали её внешности. И если личность толстого больного мужчины получилось добавить в свою психику по данным из базы, то уж её, которую Никанор видел вживую, создать вообще не составит труда. Ники приподнял подбородок, чтобы отдать мыслекоманду черному квадратику, принимающему сигналы, но на прежнем месте управляющего устройства не было.

Его мгновенно прошиб холодный пот и будто бросили в глаза горсть мелкого песка. Сквозь пелену, затуманившую взор, он лихорадочно осмотрел, и даже прощупал, стену со всех сторон от двери, но нигде не было черного квадрата. Не было даже следов от него! И, при этом, дверь не открывалась. Ники уставился на навязчивый браслет, который без остановки сообщал, что его уже десять минут как ждут в лаборатории для сканирования потенциала. «Не пойду!» — крикнул он и стал кулаками тарабанить по двери в надежде, что его всё же впустят в свою комнату за вещами.

Гомон детских голосов и топот ног разного размера был уже витках в десяти от Никанора. Если дверь не откроется, придётся бежать прямо так, без вещей. Без браслета Рины, без её подарка. Но записка? Её нужно обязательно утилизировать, по ней, вероятно, можно вычислить отправителя. Но на это уже точно нет времени. Тогда… Тогда лучше забрать её с собой. Только для этого нужно как-то открыть дверь.

«Мои вещи!» — мысленно кричал мальчик. Он понимал, что начинает поддаваться панике, но, вспомнив про родителей и про Рину, смог решительно подавить секундную слабость. Смог успокоить себя и перестать громко и бесполезно стучать. Но никак не мог остановить желание выломать своими маленькими кулачками эту дверь, даже зная, что материал очень прочный и если его кто-то и сможет проломить, так только те два огромных мужчины, и то если одновременно приложат силу к одному и тому же месту. Да и то вряд ли. «Нет! Ну нет же! — взмолился Никанор, съезжая руками по стене, — я должен…».

Когда остальные школьники были совсем рядом, мальчик услышал, что с ними идёт их новый главный учитель. Ядовитый голос отравлял малышей и взрослых, вёл их за собой. И они безропотно шли. Шли словно крысы из древней доконвенционной истории, которые зачарованно бежали за хитрым музыкантом, играющим на флейте. И если она, эта мерзкая лягушка увидит Никанора, который пропускает сканирование и сидит здесь, возле своей двери на коленях… Если узнает, что у него есть вещи, которых быть не должно… И что он видел, то, чего видеть было нельзя… Это будет верная смерть. И не поможет ни гениальный потенциал, ни милый ребяческий взгляд, от которого таяли родители.

Мальчик понял, что он настолько охвачен ужасом, что оцепенел и не может даже встать, чтобы выбежать на улицу, спрятаться где-то в парке и решить, что делать дальше. Он попытался заставить себя очнуться, подняться, ведь с каждой секундой опасность становилась всё ближе. Холодная бездушная дверь не желала открываться ни при каких условиях. Электронное устройство на руке предательски жужжало и казалось, что прекрати оно вибрировать, рука ещё долгое время будет дёргаться по инерции. А то и всё тело.

Конец ознакомительного фрагмента.